— А чего он ещё не любит?
— Да сложно сказать… Вранья не любит, как и все. Неухоженных женщин не любит. Но тут, знаешь, на него не угадаешь. Вот до тебя девушка была, вроде долго они встречались, пару месяцев. Вся такая загорелая, гламурная, губки уточкой, грудь четвёртого размера… Но потом ссориться начали из–за денег…
— Почему?
— Ей шубу хотелось, машину, по салонам там… Нет, как женщина я её понимаю. Но только если уж ты мужика на деньги разводишь, то не надо это делать в требовательной форме! Да и ревностью она Макса достала. Раз застал с его телефоном в её руках, второй — в соцсетях целый скандал устроила…
А я ещё ничего не устраивала. Я только одним глазом в планшет заглянула, — сам ведь разрешил!.. Интересно же, с кем он общается, и какой он с другими?..
— Катерин, ну чего ты зажалась? Не слушай меня, я болтушка, тебе наболтаю тут… Обе от Макса потом получим, — рассмеялась она, посасывая мармелад в форме апельсиновой дольки.
Часы на стенке кухни мерно отсчитывали минуты. Мне и впрямь было не по себе. Так страшно оказалось сделать ошибку, не так поступить… Я не хочу потерять Максима, не хочу снова жить одиноким фонарём!..
Хлопнула дверь в коридоре.
— Девчонки, вы дома? — раздался знакомый голос.
С тяжёлым сердцем я пошла встречать хозяина квартиры. Кто–то сегодня будет весь вечер извиняться…
— Влад, заходи, заходи… — Макс втащил огромную сумку, приглашая за собой мужчину со знакомым лицом. Кажется, это и был Светин муж.
— Знакомьтесь: это моя Катя, — представил меня с улыбкой Макс, — а это Влад.
— Очень приятно, — обменялись мы любезностями.
— А тут вкусно пахнет! — принюхался Влад.
— Папа!.. — сорвалась Анька из материнских рук.
Пока они приветствовали друг друга под взвизгивания собаки, я помогла Максиму донести сумку в комнату. Вернее, просто следила, чтобы путь был свободен, — от прямой физической помощи он не только отказался, но и нарычал! А от этого совсем грустно и страшно стало. Не люблю играть в игры, правил которых не знаю, но приходится!
— Всё, с твоим переездом покончено, — отдышался он, ставя тяжеленную на вид сумку в угол. — Потом распакуешь. Я постарался забрать все твои вещи, но честное слово, проще купить новые!
С этими словами он расстегнул молнию и извлёк оттуда мой старенький ноутбук! А там следом и любимые халатики, зимняя куртка, обувь в пакете, блузочки, юбочки… Боже… Боже!!!
— Ты Юрика случайно не того… — недоверчиво покосилась на самодовольное лицо грабителя драконьей сокровищницы. — Как же он это всё отдал?!
— А он и не отдавал. Его дома не было. Мне Марина всё вынесла, — сказала, что это в её интересах. Ещё и помогала упаковывать, представляешь, какая хитрая? — улыбнулся. — Плазма в машине лежит, — не знаю, что с ней делать.
На секунду мне почудились на Максе рыцарские доспехи и корона. Так фантазия дорисовала, и стало смешно!
— Чего хихикаем? — деловито поинтересовался он, обиженно насупив брови.
— Ты у меня самый лучший, — обняла, улыбаясь.
Правда же лучший, — не побоялся, никого не спросил. Просто поехал и забрал! И пахнет так вкусно от него, родным, любимым человеком.
— Вот так сразу бы, а то стоит тут, смеётся… — обиженно буркнул, принимая объятия.
— Я не смеюсь, я радуюсь, что у меня такой… мужчина! — лукаво заглянула в глаза, закусив губу. — А я тут прибралась немного… Ты не обидишься?
— Почему я должен обижаться? — насторожился, мгновенно приобретая серьёзное выражение лица. — Ты что–то выкинула?
Упс–с…
Вот оно: время для покаяний. Ну скажи, скажи, что это был мусор!..
— Эм… Фантики… И старые чеки на бензин…
Макс зажмурился, уронив голову на мой лоб, — даже немного больно!
— Кать, мне же бензин фирма оплачивает! Я в конце месяца эти чеки в бухгалтерию отношу!..
