И я, Арнольд Пассендорфер, преподаватель этой академии по Потустороннему языку, покорён вашими талантами. Я думаю, из вас получится уникальная злодейка, хороший чёрный маг, блестящая интриганка с невероятной фантазией, умеющая находить выход из любой ситуации. Добро пожаловать.
Можно я упаду в обморок? Кажется, Вероника говорила, что именно это делают девушки в трудных ситуациях в современных романах. Или она всё же говорила о романах XVIII-XIX века? Что-то не помню. Видимо, я не настолько соображаю в стрессовых ситуациях, как говорила Дэли. Или я только вспоминаю языки заклинаний?
– Ступайте в вашу академию за вещами, Виилам, – велел вампир, и подо мной открылась синяя воронка. Она засасывала меня медленно, но верно. Я слышала, что порталы, созданные на Потустороннем языке, внушают ужас, но я и не подумать не могла, что до такой степени.
Как только моя голова скрылась в этой воронке, то сразу наступила тьма. Полная.
Я куда-то медленно плыла, слыша постоянно чьи-то бормотание, завывания, чувствуя холод. В общем, неприятное место, не хотела бы я там ещё раз побывать.
Вдруг всё неожиданно исчезло, меня скрутило и в следующий миг я оказалась в своей розовой комнате. Как я была рада в тот момент видеть её. А бросившаяся ко мне Вероника вообще казалась мне лучшим другом.
– Что они с тобой сделали, Виилам? – с тревогой спросила попаданка.
До меня не сразу дошло, что она имеет в виду.
– А, ты об экзамене, – ответила я, поднимаясь.
Все неприятные ощущения тут же прошли.
– Да, а про что ещё? – и уже с откровенным беспокойством глядя на меня. – Виилам, что там произошло?
Я кратко рассказала.
– Что? – испуганно спросила Вероника после моего повествования. – Они тебя приняли?
– Да.
План как раз и заключался в том, чтобы с треском провалить испытание и показать, какая из меня плохая злодейка. В частности, идея сделать ролик о зомби тоже принадлежала Веронике. Она же мне и подсказала музыку. Я, по правде говоря, хотела взять рок.
– Что нам теперь делать?
Я вспомнила, что для попаданки это – домашнее задание. И так мне стало неприятно.
– Думаю, ты найдёшь какой-нибудь иной способ избежать наказания.
– О чём ты?
Вероника с удивлением смотрела на меня.
– Я о том, что придумаешь, что скажешь ректору относительно того, почему твой план провалился. А может, – возникло во мне новое подозрение, – ты специально так рассчитала, чтобы меня приняли?
– Виилам, успокойся! Сколько мне уже можно каяться?! Да, я украла у тебя зелье, но я же хотела как лучше.
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – ответила я распространённой поговоркой.
Вероника не нашлась с ответом. Я молча вышла из комнаты.
Куда идти, не знала, так что просто бесцельно пошла по коридору.
– Даффи? – неожиданно услышала я, и чья-то рука опустилась мне на плечо.
Я обернулась. Позади меня стояла Шекила, одетой в ярко-красное платье, как будто она что-то праздновала. Хотя я, кажется, знаю что.
– Очень рада тебя видеть, – объявила Хэйс.
– А я – не очень, но, – тут я усмехнулась, – хочу тебя порадовать. Я перехожу в Академию Зла и Разрушений.
– Знаю, поэтому и хочу с тобой поговорить.
– О чём?
Ничего хорошего от этого разговора я не ожидала. Шекилы я не боялась, но опасалась. Мало ли, что она ещё придумала.
– Пойдём! – велела Хэйс и взяла меня за руку.
Я нехотя последовала за ней.
Пришли мы на красивый балкон, отделанный под старину. Около арки, в которую мы вошли, стояли красивые колонны. Под балконом находился внутренний двор академии.
Более идеальное места для тайного разговора не найти. Вокруг ни души, внизу тоже никого не наблюдалась, и подобных балконов я не увидела. Своеобразная ловушка. Если Хэйс хотела меня заманить.
