Он не помнил, где и от кого услышал это слово и что он означает. Выпалил в сердцах и замер, увидев занесенную над своей головой руку.
Буревестник никогда не бил сына. И сейчас не ударил. Стиснул в кулак пальцы, и дождевые капли отскочили от них в разные стороны колючими льдинками.
- Иди в дом.
Повторять Витар не заставил. Отец еще стоял в саду под усилившимся вдруг ливнем, а он бегом кинулся в комнату, где оставил по приходу свои вещи, схватил сумку и бросился прямиком к вратам.
Станция была тут же, в доме, как это ни странно. Но мальчишка и раньше об этой странности не задумывался, а сейчас – и подавно. Влетел, мокрый, взъерошенный, и остановился перед столом, за которым скучал молодой человек с черными тараканьими усиками.
- Здравствуй, открывающий.
- Здоровались уже, - бросил тот, продолжая вычерчивать на листе бумаги какие-то закорючки. А потом уже поднял голову и удивленно уставился на Витара. – Хм… Ну, здравствуй идущий.
Оно и понятно: человек видел его с отцом, с Сэллером Буревестником, проводником, потому и не понял сразу. Да и много ли идущих его возраста? Говорят, редко бывает, чтоб так рано проявилось.
- Я домой хочу, - сказал мальчик, стараясь выглядеть уверенно.
- А папа знает?
- Я – идущий, - напомнил он. – Ты всех идущих к родителям за разрешением отправляешь? Что-то я не помню в «Договоре» такого пункта.
Мужчина хмыкнул, отложил свою писульку и скрестил на груди руки.
- Тогда плати за переход и иди. Пункт об оплате ты помнишь?
- Я и про восьмой параграф помню. Каждый идущий имеет право на возвращение в родной мир.
Деньги у Витара были. Но восьмой параграф позволял не только сэкономить на переходе. После того, как открывающий активировал врата на возвращение, идущего выбрасывало в родной мир на станцию, которая располагалась ближе всего к месту его рождения. И значит, попадет он не в Саел, а на Саатар, где жили когда-то родители. А на Саатаре - Витар давно уже об этом думал – он попробует найти кого-нибудь из маминых родственников. Она же была принцессой, выходит, и он– принц. Может быть, маминой королевской родне как раз нужен принц? Или, может быть, им просто нужен будет ребенок…
- Ну, иди, - открывающий с хрустом размял пальцы. – Систему знаешь? Если повезет, сразу выкинет. А нет – придется подождать.
Витару повезло.
На второй день решили все-таки попытать счастья в охоте на жар-птицу.
Рин раздобыл карту города и окрестностей и отметил места случившихся по вине феникса пожаров. По всему выходило, что жила и умирала птичка неподалеку от школы – радиус составил чуть меньше парсо.
- Может, у нее гнездо там, - высказал Ленир не лишенное смысла предположение. – Или дерево любимое.
Искать ворону на окраине города было не легче, чем иголку в стогу сена. Черные птицы, сбившись в крупные стаи, оккупировали крыши, ими кишмя кишели свалки, и даже на причале рыбацкого поселка, где сортировали рыбу, они оттеснили от дармовой кормушки визгливых чаек. Но Эн-Ферро не за красивые глаза получил звание магистра третьей степени. Был у него план.
- Если птаха самовоспламеняется, то к этому должны иметься предпосылки. Состав крови изменен. Температура повышена. Давление. Нужно найти способ снять биометрические показатели, какой-нибудь сканер, тепловизор…
Лицо эльфа оставалось безмятежно.
- Темнота! – вздохнул Рин. – Говорю, нужен прибор… Хотя, какие тут приборы! Значит, заклинание, которым можно накрыть некую, занятую воронами, площадь, и отфильтровать птичек, чьи показатели отличаются от сородичей. Так понятно?
- Ищем особо теплую ворону?
- Типа того, - махнул рукой магистр Пилаг.
