Вмешиваться в них младшей ветви не допускалось. Только, если обращаются непосредственно к ним. Иерархия и порядок соблюдались неукоснительно. Все обменялись клятвами непричинения вреда, сразу задавая мирный тон. Конфликтов и недоразумений не хотел никто. Нариман, как полноправный гражданин Альтерры, выполнял роль посредника и связующего звена. Остальные наблюдали и учились, отдавая дань угощениям и напиткам. Летта ненавязчиво создавала мирный, доброжелательный ментальный фон и благодушную атмосферу, снижая градус настороженности и недоверия. Она ощущала потоки внимания Альтерры, но сама проекция планетарного сознания проявилась ближе к концу переговоров. Альтерра приняла облик красивой гуманоидной женщины, хотя и могла бы принять какой угодно. Энергия способна принять любую форму, Летта сама этим пользовалась, переходя в четырёхмерную энергетическую ипостась и обратно. Но взглянуть на незнакомую энергоформу было интереснее. Особенно порадовало Летту разрешение на свободное перемещение по территории планеты. Если Альтерра свернула ПВО, можно спокойно летать в своё удовольствие и без опаски. Теперь полет не запретит даже мама. Подобное недоверие живой планете выглядело бы оскорбительно.
Химера не допустила бы такой ошибки. Но сочла нужным предупредить детей.
– С альтерцами не связываться, не рисоваться перед ними, не вступать в конфликты и интимные связи. Не вестись на провокации и разную клоунаду, и самим никого не провоцировать.
– Почему это в интимные не вступать? – возмутились близнецы. – Двойные стандарты! Закон не запрещает...
– Помимо Закона, есть здравый смысл, – напомнил Рамон. – Это не жизненная необходимость. ПотЕрпите, пока не установим с этим миром нормальные, стабильные союзные отношения.
После переговоров альвиронцы навестили Источник Элиссы – месторождение разумных кристаллов альгиума, принадлежащее роду Хаттори. Отец позволил архонтам участвовать в восстановлении живой планеты. Но только при условии, что они смогут взаимодействовать с разумными кристаллами на достойном уровне. Без этого умения, от них было бы больше вреда, чем толку. На отработку навыков оставалось меньше стандартных суток. Поэтому полет снова отложился, но Летта не жалела. Если получится спасти живую планету, налетается ещё. Что не получится, никто из них не допускал и мысли.
Летте пришлось крепко потрудиться, но труды увенчались успехом. Менталист потенциала «абсолют», с показателями, выходящими далеко за стандартную шкалу и ярко выраженной эмпатией, быстро вошла в контакт с альгиумом, изучила частоты, на которых билось сердце Альтерры, освоила основные итерации и энергоинформационные потоки. Только голова у Летты раскалывалась, потенциал резко упал, все ментальные линии натужно стонали от напряжения и перегрузок. Если бы оставались эмоции, её бы качнуло или в депрессию, или в агрессию. Но на эмоции просто не осталось сил, она всё отдала кристаллам. Летте физически требовался полет, отдых и разрядка. Сбросить дикое напряжение и наконец-то расслабиться. Самое время для полёта на закат.
Закат двух солнц над Альтеррой прекрасен и неповторим. Летта давно хотела насладиться этим чудом, купаясь в жемчужной сини и золотисто-розовых облаках. Невероятная гармония Огня и Льда, тающий поцелуй вечных снегов и пламенеющего неба. Наслаждаться красками уходящего дня, отгорающего малиновыми переливами над хрустальным горизонтом. И просто парить, растворяясь в моменте. Без мыслей, без тревог.
Она переместилась на горный пик и шагнула с обрыва в пропасть, затянутую молочным туманом и снежной дымкой. Огромные крылья, играющие пламенем и перламутром, распахнулись навстречу ветру, чутко ловя воздушные потоки. Летта рассмеялась и раскинула руки, словно пыталась обнять небо и догнать мячики-солнца, что почти укатились за горизонт. Закат окрасил её крылья из золота и перламутра почти в рубин, чёрно-алые волосы растрепал порывистый ветер, в прядях запутались снежинки. От восторга зрачки и радужки раздвоились в дуплексы. Летта дышала свободой и сама была ей. Рядом ощущалось сознание Альтерры, после месторождения Хаттори ставшее уже родным. Что-то уютное и до боли близкое. Летта мягко коснулась планетарного сознания своим, делясь вновь заигравшими эмоциями, впечатлениями и тёплыми ласковыми импульсами. Она не помнила о границах, не думала ни о чём. Даже не сразу отследила странный поток внимания, окрашенный смесью агрессии и непонятной боли.
