- Зато они ставят всех в равные условия и каждому дают шанс на спасение.
- Я руководитель экспедиции и решение принимать буду тоже я, исходя из полезности каждого человека, - не требующим возражения тоном произнёс он.
- Полезности для чего?
- Для экспедиции, общества и дальнейшей работы.
- Значит, его вы планируете оставить здесь? – указывая на курсанта, уточнила Алиша.
- Если надо будет, оставлю.
- Но гораздо лучше будет взять его с собой, – парировала Алиша.
- На данном этапе его вклад минимален.
- Он ещё не нарожал детей и не принёс пользу обществу, - не сдавалась Алиша. – Взять его выгоднее, чем платить пенсию пожилому человеку, долг которого выполнен.
- Тем не менее, он является более ценным членом команды, чем курсант, на счету которого открытий пока не числится.
- Вы не можете считать его пустым балластом только на основании «здесь и сейчас».
- У любого таланта задатки всегда проявляются в раннем возрасте. Задлача руководителя – эти задатки рассмотреть. Если мы оставим его здесь, то ничего не потеряем.
- Я не согласна.
- Вы проявляете открытое неподчинение. Я напишу рапорт по возвращению.
Красно-белая гамма планеты исчезала и Алиша поняла, что снова вернулась в реальный мир. Инструктор, освобождавший её от кресла, в котором она находилась всё это время, смотрел на неё осуждающе, шокированно и непонимающе.
- Вы не прошли симуляцию, - безапеляционным тоном заявил он.
- Хорошо. Понял. Встреча через час.
Граан выключил переговорное устройство в ухе и задумчиво огляделся вокруг. Ему не нравилось всё: складывающаяся ситуация, интонация Троэлсена и холодная логика вокруг. С проявлением последней ему пришлось столкнуться около получаса назад и, добираясь до места встречи Скарабеев, он до сих пор приходил в себя, пытаясь уложить произошедшее в своём мозгу.
Он возвращался с концерта, на который ему случилось попасть, и его до сих пор трясло. Нечто неладное он заподозрил, впервые зайдя в холл. На стенах вместо привычной живописи и скульптуры, характерной для подобных мест, были формулы. Волна формул окружала его при подъёме по лестнице, была узорной витиеватой частью огромной лампы в концертном зале, они приветливо моргали ему с занавеса. У Граана было ощущение, что он слегка не понимает мир вокруг. Он музыку послушать пришёл, причём тут формулы? Разобраться, в чём дело, он смог только в перерыве между отделениями.
- Как вам первое отделение? – поинтересовалась миловидная брюнетка, когда он взял в баре кофе и выпил кружку одним залпом.
- Хорошая работа, великолепно сделано, - десять раз подумав, ответил Граан.
- Вы тоже оценили голографического исполнителя?
Граан не донёс вторую чашку кофе до рта и решил, что лучше будет ей пока постоять на стойке бара. Так вот почему певец в зале свистел как чайник.
- Видите ли, - продолжала незнакомка, - диапазон человеческого голоса не позволяет исполнить придуманные композиции. Проще взять за образец цифровую копию человека и расширить его вокальные данные до максимально возможных.
- Значит, я имею дело с самим композитором? – на лице Граана ни один мускул не дрогнул. – Рад с вами познакомиться, - хотя его слова сейчас были обратно пророрциональны его истинным чувствам.
- Мне тоже приятно познакомится с моим слушателем.
- И что же вас вдохновляет?
- Простите? – не поняла его вопроса композитор.
Всячески сдерживая эмоции и оставаясь спокойным внешне, Граан переформулировал вопрос:
- Что лежит в основе композиции?
- Математические последовательности, - последовал ответ. – Как и любая другая музыка, она строится на формулах и цифровых множествах.
Граан осушил вторую чашку кофе.
- А артистичность? Способность выразить через музыку себя? – осторожно уточнил он.
- Я не понимаю, о чём вы. Я и так выражаю себя. Эти звуковые последовательности были написаны мной.
