Что до неразлучных подруг миссис Делмар и мисс Эббот, им достались без преувеличения роскошные апартаменты и более чем респектабельные соседи. На Дебору, прежде не встречавшуюся ни с кем из соучеников матери (кроме Филис, естественно), наиболее приятное впечатление произвела миссис Маккензи, ибо, в отличие от всех остальных, миниатюрная курносая шатенка с густо усеянным веснушками личиком не лезла к ней с неискренними восторгами и расспросами. Зато саму Лилиан Маккензи измучили показным сочувствием по поводу её приобретённой немоты, хотя ни Дебора, ни, как ей показалось, мистер Маккензи, отвечавший на вопросы вместо жены, недостатком молчание Лилиан не считали.
Бенджамин Харт – его имя попадалось Дебби в газетах – девушке не понравился. Опыт посещения кондитерской подсказывал: в самые красивые обёртки заворачивают самые дрянные конфеты. А обёртка у Харта была хороша: подбородок идеально выбрит, светлые волосы подстрижены безукоризненно и уложены так, чтобы скрывать наметившуюся лысину, дорогой костюм подчёркивает достоинства мужественной фигуры, а на туфли, начищенные до блеска, можно смотреть лишь вприщур, дабы не ослепнуть. Говорил кандидат в парламент много, громко, но неторопливо, словно полагал, что его речи непрерывно записывают. Да и позы принимал такие, чтобы эффектнее выглядеть со стороны, хоть фотографов поблизости не наблюдалось.
«Тренируется», - подумала Дебби.
Жена Харта, пока муж рассыпался в комплиментах бывшим одноклассницам, молчала и широко улыбалась. «Мы же знаем, кто тут действительно хорошо выглядит?» - говорила её улыбка. На Дебби подобное не действовало, а вот Джина Харт, восемнадцатилетняя дочь политика от первого брака, рядом с блистательной мачехой кисла будто молоко на солнце, хотя девочка она была премиленькая и пока не испорченная вспышками фотокамер.
«Бедняжка», - вскользь посочувствовала ей Дебби, прежде чем, улучив момент, сбежать от шумного сборища двадцать пять лет не видевшихся одноклассников.
Можно было пойти в отведённую ей комнату, но девушка решила прогуляться. Пока – по общежитию-отелю. Подумалось, что тут есть библиотека или художественный класс. Но, если прежде они имелись, сейчас их тоже переоборудовали во что-то. Например, в малую гостиную… Ведь если есть большая гостиная, должна быть и малая? Иного определения помещению, куда она забрела, Дебора не нашла.
Малая гостиная, оправдывая внезапно полученное название, была мала, но от большой отличалась практически домашним уютом и, главное, тишиной. Всё её убранство составляли несколько кресел, диван и столик с напитками… До которого уже кто-то добрался.
- О! – Молодой человек, которого Дебора не видела среди гостей, вскочил, едва не расплескав содержимое своего стакана. Ойкнул, припав на левую ногу, и схватил стоявшую у кресла трость. – Простите, я не слышал, как вы вошли…
- Неужели напугала?
- Немного, - признался он. – Я решил, что меня нашли.
- А вы прячетесь?
- Можно и так сказать.
- И я, - улыбнулась Дебби. Её позабавили эти прятки и то, что у незнакомца тоже была трость.
В следующую минуту ситуация стала ещё курьёзнее: дверь распахнулась и в комнату вошёл высокий мужчина в строгом чёрном костюме. Правую половину лица новоприбывшего пересекал старый неровный рубец, раскроивший бровь и оттянувший вниз внешний уголок глаза, но Дебби лишь мельком отметила это уродство, ведь мужчина опирался на трость!
Он замер на пороге, оглядел девушку и её собеседника и смешливо фыркнул:
- У вас тут клуб по интересам? Примете? Кажется, я соответствую требованиям к кандидатам.
Дебби милостиво кивнула:
- Полностью.
- Отлично. – Почти не хромая, мужчина прошёл к столику с напитками. – И что у нас на повестке дня?