Далеко внизу, на пороге необычного здания, сидел незнакомый альтерец и напивался. Судя по ментальному фону, он бы швырнул в Летту бутылкой. Но было жалко содержимого. В его спектре ощущалось нечто, смутно знакомое. Известный засранец, Веймар. Летта сразу припомнила и его ауру, и ментальный слепок, и все грехи. Ей стало дико интересно взглянуть на паршивца поближе. А его мысли засунуть поглубже в то место, которым он их транслирует.
Феникс неспешно сбросила высоту, планируя вниз по спирали и выбирая, где лучше приземлиться, не утонув в сугробе до кончиков крыльев.
... Не поддаваться на провокации.
... Не провоцировать.
... Не вступать в конфликты и интимные отношения...
Заочно знакомый альтерец окинул её злым, колючим взглядом фиолетовых глаз. Его необычная аура, сверкающая прожилками льда, схлопнулась и ощетинилась. Видимо, заочное знакомство у них обоюдное. И крылатая соседка нравится Веймару ещё меньше, чем он ей.
Иномирянин окинул её злым, колючим взглядом фиолетовых глаз. Его необычная аура, сверкающая прожилками льда, схлопнулась и ощетинилась острыми ледяными иглами. Пассивная защита. Видимо, альтерцы тоже получили чёткие инструкции и строгий запрет на любые конфликты с пришельцами. Иначе сосед не терпел бы крылатую тварь на своей территории. Но что он сделает, если сама Альтерра позволила им свободно перемещаться по всему миру, вплоть до месторождений. А против воли планеты не попрешь. Тут снеговичок бессилен, а ненависть в бессилии ещё сильней. Острые иглы, кромки и изломы, похожие на лезвия, могли бы отпугнуть любое разумное существо, обладающее малейшими зачатками энергозрения и самосохранения. Только одной из Сильнейших гиперкуба такая аура напомнила испуганного моллюска-лучевика, который при опасности делает так же. Или обычного ёжика – неразумного эндемика Земли-А, которые в изобилии водились в лесу у маминой укреплённой резиденции-базы. Ёжики забавно фыркали, кололись и сворачивались в шарики.
Летта хмыкнула, игриво касаясь колючих игл мягкими успокаивающими импульсами, скрывающими лёгкий скан. Злость альтерца сменилась растерянностью вперемешку с неприкрытым удивлением. Подобных штучек он, похоже, не знал и не ожидал. Как реагировать на настолько тонкое и деликатное воздействие, больше похожее на утренний луч или дуновение весеннего ветерка? Он был готов к страху, агрессии, противостоянию, любому подвоху – но не к такому. И на мгновение оказался сбит с толку, пропустив скан и пару истинных эманаций сущности.
– Ты нарушила границу, – сдержанно проронил Веймар, когда иномирянка приземлилась и скрыла крылья.
Альтерец вовремя проглотил «крылатую тварь», но не успел закрыть мысли. Он не так много успел выпить, в бутылке плескалась где-то половина невыпитого. Но контроль успел ослабнуть, а реакции замедлиться. Алкоголь, явно крепкий, ослабил сферу сознания бескрылого, сделав его уязвимым. Летта могла бы легко захватить его разум, но это было даже не интересно. Да и мерзко – обидеть того, кто даже не может сопротивляться. Всё равно, что подобное сделал бы отец с ней самой. За подобное Чёрная Магнолия перестала бы уважать себя.
Чтобы сохранять показатели, осознанность и самоконтроль под алкоголем, психотропными веществами, подчиняющими и разрушительными для разума зельями, сопротивляться их действию и наоборот, использовать для расширения сознания и разгонки психики – Летта прошла при спецслужбах не один курс, перенимая знания и умения у лучших менталистов. В том числе, у своего отца. Подобного хватало и в её глубинной памяти – накопленной родом за поколения и сущностью за многие жизни. У снеговичка такой подготовки нет, хотя в целом, потенциал неплохой. Ей хватило доли местных секунд его оценить.
– Просто знакомлюсь с этим миром и соседями. Альтерра позволила перемещения без ограничений, – Летта пожала плечиками и по-птичьи склонила голову к правому плечу, изучая иномирца внимательным немигающим взглядом четырёх зрачков.
