Настолько не расположен, что может дезинтегрировать и квантовать до элементарных частиц. Дезинтеграция и квантование абсолютно не пугали Летту. Она понимала, что маленький мир просто защищается и защищает своих жителей. Бедная планета вся закована в лёд, измучена аномалиями. На ней почти не осталось жизни. Её не раз пытались захватить, разграбить, даже уничтожить. Что ей остаётся. Гиперкуб Альвирон, гиперпирамида Этейра, другие конгломераты их четырёхмерного сегмента тоже квантовали угрозы. Уровень сознания Летты вполне позволял отличать агрессию от иммунитета. И сочувствовать живой планете, попавшей в беду, а не бояться её.
Планета называла себя Альтерра. Отец Летты, один из альвиронских иерархов, называл её просто Аль. В их случае, это было не фамильярностью, а показателем близких и доверительных отношений, теплоты и глубокой эмпатической связи. Младшая ветвь даже в мыслях не позволила бы себе так называть планетарное сознание, не достигнув соответствующего уровня и качества контакта. Такое право ещё нужно заслужить и быть этого достойным. Отец заслужил, сумев наладить отношения с Альтеррой, добиться уважения и доверия маленького мира. Само право находиться на живой разумной планете – заслуга отца. Кроме него, такое право имел лишь младший Оррест, Нариман, взявший в жёны альтерианку. Принять остальных пришельцев, незнакомой опасной расы, из чужой Вселенной – добрая воля планеты и огромный кредит доверия. Летта и Павел осознавали это и ценили.
– Надеюсь, вы соображаете, что не в Грасааор собираемся? – уточнила мать при молчаливой поддержке отца, когда архонты явились в Магистрат. Уже собранные, тепло одетые и бессовестно довольные предстоящим путешествием.
– В Грасааор мы бы оделись иначе. Или вообще не одевались, – одновременно подумали близнецы и так же одновременно рассмеялись.
– Балбесы! Всё вам смехуечки, – мать балбесов, экзарх и глава службы внутренней безопасности гиперкуба, Химера, только вздохнула. Фиолетовые глаза тревожно потемнели и сузились, на лбу залегла тревожная и хмурая складка. – Это не развлекательная прогулка. Я вообще не собиралась вас, засранцев, в этот раз брать. Благодарите батьку, что дома не остались, туристы. От греха. Всё-таки первое знакомство, фактически разведка. Хорошо, если не боем, идиотов кругом хватает. Очень надеюсь и рассчитываю, что ими будете не вы.
Летта понимала, что главный безопасник головой отвечает за безопасность и последствия неразвлекательной прогулки. А как мать, просто переживает за детей. Глубинная память о том, как архонта сама была матерью, рожала, растила, а случалось, и теряла детей, позволяла это понимать. В чужих мирах, за пределами Альвирона, вдали от своих корней и родовых Источников, они становились слабее и уязвимее. Чужой мир – чужие правила, а четырёхмерность ещё не значит бессмертность. Летта с братом и не собирались терять на Альтерре бдительность или вытворять откровенные глупости. Хватило и тех, что учинил младший братик* (подробно об этих событиях в книге «Клан. Источник Силы»)
– Знания об Альтерре вписали себе? Метакод, язык, законы знаете, – скорее констатировал, чем спросил отец, экзарх Рамон. Глава департамента внешней политики и межуровневых связей обвёл наследников пронзительным взглядом бездонных зеркальных колодцев, обратив с десяток фокусов паранормального восприятия.
– Разумеется, – серьёзно ответили наследники, без всяких намеков на Грасааор и прочие шуточки.
Если отец говорит с ними, как иерарх, и смотрит Зеркалами, шуточки кончились. Через него в такие моменты говорит и действует сама Амальгама – многомерная разумная материя, создавшая гиперкуб и другие связанные конгломераты. Отец говорил, что эти четырёхмерные миры – скорее формы проявления Амальгамы, способы существования в четырёх пространственных и двух временнЫх измерениях. Но никто из младшей ветви ещё не дотягивает до этих областей по уровню осознания, не говоря о взаимодействии.
