- Боюсь, готовить теперь придётся тебе, - извиняющимся тоном произнёс Тэ Нэ.
- Ничего, - грустно улыбнулась Агнесса. – Я это переживу.
- Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – Селин в отчаянии колотила боксёрскую грушу, даже не надев перчаток, и из её глаз лились слёзы.
Шаги и на пороге зала появился Лэй Ристао. Селин, не раздумывая бросилась к нему в объятия, и разрыдалась. Сквозь поток горячих слёз, оставляющих мокрый след на рубашке Ристао, лилась её история. Боль, которую она хотела разделить и от которой хотела избавиться. Каждое её слово углём падало в разгоравшийся костёр ярости Ристао. Эту ненависть не смог даже заглушить удар, которым он позже свалил Тэ Нэ в коридоре.
- А ты, оказывается, сволочь Тэ Нэ, - произнёс он, хватая за шиворот поднимающегося с пола противника. – Причём, редкостная.
Тэ Нэ смотрел в налитые гневом глаза противника и ничего отвечать не хотел. Это его личное дело, и обсуждать его с Ристао, пусть даже тот был сейчас в бешенстве, он не собирался.
Заходящее солнце багряными тонами раскрасило холмы и беседку, когда на её пороге показался Ристао. В воздухе пахло влагой и только прошедшим дождём.
- Кьюти сказал, что ты ждёшь меня, - обратился он к находящейся там Селин.
Она повернулась к нему и улыбнулась вместо приветствия. Прошло несколько дней и она, как и Тэ Нэ, выглядели лучше, по-прежнему продолжая делать вид, что не замечают друг друга. Они почти не сталкивались, ели в разное время, после чего каждый запирался там, куда другой точно не зайдёт. Болезннее всего к новому положению вещей привыкали Агнесса и Ристао. Особенно тяжёло приходилось Агнессе, оказавшийся между молотом и наковальней, и постоянно вынужденной гасить создававшееся напряжение и предотвращать все конфликтные ситуации ещё в зародыше.
- Спасибо за поддержку, - с благодарностью посмотрела на него Селин. – Не знаю, что бы я без тебя делала.
- Мне кажется, ты достаточно сильна, чтобы справиться без меня.
- Тем не менее, спасибо, - улыбнулась ему она.
Повисла неловкая пауза.
- Я решила забыть его, - твёрдо произнесла Селин, глядя куда-то вдаль. – Вычеркнуть из своей жизни, - и повернулась к Ристао. – Я забуду его и больше никогда к нему не вернусь.
Она снова замолчала и до Ристао вдруг начало доходить, куда она клонит.
- Перед тем, как всё это началось, ты сказал, что любишь меня и предложил встречаться.
Ристао не верил своим ушам.
- Предложение всё ещё в силе?
- Да.
- Тогда с сегодняшнего дня, Лэй Ристао, мы встречаемся официально.
Где-то
Тёмные рясы. Лица, закрытые плотными капюшонами. Свет, лезвием разрезающий темноту зала.
- Скарабеи и полуночники прибыли на Джиосс.
- Отлично, - Двуликий Ястреб хитро улыбнулся из-под капюшона. – Не дадим им скучать.
Джиосс
Союз свободных земель (логики, юг)
Райбо, столица
Светлые, успокаивающие, пастельные цвета, чёткие геометрические формы, аккуратно подстриженные лужайки и деревья, рационально расположенные жилые районы и парковые зоны, убранные в причёску волосы у женщин и короткие стрижки у мужчин, чёткое соблюдение правил дорожного движения, когда пешеход не сдвинется с места на переходе при запретном свете, даже когда нет машин. Скарабеи находились в Свободном Союзе лишь пару дней, однако им уже было не по себе. Алише от того, что кудрявые волосы пришлось убрать в косу, чтобы не сильно выделяться. Норель раздражало полное отсутствие моды и одежда, в которой комфорт и функциональность ценились прежде всего и она искренне расстроилась, поняв, что фигуру ей придётся прятать в бесформенных, по её выражению, тряпках, скрывающих красоту и заставляющую выглядеть одинаково с противоположным полом. Косметику также в целях маскировки пришлось смыть. Троэлсен и Граан наоборот были даже рады. Поначалу. Ровно до того момента, когда поняли, что хоть они мужчины и логики, но всё же проявляеют чувства, а не ведут себя как роботы. Единственным человеком, по лицу которого нельзя было прочитать никаких впечатлений, был Шаан, с буддистким спокойствием взирающий на всё вокруг. Его ничего не удивляло, не шокировало и не радовало. Они просто принимал всё как данность.
