- Он не спрашивал.
Ромар отпустил тэвка и выглянул в окно. Поздно – наверняка он уже на месте и вот-вот позвонит в дверь ее дома.
- Знаешь, демон. Ты в чем-то прав. В моей жизни была сотня историй про войны и сражения, но эта одна стоит куда больше. Только когда она закончится, я снова отправлюсь на какую-нибудь войну… Отдохнуть.
Лар… Нет – Иоллар остановился у калитки, решительно отворил ее и уверенным шагом поднялся на крыльцо. Дважды дернул за шнурок. Дверь ему открыла лафия. Долго вглядывалась в лицо, словно могла рассмотреть что-то под туманной маской, но в дом пустила.
- Чародейки еще нет. У нее уроки в Школе. Но можете подождать в гостиной.
- Скоро она придет?
Майла задумалась, подошла к большим напольным часам и ткнула пальчиком в циферблат:
- Я забыла, сколько это времени, но эта стрелка будет тут, а эта – тут или тут.
- Еще полчаса или час, - понял он. – Совсем скоро.
- Да. И мне нужно закончить с обедом.
- Ты готовишь? – поразился Сумрак.
- Да. Чародейка говорит, у меня хорошо получается. Сейчас я варю борч. Это такой суп со свеклой и томатами. Туда еще кладут капусту, морковку, сладкий перец… Вы знаете, какой дорогой сейчас перец? – она была похожа на маленькую девочку, которая хочет казаться взрослой. Или на нежить, желающую выглядеть человеком.
- Борщ. Это называется борщ.
- Да, наверное. И мне нужно успеть его сварить, пока моя чародейка не вернулась. Иначе она опять не пообедает.
- Да-да, конечно. Я подожду ее тут, а ты… вы идите, тэсс. Гелана, да?
- Да, - обрадовалась она тому, что он вспомнил имя. – Гелана. Правда, красиво?
- Очень.
- Я пойду, а вы сидите тут. Можете съесть яблоко или печенье. Только не ходите в комнату чародейки, хорошо? Это наверху, вторая дверь от лестницы…
Если бы она не сказала, он наверняка просидел бы все это время в гостиной и даже не подумал бродить по дому. Но она сказала. Он сделал все, что она сказала: съел яблоко, потом – печенье. А затем поднялся на второй этаж.
Дверь была не заперта. Иоллар входил в эту комнату как в святилище: тут она спит, в этом шкафу висят ее платья, а перед этим зеркалом она причесывает волосы… И зачем она только их обрезала? Письменный стол… В спальне, странно. И книжные полки. Значит, она и работает здесь. А вот… Он решил, что ему показалось, но это, действительно, была прялка. Зачем ей прялка? И только потом понял: это же та самая! А на полке – лютня. К стене над столом пришпилен рисунок: старый замок на скале. Он не помнил, что это за замок, но помнил, как рисовал его, сидя на тесной кухоньке в доме у залива.
А когда увидел на крышке бюро голубую чашку, всю в трещинках и капельках клея, в глазах защипало. Сморгнул, зажмурился, но не удержался, чтобы не подойти. Аккуратно взял чашку, бережно провел пальцем по трещинкам…
- Нет! Поставьте!
Он вздрогнул, а проклятая чашка выскользнула из рук и со звоном упала на пол.
- Вы… О, нет! Как? Что вы тут?..
Она подошла, но не к нему – его она отодвинула с дороги - и, придерживая живот, опустилась на колени перед кучкой осколков.
- Ну, зачем? Зачем вы…
Он слышал слезы в ее голосе, видел, как вздрагивают плечи… Все представлялось совсем не так, он готовил абсолютно другие слова для нее, но когда тихий плач должен был вот-вот перейти в безутешные рыдания, присел позади нее на корточки и обнял, прижимая к своей груди.
- Не плачь, не надо. Это всего лишь чашка. Но если захочешь, я склею ее для тебя… снова…
И она перестала плакать. А на миг ему показалось, что и дышать тоже. Хотелось превратиться в сумрак, но он сдержался и даже отогнал туман со своего лица, чтобы она узнала его, когда обернется.
Только прежде она сжала его ладонь крепко-крепко и прошептала еле слышно:
- Только не исчезни, пожалуйста.
А уже потом обернулась, не отпуская его руки. И смотрела на него… Просто смотрела.