- Лимонад. – Молодой человек, не успевший представится, поднял стакан. – Там два графина, а в ведёрке есть лёд.
- Лёд – это прекрасно, - под нос себе пробормотал человек в чёрном костюме, изучая этикетки на бутылках. Потом достал чистый стакан.
- Не рановато для спиртного? – без упрёка спросила Дебби.
- О чём вы, мисс? - Незнакомец обернулся через плечо, явив непострадавшую половину лица, саму по себе весьма симпатичную. - Я лишь немного усовершенствую рецепт лимонада. Даже самый чудесный напиток можно сделать ещё вкуснее с помощью виски и вермута. Не желаете убедиться?
Дебби сомневалась не больше секунды:
- Желаю.
- Мудрое решение, мисс…
- Дебора. Дебора Делмар.
- Рудольф Эймери, - представился мужчина, вручая ей стакан с усовершенствованным лимонадом. – Но лучше просто - Рудольф.
Быстро и вряд ли соблюдая какие-либо пропорции он смешал ещё один коктейль для заинтересованно принюхивавшегося молодого человека.
- Стивен Вудроу, - назвался тот в обмен на напиток.
- Вудроу, хм. - Рудольф Эймери прищурил здоровый глаз. – Мы прежде не встречались? Вы…
- Секретарь мистера Харта, сопровождаю его в поездке. Но меня часто с кем-то путают, внешность такая… типичная…
С последним утверждением сложно было бы спорить. Тёмные волосы, прямой нос, квадратный подбородок с чуть заметной ямочкой – куда уж типичнее? В королевстве то и дело натыкаешься на подобные лица, не на улице, так в рекламных проспектах: не лишённые мужественной привлекательности, но в целом совершенно обычные, они не вызывают зависти и раздражения. И «просто Рудольф», если забыть о безобразном шраме, имел тот же тип внешности, только глаза у него были карие, тогда как у Стивена – голубые.
- А вы, Дебора? Тоже кого-то сопровождаете? – полюбопытствовал мистер Эймери.
- Маму. Она выпускница… Как и вы, верно? Эмилия Делмар, в девичестве…
- Сандфорд, - закончил Рудольф. – Со мной училась всего одна Эмилия, так что несложно догадаться. Значит, она сейчас здесь?
- И она, и тётушка Филис.
- Тё… кх-кх… шка? – Мужчина закашлялся, и неудивительно: виски в его стакане было куда больше чем лимонада.
- Филис Эббот, - уточнила Дебби. – На самом деле она мне не тётушка, но вы это, думаю, знаете. Просто мисс Эббот живёт с нами так долго, что уже стала родной.
- Мисс? – хмуро переспросил Рудольф. – Мисс Эббот? И она живёт с вами? – Он опять наполнил свой стакан, в этот раз совсем забыв о лимонаде, и тут же выпил. – Давно, вы говорите?
- Пятнадцать лет, - растерянно ответила Дебби, сбитая с толку резкой переменой настроения собеседника. – С тех пор, как погиб отец, а я… - Она опустила глаза на трость.
- Простите. Не хотел расстроить вас грустными воспоминаниями.
- Не стоит извинений, - легко отмахнулась она. - Это случилось не вчера.
- И всё же… - Нарочитым жестом уличного фокусника Рудольф Эймери запустил руку под лацкан пиджака и медленно вытащил алую розу на длинном стебле. Настолько длинном, что будь цветок настоящим, спрятать его под одеждой никак не вышло бы. – Прошу принять в знак моего искреннего раскаяния.
Неожиданно? Разве? Вы же не думали, что в этой истории обойдётся без магии?
А вот Дебби не сдержала удивлённого возгласа, и миссис Делмар, будь она рядом в этот момент, наградила бы дочь укоризненным взглядом: не престало благовоспитанным девушкам столь громко выражать эмоции. Но им ведь и распивать алкоголь, особенно до обеда, особенно в компании едва знакомых мужчин, не престало, не так ли?
- Какая прелесть! – Стебель был совершенно гладкий, без шипов, но Дебби в любом случае вцепилась бы в него двумя руками. – Спасибо!