Уже после разговора по базе данных Граан обнаружил, что в Свободном союзе нет ни одного человека-певца. Только голограммы. Нет ни одной оперы, альбома или песни в его понимании. Только композиции квадратных уравнений и волновых последовательностей. Музыка не должна вызывать чувств. Она должна прославлять высшую математику.
Норель натянула тетиву, прицелилась, выпустила стрелу и промазала. Она хотела было уже выпустить вторую, но подошедший тренер ей не позволил.
- Новенькая в стрельбе? – первым делом уточнил он.
- Да, - подтвердила Норель.
- Первый раз лук в руки взяли? – бесстрастно продолжал он.
- Второй, - поправила его она.
- Сожалею, но это я вынужден у вас пока забрать, - с бескопромиссным тоном он отнял у неё лук и стрелы. – И, прежде всего, мы замерим ваши биометрические параметры. Прошу, - жестом тренер пригласил её в помещение.
- Зачем вам мои биометрические параметры? – поинтересовалась Норель, переходя с открытой зелёной лужайки спортивного центра в медицинский кабинет.
- Это необходимо, чтобы создать лук, точно соответстующий вашему телу, а также для разработки комплекса тренировок для мыщц рук.
- Разве нельзя просто начать тренироваться со специальным жгутом около зеркала, определяя положение стрелы перед выстрелом и ведущего глаза? – внешне Норель оставалась спокойной, но не понимала всё больше.
- Тренировка со жгутом – в последнюю очередь и спасибо, что напомнили про глаза. Нам также необходимо определить точность вашего глазомера.
- Моего глазомера?
- Необходимо точно рассчитывать расстояние до цели, которая определит энергию для пуска стрелы.
- Разве спорт – это не тренировка тела, выброс адреналина, расслабление? – Норель всё труднее было сдерживать собственное удивление, но ни глаза, ни голос её не выдавали.
- Спорт – прежде всего расчёты, долгие и кропотливые, определяемые в работе с каждым индивидуумом. А также расчёты индивидуума, тщательная работа его ума, глазомера и точная работа мыщц и расчёт затрачиваемой энергии. Любой спорт – тренировка ума, а уж потом тела.
- А групповые виды спорта? Соревнования?
- Все физические данные спортсменов и команд известны. Нет смысла их смотреть.
Шаан шёл по городу, внимательно прислушиваясь к пению птиц и шуму листвы. В мире, где эмоции людей молчали, звуки природы казались оглушающими. В первый день зов окружащего мира казался ему просто громоподобным, но сейчас он уже различал мелодии и тона в симфонии дикой природы. «Опасность! Опасность!» - тревожно кричало всё вокруг резкими порывами ветра, беспорядочным гарканием птиц и пылью, бьющей в глаза. «Где?» - Шаан сделал пару движений руками и звон листвы прекратился. А на выставленную на уровне глаз левую руку села тёмно-салатовая птица размером с ворона с красно-синим оперением и каркнула что-то, рассказывая, что происходит. «Показывай!», - он подтолкнул её вверх и побежал следом.
- Пустите меня! Пустите меня! – с диким блеском в глазах раскидывая удерживающих его мужчин, молодой человек вырвался на свободу и столкнулся с вставшим у него на пути Шааном.
Удар. Ещё один. Шаан оценил уровень подготовки противника как любительский, однако безумная ярость, сверкающая в его глазах, сейчас равняла его с ним. Беспорядочные, хаотичные удары Шаан отражал так, словно знал, куда тот нанесёт удар. Наконец, улучшив мгновение, он подставил ему подножку и свалился с ним на клумбу рядом. И только собирался нанести точный удар по шее, когда рука замерла в паре сантиметров от цели. Шаан с удивленим заметил стоящие в глазах противника слёзы.
- Простите меня, - с сожалением посмотрел на него тот. – Я вас не ранил?
- Нет, со мной всё в порядке, - немного растерянно отозвался Шаан, помогая ему подняться.