А Катя — кактус.
— Они просто в пыли валялись… Вот я и подумала… Макс, я всё оплачу!
— Угу. Ты за кого меня принимаешь? Чтобы моя женщина мои счета оплачивала?.. Глупостей не говори!..
— Прости, но действительно неудобно вышло.
— Ладно, проехали, — вздохнул, стискивая в объятиях сжавшуюся меня. — Давай в другой раз ты сложишь в пакет всё, что захочешь выкинуть, а я приду и решу, что с этим делать. Идёт?
— Угу… — покаянно кивнула, прячась на горячей груди и тая от успокоительного поцелуя в висок.
— А чем так вкусно пахнет? М? Моя хозяйка что–то приготовила?
— Перцы фаршированные, и салат ещё есть овощной… — похвасталась, встрепенувшись. — В общем, иди руки мыть!..
Ужин удался на славу! Немного сыра, немного оливок по маленьким плошкам и салат разбавили композицию стола, делая его уютнее и гостеприимнее. Мы болтали обо всём на свете, и Света с Владом оказались действительно чудесной парой! И перцы всем понравились, и Макс с гордостью нахваливал, какая я у него хозяйка. Я наконец почувствовала себя, — страшно сказать! — дома. Влад сыпал анекдотами, и мы бы засиделись допоздна, но маленькая Анька начала капризничать. Дети в её возрасте быстро устают, так что наши гости раскланялись и в следующий раз звали к себе.
Перемыв посуду, я устало упала на диван. Всё–таки это героический поступок за такое короткое время прибрать квартиру и приготовить ужин. Шпиц, к счастью, заснул, и будить её было страшно. Столько неуёмной энергии даром пропадает — жуть!
Но стоило включить телевизор и увлечься интересным фильмом, как из ванной пришёл Максим. Мокрый, в одном полотенце на бёдрах... Сел рядом, бесцеремонно сграбастал мои ноги и начал разминать ступни через носочки.
А у меня того… Эпиляция! То есть, пора уже, — и я на понедельник записалась к косметологу, между прочим! А вот сейчас… Боже, как же приятно… Только штанины не задирай, я тебя умоляю!..
А Макс с игривым взором водит горячей рукой уже по бёдрам, всё больше наваливаясь сверху всем восхитительным тренированным телом… И футболку мою задрал, целуя животик, и фильм уже совсем не интересный… Но это же наш первый раз! Мне же надо к косметологу, и вообще я на этот момент бельишко красивое припасла, — не готовая я–а–а!..
— Малыш, чего глаза такие испуганные? — остановился, ложась рядом.
Молчу. Соплю. Не признаваться же в истинной причине? Это при том, что на самом деле то, что он делает — очень даже приятно, и тело реагирует так, как ему и положено после трёх месяцев отсутствия мужского внимания… И совершенно нечестно держать горячую руку на моей груди, — я же думать не могу!
— Девочка моя красивая… — шепнул и поцеловал в шейку.
Не красивая, неправда!
— Максим, я… Мне надо в душ. И вообще завтра на работу! — отпихнула его руку, которой он скользнул под футболку, и ретировалась с дивана.
Стоя в душе, я долго критично оглядывала себя со всех сторон. Волоски не сказать, чтобы прямо колючие и в глаза бросаются, но они были! Можно побрить, конечно, но это ведь завтра уже будет щетина и о неброскости можно будет забыть!.. И попа ещё далека от совершенства, хотя за несколько месяцев она сильно изменилась в лучшую сторону благодаря спортзалу три раза в неделю. Подтянулась, стала упругой и округлой… Очень меня тогда задели Юркины слова «толстая попа с ушами».
Надо сказать, что муж бывал и ласков временами, и внимание уделял… если ему очень надо было. Просто почему–то именно сейчас ничего светлого не вспоминалось. Но хорошее определённо было. Должно было быть. Просто надо вспомнить…
Спустя несколько минут самобичевания пришлось признать, что беспокоит меня не отсутствие эпиляции, и не внешность в целом. Видел же Макс меня пару дней назад без белья, — спали в обнимку, и ничего. Просто… Ведь если переспать — значит, уже всё серьёзно? Значит, точно живём вместе как настоящая пара. А если он окажется другим? Не таким хорошим, каким представляется сейчас?
Что будет с нами спустя месяц? Год?..
