Я бросила серебрушку к ногам Омсты Милосердной и пошла к выходу.
Да, возможно, я несправедлива к нему. Но жестокие боги слишком далеки и эфемерны, а корить за случившееся одну себя я уже устала…
На следующий день я поинтересовалась у наставника причинами, задержавшими Ворона в Марони. Встречи с некромантом были мне неприятны, и я надеялась, что тэр Марко порадует меня известием о его скором отъезде.
- Мастер Салзар задержится на какое-то время, - не оправдал моих ожиданий Медведь. – Хочет выяснить все обстоятельства. Осталась масса вопросов. Как магистр Феаст смог обойти защитные столбы, не было ли у него сообщников в городе. К тому же, мне кажется, его не ждут при дворе.
Губы сами собой скривились в злорадной ухмылке.
- Не только из-за этого дела, - моя гримаса не осталась незамеченной. – Долгие годы тэр Салзар пользовался доверием короля, и если не стал его личным магом, то, думаю, лишь из-за своей специализации. Некромант у трона – это было бы… м-м… странно. Поэтому, когда прежний королевский маг отошел от дел, Дистен Пятый нашел другого кандидата на это место. И говорят, у мастера Салзара не сложились отношения с новым придворным чародеем… чародейкой.
Наставник пересказывает столичные сплетни? Что-то новое.
- Тэсс Беата несколько… Впрочем, о чем это я? Она – талантливый маг и пример того, каких вершин может в наше время достичь женщина, невзирая на молодость и недостаток опыта. И, к слову, вовсе не обязательно ехать в Азгар – в Марони тоже можно найти достойное применение своим способностям…
А вот эта тема была мне хорошо знакома, и я поспешила ее сменить, напомнив Медведю об основной цели своего пребывания в его кабинете. Учиться, учиться, учиться… А достойную работу оставим тем, в чьи планы не входит через год покинуть этот мир.
Наверное, можно было бы сказать, что жизнь понемногу входила в прежнее русло, но все же это была новая жизнь, и текла она теперь, пробиваясь по новому, еще неизведанному пути. Не все было гладко, и далеко не все давалось без усилий, но что-то уже получалось. Я вернулась к занятиям, стала встречаться с друзьями – пусть пока только в школе, уклоняясь от приглашений в гости и совместных вылазок в какой-нибудь кабачок, - но мы общались, и я даже могла смеяться над шутками Ферта и мальчишескими выходками Ная.
А дома меня спасал от тоски Ласси. Проводя время с ним, я не позволяла себе предаваться унынию. Конечно, была еще ночь, когда я оставалась наедине со своим горем… Но покуда светило солнце, я радовалась… Заставляла себя радоваться этому свету. Мы с малышом ходили в Улики, носили гостинцы рыжим девчонкам и проведывали котят, один из которых вскоре должен был перебраться в наш дом. Сразу я удивлялась, почему племянник предпочитает дружить с девочками, а не прибьется, к примеру, к ватаге сорванцов из Рыбацкого, но объяснение не заставило себя ждать.
- Хорошо им…
Мы сидели за установленным во дворе под грушей столом, и Ласси с завистью глядел на залив, туда, где плескалась шумная – даже до нас долетали радостные вопли – ребятня.
- У нас моря нет, - вздохнул мальчик. – Только речка. Мелкая. Бассейн, есть, конечно…
- Бассейн – это не то, - поняла я и обернулась к скучающему в сторонке братцу: – Лайс, а можно как-нибудь?.. Ну, ты же ходил… в город…
На скамеечке у крыльца сидела с книгой Мариза, и обсуждать при карди похождения её супруга, пусть и фиктивного, мне не хотелось. Да и не при Ласси выяснять, каким образом папа прятал хвост, отправляясь в гости к добрым безотказным тетям.
- Иллюзия, - без лишних уточнений понял меня Эн-Ферро. – Для Ласси это пока сложно. И, честно говоря, смысла не вижу: берег большой, укромное местечко найти не проблема.
И мы тут же отправились на поиск.