- А вы? – он повернулся к мужчинам, пытавшимся его схватить. - Я не причинил вам вреда? Мне правда очень очень жаль, - и вновь повернулся к Шаану. – Что со мной? – недоумевал он. – Мне так стыдно, вы не представляете! – он плакал. – Я помню, что сорвался из-за какого-то отчёта, а потом они вызвали скорую. А дальше всё очень смутно… урывками… - сейчас он походил на маленького беспомощного ребёнка. – Надеюсь, я никому не навредил. Мне так стыдно, так стыдно! И мне надо…- он начал слабеть и его подхватил Шаан, - поспать… поспать…
- Вы должны поехать с нами, – безапелляционно произнёс один из врачей, когда Шаан помог загрузить логика в скорую.
- Но у меня свои дела есть, - возразил было Шаан.
- Он видел ваше лицо, когда пришёл в себя и доверился вам. Для нас это очень личное. Проследуйте с нами.
- Если вы так настаиваете, - Шаан нехотя сел в машину.
- Проснётся он нескоро. Но нам просто необходимо показать вам, где вы сможете его навестить, - пояснил врач и тут же добавил. – Убежище.
- Что с ним? – спросил Шаан, когда машина тронулась.
- Мы называем это «всплеск». Раз в несколько лет, в зависимости от индивидуальности каждого логика, с ним случается приступ острого эмоционального аффекта. Мы не можем контролировать себя в этот момент и стараемся скрыться от чужих глаз в убежище, где можем всё это пережить. Обычно мы заранее подгадываем время и прячемся, чтобы переждать. Однако в случае с ним приступ развился слишком быстро. Мы не успели.
- С чем это связано?
- Больше тысячи лет назад, до того, как мы стали неспящими, не было деления на логиков и эмоционалов. Мы были единой расой, которую бросало из одной крайности в другую. И всплеск это - …
- Зов предков, - закончил за него Шаан.
Гайянский союз (логики, север)
Яксар, столица
«А мы приветствем вас на волнах городского радио…». Макдара Лаэхри свернул в переулок и едва не оказался сожжёным огромной огненной птицей, внезапно возникшей перед ним и парой десятков зрителей. Радостные возгласы, восхищённые взгляды, аплодисменты и запах слегка подпалённой одежды. В который раз за сегодня он порадовался отработанной до автоматизма быстротой реакции. Подземный переход, погружающий в темноту и прохладу после слепящего солнечного света и…
О, как это любовь некстати
Мы врагами должны были быть
Только сердцу не прикажешь
В одночасье тебя разлюбить
И любовью приговорённый
Наказанье своё несу
Только лишь не показывая эмоций,
Я от смерти тебя спасу
- услышал он голос уличного певца в переходе. Шум… Шум, от которого нигде не скрыться. Невозможность найти хоть сколько-то тихий скверик на улицах напрягала его с каждой минутой всё больше и больше. А, если учитывать, что они ещё и ночью не спят, возможности сохранить душевное равновесие оставалось всё меньше.
Едва вынырнув из перехода, Макдара оказался окачен цветной водой из ведра. Он смачно выругался по-бинарски, гневно оглядываясь в поисках того, кто это сделал. Однако в пёстрой, захваченной весельем толпе никто не обратил внимания на его возмущения. Спеша покинуть места праздника, Макдара оказался на соседней улице и впервые смог вздохнуть с облегчением, потому что тут было тихо. Оглядевшись, он понял, почему. Перед ним красовались витрины магазинов, каждая из которых норовила перещеголять соседку визуальными образами.
- Здравствуйте. Мне бы в душ и переодеться, - забежал он в первый увиденный им магазин мужской одежды.
- Добро пожаловать! – радостно попривествовал его пожилой хозяин магазина. – Всё для клиента! – приподнятые интонации звучали переливами в его голосе. - Моя душевая ждёт вас! – жестом пригласил его тот.
- Благодарю.
Брюки отдельно. Пиджаки отдельно. Рубашки отдельно. Воротники отдельно. Пуговицы отдельно. Карманы тоже … отдельно.
- Простите, у вас нет готового костюма? – отрываясь от ассортимента, поинтересовался Лаэхри.