Расчеты заняли больше часа, но результат того стоил. Удалось создать подобие фильтра: плетение-сеть охватывало значительную територию, фиксировало и классифицировало живые объекты, и выявляло отклонения от средних показателей по каждой группе. Рин законспектировал формулу, справедливо полагая, что это может пригодиться не только в поимке сбежавших фамильяров. На Свайле или в колонии на Юули можно будет совместить магию и технологии, построив универсальное поисковое устройство. А покуда функции камеры и монитора одновременно выполняла старая деревянная рамка: набрели в Портовом городе на брошенный дом и, пока никто не видит, выломали из окна форточку. Точнее, Рин выламывал - его эльфийское высочество рук марать не пожелал. Зато, как только маг закончил с работой, первым схватил экран. Вертелся, что тот флюгер, оглядывая через пленку чар улицы, но, как ни странно, успевал заметить выбивавшиеся из общего ряда объекты.
- У меня тут теплая собака! – радовался он, как ребенок, узрев беременную суку.
- И человек теплый! – Человек был уже основательно «теплый», хоть день едва перевалил за середину.
- И ящерица теплая!
Почему замеченный принцем кер выделялся на фоне сородичей, Рин разбираться не стал. Отобрал у Ленира форточку и осмотрел крыши. Вороны в свете действующего плетения выглядели одинаково серыми.
- Пошли дальше, - скомандовал он.
Люди расступались, шарахались в стороны, а потом долго смотрели вслед. Кто-то пальцем у виска крутил, а кто-то молился Сане-заступнице: мало ли, что эти двое удумали? В Марони, где располагалась школа магов, видали всякое.
Как и вчера, выбрались за городские стены. Эн-Ферро ради интереса глянул через рамку на чародейский замок и тут же отвернулся, ругнувшись: чуть настройки не слетели из-за такого обилия жарких искр. Да и вряд ли феникс полетит туда, где только и думают, как бы его поймать и развоплотить. В лучшем случае снова вороной сделают, а в худшем… как с тем козлорогом.
Через полчаса глаза начали слезиться. Пришлось отдать рамку эльфу и снова слушать радостные комментарии.
- Вороны обычные. Опять вороны обычные. Еще вороны обычные. Собаки обычные. Люди обычные… О, люди теплые! И еще люди теплые!
Похоже, в школе закончились занятия, и ученики расходились по домам.
- В другую сторону смотри, - вздохнул кард, придя к мысли, что не такая уж хорошая идея – это плетение. Только силу зря потратил.
- Там только обычные птицы. Вороны, воробьи, голуби… О! Зверь теплый!
- Что за зверь? – без энтузиазма уточнил Рин.
- Мелкий теплый зверь и теплый человек рядом. Вон там.
Ленир указал в сторону от дороги, туда, где виднелись за заснеженным садом строения небольшого хутора.
- Улики, - улыбнулся кард.
Улыбка вышла какая-то глупая, нежная и мечтательная. Заметивший это принц даже в форточку пялиться перестал.
- Мед мы там покупали, - продолжил парень ворчливо. – А маги туда за воском заходят.
Он забрал у эльфа рамку и посмотрел на хутор. Действительно, там сейчас находился маг. А недалеко от человека светился замеченный Лениром «теплый» зверь. Не ворона, к сожалению, но и не обычное животное. Рин опустил экран и, сосредоточившись, взглянул на Улики еще раз. Чародей – природный стихийник, огневик. Зверек непонятный, но в его поле просматривается сходство с хозяином. Никак один из импов, о которых рассказывал Сэл. Но не ворона.
- Подождем, пока этот маг назад пойдет, - решил Рин. – Поглядим, что с ним за мутант.
Но человек покидать хутор не торопился. Парни прождали почти час, рассмотрели всех ворон в округе, а маг еще оставался в Уликах.
- Пошли, сами глянем, - предложил Эн-Ферро, и Ленир, который уже замерз стоять на одном месте, согласился.
Зимний хутор выглядел пустым. Окна прятались за плотными ставнями, и если бы не дым над трубой хозяйского жилища, можно было бы решить, что тут теперь никто не живет. А еще - и это тоже указывало на то, что поселок обитаем - дорожки были расчищены от снега. Этим как раз занимался орудовавший широкой деревянной лопатой человечек в огромной кроличьей шапке и стеганой телогрейке. Лишь мельком взглянув на «дворника», Рин проверил свои щиты и придержал за рукав рванувшего было поздороваться эльфа.