Господин магистр не пожелал составить нам компанию, зато, к моему удивлению, вызвалась Мариза. И я впервые задумалось, каково приходится ей, в незнакомом мире, в чужой семье. Лайс не баловал фиктивную жену вниманием, Ласси все больше времени проводил с отцом, перенимая сложное искусство магии Пилаг, или гулял со мной по окрестностям, а я, в свою очередь, была неприхотливым пациентом. Скучно, наверное.
Когда мы, пройдя вдоль берега, отыскали уединенный пляж, скрытый от дороги разросшимися кустами, а со стороны моря – небольшим зеленым мысом, и Ласси, скинув одежду, с ходу бросился в воду, я подсела к устроившейся на песке женщине.
— Давно хотела спросить: как тебе здесь, на Таре?
На самом деле вопрос созрел не более получаса назад, но мой интерес был искренним.
— Нормально, - ответила она сдержанно.
— Но здесь все по-другому, я думала…
— Что здесь по-другому? — прервала меня карди. — То, что воду в умывальник нужно заливать ведрами, а вместо центральной канализации выгребная яма?
— Я имела в виду твою жизнь. Для тебя ведь, наверное, многое изменилось.
— Не многое. Приходится прятать хвост под юбкой и греть келс… то есть чай на открытом огне, а в остальном все то же. У меня на Юули были только работа и сын. Ласси тут, работа, — она выразительно посмотрела на меня, — тоже есть, так что все в порядке.
По ее голосу я бы так не сказала.
Мариза заметила мою скептическую улыбку и решила дополнить ответ:
— Я пришла на Тар, потому что здесь у Ласси есть шанс выучиться и стать настоящим магом, а я сама могу приобрести бесценный опыт и новые знания, наблюдая твою беременность. Не обижайся, но ты с самого рождения, и даже еще до него, - один большой эксперимент. И кто-то должен следить за его ходом.
Предельно честно. Предельно ясно. Доктор Гиалло удивительно целеустремленная и практичная женщина, и стоит удовлетвориться ее ответом. Все останутся довольны: Эн-Ферро получил сына и ученика, Ласси — отца и наставника, Мариза — новый медицинский опыт, а я — высококвалифицированного консультанта. Когда родится Дэви, мы пожмем друг другу руки, вежливо попрощаемся и разбежимся по разным мирам.
Раньше я поверила бы в это и даже обиделась. Но, наверное, я поумнела и наконец-то повзрослела. Ей действительно грустно и одиноко, сын уже не нуждается в ней так остро, «работа» не требует повышенного внимания, а чужой мир — это все же чужой мир, и нужно прожить в нем не один день, чтобы перестать замечать разницу между выгребной ямой и центральной канализацией. Меня, кстати, до сих пор смущал данный аспект.
Но откровенничать со мной карди не собиралась, и, поняв это, я решила прибегнуть к маленькой магической хитрости. Да, дети Пилаг надежно защищены от сканеров, но ведь это не значит, что они совсем не поддаются ментальному воздействию? Можно попробовать не вытягивать мысли, а внушать их. Даже не мысли – образы, ощущения. Как насчет аперитива перед ужином? Иллюзия легкого опьянения: краски ярче, мир прекраснее… Малознакомая драконица-полукровка сгодится не только для научных экспериментов, но и просто поболтать…
Не знаю, на какой «бесценный опыт» рассчитывает Мариза, но я уже обогатилась новыми знаниями: работа с сознанием карда требовала повышенной концентрации и нестандартных решений. В какой-то миг женщина что-то почувствовала и неосознанно попыталась отгородиться от меня. Маг, вроде Лайса, в момент отсек бы чужеродное вливание, но доктор Гиалло не обладала даром, и спустя пять минут мои старания увенчались успехом. Карди расслабленно выдохнула и откинулась назад, подставляя лицо солнцу. Так она еще больше походила на кошку, и казалось, вот-вот замурчит.
- Лайсу… Моему Ласси действительно нужно учиться, - сказала она, еще пытаясь придерживаться сдержанно-отстраненного тона. - Маг для колонии – это очень важно. У папы были проблемы с сердцем, провели ряд операций, а закончили вживлением кардиостимулятора. Говорили, что в храмах Пилаг подобные заболевания исцеляли без хирургического вмешательства…
- Поэтому ты и согласилась на это?