- Не за что, - улыбнулся маг. Давно он не видел, чтобы кто-то так искренне радовался незатейливому колдовству. – Вам нравится?
- Неимоверно! Она прекрасна! Нужно поставить её в воду?
- Боюсь, это не поможет. Подобные чары недолговечны.
Увы, но так и было. И минуты не прошло, как Рудольф, ещё раз извинившись, оставил малую гостиную, а цветок в руках Деборы уже потускнел.
- Что будет дальше, вы не знаете? – спросила девушка оставшегося с ней Стивена Вудроу. – Она засохнет, как обычная роза, или просто исчезнет?
Дебби было по-настоящему грустно: не так часто ей дарили цветы, а волшебные – вообще никогда.
- Полагаю, всё-таки стоит поставить её в воду, - ответил молодой человек.
- Рудольф говорил, что это не поможет.
- Тогда в виски?
Кто бы сказал, отчего безумные идеи кажутся порой настолько привлекательными. Но знаете, иногда они работают. Стивен поставил цветок в бутылку, и розе пришлось это по вкусу, она передумала тускнеть и сделалась ещё пышнее.
- Волшебный напиток, - пришла к выводу Дебора, и решила, что и ей самой не повредит ещё пара глотков.
Стивен смешал коктейли по рецепту Рудольфа, то есть, не придерживаясь никаких рецептов, и они с Дебби проболтали ещё час, а может и два. Недолго – о чём разговаривать малознакомым людям? К тому же секретарь Харта признался, что проблемы с ногой у него временные – вывихнул за день до приезда в школу, а значит, через четыре дня, когда снимут повязку, ему придётся покинуть клуб людей с тростью. Но какая разница, если уже через три они уедут отсюда на разных поездах?
Наверняка и у вас завязывались подобные мимолётные, ни к чему не обязывающие знакомства, которые, тем не менее, приятно было вспомнить спустя какое-то время, особенно, если они сопровождались какими-то забавными происшествиями. Вернуться к себе в комнату с бутылкой виски, из которой торчит длинная роза, и нос к носу столкнуться с матерью, было вполне забавно, по мнению Дебби. Мнение миссис Делмар мы учитывать не будем.
Эрин Палмер терпеть не могла две вещи – вареный лук и когда что-либо нарушало её планы, и если первого получалось избегать, давая чёткие указания кухаркам и официантам, второе то и дело вторгалось в её жизнь. Нередко – с помощью Алана Вуда. Вот и в этот раз агент, даже из вежливости не поинтересовавшись мнением Эрин, сговорился с издателем и печатниками и устроил так, чтобы новый роман вышел в свет на три недели раньше, в аккурат к юбилею школы, а вернее, к планируемому появлению мисс Палмер перед журналистами.
- Сама подумай, - говорил Вуд Эрин уже тогда, когда, по сути, и думать, и менять что-либо было уже поздно. – Не сдвинь я сроки, к выходу книги о твоём интервью уже забыли бы. А сейчас все желающие, узнав из газет о новом романе, смогут тут же его купить.
Логика в его словах имелась, но кто думает о логике, когда разрушены тщательно выпестованные планы? Во-первых, Эрин не успела проверить верстку – последние десять лет она делала это обязательно – и теперь переживала из-за возможных ошибок наборщика. Во-вторых, первый печатный экземпляр она всегда покупала сама, приходя к открытию в магазин при издательстве, это было традицией, которую Вуд сломал, прислав роман ей на дом с вечера, чтобы утром она не опоздала на поезд. А в-третьих, первоначальные сроки Эрин обговаривала с умыслом, дабы отметить выход книги в более приятной компании, нежели сборище бывших однокашников.
Были ещё «в-четвёртых», «в-пятых», «в-шестых» и целый ряд мелких причин злиться на самоуправство Вуда, однако мерное покачивание вагона, перестук колёс и живописные виды за окнами настраивали на умиротворяющий лад, и к завершению поездки Эрин полностью простила деятельного агента… Чтобы столкнуться с новой насмешкой судьбы.