- Это – маг? – шепотом удивился принц. – Та-акой?
Очевидно, чародею полагалось гордо парить над сугробами в остроконечной шляпе и расшитой звездами мантии.
Неправильный маг остановился, приподнял шапку, утирая со лба пот, и на плечи ему упали длинные огненно-рыжие локоны. Одновременно с этим у эльфа упала челюсть.
Лениру понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя, но когда это произошло, он, не теряя больше не секунды и не слушая остерегающего шипения товарища, сунул тому свою шапку и решительно направился к девушке. Та как раз закончила маленькую передышку и снова взялась за лопату.
- Доброго дня…
Огневичка обернулась, не прекращая при этом своего занятия, и снег, который предполагалось откинуть в сторону, оказался на голове дружелюбного эльфа.
- …тэсс-с-с…
- Ой!
Рыжая медленно стащила с головы треух и закрыла им лицо, словно пыталась таким образом спрятаться. Потом из-за меха осторожно показались васильково-синие глаза и удивленно уставились на замершего со снежной горкой на макушке принца.
- Погода сегодня хорошая, - невпопад сказал тот, не шевелясь, словно боялся, что это великолепие осыплется с его головы.
- Ага, - согласилась магичка, являя из-под шапки усыпанный веснушками лик.
- Солнечно, - расплылся в улыбке эльф, ладошкой бережно приминая снег на темечке.
«И кому-то голову неслабо напекло», - подумал Рин.
- Здравствуйте, тэсс, - выступил он из тени. – Мы с товарищем хотели узнать, торгуют ли тут по-прежнему медом. Года два назад, помнится…
- Ласси? – пригляделась к нему девушка.
- А?
- Нет, это – Рин, - недовольный вмешательством карда Ленир отпихнул, точнее попытался отпихнуть его в сторону.
- Да нет же! – рыжая подпрыгивала, пытаясь заглянуть в лицо магистру Пилаг. – Ты – Ласси Эн-Ферро, из домика на берегу.
Когда-то в Уликах жили две рыжие девчонки, Минна и Рэйна, но младшей из них сейчас должно было быть около двадцати пяти лет, а этой на вид – не больше шестнадцати.
- Ла-асси? – противным голоском протянул Ленир, обиженный тем, что все внимание досталось приятелю. – Ты у нас, оказывается, Ласси?
- Я в детстве часто гостила у тети, а ты приходил к ее дочкам, - позабыв об эльфе, тараторила юная магичка.
- А, так ты племянница тэсс Лиры! – дошло до Рина.
- Ты меня помнишь!
- Конечно! Конечно же… нет.
Как будто он должен помнить каждую малявку.
Но девушку это ничуть не обидело.
- Ты точно за медом? Потому что мед есть. А Минны и Рэйны – нет. Минна давно тут не живет. Замуж вышла еще лет десять назад, но ты знаешь, наверное. Трое детей уже. Они в Бруге живут, только летом приезжают. А Рэйна в Марони, всего второй год, как замужем. Месяц назад первенца родила. Тетя сейчас к ней в город перебралась, чтоб, значит, помогать…
- А дядя? – спросил Рин, чтобы хоть на миг оборвать радостную трескотню.
- Тут он. Куда денется? В доме отдыхает. Позвать?
- Не надо, - поспешил отказаться парень, вспомнив, как улепетывал от дядьки Сая огородами после того, как пасечник застукал его в амбаре с Минной… Или уже с Рэйной?
- Может, представишь меня своей знакомой, Ласси? – Ленир напомнил о себе, наступив карду на ногу.
- Я – Эйли, - сама назвалась девушка. – С осени тут живу. Меня в школу летом взяли, а отсюда ходить совсем близко. Мне тетя целый флигель отдала! Хотите зайти? Чаем напою. С медом.
- Нет, мы…
- Хотим, конечно! – эльф ткнул товарища локтем в бок. – Кстати, меня зовут Ленир. Проездом в ваших местах и безмерно рад знакомству.