Нужно было что-то сказать, и он боялся, что ляпнет какую-то глупость и все испортит…
- Не исчезну. Но только, если я тебе нужен… хоть немного… А ты мне всегда нужна, Дьери, и мне… Мне плевать, чей это ребенок.
Конечно же, он, как и опасался, сказал глупость. Но осознал это, только когда она удивленно тряхнула головой и поглядела на него так, что он понял все без слов, не удержался и шлепнулся на зад, абсолютно по-дурацки.
Так и сидели: на полу, рядом с осколками голубой чашки. Держались за руки и молчали. Потому что главное уже сказано, а для остального – вся жизнь впереди…
Галла
Я закрыла глаза и медленно досчитала до пяти.
- И не надейся, я никуда не денусь.
- Я не надеюсь, я боюсь.
- Не бойся. Посмотри на меня.
Глаза могут обмануть, сердце - никогда.
- Я знала, что это ты. И думала, что сошла с ума.
- А я чуть не сошел с ума, когда решил, что ты…
Миллион вопросов, столько же ответов. Нам жизни не хватит, чтобы наговориться. Особенно, если за каждой фразой будет следовать поцелуй, или захочется умолкнуть, прижавшись к его груди, и слушать, как бьется сердце. Бьется!
- Если бы Ромар сказал мне…
- Нет, он все правильно сделал. Вдруг ничего не вышло бы.
Отвел глаза – значит, было что-то еще, что-то плохое, о чем он не хочет говорить. Но ведь все уже позади?
- А эльфа пришлось брать первого попавшегося, - улыбнулся. – Не угадали немножко. Так что даже не знаю, кто я теперь… Но в любом случае не исчезаю, если закрывать глаза. Не делай так.
- Не буду, - и тут же зажмурилась, чувствуя, что иначе расплачусь.
- Дьери.
Как во сне. Но я не стану щипать себя, чтобы проснуться.
Мы лежали на кровати, куда он перенес меня, бережно, как ребенка, подняв с пола, и пальцы, теплые и такие родные, только теперь уже без единого шрамика, гладили мои волосы и стирали время от времени слезинки со щек.
- Люблю тебя.
А я уже не верила, что услышу когда-нибудь эти слова и смогу сказать в ответ:
- И я тебя.
Столько времени потеряно, столько уже случилось без него. И нужно ничего не забыть, не упустить, чтобы не осталось недомолвок и тайн. Хватит!
- Смотри, что у меня есть, - оторвалась на мгновение, только чтоб потянуться к столику у кровати. – Вот.
- Откуда? – удивилось мое солнце.
- Сэл ограбил Фианский национальный музей спорта, - сказала я и стала ждать реакции.
- А, Сэл. Он же теперь идущий. Я знаю, Ром сказал. Забавно, да?
- Да. Но это не все, - я потянулась за следующей фотографией. – Это – мои родители.
Теперь – никаких тайн.
- Хранитель Кир. Значит, я не ошибся.
- Ты догадался?
- Не так давно. Когда Тин-Тивилир назвал тебя таной. Поэтому и май, да?
- Да. Но если честно, я сама не уверена. Это у драконов – год, а я…
- А ты – мое чудо, - теплые губы коснулись прикрытых век. – Скажи, ты знала тогда?
Этого я боялась больше всего: что он вспомнит тот день, мои слова, мою глупость, стоившую ему стольких мучений.
- О Дэви? Нет. Потом, когда… когда ты…
- Т-ш-ш, - Ил мягко накрыл ладонью мой рот, - не нужно. Все в прошлом, родная. Посмотри на меня – я здесь и больше никогда тебя не оставлю. Вас не оставлю.
Мне еще о многом нужно было ему рассказать, объяснить, попросить прощения. Но я знала, что это подождет, потому что он все поймет и обязательно простит.
- Выйдешь за меня? Я знаю, что это условности, но…
Не в силах ответить я потянулась к застегнутому под горло вороту и вытащила из-под платья серебряное ожерелье с драконом.
Иногда можно обойтись без слов. Можно лежать, обнявшись, смотреть дуг на друга и молчать. Можно ловить его улыбку всякий раз, когда Дэви радостно толкает его в поглаживающую мой живот ладонь, и перебирать пальцами непривычно длинные волосы.
- Дьери, а ты… Это как-нибудь проявляется? Твоя драконность?
- Ага. В полночь я превращаюсь в огромного крылатого ящера. Прокатить?