– Я предупреждал, переводчиков там нет, а до ментальных контактов ещё нужно договориться, – напомнил Рамон. – Кто плохо понимает альтерский язык – пусть лучше помалкивает. Альтерра воспринимает понятийный уровень, альтерцы – не факт. Другая раса, другой менталитет, чтоб без недоразумений. То, что для нас естественно, – Рамон показательно расправил бархатисто-огненные крылья, играющие переливами живой плазмы. – Они могут принять за угрозу. И наоборот, что естественно для них –может показаться угрозой вам, – отец поочередно создал иллюзорные уменьшенные копии живого космического корабля, меняющего вид и форму, образ крупного двухвостого хищника, отдалённо похожего на барса, информационной сферы, которую какой дурень вполне мог перепутать с боевым фаерболлом. И запустить подобным в ответ. – Включаем мозги и сферы сознания, а не боевые инстинкты, вторые ипостаси и энергоформы. Мы не дикари, впервые попавшие в другой мир, а высокоразвитая разумная цивилизация. Для обеспечения безопасности есть безопасник, а кто хочет боев – к матери на полигон. На живой планете вести себя достойно. Вопросы?
Убедившись, что детям всё предельно ясно, альвиронский иерарх развернул зеркальный прямоугольник портала и первым шагнул в бездонную плоскость. Супруга шагнула следом, чтобы сразу оценить обстановку, возможные угрозы, опасности, засады и ловушки.
«Ладно, выметайтесь. Чисто», – наконец пришёл телепатический сигнал мамы, дающей добро на переход.
Брат с сестрой моментально ринулись в портал, пока родители не передумали.
– Могли бы поближе портал привязать, – донеслось ворчание Пашки, первым ощутившего леденящий альтерский мороз и хлёсткий, пробирающий до костей ветер. Огненные фениксы не мёрзнут, если хватает Силы, холод ощущался просто на контрасте. Перемещение в мир более низкой физической мерности и других природных законов сказывалось на самочувствии дезориентацией и легким ознобом. Ничего, адаптируется. Боевик он, или птенчик, в самом деле.
– Портить защиту, которую Огонёк с Наром не успели поставить? Или попасть на чужую территорию и спровоцировать конфликт? Тут и так поблизости проходит граница какого-то снеговичка, – Летта зажмурилась на сверкающую под утренними солнцами снежную белизну и протянула руки к небу.
Вокруг раскинулись исполинские скалы, укутанные белоснежным покрывалом. Сверкающим, праздничным, искристым. В просветах виднелась глубокая насыщенная синева горной породы и зелёные шапки лесных массивов. Летта с наслаждением вдохнула бодрящий горный воздух, с нотками хвои, прихваченных морозом диких ягод и вечных льдов. Безумно захотелось расправить крылья и шагнуть с высоты, погрузиться в этот воздух, как в океан. Два солнца Альтерры – Альта и Террана – расцвечивали прозрачно-голубое небо жемчужными, золотистыми, розоватыми переливами. И тишина. Столько дикой, первозданной красоты, пространства, света... Зрачки Летты сузились в тонкие вертикальные черточки и раздвоились от восторга двойными янтарными кристаллами.
– А мне здесь нравится. Красиво. Только измерений маловато, солнца круглые и форму не меняют. Полетать бы...
Где-то поблизости маячила граница какого-то снеговичка – одного из местных магов Льда. Но это было последнее, что могло помешать Летте подняться в воздух.