В комнатах было тихо и темно. Я не стала включать свет, в тусклом свете улицы разглядев, что Макс остался спать в большой комнате. Мужчина посапывал, шпиц отправился на кухню за пропитанием. И только Дам ждал меня в спальне, свернувшись клубком и нагрев место. Отчего–то стало тоскливо и неловко, но кто же знал, что оно получится так?
Уже почти заснув, я услышала тихие шаги и осторожное покачивание матраса, словно кто–то ложился рядом. И снова тишина: долгая, тревожная и совершенно не располагающая ко сну.
— Кать… — позвал шёпотом, кажется, не очень надеясь, что я откликнусь. — Я тебе неприятен?
Неприятен? Да он!.. А я…
«Бревно»!..
Помолчав, повернулась к нему. Блеклый свет падал лишь на часть его лица. Несмело он коснулся моей руки, в которой был зажат угол одеяла. Тёплое, немного щекотное прикосновение проникало куда глубже. Словно не руки трогал, а вот это внутри: тонкое, натянутое, как струна, расползающееся тёплыми эмоциями по телу. Зажатые, как оказалось, плечи, сами собой начали расслабляться. Макс приложил мою руку к своим губам, и я решилась…
Мне надо. Чтобы обнял, чтобы понял. Уткнуться в горячую шею, как слепой котёнок в поисках тепла и замереть так, долго не шевелясь. И едва ли не плача, улыбаться, получая всё это с лихвой и чувствовать его неспешные, ласковые поцелуи на лице, не имеющие ничего общего с сексом.
— Побудь со мной. Ты мне очень нужен, — шепнула.
И уже минуту спустя, обняла его лицо ладонями, чтобы благодарно поцеловать. И совсем не собиралась делать это столь чувственно, но Макс неожиданно откликнулся напором. Разом нахлынуло осознание: его рука на животе под футболкой, обнажённый красивый торс, очертания которого подсвечивает ночной мегаполис, запах возбуждённого мужчины…
Меня манило его тепло, я вздрагивала от каждого нового прикосновения, сжимала колени, но сопротивляться уже не хотела. Ни его поцелуям, разжигающим страсть, ни его бесстыжим рукам, ласково, но настойчиво сламывающим последние стыдливые преграды…
По старой привычке, чтобы не казаться бревном, я старалась громче и чаще кричать, больше двигаться, реагировать… И через некоторое время Макс замер, прижимая собой к кровати, дыша разгорячённо в губы.
— Тебе действительно настолько приятно?
И без того горящие щёки словно залили лавой. Максим, не разрывая контакта взглядом, легко качнул тазом из стороны в сторону, и глубокий вздох из моей груди вырвался сам! Низкий, тихий, сиплый. Совсем не похожий на те, что были прежде!..
— Забудь, что тебе говорили другие, — шепнул в ушко, попутно целуя нежное местечко на шее. — Просто расслабься.
Снова резкое движение вперёд по простыни. Стыдно. Стыдно за ложь. Но постепенно, невольно прислушавшись к совету, я включилась в процесс. И странное дело, — ведь почти разочаровалась в сексе, давно не получая от него удовольствия. Но тут всё было иначе! Смена поз, его чуткие пальцы в сочетании с напористым темпераментом… Он слушал меня, а я чувствовала полный контакт впервые за долгое время. Телом, взглядом, ощущениями, эмоциями, — настолько сильно, что это пугало! Так, словно у меня вновь первая брачная ночь…
Проснулась я от того, что кто-то щекотал моё лицо и пыхтел. Открыла глаза, сонно щурясь. Меня гипнотизировали. Дамьен, пригвоздив меня всем своим весом к подушке, внимательно всматривался в мою реакцию. Я скосила взгляд на электронные часы: половина пятого утра!
— Дам, ну чего тебе? Рано же ещё!.. — тихо зашипела.
Сонное сознание догадывалось, что кот хочет есть. И что даже стоит его покормить! В коридоре поскуливала собака, топоча лапами, — неужели всем захотелось есть так рано?! Но тот факт, что я сама совсем недавно заснула, послужил мне серьёзным оправданием. И я стала проваливаться в сон, с улыбкой глядя на умиротворённо спящего мужчину, с которым провела удивительную, полную открытий ночь. Мне хотелось прижаться, но я побоялась его тревожить. Не хотела недовольного ворчания или окрика.