– Итак, Виилам, это я подстроила твой перевод в АЗиР, – торжественно начала Шекила.
Злодеи любят рассказывать о своих планах врагам, похвастаться. И я говорила, что интриги – второе имя зла? Нет, третье, если не четвёртое, потому что второе имя – пафос. А третьим можно назвать разрушения. Да, так.
– Ты очень сильно меня разозлила своим отказом, – продолжила Шекила. – И ведь другие злодеи-«перебежцы» – они отказались со мной дружить.
Я молчала, зная, что не стоит прерывать монолог злодея. Они всё равно расскажут о своём плане, только выслушивать его придётся связанным!
– И знаешь, я поняла, что мои «приспешницы», как я их назвала, на самом деле замечательные люди, – Хэйс улыбнулась. – Добрые, искренние, понимающие. С ними мне повезло.
Я была рада, что Шекила оценила свою компанию. Но, может, она расскажет мне, как смогла перевести меня в АЗиР?
– А ещё я поняла, что обязана тебя предупредить.
«Так, – подумала я. – Это уже интересно».
Злодеи редко кого предупреждают.
– Правда, сейчас, согласно традиции, я расскажу тебе, как я осуществила свою месть. Это было просто. Сначала я стала общаться с твоими друзьями и знакомыми, чтобы понять, что ты из себя представляешь и как тебя можно уязвить. Потом рассказала твоей маме (разумеется, представившись каким-нибудь доброжелателем) о нашей с тобою ссоре. По своим каналам я уже знала, что твоя мама спрашивала в АЗиРе, нельзя ли как-нибудь тебя перевести.
Так, значит, мама с самого начала планировала мой переход? Теперь понятно, куда она исчезала на каникулах целых четыре раза. И ясно, почему не могла претворить свои намерения в жизнь – я и папа были против. А после того, как стало известно о раздоре с Хэйс, папа поменял свою точку зрения.
– Потом притворилась твоим другом и рассказала пару забавных случаев якобы из нашей жизни. До твоих родителей эти слухи дошли, искажённые, конечно. А дальше тебе всё известно.
Известно. Интересно, а Веронику тоже Шекила подтолкнула к тому, что та сделала? Я задала этот вопрос Хэйс.
– Нет, с твоей Вероникой я ни о чём не говорила и не собиралась говорить, – ответила Шекила и для себя тихо добавила. – Надеюсь, они не все такие.
Кто были «они» мне гадать не пришлось – попаданки.
– Понятно, – ответила я.
Чисто из вежливости и намекая, что сейчас неплохо было бы рассказать о своём предупреждении. Шекила, видимо, этот намёк поняла.
– Помнишь нашу первую встречу?
Я кивнула. Ещё бы не помнить!
– Ты познакомилась с моими подругами. Они были мне тогда подругами.
В голосе Хэйс прозвучала боль. Это было так неожиданно.
Нет, я не спорю, мы все живые люди. Но злодеям мало что может доставить боль, особенно такую сильную, что нельзя и сдержаться.
Мне вдруг стало жаль Шекилу. Она всю жизнь росла с мыслью, что станет злодейкой и будет учиться в Академии Зла и Разрушений.
Шекиле действительно сломали всю жизнь, когда испортили заявление. Отняли мечту, отвернулись подруги. Но она не сдалась и поступила в Академию Добра и Благоденствия. Наверное, опять же из мести и желания доказать, что она и сама по себе на многое способна.
– Я просто хочу, чтобы ты знала – берегись их! Никогда не связывайся с сильнейшими злодеями! Ты поняла меня?
– Да, – ответила я. – А можно вопрос?
Это польстило Хэйс.
– А Даидка – она кто?
Шекила отвернулась от меня и посмотрела на небо.
– Даидка Уолш. Не представительница известной фамилии, ты права. Но такая же змея, как и другие. Ничем не лучше той компании.
Шекила снова посмотрела на меня.
– Ни с какими злодеями не стоит связываться, да. Мы вытащим тебя оттуда.
– Мы?
Конечно, я подумала, что Хэйс немного исправилась, но сомневаюсь, что злодейкой она перестала быть окончательно.