Через пять минут они уже сидели в тесной комнатушке, единственной в маленькой бревенчатой коробочке, которую Эйли назвала флигелем. Но девушка неплохо устроилась: пространство у занимавшей солидную часть жилища печи служило ей кухней, за сшитой из лоскутов занавеской была спальня, а стол и стулья вокруг него, очевидно, представляли гостиную.
Пока она суетилась, бегая в хозяйский дом и обратно, то посуду принести, то блюдо с теплыми еще блинчиками, Рин внимательно наблюдал за эльмарским принцем, и наконец решил высказаться.
- Зря ты это, Ленни.
- Что зря? – не понял тот.
- Все зря. Пустая трата времени, поверь моему горькому опыту. Знаю я этих рыжих, всю их семейку. Голову задурит, наобещает с три короба, шоколада слопает на десяток золотых… А потом от ворот поворот, «я девушка честная» и вообще. В лучшем случае проверишь на ощупь, носит она корсет или нет. Но не приведи небо тебе попасться при этом ее дяде: рука у него тяжелая. Особенно, если в этой руке здоровенный дрын! И что обидно – ни за что ведь! Потому что все, за что можно было бы, у них только после свадьбы. Понимаешь?
- Понимаю, - мечтательно вздохнул Ленир. – Но по нашим законам я еще три года не могу жениться. Как думаешь, она согласится подождать?
- О, нет, - кард со стоном ткнулся лбом в столешницу.
- Нет? – встрепенулся принц. – Тогда… Тогда плевал я на эти законы!
К столу возвратилась Эйли, ничего не подозревающая о матримониальных планах его высочества, и разговор пришлось прекратить. Говорила теперь сама девушка, рассказывала преимущественно о себе и без ложной скромности. Как выяснилось, была она чуть постарше, чем решил сразу Рин, ей шел уже восемнадцатый год, и помимо феноменальной памяти (надо же было узнать его спустя столько лет!) обладала даром, достаточным, чтобы ее приняли в школу, причем через пару месяцев уже перевели на второй год обучения. А еще у нее была уникальная способность болтать без умолку, благодаря чему парни узнали подробности жизни юной магички раньше, чем начали пить чай. Но она не только рассказывала, она еще и расспрашивала, и Рин чудом не запутался в собственном вранье, когда речь зашла о его легендарной тете. Пытаясь вернуть себе внимание будущей жены, Ленир не преминул сообщить, что тоже имеет отношение к прославленному семейству, но после того, как эльф признался, что не умеет, подобно брату, оборачиваться туманом, Эйли вновь потеряла к нему интерес.
Используя последний козырь и не обращая внимания на то, что кард отдавил ему под столом обе ноги, принц заявил, что в данный момент выполняет важную миссию, на которую его благословил сам Сэллер Буревестник.
- Феникса ловим.
- Феникса? – девушка занервничала. – Ну, да… Пожары от него. Нехорошо…
- Не твоя, часом, птичка? – поинтересовался кард.
- Да нет… Я…
- Ага! – Рин обличительно ткнул в огневичку надкушенным блинчиком. – Я так и знал! Зачаровала ворону…
- Я?! Ворону?! – оскорбилась она. – У меня, если хочешь знать, мантикошка! Ну… то есть, была…
- Манти… Кто? – одновременно переспросили гости.
- Кошка, - вздохнула Эйли.
За шторой тихонько мяукнули. Потом из-за цветастой занавески показалась любопытная мордочка, и на пол спрыгнула рыжая, как и хозяйка, кошка. В целом вполне обыкновенная, если конечно не замечать сложенные на спине нетопыринные крылышки. А не заметить их было сложно.
- По канону должно быть еще жало, - девушка встала из-за стола, чтобы взять питомицу на руки. – Но скорпионы ужас какие дорогие...
- О, небо! – не выдержал Рин. – Это же надо было так изуродовать кошку! Кошку!
Он притянул к себе эльфа и горячо зашептал в длинное ухо:
- Ленни, приятель, одумайся! Это не женщина, это – монстр! Посмотри, во что она превратила благородное животное!
- Она увечная родилась, - сказала Эйли, почесывая любимицу между ушей. – Тетя хотела утопить, чтоб не мучилась. А тут как раз задание в школе дали… Вот и получилось такое чудо.
