Талис сейчас больше всего мечтала добежать и успеть до того, как этот отчаявшийся сделает хоть шаг. Она вспомнила про мосты самоубийц, которых и в её мире было достаточно. Талис никогда этого не понимала и считала показушностью, однако все её мысли выветрились при взгляде на человека, собирающегося прыгнуть.
- Послушайте, - даже не отдышавшись, начала она. – Что бы не случилось, я уверена, это можно исправить.
- Я убил человека, - обречённо произнёс молодой человек на парапете, глядя на тёмные воды под ними. – Ничего исправить нельзя! – и тут его прорвало. – Это просто кошмарно! Хуже я себя в жизни не чувствовал! Никогда не думал, что после убийства человека испытываешь такую… мерзость! – по его щекам текли слёзы. – Я не хочу жить после этого!
Пока он говорил, Талис лихорадочно вспоминала всё, чему учили на курсах психологии в университете, попутно посылая сигнал помощи службам спасения через ручной компьютер.
- Но разве вы не можете сдаться полиции и понести своё наказание? – отрываясь от экрана, поинтересовалась Талис, но незнакомец по-прежнему не смотрел в её сторону.
- Меня оправдают, - мрачно ответил он. – Судимостей у меня не было, срок дадут условный. Все преступления, совершённые под влиянием чувств, оправдываются, - горько объяснил он.
- Даже предательство? – не поверила ему Талис.
- У нас есть один талантливый хакер или программист, как кому больше нравится. Так вот, оказалось, что его любимая женщина – глава преступного мира, и он знал и покрывал её всё это время. Его безогороворочно оправдали. Главенство личного над общественным записано в законе и никто не смеет его нарушать.
- Узаконенный эгоизм, - не удержалась от комментария Талис.
- На самом деле тут ужасно, - продолжал Талис незнакомец. – По числу самоубийств у нас самые высокие показатели во внешних мирах.
- И вы не хотите испортить статистику?
– Я не хочу жить! Я чувствую себя так паршиво и скверно!
- Но ведь важен не только ваш поступок, важно ваше к нему отношение! – не сдавалась Талис. – Многие пережили войны, где им приходилось убивать. И как никто в мирной жизни после этого они были ярыми противниками насилия!
Талис заметила машину скорой, тихо подъехавшей к ним, и пальцем указала на воду внизу. Ей ответили жестом, видимо, означавшем «всё в порядке», и она краем глаза увидела отплывающий от берега катер и спасателей на нём.
- Я не хочу…такую жизнь, - заставила его признаться в самом сокровенном Талис. – Вы знаете, как тяжёло быть эмоционалом? Эмоции поглощают и выматывают тебя, не оставляя ничего! Шторм сменяется бурей, затем приходит цунами, а потом землятрясение и огненный дождь! И тебя швыряет из стороны в сторону как щепку, беспомощную и бесполезную! Я устал быть щепкой во власти эмоций, устал от эмоций, устал от всего! Я жить не хочу!
Он сделал шаг вниз и Талис, не раздумывая, прыгнула следом…
- К новостям последнего часа, - взволнованно продолжила ведущая. – Сегодня в припадке гнева был убит известный модельер Эфо «Зоркий глаз» Лаби… Его убийца – Чиди «Горячий» Рудо также попытался покончить с собой после произошедшего, однако был спасён иностранкой на мосту…
- Да, вот как раз сижу в кафе и новости смотрю, - подтвердил по телефону Ториами, не без удивления глядя на местную публику. Некоторые плакали, узнав новость, кто-то был зол и бил кулаками по столу, кто-то живо обсуждал случившееся. Раз половина из нас задержится, предлагаю перенести время встречи. Ещё неизвестно, как мы до места доберёмся, - озвучил мысль он.