- На «это»? О чем ты?
Похоже, я впустую потратила силы на «аперитив», так как выбрала неподходящую тему для беседы, но отступать было поздно.
- О том, чтобы родить потенциального носителя дара Пилаг, - выдала я скороговоркой. - Но ты же врач, и я думала, что в этом проекте ты должна была играть другую роль. Наблюдать, консультировать. А родить мог бы и кто-то другой…
Не лучший способ исправить ситуацию: я и впрямь разучилась общаться с людьми. И с не людьми – тоже.
Но Мириза лишь улыбнулась моей бестактности.
- Ох, Галла, ты так говоришь об этом. Проект! Посмотри на него, - она помахала плещущемуся у берега сыну, - разве он - какой-то там эксперимент?
- Нет, конечно же. – Я не стала напоминать ей, что не так давно она назвала экспериментом меня.
— Вот именно! И нельзя к этому относиться так, как наше мудрое правительство. Маг им, видите ли, был нужен! А ты знаешь, что они хотели «запустить в производство» десяток младенцев и поглядеть, что из этого вышло бы?
Лайса удар бы хватил — вот что!
— Эн-Ферро дал согласие на одного. Тут же начали подбирать мать. Даже не мать — инкубатор. Пусть только родит, а там мы сами разберемся. Нормально, да? А я… Я хотела ребенка…
— Ради ребенка подписываться на участие в спецпроекте? – не поверила я. – Можно же было и так родить… Наверное.
— От кого? — скривилась женщина.
— Неужели не было вариантов?
— Были.
— Такие… Никакие? — посочувствовала я, припомнив собственный свой опыт общения с мужчинами до знакомства с Иолларом. Ни с одним из бывших я не решилась бы завести не только общего ребенка, но и совместного хомячка.
— Почему никакие? Просто не те.
— Не тот, — догадалась я.
— Наверное.
— А этот «тот», — дала я волю любопытству, — он существует, или это набор эталонных качеств с ярлычком «Идеальный мужчина»?
— Есть ли он в реальности или я его придумала? Наверное, и то, и другое.
— Это как?
То ли эффект моего вмешательства в ее сознание оказался сильнее, чем я рассчитывала, то ли ей самой нужно было выговориться:
— Сложно объяснить. Был один парень, папин приятель, я знала его, когда была еще ребенком. Тогда он часто к нам заходил, приносил мне какие-нибудь сладости или безделушки из других… из других мест. Он много путешествовал, рассказывал обо всем интересно…
— И красивый, наверное, был безумно.
— Да, — улыбнулась она совсем по-девчоночьи. — И знаменитый. О нем в газетах писали, в журналах…
А она вырезала статьи и фотографии, вклеивала в альбомчик, дорисовывала вензельки и сердечки, и прятала это сокровище куда-нибудь под подушку.
— А потом?
— А потом я выросла. Выучилась. Сначала на педиатра. Работала в детской клинике. Встречалась с другими мужчинами. Однажды чуть было не вышла замуж, но вовремя одумалась. А дальше… Я тогда серьезно заинтересовалась трудами отца, он у меня генетик. Стала ассистировать в его работе. Но не хватало элементарных теоретических знаний, и я решила, что неплохо было бы получить второе образование. Вновь пошла в Академию…
— А он там преподавал!
— Нет. Иногда читал лекции на отдельные темы, медицина не его специальность.
— Но вы встретились?
— Да.
— И?
— Встретились. Провели вместе одну ночь и разошлись.
— И ты это так оставила?!
— Как? — усмехнулась она печально. — Для него это был незапоминающийся эпизод, а для меня… Прозрение что ли? Он оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Не хуже, не лучше - просто другим. И я поняла, что совсем ничего не знаю о нем. Привлекательная внешность и яркая биография — слишком мало для серьезных чувств, а все остальное, я сама для себя придумала. Глупо, да?
— Нет.
Я полюбила мужчину, с которым была знакома всего пару месяцев. Не за внешность, хоть он и был красив как бог, не за интересное и насыщенное прошлое, прожитое в десятках сопредельных миров. Любить за что-то, наверное, в принципе невозможно. Любовь не нуждается в причинах и не требует оправданий. Она не бывает осмысленной и рациональной, а в противном случае это уже не любовь.