Планы, уже скорректированные, продолжали трещать по швам, а с ними и официальная биография мисс Палмер.
Ник – не Вуд, и его Эрин простила тут же. Да и нечего было прощать. Мальчик досрочно – и на отлично! – сдал экзамены в университете, получил свидетельство о переводе на следующий курс и решил воспользоваться оказией, чтобы перед летней практикой провести несколько дней с матерью, - разве можно сердиться на него за это? Но… Слишком много «но», и вместо того, чтобы обрадоваться устроенному сыном сюрпризу, Эрин растерялась. Только уговоры Николаса помешали ей тут же купить обратный билет.
- Кто знает, что ты здесь? – спросила она, пытаясь взять себя в руки.
- Только Пол.
Эрин надеялась на другой ответ и тяжело вздохнула.
Ник ободряюще улыбнулся:
- Всё будет хорошо. Встряхнём немного респектабельное общество, ему это только на пользу. И твоей новой книге тоже.
- Я сделала себе имя трудом, а не пикантными скандалами, - оскорблённо напомнила мисс Палмер. – К тому же…
Этого «к тому же» было ничуть не меньше, чем пресловутых «но». Но! Вы пробовали когда-нибудь спорить с магом? И не пробуйте. Устоявшееся выражение «Упрям как осёл» давно следовало заменить новым: «Упрям как маг», ибо ослы в сравнении с носителями магического дара – просто образец покладистости. Николас, как вы уже догадались, был магом, пока ещё не слишком опытным, но уже очень упрямым, и твёрдо решил, что поедет в школу с матерью.
Эрин сдалась довольно быстро. Если вы помните, порой она была совсем не против, чтобы кто-то принимал ответственные решения за неё, а Ник был достаточно взрослым для этого. И он был магом, да. А главное – не был ослом.
Официальную биографию ещё можно было спасти. Ник не появится перед репортёрами, а те в свою очередь вряд ли станут расспрашивать об Эрин в школе, и о наличии у мисс Палмер сына широкая общественность не узнает. К тому же – это было хорошее «к тому же» - журналистам найдётся, в чьём грязном белье копаться, ведь в школу должен приехать Бен Харт с женой и дочерью, а уж они-то этого белья притащат полную корзину.
Последняя мысль заставила Эрин злорадно усмехнуться и придала уверенности, так что в школу романистка, дорогой наговорившись с сыном, приехала в прекрасном настроении, которое не испортило даже известие, что ей предстоит жить под одной крышей с Хартом и его семейством.
Сообщил об этом дворецкий.
Да-да, именно дворецкий. Он так и назвался:
- Эдвин. Ваш дворецкий, мисс.
Из здания администрации Эрин и Николаса направили в одно из общежитий, к приезду гостей превращённых в фешенебельные особняки, но наличие дворецкого, степенного и представительного, облачённого, сообразно традициям лучших домов Лисленда, в чёрный костюм, резко контрастирующий с белизной перчаток и узкого воротничка сорочки, превзошло все ожидания. Разумеется, Эрин не упустила возможности пообщаться с этим колоритным персонажем, для которого тут же зарезервировала местечко в следующей книге.
Дворецкие не избалованы вниманием со стороны хозяев, пусть и временных, от которых получают в лучшем случае распоряжения, в худшем – претензии, так что не было ничего удивительного в том, что пожилой мужчина проникся симпатией к вежливой и доброжелательной женщине и через пять минут разговора искренне сожалел, что не может поселить её в лучшие комнаты, уже занятые кандидатом в парламент. Зато рассказал о других постояльцах общежития-отеля, кто именно приехал и где обосновался, и обещал организовать спальню для Николаса, о приезде которого Эрин по понятным причинам заранее не предупредила. Свободная комната в отведённых ей апартаментах имелась (мисс Палмер планировала устроить там временный кабинет, но и этому плану не суждено было воплотиться в жизнь), а вот кровать предстояло ещё найти и установить.
- В моей комнате есть лишняя.
