- Джесмин... – Гвен тронула её за руку. – Может быть, это судьба? Зачем тебе спешить с замужеством? Ты ведь ещё молодая, и родители тебя так любят, не торопятся поскорее сплавить.
- А и правда! – согласилась та и, наблюдая за тем, как учительница разливает по чашкам свежезаваренный чай, поинтересовалась: – Криспин Дэй был в замке альда Торнбрана вместе с тобой? Так?
«Ничего-то от деревенских не скроешь!» – подумала Гвендолин и кивнула – не отпираться же.
- А что он там делал? – продолжала расспрашивать Джесмин.
- Чинил для альда Торнбрана... часы, что же ещё? – отозвалась она. Пришлось солгать. Почему-то не хотелось рассказывать про пистолеты, в которых часовщик на удивление хорошо разбирался.
- К нему и в деревню приезжают какие-то люди для починки, - заметила дочь старосты, намазывая на хлеб щедрую порцию джема. – На фермеров не похожи. Городские, наверное.
Гвен вспомнилась та случайная встреча, когда она видела Криспина в городе в сопровождении весьма подозрительного вооружённого типа. Или она всё же обозналась, и с тем бородачом беседовал другой человек, просто похожий на него? Но отчего-то на душе вновь стало тревожно.
Больше они не говорили ни о Криспине, ни о женихе Джесмин. Обсуждали романы, погоду, других общих знакомых. Гвендолин вкратце и без всяких упоминаний об артефакте поведала о замке мага и гостившей там Флориане.
- Вот ведь бесстыдница! – фыркнула приятельница. – Без семьи и даже без компаньонки поселилась у одинокого мужчины! А туда же – благородная альда!
- Не нам её осуждать, - пожала плечами Гвен. – Она, кажется, выросла в колониях. Может, там другие обычаи.
- Но сейчас-то она здесь! Если они не поженятся, эта особа будет опозорена! Хотя она, должно быть, полагает, что богатое приданое способно решить все проблемы!
Когда Джесмин ушла, Гвендолин наконец-то распаковала письмо от подруги по пансиону. Той самой, с которой они обменялись именами. И... судьбами.
«Дорогая Гвен! Пишу тебе уже второе письмо. Первое ко мне вернулось – на почте замарали твой адрес. Ты уехала в такую глухомань, что даже письма идут очень долго. Наверное, ты уже пожалела о своём решении, правда? Неужто не пожалела? Только, пожалуйста, не обманывай меня!
Мне так стыдно перед тобой... Знала бы ты, каким замечательным окажется твой жених, то не захотела бы поменяться со мной местами даже на один день! Он красивый, воспитанный, умный, из хорошей семьи. Почти все его родные умерли, так что я познакомилась только с его вдовой тётей, а также с кузиной и её супругом. У них недавно родился сын – до чего же прелестный младенчик!
Ах, Гвен! Мы с Домиником – именно так зовут того, с кем, поспешив с решением, ты даже не пожелала встретиться – полюбили друг друга. И я поняла, что не смогу обманывать его дальше. А потому рассказала правду. Что я не такого высокого происхождения, как он думает. И что зовут меня Гвенда Грин, а не Гвендолин Фолстейн. Ты ведь простишь меня?..»
Гвен вздрогнула, и листок едва не выскользнул из пальцев. Взгляд метнулся к окну, за которым шелестел в ветвях дерева ветер, и те отбрасывали на стену пляшущие тени. Казалось, точно в этом звуке вот-вот послышатся чужие шаги или стук в дверь. Гвендолин поднялась и задёрнула занавеску. Затем снова села на край кровати и вернулась к чтению.
«Помолвки ещё не было, потому что он пожелал сначала познакомиться поближе. Однако я почему-то верила, что он примет меня, даже узнав правду. И он ни капельки не разочаровал! Сказал, что всё равно хочет на мне жениться, только не под чужим моим именем, а под настоящим. Доминик собирается поговорить с твоим дядюшкой и всё ему объяснить. Но тот уехал по делам, уплыл по морю – так далеко, что мы даже не знаем, на какой адрес ему писать. Впрочем, он наверняка вернётся раньше, чем дойдёт письмо, поскольку сказал, что собирается приехать через месяц, как раз к объявлению о нашей с Домиником помолвке.
