Бывший муж и многие мужчины, наоборот, лучше функционируют ночью, а утром не добудиться, хотя мой сын в меня, а дочь пошла в папу: очень тяжело встает по утрам, но зато ночью не загонишь спать.
А сын, когда бы не пошел спать, позже восьми не может спать и вскакивает ни свет ни заря, хотя, например, в выходные можно было бы и поспать. Каждый человек индивидуален и у каждого свои привычки, хотя, может, и воспитываются одинаково.
Мои дети тому яркое доказательство, они две противоположности во всем, как инь и ян, мы их поэтому так и назвали — Адам и Эва (не Ева, но это подразумевалось, на иврите Ева — это Хава, так издеваться над дочкой не хотелось, так что взяли что проще будет для ивритской транскрипции и для произношения всех, получилась Эва).
Они разные по характеру, по виду, по режиму, короче, по всему. Она — настоящая женщина, со всеми плюсами и минусами, он — настоящий мужчина, с тем же набором.
Интересно растить двух таких разных людей в одинаковых условиях, это как научный эксперимент, и мне досталась такая честь вырастить из них настоящих людей, надеюсь, у меня получается это делать.
Помыла посуду, разогнала детей спать и сама отправилась на боковую — вот и еще один день закончился.
Как там Сашка?
— Спокойной ночи, сладких снов! — высветилось на экране моего мобильного сообщение от Саши.
— И тебе, — послала я ответ с целующим смайликом. И уснула с улыбкой.
XXXX
Инга и Стас поехали посмотреть квартиру для Стаса, в которую он собирался въехать на днях, Инга помогла оформить договор, но ей хотелось перед подписанием посмотреть на эту квартиру, они с Сашей за свою жизнь поменяли много квартир, и она уже знала, на что смотреть и как разговаривать с хозяевами. Тем более надо было еще посмотреть, что нужно в саму квартиру, она была частично меблирована, как сказал Стас, но Инге все хотелось посмотреть самой, чтоб иметь свое представление, да и вполне возможно, эта квартира станет ее вторым домом, и определенная дискретность тоже должна быть, чтоб не слишком на глазах у соседей и не очень близко к ее собственному дому.
Конечно, Инга еще сама не отдавала себе отчет во всех этих желаниях, но где-то в глубине души она уже все решила для себя и уже собиралась трезво оценить территорию, без излишних сантиментов, рефлексий по поводу собственной семьи, на ее взгляд, их это не должно было коснуться никогда.
Они подъехали к симпатичному двухэтажному домику, с отдельной парковкой и отдельным входом, к квартире вела дорожка и вход был отдельный, это очень понравилось Инге, как будто специально для дискретных встреч, рядом с домом раскинулся огромный цветущий куст, Инга никак не могла вспомнить названия этого растения, он был с белыми и цвета фуксии цветами.
Они обогнули куст и подошли к лестнице, ведущей на второй этаж, поднялись и отперли дверь ключом, который выдал им хозяин, он не мог их сопроводить, хотя сам жил на второй половине этого дома.
Квартира была как студия, под крышей, очень милая и какая-то атмосферная, как квартирка художника. Первое, что бросилось в глаза, это кухня, которую так расписал Стас, ведь он любил и умел готовить и кухня была важна для него, в этой небольшой, но оборудованной всем необходимым кухоньке было все, что нужно, для того чтоб и приготовить еду, и поесть ее, сидя на высоком стуле у барной стойки, разделяющей салон от кухни.
В салоне стоял небольшой светлый диванчик, напротив — тумбочка, явно предназначенная для телевизора. Инга зашла в ванную комнату, там был душ и унитаз, все в нормальном состоянии, светло-бежевый кафель делал ее светлой и большой.
Инга прошла в спальню, тоже очень светлую, стены были покрашены в цвет морской волны, но разбеленные, как будто пеной морской, она вообще создавала впечатление морской каюты, и даже окно было круглым и на стене висел спасательный круг, кровать была застелена вязаным белым покрывалом, это создавало уют.