Новый голос прозвучал неожиданно и очень близко, но Эрин как раз прикидывала в уме, какую роль отвести дворецкому в новом романе, сделать его пособником злодея или помощником героя, и потому происходившее вокруг воспринимала несколько отстранённо. Она не вздрогнула и не взвизгнула, неспешно обернулась и несколько секунд рассеянно рассматривала невесть откуда подошедшего мужчину, в то время, как мысли её всё ещё занимал смутно наметившийся сюжет будущей книги.
Бенджамин Харт – его имя попадалось Дебби в газетах – девушке не понравился. Опыт посещения кондитерской подсказывал: в самые красивые обёртки заворачивают самые дрянные конфеты. А обёртка у Харта была хороша: подбородок идеально выбрит, светлые волосы подстрижены безукоризненно и уложены так, чтобы скрывать наметившуюся лысину, дорогой костюм подчёркивает достоинства мужественной фигуры, а на туфли, начищенные до блеска, можно смотреть лишь вприщур, дабы не ослепнуть. Говорил кандидат в парламент много, громко, но неторопливо, словно полагал, что его речи непрерывно записывают. Да и позы принимал такие, чтобы эффектнее выглядеть со стороны, хоть фотографов поблизости не наблюдалось.
«Тренируется», - подумала Дебби.
Жена Харта, пока муж рассыпался в комплиментах бывшим одноклассницам, молчала и широко улыбалась. «Мы же знаем, кто тут действительно хорошо выглядит?» - говорила её улыбка. На Дебби подобное не действовало, а вот Джина Харт, восемнадцатилетняя дочь политика от первого брака, рядом с блистательной мачехой кисла будто молоко на солнце, хотя девочка она была премиленькая и пока не испорченная вспышками фотокамер.
«Бедняжка», - вскользь посочувствовала ей Дебби, прежде чем, улучив момент, сбежать от шумного сборища двадцать пять лет не видевшихся одноклассников.
Можно было пойти в отведённую ей комнату, но девушка решила прогуляться. Пока – по общежитию-отелю. Подумалось, что тут есть библиотека или художественный класс. Но, если прежде они имелись, сейчас их тоже переоборудовали во что-то. Например, в малую гостиную… Ведь если есть большая гостиная, должна быть и малая? Иного определения помещению, куда она забрела, Дебора не нашла.
Малая гостиная, оправдывая внезапно полученное название, была мала, но от большой отличалась практически домашним уютом и, главное, тишиной. Всё её убранство составляли несколько кресел, диван и столик с напитками… До которого уже кто-то добрался.
- О! – Молодой человек, которого Дебора не видела среди гостей, вскочил, едва не расплескав содержимое своего стакана. Ойкнул, припав на левую ногу, и схватил стоявшую у кресла трость. – Простите, я не слышал, как вы вошли…
- Неужели напугала?
- Немного, - признался он. – Я решил, что меня нашли.
- А вы прячетесь?
- Можно и так сказать.
- И я, - улыбнулась Дебби. Её позабавили эти прятки и то, что у незнакомца тоже была трость.
В следующую минуту ситуация стала ещё курьёзнее: дверь распахнулась и в комнату вошёл высокий мужчина в строгом чёрном костюме. Правую половину лица новоприбывшего пересекал старый неровный рубец, раскроивший бровь и оттянувший вниз внешний уголок глаза, но Дебби лишь мельком отметила это уродство, ведь мужчина опирался на трость!
Он замер на пороге, оглядел девушку и её собеседника и смешливо фыркнул:
- У вас тут клуб по интересам? Примете? Кажется, я соответствую требованиям к кандидатам.
Дебби милостиво кивнула:
- Полностью.
- Отлично. – Почти не хромая, мужчина прошёл к столику с напитками. – И что у нас на повестке дня?
- Лимонад. – Молодой человек, не успевший представится, поднял стакан. – Там два графина, а в ведёрке есть лёд.
- Лёд – это прекрасно, - под нос себе пробормотал человек в чёрном костюме, изучая этикетки на бутылках. Потом достал чистый стакан.
- Не рановато для спиртного? – без упрёка спросила Дебби.