Помешать ей мог разве что запрет вышестоящего или воля самой Альтерры. Летта ощутила лёгкий, ненавязчивый поток внимания чуждого, ни на что не похожего, очень мощного, но не агрессивного разума. Ментальный фон планеты еле заметно рябил смесью настороженности и любопытства. Летта немного опустила щиты и сделала их прозрачнее, демонстрируя свой настоящий уровень, чистые намерения, отсутствие страха, ответное любопытство и готовность к контакту. Желание полетать не укрылось от Альтерры, и живая планета против этого явно не возражала. В отличие от Химеры. Маг-безопасник хорошо знала своих детей. И воздушные угрозы знала не хуже.
– Отставить, – тон матери ясно давал понять, что сейчас о полётах можно и не мечтать. Никому, кроме отца. – Кто-то забыл, как в воздухе расстреляли? – зрачки и фиолетовые радужки Химеры предупреждающе удвоились в дуплексы и сердито запульсировали на дочь. – Это чужой мир, вашу мать! Ни одна мне гражданская задница. Никакая аэровафля. И даже сраная мошка не взлетит, пока я не буду знать всё о местной системе ПВО. Поняли, птеродактили несчастные? – тяжёлый, предельно серьёзный взгляд главы спецслужб просто прижимал к Альтерре и резал воздух.
Само собой вспомнилось, что мама была ликвидатором, а бывших ликвидаторов не бывает. В семье Химера свои профессиональные навыки не использовала. Только на тренировках, когда детишки сами просили этими навыками поделиться или показать мастер-класс. Или когда сама тренировалась с отцом. Вот в эти развлечения дети не допускались – не тот уровень. Но им разрешалось смотреть и учиться. Все трое с раннего детства уяснили границы и понимали, когда можно качнуть права, а когда лучше не перечить и не отсвечивать. Мать могла выразиться так, что умертвия покраснеют, но никогда не повышала голоса, не теряла контроля, не истерила, и ничего не запрещала без веских причин. Угрозы ремнём с бляхой младшие тоже слыхали частенько, но на деле до такого не доходило никогда. Рамон и Химера старались вырастить сильных личностей, умных наследников и будущих иерархов, а не послушных и удобных, но баранов. И заставляли архонтов включать голову, а не бояться наказаний.
Выбивать пыль и дурь из подросших детей Химера предпочитала на спаррингах, без фанатизма, но с пользой. А на маленьких у неё ни разу не поднялась рука. Чтобы вразумить «плесень зелёную», родителям хватало взгляда и ментального импульса. Как и любые дети, младшие Орресты проверяли родительские правила на прочность и временами нарушали запреты. По мелочам. Но в серьёзных вещах родители оставались высшим авторитетом. Если мать опасается ПВО – значит есть, чего опасаться. На подобный запрет ответ только один. Так точно.
– Мам, а почему птеродактили? – не сдержала любопытства Летта.
– Потому что вымерли, – отчеканила Химера. – Поднять щиты и слить сознания, быть на связи.
Полёт отодвинулся с ближних планов в более отдалённую перспективу. Зато рядом открылся внутренний портал. Младший брат с женой приглашают в гости. Летта напоследок скользнула потоком внимания по границе соседа-снеговичка. Слабенькая защита, простая как рельса или шлагбаум. Вроде бы, именно с этим соседом у младшего брата вышел серьёзный конфликт. А его жена, Э-ли-исса, этого паршивца вовсе боится. Наглый снеговичок имел виды и строил планы на Элис и её родовое наследие, не выбирая путей и не гнушаясь грязненькими приёмами. Веймар, кажется. Местный менталист. Судя по воспоминаниям братика и его пары, та ещё ледяная задница. Интересный представитель местной фауны... или всё же флоры? Любопытно взглянуть вживую. Летте давненько не встречалось таких невиданных зверей.