- Я серьезно, - а в глазах пляшут задорные огоньки – небось, не отказался бы покататься.
- Серьезно – почти никак. Могу клыки себе отрастить. И когти как у Лайса… Лайс! Они же должны приехать вечером!
За окнами стемнело, пришлось зажечь свечи, но сколько прошло времени, я не знала.
- Вот и хорошо, что приедут. А пока мы одни, хочешь, одну штуку покажу? – он зашептал мне на ухо, что именно собирался сделать.
- Хочу, - улыбнулась я, хоть от мысли, что он может вдруг раствориться в воздухе, делалось немного жутко.
- Иди сюда.
Мы вышли в центр комнаты, и Ил взял меня за руки.
- Ничего не бойся, хорошо?
Я успела лишь раз моргнуть, как он стал прозрачным и в одно мгновенье превратился в облако густого тумана.
- Ты мне снился таким, - прошептала я, вспоминая разом и все свои видения, и рассказ о странной тени близ Дубочков.
А Сумрак обнял меня. Ни один мужчина никогда не обнимал так свою женщину – всю, без остатка, и ни одна женщина, наверное, не думала, что слова: «Я дышу тобой, любимый» могут быть произнесены буквально…
Мариза не любила ездить верхом, и для поездок в город Лайс брал в поселке двуколку и тягача. Раньше в гости к сестренке можно было заскочить без суеты: в назначенный срок Галла открывала портал, но в последнее время меры безопасности ужесточились, и нелегальные проходы перехватывали или блокировали. Приходилось час трястись в повозке, а потом платить в керсо расположенной неподалеку гостиницы за «парковку». Но неудобства не могли помешать ставшим уже традиционным ужинам у Галлы в последний рабочий день длани.
- Сэл придет?
- Скучаешь? – Эн-Ферро ревниво поглядел на жену.
- Еще нет, - улыбнулась карди. – но буду, когда вы приметесь обсуждать переходы, полярность потоков и прочую ерунду.
- Извини, но идущий…
Идущий! Лайс огляделся и заметил двоих мужчин у обочины.
- Мари, подожди, я быстро.
Ромара он узнал сразу, а при взгляде на второго встопорщилась шерсть на хвосте.
- Спокойно, Эн-Ферро, - усмехнулся Убийца. – И не вздумай назвать его демоном, он этого не любит.
- Тэвк? – догадался он. – У тебя интересные друзья, Ром. Наслаждаетесь красотами зимнего вечера?
- Нет. Хотели зайти в гости к твоей сестре.
- Да я понял. А что не заходите?
- Мой друг говорит, что мы можем помешать, - подал голос полудемон. – А я говорю, что для того, чтобы не помешать им, нам придется зайти лет через сто.
- Не помешать им? Вы о ком?
- Это не мой секрет, - медленно начал Ромар. – Но думаю, он простит, если я скажу тебе. Или попытаюсь сказать. Потому что ты все равно не поверишь, пока не увидишь.
- Пока не увижу что?
Орк задумался, подбирая слова.
- Иногда в нашей жизни случаются невероятные вещи, Лайс. Такие как, например, в легенде о Таскидаре. Иоллар никогда не рассказывал тебе? Когда-то давно, за тысячи лет….
- Ром, сейчас не время для сказок. У меня жена с ребенком замерзнут, пока ты расскажешь, как какой-то вождь орков сгорел заживо, а через три месяца получил новое тело… - Эн-Ферро осекся, и вцепился в рукав эльмарца. Хорошо, что не в горло. - Причем тут Таскидар?
- Ты только не нервничай, ладно? Но это… хм… наследственное.
Лайс никогда не думал, что Галла живет за таким невысоким забором, который можно даже не перелезть, а перескочить, и за такой хлипкой дверью, которую легко высадить с плеча, что от прихожей до лестницы всего два шага, а сам он почти умеет летать.
Но как бы быстр он ни был, тень, окружавшая его сестру, оказалась быстрей, и едва кард ворвался в комнату, метнулась к нему.
- Ил? – все еще не веря глазам, спросил он, глядя на засевший в своей груди клинок, который ни за что не спутаешь с другим. А когда туман сгустился, превращаясь в сжимающего меч эльфа, задал вопрос, показавшийся ему самым уместным в данной ситуации: - А почему ты голый?