- О чём вы, мисс? - Незнакомец обернулся через плечо, явив непострадавшую половину лица, саму по себе весьма симпатичную. - Я лишь немного усовершенствую рецепт лимонада. Даже самый чудесный напиток можно сделать ещё вкуснее с помощью виски и вермута. Не желаете убедиться?
Дебби сомневалась не больше секунды:
- Желаю.
- Мудрое решение, мисс…
- Дебора. Дебора Делмар.
- Рудольф Эймери, - представился мужчина, вручая ей стакан с усовершенствованным лимонадом. – Но лучше просто - Рудольф.
Быстро и вряд ли соблюдая какие-либо пропорции он смешал ещё один коктейль для заинтересованно принюхивавшегося молодого человека.
- Стивен Вудроу, - назвался тот в обмен на напиток.
- Вудроу, хм. - Рудольф Эймери прищурил здоровый глаз. – Мы прежде не встречались? Вы…
- Секретарь мистера Харта, сопровождаю его в поездке. Но меня часто с кем-то путают, внешность такая… типичная…
С последним утверждением сложно было бы спорить. Тёмные волосы, прямой нос, квадратный подбородок с чуть заметной ямочкой – куда уж типичнее? В королевстве то и дело натыкаешься на подобные лица, не на улице, так в рекламных проспектах: не лишённые мужественной привлекательности, но в целом совершенно обычные, они не вызывают зависти и раздражения. И «просто Рудольф», если забыть о безобразном шраме, имел тот же тип внешности, только глаза у него были карие, тогда как у Стивена – голубые.
- А вы, Дебора? Тоже кого-то сопровождаете? – полюбопытствовал мистер Эймери.
- Маму. Она выпускница… Как и вы, верно? Эмилия Делмар, в девичестве…
- Сандфорд, - закончил Рудольф. – Со мной училась всего одна Эмилия, так что несложно догадаться. Значит, она сейчас здесь?
- И она, и тётушка Филис.
- Тё… кх-кх… шка? – Мужчина закашлялся, и неудивительно: виски в его стакане было куда больше чем лимонада.
- Филис Эббот, - уточнила Дебби. – На самом деле она мне не тётушка, но вы это, думаю, знаете. Просто мисс Эббот живёт с нами так долго, что уже стала родной.
- Мисс? – хмуро переспросил Рудольф. – Мисс Эббот? И она живёт с вами? – Он опять наполнил свой стакан, в этот раз совсем забыв о лимонаде, и тут же выпил. – Давно, вы говорите?
- Пятнадцать лет, - растерянно ответила Дебби, сбитая с толку резкой переменой настроения собеседника. – С тех пор, как погиб отец, а я… - Она опустила глаза на трость.
- Простите. Не хотел расстроить вас грустными воспоминаниями.
- Не стоит извинений, - легко отмахнулась она. - Это случилось не вчера.
- И всё же… - Нарочитым жестом уличного фокусника Рудольф Эймери запустил руку под лацкан пиджака и медленно вытащил алую розу на длинном стебле. Настолько длинном, что будь цветок настоящим, спрятать его под одеждой никак не вышло бы. – Прошу принять в знак моего искреннего раскаяния.
Неожиданно? Разве? Вы же не думали, что в этой истории обойдётся без магии?
А вот Дебби не сдержала удивлённого возгласа, и миссис Делмар, будь она рядом в этот момент, наградила бы дочь укоризненным взглядом: не престало благовоспитанным девушкам столь громко выражать эмоции. Но им ведь и распивать алкоголь, особенно до обеда, особенно в компании едва знакомых мужчин, не престало, не так ли?
- Какая прелесть! – Стебель был совершенно гладкий, без шипов, но Дебби в любом случае вцепилась бы в него двумя руками. – Спасибо!
- Не за что, - улыбнулся маг. Давно он не видел, чтобы кто-то так искренне радовался незатейливому колдовству. – Вам нравится?
- Неимоверно! Она прекрасна! Нужно поставить её в воду?
- Боюсь, это не поможет. Подобные чары недолговечны.
Увы, но так и было. И минуты не прошло, как Рудольф, ещё раз извинившись, оставил малую гостиную, а цветок в руках Деборы уже потускнел.