- Нет, что Вы! – у продавца глаза на лоб полезли так, словно он о чём-то незаконном спросил. – Каждый человек – индивидуальность! Страшное преступление – навязывать ему что-то сверху!
- Но разве вы, как профессиональный дизайнер, не должны лучше знать, на какой фигуре что лучше смотрится и какие фасоны идут всем?
- И совершить преступление против неповторимости каждого?! – его глаза расширились. – Ни за что в жизни!
- Но человек может запросто одеть то, что ему не идёт! – возражал ему Лаэхри в банном халате.
- Это его самовыражение! – горячо упирался хозяин магазина. – Я не смею ему препятствовать! Это страшный грех! Клиент всегда прав!
- Послушайте, я понимаю, что клиент всегда прав. Но иногда он может быть откровенно не в себе! – доказывал ему Макдара. – И раз вы не подбираете одежду, чем же вы занимаетесь как дизайнер?
- Моделирую ткани и новые аксессуары. Разрабатываю мелкие детали костюмов.
- То есть, одеть меня вы не сможете? – обречённо сделал вывод Макдара, которому меньше всего хотелось разбираться в одежде и аксессуарах.
- Сам? – не поверил его словами модельер. Его глаза, и так не закрывавшиеся от удивления, теперь стали ещё шире, а лицо превратилось в один большой шок. – Вы хотите, чтобы я сам вас одел?
- Да, - подтвердил Лаэхри.
Потрясение, неуверенность, растерянность, его нижняя губа задрожала. Дизайнер выглядел ребёнком, которому только что сказали: «Ты летишь на другую планету! Собирайся!». Наиболее немыслимой и невыполнимой задачи представить было невозможно.
Но не успел он даже выйти из ступора и опомниться, как в магазин влетели два молодых человека и с криком:
- Вот он! Мерзавец! – набросились на него с кулаками.
- Ты украл у меня идею! – избивал его незнакомец. – Ты поплатишься за это!
- Стойте! Прекратите! – бросился к ним Макдара, но было уже поздно.
Оглушённый сильный ударом дизайнер лежал без сознания на полу и Макдара не смог к нему подойти. Рядом метались работники скорой помощи, уже предусмотрительно вызванные кем-то из ассистентов магазина.
- Что вы налетели на него как сумасшедшие! – повысил голос он. – Доказательства у вас есть? – фраза ударила воспоминанием почти двухмесячной давности, когда он также набросился на бывшего напарника, даже не удосужившись его выслушать.
- Я точно знаю, он стащил мою идею запонок! – рвал и метал незнакомец.
- Точного знания недостаточно! Предоставьте факты!
- Я и без фактов знаю, что он вор! – в запале произнёс незнакомец.
- Вы поддаётесь чувствам! Подумайте как следует!
- Это вы представьте только, что я чувствую! Каково мне! Я имею на это полное право!
- Он мертв, - ударом грома прозвучали слова санитара в магазине.
Незнакомец отшатнулся в ужасе. Макдара Лаэхри с сожалением опустился на колени и, закрыв глаза модельеру, тяжёло вздохнул. Он всё ещё не могу поверить услышанному и приходил в себя от шока. Всё произошло слишком осколочно и быстро, яркими бликами врезавшись в память. Как и когда он упустил момент? Ведь он бросился на помощь почти сразу же?
- Он невиновен, - вывели его из размышлений слова молодого человека, только что говорившего по сотовому. – Что же я наделал?
- Жаль, что вы так поздно это поняли.
- Но почему вы так сразу стали спрашивать про доказательства? Вы логик?
- Я человек.
- Значит, ты опоздаешь? Хорошо, я предупрежу остальных, - говорившая по телефону Талис Раус ступила на пешеходную часть огромного моста через реку. – И Макдара, - её голос стал тише. – Я искренне тебе сочувствую и желаю поскорее выбраться из участка. Отбой, - отключившись, она заметила человека на середине моста, перелезающего через парапет. – Эй! – крикнула она, привлекая к себе внимание, и побежала к нему. – Стой, кому говорят!