Буревестник никогда не бил сына. И сейчас не ударил. Стиснул в кулак пальцы, и дождевые капли отскочили от них в разные стороны колючими льдинками.
- Иди в дом.
Повторять Витар не заставил. Отец еще стоял в саду под усилившимся вдруг ливнем, а он бегом кинулся в комнату, где оставил по приходу свои вещи, схватил сумку и бросился прямиком к вратам.
Станция была тут же, в доме, как это ни странно. Но мальчишка и раньше об этой странности не задумывался, а сейчас – и подавно. Влетел, мокрый, взъерошенный, и остановился перед столом, за которым скучал молодой человек с черными тараканьими усиками.
- Здравствуй, открывающий.
- Здоровались уже, - бросил тот, продолжая вычерчивать на листе бумаги какие-то закорючки. А потом уже поднял голову и удивленно уставился на Витара. – Хм… Ну, здравствуй идущий.
Оно и понятно: человек видел его с отцом, с Сэллером Буревестником, проводником, потому и не понял сразу. Да и много ли идущих его возраста? Говорят, редко бывает, чтоб так рано проявилось.
- Я домой хочу, - сказал мальчик, стараясь выглядеть уверенно.
- А папа знает?
- Я – идущий, - напомнил он. – Ты всех идущих к родителям за разрешением отправляешь? Что-то я не помню в «Договоре» такого пункта.
Мужчина хмыкнул, отложил свою писульку и скрестил на груди руки.
- Тогда плати за переход и иди. Пункт об оплате ты помнишь?
- Я и про восьмой параграф помню. Каждый идущий имеет право на возвращение в родной мир.
Деньги у Витара были. Но восьмой параграф позволял не только сэкономить на переходе. После того, как открывающий активировал врата на возвращение, идущего выбрасывало в родной мир на станцию, которая располагалась ближе всего к месту его рождения. И значит, попадет он не в Саел, а на Саатар, где жили когда-то родители. А на Саатаре - Витар давно уже об этом думал – он попробует найти кого-нибудь из маминых родственников. Она же была принцессой, выходит, и он– принц. Может быть, маминой королевской родне как раз нужен принц? Или, может быть, им просто нужен будет ребенок…
- Ну, иди, - открывающий с хрустом размял пальцы. – Систему знаешь? Если повезет, сразу выкинет. А нет – придется подождать.
Витару повезло.
На второй день решили все-таки попытать счастья в охоте на жар-птицу.
Рин раздобыл карту города и окрестностей и отметил места случившихся по вине феникса пожаров. По всему выходило, что жила и умирала птичка неподалеку от школы – радиус составил чуть меньше парсо.
- Может, у нее гнездо там, - высказал Ленир не лишенное смысла предположение. – Или дерево любимое.
Искать ворону на окраине города было не легче, чем иголку в стогу сена. Черные птицы, сбившись в крупные стаи, оккупировали крыши, ими кишмя кишели свалки, и даже на причале рыбацкого поселка, где сортировали рыбу, они оттеснили от дармовой кормушки визгливых чаек. Но Эн-Ферро не за красивые глаза получил звание магистра третьей степени. Был у него план.
- Если птаха самовоспламеняется, то к этому должны иметься предпосылки. Состав крови изменен. Температура повышена. Давление. Нужно найти способ снять биометрические показатели, какой-нибудь сканер, тепловизор…
Лицо эльфа оставалось безмятежно.
- Темнота! – вздохнул Рин. – Говорю, нужен прибор… Хотя, какие тут приборы! Значит, заклинание, которым можно накрыть некую, занятую воронами, площадь, и отфильтровать птичек, чьи показатели отличаются от сородичей. Так понятно?
- Ищем особо теплую ворону?
- Типа того, - махнул рукой магистр Пилаг.