Понимаешь, что это значит? Нам больше не нужно будет притворяться! Если хочешь, я скажу твоему родственнику, будто то была моя идея, и пусть он меня ругает за нашу авантюру, а не тебя. Ты сможешь возвратиться в столицу. Наверняка ведь тебе уже надоела эта деревня, как и школа, и вечная скука, которая тебя там ждёт не только в настоящем, но и в будущем».
- Вечная скука... – повторила Гвендолин, дочитав письмо. С губ сорвался нервный смешок. Ах, Гвенда, если б ты знала, как ошибаешься!
Она встала и взволнованно прошлась по комнате. Мысли теснились и кружились в голове, как мотыльки вокруг фонаря. Что делать?..
Если – когда – дядя узнает правду, то, несомненно, будет весьма разочарован в ней. Опозорила и его, и память родителей! Как будто мало того, что полная бездарность в магии, так ещё и пошла на обман, чтобы не выходить замуж.
А ведь он наверняка успел представить поддельную Гвендолин Фолстейн не только жениху и его родным, но и другим столичным знакомым...
Может быть, ей всё же следует принять предложение альда Линтона? Он готов жениться даже на простой сельской учительнице. Если попробовать всё объяснить, признаться... Так и подмоченная репутация будет восстановлена, и не будет нужды отправляться в столицу, по которой, по правде говоря, она совершенно не скучала. Следует ли ей так поступить или лучше сбежать снова? Но куда? И как быть с шариком, который не давался в руки никому другому? Эмрис Торнбран наверняка посчитает её воровкой. Впрочем, до того времени, когда её родственник вернётся и узнает о том, как был обманут, у неё ещё есть время на то, чтобы поразмыслить. А потому не стоит торопиться с решением.
Несмотря на все страхи и сомнения, спала Гвен крепко и спокойно. Поутру, запретив себе терзаться ненужными размышлениями, умылась и плотно позавтракала. Не исключено, конечно, что в замке её опять пригласят отобедать, только общество хозяина и его благородной гостьи легко способно испортить аппетит.
Одевшись, Гвендолин положила в карман каменный шарик и вышла на крыльцо, чтобы встретить госпожу Энельму, которая вот-вот должна была заехать за ней. Однако сегодня первым появился Криспин Дэй.
Часовщик подъехал к школе верхом на мышастой лошадке.
- Доброе утро, Гвен, - поздоровался он, спешившись. – Вот, решил озаботиться собственным транспортом.
- Зачем? – спросила она с недоумением, ведь в экипаже, что выделил альд Линтон, места хватало всем.
- Ваша дуэнья не очень довольна моей компанией, - разъяснил молодой человек. – В каком-то смысле она права.
Гвен хотела возразить, но догадалась, что Криспина смутили скорее не многочисленные косые взгляды госпожи Энельмы, а тот один, ревнивый и пристальный, которым одарил его вчера Карлион Линтон, и не стала спорить.
Интересно, сквайр и сегодня так же будет смотреть на её сопровождающего?
Узнать это не довелось: нынешним утром альд Линтон у школы не появился. Точно к условленному времени подъехал экипаж, в котором сидела неизменно хмурая экономка, и только.
Дорогой Гвен несколько раз пыталась заговорить о чём-то с пожилой женщиной, но та отвечала всегда сухо и коротко, так что узнать у неё, как дела у альда Линтона и отчего он не приехал, не представлялось возможным. Но он ведь и не обещал провожать её и встречать ежедневно?
Хозяин замка, видимо, решил так же и к приехавшим даже не вышел. Встретил их слуга и проводил до дверей уже знакомой комнаты.
Однако напрасно Гвен надеялась не видеть в ближайшее время альда Торнбрана. Тот, как выяснилось, поджидал их внутри. Он сидел в кресле у стола, по полу вокруг него были разбросаны бумаги, а на столе рядочком стояли стакан, графин с водой и винная бутылка. Графин был полон, а вот бутылка почти пуста.