- Я руководитель экспедиции и решение принимать буду тоже я, исходя из полезности каждого человека, - не требующим возражения тоном произнёс он.
- Полезности для чего?
- Для экспедиции, общества и дальнейшей работы.
- Значит, его вы планируете оставить здесь? – указывая на курсанта, уточнила Алиша.
- Если надо будет, оставлю.
- Но гораздо лучше будет взять его с собой, – парировала Алиша.
- На данном этапе его вклад минимален.
- Он ещё не нарожал детей и не принёс пользу обществу, - не сдавалась Алиша. – Взять его выгоднее, чем платить пенсию пожилому человеку, долг которого выполнен.
- Тем не менее, он является более ценным членом команды, чем курсант, на счету которого открытий пока не числится.
- Вы не можете считать его пустым балластом только на основании «здесь и сейчас».
- У любого таланта задатки всегда проявляются в раннем возрасте. Задлача руководителя – эти задатки рассмотреть. Если мы оставим его здесь, то ничего не потеряем.
- Я не согласна.
- Вы проявляете открытое неподчинение. Я напишу рапорт по возвращению.
Красно-белая гамма планеты исчезала и Алиша поняла, что снова вернулась в реальный мир. Инструктор, освобождавший её от кресла, в котором она находилась всё это время, смотрел на неё осуждающе, шокированно и непонимающе.
- Вы не прошли симуляцию, - безапеляционным тоном заявил он.
- Хорошо. Понял. Встреча через час.
Граан выключил переговорное устройство в ухе и задумчиво огляделся вокруг. Ему не нравилось всё: складывающаяся ситуация, интонация Троэлсена и холодная логика вокруг. С проявлением последней ему пришлось столкнуться около получаса назад и, добираясь до места встречи Скарабеев, он до сих пор приходил в себя, пытаясь уложить произошедшее в своём мозгу.
Он возвращался с концерта, на который ему случилось попасть, и его до сих пор трясло. Нечто неладное он заподозрил, впервые зайдя в холл. На стенах вместо привычной живописи и скульптуры, характерной для подобных мест, были формулы. Волна формул окружала его при подъёме по лестнице, была узорной витиеватой частью огромной лампы в концертном зале, они приветливо моргали ему с занавеса. У Граана было ощущение, что он слегка не понимает мир вокруг. Он музыку послушать пришёл, причём тут формулы? Разобраться, в чём дело, он смог только в перерыве между отделениями.
- Как вам первое отделение? – поинтересовалась миловидная брюнетка, когда он взял в баре кофе и выпил кружку одним залпом.
- Хорошая работа, великолепно сделано, - десять раз подумав, ответил Граан.
- Вы тоже оценили голографического исполнителя?
Граан не донёс вторую чашку кофе до рта и решил, что лучше будет ей пока постоять на стойке бара. Так вот почему певец в зале свистел как чайник.
- Видите ли, - продолжала незнакомка, - диапазон человеческого голоса не позволяет исполнить придуманные композиции. Проще взять за образец цифровую копию человека и расширить его вокальные данные до максимально возможных.
- Значит, я имею дело с самим композитором? – на лице Граана ни один мускул не дрогнул. – Рад с вами познакомиться, - хотя его слова сейчас были обратно пророрциональны его истинным чувствам.
- Мне тоже приятно познакомится с моим слушателем.
- И что же вас вдохновляет?
- Простите? – не поняла его вопроса композитор.
Всячески сдерживая эмоции и оставаясь спокойным внешне, Граан переформулировал вопрос:
- Что лежит в основе композиции?
- Математические последовательности, - последовал ответ. – Как и любая другая музыка, она строится на формулах и цифровых множествах.
Граан осушил вторую чашку кофе.
- А артистичность? Способность выразить через музыку себя? – осторожно уточнил он.
- Я не понимаю, о чём вы. Я и так выражаю себя. Эти звуковые последовательности были написаны мной.
