Идущий застыл, почувствовав ни с чем не сравнимую силу Хранителя.
- Даже не обернешься? – усмехнулся невидимый дракон. – Что ж, тогда так слушай. Внимательно слушай, дважды повторять не стану…
Лар воспринял известие без радости.
- Я не верю драконам, Ром. Больше не верю.
- Но подумай сам, все сходится. К тому же, пожелай Гвейн убить тебя, он сделал бы это без затей.
- Кто знает? Мы для них не более чем игрушки. Но даже если он не соврал, в этих краях не найти эльфа.
- Хранитель сказал, что эльф есть. И сейчас идет по дороге на запад, всего в нескольких парсо отсюда. Я перехвачу его и приведу сюда. Потом останется только уговорить его отдать кровь.
Сумрак промолчал, и орка рассердило его безразличие к собственной, уже однажды потерянной жизни.
- Я говорил тебе, что видел ее? – сказал он то, что давно собирался. - Так вот, ты неправильно рисуешь. Теперь у нее короткие волосы. И улыбки, которую ты помнишь, больше нет. Но ты изменился сильнее, Лар. Раньше ты знал, чего хочешь.
- Если бы знал, всего этого не случилось бы, - послышалось из-под плотного слоя тумана. - Но ты прав. Если есть шанс, нужно его использовать.
Отыскать дорогу, о которой говорил Хранитель, не составило труда. А через час ожидания чуткий орка уловил звук шагов. Это был эльф – лишь у детей Леса такая легкая поступь. Секунда, две, три – еще миг и он появится из-за поворота… Но шаги вдруг стихли. Неужели остроухий почуял засаду? Осторожно двигаясь вдоль придорожных кустов, Убийца пошел навстречу. У двух берез, не менее полвека назад сросшихся стволами, там, где дорога уходила влево, и обнаружилась пропажа. Это, действительно, был эльф: заплетенные в косу золотистые волосы, длинные острые уши и румянец во всю щеку от колкого ноябрьского морозца. За спиной лук и колчан - по мнению Ромара, оружие для охоты, а не для боя. А на поясе только кинжал. Но орк не собирался вступать с ним ни в схватку, ни в переговоры – был другой план.
Эльф порылся в лежавшей у него на коленях сумке и к вящему удивлению притаившегося в кустах мужчины достал длинную трубку и кисет. Что-то напевая себе под нос, набил трубку и чиркнул спичкой.
«Неправильный какой-то эльф», - подумал орк, бесшумно обходя его сзади, зажав в руке приготовленную для случая палицу. Что успел подумать обернувшийся в последний момент эльф, осталось загадкой…
Нести на одном плече длинноухого, а на другом – его сумку и лук, оказалось не так уж легко, и к их с Ларом временному жилищу Ромар добрался уже затемно. Сгрузил лар’элланца на крыльцо, отдышался и втащил бесчувственное тело в дом.
- Вот и обещанный эльф, - отчитался он перед сидящим у очага Сумраком.
Тот отреагировал странно: сначала вскочил на ноги, а после распался туманом, оставив на полу кучку одежды. Сизая дымка окружила сына Леса, ощупывая и изучая. На это ушло не меньше минуты.
- Не хочу огорчать тебя, Ромар Меч, - выдохнула сгустившаяся мгла, - но это не эльф.
- А кто? – растерялся Убийца.
- Я не уверен, но судя по тому, что я чувствую в нем демоническое начало, а вижу острые уши Элир, это тэвк. Раньше я о них только слышал.
- Тэвк?
Лар материализовался и прошел к месту, где оставил вещи.
- Да, Ром, тэвк. Я был прав: Гвейн соврал. Посмеялся над нами! – он со злостью пнул шевельнувшегося полудемона. – Послал тебя добывать тэвка!
Орк нахмурился: он не раз бывал на Таре и знал местные поговорки. Идущие говорили «Иди ты к Гвейну!», а все остальные, когда желали обойтись без бранных слов, отправляли тэвков поискать. Но когда сам Гвейн отсылает на поиски тэвка, шутка удваивается. Или перестает быть шуткой.
- А по-моему, обыкновенный эльф, - Ромар опустился на корточки перед длинноухим и всмотрелся в настороженные синие глаза. - Простите, сидэ, у нас с товарищем возникли разногласия по поводу того, кем вы являетесь. Не могли бы вы их разрешить?