За последний час для Ному Ториами стало настоящей проблемой найти обыкновенное кафе. В одном ели в полной темноте, в другом столы поднимались вверх на специальной платоформе и посетители держались каждый на своей высоте от пола, третье было для вегетарианцев, четвёртое представляло собой колесо обозрения. Поэтому, зайдя в пятое и, увидев огромные парящие под потолком фигуры, Ному с радостью поскорее занял столик. Тут его и застали новости по местному каналу вместе со звонком Амико Йошико. Положив трубку и начав делать заказ, он обнаружил, что понятия «простой» в языке эмоционалов не существует вовсе. Устав от нагромождений и экспериментов в еде, он хотел взять простую рыбу на гриле, но столкнулся с полным непониманием того, что ему подавать.
- Как? Вообще без ничего? Но такого не бывает! – возмущался официант. – Рыбу нельзя подавать без соуса!
- Я просто хочу насладиться естественным вкусом жареной рыбы.
- Если подать рыбу без ничего, как же тогда повар сможет показать своё искусство?
- Хорошо прожарить – тоже искусство! – парировал Ториами.
Официант убежал на кухню отдать заказ но, судя по всему, не смирился и нашёл союзника в лице повара. Потому что поданное Ному блюдо отличалось от того, что он заказывал, как свадебный наряд отличается от будничной одежды. Сама рыба лежала посередине большого блюда, где рис изображал дно водоёма, уложенная по бокам зелень и лимон – растительность в пруду, а белый соус – волны. Ториами было немного жаль есть такую картину, словно написанной кистью художника. Немного помедлив, он всё же принялся за еду, но не успел съесть и половины, когда услышал шокированный возглас рядом с собой:
- Неймар Торн?
Поднимая голову, он с удивлением обнаружил, что обращаются к нему.
Короткие кудрявые волосы, очки на цепочке, шляпка с пером, мужская рубашка, жилетка и галстук и нижняя половина наряда, на одной ноге представлявшая штанину под цвет жилетки, на другой юбку под цвет рубашки.
- Простите…? – недоумённо посмотрел на неё Ториами.
- Поразительно! Я тебя таким и представляла! Ты мой герой! – она с лёгкостью подсела к нему за столик.
- Герой? – поспешил внести ясность Ному.
- Моего романа! - с готовностью кивнула женщина и прикоснулась к нему. – Глазам не верю! Ты настоящий! Ты реально существуешь!
- Так вы писательница? – отойдя от неожиданности, поинтересовался Ториами.
- Да! - с гордостью произнесла она. – Я человек искусства, несущийся на крыльях вдохновения и открывающий новые горизонты! А ты… ты мой герой! Вылитый! Как тебя зовут?
- Ному Ториами.
- Умопомрачительно! Даже имена похожи! – не сводила с него взгляд женщина. – А ты не рыбак?
Он чуть не выронил вилку.
- Вообще-то да…
- Удивительное совпадение!
- А ещё что-нибудь можете рассказать? – стараясь скрыть свою нервозность, полюбопытствовал он. Раньше ему только доводилось слышать про то, что писатели предсказывали реальные события из жизни. Сейчас он видел это своими глазами, и ему было, мягко говоря, не по себе.
- О! Конечно! – похоже, он затронул её любимую тему. – Он рыбак, но ловит преступников вместе со своими друзьями и сейчас над ними завис страшный преступный синдикат.
Ному Ториами махом осушил бокал спиртного.
- И чем всё закончится, не знаете? – стараясь выглядеть не слишком обеспокоенным, продолжал он.
- Понятия не имею, - увлечённая своей книгой, писательница совсем не замечала его состояния. – Я ещё не дошла до конца.
- Разве у вас нет плана?
- Что такое «план»? Только вдохновение – только свобода! Но я точно могу сказать, что встреча с тобой – подарок музы и сегодня я точно напишу новую сцену! – заверила его она. – Я даже вижу, что там… - она смотрела глазами куда-то сквозь него, переживая чьи-то эмоции, проговаривая реплики… - Ты, то есть, Неймар отправится собирать мирных жителей города на борьбу…
- Рада, что ты выбралась, Талис! – ответила напарнице Амико Йошико. – Чего о себе сказать не могу… - подозрительно оглядываясь вокруг, заметила она. – Ты будешь смеяться, я, кажется, заблудилась! – Амико не столько настораживала незнакомая улица, сколько внезапно ниоткуда возникшая тишина. – Где я? – она оглянулась вокруг. – Где я…
Под ногами вымощенная камнями мостовая. Узкие улочки. Много зелени. Невысокие здания, стены которых выложены из камней и какого-то белого раствора.