Уже после разговора по базе данных Граан обнаружил, что в Свободном союзе нет ни одного человека-певца. Только голограммы. Нет ни одной оперы, альбома или песни в его понимании. Только композиции квадратных уравнений и волновых последовательностей. Музыка не должна вызывать чувств. Она должна прославлять высшую математику.
Норель натянула тетиву, прицелилась, выпустила стрелу и промазала. Она хотела было уже выпустить вторую, но подошедший тренер ей не позволил.
- Новенькая в стрельбе? – первым делом уточнил он.
- Да, - подтвердила Норель.
- Первый раз лук в руки взяли? – бесстрастно продолжал он.
- Второй, - поправила его она.
- Сожалею, но это я вынужден у вас пока забрать, - с бескопромиссным тоном он отнял у неё лук и стрелы. – И, прежде всего, мы замерим ваши биометрические параметры. Прошу, - жестом тренер пригласил её в помещение.
- Зачем вам мои биометрические параметры? – поинтересовалась Норель, переходя с открытой зелёной лужайки спортивного центра в медицинский кабинет.
- Это необходимо, чтобы создать лук, точно соответстующий вашему телу, а также для разработки комплекса тренировок для мыщц рук.
- Разве нельзя просто начать тренироваться со специальным жгутом около зеркала, определяя положение стрелы перед выстрелом и ведущего глаза? – внешне Норель оставалась спокойной, но не понимала всё больше.
- Тренировка со жгутом – в последнюю очередь и спасибо, что напомнили про глаза. Нам также необходимо определить точность вашего глазомера.
- Моего глазомера?
- Необходимо точно рассчитывать расстояние до цели, которая определит энергию для пуска стрелы.
- Разве спорт – это не тренировка тела, выброс адреналина, расслабление? – Норель всё труднее было сдерживать собственное удивление, но ни глаза, ни голос её не выдавали.
- Спорт – прежде всего расчёты, долгие и кропотливые, определяемые в работе с каждым индивидуумом. А также расчёты индивидуума, тщательная работа его ума, глазомера и точная работа мыщц и расчёт затрачиваемой энергии. Любой спорт – тренировка ума, а уж потом тела.
- А групповые виды спорта? Соревнования?
- Все физические данные спортсменов и команд известны. Нет смысла их смотреть.
Шаан шёл по городу, внимательно прислушиваясь к пению птиц и шуму листвы. В мире, где эмоции людей молчали, звуки природы казались оглушающими. В первый день зов окружащего мира казался ему просто громоподобным, но сейчас он уже различал мелодии и тона в симфонии дикой природы. «Опасность! Опасность!» - тревожно кричало всё вокруг резкими порывами ветра, беспорядочным гарканием птиц и пылью, бьющей в глаза. «Где?» - Шаан сделал пару движений руками и звон листвы прекратился. А на выставленную на уровне глаз левую руку села тёмно-салатовая птица размером с ворона с красно-синим оперением и каркнула что-то, рассказывая, что происходит. «Показывай!», - он подтолкнул её вверх и побежал следом.
- Пустите меня! Пустите меня! – с диким блеском в глазах раскидывая удерживающих его мужчин, молодой человек вырвался на свободу и столкнулся с вставшим у него на пути Шааном.
Удар. Ещё один. Шаан оценил уровень подготовки противника как любительский, однако безумная ярость, сверкающая в его глазах, сейчас равняла его с ним. Беспорядочные, хаотичные удары Шаан отражал так, словно знал, куда тот нанесёт удар. Наконец, улучшив мгновение, он подставил ему подножку и свалился с ним на клумбу рядом. И только собирался нанести точный удар по шее, когда рука замерла в паре сантиметров от цели. Шаан с удивленим заметил стоящие в глазах противника слёзы.
- Простите меня, - с сожалением посмотрел на него тот. – Я вас не ранил?
- Нет, со мной всё в порядке, - немного растерянно отозвался Шаан, помогая ему подняться.