Расчеты заняли больше часа, но результат того стоил. Удалось создать подобие фильтра: плетение-сеть охватывало значительную територию, фиксировало и классифицировало живые объекты, и выявляло отклонения от средних показателей по каждой группе. Рин законспектировал формулу, справедливо полагая, что это может пригодиться не только в поимке сбежавших фамильяров. На Свайле или в колонии на Юули можно будет совместить магию и технологии, построив универсальное поисковое устройство. А покуда функции камеры и монитора одновременно выполняла старая деревянная рамка: набрели в Портовом городе на брошенный дом и, пока никто не видит, выломали из окна форточку. Точнее, Рин выламывал - его эльфийское высочество рук марать не пожелал. Зато, как только маг закончил с работой, первым схватил экран. Вертелся, что тот флюгер, оглядывая через пленку чар улицы, но, как ни странно, успевал заметить выбивавшиеся из общего ряда объекты.
- У меня тут теплая собака! – радовался он, как ребенок, узрев беременную суку.
- И человек теплый! – Человек был уже основательно «теплый», хоть день едва перевалил за середину.
- И ящерица теплая!
Почему замеченный принцем кер выделялся на фоне сородичей, Рин разбираться не стал. Отобрал у Ленира форточку и осмотрел крыши. Вороны в свете действующего плетения выглядели одинаково серыми.
- Пошли дальше, - скомандовал он.
Люди расступались, шарахались в стороны, а потом долго смотрели вслед. Кто-то пальцем у виска крутил, а кто-то молился Сане-заступнице: мало ли, что эти двое удумали? В Марони, где располагалась школа магов, видали всякое.
Как и вчера, выбрались за городские стены. Эн-Ферро ради интереса глянул через рамку на чародейский замок и тут же отвернулся, ругнувшись: чуть настройки не слетели из-за такого обилия жарких искр. Да и вряд ли феникс полетит туда, где только и думают, как бы его поймать и развоплотить. В лучшем случае снова вороной сделают, а в худшем… как с тем козлорогом.
Через полчаса глаза начали слезиться. Пришлось отдать рамку эльфу и снова слушать радостные комментарии.
- Вороны обычные. Опять вороны обычные. Еще вороны обычные. Собаки обычные. Люди обычные… О, люди теплые! И еще люди теплые!
Похоже, в школе закончились занятия, и ученики расходились по домам.
- В другую сторону смотри, - вздохнул кард, придя к мысли, что не такая уж хорошая идея – это плетение. Только силу зря потратил.
- Там только обычные птицы. Вороны, воробьи, голуби… О! Зверь теплый!
- Что за зверь? – без энтузиазма уточнил Рин.
- Мелкий теплый зверь и теплый человек рядом. Вон там.
Ленир указал в сторону от дороги, туда, где виднелись за заснеженным садом строения небольшого хутора.
- Улики, - улыбнулся кард.
Улыбка вышла какая-то глупая, нежная и мечтательная. Заметивший это принц даже в форточку пялиться перестал.
- Мед мы там покупали, - продолжил парень ворчливо. – А маги туда за воском заходят.
Он забрал у эльфа рамку и посмотрел на хутор. Действительно, там сейчас находился маг. А недалеко от человека светился замеченный Лениром «теплый» зверь. Не ворона, к сожалению, но и не обычное животное. Рин опустил экран и, сосредоточившись, взглянул на Улики еще раз. Чародей – природный стихийник, огневик. Зверек непонятный, но в его поле просматривается сходство с хозяином. Никак один из импов, о которых рассказывал Сэл. Но не ворона.
- Подождем, пока этот маг назад пойдет, - решил Рин. – Поглядим, что с ним за мутант.
Но человек покидать хутор не торопился. Парни прождали почти час, рассмотрели всех ворон в округе, а маг еще оставался в Уликах.
- Пошли, сами глянем, - предложил Эн-Ферро, и Ленир, который уже замерз стоять на одном месте, согласился.
Зимний хутор выглядел пустым. Окна прятались за плотными ставнями, и если бы не дым над трубой хозяйского жилища, можно было бы решить, что тут теперь никто не живет. А еще - и это тоже указывало на то, что поселок обитаем - дорожки были расчищены от снега. Этим как раз занимался орудовавший широкой деревянной лопатой человечек в огромной кроличьей шапке и стеганой телогрейке. Лишь мельком взглянув на «дворника», Рин проверил свои щиты и придержал за рукав рванувшего было поздороваться эльфа.