- Не знаю… - неуверенно ответила Йошико. – Похоже на старый город, - её взгляд упал на силуэт человека вдалеке. – Тут кому-то помощь нужна. Я перезвоню, как выберусь.
Она подбежала к мужчине, лежавшему на мостовой.
- Вы целы? С вами всё в порядке?
Сложно было определить его возраст, так как из-за бессоницы и постоянно низкой температуры тела, все джиоссцы застывали в вечных двадцати пяти годах. Однако по глазам Амико дала бы ему лет сорок, не больше.
- Оставьте меня, я ничего не хочу, - унылым тоном произнёс незнакомец.
Судя по одежде, он отнюдь не нищенствовал, что только добавляло вопросов.
- Совсем ничего? – не поверила Амико. – А как же новые чувства, которые надо испытать? Новое произведение искусства, которое надо сотворить?
- Я хочу, чтобы меня все оставили в покое, - тоскливо продолжил он.
- Нет, приятель, так не пойдёт, - не сдавалась Амико, примерно оценивая габариты эмоционала. – До больницы или участка я тебя дотащу, а дальше сам. Руку давай, - не требующим возражения тоном приказала она.
Мужчина нехотя подчинился, и резким движением Амико подняла его с земли.
- На плечо обопрись. Идём.
Она решила идти вниз по улице, предположив, что та куда-нибудь да выведет, и оказалась права. Через долгих двадцать минут её взору открылся старинный замок. Ещё в городе она очень интересовалась им, но эмоционалы предпочитали игнорировать её вопросы и не замечать его. Окружённый густым лесом и кустарником, он стоял одинокой крепостью в центре старого города, отталкивая случайных посетителей. И позвонив в ворота, Амико поняла, почему. Дверь ей открыл человек в медицинском халате.
- О! Вы нашли его! – обрадовался он, увидев пациента. – Вы не представляете, как мы вам благодарны! Далеко убежал в этот раз.
Он позвал ещё двух санитаров и они сняли тяжёлую ношу с плеча Амико, уложив мужчину на носилки.
- Простите за идиотский вопрос, а где я? И почему здесь так тихо? И вы не знаете, как отсюда выбраться?
- Иностранка, да? – с хитрым прищуром спросил санитар. – Не желаете ли прогуляться?
Амико кивнула и прошла внутрь.
- То, что вы видели, мы называем бессилием или упадком, или угасанием. Он случается у всех эмоционалов один раз в несколько лет и может длиться от нескольких дней до полугода. В это время самое главное – как можно быстрее попасть к нам, в санаторий.
- Вы совсем не испытывайте эмоций в это время?
- Только одну – полное безразличие ко всему, что раньше доставляло удовольствие. В таком состоянии мы отвечаем односложными фразами, заторможены, медленно соображаем.
- И наибольшее число самоубийств приходится как раз на это состояние?
Амико увидела сад с фонтаном, внутри которого на скамеечках сидели пациенты и приглядывающие за ними санитары.
- Нет, отнюдь. Максимум, от чего может умереть человек в этом состонии – от голода. Наша первейшая задача – накормить их. А по поводу самоубийства – в этом состоянии им настолько всё лень и ничего не хочется, что дальше мыслей дело не доходит.
- Маниакально-депрессивный синдром… - полушёпотом озвучила свои мысли Амико.
- Вы что-то сказали?
- Вы хотели показать мне, как выйти отсюда.
- Все целы и невредимы? – первым делом поинтесовался Троэлсен, оглядывая Скарабеев, когда они вновь собрались в представительстве Содружества.
- Мы больше волнуемся за свои мозги, - ответил ему Граан.
- Ребята, как я вас всех рад видеть! – бросился обнимать всех Макдара, когда получночники вновь собрались вместе. – Вы даже не представляете!