Он и раньше замечал, что некоторые на вежливые просьбы реагируют неадекватно, но незнакомец оказался еще страннее, чем ожидалось. Вместо того чтобы ответить, как было бы правильно, или броситься на него с кулаками, к чему Ромар привык, он сел, ощупал голову и так же учтиво переспросил:
- А кем бы вам хотелось, чтобы я был?
- Э-э… Эльфом.
- Я – эльф, - заявил пленник, косясь Ромару за спину.
- Эльф?! – Сумрак схватил саатарца за волосы и потянул, заставляя встать на ноги. – Кому ты врешь, демон? Я насквозь тебя вижу!
Покрытая рубцами рука сдавила горло тэвка так, что тот покраснел, а в глазах заблестели слезы.
- Я поверил бы тебе, - прошептал в лицо свое жертве Лар. – В прошлой жизни. А сейчас твоя ложь бессмысленна.
Он швырнул длинноухого на скамью и брезгливо отер о штаны руку.
Тэвк откашлялся, распустил завязки плаща и с сипением выговорил:
- Я тоже вижу, кто ты, древний. И даже не думаю тебя обманывать. Да, я – тэвк. Полудемон, как говорят. Но я эльф по крови.
Услышав это, Ромар схватил за плечо своего спутника и господина.
- Эльф по крови, Лар. Не это ли нам нужно? Тебе ведь ни к чему его демонская душонка? Только кровь.
Сумрак задумался.
- То есть, - произнес он с расстановкой, - ты думаешь, что можно поверить Гвейну, подсунувшего нам… этого?
Он говорил на родном языке, и притихший в сторонке тэвк не понял ни слова.
- Да, - на том же наречии ответил орк. – Я уже говорил, Хранителю нет смысла обманывать. Поблизости нет других эльфов, и нам указали на того, чья кровь подойдет. Если он согласится отдать ее.
Лар обернулся к золотоволосому и с сомнением покачал головой:
- После того, как ты оглушил его, притащил сюда, а я порядком помял? Я даже не знаю, как просить его об этом, и что предложить взамен.
- Я знаю.
Ромар присел рядом с полудемоном.
- Послушайте, сидэ. Наше знакомство началось не с того, и я хотел бы извиниться. И попросить о небольшой услуге. Нам нужна ваша кровь. Немного, не больше стакана. Вы должны отдать ее добровольно. А взамен получите жизнь. Вам ведь дорога ваша жизнь?
Тэвк провел рукой по волосам, нащупал шишку и поморщился:
- Мне дорога моя жизнь. И мне не жаль отдать за нее немного крови. Но я не думаю, что это будет считаться добровольной жертвой. Скорее – обменом.
- Демон прав, Ром, - вздохнул Лар. – Ничего не…
Недоговорив, он вдруг закашлялся, и согнулся, обхватив руками голову.
- Отпусти его. Бесполезно. Отпусти… или уведи отсюда…
Наступила ночь. А ночью к нему всегда приходила боль.
- Идем, - орк рывком поднял пленника и перехватил его руку, выворачивая за спину.
На крюке у двери висел моток веревки. Связав тэвка, Ромар впихнул его в кладовку:
- Закончим разговор утром.
Идущий не знал, как, но этого «эльфа по крови» необходимо было склонить на свою сторону. Иначе случиться может все, что угодно, – даже Хранитель не сказал, что именно.
В этот раз приступ был сильнее и продолжался дольше, чем в предыдущие ночи. Лар то рычал от боли, катаясь по полу, то обращался туманом, и казалось, вот-вот растает без следа. Когда он вновь возвращался, со свистом вдыхая воздух, под кожей, уже полностью покрытой сочащимися язвами, страшно вздувались вены. Его рвало кровью, а суставы сводило судорогой. Было страшно даже смотреть на него, на скрюченные пальцы, царапающие доски, на длинные спутавшиеся волосы, липнущие к лицу, обезображенному шрамами и гримасой невыносимой муки.
- Выезжаем завтра, - сказал он, когда боль отпустила, и Ромар не смел перечить.
Да и не с кем было спорить – Сумрак уснул, обессилев.