- Что будет дальше, вы не знаете? – спросила девушка оставшегося с ней Стивена Вудроу. – Она засохнет, как обычная роза, или просто исчезнет?
Дебби было по-настоящему грустно: не так часто ей дарили цветы, а волшебные – вообще никогда.
- Полагаю, всё-таки стоит поставить её в воду, - ответил молодой человек.
- Рудольф говорил, что это не поможет.
- Тогда в виски?
Кто бы сказал, отчего безумные идеи кажутся порой настолько привлекательными. Но знаете, иногда они работают. Стивен поставил цветок в бутылку, и розе пришлось это по вкусу, она передумала тускнеть и сделалась ещё пышнее.
- Волшебный напиток, - пришла к выводу Дебора, и решила, что и ей самой не повредит ещё пара глотков.
Стивен смешал коктейли по рецепту Рудольфа, то есть, не придерживаясь никаких рецептов, и они с Дебби проболтали ещё час, а может и два. Недолго – о чём разговаривать малознакомым людям? К тому же секретарь Харта признался, что проблемы с ногой у него временные – вывихнул за день до приезда в школу, а значит, через четыре дня, когда снимут повязку, ему придётся покинуть клуб людей с тростью. Но какая разница, если уже через три они уедут отсюда на разных поездах?
Наверняка и у вас завязывались подобные мимолётные, ни к чему не обязывающие знакомства, которые, тем не менее, приятно было вспомнить спустя какое-то время, особенно, если они сопровождались какими-то забавными происшествиями. Вернуться к себе в комнату с бутылкой виски, из которой торчит длинная роза, и нос к носу столкнуться с матерью, было вполне забавно, по мнению Дебби. Мнение миссис Делмар мы учитывать не будем.
Глава 4
Эрин Палмер терпеть не могла две вещи – вареный лук и когда что-либо нарушало её планы, и если первого получалось избегать, давая чёткие указания кухаркам и официантам, второе то и дело вторгалось в её жизнь. Нередко – с помощью Алана Вуда. Вот и в этот раз агент, даже из вежливости не поинтересовавшись мнением Эрин, сговорился с издателем и печатниками и устроил так, чтобы новый роман вышел в свет на три недели раньше, в аккурат к юбилею школы, а вернее, к планируемому появлению мисс Палмер перед журналистами.
- Сама подумай, - говорил Вуд Эрин уже тогда, когда, по сути, и думать, и менять что-либо было уже поздно. – Не сдвинь я сроки, к выходу книги о твоём интервью уже забыли бы. А сейчас все желающие, узнав из газет о новом романе, смогут тут же его купить.
Логика в его словах имелась, но кто думает о логике, когда разрушены тщательно выпестованные планы? Во-первых, Эрин не успела проверить верстку – последние десять лет она делала это обязательно – и теперь переживала из-за возможных ошибок наборщика. Во-вторых, первый печатный экземпляр она всегда покупала сама, приходя к открытию в магазин при издательстве, это было традицией, которую Вуд сломал, прислав роман ей на дом с вечера, чтобы утром она не опоздала на поезд. А в-третьих, первоначальные сроки Эрин обговаривала с умыслом, дабы отметить выход книги в более приятной компании, нежели сборище бывших однокашников.
Были ещё «в-четвёртых», «в-пятых», «в-шестых» и целый ряд мелких причин злиться на самоуправство Вуда, однако мерное покачивание вагона, перестук колёс и живописные виды за окнами настраивали на умиротворяющий лад, и к завершению поездки Эрин полностью простила деятельного агента… Чтобы столкнуться с новой насмешкой судьбы.
Планы, уже скорректированные, продолжали трещать по швам, а с ними и официальная биография мисс Палмер.
Ник – не Вуд, и его Эрин простила тут же. Да и нечего было прощать. Мальчик досрочно – и на отлично! – сдал экзамены в университете, получил свидетельство о переводе на следующий курс и решил воспользоваться оказией, чтобы перед летней практикой провести несколько дней с матерью, - разве можно сердиться на него за это? Но… Слишком много «но», и вместо того, чтобы обрадоваться устроенному сыном сюрпризу, Эрин растерялась. Только уговоры Николаса помешали ей тут же купить обратный билет.