– Если захочешь, – ответила Шекила и протянула мне визитку с красивой надписью «Хэйс». Эти визитки были одним из новейших технических изобретений, достаточно было приложить их к любому телефонному аппарату и тут же появлялся вызываемый тобой человек. Но эти визитки имели один существенный недостаток – они были одноразовыми, в лучшем случае, могли сработать и два раза.
Визитка, которую мне дала Шекила, была серебряной и даже по её краям было серебро. Такие визитки назывались фамильными, потому что, во-первых, они были очень дорогими и имели их только известные династии добра или зла; во-вторых, можно было на 100% сказать, что они двухразовые; в-третьих, по этим визиткам можно было вызывать не только искомого человека, но и его родню с такой же фамилией. Если, конечно, вызываемый отправлял им запрос, иначе никак.
«Значит, семья от неё не отвернулась», – поняла я. Иначе у Шекилы не было бы такой визитки.
– Да, Даффи, я дарю её тебе и ничего не требую взамен. Удачи, – и Хэйс убежала с балкона.
«Испугалась, что я верну визитку», – поняла я.
Фамильные визитки раздавались нечасто, и очень многие люди отказывались от них именно по причине огромной ответственности, а также страха потерять такую драгоценную вещь.
Я убрала визитку в карман и отправилась в свою комнату.
Может, я и глупо поступаю, но раз я зачислена в Академию Зла и Разрушений, то я буду там учиться. В конце концов, я дала обещание родителям.
Ссылки: "Гори, гори, моя звезда…» — русский романс Петра Булахова на слова Владимира Чуевского.
Даже не знала, что так может быть! Академия Добра и Благоденствия провожала меня полным составом около ворот. Все желали мне успеха и добра, надеялись, что ещё увидят меня и не в качестве их врага, а некоторые даже дарили маленькие сувенирчики. В основном, от нечистой силы.
– Спасибо! Спасибо! – постоянно говорила я.
Именно в последний день я поняла, что студентов у нас немало. Точнее, теперь уже не у нас. Не у меня, я ведь больше не часть Академии Добра и Благоденствия.
Это было очень грустно, но такова жизнь. Всегда в ней происходит поворот, который всё меняет и переворачивает с ног на голову. Сначала нас это пугает, а потом понимаешь, что всё так, как и должно быть, что перемены все к лучшему.
– Виилам, – услышала я, когда уже стояла на остановке, поджидая свой автобус. Кроме меня на остановке никого не было, сама не захотела, чтобы меня кто-то повторно провожал.
Остановка располагалась недалеко от территории эльфов, поэтому и представляла собой только столбик с названием «Академия Добра и Благоденствия». Вдали виднелась и сама академия, а вокруг, насколько хватало глаз – были лишь луга и пожелтевшая трава на них. Да и дорога, не асфальтированная.
Я обернулась. Позади меня стоял Эарлан.
За всё время моего прощания с академией, он так и не подошёл ко мне. Как я сейчас поняла, хотел поговорить наедине.
– Да, Эарлан?
Он нерешительно подошёл ко мне.
– Ты где будешь жить? У дяди?
Я пока не думала об этом и, честно говоря, не имела ни малейшего понятия, где живёт мой единственный дядя Кион.
– Если у дяди, то сфотографируешь для меня его дом?
Великий Ктулху, ты подошёл ко мне из-за дома?!
Мне было обидно. Ужасно, до слёз!
– Хорошо, я это сделаю, – произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Что-нибудь ещё?
– Да. Виилам … Я не знаю, как сложится наша судьба, что со всеми нами будет, но … – Маккарти замялся, не решаясь продолжить. – Ты была хорошим другом, хоть и знакомы мы были всего ничего.
Да, и тем более горько было уходить.
– Я дарю. На память, – и Эарлан мне протянул кулон.
Он был в форме синего дельфина, в котором переливалась вода.
– Неужели это … – я не могла поверить, что Эарлан дарит мне такую дорогую вещь.
– Да, это управитель воды. Разбей его – и ты на время сможешь управлять любой жидкостью и никогда не сможешь утонуть в чём бы то ни было.