— Ну что, как тебе? — спросил Стас, вошедший за Ингой.
— Просто замечательно, никогда не видела таких уютных и приятных квартир, тем более на съем.
— Это была комната сына хозяев, но он уехал жить и работать за границу и не вернется уже жить сюда, максимум погостить, но для этого не нужно держать целую квартиру пустой, все равно ближайшие несколько лет он не собирается возвращаться. Скорее всего, родители сами поедут к нему в гости, поэтому они приняли решение ее сдать, и я был первый, кто пришел к ним, и они решили, что я им идеально подхожу, тем более очень похож на их сына, по которому они, естественно, скучают. Они приняли меня как родного и много всего оставили тут, поняв, что у меня ничего нет и это мое первое жилье на этой земле, они сами выходцы из Прибалтики, репатриировались еще в семидесятые, немного знают русский, так что было несложно объясниться.
— Волшебно, Стас, тебе крупно повезло.
— Да, милая, иди ко мне, — он притянул ее к себе и страстно поцеловал в губы, Инга была чуть напряжена и отстранилась. — Ингуш, я закрыл дверь, давай обновим это ложе, после этого он как пушинку взял на руки Ингу и, сделав шаг, опустил на кровать, аккуратно раздвинул ее ноги и приник к ее пещере наслаждения. Инга расслабилась и застонала от наслаждения, закинув голову назад, а пальцами перебирая Стасу волосы.
Все мысли испарились из ее головы, она была в эпицентре наслаждения, и все чувства сосредоточились на нем, все остальное ушло на второй план и растворилось в этой сладостной неге, она как будто качалась на волнах, плывя и кружась, ее закручивало в воронку оргазма, который сметал все на своем пути. Стас умел довести ее до пика наслаждения одними губами и языком, даже не входя в нее, и это было умопомрачительно, не дав ей опомниться, он вошел в нее, и новый оргазм накрыл ее волной так, что она вообще перестала помнить, где она. Выгнувшись всем телом навстречу своему мужчине, она обвила его, как лиана, и медленно начала двигаться в такт с ним, получая кайф от этих движений и его наполненности внутри себя.
— Еще, еще, ну пожалуйста, еще, — шептали ее губы, — да, да, да!!!
Стас наращивал темп и на пике взрыва ее выплеснулся сам, рыча и сжимая ее в своих медвежьих объятьях.
Обессиленные, они лежали не расцепляясь, это было частью единения их тел и слова были совсем не нужны.
Пальцы Стаса медленно и нежно проходили по телу Инги, как пианист по клавишам, пробегали по ее спине, бедрам, попе, немного сжав ее, поцеловал в плечо.
— Стас, что ты со мной делаешь? С тобой я превратилась в похотливую суку, все время хочу тебя, мне сложно находиться с тобой в одной комнате, волна желания все время охватывает. Я не знаю, как мы будем с этим, я никогда ничего не скрывала от Сашки, все и всегда ему рассказывала, он меня читает, как открытую книгу, я не знаю, как я смогу все это скрывать, тайная интимная жизнь — это сложно, но я не могу от него уйти, ты же понимаешь это? Особенно сейчас.
— Ингуш, я все понимаю, не мучайся так, я буду помогать тебе во всем и не тревожить сильно ваше семейное благополучие, скорее наоборот, я как дополнение, — усмехнулся горько Стас. — Но если ты когда-нибудь все-таки решишься уйти, я буду тебя ждать. Ты же понимаешь, что мы уже не можем без этого, это выше нас, выше морали, выше твоих семейных отношений, я не хочу ничего рушить, но это уже случилось, и мы чувствуем друг к другу то, чего не чувствовали ни к кому другому, у тебя нет опыта в этом, но у меня-то он есть, и это ни с чем не сравнить. Я не хочу тебя терять, хочу, чтоб ты всегда была со мной, но я понимаю, что 25 лет совместной жизни не выкинешь в окно, и с этим надо считаться, тем более, если не считать интимной стороны вопроса, у вас хорошие семейные отношения, вы действительно друзья и соратники, а еще замечательные родители прекрасных детей. Но ты же понимаешь, как ты сама потянулась ко мне и твое тело откликнулось на этот древний призыв плоти, так же и Сашка мог откликнуться на призыв женщины. Я не знаю, есть ли она уже или будет, но возможно, ты, отпуская его и не держа в семейной узде, подаришь ему большее счастье, чем постоянно прыгая вокруг и оберегая от всех волнений, может, и случился этот инфаркт от того, что он рвется на волю и разрывается, как и ты, между долгом и любовью. Ты об этом не думала?