Жилище молодой семьи на Альтерре, по сравнению с родовым гнездом Оррестов, выглядело совсем скромным и простым. Пара этажей, всего несколько комнат, никаких пространственных изысков и техномагических наворотов, привычных для гиперкуба. Но счастью Наримана и Элиссы это никак не мешало. Альвиронец и альтерианка сумели сделать из простенького здания уютный дом. Мебель у брата с супругой была самая обычная, трёхмерная, из простых экологичных материалов. Но вполне комфортная, и её хватало, чтобы разместить десяток гостей. В интерьере преобладали светлые тона, тёплое дерево и природно-стихийные мотивы. Летте нравился такой дизайн. Простота в гармонии и гармония в простоте. Менталистка сразу облюбовала мягкое кресло у жарко растопленного камина и переключилась на энергозрение. Любопытно оценить защиту младшего, а заодно проверить контуры на прочность и уязвимости. Лучше их выявит она, Беркут или родители, чем кто-то из недружелюбно настроенных соседей. Летта вспомнила снеговичка, с которым эта территория граничит. Вряд ли этот ледышка, получив жёсткий урок, сюда сунется. Если не хочет крепко получить по сфере сознания или попасть под стазис – будет держаться на почтительном расстоянии от Элиссы и её границ. Но помимо него, хватает умельцев и просто дураков. Видимо, братик тоже пришёл к таким выводам. Защита была поставлена на совесть, Летта оценила.
– Уютно у вас здесь, даже несмотря на искаженную энергоструктуру мира, – сидеть вот так с близкими у живого огня, потягивая местный пряный кофе, было действительно уютно.
На коленях урчала Сайя – рахши, любимый питомец Элиссы и симбионт при её родовой магии. Милое мохнатое создание, напоминающее большую двухвостую рысь, относилось ко второй расе Альтерры, негуманоидной, но разумной. Рахши была ещё совсем маленькой и не умела общаться мысленно. Только изредка испускала неясные мыслеобразы и подставляла лобастую голову с ушками-кисточками, чтобы её гладили. Существо обещало вырасти в огромную ездовую кошку, способную к телепатии, телепортации, охране границ. Но пока это просто пушистый ребёнок. Поговорить с этими существами Летте было почти так же интересно, как с самой Альтеррой. Другая форма разума и жизни, менталитет и ментальные кодировки. Просто находка для ментала, возможность глубже развить и отточить телепатические навыки.
Но расслабляться у камина и гладить рахши пришлось недолго. Отец предупредил, что сюда портируются Правители для официальной встречи и переговоров. «И не дай боги, хоть одна крылатая задница мне накосячит», – добавила мать, напряжённо просматривая линии реальности.
Все трое крылатых клятвенно заверили, что косячить не намерены, и вообще, взрослые разумные существа. Элисса, бескрылая альтерианка, к крылатым задницам никак не относилась, поэтому промолчала. Она тоже волновалась, как пройдёт первая встреча Правящих двух миров.
Супруги-соправители явились в сопровождении ещё одного альтерца. По уровню Силы и субъективным ощущениям, именно последнего Летта сочла бы за главного. Или за старшего, самого опытного и самого опасного. Но в их иерархии вышестоящим был альтерец помоложе, Эйратион. Представительный, серьёзный, очень усталый мужчина неопределимого возраста и ледяной полярности силы. Волосы до плеч добавляли ему шарма, а глубокие фиолетовые глаза смотрели проницательно и цепко. Вот его называть снеговичком Летта бы поостереглась.
Немногим слабее выглядела его супруга, Элайна. Стройная, светловолосая, огненной полярности, с глазами более тёплого сиреневого оттенка и легкомысленными сиреневыми прядями. Никто из Оррестов не купился на эту обманчивую легкомысленность и расслабленность. Лана была одной из лучших наёмниц в этом мире, а бывших наёмников, как и ликвидаторов, не бывает. Коллега матери отличалась той же военной выправкой, скупыми плавными движениями опытного бойца, и той хищной скрытой силой, что идёт изнутри. Старший альтерец, представившийся Сайнором, выполнял при них функцию советника или канцлера. Летта знала всех троих по воспоминаниям брата, и теперь со сдержанным любопытством знакомилась лично, по привычке считывая ментальный фон, язык тел, интонации, мимику, взгляды и малейшие детали. Нагло сканить она бы не рискнула, но своей интуиции и паранорме доверяла.