Если бы не застывшая ледяная маска холодной враждебности, мужчина был бы просто огонь. Никак не злобный ханурик, которым пытался себя выставить. Летта привычно подмечала детали, складывая из отдельных штрихов и деталей целостную картину. Тёмные волосы аккуратно пострижены и стильно уложены, а лёгкая небрежность в причёске и небритость на лице лишь добавляет мужского шарма. Сильное, подтянутое, не понаслышке знакомое с тренировками и нагрузками тело. Рельефные, но не перекаченные мышцы, которые никакой одеждой не скроешь. Плавные, даже грациозные движения. Уставшее, осунувшееся, но симпатичное лицо, со следами былой ухоженности и лоска. Приятные, мужественные черты. Чувственные губы, как один сплошной намёк на поцелуи. Глубокие фиолетовые глаза необычного холодного спектра, напомнившие кристальные аметистовые озёра. Прямой взыскательный взгляд, без всякой симпатии, но без малейшей тени подобострастия, подхалимства, раболепного лизоблюдства или счётчика-накопителя в глазах. Его неприязнь можно было потрогать рукой или ножом резать, но зато фиолетовоглазый не лебезит перед ними, не заискивает, не пытается охмурить или казаться лучше, чем он есть. Скорее, наоборот. Что-то новенькое... Аристократическая выучка, выдержка и манеры, хороший вкус в одежде, да и в алкоголе явно искушён. Похоже, что и в сексе тоже. Если б не запрет, протестировала бы. Или к демонам эти запреты? Зрачки Летты хищно блеснули антрацитом и возбуждённо запульсировали.
От вида четырёх вертикальных чёрточек в каплях янтаря альтерец изменился в лице. Даже не удержал мыслеобраз-воспоминание, как такая же тварь мгновенно обратилась огненным кольцом и сломала ему руку, оставив на память долго не заживающие ожоги. Тело и энергетика ещё помнили эту дикую боль. Такое не забывается, намертво врезаясь в память на бессознательном и генетическом уровне. Отголоски травмы остались в ауре подобно клятве, печати или гравировке, временами возвращаясь фантомными болями. Четырёхмерная энергоформа ломает не только «физику», но и матрицу, драться трёхмерному с четырёхмерным – форменное самоубийство. Брат бы не повысил мерность, если бы снеговичок сам не взялся за смертельное оружие. Так что альтерец сам нарвался и получил по заслугам. Но винил и ненавидел Наримана, всю их семью и мир. Видимо, они казались ему источником всех бед. Если не их – пришлось бы ненавидеть себя. Он и ненавидел. Только не в полную меру. Полноценная, концентрированная ненависть, направленная на себя, его бы убила. Нельзя этого магам, тем более менталистам. А иначе он не умеет. Во всяком случае, в его поведении и нейронных связях альтернатив не заметно. Летта не собиралась его жалеть. Ей просто было интересно его понять. Заодно и понять сигналы собственного тела и энергетики.
Под разномастной многослойной шелухой, множеством масок и иголок, таилось что-то интересное. Притягательное. Даже возбуждающее. Энергетика Летты облизнулась Пламенем, ощутив волну притяжения потенциального партнёра. А своей сути феникс доверяла.
Насколько Летта поняла, подсознание, сознание и надсознание у этой расы разделены. Примерно, как у фениксов-детей, ещё не успевших обрести полную память и осознать себя как мультиличность. Иномирца просто разрывало на части. Сознание альтерца буквально леденило ненавистью и бессильной злостью. А подсознание и задавленная, полуубитая сущность загибались от отчаяния, задыхались от одиночества, корчились от боли и беззвучно кричали о помощи. Только здесь их никто не слышал. Не хотел слышать. Даже сам ледышка. Разве что, сама Альтерра. Но израненной, измученной планете ещё хуже.
Альтерец мысленно выругался. Грязно, совершенно неприемлемо в аристократическом обществе, зато искренне и от души. Летта чётко уловила пряную, обжигающую волну мужского возбуждения и ответного желания. Такое от телепата не спрячешь, как член в сугроб. Не такой уж снеговик и холодный, если копнуть. А если растопить... Контакт становился всё интереснее, а искушение послать в Бездну все запреты и рамки – всё сильней. В конце концов, кто ей запретит или помешает?