— Нет, не глупо. И если ты все еще его любишь, нельзя это так оставлять, нужно сделать что-нибудь. Не знаю, что именно, но что-то…
Да уж, только мне и давать подобные советы. Сама поверила нелепому наговору и не придумала ничего лучше, чем изображать из себя бездушную гордячку, когда он сам пришел. Как легко теперь рассуждать и доказывать другим, что за свои чувства надо бороться, что нельзя отступать, сомневаться, а нужно хвататься за каждую, даже малейшую возможность быть рядом с любимым. Случайная встреча, короткий разговор… Не запомнившаяся ему ночь. Наверное, Мариза сама это знает.
- Искупаемся? – предложила она.
- А мне можно?
- Почему бы и нет? Если, конечно, белье позволяет, - она скосила глаза на Ласси.
Белье, мало чем отличавшееся от привычных для уроженцев техномиров купальников, позволяло, и второй раз в жизни мне довелось увидеть кардовский хвост. Маризе он, если можно так выразиться, необычайно шел: пепельно-серый, на тон темнее ее волос, длинный и изящный, словно тщательно подобранный аксессуар. Когда карди входила в воду, она боязливо поджимала его к спине, а выходя, отряхнулась, фыркая как заправская кошка.
Потом мы лежали на теплом песке, любуясь плывущими над морем облачками и думая каждая о своем. Не знаю, какие мысли посетили в тот миг Маризу, а я пыталась представить себе свою дальнейшую жизнь. Жизнь без него…
— Мариза, а быть матерью — это как?
Она приподнялась, взглянула на меня, сперва удивленно и непонимающе, но в следующую секунду лицо ее разгладилось, и его озарила светлая улыбка:
— Это чудесно.
— И ради этого стоит жить?
— Ради этого стоит сделать все, что будет нужно. Жить — значит, жить. Умереть — значит, умереть. Ты поймешь это, когда увидишь своего ребенка.
— Я уже его вижу, — похвастала я. — Хочешь, и тебе покажу?
— Хочу! — загорелась карди, не задаваясь лишними вопросами.
— Не уверена, что хорошо получится, ты же не маг. Лучше глаза закрой.
Я вызвала в своем мозгу изображение крошки-головастика и положила руку на лоб женщины. Теперь передача…
— Ой, — вздрогнула она.
— Ну, как?
В какой-то мере я уже ощущала себя стандартной мамашей, выставляющей напоказ свое чадо в ожидании хвалебных отзывов. Только, что должна сказать Мариза? Это самый чудесный эмбрион, из всех, что я когда-либо видела?
— Поразительно, — выдохнула она. — Это лучше, чем ультразвук. Будешь показывать мне его каждый день. Тебе ведь это не сложно? Тогда дома покажешь еще раз, я запишу кое-что.
Милая, молодая женщина разом пропала, уступая место солидной докторше. Видимо, «опьянение» уже сошло на нет.
Но, думаю, в дальнейшем мы сможем общаться без подобных уловок.
Прежде чем уйти я ненадолго задержалась: сплела заклинание отвода глаз и накинула невидимую паутинку на облюбованный нами пляж – теперь никто не забредет сюда случайно. Это будет наше место. Частная купальная зона семьи Эн-Ферро.
А в выходной приведу сюда ребят. Можно будет устроить пикник. Пообщаемся нормально. Попробуем, по крайней мере.
Море, жареное на костре мясо, сухое красное вино и веселая компания. Тебе бы понравилось, Ил…
К этому разговору я готовилась несколько дней. Мысленно строила нужные фразы. Тренировалась произносить их перед зеркалом. Чтобы голос не дрогнул. Чтобы слезы не брызнули из глаз.
— Я хотела поговорить с вами, наставник.
— Слушаю тебя, Галла.
— Во-первых, хочу поблагодарить вас за все. За вашу тактичность. За то, что все эти дни избегали болезненных для меня тем. Но сейчас, когда прошло уже столько времени, я бы хотела узнать, что случилось в посольстве.