— Нет, не думала, даже никогда ничего не замечала, может, потому что сама даже мыслей о другом не допускала, ведь мы всегда судим по себе людей, но, может, ты и прав. И сейчас это видится по-другому, после того как сама обрела себя как женщину. Смешно, но я благодарна тебе за это, хотя должна заламывать руки и бежать от тебя как от огня, ты меня совратил, хотя кто кого — еще неизвестно, — засмеялась Инга. — Да, зов плоти оказался сильнее разума и благочестия, но я не жалею об этом. Конечно, меня все еще мучает совесть, и я не знаю пока, как со всем этим жить, и меня частенько кидает в жар от того, если все раскроется, как я буду смотреть в глаза своим детям и мужу, но я не могу противиться зову плоти. Как бы это ни называлось и как бы ни обесценивалось это желание и это удовлетворение, но это желаннее всего на свете, и живя столько лет без этого чувственного насыщения, я не понимала, чего лишаю и себя, и Сашку. Ты прав, что, возможно, и у него есть своя половина, с которой он был бы счастлив, а я заняла ее место, в принципе, если бы я не забеременела тогда, мы бы, возможно, просто повстречались бы и разбежались бы, а так Карин скрепила наш союз, а Сашка — порядочный человек и настоящий мужчина, не посмел ни меня оставить, ни поставить свои желания выше семейных. Давай собираться, мне еще в больницу надо заехать. Послезавтра уже Сашка возвращается, завтра все приведем в порядок, ты когда переедешь?
— Думаю, завтра все перевезу уже окончательно.
— Хорошо, может, так и лучше, и я не буду ходить мокрая от одного твоего присутствия, — подмигнула игриво, улыбнулась и пошла в душ.
XXXX
— Доброго утра, и свежестью наполнится новый день, на улице дождик и он смоет все плохое и пыльное. А потом выглянет солнце и улыбнется нам. Но с твоей улыбкой оно не сравнится, ты заменяешь солнце, пока оно спряталось. Море поцелушек и обнимашек.
— Здравствуй, мой хороший, как ты в это утро? Целую.
— Соскучился, хочу тебя видеть.
— Я по дороге. Ты сейчас один?
— Да, меня завтра выписывают, так что сегодня меня оставили одного.
— Встреть меня, пожалуйста, я уже подъезжаю.
— Хорошо, когда поедешь, напиши, куда выйти.
— Ок. Я у какого-то заднего входа.
— Хорошо, уже иду.
Я приткнула машину и пошла к зданию, внезапно начался дождь, и я побежала, чтоб укрыться от дождя под крышей, крупные капли опускались на мою голову, пока я добежала до здания, уже промокла, но дождь был теплый, Саша уже шел мне навстречу.
— Привет! — мы обнялись и поцеловались. Так тепло было в его объятиях, он целовал мои мокрые губы и увлажнившиеся и от слез, и от дождя глаза.
Мы пошли в его палату, закрыли дверь, задернули занавески и наконец-то оказались вдвоем, мы обнимались и целовались, наши тела так соскучились по друг другу.
— Саш, тебе можно, мы не убьем тебя нашими порывами?
— Мне все можно, даже если я потом умру, я хочу тебя, здесь и сейчас. Мне нельзя отказывать, я нездоровый человек. Так что немедленно удовлетворите все мои низменные желания.
— Счастье мое, я очень тебя хочу.