Ещё через какое–то время, — мне показалось, что минуту! — я вздрогнула от внезапного чертыханья и неожиданно качнулась кровати. Оказалось, что Максиму с утра надо было уехать пораньше, но он проспал, забыв установить будильник. А ведь надо было ещё собаку выгулять, и мне самой минут десять назад уже пора было завтракать, а не в постели валяться!
Взвесив все «за» и «против» я решила… Остаться дома.
Ну а что? Два раза не уволят. Пусть Ирочка поработает, наконец! В конце концов, приеду к обеду. Так что, пока Максим быстро умывался, брился и метался по квартире, собирая вещи и документы, я спокойно собрала ему остатки вчерашнего ужина с собой и даже сварила кофе, за что была вознаграждена торопливым поцелуем в щёку и короткой инструкцией, как и где лучше гулять с собакой.
На работу я шла, кажется впервые в жизни — не торопясь. Спокойно прибралась дома после того, как Макс вихрем носился по квартире, оставляя после себя беспорядок. Погуляла с Тесси, начиная привыкать к её суетливому, громкому, но добродушному характеру. И, игнорируя очередной Иринин звонок, не спеша добралась до офиса. Настроение было просто непоколебимо замечательным! Я точно знала, чего хочу и решила позволить себе несколько милых сердцу вольностей.
Начать с того, что на её едкие замечания об опоздании я спокойно возразила тем, что терять мне нечего, и я здесь уже практически не работаю. А если ей нужна помощь, то пусть ищет себе заместителя! Ирочка бесилась, краснела, трясла прелестями, но мне было всё равно. За эти несколько часов до конца рабочего дня я должна была многое успеть…
В разгар рабочего дня Ирина получила письмо. Самое настоящее, с марками и адресатом. На конверте значилось «вскрыть лично». Ничего не подозревающая начальница аккуратно вскрыла конверт, вытащила письмо, развернула его…
Алая пудра вешним окровавленным снегом осыпалась на аппетитный Ирочкин бюст, попутно запачкав весь стол, клавиатуру и колени. Она в напряжении прочитала любовное письмо с подписью «от тайного воздыхателя», выслушала квохтание коллег и пошла оттираться. Я тоже была в числе сочувствующих, правда, старательно кусая щеки и щипая себя за кисти, чтобы не разулыбаться.
Спустя полчаса Ирина вернулась возмущённая донельзя, с алой грудью (я специально спрашивала несмываемую краску, растворяемую водой), ладонями и подбородком. Учитывая, что за Ирочкой волочилась вся мужская половина офиса, никто и не подумал, что это может быть месть, тем более, от тихой, правильной бывшей начальницы отдела.
Но то было лишь начало.
Ближе к вечеру я зашла поболтать с Ольгой, потом в бухгалтерию, потом в буфет. Эта бомба может и не сработать и эффект я могу и не застать. Но… Я проследила, чтобы слухи об Ирочкиной интересной ориентации расползлись по офису самостоятельно. Рассказанное только раз, но нужному человеку, слово приобретает поистине убийственную ценность. Оставалось лишь ходить, охать и возмущаться, подкидывая фразы «так вот почему она наших мужиков динамит!..»
На следующий день я даже и не ожидала, что женская часть офиса будет на неё коситься, и натянуто ей улыбаться. Это, не считая того, что Ирина Олеговна пришла в глухой водолазке и брюках, мрачная и обиженная на весь свет.
Не прошло и двух часов, как разъярённый начальник ворвался в нашу комнату и с плохо сдерживаемым гневом начал тыкать в распечатанный ею отчёт. Ирина бледнела даже под тональным кремом, приобретая болезненный вид, пыталась оправдаться, но… Это были слишком грубые ошибки. Я старалась, когда подменяла её файл, припрятанный на цветастом рабочем столе Ирины через общую сеть. В конце концов, кто тут системный администратор поневоле?!
— Да сложно сказать… Вранья не любит, как и все. Неухоженных женщин не любит. Но тут, знаешь, на него не угадаешь. Вот до тебя девушка была, вроде долго они встречались, пару месяцев. Вся такая загорелая, гламурная, губки уточкой, грудь четвёртого размера… Но потом ссориться начали из–за денег…
— Почему?