Переговоры, как полагается дипломату межмирового уровня, вёл отец.
Планета называла себя Альтерра. Отец Летты, один из альвиронских иерархов, называл её просто Аль. В их случае, это было не фамильярностью, а показателем близких и доверительных отношений, теплоты и глубокой эмпатической связи. Младшая ветвь даже в мыслях не позволила бы себе так называть планетарное сознание, не достигнув соответствующего уровня и качества контакта. Такое право ещё нужно заслужить и быть этого достойным. Отец заслужил, сумев наладить отношения с Альтеррой, добиться уважения и доверия маленького мира. Само право находиться на живой разумной планете – заслуга отца. Кроме него, такое право имел лишь младший Оррест, Нариман, взявший в жёны альтерианку. Принять остальных пришельцев, незнакомой опасной расы, из чужой Вселенной – добрая воля планеты и огромный кредит доверия. Летта и Павел осознавали это и ценили.
– Надеюсь, вы соображаете, что не в Грасааор собираемся? – уточнила мать при молчаливой поддержке отца, когда архонты явились в Магистрат. Уже собранные, тепло одетые и бессовестно довольные предстоящим путешествием.
– В Грасааор мы бы оделись иначе. Или вообще не одевались, – одновременно подумали близнецы и так же одновременно рассмеялись.
– Балбесы! Всё вам смехуечки, – мать балбесов, экзарх и глава службы внутренней безопасности гиперкуба, Химера, только вздохнула. Фиолетовые глаза тревожно потемнели и сузились, на лбу залегла тревожная и хмурая складка. – Это не развлекательная прогулка. Я вообще не собиралась вас, засранцев, в этот раз брать. Благодарите батьку, что дома не остались, туристы. От греха. Всё-таки первое знакомство, фактически разведка. Хорошо, если не боем, идиотов кругом хватает. Очень надеюсь и рассчитываю, что ими будете не вы.
Летта понимала, что главный безопасник головой отвечает за безопасность и последствия неразвлекательной прогулки. А как мать, просто переживает за детей. Глубинная память о том, как архонта сама была матерью, рожала, растила, а случалось, и теряла детей, позволяла это понимать. В чужих мирах, за пределами Альвирона, вдали от своих корней и родовых Источников, они становились слабее и уязвимее. Чужой мир – чужие правила, а четырёхмерность ещё не значит бессмертность. Летта с братом и не собирались терять на Альтерре бдительность или вытворять откровенные глупости. Хватило и тех, что учинил младший братик* (подробно об этих событиях в книге «Клан. Источник Силы»)
– Знания об Альтерре вписали себе? Метакод, язык, законы знаете, – скорее констатировал, чем спросил отец, экзарх Рамон. Глава департамента внешней политики и межуровневых связей обвёл наследников пронзительным взглядом бездонных зеркальных колодцев, обратив с десяток фокусов паранормального восприятия.
– Разумеется, – серьёзно ответили наследники, без всяких намеков на Грасааор и прочие шуточки.
Если отец говорит с ними, как иерарх, и смотрит Зеркалами, шуточки кончились. Через него в такие моменты говорит и действует сама Амальгама – многомерная разумная материя, создавшая гиперкуб и другие связанные конгломераты. Отец говорил, что эти четырёхмерные миры – скорее формы проявления Амальгамы, способы существования в четырёх пространственных и двух временнЫх измерениях. Но никто из младшей ветви ещё не дотягивает до этих областей по уровню осознания, не говоря о взаимодействии.