- Это – маг? – шепотом удивился принц. – Та-акой?
Очевидно, чародею полагалось гордо парить над сугробами в остроконечной шляпе и расшитой звездами мантии.
Неправильный маг остановился, приподнял шапку, утирая со лба пот, и на плечи ему упали длинные огненно-рыжие локоны. Одновременно с этим у эльфа упала челюсть.
Лениру понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя, но когда это произошло, он, не теряя больше не секунды и не слушая остерегающего шипения товарища, сунул тому свою шапку и решительно направился к девушке. Та как раз закончила маленькую передышку и снова взялась за лопату.
- Доброго дня…
Огневичка обернулась, не прекращая при этом своего занятия, и снег, который предполагалось откинуть в сторону, оказался на голове дружелюбного эльфа.
- …тэсс-с-с…
- Ой!
Рыжая медленно стащила с головы треух и закрыла им лицо, словно пыталась таким образом спрятаться. Потом из-за меха осторожно показались васильково-синие глаза и удивленно уставились на замершего со снежной горкой на макушке принца.
- Погода сегодня хорошая, - невпопад сказал тот, не шевелясь, словно боялся, что это великолепие осыплется с его головы.
- Ага, - согласилась магичка, являя из-под шапки усыпанный веснушками лик.
- Солнечно, - расплылся в улыбке эльф, ладошкой бережно приминая снег на темечке.
«И кому-то голову неслабо напекло», - подумал Рин.
- Здравствуйте, тэсс, - выступил он из тени. – Мы с товарищем хотели узнать, торгуют ли тут по-прежнему медом. Года два назад, помнится…
- Ласси? – пригляделась к нему девушка.
- А?
- Нет, это – Рин, - недовольный вмешательством карда Ленир отпихнул, точнее попытался отпихнуть его в сторону.
- Да нет же! – рыжая подпрыгивала, пытаясь заглянуть в лицо магистру Пилаг. – Ты – Ласси Эн-Ферро, из домика на берегу.
Когда-то в Уликах жили две рыжие девчонки, Минна и Рэйна, но младшей из них сейчас должно было быть около двадцати пяти лет, а этой на вид – не больше шестнадцати.
- Ла-асси? – противным голоском протянул Ленир, обиженный тем, что все внимание досталось приятелю. – Ты у нас, оказывается, Ласси?
- Я в детстве часто гостила у тети, а ты приходил к ее дочкам, - позабыв об эльфе, тараторила юная магичка.
- А, так ты племянница тэсс Лиры! – дошло до Рина.
- Ты меня помнишь!
- Конечно! Конечно же… нет.
Как будто он должен помнить каждую малявку.
Но девушку это ничуть не обидело.
- Ты точно за медом? Потому что мед есть. А Минны и Рэйны – нет. Минна давно тут не живет. Замуж вышла еще лет десять назад, но ты знаешь, наверное. Трое детей уже. Они в Бруге живут, только летом приезжают. А Рэйна в Марони, всего второй год, как замужем. Месяц назад первенца родила. Тетя сейчас к ней в город перебралась, чтоб, значит, помогать…
- А дядя? – спросил Рин, чтобы хоть на миг оборвать радостную трескотню.
- Тут он. Куда денется? В доме отдыхает. Позвать?
- Не надо, - поспешил отказаться парень, вспомнив, как улепетывал от дядьки Сая огородами после того, как пасечник застукал его в амбаре с Минной… Или уже с Рэйной?
- Может, представишь меня своей знакомой, Ласси? – Ленир напомнил о себе, наступив карду на ногу.
- Я – Эйли, - сама назвалась девушка. – С осени тут живу. Меня в школу летом взяли, а отсюда ходить совсем близко. Мне тетя целый флигель отдала! Хотите зайти? Чаем напою. С медом.
- Нет, мы…
- Хотим, конечно! – эльф ткнул товарища локтем в бок. – Кстати, меня зовут Ленир. Проездом в ваших местах и безмерно рад знакомству.