Да, возможно, я несправедлива к нему. Но жестокие боги слишком далеки и эфемерны, а корить за случившееся одну себя я уже устала…
На следующий день я поинтересовалась у наставника причинами, задержавшими Ворона в Марони. Встречи с некромантом были мне неприятны, и я надеялась, что тэр Марко порадует меня известием о его скором отъезде.
- Мастер Салзар задержится на какое-то время, - не оправдал моих ожиданий Медведь. – Хочет выяснить все обстоятельства. Осталась масса вопросов. Как магистр Феаст смог обойти защитные столбы, не было ли у него сообщников в городе. К тому же, мне кажется, его не ждут при дворе.
Губы сами собой скривились в злорадной ухмылке.
- Не только из-за этого дела, - моя гримаса не осталась незамеченной. – Долгие годы тэр Салзар пользовался доверием короля, и если не стал его личным магом, то, думаю, лишь из-за своей специализации. Некромант у трона – это было бы… м-м… странно. Поэтому, когда прежний королевский маг отошел от дел, Дистен Пятый нашел другого кандидата на это место. И говорят, у мастера Салзара не сложились отношения с новым придворным чародеем… чародейкой.
Наставник пересказывает столичные сплетни? Что-то новое.
- Тэсс Беата несколько… Впрочем, о чем это я? Она – талантливый маг и пример того, каких вершин может в наше время достичь женщина, невзирая на молодость и недостаток опыта. И, к слову, вовсе не обязательно ехать в Азгар – в Марони тоже можно найти достойное применение своим способностям…
А вот эта тема была мне хорошо знакома, и я поспешила ее сменить, напомнив Медведю об основной цели своего пребывания в его кабинете. Учиться, учиться, учиться… А достойную работу оставим тем, в чьи планы не входит через год покинуть этот мир.
Наверное, можно было бы сказать, что жизнь понемногу входила в прежнее русло, но все же это была новая жизнь, и текла она теперь, пробиваясь по новому, еще неизведанному пути. Не все было гладко, и далеко не все давалось без усилий, но что-то уже получалось. Я вернулась к занятиям, стала встречаться с друзьями – пусть пока только в школе, уклоняясь от приглашений в гости и совместных вылазок в какой-нибудь кабачок, - но мы общались, и я даже могла смеяться над шутками Ферта и мальчишескими выходками Ная.
А дома меня спасал от тоски Ласси. Проводя время с ним, я не позволяла себе предаваться унынию. Конечно, была еще ночь, когда я оставалась наедине со своим горем… Но покуда светило солнце, я радовалась… Заставляла себя радоваться этому свету. Мы с малышом ходили в Улики, носили гостинцы рыжим девчонкам и проведывали котят, один из которых вскоре должен был перебраться в наш дом. Сразу я удивлялась, почему племянник предпочитает дружить с девочками, а не прибьется, к примеру, к ватаге сорванцов из Рыбацкого, но объяснение не заставило себя ждать.
- Хорошо им…
Мы сидели за установленным во дворе под грушей столом, и Ласси с завистью глядел на залив, туда, где плескалась шумная – даже до нас долетали радостные вопли – ребятня.
- У нас моря нет, - вздохнул мальчик. – Только речка. Мелкая. Бассейн, есть, конечно…
- Бассейн – это не то, - поняла я и обернулась к скучающему в сторонке братцу: – Лайс, а можно как-нибудь?.. Ну, ты же ходил… в город…
На скамеечке у крыльца сидела с книгой Мариза, и обсуждать при карди похождения её супруга, пусть и фиктивного, мне не хотелось. Да и не при Ласси выяснять, каким образом папа прятал хвост, отправляясь в гости к добрым безотказным тетям.
- Иллюзия, - без лишних уточнений понял меня Эн-Ферро. – Для Ласси это пока сложно. И, честно говоря, смысла не вижу: берег большой, укромное местечко найти не проблема.
И мы тут же отправились на поиск.