- Наконец-то! – воскликнул маг, подняв на Гвен мутный взгляд. – Наконец-то вы здесь… - пошатнулся, вставая, и пошёл к ней. – Ничего не понимаю во всём этом, представляете? Ночью не спалось, пришёл сюда. Читал. Пил, хм… кофе… Думал. О вас, госпожа Грин.
Последнюю фразу он растянул с хищной ухмылкой, и Гвен невольно попятилась к двери.
- Жаждал увидеть вас, - продолжал тянуть слова Торнбран, медленно приближаясь к ней. – Безумно. И вот теперь, наконец, могу утолить эту жажду…
Он подошёл к ней почти вплотную, и Гвен тревожно сжалась, не зная, чего ожидать. Маг протянул руку и схватил… вдруг появившийся между ним и Гвендолин стакан с водой.
- Что за?.. – он удивлённо уставился сперва на этот стакан, а потом на подавшего его Криспина. Когда часовщик успел налить воды из графина, Гвен сама не заметила.
- Вы что-то говорили о жажде, - Криспин Дэй с простоватой улыбкой пожал плечами. – Я подумал, вы хотите пить.
Гвен усмехнулась, но тут же закрыла рот ладонью, испугавшись, что маг сейчас разозлится. Но тот вдруг расхохотался.
- Часовщик, да? А знаете, вы мне нравитесь.
Пригубил стакан и скривился:
- Гадость какая. – Выплеснул воду прямо на пол, вернулся к столу и вылил в стакан остававшееся в бутылке вино. – Ваше здоровье, господин часовщик. И ваше, госпожа Грин. И… - Посмотрел на госпожу Энельму, поморщился, но после махнул рукой: – И ваше, унылая дама.
В несколько глотков осушил стакан и пошёл к двери.
- Идёмте со мной, господин часовщик. Я же обещал вам работу? Нужно починить часы… большие такие часы…
Криспин успокаивающе кивнул Гвен и пошёл вслед за магом. Помня вчерашнюю коробку с пистолетами, оставалось надеяться, что, говоря о больших часах, маг не имел в виду пушку.
Первым делом Гвен собрала бумаги, которые разбросал маг. Какие-то были смяты, словно ненужные, но всё-таки стоило убедиться, что они действительно не представляют никакой ценности. Вряд ли хозяин способен был оценивать их содержание трезво – данное слово с его состоянием никак не вязалось.
- Как можно быть настолько безответственным? – пробормотала Гвен себе под нос, разглаживая на столе лист, оказавшийся договором аренды. Правда, этот договор оказался единственной важной бумагой из валявшихся на полу, но альда Торнбрана это не извиняло. Просто обидно, до чего некоторые не ценят того, что имеют! Наверное, и отец так же разорился…
Но у отца были причины: смерть жены и наследника, дочь-бездарь. А у Торнбрана что? Непохоже, чтобы он сильно тосковал по дядюшке. Скорее, как говорят деревенские, с жиру бесится.
Собрав всё с пола, Гвен принялась разбирать завалы на столах. Госпожа Энельма, как и вчера, оказывала посильную помощь, и уже успела отсортировать какие-то счета, которые её намётанный глаз экономки легко выискивал в ворохе других бумаг. Гвендолин же обратила внимание на серую папку, похожую на ту, в которой хранилось описание статуэтки танцовщицы. В этой папке тоже лежали записи, относившиеся, судя по всему к какому-то артефакту.
- «Если супруг, после долгой разлуки домой вернувшийся, вручит сию брошь жене своей, и та примет…», - зачитала Гвендолин самое начало и отложила папку. Тут ведь про брошь, изображение которой прилагалось, а её интересует информация о шаре, лежащем в её кармане. Но, чтобы время не было потрачено зря, эту самую брошь следовало отыскать и приложить к папке.
Рассудив, что украшение наверняка лежит в одной из шкатулок, Гвен взялась за поиски, и вскоре действительно обнаружила усыпанную драгоценными камнями очень красивую брошку в форме бабочки. Полюбовавшись изящной вещицей, она уже хотела отложить ту вместе с папкой, как вдруг замерла, осенённая догадкой.