Орк принес воды, разорвал старую рубаху и обмыл от крови и пота тело своего господина. Тот даже не шелохнулся. Вспомнилось, что в Сумрачном Краю старухи рода точно так обмывают перед сожжением тела умерших, но идущий отогнал неуместные мысли. Перенес Лара на постель и сел в старое плетеное кресло рядом. Обычно не случалось больше одного приступа, но он не хотел рисковать.
Вслушиваясь в дыхание спящего, Убийца задремал. Этот день измотал его, оставив сильнейшее желание не вставать до полудня… Но проснуться пришлось уже скоро, и пробуждение не было приятным: виски пронзила боль, а тело отказывалось повиноваться.
- Не нравится?
Перед ним стоял тэвк. В глазах, казавшихся теперь не синими, а черными, плясали отблески горевшего в камине огня.
- Как ты освободился?
- Я же демон, пусть и наполовину.
- Но почему ты не сделал этого раньше?
- Не знал, чего мне ждать от него, - тэвк указал взглядом на Сумрака. – Но теперь вижу, что он не опасен. Древний дух и немощное тело. Плохое сочетание. Мало сил. Моих сил тоже немного, но их хватит, чтобы убить вас и уйти отсюда.
Он помахал перед лицом Убийцы взятым с кухни ножом, демонстрируя, что сверхъестественных способностей для осуществления изложенного плана ему не понадобится. Но действовать немедленно, судя по всему, не собирался. Прошел по тускло освещенной комнате, заглянул в шкаф, зачем-то поправил занавески на окнах и остановился у стола, на котором лежали в беспорядке листы бумаги – видно, Лар опять рисовал. Полудемон взял один из рисунков, вгляделся, улыбнулся и отложил в сторону. Поднял второй, и орк отметил, как изменилось его лицо. Тэвк стал хватать листок за листком, какие-то отбрасывал, какие-то складывал подле себя, а закончив, обернулся к скованному чарами орку:
- Кто это рисовал?
- Он, - Ромар не видел причин скрывать такой пустяк.
- Древний? Он хорошо рисует. Но неправильно. Наверное, когда-то это и было так, но теперь у нее короткие волосы и…
- …она почти не улыбается, - закончил Убийца. – Мир тесен, неправда ли, демон?
Тэвк смерил его долгим задумчивым взглядом. Было ли это игрою света и тени, или игрою воображения, но глаза его вновь стали синими.
- Мне нужна моя трубка. И кисет. Надеюсь, ты не бросил их на дороге?
- Они в твоей сумке. Там.
Саатарец отыскал курительные принадлежности, присел на скамейку напротив окна, и в комнате запахло сладковатым дымом.
- У тебя странный табак, - сказал орк, чтобы не молчать.
- Это не табак. Это трава, которую выращивают мои братья в Лар’эллане. Она помогает собраться с мыслями. Зачем вам кровь эльфа?
- Для него. Ему нужна кровь, чтобы вернуть себе тело.
- Наверное, это интересная история, - протянул полудемон. – Ответь, я сильно ошибусь, если скажу, что прежнее тело он потерял этой весной?
- Нет. Совсем не ошибешься.
- Интересная история. И она еще не закончилась. Знаешь, почему я сейчас здесь, в этом лесу на севере Восточных Земель? У меня было чувство, что я найду здесь хорошую историю. Историю, которую смогу принести своим братьям и сестрам, историю, которая будет жить веками. Шиисса тана, похоронившая сердце, древний, потерявший тело, – разве можно придумать что-то лучше? А если некий страж Пустошей решит стать частью этой истории, что тогда?
Ромар, запутавшийся в этих рассуждениях, заметил проблеск надежды.
- Тогда история станет еще интереснее, - сказал он, чувствуя, как слабеют сдерживающие узы.
- Я тоже так думаю, - кивнул тэвк.
Он поднялся, положил на каминную полку дымящуюся трубку и подошел к орку.
- Надеюсь, ты не станешь делать глупостей, когда я отпущу тебя? У меня был трудный день, я устал в пути, получил по голове дубиной и три часа просидел связанным в холодном чулане. К тому же я голоден. Будет неосмотрительно с моей стороны пожертвовать хотя бы каплей крови в таком состоянии…
Через час, накормив тэвка, оказавшегося, невзирая на худобу, невероятно прожорливым, и напоив его горячим чаем, Ромар подошел к спящему и несильно потряс за плечо.