- Итак, - начал постановку задачи Троэлсен. – У нас пять человек, каждый из которых имеет отношение к Наикрау. Нам необходимо выяснить, каким образом в их головы пришла светлая мысль о перевороте, - не удержался от сарказма он.
Ввиду полного отсутствия бесхозных помещений, временной штаб-квартирой Скарабеев было выбрано одно из помещений представительства Содружества.
- К’Яв – глава внешнеполитического ведомства, - над столом появилось трёхмерное изображение логика. - Энай’Ола, - его сменило другое, - занимается непосредственно Гайянским союзом и курирует по нему целый отдел в ведомстве, - ещё щелчок. – Ф’Олами – промышленик и один из самых влиятельных людей при дворе регента. Его деньги спонсируют революцию. T’Афари. Наёмники его фирмы были замечены в Наикрау. И, наконец, Д’Элмар, - Троэлсен сделал паузу. – Его Величество – регент, - в его голосе скользил неприкрытый сарказм. – Без его одобрения революция не началась бы, - Троэлсен выдержал паузу. – Убедительная просьба вести себя логично и, - взгляд в сторону девушек, - прятать свои чувства.
Яркие, необычные цвета и формы зданий. Расположение улиц и нумерация домов, закономерность которых понять невозможно. Хаотично расположенные районы и зелёные зоны. Необычные фасоны и наряды, которые себе даже вообразить себе было невозможно. Художественный яркий макияж, бросающийся в глаза и заставляющий смотреть на лицо как на полотно художника. Полное несоблюдение правил дорожного движения даже при наличии переходных дорожек и знаков. Полуночники находились в Гайянском союзе всего пару дней, но уже мечтали убраться отсюда поскорей. Макдару Лаэхри раздражала излишняя эмоциональность всех, включая мужчин. Ному Ториами был в шоке от резкой смены настроений местных. Даже Талис и Амико, будучи женщинами и эмоционалами, были не в восторге. Талис от того, что приходилось краситься слишком ярко и тратить чересчур много времени на одежду, чтобы не выделяться среди местных. Нет, она любила наводить красоту, но по сравнению с местным, её вкус выглядел слишком скромным и блеклым. Амико раздражали забитые артистами улицы. Нельзя было ступить в переулок, чтобы не попасть на кого-нибудь художника, поэта или музыкальный ансабль. И это не считая отсутствия логики везде, где только не копни. Оставалось только удивляться тому, как их до сих пор никто не завоевал или они сами не развалились. А уж изобретение боеголовок с фазовым оружием вообще казалось чем-то из ряда вон.
- Нельзя сказать, что Гайянский союз был не готов к атаке логиков на Наикрау. Они очень хорошие импровизаторы и, когда к власти пришли радикалы, быстро сориентировались в ситуации, - вводил в курс дела полуночников Макдара. – Как только полуостров Киам стал говорить об отделении, они тут же отправили туда ветеранов старых войн под видом отдыхающих, которые и обеспечивали порядок во время референдума. Также была создана оперативная группа во главе с регентом.
В отличие от скарабеев, которые не могли найти себе помещения у логиков, выбор у полуночников был огромный, ведь пустующих зданий в столице Гайянского союза и за её пределами хватало. В итоге был выбран списанный самолёт на заброшенном аэродроме, который полуночники приспособили под себя.
- Почему Гайянскому союзу так важен полуостров Киам? – задал вопрос Ториами.