Мы уже не сдерживались и наслаждались друг другом, насколько это возможно в больничной палате, но время для нас остановилось, и мы видели и чувствовали только друг друга.
Удовлетворение пришло быстро, хотя хотелось еще и еще, но нужно было помнить о том, что в любую секунду нас могли прервать, нам повезло, и мы смогли довести начатое до конца и получить удовлетворение нашей страсти и нашим скучающим друг по другу телам. Нежность заливала мое сердце. Любовь переполняла душу и сердце, выливалась из глаз слезами.
Я справилась с чувствами и немного успокоилась, нежно поцеловав Сашу.
— Ты завтра уже домой?
— Да, наконец-то.
— Как мы будем дальше?
— Я пока не знаю, но мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо.
Хотя я уже ни на что не надеялась, процесс восстановления возьмет время, тем более теперь жена и родственники его не отпустят никуда так спокойно.
Все под большим вопросом, я готова была его оставить в покое, вернуть в семью, но он сам не был готов отказаться от меня, но частенько мы не властны противостоять всем препятствиям, тем более он не оставит свою жену и не уйдет из семьи, поэтому вечно тянуться такой роман не может, силы не равны. Я не хочу быть классической любовницей, ожидающей своего мужчину у порога, это совсем не моя роль, хотя я и увязла в этот роман по самое не балуй, но поживем увидим, ни к чему торопить сейчас события, сейчас надо наслаждаться нашей близостью, даже если она последняя, в принципе и надо наслаждаться всегда жизнью, как будто это последний день.
— Можешь проводить меня?
— Да, конечно, потом мне на очередной осмотр, меня уже ждут там.
Мы дошли до машины, Саша нежно поцеловал меня и обнял.
— Пока, езжай осторожно, приедешь — напиши.
— Хорошо.
Я только отъехала и начался сильный дождь, я надеюсь, Сашка успел дойти до здания и несильно намок под дождем. Дорога была длинной, но в такое уже позднее утро пробок не было, кто ехал на работу, уже доехали, а на обед еще не выехали, поэтому я очень быстро мчалась на своей маленькой и быстренькой машинке, минуя сменяющие друг друга города. Слезы катились одна за другой, как и дождь за окном.
Почему я плачу? Ведь все хорошо, мы повидались, даже смогли урвать кусочек своего счастья и в больнице. Такого у меня еще точно не было, как говорится, будет, что в старости вспомнить, если Альцгеймер не придет раньше.
Чего ты ревешь? Сашку выписывают, надо радоваться, все потихоньку наладится. Вот только вопрос: что наладится?
Его жизнь в семье, естественно, наладится и даже станет еще лучше, так как его окружат заботой и будут пылинки сдувать, чтоб, не дай Бог, не перегрузился, не переволновался, не переел, ведь диету определенную тоже придется держать.
А вот любовница в этот список точно не входит, эта радость жизни окажется за списком возможных и разрешенных нагрузок, и все наши отношения и наша любовь сойдет на нет из-за невозможности видеться и встречаться. Как это пережить?
Не знаю, может, просто надо запастись терпением и ждать, а с другой стороны, чего ждать? В наших отношениях всегда будет ожидание мое и невозможность дать то, чего я хочу и заслуживаю, его, так, может, пришло время идти дальше, как бы жестоко это ни звучало.
В общем, это сложно — выбирать между трезвым расчетом и любовью, я не думаю, что этот выбор надо делать прямо сейчас, но когда-нибудь точно придется. Закрывать эту дверь и открывать другую, потому что это изначально проигрышные отношения, хотя и любовные, и сладкие, и нежные, и такого мужчину, своего мужчину, я, может, и не встречу никогда, но и постоянно ждать и на что-то надеяться тоже нет смысла.
Пусть пока все остается, как уже есть: я свободна от любых обязательств по отношению к Саше, могу встречаться с кем хочу и когда хочу. Второй вопрос, что, когда он в сердце, сложно что-то строить с кем-то еще, но я все равно постараюсь не строить баррикады, а дам возможность и другим мужчинам подходить ко мне, если будут такие поблизости.