- Почему же? – хмыкнул Ториами. – Очень даже.
- Итак, по итогам расследования… - начал было лидер Скарабеев.
- Мы не смогли установить ничего, - закончила за него Норель.
- Кто-то воздействовал на них через логику, убедив в том, что война против эмоционалов – логична.
- Очень тонкая работа, - заметила Алиша. – Следов просто нет.
- Насколько я понимаю, - подвёл итог лидер полуночников, - у нас ничего?
- Они воздействовали эмоционально, убедив в том, что борьба с логиками – это правильно и должна вызывать только одобрение. Ведь они не такие, как они, - отчиталась Талис.
- Ювелирная работа, - прокомментировала Амико. – Найти зачинщинов нереально.
- Вот именно это меня и настораживает, – с трудом удерживая в голосе злость, заметил Троэлсен. – Наши внутренние враги не смогли бы провернуть всё настолько чисто. Им кто-то помогал. Вопрос: кто?
- Безупречная работа? – скептически посмотрел на карту Джиосса Макдара. – Клика не смогла бы провернуть подобное в одиночку. Не её уровень, - в его слышалось едва заметное раздражение.
- Наши дальнейшие действия? – обратился к Троэлсену Граан.
- Мы едем в Наикрау. Возможно, там на месте, сможем всё выяснить. Наша цель – столица. А ты, - обратился он к Волльбеку, - на юго-восток. Собирать армию. По-моему, пора поменять власть в стране. А недовольных там как раз очень много.
- Понял.
- Терпеть не могу быть пешкой в чьей-то шахматной партии, - Троэлсен был спокоен, но от этого спокойствия было как-то не по себе. Словно туман, укрывший бурю. – А сейчас у меня именно такое ощущение, - в руках Троэлсена что-то хрустнуло.
- Что будем делать? – задал вопрос лидеру Ториами.
- Едем в Наикрау. Если приказы отдаются сразу туда, возможно, мы сможем выйти на заказчиков. Ты отправляешься на юго-восток собирать армию, - обратился он к Ториами. – Мы же не хотим конца света, поэтому смена власти должна исходить от народа.
- Будет сделано.
- Ненавижу чувствовать себя участником игры, о правилах которой мне не рассказали, - ровная интонация Макдары скрывала вулкан, готовый взорваться в любую минуту.
Бинар
Секвана, Варанаси
Три часа ночи. Дверь, закрытая на один замок. Небрежно брошенная куртка на входе. Гемини оглядел квартиру в поисках нежданных гостей.
- Подозрительно поздно приходишь, - прокомментировал кто-то с кухни.
- Я прихожу тогда, когда считаю нужным, - сделал ответный выпад Гемини и пошёл в направлении смутно знакомого голоса.
Трёхдневная щетина, взлохмаченные волосы, расстёгнутые верхние пуговицы рубашки и океан безнадёжности во взгляде. Гемини потребовалась почти минута, чтобы узнать друга.
- Кей? – глазам не поверил он.
- И тебе привет, - сухо поприветствовал его тот, осушая бокал.
- Что ты тут делаешь?
- Я ушёл из спасателей, - пояснил он, наливая себе ещё.
- И пришёл ко мне, чтобы надраться?
В повисшей тишине бокал завис в воздухе и после пары секунд колебаний был поставлен на стол. Кей опустил голову.
- Я так виноват перед ней, Гем, - тихо произнёс он, играя бокалом и не поднимая головы. – Она столько сделала для меня, а я… а я… - слова давались ему тяжело. Гемини сел напротив, - вёл себя как полный кретин.
- Очень самокритично, - не удержался от колкости Гемини. – И я рад, что до тебя, наконец, дошло то, о чём я тебе раньше говорил, но… Виноват не только ты. Вами играли. Это была чётко спланированная и подстроенная операция.
- Да неужели? – повысил голос Кей и ударил бокалом по столу, так что жидкость оттуда расплескалась на стол. – Гем, когда мне показали её досье, я мог всё ей рассказать! – он поднялся из-за стола. – Мог, но не сделал! – громом раздались его слова на кухне. – Конечный выбор был за мной! – он ткнул себя пальцем в грудь. – Я предал её доверие! Я, а не кто-то другой!