- Во-первых, раньше он был частью их территории. Во-вторых, нам находится их военно-морская база, за аренду которой теперь не надо платить, - Лаэхри сделал паузу. – А теперь к интересующим нас людям. Нам необходимо узнать, кто и как собрал их вместе. Зери «Ясновидящая» Камария, аналитик из министерства внешней политики, первая поднявшая тревогу. Кирабо «Волк» Отви, военный, отвечает за всевозможные операции. Фуду «Хитрый змей» Эмека, дипломат, отслеживает реакции на проиходящее в мире. И Чинеду «Глаз сокола» Рунако, связной между Наикрау и Гайянским союзом.
- Почему у них имена такие странные? – не удержалась от вопроса Талис.
- В Гайянском союзе творческий псевдоним является неотъемлемой частью имени. Приступаем к работе. Постарайтесь не ходить с хмурыми лицами и, - взгляд в сторону Ториами, - проявлять свои чувства.
Неосознанным движением Троэлсен потянул плотно облегающий воротник куртки, словно тот не давал ему дышать, и, встретившись со странным взглядом прохожего, отнял руку. Обстоятельства, подобно воротнику, давили как удавка на шею. Он всегда скептически относился к фразе «отсутствие новостей – хорошая новость», а сейчас её просто ненавидел. Потому что это означало, что новости будут потом. И ничего хорошего в них не будет. Конечно, была ещё надежда, что другие что-то откопают, но логика подсказывала, что она бессмыслена.
Желая отвлечься от негативных мыслей, Троэлсен огляделся по сторонам. Его взгляд привлекла светловолосая девушка, направляющая в Академию естественных наук. Увязавшись за ней, он стал прикидывать в уме варианты начала разговора. Чем можно привлечь внимание женщина-рационала? «Вы прекрасны» тут явно не прокатит. Сразу убедительно расписать, почему он ей подходит? Троэлсен поёжился от такой перспективы. Долговременные отношения сейчас не входили в его приоритет. Но надо же найти причину просто с ней пообщаться?
- Доброго здравствования!
Троэлсен так увлёкся мыслями, что не заметил, что девушка резко затормозила и обернулась к нему.
- Доброго, - пряча удивление, произнёс он.
- Зачем вы меня преследуете?
Троэлсен всего ожидал, но не вопроса сразу в лоб. Но теряться не в его правилах.
- Я журналист и делаю статью про Академию наук, но ничего тут не знаю. Я хотел бы, чтобы вы были моим экскурсоводом, - врать он всегда умел.
- Едва ли вы сможете от меня что-то узнать. Я всего лишь младший сотрудник технической лаборатории и вряд ли могу вам многое рассказать.
- Дело в том, что точки зрения видных учёных уже описаны везде, а юным дарованиям редко даётся шанс высказать свои мысли.
- Вполне обоснованные аргументы. Следуйте за мной, - сделала пригласительный жест она. – Техническая лаболатория Академии наук является одной из самых старых на континенте и была основана сто два года назад…
Их прервал звук взрыва и выбитого стёкла. Запах гари, почерневшие стены и зияющие дыры второго этажа лаболатории. Едва добежав до места, Троэлсен и его знакомая принялись хватать огнетушители и вытаскивать людей. Троэлсен поразился тому, как спокойно реагировали логики на произошедшее. Никаких криков, возмущений, стенаний. Удивительное спокойствие и слаженность царили на месте взрыва, разбавляемое лишь чёткими инструкциями и допросами следователя. Когда пожар был потушен, у младшего научного сотрудника зазвонил сотовый и Троэлсен, присевший отдохнуть, обернулся в её сторону. На её лице ничего снова не отразилось.
- Да. Хорошо, - на секунду в её глазах промелькнула грусть и тревога. – Я поняла, - но их тут же поглотила прежняя невозмутимость. И Троэлсен гадал, что же ещё случилось. – Я сейчас не могу подъехать. В моей лаболатории произошёл взрыв. Необходимо расследовать причину. Я должна быть на месте.
Она выключила трубку и хотела направиться в сторону обгоревшего здания, когда её остановил вопрос Троэлсена.
- Что случилось?