- Лар, проснись. Проснись, это важно.
Сумрак приоткрыл глаза.
- Он согласен. Он отдаст тебе свою кровь. Даже больше – он сам этого хочет. Но лучше сделать все сейчас, пока этот странный полудемон-полуэльф не передумал.
- Согласен? - Лар сел на кровати. - Это хорошо, наверное. Если Гвейн не врет, и его кровь не сделает хуже… Прости, я до сих пор не уверен, что это – чистая эльфийская кровь.
- Эльфийская, - уверил Убийца. – А вот на счет чистоты сомневаюсь, учитывая, какую дрянь он курит. Но я думаю, все будет хорошо. Единственное – я не помню, забрал ли тот кубок. Для обряда нужно серебро.
- У меня есть серебро, - сказал появившийся в дверях тэвк.
Он склонился над лежащей на полу сумкой и достал из нее флягу с плоским дном.
- Только надо перелить напиток.
Ромар принес с кухни кружку и поморщился, принюхавшись к вылитой в нее жидкости:
- Он еще и пьет всякую гадость, - сообщил он Сумраку.
- Это аптекарская настойка! – обиделся саатарец.
- Дезинфекция, - улыбнулся потрескавшимися губами Лар. – Флягу можно не мыть.
Но Ромар все же ополоснул сосуд водой.
- Я благодарен тебе за помощь, демон, - поклонился Сумрак, заметив, что саатарец уже приготовил нож и засучил рукав.
- Это честь для меня, древний, - ответил тот. – Но мне не нравится, когда меня называют демоном. Мои братья из Леса зовут меня Тин-Тивилиром, можешь и ты звать меня так.
- Хорошо, Тин-Тивилир. Но тогда и ты не называй меня древним. Это смешно, если вспомнить, что я снова родился лишь семь дней назад. Да и до этого был не слишком стар. Зови меня… Сумраком.
Сумрак. Как еще назвать того, кто растворяется в воздухе, превращаясь в сизое марево, кружится над серебряным сосудом, запуская в узкое горлышко длинные полупрозрачные щупальца, и темнеет, наполняясь его содержимым?
В этот раз никакого кокона – только соткавшееся из тумана тело, еще окутанное легкой дымкой, со стуком упало на пол.
- И что теперь? – спросил тэвк.
- Ждать, - убежденно произнес эльмарец.
Они уложили Лара на кровать, выпили еще по чашке чая, влив в него «аптекарской настойки» и уснули оба за кухонным столом прямо посреди неспешного разговора о странностях судьбы, успев сойтись на том, что случайных совпадений не бывает…
В закрытом мире, в мире, обреченном на смерть, у тебя нет будущего. Здесь нельзя жить - только выживать. Но и это выживание не входило в планы тех, кто послал их сюда. Никому не нужно их возвращение, ни через сто лет, ни через тысячу - никогда. Слова Гвейна не оставили места для иллюзий. Нет, сказочник не сказал прямо, что им суждено умереть тут. Но он сказал то, о чем промолчал бы, будь у них шанс выбраться: девчонка не была обманкой.
- Пророчество исполнится, - говорил он. – Новый порядок придет.
Кадм устроил истерику, называл Гвейна выжившим из ума стариком, решившим перед смертью насолить Хранителям с помощью ублюдка, рожденного, чтобы лишить их власти над Сопредельем. Кадм, заваривший всю эту кашу, и без вмешательства которого этот ублюдок никогда не появился бы на свет, рвался спасать тысячелетние устои и бился головой о потухший контур запечатанных врат. А он, Дивер, стоял в стороне и молчал. Ему было наплевать на пророчества, он не хотел защищать власть Хранителей. Когда-то он хотел, чтобы эта власть принадлежала только ему, но теперь, лишившись Качества и цели, думал лишь об одном. Нет, не о жизни. Жить в мире агонизирующей цивилизации, чьи обитатели давно превратились в тупых животных, смыслом существования которых было жрать и спариваться, он не хотел. Он думал о мести. Все это время, будучи пленником загнивающего мира без названия, вынужденный постоянно пребывать в немощном человеческом теле, он мечтал о мести. Строил планы и ждал, сам не зная чего.