- Папки! – воскликнула радостно. – Они одинаковые, госпожа Энельма!
Экономка Линтона непонимающе сдвинула брови.
- У прежнего хозяина была большая коллекция, - принялась объяснять Гвен. – И прежде она содержалась в порядке. Учёт, полагаю, был строгим, а все документы – аккуратно подшиты, словно в архиве или библиотеке. Для подобного ведь берут обычно одинаковые папки? И если мы выберем из всего этого хла… из всего этого такие вот папки, поскорее разберёмся с коллекцией. А потом займёмся остальным.
На самом деле она надеялась, что остальным ей заниматься не придётся. Главное, найти всё, что можно о переливчатом каменном шарике, ведь только ради этого она тут!
- Поможете мне собрать все папки? – попросила Гвен пожилую женщину. Та кивнула без особого удовольствия, но потом заметила брошь, которую девушка до сих пор держала в руках, и взгляд её заметно оживился.
- Очень дорогая вещь! – сказала она строго. – Со стороны хозяина крайне неосмотрительно оставлять подобное на попечение малознакомых людей, тем паче в помещении, куда входят все, кому не лень.
- Вряд ли альд Торнбран о ней помнил. Возможно, даже не знал.
Старая экономка покачала головой:
- Вспомнил бы, если бы она не нашлась, уж поверьте. И кто бы остался виноват? На вашем месте я немедленно отнесла бы украшение хозяину.
- Думаю, он вскоре придёт, чтобы узнать, как у нас продвигается работа, - неуверенно предположила Гвен.
- Случается, хозяева сами подбрасывают ценности работникам, - будто не слышала её экономка. – Чтобы проверить их благонадёжность. Или обвинить в попытке кражи, - добавила мрачно. – Хозяева ведь разные бывают. Так что я не стала бы с этим тянуть.
«А ведь и правда, - подумала Гвен. – Мало ли что взбредёт в голову этому магу? С него станется подстроить какую-нибудь гадость».
Оставив госпожу Энельму в кабинете бывшего владельца замка Торнбран Гвендолин отправилась на поиски нынешнего. Но в коридоре столкнулась с Флорианой Эдевейн. Прекрасная альда одарила учительницу презрительным взглядом, но, увидев в её руках дорогое украшение, остановилась.
- Что это у вас?
- Нашла. Хочу отнести альду Торнбрану, - ответила Гвен. – Вы, случайно, не знаете, где он?
- Случайно знаю, - фыркнула альда Эдевейн. Протянула холёную белую руку. – Дайте-ка посмотреть.
Сцапав брошку с ладони Гвендолин, она направилась к висевшему неподалёку большому зеркалу. Приколола к тёмно-синему бархатному платью и отступила не несколько шагов, любуясь собой. Наблюдавшая за этим Гвен не могла не признать, что смотрелось украшение на красавице превосходно.
- Хороша, - пробормотала Флориана. Непонятно, к чему относилось её замечание – к броши или к собственному отражению. – У меня была похожая... Да, почти такая же. Пришлось продать.
- Почему? – полюбопытствовала Гвен. Не похоже, чтобы у молодой альды имелись проблемы с деньгами. Тогда к чему ей продавать свои драгоценности?
- Не хотела оставлять у себя вещь, которая была в руках убийцы, - буркнула та. – Вы ведь слышали, что произошло здесь зимой?
- Что? - Гвендолин навострила уши. Кажется, ей повезло услышать о событиях, приключившихся в замке, из уст очевидицы, а не из деревенских сплетен.
- Что-что... - альда Эдевейн продолжала любовно поглаживать брошь. - Старый альд Торнбран решил поразвлечься. Неудачно. Вытащил на свет давнюю историю, которую лучше было бы забыть навсегда. Додумался собрать под одной крышей замешанных в ней людей, словно не понимал, что среди них преступник, и ничем хорошим это не кончится...
Гвен вспомнила, что говорил альд Линтон о жестоких шутках прежнего владельца замка. Кто знает, сколько подобных тайн ещё хранится в бумагах, которые она теперь разбирает?..