- Кто знает, что ты здесь? – спросила она, пытаясь взять себя в руки.
- Только Пол.
Эрин надеялась на другой ответ и тяжело вздохнула.
Ник ободряюще улыбнулся:
- Всё будет хорошо. Встряхнём немного респектабельное общество, ему это только на пользу. И твоей новой книге тоже.
- Я сделала себе имя трудом, а не пикантными скандалами, - оскорблённо напомнила мисс Палмер. – К тому же…
Этого «к тому же» было ничуть не меньше, чем пресловутых «но». Но! Вы пробовали когда-нибудь спорить с магом? И не пробуйте. Устоявшееся выражение «Упрям как осёл» давно следовало заменить новым: «Упрям как маг», ибо ослы в сравнении с носителями магического дара – просто образец покладистости. Николас, как вы уже догадались, был магом, пока ещё не слишком опытным, но уже очень упрямым, и твёрдо решил, что поедет в школу с матерью.
Эрин сдалась довольно быстро. Если вы помните, порой она была совсем не против, чтобы кто-то принимал ответственные решения за неё, а Ник был достаточно взрослым для этого. И он был магом, да. А главное – не был ослом.
Официальную биографию ещё можно было спасти. Ник не появится перед репортёрами, а те в свою очередь вряд ли станут расспрашивать об Эрин в школе, и о наличии у мисс Палмер сына широкая общественность не узнает. К тому же – это было хорошее «к тому же» - журналистам найдётся, в чьём грязном белье копаться, ведь в школу должен приехать Бен Харт с женой и дочерью, а уж они-то этого белья притащат полную корзину.
Последняя мысль заставила Эрин злорадно усмехнуться и придала уверенности, так что в школу романистка, дорогой наговорившись с сыном, приехала в прекрасном настроении, которое не испортило даже известие, что ей предстоит жить под одной крышей с Хартом и его семейством.
Сообщил об этом дворецкий.
Да-да, именно дворецкий. Он так и назвался:
- Эдвин. Ваш дворецкий, мисс.
Из здания администрации Эрин и Николаса направили в одно из общежитий, к приезду гостей превращённых в фешенебельные особняки, но наличие дворецкого, степенного и представительного, облачённого, сообразно традициям лучших домов Лисленда, в чёрный костюм, резко контрастирующий с белизной перчаток и узкого воротничка сорочки, превзошло все ожидания. Разумеется, Эрин не упустила возможности пообщаться с этим колоритным персонажем, для которого тут же зарезервировала местечко в следующей книге.
Дворецкие не избалованы вниманием со стороны хозяев, пусть и временных, от которых получают в лучшем случае распоряжения, в худшем – претензии, так что не было ничего удивительного в том, что пожилой мужчина проникся симпатией к вежливой и доброжелательной женщине и через пять минут разговора искренне сожалел, что не может поселить её в лучшие комнаты, уже занятые кандидатом в парламент. Зато рассказал о других постояльцах общежития-отеля, кто именно приехал и где обосновался, и обещал организовать спальню для Николаса, о приезде которого Эрин по понятным причинам заранее не предупредила. Свободная комната в отведённых ей апартаментах имелась (мисс Палмер планировала устроить там временный кабинет, но и этому плану не суждено было воплотиться в жизнь), а вот кровать предстояло ещё найти и установить.
- В моей комнате есть лишняя.
Новый голос прозвучал неожиданно и очень близко, но Эрин как раз прикидывала в уме, какую роль отвести дворецкому в новом романе, сделать его пособником злодея или помощником героя, и потому происходившее вокруг воспринимала несколько отстранённо. Она не вздрогнула и не взвизгнула, неспешно обернулась и несколько секунд рассеянно рассматривала невесть откуда подошедшего мужчину, в то время, как мысли её всё ещё занимал смутно наметившийся сюжет будущей книги.