А потом к нему явился Гвейн.
- Даже не обернешься? – усмехнулся невидимый дракон. – Что ж, тогда так слушай. Внимательно слушай, дважды повторять не стану…
Лар воспринял известие без радости.
- Я не верю драконам, Ром. Больше не верю.
- Но подумай сам, все сходится. К тому же, пожелай Гвейн убить тебя, он сделал бы это без затей.
- Кто знает? Мы для них не более чем игрушки. Но даже если он не соврал, в этих краях не найти эльфа.
- Хранитель сказал, что эльф есть. И сейчас идет по дороге на запад, всего в нескольких парсо отсюда. Я перехвачу его и приведу сюда. Потом останется только уговорить его отдать кровь.
Сумрак промолчал, и орка рассердило его безразличие к собственной, уже однажды потерянной жизни.
- Я говорил тебе, что видел ее? – сказал он то, что давно собирался. - Так вот, ты неправильно рисуешь. Теперь у нее короткие волосы. И улыбки, которую ты помнишь, больше нет. Но ты изменился сильнее, Лар. Раньше ты знал, чего хочешь.
- Если бы знал, всего этого не случилось бы, - послышалось из-под плотного слоя тумана. - Но ты прав. Если есть шанс, нужно его использовать.
Отыскать дорогу, о которой говорил Хранитель, не составило труда. А через час ожидания чуткий орка уловил звук шагов. Это был эльф – лишь у детей Леса такая легкая поступь. Секунда, две, три – еще миг и он появится из-за поворота… Но шаги вдруг стихли. Неужели остроухий почуял засаду? Осторожно двигаясь вдоль придорожных кустов, Убийца пошел навстречу. У двух берез, не менее полвека назад сросшихся стволами, там, где дорога уходила влево, и обнаружилась пропажа. Это, действительно, был эльф: заплетенные в косу золотистые волосы, длинные острые уши и румянец во всю щеку от колкого ноябрьского морозца. За спиной лук и колчан - по мнению Ромара, оружие для охоты, а не для боя. А на поясе только кинжал. Но орк не собирался вступать с ним ни в схватку, ни в переговоры – был другой план.
Эльф порылся в лежавшей у него на коленях сумке и к вящему удивлению притаившегося в кустах мужчины достал длинную трубку и кисет. Что-то напевая себе под нос, набил трубку и чиркнул спичкой.
«Неправильный какой-то эльф», - подумал орк, бесшумно обходя его сзади, зажав в руке приготовленную для случая палицу. Что успел подумать обернувшийся в последний момент эльф, осталось загадкой…
Нести на одном плече длинноухого, а на другом – его сумку и лук, оказалось не так уж легко, и к их с Ларом временному жилищу Ромар добрался уже затемно. Сгрузил лар’элланца на крыльцо, отдышался и втащил бесчувственное тело в дом.
- Вот и обещанный эльф, - отчитался он перед сидящим у очага Сумраком.
Тот отреагировал странно: сначала вскочил на ноги, а после распался туманом, оставив на полу кучку одежды. Сизая дымка окружила сына Леса, ощупывая и изучая. На это ушло не меньше минуты.
- Не хочу огорчать тебя, Ромар Меч, - выдохнула сгустившаяся мгла, - но это не эльф.
- А кто? – растерялся Убийца.
- Я не уверен, но судя по тому, что я чувствую в нем демоническое начало, а вижу острые уши Элир, это тэвк. Раньше я о них только слышал.
- Тэвк?
Лар материализовался и прошел к месту, где оставил вещи.
- Да, Ром, тэвк. Я был прав: Гвейн соврал. Посмеялся над нами! – он со злостью пнул шевельнувшегося полудемона. – Послал тебя добывать тэвка!
Орк нахмурился: он не раз бывал на Таре и знал местные поговорки. Идущие говорили «Иди ты к Гвейну!», а все остальные, когда желали обойтись без бранных слов, отправляли тэвков поискать. Но когда сам Гвейн отсылает на поиски тэвка, шутка удваивается. Или перестает быть шуткой.
- А по-моему, обыкновенный эльф, - Ромар опустился на корточки перед длинноухим и всмотрелся в настороженные синие глаза. - Простите, сидэ, у нас с товарищем возникли разногласия по поводу того, кем вы являетесь. Не могли бы вы их разрешить?