Господин магистр не пожелал составить нам компанию, зато, к моему удивлению, вызвалась Мариза. И я впервые задумалось, каково приходится ей, в незнакомом мире, в чужой семье. Лайс не баловал фиктивную жену вниманием, Ласси все больше времени проводил с отцом, перенимая сложное искусство магии Пилаг, или гулял со мной по окрестностям, а я, в свою очередь, была неприхотливым пациентом. Скучно, наверное.
Когда мы, пройдя вдоль берега, отыскали уединенный пляж, скрытый от дороги разросшимися кустами, а со стороны моря – небольшим зеленым мысом, и Ласси, скинув одежду, с ходу бросился в воду, я подсела к устроившейся на песке женщине.
— Давно хотела спросить: как тебе здесь, на Таре?
На самом деле вопрос созрел не более получаса назад, но мой интерес был искренним.
— Нормально, - ответила она сдержанно.
— Но здесь все по-другому, я думала…
— Что здесь по-другому? — прервала меня карди. — То, что воду в умывальник нужно заливать ведрами, а вместо центральной канализации выгребная яма?
— Я имела в виду твою жизнь. Для тебя ведь, наверное, многое изменилось.
— Не многое. Приходится прятать хвост под юбкой и греть келс… то есть чай на открытом огне, а в остальном все то же. У меня на Юули были только работа и сын. Ласси тут, работа, — она выразительно посмотрела на меня, — тоже есть, так что все в порядке.
По ее голосу я бы так не сказала.
Мариза заметила мою скептическую улыбку и решила дополнить ответ:
— Я пришла на Тар, потому что здесь у Ласси есть шанс выучиться и стать настоящим магом, а я сама могу приобрести бесценный опыт и новые знания, наблюдая твою беременность. Не обижайся, но ты с самого рождения, и даже еще до него, - один большой эксперимент. И кто-то должен следить за его ходом.
Предельно честно. Предельно ясно. Доктор Гиалло удивительно целеустремленная и практичная женщина, и стоит удовлетвориться ее ответом. Все останутся довольны: Эн-Ферро получил сына и ученика, Ласси — отца и наставника, Мариза — новый медицинский опыт, а я — высококвалифицированного консультанта. Когда родится Дэви, мы пожмем друг другу руки, вежливо попрощаемся и разбежимся по разным мирам.
Раньше я поверила бы в это и даже обиделась. Но, наверное, я поумнела и наконец-то повзрослела. Ей действительно грустно и одиноко, сын уже не нуждается в ней так остро, «работа» не требует повышенного внимания, а чужой мир — это все же чужой мир, и нужно прожить в нем не один день, чтобы перестать замечать разницу между выгребной ямой и центральной канализацией. Меня, кстати, до сих пор смущал данный аспект.
Но откровенничать со мной карди не собиралась, и, поняв это, я решила прибегнуть к маленькой магической хитрости. Да, дети Пилаг надежно защищены от сканеров, но ведь это не значит, что они совсем не поддаются ментальному воздействию? Можно попробовать не вытягивать мысли, а внушать их. Даже не мысли – образы, ощущения. Как насчет аперитива перед ужином? Иллюзия легкого опьянения: краски ярче, мир прекраснее… Малознакомая драконица-полукровка сгодится не только для научных экспериментов, но и просто поболтать…
Не знаю, на какой «бесценный опыт» рассчитывает Мариза, но я уже обогатилась новыми знаниями: работа с сознанием карда требовала повышенной концентрации и нестандартных решений. В какой-то миг женщина что-то почувствовала и неосознанно попыталась отгородиться от меня. Маг, вроде Лайса, в момент отсек бы чужеродное вливание, но доктор Гиалло не обладала даром, и спустя пять минут мои старания увенчались успехом. Карди расслабленно выдохнула и откинулась назад, подставляя лицо солнцу. Так она еще больше походила на кошку, и казалось, вот-вот замурчит.
- Лайсу… Моему Ласси действительно нужно учиться, - сказала она, еще пытаясь придерживаться сдержанно-отстраненного тона. - Маг для колонии – это очень важно. У папы были проблемы с сердцем, провели ряд операций, а закончили вживлением кардиостимулятора. Говорили, что в храмах Пилаг подобные заболевания исцеляли без хирургического вмешательства…
- Поэтому ты и согласилась на это?