- Я и сама едва не погибла, когда Эмрис Торнбран потащил нас на прогулку в лес, - сообщила Флориана. – Почти ночью! С тех пор он чувствует себя виноватым передо мной.
- А и правда! – согласилась та и, наблюдая за тем, как учительница разливает по чашкам свежезаваренный чай, поинтересовалась: – Криспин Дэй был в замке альда Торнбрана вместе с тобой? Так?
«Ничего-то от деревенских не скроешь!» – подумала Гвендолин и кивнула – не отпираться же.
- А что он там делал? – продолжала расспрашивать Джесмин.
- Чинил для альда Торнбрана... часы, что же ещё? – отозвалась она. Пришлось солгать. Почему-то не хотелось рассказывать про пистолеты, в которых часовщик на удивление хорошо разбирался.
- К нему и в деревню приезжают какие-то люди для починки, - заметила дочь старосты, намазывая на хлеб щедрую порцию джема. – На фермеров не похожи. Городские, наверное.
Гвен вспомнилась та случайная встреча, когда она видела Криспина в городе в сопровождении весьма подозрительного вооружённого типа. Или она всё же обозналась, и с тем бородачом беседовал другой человек, просто похожий на него? Но отчего-то на душе вновь стало тревожно.
Больше они не говорили ни о Криспине, ни о женихе Джесмин. Обсуждали романы, погоду, других общих знакомых. Гвендолин вкратце и без всяких упоминаний об артефакте поведала о замке мага и гостившей там Флориане.
- Вот ведь бесстыдница! – фыркнула приятельница. – Без семьи и даже без компаньонки поселилась у одинокого мужчины! А туда же – благородная альда!
- Не нам её осуждать, - пожала плечами Гвен. – Она, кажется, выросла в колониях. Может, там другие обычаи.
- Но сейчас-то она здесь! Если они не поженятся, эта особа будет опозорена! Хотя она, должно быть, полагает, что богатое приданое способно решить все проблемы!
Когда Джесмин ушла, Гвендолин наконец-то распаковала письмо от подруги по пансиону. Той самой, с которой они обменялись именами. И... судьбами.
«Дорогая Гвен! Пишу тебе уже второе письмо. Первое ко мне вернулось – на почте замарали твой адрес. Ты уехала в такую глухомань, что даже письма идут очень долго. Наверное, ты уже пожалела о своём решении, правда? Неужто не пожалела? Только, пожалуйста, не обманывай меня!
Мне так стыдно перед тобой... Знала бы ты, каким замечательным окажется твой жених, то не захотела бы поменяться со мной местами даже на один день! Он красивый, воспитанный, умный, из хорошей семьи. Почти все его родные умерли, так что я познакомилась только с его вдовой тётей, а также с кузиной и её супругом. У них недавно родился сын – до чего же прелестный младенчик!
Ах, Гвен! Мы с Домиником – именно так зовут того, с кем, поспешив с решением, ты даже не пожелала встретиться – полюбили друг друга. И я поняла, что не смогу обманывать его дальше. А потому рассказала правду. Что я не такого высокого происхождения, как он думает. И что зовут меня Гвенда Грин, а не Гвендолин Фолстейн. Ты ведь простишь меня?..»
Гвен вздрогнула, и листок едва не выскользнул из пальцев. Взгляд метнулся к окну, за которым шелестел в ветвях дерева ветер, и те отбрасывали на стену пляшущие тени. Казалось, точно в этом звуке вот-вот послышатся чужие шаги или стук в дверь. Гвендолин поднялась и задёрнула занавеску. Затем снова села на край кровати и вернулась к чтению.
«Помолвки ещё не было, потому что он пожелал сначала познакомиться поближе. Однако я почему-то верила, что он примет меня, даже узнав правду. И он ни капельки не разочаровал! Сказал, что всё равно хочет на мне жениться, только не под чужим моим именем, а под настоящим. Доминик собирается поговорить с твоим дядюшкой и всё ему объяснить. Но тот уехал по делам, уплыл по морю – так далеко, что мы даже не знаем, на какой адрес ему писать. Впрочем, он наверняка вернётся раньше, чем дойдёт письмо, поскольку сказал, что собирается приехать через месяц, как раз к объявлению о нашей с Домиником помолвке.