Управители были очень древними артефактами, и когда-то, около двух-трёх тысяч лет назад, ими пользовались все, кому не лень. Но потом запретили из-за катастроф, что порождали управители, а в дальнейшем и забылись рецепты их изготовления. Так что на моей шее в буквальном смысле этого слова, будет настоящий мощнейший антиквариат.
– Спасибо. А откуда он у тебя?
– Много веков хранился в нашей семье и передавался из поколения в поколение. Я должен сам его надеть тебе на шею, иначе магия не сработает.
Я не возражала. Эарлан подошёл ко мне ближе и стал говорить какие-то слова на Жёлтом языке. У нас была только одна пара, с которой запомнила, что основной частью этого языка является суффикс «-укум-». В словах Эарлана его не было.
– А можно перевод твоих слов? – спросила я, когда мне на шею был надет кулон.
– Нельзя, иначе не сможешь воспользоваться управителем.
– Понятно.
У наших предков было много разных ограничений. Это сейчас – колдуй направо-налево, и ничего тебе за это не будет, магии ты не лишишься. Это не значит, что в древности колдуны были могущественнее нас, просто тогда любой эксперимент мог обернуться катастрофой. Потому мы и пришли к быту, основанному не только на магии, и можем ею не злоупотреблять.
В это время к остановке стал подходить автобус. Эарлан попрощался со мной, намереваясь уйти.
– Постой, – крикнула я ему вслед.
Эарлан обернулся.
– Чему поклоняются добряки?
В Интернете найти ответ на этот вопрос мне не удалось, что было и неудивительно. О Великом Ктулху так же нельзя было ничего найти. Вот такие мы скрытные.
– Траве, небу, цветам, дому … Всему, что тебя окружает.
– Как понять?
Автобус почти доехал до остановки.
– Мы поклоняемся окружающему миру.
– Немного по-эльфийски.
Маккарти пожал плечами.
В этот момент засигналил автобус. Остановка около академии была конечной, и мало кто до неё доезжал, так что я была единственной пассажиркой. Я хотела спросить, чему конкретно поклонялся Эарлан, но подумала, что это очень личное и спрашивать не стоит.
– Пока, Виилам.
– Пока!
Я села в автобус и ещё некоторое время махала Эарлану.
Когда я вошла в свой дом, всё было как обычно – мама варила зелья, папа готовил обед.
– Ты не голодна? – сразу спросил папа, как только я разделась.
Я отрицательно покачала головой.
– Вот и хорошо, тебе всё равно пришлось бы ждать пятнадцать минут, – ответил он и вернулся на кухню. Я пошла за ним.
– Пап, а жить я буду в общежитии, да?
Папа попробовал, посолил и только тогда ответил:
– Нет, мама планирует, что ты поживёшь у Бирнов.
– Их дом находится так недалеко от Академии Зла и Разрушений?
– Твоя мама говорит, что да.
Мне не понравился такой уклончивый ответ.
– А ты не в курсе?
– Я никогда не бывал у них в гостях.
– Почему?
– Я – «перебежец».
Это добро принимает всех, а зло нет, и особенно оно не прощает предательство своих.
– Папа, а почему ты перешёл на сторону добра?
Мне давно хотелось задать этот вопрос. В общих чертах я знала, но хотелось подробностей, конкретики.
Папа нахмурился. Он всегда хмурился, когда дело касалось его прошлого. Может, именно поэтому у нас нет его фотографий в молодости?
– Ты знаешь, что такое зло?
– Это сторона, которая всё время хочет захватить мир и борется с добром, – ответила я.
Знаю, что плохой ответ, и поняла, что папа не просто так спросил.
– Разве зло заключается только в том, что оно всё время хочет захватить мир? Нет, Виилам, зло – это разрушения, страдания и немыслимая погоня за чем-то непонятным, абстрактным. Могущество, власть, бессмертие, – папа невесело усмехнулся. – Я когда-то сам был до этого жаден.
– И что произошло?
– После очередной попытки стать бессмертным (мне этого хотелось более всего), я оказался один посреди обгоревшего поля. Чёрного поля.