- На «это»? О чем ты?
Похоже, я впустую потратила силы на «аперитив», так как выбрала неподходящую тему для беседы, но отступать было поздно.
- О том, чтобы родить потенциального носителя дара Пилаг, - выдала я скороговоркой. - Но ты же врач, и я думала, что в этом проекте ты должна была играть другую роль. Наблюдать, консультировать. А родить мог бы и кто-то другой…
Не лучший способ исправить ситуацию: я и впрямь разучилась общаться с людьми. И с не людьми – тоже.
Но Мириза лишь улыбнулась моей бестактности.
- Ох, Галла, ты так говоришь об этом. Проект! Посмотри на него, - она помахала плещущемуся у берега сыну, - разве он - какой-то там эксперимент?
- Нет, конечно же. – Я не стала напоминать ей, что не так давно она назвала экспериментом меня.
— Вот именно! И нельзя к этому относиться так, как наше мудрое правительство. Маг им, видите ли, был нужен! А ты знаешь, что они хотели «запустить в производство» десяток младенцев и поглядеть, что из этого вышло бы?
Лайса удар бы хватил — вот что!
— Эн-Ферро дал согласие на одного. Тут же начали подбирать мать. Даже не мать — инкубатор. Пусть только родит, а там мы сами разберемся. Нормально, да? А я… Я хотела ребенка…
— Ради ребенка подписываться на участие в спецпроекте? – не поверила я. – Можно же было и так родить… Наверное.
— От кого? — скривилась женщина.
— Неужели не было вариантов?
— Были.
— Такие… Никакие? — посочувствовала я, припомнив собственный свой опыт общения с мужчинами до знакомства с Иолларом. Ни с одним из бывших я не решилась бы завести не только общего ребенка, но и совместного хомячка.
— Почему никакие? Просто не те.
— Не тот, — догадалась я.
— Наверное.
— А этот «тот», — дала я волю любопытству, — он существует, или это набор эталонных качеств с ярлычком «Идеальный мужчина»?
— Есть ли он в реальности или я его придумала? Наверное, и то, и другое.
— Это как?
То ли эффект моего вмешательства в ее сознание оказался сильнее, чем я рассчитывала, то ли ей самой нужно было выговориться:
— Сложно объяснить. Был один парень, папин приятель, я знала его, когда была еще ребенком. Тогда он часто к нам заходил, приносил мне какие-нибудь сладости или безделушки из других… из других мест. Он много путешествовал, рассказывал обо всем интересно…
— И красивый, наверное, был безумно.
— Да, — улыбнулась она совсем по-девчоночьи. — И знаменитый. О нем в газетах писали, в журналах…
А она вырезала статьи и фотографии, вклеивала в альбомчик, дорисовывала вензельки и сердечки, и прятала это сокровище куда-нибудь под подушку.
— А потом?
— А потом я выросла. Выучилась. Сначала на педиатра. Работала в детской клинике. Встречалась с другими мужчинами. Однажды чуть было не вышла замуж, но вовремя одумалась. А дальше… Я тогда серьезно заинтересовалась трудами отца, он у меня генетик. Стала ассистировать в его работе. Но не хватало элементарных теоретических знаний, и я решила, что неплохо было бы получить второе образование. Вновь пошла в Академию…
— А он там преподавал!
— Нет. Иногда читал лекции на отдельные темы, медицина не его специальность.
— Но вы встретились?
— Да.
— И?
— Встретились. Провели вместе одну ночь и разошлись.
— И ты это так оставила?!
— Как? — усмехнулась она печально. — Для него это был незапоминающийся эпизод, а для меня… Прозрение что ли? Он оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Не хуже, не лучше - просто другим. И я поняла, что совсем ничего не знаю о нем. Привлекательная внешность и яркая биография — слишком мало для серьезных чувств, а все остальное, я сама для себя придумала. Глупо, да?
— Нет.
Я полюбила мужчину, с которым была знакома всего пару месяцев. Не за внешность, хоть он и был красив как бог, не за интересное и насыщенное прошлое, прожитое в десятках сопредельных миров. Любить за что-то, наверное, в принципе невозможно. Любовь не нуждается в причинах и не требует оправданий. Она не бывает осмысленной и рациональной, а в противном случае это уже не любовь.