– А ты не такой уж говнюк, каким пытаешься казаться, – по-альтерски промурлыкала Летта, легко настраиваясь на нужную волну и посылая ответную. После тренировки в месторождении и сонастройки с частотами разумных кристаллов, это было проще простого.
Резонансный импульс раскрылся огненным цветком, запуская новый виток притяжения. Альтерец не успел его осознать, но ощутил по полной. Даже глаза потемнели, а дыхание сбилось. Ментальный фон уже не скрывал шока. Снеговичок стремительно терял контроль над ситуацией и даже собственным телом. Энергетике было плевать на расу, ненависть, страхи, отрицание и запреты ума – на все, кроме резонанса сил. Конфликт сознания и подсознания достиг предела, за которым – срыв. Внешне Веймар напоминал ледяную статую, только изнутри уже змеилась трещина. Сфера сознания шла растущими кракелюрами и изломами. Летта потянулась это сгладить, обезболить – и отступила. Нарыв должен прорваться.
– Да пошла ты в Бездну, – морозный воздух разорвала голубоватая молния мгновенной заморозки, бьющая в Летту на поражение. Резко запахло озоном.
Только ледяное плетение рассеялось, даже не коснувшись цели.
– Слабенькое заклинание, у нас так дошколята балуются, – снисходительно бросила архонта. Вот возможные последствия агрессии альтерца стоит сгладить и замять. – В бутылке что?
– Вино. Креплёное, – злость ледяного мага, не получив реакции в виде страха или ответной агрессии, сменилась растерянностью.
Летта почти физически ощущала, как рассыпаются в труху сломанные шаблоны. Эта игра нравилась ей все больше. И все сильней заводила. Да и винишко после тяжёлого дня не помешает.
– Альтерского креплёного ещё не пробовала, – бутылка снарядом вылетела из рук альтерца прямиком в её руку. Двойные радужки-дуплексы засветились ярче.
Летта по-хулигански отхлебнула крепкую рубиновую жидкость прямиком из горлышка. На рецепторах заиграли неизвестные, но приятные, чарующие оттенки вкуса, аромата и энергетики. Терпкая сладость лесных ягод, освежающий мятный холодок, лёгкая цитрусовая кислинка, свежесть горных трав, тонкая хвойно-ореховая нотка и согревающий поцелуй двух солнц... Изумительное сочетание. Феникс зажмурилась от удовольствия и облизнула губы. Вполне безобидный жест, даже не провокация, а тонкий невербальный сигнал. С почти неуловимым чувственным подтекстом. Она вполне отдавала себе отчёт, как это действует на гуманоидных самцов. Как невидимая, неосознанная, и от этого вдвойне мощная зажигательная бомба. Заложенная даже глубже, чем на подкорку. Под мужские инстинкты. Одного этого жеста хватило напрочь сбить снеговичку дыхание. А возбуждение альтерца уже рвалось из штанов.
Химера не допустила бы такой ошибки. Но сочла нужным предупредить детей.
– С альтерцами не связываться, не рисоваться перед ними, не вступать в конфликты и интимные связи. Не вестись на провокации и разную клоунаду, и самим никого не провоцировать.
– Почему это в интимные не вступать? – возмутились близнецы. – Двойные стандарты! Закон не запрещает...
– Помимо Закона, есть здравый смысл, – напомнил Рамон. – Это не жизненная необходимость. ПотЕрпите, пока не установим с этим миром нормальные, стабильные союзные отношения.
После переговоров альвиронцы навестили Источник Элиссы – месторождение разумных кристаллов альгиума, принадлежащее роду Хаттори. Отец позволил архонтам участвовать в восстановлении живой планеты. Но только при условии, что они смогут взаимодействовать с разумными кристаллами на достойном уровне. Без этого умения, от них было бы больше вреда, чем толку. На отработку навыков оставалось меньше стандартных суток. Поэтому полет снова отложился, но Летта не жалела. Если получится спасти живую планету, налетается ещё. Что не получится, никто из них не допускал и мысли.
Летте пришлось крепко потрудиться, но труды увенчались успехом. Менталист потенциала «абсолют», с показателями, выходящими далеко за стандартную шкалу и ярко выраженной эмпатией, быстро вошла в контакт с альгиумом, изучила частоты, на которых билось сердце Альтерры, освоила основные итерации и энергоинформационные потоки. Только голова у Летты раскалывалась, потенциал резко упал, все ментальные линии натужно стонали от напряжения и перегрузок. Если бы оставались эмоции, её бы качнуло или в депрессию, или в агрессию. Но на эмоции просто не осталось сил, она всё отдала кристаллам. Летте физически требовался полет, отдых и разрядка. Сбросить дикое напряжение и наконец-то расслабиться. Самое время для полёта на закат.