- Послушайте, - даже не отдышавшись, начала она. – Что бы не случилось, я уверена, это можно исправить.
- Я убил человека, - обречённо произнёс молодой человек на парапете, глядя на тёмные воды под ними. – Ничего исправить нельзя! – и тут его прорвало. – Это просто кошмарно! Хуже я себя в жизни не чувствовал! Никогда не думал, что после убийства человека испытываешь такую… мерзость! – по его щекам текли слёзы. – Я не хочу жить после этого!
Пока он говорил, Талис лихорадочно вспоминала всё, чему учили на курсах психологии в университете, попутно посылая сигнал помощи службам спасения через ручной компьютер.
- Но разве вы не можете сдаться полиции и понести своё наказание? – отрываясь от экрана, поинтересовалась Талис, но незнакомец по-прежнему не смотрел в её сторону.
- Меня оправдают, - мрачно ответил он. – Судимостей у меня не было, срок дадут условный. Все преступления, совершённые под влиянием чувств, оправдываются, - горько объяснил он.
- Даже предательство? – не поверила ему Талис.
- У нас есть один талантливый хакер или программист, как кому больше нравится. Так вот, оказалось, что его любимая женщина – глава преступного мира, и он знал и покрывал её всё это время. Его безогороворочно оправдали. Главенство личного над общественным записано в законе и никто не смеет его нарушать.
- Узаконенный эгоизм, - не удержалась от комментария Талис.
- На самом деле тут ужасно, - продолжал Талис незнакомец. – По числу самоубийств у нас самые высокие показатели во внешних мирах.
- И вы не хотите испортить статистику?
– Я не хочу жить! Я чувствую себя так паршиво и скверно!
- Но ведь важен не только ваш поступок, важно ваше к нему отношение! – не сдавалась Талис. – Многие пережили войны, где им приходилось убивать. И как никто в мирной жизни после этого они были ярыми противниками насилия!
Талис заметила машину скорой, тихо подъехавшей к ним, и пальцем указала на воду внизу. Ей ответили жестом, видимо, означавшем «всё в порядке», и она краем глаза увидела отплывающий от берега катер и спасателей на нём.
- Я не хочу…такую жизнь, - заставила его признаться в самом сокровенном Талис. – Вы знаете, как тяжёло быть эмоционалом? Эмоции поглощают и выматывают тебя, не оставляя ничего! Шторм сменяется бурей, затем приходит цунами, а потом землятрясение и огненный дождь! И тебя швыряет из стороны в сторону как щепку, беспомощную и бесполезную! Я устал быть щепкой во власти эмоций, устал от эмоций, устал от всего! Я жить не хочу!
Он сделал шаг вниз и Талис, не раздумывая, прыгнула следом…
- К новостям последнего часа, - взволнованно продолжила ведущая. – Сегодня в припадке гнева был убит известный модельер Эфо «Зоркий глаз» Лаби… Его убийца – Чиди «Горячий» Рудо также попытался покончить с собой после произошедшего, однако был спасён иностранкой на мосту…
- Да, вот как раз сижу в кафе и новости смотрю, - подтвердил по телефону Ториами, не без удивления глядя на местную публику. Некоторые плакали, узнав новость, кто-то был зол и бил кулаками по столу, кто-то живо обсуждал случившееся. Раз половина из нас задержится, предлагаю перенести время встречи. Ещё неизвестно, как мы до места доберёмся, - озвучил мысль он.
За последний час для Ному Ториами стало настоящей проблемой найти обыкновенное кафе. В одном ели в полной темноте, в другом столы поднимались вверх на специальной платоформе и посетители держались каждый на своей высоте от пола, третье было для вегетарианцев, четвёртое представляло собой колесо обозрения. Поэтому, зайдя в пятое и, увидев огромные парящие под потолком фигуры, Ному с радостью поскорее занял столик. Тут его и застали новости по местному каналу вместе со звонком Амико Йошико. Положив трубку и начав делать заказ, он обнаружил, что понятия «простой» в языке эмоционалов не существует вовсе. Устав от нагромождений и экспериментов в еде, он хотел взять простую рыбу на гриле, но столкнулся с полным непониманием того, что ему подавать.