— Нет, не глупо. И если ты все еще его любишь, нельзя это так оставлять, нужно сделать что-нибудь. Не знаю, что именно, но что-то…
Да уж, только мне и давать подобные советы. Сама поверила нелепому наговору и не придумала ничего лучше, чем изображать из себя бездушную гордячку, когда он сам пришел. Как легко теперь рассуждать и доказывать другим, что за свои чувства надо бороться, что нельзя отступать, сомневаться, а нужно хвататься за каждую, даже малейшую возможность быть рядом с любимым. Случайная встреча, короткий разговор… Не запомнившаяся ему ночь. Наверное, Мариза сама это знает.
- Искупаемся? – предложила она.
- А мне можно?
- Почему бы и нет? Если, конечно, белье позволяет, - она скосила глаза на Ласси.
Белье, мало чем отличавшееся от привычных для уроженцев техномиров купальников, позволяло, и второй раз в жизни мне довелось увидеть кардовский хвост. Маризе он, если можно так выразиться, необычайно шел: пепельно-серый, на тон темнее ее волос, длинный и изящный, словно тщательно подобранный аксессуар. Когда карди входила в воду, она боязливо поджимала его к спине, а выходя, отряхнулась, фыркая как заправская кошка.
Потом мы лежали на теплом песке, любуясь плывущими над морем облачками и думая каждая о своем. Не знаю, какие мысли посетили в тот миг Маризу, а я пыталась представить себе свою дальнейшую жизнь. Жизнь без него…
— Мариза, а быть матерью — это как?
Она приподнялась, взглянула на меня, сперва удивленно и непонимающе, но в следующую секунду лицо ее разгладилось, и его озарила светлая улыбка:
— Это чудесно.
— И ради этого стоит жить?
— Ради этого стоит сделать все, что будет нужно. Жить — значит, жить. Умереть — значит, умереть. Ты поймешь это, когда увидишь своего ребенка.
— Я уже его вижу, — похвастала я. — Хочешь, и тебе покажу?
— Хочу! — загорелась карди, не задаваясь лишними вопросами.
— Не уверена, что хорошо получится, ты же не маг. Лучше глаза закрой.
Я вызвала в своем мозгу изображение крошки-головастика и положила руку на лоб женщины. Теперь передача…
— Ой, — вздрогнула она.
— Ну, как?
В какой-то мере я уже ощущала себя стандартной мамашей, выставляющей напоказ свое чадо в ожидании хвалебных отзывов. Только, что должна сказать Мариза? Это самый чудесный эмбрион, из всех, что я когда-либо видела?
— Поразительно, — выдохнула она. — Это лучше, чем ультразвук. Будешь показывать мне его каждый день. Тебе ведь это не сложно? Тогда дома покажешь еще раз, я запишу кое-что.
Милая, молодая женщина разом пропала, уступая место солидной докторше. Видимо, «опьянение» уже сошло на нет.
Но, думаю, в дальнейшем мы сможем общаться без подобных уловок.
Прежде чем уйти я ненадолго задержалась: сплела заклинание отвода глаз и накинула невидимую паутинку на облюбованный нами пляж – теперь никто не забредет сюда случайно. Это будет наше место. Частная купальная зона семьи Эн-Ферро.
А в выходной приведу сюда ребят. Можно будет устроить пикник. Пообщаемся нормально. Попробуем, по крайней мере.
Море, жареное на костре мясо, сухое красное вино и веселая компания. Тебе бы понравилось, Ил…
К этому разговору я готовилась несколько дней. Мысленно строила нужные фразы. Тренировалась произносить их перед зеркалом. Чтобы голос не дрогнул. Чтобы слезы не брызнули из глаз.
— Я хотела поговорить с вами, наставник.
— Слушаю тебя, Галла.
— Во-первых, хочу поблагодарить вас за все. За вашу тактичность. За то, что все эти дни избегали болезненных для меня тем. Но сейчас, когда прошло уже столько времени, я бы хотела узнать, что случилось в посольстве.