– Я предупреждал, переводчиков там нет, а до ментальных контактов ещё нужно договориться, – напомнил Рамон. – Кто плохо понимает альтерский язык – пусть лучше помалкивает. Альтерра воспринимает понятийный уровень, альтерцы – не факт. Другая раса, другой менталитет, чтоб без недоразумений. То, что для нас естественно, – Рамон показательно расправил бархатисто-огненные крылья, играющие переливами живой плазмы. – Они могут принять за угрозу. И наоборот, что естественно для них –может показаться угрозой вам, – отец поочередно создал иллюзорные уменьшенные копии живого космического корабля, меняющего вид и форму, образ крупного двухвостого хищника, отдалённо похожего на барса, информационной сферы, которую какой дурень вполне мог перепутать с боевым фаерболлом. И запустить подобным в ответ. – Включаем мозги и сферы сознания, а не боевые инстинкты, вторые ипостаси и энергоформы. Мы не дикари, впервые попавшие в другой мир, а высокоразвитая разумная цивилизация. Для обеспечения безопасности есть безопасник, а кто хочет боев – к матери на полигон. На живой планете вести себя достойно. Вопросы?
Убедившись, что детям всё предельно ясно, альвиронский иерарх развернул зеркальный прямоугольник портала и первым шагнул в бездонную плоскость. Супруга шагнула следом, чтобы сразу оценить обстановку, возможные угрозы, опасности, засады и ловушки.
«Ладно, выметайтесь. Чисто», – наконец пришёл телепатический сигнал мамы, дающей добро на переход.
Брат с сестрой моментально ринулись в портал, пока родители не передумали.
– Могли бы поближе портал привязать, – донеслось ворчание Пашки, первым ощутившего леденящий альтерский мороз и хлёсткий, пробирающий до костей ветер. Огненные фениксы не мёрзнут, если хватает Силы, холод ощущался просто на контрасте. Перемещение в мир более низкой физической мерности и других природных законов сказывалось на самочувствии дезориентацией и легким ознобом. Ничего, адаптируется. Боевик он, или птенчик, в самом деле.
– Портить защиту, которую Огонёк с Наром не успели поставить? Или попасть на чужую территорию и спровоцировать конфликт? Тут и так поблизости проходит граница какого-то снеговичка, – Летта зажмурилась на сверкающую под утренними солнцами снежную белизну и протянула руки к небу.
Вокруг раскинулись исполинские скалы, укутанные белоснежным покрывалом. Сверкающим, праздничным, искристым. В просветах виднелась глубокая насыщенная синева горной породы и зелёные шапки лесных массивов. Летта с наслаждением вдохнула бодрящий горный воздух, с нотками хвои, прихваченных морозом диких ягод и вечных льдов. Безумно захотелось расправить крылья и шагнуть с высоты, погрузиться в этот воздух, как в океан. Два солнца Альтерры – Альта и Террана – расцвечивали прозрачно-голубое небо жемчужными, золотистыми, розоватыми переливами. И тишина. Столько дикой, первозданной красоты, пространства, света... Зрачки Летты сузились в тонкие вертикальные черточки и раздвоились от восторга двойными янтарными кристаллами.
– А мне здесь нравится. Красиво. Только измерений маловато, солнца круглые и форму не меняют. Полетать бы...
Где-то поблизости маячила граница какого-то снеговичка – одного из местных магов Льда. Но это было последнее, что могло помешать Летте подняться в воздух.
Помешать ей мог разве что запрет вышестоящего или воля самой Альтерры. Летта ощутила лёгкий, ненавязчивый поток внимания чуждого, ни на что не похожего, очень мощного, но не агрессивного разума. Ментальный фон планеты еле заметно рябил смесью настороженности и любопытства. Летта немного опустила щиты и сделала их прозрачнее, демонстрируя свой настоящий уровень, чистые намерения, отсутствие страха, ответное любопытство и готовность к контакту. Желание полетать не укрылось от Альтерры, и живая планета против этого явно не возражала. В отличие от Химеры. Маг-безопасник хорошо знала своих детей. И воздушные угрозы знала не хуже.