А сын, когда бы не пошел спать, позже восьми не может спать и вскакивает ни свет ни заря, хотя, например, в выходные можно было бы и поспать. Каждый человек индивидуален и у каждого свои привычки, хотя, может, и воспитываются одинаково.
Мои дети тому яркое доказательство, они две противоположности во всем, как инь и ян, мы их поэтому так и назвали — Адам и Эва (не Ева, но это подразумевалось, на иврите Ева — это Хава, так издеваться над дочкой не хотелось, так что взяли что проще будет для ивритской транскрипции и для произношения всех, получилась Эва).
Они разные по характеру, по виду, по режиму, короче, по всему. Она — настоящая женщина, со всеми плюсами и минусами, он — настоящий мужчина, с тем же набором.
Интересно растить двух таких разных людей в одинаковых условиях, это как научный эксперимент, и мне досталась такая честь вырастить из них настоящих людей, надеюсь, у меня получается это делать.
Помыла посуду, разогнала детей спать и сама отправилась на боковую — вот и еще один день закончился.
Как там Сашка?
— Спокойной ночи, сладких снов! — высветилось на экране моего мобильного сообщение от Саши.
— И тебе, — послала я ответ с целующим смайликом. И уснула с улыбкой.
XXXX
Инга и Стас поехали посмотреть квартиру для Стаса, в которую он собирался въехать на днях, Инга помогла оформить договор, но ей хотелось перед подписанием посмотреть на эту квартиру, они с Сашей за свою жизнь поменяли много квартир, и она уже знала, на что смотреть и как разговаривать с хозяевами. Тем более надо было еще посмотреть, что нужно в саму квартиру, она была частично меблирована, как сказал Стас, но Инге все хотелось посмотреть самой, чтоб иметь свое представление, да и вполне возможно, эта квартира станет ее вторым домом, и определенная дискретность тоже должна быть, чтоб не слишком на глазах у соседей и не очень близко к ее собственному дому.
Конечно, Инга еще сама не отдавала себе отчет во всех этих желаниях, но где-то в глубине души она уже все решила для себя и уже собиралась трезво оценить территорию, без излишних сантиментов, рефлексий по поводу собственной семьи, на ее взгляд, их это не должно было коснуться никогда.
Они подъехали к симпатичному двухэтажному домику, с отдельной парковкой и отдельным входом, к квартире вела дорожка и вход был отдельный, это очень понравилось Инге, как будто специально для дискретных встреч, рядом с домом раскинулся огромный цветущий куст, Инга никак не могла вспомнить названия этого растения, он был с белыми и цвета фуксии цветами.
Они обогнули куст и подошли к лестнице, ведущей на второй этаж, поднялись и отперли дверь ключом, который выдал им хозяин, он не мог их сопроводить, хотя сам жил на второй половине этого дома.
Квартира была как студия, под крышей, очень милая и какая-то атмосферная, как квартирка художника. Первое, что бросилось в глаза, это кухня, которую так расписал Стас, ведь он любил и умел готовить и кухня была важна для него, в этой небольшой, но оборудованной всем необходимым кухоньке было все, что нужно, для того чтоб и приготовить еду, и поесть ее, сидя на высоком стуле у барной стойки, разделяющей салон от кухни.
В салоне стоял небольшой светлый диванчик, напротив — тумбочка, явно предназначенная для телевизора. Инга зашла в ванную комнату, там был душ и унитаз, все в нормальном состоянии, светло-бежевый кафель делал ее светлой и большой.
Инга прошла в спальню, тоже очень светлую, стены были покрашены в цвет морской волны, но разбеленные, как будто пеной морской, она вообще создавала впечатление морской каюты, и даже окно было круглым и на стене висел спасательный круг, кровать была застелена вязаным белым покрывалом, это создавало уют.
— Ну что, как тебе? — спросил Стас, вошедший за Ингой.