- Как? Вообще без ничего? Но такого не бывает! – возмущался официант. – Рыбу нельзя подавать без соуса!
- Я просто хочу насладиться естественным вкусом жареной рыбы.
- Если подать рыбу без ничего, как же тогда повар сможет показать своё искусство?
- Хорошо прожарить – тоже искусство! – парировал Ториами.
Официант убежал на кухню отдать заказ но, судя по всему, не смирился и нашёл союзника в лице повара. Потому что поданное Ному блюдо отличалось от того, что он заказывал, как свадебный наряд отличается от будничной одежды. Сама рыба лежала посередине большого блюда, где рис изображал дно водоёма, уложенная по бокам зелень и лимон – растительность в пруду, а белый соус – волны. Ториами было немного жаль есть такую картину, словно написанной кистью художника. Немного помедлив, он всё же принялся за еду, но не успел съесть и половины, когда услышал шокированный возглас рядом с собой:
- Неймар Торн?
Поднимая голову, он с удивлением обнаружил, что обращаются к нему.
Короткие кудрявые волосы, очки на цепочке, шляпка с пером, мужская рубашка, жилетка и галстук и нижняя половина наряда, на одной ноге представлявшая штанину под цвет жилетки, на другой юбку под цвет рубашки.
- Простите…? – недоумённо посмотрел на неё Ториами.
- Поразительно! Я тебя таким и представляла! Ты мой герой! – она с лёгкостью подсела к нему за столик.
- Герой? – поспешил внести ясность Ному.
- Моего романа! - с готовностью кивнула женщина и прикоснулась к нему. – Глазам не верю! Ты настоящий! Ты реально существуешь!
- Так вы писательница? – отойдя от неожиданности, поинтересовался Ториами.
- Да! - с гордостью произнесла она. – Я человек искусства, несущийся на крыльях вдохновения и открывающий новые горизонты! А ты… ты мой герой! Вылитый! Как тебя зовут?
- Ному Ториами.
- Умопомрачительно! Даже имена похожи! – не сводила с него взгляд женщина. – А ты не рыбак?
Он чуть не выронил вилку.
- Вообще-то да…
- Удивительное совпадение!
- А ещё что-нибудь можете рассказать? – стараясь скрыть свою нервозность, полюбопытствовал он. Раньше ему только доводилось слышать про то, что писатели предсказывали реальные события из жизни. Сейчас он видел это своими глазами, и ему было, мягко говоря, не по себе.
- О! Конечно! – похоже, он затронул её любимую тему. – Он рыбак, но ловит преступников вместе со своими друзьями и сейчас над ними завис страшный преступный синдикат.
Ному Ториами махом осушил бокал спиртного.
- И чем всё закончится, не знаете? – стараясь выглядеть не слишком обеспокоенным, продолжал он.
- Понятия не имею, - увлечённая своей книгой, писательница совсем не замечала его состояния. – Я ещё не дошла до конца.
- Разве у вас нет плана?
- Что такое «план»? Только вдохновение – только свобода! Но я точно могу сказать, что встреча с тобой – подарок музы и сегодня я точно напишу новую сцену! – заверила его она. – Я даже вижу, что там… - она смотрела глазами куда-то сквозь него, переживая чьи-то эмоции, проговаривая реплики… - Ты, то есть, Неймар отправится собирать мирных жителей города на борьбу…
- Рада, что ты выбралась, Талис! – ответила напарнице Амико Йошико. – Чего о себе сказать не могу… - подозрительно оглядываясь вокруг, заметила она. – Ты будешь смеяться, я, кажется, заблудилась! – Амико не столько настораживала незнакомая улица, сколько внезапно ниоткуда возникшая тишина. – Где я? – она оглянулась вокруг. – Где я…
Под ногами вымощенная камнями мостовая. Узкие улочки. Много зелени. Невысокие здания, стены которых выложены из камней и какого-то белого раствора.