- Мои родители попали в аварию, - ни один мускул ни дрогнул на её лице.
– Вам ещё что-то сказали, - не унимался Троэлсен, сохраняя видимое спокойствие.
- Необходимо переливание крови, а редкая группа - шестая нейтральная, есть только у меня.
- Разве в Свободном союзе не достаточно кровезаменителей? – хладнокровие Троэлсена с каждой минутой стоило ему всё дороже.
- Для этой группы они ещё не изобретены.
Внутри Троэлсена всё кипело, и ему было всё труднее было выглядеть беспристрастным.
- Родители у вас всего одни. А следователь может подождать пару часов, - ровно произнёс он. – Думаю, он не будет возражать, если вы съездите туда и вернётесь, – ему казалось, что он говорит это самому себе.
- Я не могу оставить свой пост.
- Но разве ваши родители не принесут большую пользу обществу, оставшись в живых?
- Я взвесила всевозможные варианты. Для меня самым разумным будет оставаться здесь.
Не желая мириться с происходящим, Троэлсен подошёл к следователю и попробовал поговорить с ним. Но и здесь не нашёл понимания. Тогда он с удвоенной яростью принялся разгребать завалы так, словно очищает не место взрыва, а свою совесть и пытается загладить вину. Собственную вину. На него давили воспоминания почти двухмесячной давности.
Когда раздался ещё один звонок через сорок минут, Троэлсен уже знал, что сообщили его знакомой, и подошёл к ней.
- Я сочувствую вашему горю, - произнёс он.
- Горе – эмоция, лищающая возможности мыслить. А сейчас мне нужна ясная голова.
- Разве вам не больно из-за смерти родителей?
- Смерть – естественная часть жизненного процесса. Нельзя переживать из-за того, что неизбежно.
- И вы не чувствуете себя виноватой?
- Я выполняла свой долг. Думаю, мои родители поняли бы меня и поступили бы также.
Сейчас ему казалось, что он смотрит на своё отражение, и вина, перемешанная с печалью, отражались в его глазах.
- Жаль, что вы так считаете.
- Вы эмоционал?
- Я человек.
Придерживая маску для дыхания, Алиша забралась на небольшой каменный выступ и огляделась. Покрытые кирпичной растительностью скалы плавали в густом молочном тумане, выглядывая на его поверхность, словно утёсы на море. Мучнисто-белая пелена, плотно укрывшая землю, простиралась до самого горизонта, и Алиша разочарованно спустилась вниз.
- Ничего не видно, - без энтузиазма сообщила она начальнику экспедиции. – Но мы не должны исключать возможность того, что мы здесь не одни.
- Благодарю за ваше мнение, мофу Чиной, - всезнающим тоном заметил руководитель. – Однако отсутствие кислорода в атмосфере исключает само наличие каких-либо разумных форм жизни.
- Я рада, что у вас есть точное определение жизни во вселенной, но, может, у вселенной есть свои идеи? – саркастически заметила Алиша, сдерживая эмоции.
- Мофу Чиной, на правах главы экспедиции считаю нужным вам напомнить, что вы не являетесь научным сотрудником и в данный момент ваша задача – починить флаер, чтобы мы могли улететь отсюда. Приступайте.
- Слушаюсь, - процедила сквозь зубы Алиша и направилась к сломанному флаеру.
Она в качестве пилота, врач, курсант и трое учёных, отправились изучать эту планету, и вынуждены были совершить аварийную посадку. Именно курсанта, понимающего в технике больше остальных, она и взяла к себе в помощники, пока остальные занялись изучением планеты и взятием образцов. Занимаясь починкой, она с горечью поняла, что флаер либо возьмёт на борт не всех, либо не взлетит вовсе.
- Спасибо за информацию, мофу Чиной, - с каменным лицом выслушал её глава экспедиции. – Я сам приму решение.
- Сам? – Алиша старательно не показывала эмоций. – Вы хоть понимаете, что обречёте на смерть того, кто останется здесь? Гораздо справедливее будет вытянуть жребий.