Закат двух солнц над Альтеррой прекрасен и неповторим. Летта давно хотела насладиться этим чудом, купаясь в жемчужной сини и золотисто-розовых облаках. Невероятная гармония Огня и Льда, тающий поцелуй вечных снегов и пламенеющего неба. Наслаждаться красками уходящего дня, отгорающего малиновыми переливами над хрустальным горизонтом. И просто парить, растворяясь в моменте. Без мыслей, без тревог.
Она переместилась на горный пик и шагнула с обрыва в пропасть, затянутую молочным туманом и снежной дымкой. Огромные крылья, играющие пламенем и перламутром, распахнулись навстречу ветру, чутко ловя воздушные потоки. Летта рассмеялась и раскинула руки, словно пыталась обнять небо и догнать мячики-солнца, что почти укатились за горизонт. Закат окрасил её крылья из золота и перламутра почти в рубин, чёрно-алые волосы растрепал порывистый ветер, в прядях запутались снежинки. От восторга зрачки и радужки раздвоились в дуплексы. Летта дышала свободой и сама была ей. Рядом ощущалось сознание Альтерры, после месторождения Хаттори ставшее уже родным. Что-то уютное и до боли близкое. Летта мягко коснулась планетарного сознания своим, делясь вновь заигравшими эмоциями, впечатлениями и тёплыми ласковыми импульсами. Она не помнила о границах, не думала ни о чём. Даже не сразу отследила странный поток внимания, окрашенный смесью агрессии и непонятной боли.
Далеко внизу, на пороге необычного здания, сидел незнакомый альтерец и напивался. Судя по ментальному фону, он бы швырнул в Летту бутылкой. Но было жалко содержимого. В его спектре ощущалось нечто, смутно знакомое. Известный засранец, Веймар. Летта сразу припомнила и его ауру, и ментальный слепок, и все грехи. Ей стало дико интересно взглянуть на паршивца поближе. А его мысли засунуть поглубже в то место, которым он их транслирует.
Феникс неспешно сбросила высоту, планируя вниз по спирали и выбирая, где лучше приземлиться, не утонув в сугробе до кончиков крыльев.
... Не поддаваться на провокации.
... Не провоцировать.
... Не вступать в конфликты и интимные отношения...
Заочно знакомый альтерец окинул её злым, колючим взглядом фиолетовых глаз. Его необычная аура, сверкающая прожилками льда, схлопнулась и ощетинилась. Видимо, заочное знакомство у них обоюдное. И крылатая соседка нравится Веймару ещё меньше, чем он ей.
Иномирянин окинул её злым, колючим взглядом фиолетовых глаз. Его необычная аура, сверкающая прожилками льда, схлопнулась и ощетинилась острыми ледяными иглами. Пассивная защита. Видимо, альтерцы тоже получили чёткие инструкции и строгий запрет на любые конфликты с пришельцами. Иначе сосед не терпел бы крылатую тварь на своей территории. Но что он сделает, если сама Альтерра позволила им свободно перемещаться по всему миру, вплоть до месторождений. А против воли планеты не попрешь. Тут снеговичок бессилен, а ненависть в бессилии ещё сильней. Острые иглы, кромки и изломы, похожие на лезвия, могли бы отпугнуть любое разумное существо, обладающее малейшими зачатками энергозрения и самосохранения. Только одной из Сильнейших гиперкуба такая аура напомнила испуганного моллюска-лучевика, который при опасности делает так же. Или обычного ёжика – неразумного эндемика Земли-А, которые в изобилии водились в лесу у маминой укреплённой резиденции-базы. Ёжики забавно фыркали, кололись и сворачивались в шарики.
Летта хмыкнула, игриво касаясь колючих игл мягкими успокаивающими импульсами, скрывающими лёгкий скан. Злость альтерца сменилась растерянностью вперемешку с неприкрытым удивлением. Подобных штучек он, похоже, не знал и не ожидал. Как реагировать на настолько тонкое и деликатное воздействие, больше похожее на утренний луч или дуновение весеннего ветерка? Он был готов к страху, агрессии, противостоянию, любому подвоху – но не к такому. И на мгновение оказался сбит с толку, пропустив скан и пару истинных эманаций сущности.