— Просто замечательно, никогда не видела таких уютных и приятных квартир, тем более на съем.
— Это была комната сына хозяев, но он уехал жить и работать за границу и не вернется уже жить сюда, максимум погостить, но для этого не нужно держать целую квартиру пустой, все равно ближайшие несколько лет он не собирается возвращаться. Скорее всего, родители сами поедут к нему в гости, поэтому они приняли решение ее сдать, и я был первый, кто пришел к ним, и они решили, что я им идеально подхожу, тем более очень похож на их сына, по которому они, естественно, скучают. Они приняли меня как родного и много всего оставили тут, поняв, что у меня ничего нет и это мое первое жилье на этой земле, они сами выходцы из Прибалтики, репатриировались еще в семидесятые, немного знают русский, так что было несложно объясниться.
— Волшебно, Стас, тебе крупно повезло.
— Да, милая, иди ко мне, — он притянул ее к себе и страстно поцеловал в губы, Инга была чуть напряжена и отстранилась. — Ингуш, я закрыл дверь, давай обновим это ложе, после этого он как пушинку взял на руки Ингу и, сделав шаг, опустил на кровать, аккуратно раздвинул ее ноги и приник к ее пещере наслаждения. Инга расслабилась и застонала от наслаждения, закинув голову назад, а пальцами перебирая Стасу волосы.
Все мысли испарились из ее головы, она была в эпицентре наслаждения, и все чувства сосредоточились на нем, все остальное ушло на второй план и растворилось в этой сладостной неге, она как будто качалась на волнах, плывя и кружась, ее закручивало в воронку оргазма, который сметал все на своем пути. Стас умел довести ее до пика наслаждения одними губами и языком, даже не входя в нее, и это было умопомрачительно, не дав ей опомниться, он вошел в нее, и новый оргазм накрыл ее волной так, что она вообще перестала помнить, где она. Выгнувшись всем телом навстречу своему мужчине, она обвила его, как лиана, и медленно начала двигаться в такт с ним, получая кайф от этих движений и его наполненности внутри себя.
— Еще, еще, ну пожалуйста, еще, — шептали ее губы, — да, да, да!!!
Стас наращивал темп и на пике взрыва ее выплеснулся сам, рыча и сжимая ее в своих медвежьих объятьях.
Обессиленные, они лежали не расцепляясь, это было частью единения их тел и слова были совсем не нужны.
Пальцы Стаса медленно и нежно проходили по телу Инги, как пианист по клавишам, пробегали по ее спине, бедрам, попе, немного сжав ее, поцеловал в плечо.
— Стас, что ты со мной делаешь? С тобой я превратилась в похотливую суку, все время хочу тебя, мне сложно находиться с тобой в одной комнате, волна желания все время охватывает. Я не знаю, как мы будем с этим, я никогда ничего не скрывала от Сашки, все и всегда ему рассказывала, он меня читает, как открытую книгу, я не знаю, как я смогу все это скрывать, тайная интимная жизнь — это сложно, но я не могу от него уйти, ты же понимаешь это? Особенно сейчас.
— Ингуш, я все понимаю, не мучайся так, я буду помогать тебе во всем и не тревожить сильно ваше семейное благополучие, скорее наоборот, я как дополнение, — усмехнулся горько Стас. — Но если ты когда-нибудь все-таки решишься уйти, я буду тебя ждать. Ты же понимаешь, что мы уже не можем без этого, это выше нас, выше морали, выше твоих семейных отношений, я не хочу ничего рушить, но это уже случилось, и мы чувствуем друг к другу то, чего не чувствовали ни к кому другому, у тебя нет опыта в этом, но у меня-то он есть, и это ни с чем не сравнить. Я не хочу тебя терять, хочу, чтоб ты всегда была со мной, но я понимаю, что 25 лет совместной жизни не выкинешь в окно, и с этим надо считаться, тем более, если не считать интимной стороны вопроса, у вас хорошие семейные отношения, вы действительно друзья и соратники, а еще замечательные родители прекрасных детей. Но ты же понимаешь, как ты сама потянулась ко мне и твое тело откликнулось на этот древний призыв плоти, так же и Сашка мог откликнуться на призыв женщины. Я не знаю, есть ли она уже или будет, но возможно, ты, отпуская его и не держа в семейной узде, подаришь ему большее счастье, чем постоянно прыгая вокруг и оберегая от всех волнений, может, и случился этот инфаркт от того, что он рвется на волю и разрывается, как и ты, между долгом и любовью. Ты об этом не думала?