— Ей шубу хотелось, машину, по салонам там… Нет, как женщина я её понимаю. Но только если уж ты мужика на деньги разводишь, то не надо это делать в требовательной форме! Да и ревностью она Макса достала. Раз застал с его телефоном в её руках, второй — в соцсетях целый скандал устроила…
А я ещё ничего не устраивала. Я только одним глазом в планшет заглянула, — сам ведь разрешил!.. Интересно же, с кем он общается, и какой он с другими?..
— Катерин, ну чего ты зажалась? Не слушай меня, я болтушка, тебе наболтаю тут… Обе от Макса потом получим, — рассмеялась она, посасывая мармелад в форме апельсиновой дольки.
Часы на стенке кухни мерно отсчитывали минуты. Мне и впрямь было не по себе. Так страшно оказалось сделать ошибку, не так поступить… Я не хочу потерять Максима, не хочу снова жить одиноким фонарём!..
Хлопнула дверь в коридоре.
— Девчонки, вы дома? — раздался знакомый голос.
С тяжёлым сердцем я пошла встречать хозяина квартиры. Кто–то сегодня будет весь вечер извиняться…
— Влад, заходи, заходи… — Макс втащил огромную сумку, приглашая за собой мужчину со знакомым лицом. Кажется, это и был Светин муж.
— Знакомьтесь: это моя Катя, — представил меня с улыбкой Макс, — а это Влад.
— Очень приятно, — обменялись мы любезностями.
— А тут вкусно пахнет! — принюхался Влад.
— Папа!.. — сорвалась Анька из материнских рук.
Пока они приветствовали друг друга под взвизгивания собаки, я помогла Максиму донести сумку в комнату. Вернее, просто следила, чтобы путь был свободен, — от прямой физической помощи он не только отказался, но и нарычал! А от этого совсем грустно и страшно стало. Не люблю играть в игры, правил которых не знаю, но приходится!
— Всё, с твоим переездом покончено, — отдышался он, ставя тяжеленную на вид сумку в угол. — Потом распакуешь. Я постарался забрать все твои вещи, но честное слово, проще купить новые!
С этими словами он расстегнул молнию и извлёк оттуда мой старенький ноутбук! А там следом и любимые халатики, зимняя куртка, обувь в пакете, блузочки, юбочки… Боже… Боже!!!
— Ты Юрика случайно не того… — недоверчиво покосилась на самодовольное лицо грабителя драконьей сокровищницы. — Как же он это всё отдал?!
— А он и не отдавал. Его дома не было. Мне Марина всё вынесла, — сказала, что это в её интересах. Ещё и помогала упаковывать, представляешь, какая хитрая? — улыбнулся. — Плазма в машине лежит, — не знаю, что с ней делать.
На секунду мне почудились на Максе рыцарские доспехи и корона. Так фантазия дорисовала, и стало смешно!
— Чего хихикаем? — деловито поинтересовался он, обиженно насупив брови.
— Ты у меня самый лучший, — обняла, улыбаясь.
Правда же лучший, — не побоялся, никого не спросил. Просто поехал и забрал! И пахнет так вкусно от него, родным, любимым человеком.
— Вот так сразу бы, а то стоит тут, смеётся… — обиженно буркнул, принимая объятия.
— Я не смеюсь, я радуюсь, что у меня такой… мужчина! — лукаво заглянула в глаза, закусив губу. — А я тут прибралась немного… Ты не обидишься?
— Почему я должен обижаться? — насторожился, мгновенно приобретая серьёзное выражение лица. — Ты что–то выкинула?
Упс–с…
Вот оно: время для покаяний. Ну скажи, скажи, что это был мусор!..
— Эм… Фантики… И старые чеки на бензин…
Макс зажмурился, уронив голову на мой лоб, — даже немного больно!
— Кать, мне же бензин фирма оплачивает! Я в конце месяца эти чеки в бухгалтерию отношу!..
А Катя — кактус.
— Они просто в пыли валялись… Вот я и подумала… Макс, я всё оплачу!
— Угу. Ты за кого меня принимаешь? Чтобы моя женщина мои счета оплачивала?.. Глупостей не говори!..
— Прости, но действительно неудобно вышло.