Папа смотрел куда-то в сторону, словно сейчас действительно видел его.
Можно я упаду в обморок? Кажется, Вероника говорила, что именно это делают девушки в трудных ситуациях в современных романах. Или она всё же говорила о романах XVIII-XIX века? Что-то не помню. Видимо, я не настолько соображаю в стрессовых ситуациях, как говорила Дэли. Или я только вспоминаю языки заклинаний?
– Ступайте в вашу академию за вещами, Виилам, – велел вампир, и подо мной открылась синяя воронка. Она засасывала меня медленно, но верно. Я слышала, что порталы, созданные на Потустороннем языке, внушают ужас, но я и не подумать не могла, что до такой степени.
Как только моя голова скрылась в этой воронке, то сразу наступила тьма. Полная.
Я куда-то медленно плыла, слыша постоянно чьи-то бормотание, завывания, чувствуя холод. В общем, неприятное место, не хотела бы я там ещё раз побывать.
Вдруг всё неожиданно исчезло, меня скрутило и в следующий миг я оказалась в своей розовой комнате. Как я была рада в тот момент видеть её. А бросившаяся ко мне Вероника вообще казалась мне лучшим другом.
– Что они с тобой сделали, Виилам? – с тревогой спросила попаданка.
До меня не сразу дошло, что она имеет в виду.
– А, ты об экзамене, – ответила я, поднимаясь.
Все неприятные ощущения тут же прошли.
– Да, а про что ещё? – и уже с откровенным беспокойством глядя на меня. – Виилам, что там произошло?
Я кратко рассказала.
– Что? – испуганно спросила Вероника после моего повествования. – Они тебя приняли?
– Да.
План как раз и заключался в том, чтобы с треском провалить испытание и показать, какая из меня плохая злодейка. В частности, идея сделать ролик о зомби тоже принадлежала Веронике. Она же мне и подсказала музыку. Я, по правде говоря, хотела взять рок.
– Что нам теперь делать?
Я вспомнила, что для попаданки это – домашнее задание. И так мне стало неприятно.
– Думаю, ты найдёшь какой-нибудь иной способ избежать наказания.
– О чём ты?
Вероника с удивлением смотрела на меня.
– Я о том, что придумаешь, что скажешь ректору относительно того, почему твой план провалился. А может, – возникло во мне новое подозрение, – ты специально так рассчитала, чтобы меня приняли?
– Виилам, успокойся! Сколько мне уже можно каяться?! Да, я украла у тебя зелье, но я же хотела как лучше.
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – ответила я распространённой поговоркой.
Вероника не нашлась с ответом. Я молча вышла из комнаты.
Куда идти, не знала, так что просто бесцельно пошла по коридору.
– Даффи? – неожиданно услышала я, и чья-то рука опустилась мне на плечо.
Я обернулась. Позади меня стояла Шекила, одетой в ярко-красное платье, как будто она что-то праздновала. Хотя я, кажется, знаю что.
– Очень рада тебя видеть, – объявила Хэйс.
– А я – не очень, но, – тут я усмехнулась, – хочу тебя порадовать. Я перехожу в Академию Зла и Разрушений.
– Знаю, поэтому и хочу с тобой поговорить.
– О чём?
Ничего хорошего от этого разговора я не ожидала. Шекилы я не боялась, но опасалась. Мало ли, что она ещё придумала.
– Пойдём! – велела Хэйс и взяла меня за руку.
Я нехотя последовала за ней.
Пришли мы на красивый балкон, отделанный под старину. Около арки, в которую мы вошли, стояли красивые колонны. Под балконом находился внутренний двор академии.
Более идеальное места для тайного разговора не найти. Вокруг ни души, внизу тоже никого не наблюдалась, и подобных балконов я не увидела. Своеобразная ловушка. Если Хэйс хотела меня заманить.
– Итак, Виилам, это я подстроила твой перевод в АЗиР, – торжественно начала Шекила.
Злодеи любят рассказывать о своих планах врагам, похвастаться. И я говорила, что интриги – второе имя зла? Нет, третье, если не четвёртое, потому что второе имя – пафос. А третьим можно назвать разрушения. Да, так.