Понимаешь, что это значит? Нам больше не нужно будет притворяться! Если хочешь, я скажу твоему родственнику, будто то была моя идея, и пусть он меня ругает за нашу авантюру, а не тебя. Ты сможешь возвратиться в столицу. Наверняка ведь тебе уже надоела эта деревня, как и школа, и вечная скука, которая тебя там ждёт не только в настоящем, но и в будущем».
- Вечная скука... – повторила Гвендолин, дочитав письмо. С губ сорвался нервный смешок. Ах, Гвенда, если б ты знала, как ошибаешься!
Она встала и взволнованно прошлась по комнате. Мысли теснились и кружились в голове, как мотыльки вокруг фонаря. Что делать?..
Если – когда – дядя узнает правду, то, несомненно, будет весьма разочарован в ней. Опозорила и его, и память родителей! Как будто мало того, что полная бездарность в магии, так ещё и пошла на обман, чтобы не выходить замуж.
А ведь он наверняка успел представить поддельную Гвендолин Фолстейн не только жениху и его родным, но и другим столичным знакомым...
Может быть, ей всё же следует принять предложение альда Линтона? Он готов жениться даже на простой сельской учительнице. Если попробовать всё объяснить, признаться... Так и подмоченная репутация будет восстановлена, и не будет нужды отправляться в столицу, по которой, по правде говоря, она совершенно не скучала. Следует ли ей так поступить или лучше сбежать снова? Но куда? И как быть с шариком, который не давался в руки никому другому? Эмрис Торнбран наверняка посчитает её воровкой. Впрочем, до того времени, когда её родственник вернётся и узнает о том, как был обманут, у неё ещё есть время на то, чтобы поразмыслить. А потому не стоит торопиться с решением.
Несмотря на все страхи и сомнения, спала Гвен крепко и спокойно. Поутру, запретив себе терзаться ненужными размышлениями, умылась и плотно позавтракала. Не исключено, конечно, что в замке её опять пригласят отобедать, только общество хозяина и его благородной гостьи легко способно испортить аппетит.
Одевшись, Гвендолин положила в карман каменный шарик и вышла на крыльцо, чтобы встретить госпожу Энельму, которая вот-вот должна была заехать за ней. Однако сегодня первым появился Криспин Дэй.
Часовщик подъехал к школе верхом на мышастой лошадке.
- Доброе утро, Гвен, - поздоровался он, спешившись. – Вот, решил озаботиться собственным транспортом.
- Зачем? – спросила она с недоумением, ведь в экипаже, что выделил альд Линтон, места хватало всем.
- Ваша дуэнья не очень довольна моей компанией, - разъяснил молодой человек. – В каком-то смысле она права.
Гвен хотела возразить, но догадалась, что Криспина смутили скорее не многочисленные косые взгляды госпожи Энельмы, а тот один, ревнивый и пристальный, которым одарил его вчера Карлион Линтон, и не стала спорить.
Интересно, сквайр и сегодня так же будет смотреть на её сопровождающего?
Узнать это не довелось: нынешним утром альд Линтон у школы не появился. Точно к условленному времени подъехал экипаж, в котором сидела неизменно хмурая экономка, и только.
Дорогой Гвен несколько раз пыталась заговорить о чём-то с пожилой женщиной, но та отвечала всегда сухо и коротко, так что узнать у неё, как дела у альда Линтона и отчего он не приехал, не представлялось возможным. Но он ведь и не обещал провожать её и встречать ежедневно?
Хозяин замка, видимо, решил так же и к приехавшим даже не вышел. Встретил их слуга и проводил до дверей уже знакомой комнаты.
Однако напрасно Гвен надеялась не видеть в ближайшее время альда Торнбрана. Тот, как выяснилось, поджидал их внутри. Он сидел в кресле у стола, по полу вокруг него были разбросаны бумаги, а на столе рядочком стояли стакан, графин с водой и винная бутылка. Графин был полон, а вот бутылка почти пуста.