Он и раньше замечал, что некоторые на вежливые просьбы реагируют неадекватно, но незнакомец оказался еще страннее, чем ожидалось. Вместо того чтобы ответить, как было бы правильно, или броситься на него с кулаками, к чему Ромар привык, он сел, ощупал голову и так же учтиво переспросил:
- А кем бы вам хотелось, чтобы я был?
- Э-э… Эльфом.
- Я – эльф, - заявил пленник, косясь Ромару за спину.
- Эльф?! – Сумрак схватил саатарца за волосы и потянул, заставляя встать на ноги. – Кому ты врешь, демон? Я насквозь тебя вижу!
Покрытая рубцами рука сдавила горло тэвка так, что тот покраснел, а в глазах заблестели слезы.
- Я поверил бы тебе, - прошептал в лицо свое жертве Лар. – В прошлой жизни. А сейчас твоя ложь бессмысленна.
Он швырнул длинноухого на скамью и брезгливо отер о штаны руку.
Тэвк откашлялся, распустил завязки плаща и с сипением выговорил:
- Я тоже вижу, кто ты, древний. И даже не думаю тебя обманывать. Да, я – тэвк. Полудемон, как говорят. Но я эльф по крови.
Услышав это, Ромар схватил за плечо своего спутника и господина.
- Эльф по крови, Лар. Не это ли нам нужно? Тебе ведь ни к чему его демонская душонка? Только кровь.
Сумрак задумался.
- То есть, - произнес он с расстановкой, - ты думаешь, что можно поверить Гвейну, подсунувшего нам… этого?
Он говорил на родном языке, и притихший в сторонке тэвк не понял ни слова.
- Да, - на том же наречии ответил орк. – Я уже говорил, Хранителю нет смысла обманывать. Поблизости нет других эльфов, и нам указали на того, чья кровь подойдет. Если он согласится отдать ее.
Лар обернулся к золотоволосому и с сомнением покачал головой:
- После того, как ты оглушил его, притащил сюда, а я порядком помял? Я даже не знаю, как просить его об этом, и что предложить взамен.
- Я знаю.
Ромар присел рядом с полудемоном.
- Послушайте, сидэ. Наше знакомство началось не с того, и я хотел бы извиниться. И попросить о небольшой услуге. Нам нужна ваша кровь. Немного, не больше стакана. Вы должны отдать ее добровольно. А взамен получите жизнь. Вам ведь дорога ваша жизнь?
Тэвк провел рукой по волосам, нащупал шишку и поморщился:
- Мне дорога моя жизнь. И мне не жаль отдать за нее немного крови. Но я не думаю, что это будет считаться добровольной жертвой. Скорее – обменом.
- Демон прав, Ром, - вздохнул Лар. – Ничего не…
Недоговорив, он вдруг закашлялся, и согнулся, обхватив руками голову.
- Отпусти его. Бесполезно. Отпусти… или уведи отсюда…
Наступила ночь. А ночью к нему всегда приходила боль.
- Идем, - орк рывком поднял пленника и перехватил его руку, выворачивая за спину.
На крюке у двери висел моток веревки. Связав тэвка, Ромар впихнул его в кладовку:
- Закончим разговор утром.
Идущий не знал, как, но этого «эльфа по крови» необходимо было склонить на свою сторону. Иначе случиться может все, что угодно, – даже Хранитель не сказал, что именно.
В этот раз приступ был сильнее и продолжался дольше, чем в предыдущие ночи. Лар то рычал от боли, катаясь по полу, то обращался туманом, и казалось, вот-вот растает без следа. Когда он вновь возвращался, со свистом вдыхая воздух, под кожей, уже полностью покрытой сочащимися язвами, страшно вздувались вены. Его рвало кровью, а суставы сводило судорогой. Было страшно даже смотреть на него, на скрюченные пальцы, царапающие доски, на длинные спутавшиеся волосы, липнущие к лицу, обезображенному шрамами и гримасой невыносимой муки.
- Выезжаем завтра, - сказал он, когда боль отпустила, и Ромар не смел перечить.
Да и не с кем было спорить – Сумрак уснул, обессилев.