– Отставить, – тон матери ясно давал понять, что сейчас о полётах можно и не мечтать. Никому, кроме отца. – Кто-то забыл, как в воздухе расстреляли? – зрачки и фиолетовые радужки Химеры предупреждающе удвоились в дуплексы и сердито запульсировали на дочь. – Это чужой мир, вашу мать! Ни одна мне гражданская задница. Никакая аэровафля. И даже сраная мошка не взлетит, пока я не буду знать всё о местной системе ПВО. Поняли, птеродактили несчастные? – тяжёлый, предельно серьёзный взгляд главы спецслужб просто прижимал к Альтерре и резал воздух.
Само собой вспомнилось, что мама была ликвидатором, а бывших ликвидаторов не бывает. В семье Химера свои профессиональные навыки не использовала. Только на тренировках, когда детишки сами просили этими навыками поделиться или показать мастер-класс. Или когда сама тренировалась с отцом. Вот в эти развлечения дети не допускались – не тот уровень. Но им разрешалось смотреть и учиться. Все трое с раннего детства уяснили границы и понимали, когда можно качнуть права, а когда лучше не перечить и не отсвечивать. Мать могла выразиться так, что умертвия покраснеют, но никогда не повышала голоса, не теряла контроля, не истерила, и ничего не запрещала без веских причин. Угрозы ремнём с бляхой младшие тоже слыхали частенько, но на деле до такого не доходило никогда. Рамон и Химера старались вырастить сильных личностей, умных наследников и будущих иерархов, а не послушных и удобных, но баранов. И заставляли архонтов включать голову, а не бояться наказаний.
Выбивать пыль и дурь из подросших детей Химера предпочитала на спаррингах, без фанатизма, но с пользой. А на маленьких у неё ни разу не поднялась рука. Чтобы вразумить «плесень зелёную», родителям хватало взгляда и ментального импульса. Как и любые дети, младшие Орресты проверяли родительские правила на прочность и временами нарушали запреты. По мелочам. Но в серьёзных вещах родители оставались высшим авторитетом. Если мать опасается ПВО – значит есть, чего опасаться. На подобный запрет ответ только один. Так точно.
– Мам, а почему птеродактили? – не сдержала любопытства Летта.
– Потому что вымерли, – отчеканила Химера. – Поднять щиты и слить сознания, быть на связи.
Полёт отодвинулся с ближних планов в более отдалённую перспективу. Зато рядом открылся внутренний портал. Младший брат с женой приглашают в гости. Летта напоследок скользнула потоком внимания по границе соседа-снеговичка. Слабенькая защита, простая как рельса или шлагбаум. Вроде бы, именно с этим соседом у младшего брата вышел серьёзный конфликт. А его жена, Э-ли-исса, этого паршивца вовсе боится. Наглый снеговичок имел виды и строил планы на Элис и её родовое наследие, не выбирая путей и не гнушаясь грязненькими приёмами. Веймар, кажется. Местный менталист. Судя по воспоминаниям братика и его пары, та ещё ледяная задница. Интересный представитель местной фауны... или всё же флоры? Любопытно взглянуть вживую. Летте давненько не встречалось таких невиданных зверей.