- Я считаю верхом безрасудства вверять такое важное дело палочкам или кускам бумаги.
- Ничего, - грустно улыбнулась Агнесса. – Я это переживу.
- Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – Селин в отчаянии колотила боксёрскую грушу, даже не надев перчаток, и из её глаз лились слёзы.
Шаги и на пороге зала появился Лэй Ристао. Селин, не раздумывая бросилась к нему в объятия, и разрыдалась. Сквозь поток горячих слёз, оставляющих мокрый след на рубашке Ристао, лилась её история. Боль, которую она хотела разделить и от которой хотела избавиться. Каждое её слово углём падало в разгоравшийся костёр ярости Ристао. Эту ненависть не смог даже заглушить удар, которым он позже свалил Тэ Нэ в коридоре.
- А ты, оказывается, сволочь Тэ Нэ, - произнёс он, хватая за шиворот поднимающегося с пола противника. – Причём, редкостная.
Тэ Нэ смотрел в налитые гневом глаза противника и ничего отвечать не хотел. Это его личное дело, и обсуждать его с Ристао, пусть даже тот был сейчас в бешенстве, он не собирался.
Заходящее солнце багряными тонами раскрасило холмы и беседку, когда на её пороге показался Ристао. В воздухе пахло влагой и только прошедшим дождём.
- Кьюти сказал, что ты ждёшь меня, - обратился он к находящейся там Селин.
Она повернулась к нему и улыбнулась вместо приветствия. Прошло несколько дней и она, как и Тэ Нэ, выглядели лучше, по-прежнему продолжая делать вид, что не замечают друг друга. Они почти не сталкивались, ели в разное время, после чего каждый запирался там, куда другой точно не зайдёт. Болезннее всего к новому положению вещей привыкали Агнесса и Ристао. Особенно тяжёло приходилось Агнессе, оказавшийся между молотом и наковальней, и постоянно вынужденной гасить создававшееся напряжение и предотвращать все конфликтные ситуации ещё в зародыше.
- Спасибо за поддержку, - с благодарностью посмотрела на него Селин. – Не знаю, что бы я без тебя делала.
- Мне кажется, ты достаточно сильна, чтобы справиться без меня.
- Тем не менее, спасибо, - улыбнулась ему она.
Повисла неловкая пауза.
- Я решила забыть его, - твёрдо произнесла Селин, глядя куда-то вдаль. – Вычеркнуть из своей жизни, - и повернулась к Ристао. – Я забуду его и больше никогда к нему не вернусь.
Она снова замолчала и до Ристао вдруг начало доходить, куда она клонит.
- Перед тем, как всё это началось, ты сказал, что любишь меня и предложил встречаться.
Ристао не верил своим ушам.
- Предложение всё ещё в силе?
- Да.
- Тогда с сегодняшнего дня, Лэй Ристао, мы встречаемся официально.
Где-то
Тёмные рясы. Лица, закрытые плотными капюшонами. Свет, лезвием разрезающий темноту зала.
- Скарабеи и полуночники прибыли на Джиосс.
- Отлично, - Двуликий Ястреб хитро улыбнулся из-под капюшона. – Не дадим им скучать.
Джиосс
Союз свободных земель (логики, юг)
Райбо, столица
Светлые, успокаивающие, пастельные цвета, чёткие геометрические формы, аккуратно подстриженные лужайки и деревья, рационально расположенные жилые районы и парковые зоны, убранные в причёску волосы у женщин и короткие стрижки у мужчин, чёткое соблюдение правил дорожного движения, когда пешеход не сдвинется с места на переходе при запретном свете, даже когда нет машин. Скарабеи находились в Свободном Союзе лишь пару дней, однако им уже было не по себе. Алише от того, что кудрявые волосы пришлось убрать в косу, чтобы не сильно выделяться. Норель раздражало полное отсутствие моды и одежда, в которой комфорт и функциональность ценились прежде всего и она искренне расстроилась, поняв, что фигуру ей придётся прятать в бесформенных, по её выражению, тряпках, скрывающих красоту и заставляющую выглядеть одинаково с противоположным полом. Косметику также в целях маскировки пришлось смыть. Троэлсен и Граан наоборот были даже рады. Поначалу. Ровно до того момента, когда поняли, что хоть они мужчины и логики, но всё же проявляеют чувства, а не ведут себя как роботы. Единственным человеком, по лицу которого нельзя было прочитать никаких впечатлений, был Шаан, с буддистким спокойствием взирающий на всё вокруг. Его ничего не удивляло, не шокировало и не радовало. Они просто принимал всё как данность.