Орк принес воды, разорвал старую рубаху и обмыл от крови и пота тело своего господина. Тот даже не шелохнулся. Вспомнилось, что в Сумрачном Краю старухи рода точно так обмывают перед сожжением тела умерших, но идущий отогнал неуместные мысли. Перенес Лара на постель и сел в старое плетеное кресло рядом. Обычно не случалось больше одного приступа, но он не хотел рисковать.
Вслушиваясь в дыхание спящего, Убийца задремал. Этот день измотал его, оставив сильнейшее желание не вставать до полудня… Но проснуться пришлось уже скоро, и пробуждение не было приятным: виски пронзила боль, а тело отказывалось повиноваться.
- Не нравится?
Перед ним стоял тэвк. В глазах, казавшихся теперь не синими, а черными, плясали отблески горевшего в камине огня.
- Как ты освободился?
- Я же демон, пусть и наполовину.
- Но почему ты не сделал этого раньше?
- Не знал, чего мне ждать от него, - тэвк указал взглядом на Сумрака. – Но теперь вижу, что он не опасен. Древний дух и немощное тело. Плохое сочетание. Мало сил. Моих сил тоже немного, но их хватит, чтобы убить вас и уйти отсюда.
Он помахал перед лицом Убийцы взятым с кухни ножом, демонстрируя, что сверхъестественных способностей для осуществления изложенного плана ему не понадобится. Но действовать немедленно, судя по всему, не собирался. Прошел по тускло освещенной комнате, заглянул в шкаф, зачем-то поправил занавески на окнах и остановился у стола, на котором лежали в беспорядке листы бумаги – видно, Лар опять рисовал. Полудемон взял один из рисунков, вгляделся, улыбнулся и отложил в сторону. Поднял второй, и орк отметил, как изменилось его лицо. Тэвк стал хватать листок за листком, какие-то отбрасывал, какие-то складывал подле себя, а закончив, обернулся к скованному чарами орку:
- Кто это рисовал?
- Он, - Ромар не видел причин скрывать такой пустяк.
- Древний? Он хорошо рисует. Но неправильно. Наверное, когда-то это и было так, но теперь у нее короткие волосы и…
- …она почти не улыбается, - закончил Убийца. – Мир тесен, неправда ли, демон?
Тэвк смерил его долгим задумчивым взглядом. Было ли это игрою света и тени, или игрою воображения, но глаза его вновь стали синими.
- Мне нужна моя трубка. И кисет. Надеюсь, ты не бросил их на дороге?
- Они в твоей сумке. Там.
Саатарец отыскал курительные принадлежности, присел на скамейку напротив окна, и в комнате запахло сладковатым дымом.
- У тебя странный табак, - сказал орк, чтобы не молчать.
- Это не табак. Это трава, которую выращивают мои братья в Лар’эллане. Она помогает собраться с мыслями. Зачем вам кровь эльфа?
- Для него. Ему нужна кровь, чтобы вернуть себе тело.
- Наверное, это интересная история, - протянул полудемон. – Ответь, я сильно ошибусь, если скажу, что прежнее тело он потерял этой весной?
- Нет. Совсем не ошибешься.
- Интересная история. И она еще не закончилась. Знаешь, почему я сейчас здесь, в этом лесу на севере Восточных Земель? У меня было чувство, что я найду здесь хорошую историю. Историю, которую смогу принести своим братьям и сестрам, историю, которая будет жить веками. Шиисса тана, похоронившая сердце, древний, потерявший тело, – разве можно придумать что-то лучше? А если некий страж Пустошей решит стать частью этой истории, что тогда?
Ромар, запутавшийся в этих рассуждениях, заметил проблеск надежды.
- Тогда история станет еще интереснее, - сказал он, чувствуя, как слабеют сдерживающие узы.
- Я тоже так думаю, - кивнул тэвк.
Он поднялся, положил на каминную полку дымящуюся трубку и подошел к орку.
- Надеюсь, ты не станешь делать глупостей, когда я отпущу тебя? У меня был трудный день, я устал в пути, получил по голове дубиной и три часа просидел связанным в холодном чулане. К тому же я голоден. Будет неосмотрительно с моей стороны пожертвовать хотя бы каплей крови в таком состоянии…
Через час, накормив тэвка, оказавшегося, невзирая на худобу, невероятно прожорливым, и напоив его горячим чаем, Ромар подошел к спящему и несильно потряс за плечо.