– Ты очень сильно меня разозлила своим отказом, – продолжила Шекила. – И ведь другие злодеи-«перебежцы» – они отказались со мной дружить.
Я молчала, зная, что не стоит прерывать монолог злодея. Они всё равно расскажут о своём плане, только выслушивать его придётся связанным!
– И знаешь, я поняла, что мои «приспешницы», как я их назвала, на самом деле замечательные люди, – Хэйс улыбнулась. – Добрые, искренние, понимающие. С ними мне повезло.
Я была рада, что Шекила оценила свою компанию. Но, может, она расскажет мне, как смогла перевести меня в АЗиР?
– А ещё я поняла, что обязана тебя предупредить.
«Так, – подумала я. – Это уже интересно».
Злодеи редко кого предупреждают.
– Правда, сейчас, согласно традиции, я расскажу тебе, как я осуществила свою месть. Это было просто. Сначала я стала общаться с твоими друзьями и знакомыми, чтобы понять, что ты из себя представляешь и как тебя можно уязвить. Потом рассказала твоей маме (разумеется, представившись каким-нибудь доброжелателем) о нашей с тобою ссоре. По своим каналам я уже знала, что твоя мама спрашивала в АЗиРе, нельзя ли как-нибудь тебя перевести.
Так, значит, мама с самого начала планировала мой переход? Теперь понятно, куда она исчезала на каникулах целых четыре раза. И ясно, почему не могла претворить свои намерения в жизнь – я и папа были против. А после того, как стало известно о раздоре с Хэйс, папа поменял свою точку зрения.
– Потом притворилась твоим другом и рассказала пару забавных случаев якобы из нашей жизни. До твоих родителей эти слухи дошли, искажённые, конечно. А дальше тебе всё известно.
Известно. Интересно, а Веронику тоже Шекила подтолкнула к тому, что та сделала? Я задала этот вопрос Хэйс.
– Нет, с твоей Вероникой я ни о чём не говорила и не собиралась говорить, – ответила Шекила и для себя тихо добавила. – Надеюсь, они не все такие.
Кто были «они» мне гадать не пришлось – попаданки.
– Понятно, – ответила я.
Чисто из вежливости и намекая, что сейчас неплохо было бы рассказать о своём предупреждении. Шекила, видимо, этот намёк поняла.
– Помнишь нашу первую встречу?
Я кивнула. Ещё бы не помнить!
– Ты познакомилась с моими подругами. Они были мне тогда подругами.
В голосе Хэйс прозвучала боль. Это было так неожиданно.
Нет, я не спорю, мы все живые люди. Но злодеям мало что может доставить боль, особенно такую сильную, что нельзя и сдержаться.
Мне вдруг стало жаль Шекилу. Она всю жизнь росла с мыслью, что станет злодейкой и будет учиться в Академии Зла и Разрушений.
Шекиле действительно сломали всю жизнь, когда испортили заявление. Отняли мечту, отвернулись подруги. Но она не сдалась и поступила в Академию Добра и Благоденствия. Наверное, опять же из мести и желания доказать, что она и сама по себе на многое способна.
– Я просто хочу, чтобы ты знала – берегись их! Никогда не связывайся с сильнейшими злодеями! Ты поняла меня?
– Да, – ответила я. – А можно вопрос?
Это польстило Хэйс.
– А Даидка – она кто?
Шекила отвернулась от меня и посмотрела на небо.
– Даидка Уолш. Не представительница известной фамилии, ты права. Но такая же змея, как и другие. Ничем не лучше той компании.
Шекила снова посмотрела на меня.
– Ни с какими злодеями не стоит связываться, да. Мы вытащим тебя оттуда.
– Мы?
Конечно, я подумала, что Хэйс немного исправилась, но сомневаюсь, что злодейкой она перестала быть окончательно.