И только потом увидел, как Галла попятилась и сползла по стене, закатив глаза.
Галла
Я лежала на чем-то мягком, и кто-то несильно хлопал меня по щекам.
- Галчонок! Галчонок, очнись!
Открыла глаза и увидела потолок, а потом Лайса - хвала богам, живого и невредимого. Но это могло означать только одно…
- Ты как? Все хорошо?
- Нет, - я зажмурилась. – Все ужасно. Я… Я видела такой чудесный сон…
- Расскажешь? – спросил голос, услышав который, я вскочила на постели и тут же оказалась в объятьях своего солнца.
- Ил? Я сошла с ума, и один из вас моя галлюцинация? Я же видела, как ты его…
- Убил? Клинком Т’арэ?
- Куртку порвал, - пробурчал Лайс, пытаясь скрыть волнение в голосе. – Свитер с рубашкой – тоже. Насквозь. Одни убытки от этого… этого…
- Извини, - потупился Иоллар. – Ты влетел, как разбойник, а у меня…
- Хорошая реакция.
Мы обнимались, а Эн-Ферро стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Тогда я дернула брата за руку, заставляя присесть рядом и, обняв за шею, легонько столкнула их с Иолларом лбами. А потом, поглядывая то на одного, то на другого пригрозила:
- Только попробуйте оба умереть еще хоть раз!
Сумрак туманом стек с постели и просочился в щель под дверью. Слетел вдоль лестницы и замер у входа в гостиную, прислушиваясь. Тихо. Материализовавшись, заглянул в комнату и щелкнул пальцами, привлекая внимание.
- Лови, - Лайс бросил ему свернутый плед. – Что нашел.
- Пойдет.
Укутавшись, он плюхнулся в кресло у камина и протянул к очагу босые ноги.
- Уснула? – спросил кард.
- Да. А твои?
- Как сурки, - Эн-Ферро присел в соседнее кресло.
Вечер получился насыщенным, слов было сказано достаточно, но нормально поговорить не получилось.
- Ну, рассказывай… Лар. Когда-то ты не позволил называть тебя этим именем.
- Сейчас в нем больше смысла, чем когда-то. А рассказывать уже нечего, у Тин-Тивилира это вышло намного интереснее.
- Я бы предпочел рассказ от Ромара. Он был бы короче, но честнее. А еще лучше - твою версию.
- Нечего рассказывать, - повторил Лар.
- Все было так плохо? – нахмурился кард.
- Нет.
- Значит, еще хуже. Я же не дурак, Ил. Это Галчонку будешь заливать, как ты интересно провел время, ползая под кустами бесплотной тенью. А она тебе – как чудно отдохнула в твое отсутствие.
- Ты о тэре Марко? Я слышал в городе, но она не говорила.
- О своем замужестве она тебе тоже не говорила?
- Замужестве? – побледнел Иоллар. – Она…
- Она все тебе расскажет, я уверен. Но расскажет в том же духе, что и ты ей: все было просто, ни капельки не опасно и совсем не больно. И я рад, что вы оберегаете друг друга, но… Бездна, Ил! Я бы ни слова тебе не сказал, если бы не переживал за нее. И тебя ни о чем не спрашивал бы, если бы не волновался за тебя. Понимаешь?
- Но замужество…
- Оно стоило ей небольшого пореза, а могло стоить жизни. Как и все остальное. И я не уверен, что «все остальное», о котором известно мне – это, действительно, все.
- Рассказывай.
- Сначала ты. С начала и до конца. Что было, и чем это грозит тебе в дальнейшем.
- В дальнейшем? – Лар потер виски. – В дальнейшем, надеюсь, все будет нормально. Я такой же… почти такой же, как был. Добавилось немного чужих знаний и воспоминаний, которые я по возможности фильтрую. Голоса не тревожат, не волнуйся. А вот голова иногда болит. Это - минусы. Плюсы… Я сам пока не разобрался, но думаю, их больше. Бессмертным я не стал, но Сумраком практически неуязвим, намного сильнее и быстрее.
- Я заметил, - Эн-Ферро запустил палец в дырку на рубахе. – А если бы это был кто-то другой?
Друг отвел глаза.
- Это тоже в числе минусов? Агрессия?
Иоллар вспомнил убитых им разбойников, но заставил себя улыбнуться.
- Нет. Скорее – усилившийся инстинкт самосохранения. Я себя контролирую.