— Ладно, проехали, — вздохнул, стискивая в объятиях сжавшуюся меня. — Давай в другой раз ты сложишь в пакет всё, что захочешь выкинуть, а я приду и решу, что с этим делать. Идёт?
— Угу… — покаянно кивнула, прячась на горячей груди и тая от успокоительного поцелуя в висок.
— А чем так вкусно пахнет? М? Моя хозяйка что–то приготовила?
— Перцы фаршированные, и салат ещё есть овощной… — похвасталась, встрепенувшись. — В общем, иди руки мыть!..
Ужин удался на славу! Немного сыра, немного оливок по маленьким плошкам и салат разбавили композицию стола, делая его уютнее и гостеприимнее. Мы болтали обо всём на свете, и Света с Владом оказались действительно чудесной парой! И перцы всем понравились, и Макс с гордостью нахваливал, какая я у него хозяйка. Я наконец почувствовала себя, — страшно сказать! — дома. Влад сыпал анекдотами, и мы бы засиделись допоздна, но маленькая Анька начала капризничать. Дети в её возрасте быстро устают, так что наши гости раскланялись и в следующий раз звали к себе.
Перемыв посуду, я устало упала на диван. Всё–таки это героический поступок за такое короткое время прибрать квартиру и приготовить ужин. Шпиц, к счастью, заснул, и будить её было страшно. Столько неуёмной энергии даром пропадает — жуть!
Но стоило включить телевизор и увлечься интересным фильмом, как из ванной пришёл Максим. Мокрый, в одном полотенце на бёдрах... Сел рядом, бесцеремонно сграбастал мои ноги и начал разминать ступни через носочки.
А у меня того… Эпиляция! То есть, пора уже, — и я на понедельник записалась к косметологу, между прочим! А вот сейчас… Боже, как же приятно… Только штанины не задирай, я тебя умоляю!..
А Макс с игривым взором водит горячей рукой уже по бёдрам, всё больше наваливаясь сверху всем восхитительным тренированным телом… И футболку мою задрал, целуя животик, и фильм уже совсем не интересный… Но это же наш первый раз! Мне же надо к косметологу, и вообще я на этот момент бельишко красивое припасла, — не готовая я–а–а!..
— Малыш, чего глаза такие испуганные? — остановился, ложась рядом.
Молчу. Соплю. Не признаваться же в истинной причине? Это при том, что на самом деле то, что он делает — очень даже приятно, и тело реагирует так, как ему и положено после трёх месяцев отсутствия мужского внимания… И совершенно нечестно держать горячую руку на моей груди, — я же думать не могу!
— Девочка моя красивая… — шепнул и поцеловал в шейку.
Не красивая, неправда!
— Максим, я… Мне надо в душ. И вообще завтра на работу! — отпихнула его руку, которой он скользнул под футболку, и ретировалась с дивана.
Стоя в душе, я долго критично оглядывала себя со всех сторон. Волоски не сказать, чтобы прямо колючие и в глаза бросаются, но они были! Можно побрить, конечно, но это ведь завтра уже будет щетина и о неброскости можно будет забыть!.. И попа ещё далека от совершенства, хотя за несколько месяцев она сильно изменилась в лучшую сторону благодаря спортзалу три раза в неделю. Подтянулась, стала упругой и округлой… Очень меня тогда задели Юркины слова «толстая попа с ушами».
Надо сказать, что муж бывал и ласков временами, и внимание уделял… если ему очень надо было. Просто почему–то именно сейчас ничего светлого не вспоминалось. Но хорошее определённо было. Должно было быть. Просто надо вспомнить…
Спустя несколько минут самобичевания пришлось признать, что беспокоит меня не отсутствие эпиляции, и не внешность в целом. Видел же Макс меня пару дней назад без белья, — спали в обнимку, и ничего. Просто… Ведь если переспать — значит, уже всё серьёзно? Значит, точно живём вместе как настоящая пара. А если он окажется другим? Не таким хорошим, каким представляется сейчас?
Что будет с нами спустя месяц? Год?..
В комнатах было тихо и темно. Я не стала включать свет, в тусклом свете улицы разглядев, что Макс остался спать в большой комнате. Мужчина посапывал, шпиц отправился на кухню за пропитанием. И только Дам ждал меня в спальне, свернувшись клубком и нагрев место. Отчего–то стало тоскливо и неловко, но кто же знал, что оно получится так?