- А вы? – он повернулся к мужчинам, пытавшимся его схватить. - Я не причинил вам вреда? Мне правда очень очень жаль, - и вновь повернулся к Шаану. – Что со мной? – недоумевал он. – Мне так стыдно, вы не представляете! – он плакал. – Я помню, что сорвался из-за какого-то отчёта, а потом они вызвали скорую. А дальше всё очень смутно… урывками… - сейчас он походил на маленького беспомощного ребёнка. – Надеюсь, я никому не навредил. Мне так стыдно, так стыдно! И мне надо…- он начал слабеть и его подхватил Шаан, - поспать… поспать…
- Вы должны поехать с нами, – безапелляционно произнёс один из врачей, когда Шаан помог загрузить логика в скорую.
- Но у меня свои дела есть, - возразил было Шаан.
- Он видел ваше лицо, когда пришёл в себя и доверился вам. Для нас это очень личное. Проследуйте с нами.
- Если вы так настаиваете, - Шаан нехотя сел в машину.
- Проснётся он нескоро. Но нам просто необходимо показать вам, где вы сможете его навестить, - пояснил врач и тут же добавил. – Убежище.
- Что с ним? – спросил Шаан, когда машина тронулась.
- Мы называем это «всплеск». Раз в несколько лет, в зависимости от индивидуальности каждого логика, с ним случается приступ острого эмоционального аффекта. Мы не можем контролировать себя в этот момент и стараемся скрыться от чужих глаз в убежище, где можем всё это пережить. Обычно мы заранее подгадываем время и прячемся, чтобы переждать. Однако в случае с ним приступ развился слишком быстро. Мы не успели.
- С чем это связано?
- Больше тысячи лет назад, до того, как мы стали неспящими, не было деления на логиков и эмоционалов. Мы были единой расой, которую бросало из одной крайности в другую. И всплеск это - …
- Зов предков, - закончил за него Шаан.
Гайянский союз (логики, север)
Яксар, столица
«А мы приветствем вас на волнах городского радио…». Макдара Лаэхри свернул в переулок и едва не оказался сожжёным огромной огненной птицей, внезапно возникшей перед ним и парой десятков зрителей. Радостные возгласы, восхищённые взгляды, аплодисменты и запах слегка подпалённой одежды. В который раз за сегодня он порадовался отработанной до автоматизма быстротой реакции. Подземный переход, погружающий в темноту и прохладу после слепящего солнечного света и…
О, как это любовь некстати
Мы врагами должны были быть
Только сердцу не прикажешь
В одночасье тебя разлюбить
И любовью приговорённый
Наказанье своё несу
Только лишь не показывая эмоций,
Я от смерти тебя спасу
- услышал он голос уличного певца в переходе. Шум… Шум, от которого нигде не скрыться. Невозможность найти хоть сколько-то тихий скверик на улицах напрягала его с каждой минутой всё больше и больше. А, если учитывать, что они ещё и ночью не спят, возможности сохранить душевное равновесие оставалось всё меньше.
Едва вынырнув из перехода, Макдара оказался окачен цветной водой из ведра. Он смачно выругался по-бинарски, гневно оглядываясь в поисках того, кто это сделал. Однако в пёстрой, захваченной весельем толпе никто не обратил внимания на его возмущения. Спеша покинуть места праздника, Макдара оказался на соседней улице и впервые смог вздохнуть с облегчением, потому что тут было тихо. Оглядевшись, он понял, почему. Перед ним красовались витрины магазинов, каждая из которых норовила перещеголять соседку визуальными образами.
- Здравствуйте. Мне бы в душ и переодеться, - забежал он в первый увиденный им магазин мужской одежды.
- Добро пожаловать! – радостно попривествовал его пожилой хозяин магазина. – Всё для клиента! – приподнятые интонации звучали переливами в его голосе. - Моя душевая ждёт вас! – жестом пригласил его тот.
- Благодарю.
Брюки отдельно. Пиджаки отдельно. Рубашки отдельно. Воротники отдельно. Пуговицы отдельно. Карманы тоже … отдельно.
- Простите, у вас нет готового костюма? – отрываясь от ассортимента, поинтересовался Лаэхри.