Ромар отпустил тэвка и выглянул в окно. Поздно – наверняка он уже на месте и вот-вот позвонит в дверь ее дома.
- Знаешь, демон. Ты в чем-то прав. В моей жизни была сотня историй про войны и сражения, но эта одна стоит куда больше. Только когда она закончится, я снова отправлюсь на какую-нибудь войну… Отдохнуть.
Лар… Нет – Иоллар остановился у калитки, решительно отворил ее и уверенным шагом поднялся на крыльцо. Дважды дернул за шнурок. Дверь ему открыла лафия. Долго вглядывалась в лицо, словно могла рассмотреть что-то под туманной маской, но в дом пустила.
- Чародейки еще нет. У нее уроки в Школе. Но можете подождать в гостиной.
- Скоро она придет?
Майла задумалась, подошла к большим напольным часам и ткнула пальчиком в циферблат:
- Я забыла, сколько это времени, но эта стрелка будет тут, а эта – тут или тут.
- Еще полчаса или час, - понял он. – Совсем скоро.
- Да. И мне нужно закончить с обедом.
- Ты готовишь? – поразился Сумрак.
- Да. Чародейка говорит, у меня хорошо получается. Сейчас я варю борч. Это такой суп со свеклой и томатами. Туда еще кладут капусту, морковку, сладкий перец… Вы знаете, какой дорогой сейчас перец? – она была похожа на маленькую девочку, которая хочет казаться взрослой. Или на нежить, желающую выглядеть человеком.
- Борщ. Это называется борщ.
- Да, наверное. И мне нужно успеть его сварить, пока моя чародейка не вернулась. Иначе она опять не пообедает.
- Да-да, конечно. Я подожду ее тут, а ты… вы идите, тэсс. Гелана, да?
- Да, - обрадовалась она тому, что он вспомнил имя. – Гелана. Правда, красиво?
- Очень.
- Я пойду, а вы сидите тут. Можете съесть яблоко или печенье. Только не ходите в комнату чародейки, хорошо? Это наверху, вторая дверь от лестницы…
Если бы она не сказала, он наверняка просидел бы все это время в гостиной и даже не подумал бродить по дому. Но она сказала. Он сделал все, что она сказала: съел яблоко, потом – печенье. А затем поднялся на второй этаж.
Дверь была не заперта. Иоллар входил в эту комнату как в святилище: тут она спит, в этом шкафу висят ее платья, а перед этим зеркалом она причесывает волосы… И зачем она только их обрезала? Письменный стол… В спальне, странно. И книжные полки. Значит, она и работает здесь. А вот… Он решил, что ему показалось, но это, действительно, была прялка. Зачем ей прялка? И только потом понял: это же та самая! А на полке – лютня. К стене над столом пришпилен рисунок: старый замок на скале. Он не помнил, что это за замок, но помнил, как рисовал его, сидя на тесной кухоньке в доме у залива.
А когда увидел на крышке бюро голубую чашку, всю в трещинках и капельках клея, в глазах защипало. Сморгнул, зажмурился, но не удержался, чтобы не подойти. Аккуратно взял чашку, бережно провел пальцем по трещинкам…
- Нет! Поставьте!
Он вздрогнул, а проклятая чашка выскользнула из рук и со звоном упала на пол.
- Вы… О, нет! Как? Что вы тут?..
Она подошла, но не к нему – его она отодвинула с дороги - и, придерживая живот, опустилась на колени перед кучкой осколков.
- Ну, зачем? Зачем вы…
Он слышал слезы в ее голосе, видел, как вздрагивают плечи… Все представлялось совсем не так, он готовил абсолютно другие слова для нее, но когда тихий плач должен был вот-вот перейти в безутешные рыдания, присел позади нее на корточки и обнял, прижимая к своей груди.
- Не плачь, не надо. Это всего лишь чашка. Но если захочешь, я склею ее для тебя… снова…
И она перестала плакать. А на миг ему показалось, что и дышать тоже. Хотелось превратиться в сумрак, но он сдержался и даже отогнал туман со своего лица, чтобы она узнала его, когда обернется.
Только прежде она сжала его ладонь крепко-крепко и прошептала еле слышно:
- Только не исчезни, пожалуйста.
А уже потом обернулась, не отпуская его руки. И смотрела на него… Просто смотрела.