- Не знаю… - неуверенно ответила Йошико. – Похоже на старый город, - её взгляд упал на силуэт человека вдалеке. – Тут кому-то помощь нужна. Я перезвоню, как выберусь.
Она подбежала к мужчине, лежавшему на мостовой.
- Вы целы? С вами всё в порядке?
Сложно было определить его возраст, так как из-за бессоницы и постоянно низкой температуры тела, все джиоссцы застывали в вечных двадцати пяти годах. Однако по глазам Амико дала бы ему лет сорок, не больше.
- Оставьте меня, я ничего не хочу, - унылым тоном произнёс незнакомец.
Судя по одежде, он отнюдь не нищенствовал, что только добавляло вопросов.
- Совсем ничего? – не поверила Амико. – А как же новые чувства, которые надо испытать? Новое произведение искусства, которое надо сотворить?
- Я хочу, чтобы меня все оставили в покое, - тоскливо продолжил он.
- Нет, приятель, так не пойдёт, - не сдавалась Амико, примерно оценивая габариты эмоционала. – До больницы или участка я тебя дотащу, а дальше сам. Руку давай, - не требующим возражения тоном приказала она.
Мужчина нехотя подчинился, и резким движением Амико подняла его с земли.
- На плечо обопрись. Идём.
Она решила идти вниз по улице, предположив, что та куда-нибудь да выведет, и оказалась права. Через долгих двадцать минут её взору открылся старинный замок. Ещё в городе она очень интересовалась им, но эмоционалы предпочитали игнорировать её вопросы и не замечать его. Окружённый густым лесом и кустарником, он стоял одинокой крепостью в центре старого города, отталкивая случайных посетителей. И позвонив в ворота, Амико поняла, почему. Дверь ей открыл человек в медицинском халате.
- О! Вы нашли его! – обрадовался он, увидев пациента. – Вы не представляете, как мы вам благодарны! Далеко убежал в этот раз.
Он позвал ещё двух санитаров и они сняли тяжёлую ношу с плеча Амико, уложив мужчину на носилки.
- Простите за идиотский вопрос, а где я? И почему здесь так тихо? И вы не знаете, как отсюда выбраться?
- Иностранка, да? – с хитрым прищуром спросил санитар. – Не желаете ли прогуляться?
Амико кивнула и прошла внутрь.
- То, что вы видели, мы называем бессилием или упадком, или угасанием. Он случается у всех эмоционалов один раз в несколько лет и может длиться от нескольких дней до полугода. В это время самое главное – как можно быстрее попасть к нам, в санаторий.
- Вы совсем не испытывайте эмоций в это время?
- Только одну – полное безразличие ко всему, что раньше доставляло удовольствие. В таком состоянии мы отвечаем односложными фразами, заторможены, медленно соображаем.
- И наибольшее число самоубийств приходится как раз на это состояние?
Амико увидела сад с фонтаном, внутри которого на скамеечках сидели пациенты и приглядывающие за ними санитары.
- Нет, отнюдь. Максимум, от чего может умереть человек в этом состонии – от голода. Наша первейшая задача – накормить их. А по поводу самоубийства – в этом состоянии им настолько всё лень и ничего не хочется, что дальше мыслей дело не доходит.
- Маниакально-депрессивный синдром… - полушёпотом озвучила свои мысли Амико.
- Вы что-то сказали?
- Вы хотели показать мне, как выйти отсюда.
- Все целы и невредимы? – первым делом поинтесовался Троэлсен, оглядывая Скарабеев, когда они вновь собрались в представительстве Содружества.
- Мы больше волнуемся за свои мозги, - ответил ему Граан.
- Ребята, как я вас всех рад видеть! – бросился обнимать всех Макдара, когда получночники вновь собрались вместе. – Вы даже не представляете!
- Почему же? – хмыкнул Ториами. – Очень даже.
- Итак, по итогам расследования… - начал было лидер Скарабеев.