— Нет, не думала, даже никогда ничего не замечала, может, потому что сама даже мыслей о другом не допускала, ведь мы всегда судим по себе людей, но, может, ты и прав. И сейчас это видится по-другому, после того как сама обрела себя как женщину. Смешно, но я благодарна тебе за это, хотя должна заламывать руки и бежать от тебя как от огня, ты меня совратил, хотя кто кого — еще неизвестно, — засмеялась Инга. — Да, зов плоти оказался сильнее разума и благочестия, но я не жалею об этом. Конечно, меня все еще мучает совесть, и я не знаю пока, как со всем этим жить, и меня частенько кидает в жар от того, если все раскроется, как я буду смотреть в глаза своим детям и мужу, но я не могу противиться зову плоти. Как бы это ни называлось и как бы ни обесценивалось это желание и это удовлетворение, но это желаннее всего на свете, и живя столько лет без этого чувственного насыщения, я не понимала, чего лишаю и себя, и Сашку. Ты прав, что, возможно, и у него есть своя половина, с которой он был бы счастлив, а я заняла ее место, в принципе, если бы я не забеременела тогда, мы бы, возможно, просто повстречались бы и разбежались бы, а так Карин скрепила наш союз, а Сашка — порядочный человек и настоящий мужчина, не посмел ни меня оставить, ни поставить свои желания выше семейных. Давай собираться, мне еще в больницу надо заехать. Послезавтра уже Сашка возвращается, завтра все приведем в порядок, ты когда переедешь?
— Думаю, завтра все перевезу уже окончательно.
— Хорошо, может, так и лучше, и я не буду ходить мокрая от одного твоего присутствия, — подмигнула игриво, улыбнулась и пошла в душ.
XXXX
— Доброго утра, и свежестью наполнится новый день, на улице дождик и он смоет все плохое и пыльное. А потом выглянет солнце и улыбнется нам. Но с твоей улыбкой оно не сравнится, ты заменяешь солнце, пока оно спряталось. Море поцелушек и обнимашек.
— Здравствуй, мой хороший, как ты в это утро? Целую.
— Соскучился, хочу тебя видеть.
— Я по дороге. Ты сейчас один?
— Да, меня завтра выписывают, так что сегодня меня оставили одного.
— Встреть меня, пожалуйста, я уже подъезжаю.
— Хорошо, когда поедешь, напиши, куда выйти.
— Ок. Я у какого-то заднего входа.
— Хорошо, уже иду.
Я приткнула машину и пошла к зданию, внезапно начался дождь, и я побежала, чтоб укрыться от дождя под крышей, крупные капли опускались на мою голову, пока я добежала до здания, уже промокла, но дождь был теплый, Саша уже шел мне навстречу.
— Привет! — мы обнялись и поцеловались. Так тепло было в его объятиях, он целовал мои мокрые губы и увлажнившиеся и от слез, и от дождя глаза.
Мы пошли в его палату, закрыли дверь, задернули занавески и наконец-то оказались вдвоем, мы обнимались и целовались, наши тела так соскучились по друг другу.
— Саш, тебе можно, мы не убьем тебя нашими порывами?
— Мне все можно, даже если я потом умру, я хочу тебя, здесь и сейчас. Мне нельзя отказывать, я нездоровый человек. Так что немедленно удовлетворите все мои низменные желания.
— Счастье мое, я очень тебя хочу.
Мы уже не сдерживались и наслаждались друг другом, насколько это возможно в больничной палате, но время для нас остановилось, и мы видели и чувствовали только друг друга.