- Наконец-то! – воскликнул маг, подняв на Гвен мутный взгляд. – Наконец-то вы здесь… - пошатнулся, вставая, и пошёл к ней. – Ничего не понимаю во всём этом, представляете? Ночью не спалось, пришёл сюда. Читал. Пил, хм… кофе… Думал. О вас, госпожа Грин.
Последнюю фразу он растянул с хищной ухмылкой, и Гвен невольно попятилась к двери.
- Жаждал увидеть вас, - продолжал тянуть слова Торнбран, медленно приближаясь к ней. – Безумно. И вот теперь, наконец, могу утолить эту жажду…
Он подошёл к ней почти вплотную, и Гвен тревожно сжалась, не зная, чего ожидать. Маг протянул руку и схватил… вдруг появившийся между ним и Гвендолин стакан с водой.
- Что за?.. – он удивлённо уставился сперва на этот стакан, а потом на подавшего его Криспина. Когда часовщик успел налить воды из графина, Гвен сама не заметила.
- Вы что-то говорили о жажде, - Криспин Дэй с простоватой улыбкой пожал плечами. – Я подумал, вы хотите пить.
Гвен усмехнулась, но тут же закрыла рот ладонью, испугавшись, что маг сейчас разозлится. Но тот вдруг расхохотался.
- Часовщик, да? А знаете, вы мне нравитесь.
Пригубил стакан и скривился:
- Гадость какая. – Выплеснул воду прямо на пол, вернулся к столу и вылил в стакан остававшееся в бутылке вино. – Ваше здоровье, господин часовщик. И ваше, госпожа Грин. И… - Посмотрел на госпожу Энельму, поморщился, но после махнул рукой: – И ваше, унылая дама.
В несколько глотков осушил стакан и пошёл к двери.
- Идёмте со мной, господин часовщик. Я же обещал вам работу? Нужно починить часы… большие такие часы…
Криспин успокаивающе кивнул Гвен и пошёл вслед за магом. Помня вчерашнюю коробку с пистолетами, оставалось надеяться, что, говоря о больших часах, маг не имел в виду пушку.
Глава 20
Первым делом Гвен собрала бумаги, которые разбросал маг. Какие-то были смяты, словно ненужные, но всё-таки стоило убедиться, что они действительно не представляют никакой ценности. Вряд ли хозяин способен был оценивать их содержание трезво – данное слово с его состоянием никак не вязалось.
- Как можно быть настолько безответственным? – пробормотала Гвен себе под нос, разглаживая на столе лист, оказавшийся договором аренды. Правда, этот договор оказался единственной важной бумагой из валявшихся на полу, но альда Торнбрана это не извиняло. Просто обидно, до чего некоторые не ценят того, что имеют! Наверное, и отец так же разорился…
Но у отца были причины: смерть жены и наследника, дочь-бездарь. А у Торнбрана что? Непохоже, чтобы он сильно тосковал по дядюшке. Скорее, как говорят деревенские, с жиру бесится.
Собрав всё с пола, Гвен принялась разбирать завалы на столах. Госпожа Энельма, как и вчера, оказывала посильную помощь, и уже успела отсортировать какие-то счета, которые её намётанный глаз экономки легко выискивал в ворохе других бумаг. Гвендолин же обратила внимание на серую папку, похожую на ту, в которой хранилось описание статуэтки танцовщицы. В этой папке тоже лежали записи, относившиеся, судя по всему к какому-то артефакту.
- «Если супруг, после долгой разлуки домой вернувшийся, вручит сию брошь жене своей, и та примет…», - зачитала Гвендолин самое начало и отложила папку. Тут ведь про брошь, изображение которой прилагалось, а её интересует информация о шаре, лежащем в её кармане. Но, чтобы время не было потрачено зря, эту самую брошь следовало отыскать и приложить к папке.
Рассудив, что украшение наверняка лежит в одной из шкатулок, Гвен взялась за поиски, и вскоре действительно обнаружила усыпанную драгоценными камнями очень красивую брошку в форме бабочки. Полюбовавшись изящной вещицей, она уже хотела отложить ту вместе с папкой, как вдруг замерла, осенённая догадкой.
- Папки! – воскликнула радостно. – Они одинаковые, госпожа Энельма!
Экономка Линтона непонимающе сдвинула брови.