- Итак, - начал постановку задачи Троэлсен. – У нас пять человек, каждый из которых имеет отношение к Наикрау. Нам необходимо выяснить, каким образом в их головы пришла светлая мысль о перевороте, - не удержался от сарказма он.
Ввиду полного отсутствия бесхозных помещений, временной штаб-квартирой Скарабеев было выбрано одно из помещений представительства Содружества.
- К’Яв – глава внешнеполитического ведомства, - над столом появилось трёхмерное изображение логика. - Энай’Ола, - его сменило другое, - занимается непосредственно Гайянским союзом и курирует по нему целый отдел в ведомстве, - ещё щелчок. – Ф’Олами – промышленик и один из самых влиятельных людей при дворе регента. Его деньги спонсируют революцию. T’Афари. Наёмники его фирмы были замечены в Наикрау. И, наконец, Д’Элмар, - Троэлсен сделал паузу. – Его Величество – регент, - в его голосе скользил неприкрытый сарказм. – Без его одобрения революция не началась бы, - Троэлсен выдержал паузу. – Убедительная просьба вести себя логично и, - взгляд в сторону девушек, - прятать свои чувства.
Яркие, необычные цвета и формы зданий. Расположение улиц и нумерация домов, закономерность которых понять невозможно. Хаотично расположенные районы и зелёные зоны. Необычные фасоны и наряды, которые себе даже вообразить себе было невозможно. Художественный яркий макияж, бросающийся в глаза и заставляющий смотреть на лицо как на полотно художника. Полное несоблюдение правил дорожного движения даже при наличии переходных дорожек и знаков. Полуночники находились в Гайянском союзе всего пару дней, но уже мечтали убраться отсюда поскорей. Макдару Лаэхри раздражала излишняя эмоциональность всех, включая мужчин. Ному Ториами был в шоке от резкой смены настроений местных. Даже Талис и Амико, будучи женщинами и эмоционалами, были не в восторге. Талис от того, что приходилось краситься слишком ярко и тратить чересчур много времени на одежду, чтобы не выделяться среди местных. Нет, она любила наводить красоту, но по сравнению с местным, её вкус выглядел слишком скромным и блеклым. Амико раздражали забитые артистами улицы. Нельзя было ступить в переулок, чтобы не попасть на кого-нибудь художника, поэта или музыкальный ансабль. И это не считая отсутствия логики везде, где только не копни. Оставалось только удивляться тому, как их до сих пор никто не завоевал или они сами не развалились. А уж изобретение боеголовок с фазовым оружием вообще казалось чем-то из ряда вон.
- Нельзя сказать, что Гайянский союз был не готов к атаке логиков на Наикрау. Они очень хорошие импровизаторы и, когда к власти пришли радикалы, быстро сориентировались в ситуации, - вводил в курс дела полуночников Макдара. – Как только полуостров Киам стал говорить об отделении, они тут же отправили туда ветеранов старых войн под видом отдыхающих, которые и обеспечивали порядок во время референдума. Также была создана оперативная группа во главе с регентом.
В отличие от скарабеев, которые не могли найти себе помещения у логиков, выбор у полуночников был огромный, ведь пустующих зданий в столице Гайянского союза и за её пределами хватало. В итоге был выбран списанный самолёт на заброшенном аэродроме, который полуночники приспособили под себя.
- Почему Гайянскому союзу так важен полуостров Киам? – задал вопрос Ториами.