- Лар, проснись. Проснись, это важно.
Сумрак приоткрыл глаза.
- Он согласен. Он отдаст тебе свою кровь. Даже больше – он сам этого хочет. Но лучше сделать все сейчас, пока этот странный полудемон-полуэльф не передумал.
- Согласен? - Лар сел на кровати. - Это хорошо, наверное. Если Гвейн не врет, и его кровь не сделает хуже… Прости, я до сих пор не уверен, что это – чистая эльфийская кровь.
- Эльфийская, - уверил Убийца. – А вот на счет чистоты сомневаюсь, учитывая, какую дрянь он курит. Но я думаю, все будет хорошо. Единственное – я не помню, забрал ли тот кубок. Для обряда нужно серебро.
- У меня есть серебро, - сказал появившийся в дверях тэвк.
Он склонился над лежащей на полу сумкой и достал из нее флягу с плоским дном.
- Только надо перелить напиток.
Ромар принес с кухни кружку и поморщился, принюхавшись к вылитой в нее жидкости:
- Он еще и пьет всякую гадость, - сообщил он Сумраку.
- Это аптекарская настойка! – обиделся саатарец.
- Дезинфекция, - улыбнулся потрескавшимися губами Лар. – Флягу можно не мыть.
Но Ромар все же ополоснул сосуд водой.
- Я благодарен тебе за помощь, демон, - поклонился Сумрак, заметив, что саатарец уже приготовил нож и засучил рукав.
- Это честь для меня, древний, - ответил тот. – Но мне не нравится, когда меня называют демоном. Мои братья из Леса зовут меня Тин-Тивилиром, можешь и ты звать меня так.
- Хорошо, Тин-Тивилир. Но тогда и ты не называй меня древним. Это смешно, если вспомнить, что я снова родился лишь семь дней назад. Да и до этого был не слишком стар. Зови меня… Сумраком.
Сумрак. Как еще назвать того, кто растворяется в воздухе, превращаясь в сизое марево, кружится над серебряным сосудом, запуская в узкое горлышко длинные полупрозрачные щупальца, и темнеет, наполняясь его содержимым?
В этот раз никакого кокона – только соткавшееся из тумана тело, еще окутанное легкой дымкой, со стуком упало на пол.
- И что теперь? – спросил тэвк.
- Ждать, - убежденно произнес эльмарец.
Они уложили Лара на кровать, выпили еще по чашке чая, влив в него «аптекарской настойки» и уснули оба за кухонным столом прямо посреди неспешного разговора о странностях судьбы, успев сойтись на том, что случайных совпадений не бывает…
Глава 12
В закрытом мире, в мире, обреченном на смерть, у тебя нет будущего. Здесь нельзя жить - только выживать. Но и это выживание не входило в планы тех, кто послал их сюда. Никому не нужно их возвращение, ни через сто лет, ни через тысячу - никогда. Слова Гвейна не оставили места для иллюзий. Нет, сказочник не сказал прямо, что им суждено умереть тут. Но он сказал то, о чем промолчал бы, будь у них шанс выбраться: девчонка не была обманкой.
- Пророчество исполнится, - говорил он. – Новый порядок придет.
Кадм устроил истерику, называл Гвейна выжившим из ума стариком, решившим перед смертью насолить Хранителям с помощью ублюдка, рожденного, чтобы лишить их власти над Сопредельем. Кадм, заваривший всю эту кашу, и без вмешательства которого этот ублюдок никогда не появился бы на свет, рвался спасать тысячелетние устои и бился головой о потухший контур запечатанных врат. А он, Дивер, стоял в стороне и молчал. Ему было наплевать на пророчества, он не хотел защищать власть Хранителей. Когда-то он хотел, чтобы эта власть принадлежала только ему, но теперь, лишившись Качества и цели, думал лишь об одном. Нет, не о жизни. Жить в мире агонизирующей цивилизации, чьи обитатели давно превратились в тупых животных, смыслом существования которых было жрать и спариваться, он не хотел. Он думал о мести. Все это время, будучи пленником загнивающего мира без названия, вынужденный постоянно пребывать в немощном человеческом теле, он мечтал о мести. Строил планы и ждал, сам не зная чего.
А потом к нему явился Гвейн.