Нужно было что-то сказать, и он боялся, что ляпнет какую-то глупость и все испортит…
- Не исчезну. Но только, если я тебе нужен… хоть немного… А ты мне всегда нужна, Дьери, и мне… Мне плевать, чей это ребенок.
Конечно же, он, как и опасался, сказал глупость. Но осознал это, только когда она удивленно тряхнула головой и поглядела на него так, что он понял все без слов, не удержался и шлепнулся на зад, абсолютно по-дурацки.
Так и сидели: на полу, рядом с осколками голубой чашки. Держались за руки и молчали. Потому что главное уже сказано, а для остального – вся жизнь впереди…
Галла
Я закрыла глаза и медленно досчитала до пяти.
- И не надейся, я никуда не денусь.
- Я не надеюсь, я боюсь.
- Не бойся. Посмотри на меня.
Глаза могут обмануть, сердце - никогда.
- Я знала, что это ты. И думала, что сошла с ума.
- А я чуть не сошел с ума, когда решил, что ты…
Миллион вопросов, столько же ответов. Нам жизни не хватит, чтобы наговориться. Особенно, если за каждой фразой будет следовать поцелуй, или захочется умолкнуть, прижавшись к его груди, и слушать, как бьется сердце. Бьется!
- Если бы Ромар сказал мне…
- Нет, он все правильно сделал. Вдруг ничего не вышло бы.
Отвел глаза – значит, было что-то еще, что-то плохое, о чем он не хочет говорить. Но ведь все уже позади?
- А эльфа пришлось брать первого попавшегося, - улыбнулся. – Не угадали немножко. Так что даже не знаю, кто я теперь… Но в любом случае не исчезаю, если закрывать глаза. Не делай так.
- Не буду, - и тут же зажмурилась, чувствуя, что иначе расплачусь.
- Дьери.
Как во сне. Но я не стану щипать себя, чтобы проснуться.
Мы лежали на кровати, куда он перенес меня, бережно, как ребенка, подняв с пола, и пальцы, теплые и такие родные, только теперь уже без единого шрамика, гладили мои волосы и стирали время от времени слезинки со щек.
- Люблю тебя.
А я уже не верила, что услышу когда-нибудь эти слова и смогу сказать в ответ:
- И я тебя.
Столько времени потеряно, столько уже случилось без него. И нужно ничего не забыть, не упустить, чтобы не осталось недомолвок и тайн. Хватит!
- Смотри, что у меня есть, - оторвалась на мгновение, только чтоб потянуться к столику у кровати. – Вот.
- Откуда? – удивилось мое солнце.
- Сэл ограбил Фианский национальный музей спорта, - сказала я и стала ждать реакции.
- А, Сэл. Он же теперь идущий. Я знаю, Ром сказал. Забавно, да?
- Да. Но это не все, - я потянулась за следующей фотографией. – Это – мои родители.
Теперь – никаких тайн.
- Хранитель Кир. Значит, я не ошибся.
- Ты догадался?
- Не так давно. Когда Тин-Тивилир назвал тебя таной. Поэтому и май, да?
- Да. Но если честно, я сама не уверена. Это у драконов – год, а я…
- А ты – мое чудо, - теплые губы коснулись прикрытых век. – Скажи, ты знала тогда?
Этого я боялась больше всего: что он вспомнит тот день, мои слова, мою глупость, стоившую ему стольких мучений.
- О Дэви? Нет. Потом, когда… когда ты…
- Т-ш-ш, - Ил мягко накрыл ладонью мой рот, - не нужно. Все в прошлом, родная. Посмотри на меня – я здесь и больше никогда тебя не оставлю. Вас не оставлю.
Мне еще о многом нужно было ему рассказать, объяснить, попросить прощения. Но я знала, что это подождет, потому что он все поймет и обязательно простит.
- Выйдешь за меня? Я знаю, что это условности, но…
Не в силах ответить я потянулась к застегнутому под горло вороту и вытащила из-под платья серебряное ожерелье с драконом.
Иногда можно обойтись без слов. Можно лежать, обнявшись, смотреть дуг на друга и молчать. Можно ловить его улыбку всякий раз, когда Дэви радостно толкает его в поглаживающую мой живот ладонь, и перебирать пальцами непривычно длинные волосы.
- Дьери, а ты… Это как-нибудь проявляется? Твоя драконность?
- Ага. В полночь я превращаюсь в огромного крылатого ящера. Прокатить?