Удовлетворение пришло быстро, хотя хотелось еще и еще, но нужно было помнить о том, что в любую секунду нас могли прервать, нам повезло, и мы смогли довести начатое до конца и получить удовлетворение нашей страсти и нашим скучающим друг по другу телам. Нежность заливала мое сердце. Любовь переполняла душу и сердце, выливалась из глаз слезами.
Я справилась с чувствами и немного успокоилась, нежно поцеловав Сашу.
— Ты завтра уже домой?
— Да, наконец-то.
— Как мы будем дальше?
— Я пока не знаю, но мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо.
Хотя я уже ни на что не надеялась, процесс восстановления возьмет время, тем более теперь жена и родственники его не отпустят никуда так спокойно.
Все под большим вопросом, я готова была его оставить в покое, вернуть в семью, но он сам не был готов отказаться от меня, но частенько мы не властны противостоять всем препятствиям, тем более он не оставит свою жену и не уйдет из семьи, поэтому вечно тянуться такой роман не может, силы не равны. Я не хочу быть классической любовницей, ожидающей своего мужчину у порога, это совсем не моя роль, хотя я и увязла в этот роман по самое не балуй, но поживем увидим, ни к чему торопить сейчас события, сейчас надо наслаждаться нашей близостью, даже если она последняя, в принципе и надо наслаждаться всегда жизнью, как будто это последний день.
— Можешь проводить меня?
— Да, конечно, потом мне на очередной осмотр, меня уже ждут там.
Мы дошли до машины, Саша нежно поцеловал меня и обнял.
— Пока, езжай осторожно, приедешь — напиши.
— Хорошо.
Я только отъехала и начался сильный дождь, я надеюсь, Сашка успел дойти до здания и несильно намок под дождем. Дорога была длинной, но в такое уже позднее утро пробок не было, кто ехал на работу, уже доехали, а на обед еще не выехали, поэтому я очень быстро мчалась на своей маленькой и быстренькой машинке, минуя сменяющие друг друга города. Слезы катились одна за другой, как и дождь за окном.
Почему я плачу? Ведь все хорошо, мы повидались, даже смогли урвать кусочек своего счастья и в больнице. Такого у меня еще точно не было, как говорится, будет, что в старости вспомнить, если Альцгеймер не придет раньше.
Чего ты ревешь? Сашку выписывают, надо радоваться, все потихоньку наладится. Вот только вопрос: что наладится?
Его жизнь в семье, естественно, наладится и даже станет еще лучше, так как его окружат заботой и будут пылинки сдувать, чтоб, не дай Бог, не перегрузился, не переволновался, не переел, ведь диету определенную тоже придется держать.
А вот любовница в этот список точно не входит, эта радость жизни окажется за списком возможных и разрешенных нагрузок, и все наши отношения и наша любовь сойдет на нет из-за невозможности видеться и встречаться. Как это пережить?
Не знаю, может, просто надо запастись терпением и ждать, а с другой стороны, чего ждать? В наших отношениях всегда будет ожидание мое и невозможность дать то, чего я хочу и заслуживаю, его, так, может, пришло время идти дальше, как бы жестоко это ни звучало.
В общем, это сложно — выбирать между трезвым расчетом и любовью, я не думаю, что этот выбор надо делать прямо сейчас, но когда-нибудь точно придется. Закрывать эту дверь и открывать другую, потому что это изначально проигрышные отношения, хотя и любовные, и сладкие, и нежные, и такого мужчину, своего мужчину, я, может, и не встречу никогда, но и постоянно ждать и на что-то надеяться тоже нет смысла.
Пусть пока все остается, как уже есть: я свободна от любых обязательств по отношению к Саше, могу встречаться с кем хочу и когда хочу. Второй вопрос, что, когда он в сердце, сложно что-то строить с кем-то еще, но я все равно постараюсь не строить баррикады, а дам возможность и другим мужчинам подходить ко мне, если будут такие поблизости.