- Во-первых, раньше он был частью их территории. Во-вторых, нам находится их военно-морская база, за аренду которой теперь не надо платить, - Лаэхри сделал паузу. – А теперь к интересующим нас людям. Нам необходимо узнать, кто и как собрал их вместе. Зери «Ясновидящая» Камария, аналитик из министерства внешней политики, первая поднявшая тревогу. Кирабо «Волк» Отви, военный, отвечает за всевозможные операции. Фуду «Хитрый змей» Эмека, дипломат, отслеживает реакции на проиходящее в мире. И Чинеду «Глаз сокола» Рунако, связной между Наикрау и Гайянским союзом.
- Почему у них имена такие странные? – не удержалась от вопроса Талис.
- В Гайянском союзе творческий псевдоним является неотъемлемой частью имени. Приступаем к работе. Постарайтесь не ходить с хмурыми лицами и, - взгляд в сторону Ториами, - проявлять свои чувства.
Неосознанным движением Троэлсен потянул плотно облегающий воротник куртки, словно тот не давал ему дышать, и, встретившись со странным взглядом прохожего, отнял руку. Обстоятельства, подобно воротнику, давили как удавка на шею. Он всегда скептически относился к фразе «отсутствие новостей – хорошая новость», а сейчас её просто ненавидел. Потому что это означало, что новости будут потом. И ничего хорошего в них не будет. Конечно, была ещё надежда, что другие что-то откопают, но логика подсказывала, что она бессмыслена.
Желая отвлечься от негативных мыслей, Троэлсен огляделся по сторонам. Его взгляд привлекла светловолосая девушка, направляющая в Академию естественных наук. Увязавшись за ней, он стал прикидывать в уме варианты начала разговора. Чем можно привлечь внимание женщина-рационала? «Вы прекрасны» тут явно не прокатит. Сразу убедительно расписать, почему он ей подходит? Троэлсен поёжился от такой перспективы. Долговременные отношения сейчас не входили в его приоритет. Но надо же найти причину просто с ней пообщаться?
- Доброго здравствования!
Троэлсен так увлёкся мыслями, что не заметил, что девушка резко затормозила и обернулась к нему.
- Доброго, - пряча удивление, произнёс он.
- Зачем вы меня преследуете?
Троэлсен всего ожидал, но не вопроса сразу в лоб. Но теряться не в его правилах.
- Я журналист и делаю статью про Академию наук, но ничего тут не знаю. Я хотел бы, чтобы вы были моим экскурсоводом, - врать он всегда умел.
- Едва ли вы сможете от меня что-то узнать. Я всего лишь младший сотрудник технической лаборатории и вряд ли могу вам многое рассказать.
- Дело в том, что точки зрения видных учёных уже описаны везде, а юным дарованиям редко даётся шанс высказать свои мысли.
- Вполне обоснованные аргументы. Следуйте за мной, - сделала пригласительный жест она. – Техническая лаболатория Академии наук является одной из самых старых на континенте и была основана сто два года назад…
Их прервал звук взрыва и выбитого стёкла. Запах гари, почерневшие стены и зияющие дыры второго этажа лаболатории. Едва добежав до места, Троэлсен и его знакомая принялись хватать огнетушители и вытаскивать людей. Троэлсен поразился тому, как спокойно реагировали логики на произошедшее. Никаких криков, возмущений, стенаний. Удивительное спокойствие и слаженность царили на месте взрыва, разбавляемое лишь чёткими инструкциями и допросами следователя. Когда пожар был потушен, у младшего научного сотрудника зазвонил сотовый и Троэлсен, присевший отдохнуть, обернулся в её сторону. На её лице ничего снова не отразилось.
- Да. Хорошо, - на секунду в её глазах промелькнула грусть и тревога. – Я поняла, - но их тут же поглотила прежняя невозмутимость. И Троэлсен гадал, что же ещё случилось. – Я сейчас не могу подъехать. В моей лаболатории произошёл взрыв. Необходимо расследовать причину. Я должна быть на месте.
Она выключила трубку и хотела направиться в сторону обгоревшего здания, когда её остановил вопрос Троэлсена.
- Что случилось?
- Мои родители попали в аварию, - ни один мускул ни дрогнул на её лице.