- Я серьезно, - а в глазах пляшут задорные огоньки – небось, не отказался бы покататься.
- Серьезно – почти никак. Могу клыки себе отрастить. И когти как у Лайса… Лайс! Они же должны приехать вечером!
За окнами стемнело, пришлось зажечь свечи, но сколько прошло времени, я не знала.
- Вот и хорошо, что приедут. А пока мы одни, хочешь, одну штуку покажу? – он зашептал мне на ухо, что именно собирался сделать.
- Хочу, - улыбнулась я, хоть от мысли, что он может вдруг раствориться в воздухе, делалось немного жутко.
- Иди сюда.
Мы вышли в центр комнаты, и Ил взял меня за руки.
- Ничего не бойся, хорошо?
Я успела лишь раз моргнуть, как он стал прозрачным и в одно мгновенье превратился в облако густого тумана.
- Ты мне снился таким, - прошептала я, вспоминая разом и все свои видения, и рассказ о странной тени близ Дубочков.
А Сумрак обнял меня. Ни один мужчина никогда не обнимал так свою женщину – всю, без остатка, и ни одна женщина, наверное, не думала, что слова: «Я дышу тобой, любимый» могут быть произнесены буквально…
Мариза не любила ездить верхом, и для поездок в город Лайс брал в поселке двуколку и тягача. Раньше в гости к сестренке можно было заскочить без суеты: в назначенный срок Галла открывала портал, но в последнее время меры безопасности ужесточились, и нелегальные проходы перехватывали или блокировали. Приходилось час трястись в повозке, а потом платить в керсо расположенной неподалеку гостиницы за «парковку». Но неудобства не могли помешать ставшим уже традиционным ужинам у Галлы в последний рабочий день длани.
- Сэл придет?
- Скучаешь? – Эн-Ферро ревниво поглядел на жену.
- Еще нет, - улыбнулась карди. – но буду, когда вы приметесь обсуждать переходы, полярность потоков и прочую ерунду.
- Извини, но идущий…
Идущий! Лайс огляделся и заметил двоих мужчин у обочины.
- Мари, подожди, я быстро.
Ромара он узнал сразу, а при взгляде на второго встопорщилась шерсть на хвосте.
- Спокойно, Эн-Ферро, - усмехнулся Убийца. – И не вздумай назвать его демоном, он этого не любит.
- Тэвк? – догадался он. – У тебя интересные друзья, Ром. Наслаждаетесь красотами зимнего вечера?
- Нет. Хотели зайти в гости к твоей сестре.
- Да я понял. А что не заходите?
- Мой друг говорит, что мы можем помешать, - подал голос полудемон. – А я говорю, что для того, чтобы не помешать им, нам придется зайти лет через сто.
- Не помешать им? Вы о ком?
- Это не мой секрет, - медленно начал Ромар. – Но думаю, он простит, если я скажу тебе. Или попытаюсь сказать. Потому что ты все равно не поверишь, пока не увидишь.
- Пока не увижу что?
Орк задумался, подбирая слова.
- Иногда в нашей жизни случаются невероятные вещи, Лайс. Такие как, например, в легенде о Таскидаре. Иоллар никогда не рассказывал тебе? Когда-то давно, за тысячи лет….
- Ром, сейчас не время для сказок. У меня жена с ребенком замерзнут, пока ты расскажешь, как какой-то вождь орков сгорел заживо, а через три месяца получил новое тело… - Эн-Ферро осекся, и вцепился в рукав эльмарца. Хорошо, что не в горло. - Причем тут Таскидар?
- Ты только не нервничай, ладно? Но это… хм… наследственное.
Лайс никогда не думал, что Галла живет за таким невысоким забором, который можно даже не перелезть, а перескочить, и за такой хлипкой дверью, которую легко высадить с плеча, что от прихожей до лестницы всего два шага, а сам он почти умеет летать.
Но как бы быстр он ни был, тень, окружавшая его сестру, оказалась быстрей, и едва кард ворвался в комнату, метнулась к нему.
- Ил? – все еще не веря глазам, спросил он, глядя на засевший в своей груди клинок, который ни за что не спутаешь с другим. А когда туман сгустился, превращаясь в сжимающего меч эльфа, задал вопрос, показавшийся ему самым уместным в данной ситуации: - А почему ты голый?