– Ты нарушила границу, – сдержанно проронил Веймар, когда иномирянка приземлилась и скрыла крылья.
Альтерец вовремя проглотил «крылатую тварь», но не успел закрыть мысли. Он не так много успел выпить, в бутылке плескалась где-то половина невыпитого. Но контроль успел ослабнуть, а реакции замедлиться. Алкоголь, явно крепкий, ослабил сферу сознания бескрылого, сделав его уязвимым. Летта могла бы легко захватить его разум, но это было даже не интересно. Да и мерзко – обидеть того, кто даже не может сопротивляться. Всё равно, что подобное сделал бы отец с ней самой. За подобное Чёрная Магнолия перестала бы уважать себя.
Чтобы сохранять показатели, осознанность и самоконтроль под алкоголем, психотропными веществами, подчиняющими и разрушительными для разума зельями, сопротивляться их действию и наоборот, использовать для расширения сознания и разгонки психики – Летта прошла при спецслужбах не один курс, перенимая знания и умения у лучших менталистов. В том числе, у своего отца. Подобного хватало и в её глубинной памяти – накопленной родом за поколения и сущностью за многие жизни. У снеговичка такой подготовки нет, хотя в целом, потенциал неплохой. Ей хватило доли местных секунд его оценить.
– Просто знакомлюсь с этим миром и соседями. Альтерра позволила перемещения без ограничений, – Летта пожала плечиками и по-птичьи склонила голову к правому плечу, изучая иномирца внимательным немигающим взглядом четырёх зрачков.
Если бы не застывшая ледяная маска холодной враждебности, мужчина был бы просто огонь. Никак не злобный ханурик, которым пытался себя выставить. Летта привычно подмечала детали, складывая из отдельных штрихов и деталей целостную картину. Тёмные волосы аккуратно пострижены и стильно уложены, а лёгкая небрежность в причёске и небритость на лице лишь добавляет мужского шарма. Сильное, подтянутое, не понаслышке знакомое с тренировками и нагрузками тело. Рельефные, но не перекаченные мышцы, которые никакой одеждой не скроешь. Плавные, даже грациозные движения. Уставшее, осунувшееся, но симпатичное лицо, со следами былой ухоженности и лоска. Приятные, мужественные черты. Чувственные губы, как один сплошной намёк на поцелуи. Глубокие фиолетовые глаза необычного холодного спектра, напомнившие кристальные аметистовые озёра. Прямой взыскательный взгляд, без всякой симпатии, но без малейшей тени подобострастия, подхалимства, раболепного лизоблюдства или счётчика-накопителя в глазах. Его неприязнь можно было потрогать рукой или ножом резать, но зато фиолетовоглазый не лебезит перед ними, не заискивает, не пытается охмурить или казаться лучше, чем он есть. Скорее, наоборот. Что-то новенькое... Аристократическая выучка, выдержка и манеры, хороший вкус в одежде, да и в алкоголе явно искушён. Похоже, что и в сексе тоже. Если б не запрет, протестировала бы. Или к демонам эти запреты? Зрачки Летты хищно блеснули антрацитом и возбуждённо запульсировали.
От вида четырёх вертикальных чёрточек в каплях янтаря альтерец изменился в лице. Даже не удержал мыслеобраз-воспоминание, как такая же тварь мгновенно обратилась огненным кольцом и сломала ему руку, оставив на память долго не заживающие ожоги. Тело и энергетика ещё помнили эту дикую боль. Такое не забывается, намертво врезаясь в память на бессознательном и генетическом уровне. Отголоски травмы остались в ауре подобно клятве, печати или гравировке, временами возвращаясь фантомными болями. Четырёхмерная энергоформа ломает не только «физику», но и матрицу, драться трёхмерному с четырёхмерным – форменное самоубийство. Брат бы не повысил мерность, если бы снеговичок сам не взялся за смертельное оружие. Так что альтерец сам нарвался и получил по заслугам. Но винил и ненавидел Наримана, всю их семью и мир. Видимо, они казались ему источником всех бед. Если не их – пришлось бы ненавидеть себя. Он и ненавидел. Только не в полную меру. Полноценная, концентрированная ненависть, направленная на себя, его бы убила. Нельзя этого магам, тем более менталистам. А иначе он не умеет. Во всяком случае, в его поведении и нейронных связях альтернатив не заметно. Летта не собиралась его жалеть. Ей просто было интересно его понять. Заодно и понять сигналы собственного тела и энергетики.