– Если захочешь, – ответила Шекила и протянула мне визитку с красивой надписью «Хэйс». Эти визитки были одним из новейших технических изобретений, достаточно было приложить их к любому телефонному аппарату и тут же появлялся вызываемый тобой человек. Но эти визитки имели один существенный недостаток – они были одноразовыми, в лучшем случае, могли сработать и два раза.
Визитка, которую мне дала Шекила, была серебряной и даже по её краям было серебро. Такие визитки назывались фамильными, потому что, во-первых, они были очень дорогими и имели их только известные династии добра или зла; во-вторых, можно было на 100% сказать, что они двухразовые; в-третьих, по этим визиткам можно было вызывать не только искомого человека, но и его родню с такой же фамилией. Если, конечно, вызываемый отправлял им запрос, иначе никак.
«Значит, семья от неё не отвернулась», – поняла я. Иначе у Шекилы не было бы такой визитки.
– Да, Даффи, я дарю её тебе и ничего не требую взамен. Удачи, – и Хэйс убежала с балкона.
«Испугалась, что я верну визитку», – поняла я.
Фамильные визитки раздавались нечасто, и очень многие люди отказывались от них именно по причине огромной ответственности, а также страха потерять такую драгоценную вещь.
Я убрала визитку в карман и отправилась в свою комнату.
Может, я и глупо поступаю, но раз я зачислена в Академию Зла и Разрушений, то я буду там учиться. В конце концов, я дала обещание родителям.
Ссылки: "Гори, гори, моя звезда…» — русский романс Петра Булахова на слова Владимира Чуевского.
Глава 7. Студентка Академии Зла и Разрушений
Даже не знала, что так может быть! Академия Добра и Благоденствия провожала меня полным составом около ворот. Все желали мне успеха и добра, надеялись, что ещё увидят меня и не в качестве их врага, а некоторые даже дарили маленькие сувенирчики. В основном, от нечистой силы.
– Спасибо! Спасибо! – постоянно говорила я.
Именно в последний день я поняла, что студентов у нас немало. Точнее, теперь уже не у нас. Не у меня, я ведь больше не часть Академии Добра и Благоденствия.
Это было очень грустно, но такова жизнь. Всегда в ней происходит поворот, который всё меняет и переворачивает с ног на голову. Сначала нас это пугает, а потом понимаешь, что всё так, как и должно быть, что перемены все к лучшему.
– Виилам, – услышала я, когда уже стояла на остановке, поджидая свой автобус. Кроме меня на остановке никого не было, сама не захотела, чтобы меня кто-то повторно провожал.
Остановка располагалась недалеко от территории эльфов, поэтому и представляла собой только столбик с названием «Академия Добра и Благоденствия». Вдали виднелась и сама академия, а вокруг, насколько хватало глаз – были лишь луга и пожелтевшая трава на них. Да и дорога, не асфальтированная.
Я обернулась. Позади меня стоял Эарлан.
За всё время моего прощания с академией, он так и не подошёл ко мне. Как я сейчас поняла, хотел поговорить наедине.
– Да, Эарлан?
Он нерешительно подошёл ко мне.
– Ты где будешь жить? У дяди?
Я пока не думала об этом и, честно говоря, не имела ни малейшего понятия, где живёт мой единственный дядя Кион.
– Если у дяди, то сфотографируешь для меня его дом?
Великий Ктулху, ты подошёл ко мне из-за дома?!
Мне было обидно. Ужасно, до слёз!
– Хорошо, я это сделаю, – произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Что-нибудь ещё?
– Да. Виилам … Я не знаю, как сложится наша судьба, что со всеми нами будет, но … – Маккарти замялся, не решаясь продолжить. – Ты была хорошим другом, хоть и знакомы мы были всего ничего.
Да, и тем более горько было уходить.
– Я дарю. На память, – и Эарлан мне протянул кулон.
Он был в форме синего дельфина, в котором переливалась вода.
– Неужели это … – я не могла поверить, что Эарлан дарит мне такую дорогую вещь.
– Да, это управитель воды. Разбей его – и ты на время сможешь управлять любой жидкостью и никогда не сможешь утонуть в чём бы то ни было.