- Нет, что Вы! – у продавца глаза на лоб полезли так, словно он о чём-то незаконном спросил. – Каждый человек – индивидуальность! Страшное преступление – навязывать ему что-то сверху!
- Но разве вы, как профессиональный дизайнер, не должны лучше знать, на какой фигуре что лучше смотрится и какие фасоны идут всем?
- И совершить преступление против неповторимости каждого?! – его глаза расширились. – Ни за что в жизни!
- Но человек может запросто одеть то, что ему не идёт! – возражал ему Лаэхри в банном халате.
- Это его самовыражение! – горячо упирался хозяин магазина. – Я не смею ему препятствовать! Это страшный грех! Клиент всегда прав!
- Послушайте, я понимаю, что клиент всегда прав. Но иногда он может быть откровенно не в себе! – доказывал ему Макдара. – И раз вы не подбираете одежду, чем же вы занимаетесь как дизайнер?
- Моделирую ткани и новые аксессуары. Разрабатываю мелкие детали костюмов.
- То есть, одеть меня вы не сможете? – обречённо сделал вывод Макдара, которому меньше всего хотелось разбираться в одежде и аксессуарах.
- Сам? – не поверил его словами модельер. Его глаза, и так не закрывавшиеся от удивления, теперь стали ещё шире, а лицо превратилось в один большой шок. – Вы хотите, чтобы я сам вас одел?
- Да, - подтвердил Лаэхри.
Потрясение, неуверенность, растерянность, его нижняя губа задрожала. Дизайнер выглядел ребёнком, которому только что сказали: «Ты летишь на другую планету! Собирайся!». Наиболее немыслимой и невыполнимой задачи представить было невозможно.
Но не успел он даже выйти из ступора и опомниться, как в магазин влетели два молодых человека и с криком:
- Вот он! Мерзавец! – набросились на него с кулаками.
- Ты украл у меня идею! – избивал его незнакомец. – Ты поплатишься за это!
- Стойте! Прекратите! – бросился к ним Макдара, но было уже поздно.
Оглушённый сильный ударом дизайнер лежал без сознания на полу и Макдара не смог к нему подойти. Рядом метались работники скорой помощи, уже предусмотрительно вызванные кем-то из ассистентов магазина.
- Что вы налетели на него как сумасшедшие! – повысил голос он. – Доказательства у вас есть? – фраза ударила воспоминанием почти двухмесячной давности, когда он также набросился на бывшего напарника, даже не удосужившись его выслушать.
- Я точно знаю, он стащил мою идею запонок! – рвал и метал незнакомец.
- Точного знания недостаточно! Предоставьте факты!
- Я и без фактов знаю, что он вор! – в запале произнёс незнакомец.
- Вы поддаётесь чувствам! Подумайте как следует!
- Это вы представьте только, что я чувствую! Каково мне! Я имею на это полное право!
- Он мертв, - ударом грома прозвучали слова санитара в магазине.
Незнакомец отшатнулся в ужасе. Макдара Лаэхри с сожалением опустился на колени и, закрыв глаза модельеру, тяжёло вздохнул. Он всё ещё не могу поверить услышанному и приходил в себя от шока. Всё произошло слишком осколочно и быстро, яркими бликами врезавшись в память. Как и когда он упустил момент? Ведь он бросился на помощь почти сразу же?
- Он невиновен, - вывели его из размышлений слова молодого человека, только что говорившего по сотовому. – Что же я наделал?
- Жаль, что вы так поздно это поняли.
- Но почему вы так сразу стали спрашивать про доказательства? Вы логик?
- Я человек.
- Значит, ты опоздаешь? Хорошо, я предупрежу остальных, - говорившая по телефону Талис Раус ступила на пешеходную часть огромного моста через реку. – И Макдара, - её голос стал тише. – Я искренне тебе сочувствую и желаю поскорее выбраться из участка. Отбой, - отключившись, она заметила человека на середине моста, перелезающего через парапет. – Эй! – крикнула она, привлекая к себе внимание, и побежала к нему. – Стой, кому говорят!