Под разномастной многослойной шелухой, множеством масок и иголок, таилось что-то интересное. Притягательное. Даже возбуждающее. Энергетика Летты облизнулась Пламенем, ощутив волну притяжения потенциального партнёра. А своей сути феникс доверяла.
Насколько Летта поняла, подсознание, сознание и надсознание у этой расы разделены. Примерно, как у фениксов-детей, ещё не успевших обрести полную память и осознать себя как мультиличность. Иномирца просто разрывало на части. Сознание альтерца буквально леденило ненавистью и бессильной злостью. А подсознание и задавленная, полуубитая сущность загибались от отчаяния, задыхались от одиночества, корчились от боли и беззвучно кричали о помощи. Только здесь их никто не слышал. Не хотел слышать. Даже сам ледышка. Разве что, сама Альтерра. Но израненной, измученной планете ещё хуже.
Альтерец мысленно выругался. Грязно, совершенно неприемлемо в аристократическом обществе, зато искренне и от души. Летта чётко уловила пряную, обжигающую волну мужского возбуждения и ответного желания. Такое от телепата не спрячешь, как член в сугроб. Не такой уж снеговик и холодный, если копнуть. А если растопить... Контакт становился всё интереснее, а искушение послать в Бездну все запреты и рамки – всё сильней. В конце концов, кто ей запретит или помешает?
– А ты не такой уж говнюк, каким пытаешься казаться, – по-альтерски промурлыкала Летта, легко настраиваясь на нужную волну и посылая ответную. После тренировки в месторождении и сонастройки с частотами разумных кристаллов, это было проще простого.
Резонансный импульс раскрылся огненным цветком, запуская новый виток притяжения. Альтерец не успел его осознать, но ощутил по полной. Даже глаза потемнели, а дыхание сбилось. Ментальный фон уже не скрывал шока. Снеговичок стремительно терял контроль над ситуацией и даже собственным телом. Энергетике было плевать на расу, ненависть, страхи, отрицание и запреты ума – на все, кроме резонанса сил. Конфликт сознания и подсознания достиг предела, за которым – срыв. Внешне Веймар напоминал ледяную статую, только изнутри уже змеилась трещина. Сфера сознания шла растущими кракелюрами и изломами. Летта потянулась это сгладить, обезболить – и отступила. Нарыв должен прорваться.
– Да пошла ты в Бездну, – морозный воздух разорвала голубоватая молния мгновенной заморозки, бьющая в Летту на поражение. Резко запахло озоном.
Только ледяное плетение рассеялось, даже не коснувшись цели.
– Слабенькое заклинание, у нас так дошколята балуются, – снисходительно бросила архонта. Вот возможные последствия агрессии альтерца стоит сгладить и замять. – В бутылке что?
– Вино. Креплёное, – злость ледяного мага, не получив реакции в виде страха или ответной агрессии, сменилась растерянностью.
Летта почти физически ощущала, как рассыпаются в труху сломанные шаблоны. Эта игра нравилась ей все больше. И все сильней заводила. Да и винишко после тяжёлого дня не помешает.
– Альтерского креплёного ещё не пробовала, – бутылка снарядом вылетела из рук альтерца прямиком в её руку. Двойные радужки-дуплексы засветились ярче.
Летта по-хулигански отхлебнула крепкую рубиновую жидкость прямиком из горлышка. На рецепторах заиграли неизвестные, но приятные, чарующие оттенки вкуса, аромата и энергетики. Терпкая сладость лесных ягод, освежающий мятный холодок, лёгкая цитрусовая кислинка, свежесть горных трав, тонкая хвойно-ореховая нотка и согревающий поцелуй двух солнц... Изумительное сочетание. Феникс зажмурилась от удовольствия и облизнула губы. Вполне безобидный жест, даже не провокация, а тонкий невербальный сигнал. С почти неуловимым чувственным подтекстом. Она вполне отдавала себе отчёт, как это действует на гуманоидных самцов. Как невидимая, неосознанная, и от этого вдвойне мощная зажигательная бомба. Заложенная даже глубже, чем на подкорку. Под мужские инстинкты. Одного этого жеста хватило напрочь сбить снеговичку дыхание. А возбуждение альтерца уже рвалось из штанов.