– Вам ещё что-то сказали, - не унимался Троэлсен, сохраняя видимое спокойствие.
- Необходимо переливание крови, а редкая группа - шестая нейтральная, есть только у меня.
- Разве в Свободном союзе не достаточно кровезаменителей? – хладнокровие Троэлсена с каждой минутой стоило ему всё дороже.
- Для этой группы они ещё не изобретены.
Внутри Троэлсена всё кипело, и ему было всё труднее было выглядеть беспристрастным.
- Родители у вас всего одни. А следователь может подождать пару часов, - ровно произнёс он. – Думаю, он не будет возражать, если вы съездите туда и вернётесь, – ему казалось, что он говорит это самому себе.
- Я не могу оставить свой пост.
- Но разве ваши родители не принесут большую пользу обществу, оставшись в живых?
- Я взвесила всевозможные варианты. Для меня самым разумным будет оставаться здесь.
Не желая мириться с происходящим, Троэлсен подошёл к следователю и попробовал поговорить с ним. Но и здесь не нашёл понимания. Тогда он с удвоенной яростью принялся разгребать завалы так, словно очищает не место взрыва, а свою совесть и пытается загладить вину. Собственную вину. На него давили воспоминания почти двухмесячной давности.
Когда раздался ещё один звонок через сорок минут, Троэлсен уже знал, что сообщили его знакомой, и подошёл к ней.
- Я сочувствую вашему горю, - произнёс он.
- Горе – эмоция, лищающая возможности мыслить. А сейчас мне нужна ясная голова.
- Разве вам не больно из-за смерти родителей?
- Смерть – естественная часть жизненного процесса. Нельзя переживать из-за того, что неизбежно.
- И вы не чувствуете себя виноватой?
- Я выполняла свой долг. Думаю, мои родители поняли бы меня и поступили бы также.
Сейчас ему казалось, что он смотрит на своё отражение, и вина, перемешанная с печалью, отражались в его глазах.
- Жаль, что вы так считаете.
- Вы эмоционал?
- Я человек.
Придерживая маску для дыхания, Алиша забралась на небольшой каменный выступ и огляделась. Покрытые кирпичной растительностью скалы плавали в густом молочном тумане, выглядывая на его поверхность, словно утёсы на море. Мучнисто-белая пелена, плотно укрывшая землю, простиралась до самого горизонта, и Алиша разочарованно спустилась вниз.
- Ничего не видно, - без энтузиазма сообщила она начальнику экспедиции. – Но мы не должны исключать возможность того, что мы здесь не одни.
- Благодарю за ваше мнение, мофу Чиной, - всезнающим тоном заметил руководитель. – Однако отсутствие кислорода в атмосфере исключает само наличие каких-либо разумных форм жизни.
- Я рада, что у вас есть точное определение жизни во вселенной, но, может, у вселенной есть свои идеи? – саркастически заметила Алиша, сдерживая эмоции.
- Мофу Чиной, на правах главы экспедиции считаю нужным вам напомнить, что вы не являетесь научным сотрудником и в данный момент ваша задача – починить флаер, чтобы мы могли улететь отсюда. Приступайте.
- Слушаюсь, - процедила сквозь зубы Алиша и направилась к сломанному флаеру.
Она в качестве пилота, врач, курсант и трое учёных, отправились изучать эту планету, и вынуждены были совершить аварийную посадку. Именно курсанта, понимающего в технике больше остальных, она и взяла к себе в помощники, пока остальные занялись изучением планеты и взятием образцов. Занимаясь починкой, она с горечью поняла, что флаер либо возьмёт на борт не всех, либо не взлетит вовсе.
- Спасибо за информацию, мофу Чиной, - с каменным лицом выслушал её глава экспедиции. – Я сам приму решение.
- Сам? – Алиша старательно не показывала эмоций. – Вы хоть понимаете, что обречёте на смерть того, кто останется здесь? Гораздо справедливее будет вытянуть жребий.
- Я считаю верхом безрасудства вверять такое важное дело палочкам или кускам бумаги.