И только потом увидел, как Галла попятилась и сползла по стене, закатив глаза.
Галла
Я лежала на чем-то мягком, и кто-то несильно хлопал меня по щекам.
- Галчонок! Галчонок, очнись!
Открыла глаза и увидела потолок, а потом Лайса - хвала богам, живого и невредимого. Но это могло означать только одно…
- Ты как? Все хорошо?
- Нет, - я зажмурилась. – Все ужасно. Я… Я видела такой чудесный сон…
- Расскажешь? – спросил голос, услышав который, я вскочила на постели и тут же оказалась в объятьях своего солнца.
- Ил? Я сошла с ума, и один из вас моя галлюцинация? Я же видела, как ты его…
- Убил? Клинком Т’арэ?
- Куртку порвал, - пробурчал Лайс, пытаясь скрыть волнение в голосе. – Свитер с рубашкой – тоже. Насквозь. Одни убытки от этого… этого…
- Извини, - потупился Иоллар. – Ты влетел, как разбойник, а у меня…
- Хорошая реакция.
Мы обнимались, а Эн-Ферро стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Тогда я дернула брата за руку, заставляя присесть рядом и, обняв за шею, легонько столкнула их с Иолларом лбами. А потом, поглядывая то на одного, то на другого пригрозила:
- Только попробуйте оба умереть еще хоть раз!
Сумрак туманом стек с постели и просочился в щель под дверью. Слетел вдоль лестницы и замер у входа в гостиную, прислушиваясь. Тихо. Материализовавшись, заглянул в комнату и щелкнул пальцами, привлекая внимание.
- Лови, - Лайс бросил ему свернутый плед. – Что нашел.
- Пойдет.
Укутавшись, он плюхнулся в кресло у камина и протянул к очагу босые ноги.
- Уснула? – спросил кард.
- Да. А твои?
- Как сурки, - Эн-Ферро присел в соседнее кресло.
Вечер получился насыщенным, слов было сказано достаточно, но нормально поговорить не получилось.
- Ну, рассказывай… Лар. Когда-то ты не позволил называть тебя этим именем.
- Сейчас в нем больше смысла, чем когда-то. А рассказывать уже нечего, у Тин-Тивилира это вышло намного интереснее.
- Я бы предпочел рассказ от Ромара. Он был бы короче, но честнее. А еще лучше - твою версию.
- Нечего рассказывать, - повторил Лар.
- Все было так плохо? – нахмурился кард.
- Нет.
- Значит, еще хуже. Я же не дурак, Ил. Это Галчонку будешь заливать, как ты интересно провел время, ползая под кустами бесплотной тенью. А она тебе – как чудно отдохнула в твое отсутствие.
- Ты о тэре Марко? Я слышал в городе, но она не говорила.
- О своем замужестве она тебе тоже не говорила?
- Замужестве? – побледнел Иоллар. – Она…
- Она все тебе расскажет, я уверен. Но расскажет в том же духе, что и ты ей: все было просто, ни капельки не опасно и совсем не больно. И я рад, что вы оберегаете друг друга, но… Бездна, Ил! Я бы ни слова тебе не сказал, если бы не переживал за нее. И тебя ни о чем не спрашивал бы, если бы не волновался за тебя. Понимаешь?
- Но замужество…
- Оно стоило ей небольшого пореза, а могло стоить жизни. Как и все остальное. И я не уверен, что «все остальное», о котором известно мне – это, действительно, все.
- Рассказывай.
- Сначала ты. С начала и до конца. Что было, и чем это грозит тебе в дальнейшем.
- В дальнейшем? – Лар потер виски. – В дальнейшем, надеюсь, все будет нормально. Я такой же… почти такой же, как был. Добавилось немного чужих знаний и воспоминаний, которые я по возможности фильтрую. Голоса не тревожат, не волнуйся. А вот голова иногда болит. Это - минусы. Плюсы… Я сам пока не разобрался, но думаю, их больше. Бессмертным я не стал, но Сумраком практически неуязвим, намного сильнее и быстрее.
- Я заметил, - Эн-Ферро запустил палец в дырку на рубахе. – А если бы это был кто-то другой?
Друг отвел глаза.
- Это тоже в числе минусов? Агрессия?
Иоллар вспомнил убитых им разбойников, но заставил себя улыбнуться.
- Нет. Скорее – усилившийся инстинкт самосохранения. Я себя контролирую.