Через пять минут они уже сидели в тесной комнатушке, единственной в маленькой бревенчатой коробочке, которую Эйли назвала флигелем. Но девушка неплохо устроилась: пространство у занимавшей солидную часть жилища печи служило ей кухней, за сшитой из лоскутов занавеской была спальня, а стол и стулья вокруг него, очевидно, представляли гостиную.
Пока она суетилась, бегая в хозяйский дом и обратно, то посуду принести, то блюдо с теплыми еще блинчиками, Рин внимательно наблюдал за эльмарским принцем, и наконец решил высказаться.
- Зря ты это, Ленни.
- Что зря? – не понял тот.
- Все зря. Пустая трата времени, поверь моему горькому опыту. Знаю я этих рыжих, всю их семейку. Голову задурит, наобещает с три короба, шоколада слопает на десяток золотых… А потом от ворот поворот, «я девушка честная» и вообще. В лучшем случае проверишь на ощупь, носит она корсет или нет. Но не приведи небо тебе попасться при этом ее дяде: рука у него тяжелая. Особенно, если в этой руке здоровенный дрын! И что обидно – ни за что ведь! Потому что все, за что можно было бы, у них только после свадьбы. Понимаешь?
- Понимаю, - мечтательно вздохнул Ленир. – Но по нашим законам я еще три года не могу жениться. Как думаешь, она согласится подождать?
- О, нет, - кард со стоном ткнулся лбом в столешницу.
- Нет? – встрепенулся принц. – Тогда… Тогда плевал я на эти законы!
К столу возвратилась Эйли, ничего не подозревающая о матримониальных планах его высочества, и разговор пришлось прекратить. Говорила теперь сама девушка, рассказывала преимущественно о себе и без ложной скромности. Как выяснилось, была она чуть постарше, чем решил сразу Рин, ей шел уже восемнадцатый год, и помимо феноменальной памяти (надо же было узнать его спустя столько лет!) обладала даром, достаточным, чтобы ее приняли в школу, причем через пару месяцев уже перевели на второй год обучения. А еще у нее была уникальная способность болтать без умолку, благодаря чему парни узнали подробности жизни юной магички раньше, чем начали пить чай. Но она не только рассказывала, она еще и расспрашивала, и Рин чудом не запутался в собственном вранье, когда речь зашла о его легендарной тете. Пытаясь вернуть себе внимание будущей жены, Ленир не преминул сообщить, что тоже имеет отношение к прославленному семейству, но после того, как эльф признался, что не умеет, подобно брату, оборачиваться туманом, Эйли вновь потеряла к нему интерес.
Используя последний козырь и не обращая внимания на то, что кард отдавил ему под столом обе ноги, принц заявил, что в данный момент выполняет важную миссию, на которую его благословил сам Сэллер Буревестник.
- Феникса ловим.
- Феникса? – девушка занервничала. – Ну, да… Пожары от него. Нехорошо…
- Не твоя, часом, птичка? – поинтересовался кард.
- Да нет… Я…
- Ага! – Рин обличительно ткнул в огневичку надкушенным блинчиком. – Я так и знал! Зачаровала ворону…
- Я?! Ворону?! – оскорбилась она. – У меня, если хочешь знать, мантикошка! Ну… то есть, была…
- Манти… Кто? – одновременно переспросили гости.
- Кошка, - вздохнула Эйли.
За шторой тихонько мяукнули. Потом из-за цветастой занавески показалась любопытная мордочка, и на пол спрыгнула рыжая, как и хозяйка, кошка. В целом вполне обыкновенная, если конечно не замечать сложенные на спине нетопыринные крылышки. А не заметить их было сложно.
- По канону должно быть еще жало, - девушка встала из-за стола, чтобы взять питомицу на руки. – Но скорпионы ужас какие дорогие...
- О, небо! – не выдержал Рин. – Это же надо было так изуродовать кошку! Кошку!
Он притянул к себе эльфа и горячо зашептал в длинное ухо:
- Ленни, приятель, одумайся! Это не женщина, это – монстр! Посмотри, во что она превратила благородное животное!
- Она увечная родилась, - сказала Эйли, почесывая любимицу между ушей. – Тетя хотела утопить, чтоб не мучилась. А тут как раз задание в школе дали… Вот и получилось такое чудо.