***
Жилище молодой семьи на Альтерре, по сравнению с родовым гнездом Оррестов, выглядело совсем скромным и простым. Пара этажей, всего несколько комнат, никаких пространственных изысков и техномагических наворотов, привычных для гиперкуба. Но счастью Наримана и Элиссы это никак не мешало. Альвиронец и альтерианка сумели сделать из простенького здания уютный дом. Мебель у брата с супругой была самая обычная, трёхмерная, из простых экологичных материалов. Но вполне комфортная, и её хватало, чтобы разместить десяток гостей. В интерьере преобладали светлые тона, тёплое дерево и природно-стихийные мотивы. Летте нравился такой дизайн. Простота в гармонии и гармония в простоте. Менталистка сразу облюбовала мягкое кресло у жарко растопленного камина и переключилась на энергозрение. Любопытно оценить защиту младшего, а заодно проверить контуры на прочность и уязвимости. Лучше их выявит она, Беркут или родители, чем кто-то из недружелюбно настроенных соседей. Летта вспомнила снеговичка, с которым эта территория граничит. Вряд ли этот ледышка, получив жёсткий урок, сюда сунется. Если не хочет крепко получить по сфере сознания или попасть под стазис – будет держаться на почтительном расстоянии от Элиссы и её границ. Но помимо него, хватает умельцев и просто дураков. Видимо, братик тоже пришёл к таким выводам. Защита была поставлена на совесть, Летта оценила.
– Уютно у вас здесь, даже несмотря на искаженную энергоструктуру мира, – сидеть вот так с близкими у живого огня, потягивая местный пряный кофе, было действительно уютно.
На коленях урчала Сайя – рахши, любимый питомец Элиссы и симбионт при её родовой магии. Милое мохнатое создание, напоминающее большую двухвостую рысь, относилось ко второй расе Альтерры, негуманоидной, но разумной. Рахши была ещё совсем маленькой и не умела общаться мысленно. Только изредка испускала неясные мыслеобразы и подставляла лобастую голову с ушками-кисточками, чтобы её гладили. Существо обещало вырасти в огромную ездовую кошку, способную к телепатии, телепортации, охране границ. Но пока это просто пушистый ребёнок. Поговорить с этими существами Летте было почти так же интересно, как с самой Альтеррой. Другая форма разума и жизни, менталитет и ментальные кодировки. Просто находка для ментала, возможность глубже развить и отточить телепатические навыки.
Но расслабляться у камина и гладить рахши пришлось недолго. Отец предупредил, что сюда портируются Правители для официальной встречи и переговоров. «И не дай боги, хоть одна крылатая задница мне накосячит», – добавила мать, напряжённо просматривая линии реальности.
Все трое крылатых клятвенно заверили, что косячить не намерены, и вообще, взрослые разумные существа. Элисса, бескрылая альтерианка, к крылатым задницам никак не относилась, поэтому промолчала. Она тоже волновалась, как пройдёт первая встреча Правящих двух миров.
Супруги-соправители явились в сопровождении ещё одного альтерца. По уровню Силы и субъективным ощущениям, именно последнего Летта сочла бы за главного. Или за старшего, самого опытного и самого опасного. Но в их иерархии вышестоящим был альтерец помоложе, Эйратион. Представительный, серьёзный, очень усталый мужчина неопределимого возраста и ледяной полярности силы. Волосы до плеч добавляли ему шарма, а глубокие фиолетовые глаза смотрели проницательно и цепко. Вот его называть снеговичком Летта бы поостереглась.
Немногим слабее выглядела его супруга, Элайна. Стройная, светловолосая, огненной полярности, с глазами более тёплого сиреневого оттенка и легкомысленными сиреневыми прядями. Никто из Оррестов не купился на эту обманчивую легкомысленность и расслабленность. Лана была одной из лучших наёмниц в этом мире, а бывших наёмников, как и ликвидаторов, не бывает. Коллега матери отличалась той же военной выправкой, скупыми плавными движениями опытного бойца, и той хищной скрытой силой, что идёт изнутри. Старший альтерец, представившийся Сайнором, выполнял при них функцию советника или канцлера. Летта знала всех троих по воспоминаниям брата, и теперь со сдержанным любопытством знакомилась лично, по привычке считывая ментальный фон, язык тел, интонации, мимику, взгляды и малейшие детали. Нагло сканить она бы не рискнула, но своей интуиции и паранорме доверяла.
Переговоры, как полагается дипломату межмирового уровня, вёл отец.