- У прежнего хозяина была большая коллекция, - принялась объяснять Гвен. – И прежде она содержалась в порядке. Учёт, полагаю, был строгим, а все документы – аккуратно подшиты, словно в архиве или библиотеке. Для подобного ведь берут обычно одинаковые папки? И если мы выберем из всего этого хла… из всего этого такие вот папки, поскорее разберёмся с коллекцией. А потом займёмся остальным.
На самом деле она надеялась, что остальным ей заниматься не придётся. Главное, найти всё, что можно о переливчатом каменном шарике, ведь только ради этого она тут!
- Поможете мне собрать все папки? – попросила Гвен пожилую женщину. Та кивнула без особого удовольствия, но потом заметила брошь, которую девушка до сих пор держала в руках, и взгляд её заметно оживился.
- Очень дорогая вещь! – сказала она строго. – Со стороны хозяина крайне неосмотрительно оставлять подобное на попечение малознакомых людей, тем паче в помещении, куда входят все, кому не лень.
- Вряд ли альд Торнбран о ней помнил. Возможно, даже не знал.
Старая экономка покачала головой:
- Вспомнил бы, если бы она не нашлась, уж поверьте. И кто бы остался виноват? На вашем месте я немедленно отнесла бы украшение хозяину.
- Думаю, он вскоре придёт, чтобы узнать, как у нас продвигается работа, - неуверенно предположила Гвен.
- Случается, хозяева сами подбрасывают ценности работникам, - будто не слышала её экономка. – Чтобы проверить их благонадёжность. Или обвинить в попытке кражи, - добавила мрачно. – Хозяева ведь разные бывают. Так что я не стала бы с этим тянуть.
«А ведь и правда, - подумала Гвен. – Мало ли что взбредёт в голову этому магу? С него станется подстроить какую-нибудь гадость».
Оставив госпожу Энельму в кабинете бывшего владельца замка Торнбран Гвендолин отправилась на поиски нынешнего. Но в коридоре столкнулась с Флорианой Эдевейн. Прекрасная альда одарила учительницу презрительным взглядом, но, увидев в её руках дорогое украшение, остановилась.
- Что это у вас?
- Нашла. Хочу отнести альду Торнбрану, - ответила Гвен. – Вы, случайно, не знаете, где он?
- Случайно знаю, - фыркнула альда Эдевейн. Протянула холёную белую руку. – Дайте-ка посмотреть.
Сцапав брошку с ладони Гвендолин, она направилась к висевшему неподалёку большому зеркалу. Приколола к тёмно-синему бархатному платью и отступила не несколько шагов, любуясь собой. Наблюдавшая за этим Гвен не могла не признать, что смотрелось украшение на красавице превосходно.
- Хороша, - пробормотала Флориана. Непонятно, к чему относилось её замечание – к броши или к собственному отражению. – У меня была похожая... Да, почти такая же. Пришлось продать.
- Почему? – полюбопытствовала Гвен. Не похоже, чтобы у молодой альды имелись проблемы с деньгами. Тогда к чему ей продавать свои драгоценности?
- Не хотела оставлять у себя вещь, которая была в руках убийцы, - буркнула та. – Вы ведь слышали, что произошло здесь зимой?
- Что? - Гвендолин навострила уши. Кажется, ей повезло услышать о событиях, приключившихся в замке, из уст очевидицы, а не из деревенских сплетен.
- Что-что... - альда Эдевейн продолжала любовно поглаживать брошь. - Старый альд Торнбран решил поразвлечься. Неудачно. Вытащил на свет давнюю историю, которую лучше было бы забыть навсегда. Додумался собрать под одной крышей замешанных в ней людей, словно не понимал, что среди них преступник, и ничем хорошим это не кончится...
Гвен вспомнила, что говорил альд Линтон о жестоких шутках прежнего владельца замка. Кто знает, сколько подобных тайн ещё хранится в бумагах, которые она теперь разбирает?..
- Я и сама едва не погибла, когда Эмрис Торнбран потащил нас на прогулку в лес, - сообщила Флориана. – Почти ночью! С тех пор он чувствует себя виноватым передо мной.