Управители были очень древними артефактами, и когда-то, около двух-трёх тысяч лет назад, ими пользовались все, кому не лень. Но потом запретили из-за катастроф, что порождали управители, а в дальнейшем и забылись рецепты их изготовления. Так что на моей шее в буквальном смысле этого слова, будет настоящий мощнейший антиквариат.
– Спасибо. А откуда он у тебя?
– Много веков хранился в нашей семье и передавался из поколения в поколение. Я должен сам его надеть тебе на шею, иначе магия не сработает.
Я не возражала. Эарлан подошёл ко мне ближе и стал говорить какие-то слова на Жёлтом языке. У нас была только одна пара, с которой запомнила, что основной частью этого языка является суффикс «-укум-». В словах Эарлана его не было.
– А можно перевод твоих слов? – спросила я, когда мне на шею был надет кулон.
– Нельзя, иначе не сможешь воспользоваться управителем.
– Понятно.
У наших предков было много разных ограничений. Это сейчас – колдуй направо-налево, и ничего тебе за это не будет, магии ты не лишишься. Это не значит, что в древности колдуны были могущественнее нас, просто тогда любой эксперимент мог обернуться катастрофой. Потому мы и пришли к быту, основанному не только на магии, и можем ею не злоупотреблять.
В это время к остановке стал подходить автобус. Эарлан попрощался со мной, намереваясь уйти.
– Постой, – крикнула я ему вслед.
Эарлан обернулся.
– Чему поклоняются добряки?
В Интернете найти ответ на этот вопрос мне не удалось, что было и неудивительно. О Великом Ктулху так же нельзя было ничего найти. Вот такие мы скрытные.
– Траве, небу, цветам, дому … Всему, что тебя окружает.
– Как понять?
Автобус почти доехал до остановки.
– Мы поклоняемся окружающему миру.
– Немного по-эльфийски.
Маккарти пожал плечами.
В этот момент засигналил автобус. Остановка около академии была конечной, и мало кто до неё доезжал, так что я была единственной пассажиркой. Я хотела спросить, чему конкретно поклонялся Эарлан, но подумала, что это очень личное и спрашивать не стоит.
– Пока, Виилам.
– Пока!
Я села в автобус и ещё некоторое время махала Эарлану.
Когда я вошла в свой дом, всё было как обычно – мама варила зелья, папа готовил обед.
– Ты не голодна? – сразу спросил папа, как только я разделась.
Я отрицательно покачала головой.
– Вот и хорошо, тебе всё равно пришлось бы ждать пятнадцать минут, – ответил он и вернулся на кухню. Я пошла за ним.
– Пап, а жить я буду в общежитии, да?
Папа попробовал, посолил и только тогда ответил:
– Нет, мама планирует, что ты поживёшь у Бирнов.
– Их дом находится так недалеко от Академии Зла и Разрушений?
– Твоя мама говорит, что да.
Мне не понравился такой уклончивый ответ.
– А ты не в курсе?
– Я никогда не бывал у них в гостях.
– Почему?
– Я – «перебежец».
Это добро принимает всех, а зло нет, и особенно оно не прощает предательство своих.
– Папа, а почему ты перешёл на сторону добра?
Мне давно хотелось задать этот вопрос. В общих чертах я знала, но хотелось подробностей, конкретики.
Папа нахмурился. Он всегда хмурился, когда дело касалось его прошлого. Может, именно поэтому у нас нет его фотографий в молодости?
– Ты знаешь, что такое зло?
– Это сторона, которая всё время хочет захватить мир и борется с добром, – ответила я.
Знаю, что плохой ответ, и поняла, что папа не просто так спросил.
– Разве зло заключается только в том, что оно всё время хочет захватить мир? Нет, Виилам, зло – это разрушения, страдания и немыслимая погоня за чем-то непонятным, абстрактным. Могущество, власть, бессмертие, – папа невесело усмехнулся. – Я когда-то сам был до этого жаден.
– И что произошло?
– После очередной попытки стать бессмертным (мне этого хотелось более всего), я оказался один посреди обгоревшего поля. Чёрного поля.
Папа смотрел куда-то в сторону, словно сейчас действительно видел его.