- Мы не смогли установить ничего, - закончила за него Норель.
- Кто-то воздействовал на них через логику, убедив в том, что война против эмоционалов – логична.
- Очень тонкая работа, - заметила Алиша. – Следов просто нет.
- Насколько я понимаю, - подвёл итог лидер полуночников, - у нас ничего?
- Они воздействовали эмоционально, убедив в том, что борьба с логиками – это правильно и должна вызывать только одобрение. Ведь они не такие, как они, - отчиталась Талис.
- Ювелирная работа, - прокомментировала Амико. – Найти зачинщинов нереально.
- Вот именно это меня и настораживает, – с трудом удерживая в голосе злость, заметил Троэлсен. – Наши внутренние враги не смогли бы провернуть всё настолько чисто. Им кто-то помогал. Вопрос: кто?
- Безупречная работа? – скептически посмотрел на карту Джиосса Макдара. – Клика не смогла бы провернуть подобное в одиночку. Не её уровень, - в его слышалось едва заметное раздражение.
- Наши дальнейшие действия? – обратился к Троэлсену Граан.
- Мы едем в Наикрау. Возможно, там на месте, сможем всё выяснить. Наша цель – столица. А ты, - обратился он к Волльбеку, - на юго-восток. Собирать армию. По-моему, пора поменять власть в стране. А недовольных там как раз очень много.
- Понял.
- Терпеть не могу быть пешкой в чьей-то шахматной партии, - Троэлсен был спокоен, но от этого спокойствия было как-то не по себе. Словно туман, укрывший бурю. – А сейчас у меня именно такое ощущение, - в руках Троэлсена что-то хрустнуло.
- Что будем делать? – задал вопрос лидеру Ториами.
- Едем в Наикрау. Если приказы отдаются сразу туда, возможно, мы сможем выйти на заказчиков. Ты отправляешься на юго-восток собирать армию, - обратился он к Ториами. – Мы же не хотим конца света, поэтому смена власти должна исходить от народа.
- Будет сделано.
- Ненавижу чувствовать себя участником игры, о правилах которой мне не рассказали, - ровная интонация Макдары скрывала вулкан, готовый взорваться в любую минуту.
Бинар
Секвана, Варанаси
Три часа ночи. Дверь, закрытая на один замок. Небрежно брошенная куртка на входе. Гемини оглядел квартиру в поисках нежданных гостей.
- Подозрительно поздно приходишь, - прокомментировал кто-то с кухни.
- Я прихожу тогда, когда считаю нужным, - сделал ответный выпад Гемини и пошёл в направлении смутно знакомого голоса.
Трёхдневная щетина, взлохмаченные волосы, расстёгнутые верхние пуговицы рубашки и океан безнадёжности во взгляде. Гемини потребовалась почти минута, чтобы узнать друга.
- Кей? – глазам не поверил он.
- И тебе привет, - сухо поприветствовал его тот, осушая бокал.
- Что ты тут делаешь?
- Я ушёл из спасателей, - пояснил он, наливая себе ещё.
- И пришёл ко мне, чтобы надраться?
В повисшей тишине бокал завис в воздухе и после пары секунд колебаний был поставлен на стол. Кей опустил голову.
- Я так виноват перед ней, Гем, - тихо произнёс он, играя бокалом и не поднимая головы. – Она столько сделала для меня, а я… а я… - слова давались ему тяжело. Гемини сел напротив, - вёл себя как полный кретин.
- Очень самокритично, - не удержался от колкости Гемини. – И я рад, что до тебя, наконец, дошло то, о чём я тебе раньше говорил, но… Виноват не только ты. Вами играли. Это была чётко спланированная и подстроенная операция.
- Да неужели? – повысил голос Кей и ударил бокалом по столу, так что жидкость оттуда расплескалась на стол. – Гем, когда мне показали её досье, я мог всё ей рассказать! – он поднялся из-за стола. – Мог, но не сделал! – громом раздались его слова на кухне. – Конечный выбор был за мной! – он ткнул себя пальцем в грудь. – Я предал её доверие! Я, а не кто-то другой!