Уже почти заснув, я услышала тихие шаги и осторожное покачивание матраса, словно кто–то ложился рядом. И снова тишина: долгая, тревожная и совершенно не располагающая ко сну.
— Кать… — позвал шёпотом, кажется, не очень надеясь, что я откликнусь. — Я тебе неприятен?
Неприятен? Да он!.. А я…
«Бревно»!..
Помолчав, повернулась к нему. Блеклый свет падал лишь на часть его лица. Несмело он коснулся моей руки, в которой был зажат угол одеяла. Тёплое, немного щекотное прикосновение проникало куда глубже. Словно не руки трогал, а вот это внутри: тонкое, натянутое, как струна, расползающееся тёплыми эмоциями по телу. Зажатые, как оказалось, плечи, сами собой начали расслабляться. Макс приложил мою руку к своим губам, и я решилась…
Мне надо. Чтобы обнял, чтобы понял. Уткнуться в горячую шею, как слепой котёнок в поисках тепла и замереть так, долго не шевелясь. И едва ли не плача, улыбаться, получая всё это с лихвой и чувствовать его неспешные, ласковые поцелуи на лице, не имеющие ничего общего с сексом.
— Побудь со мной. Ты мне очень нужен, — шепнула.
И уже минуту спустя, обняла его лицо ладонями, чтобы благодарно поцеловать. И совсем не собиралась делать это столь чувственно, но Макс неожиданно откликнулся напором. Разом нахлынуло осознание: его рука на животе под футболкой, обнажённый красивый торс, очертания которого подсвечивает ночной мегаполис, запах возбуждённого мужчины…
Меня манило его тепло, я вздрагивала от каждого нового прикосновения, сжимала колени, но сопротивляться уже не хотела. Ни его поцелуям, разжигающим страсть, ни его бесстыжим рукам, ласково, но настойчиво сламывающим последние стыдливые преграды…
По старой привычке, чтобы не казаться бревном, я старалась громче и чаще кричать, больше двигаться, реагировать… И через некоторое время Макс замер, прижимая собой к кровати, дыша разгорячённо в губы.
— Тебе действительно настолько приятно?
И без того горящие щёки словно залили лавой. Максим, не разрывая контакта взглядом, легко качнул тазом из стороны в сторону, и глубокий вздох из моей груди вырвался сам! Низкий, тихий, сиплый. Совсем не похожий на те, что были прежде!..
— Забудь, что тебе говорили другие, — шепнул в ушко, попутно целуя нежное местечко на шее. — Просто расслабься.
Снова резкое движение вперёд по простыни. Стыдно. Стыдно за ложь. Но постепенно, невольно прислушавшись к совету, я включилась в процесс. И странное дело, — ведь почти разочаровалась в сексе, давно не получая от него удовольствия. Но тут всё было иначе! Смена поз, его чуткие пальцы в сочетании с напористым темпераментом… Он слушал меня, а я чувствовала полный контакт впервые за долгое время. Телом, взглядом, ощущениями, эмоциями, — настолько сильно, что это пугало! Так, словно у меня вновь первая брачная ночь…
Проснулась я от того, что кто-то щекотал моё лицо и пыхтел. Открыла глаза, сонно щурясь. Меня гипнотизировали. Дамьен, пригвоздив меня всем своим весом к подушке, внимательно всматривался в мою реакцию. Я скосила взгляд на электронные часы: половина пятого утра!
— Дам, ну чего тебе? Рано же ещё!.. — тихо зашипела.
Сонное сознание догадывалось, что кот хочет есть. И что даже стоит его покормить! В коридоре поскуливала собака, топоча лапами, — неужели всем захотелось есть так рано?! Но тот факт, что я сама совсем недавно заснула, послужил мне серьёзным оправданием. И я стала проваливаться в сон, с улыбкой глядя на умиротворённо спящего мужчину, с которым провела удивительную, полную открытий ночь. Мне хотелось прижаться, но я побоялась его тревожить. Не хотела недовольного ворчания или окрика.
Ещё через какое–то время, — мне показалось, что минуту! — я вздрогнула от внезапного чертыханья и неожиданно качнулась кровати. Оказалось, что Максиму с утра надо было уехать пораньше, но он проспал, забыв установить будильник. А ведь надо было ещё собаку выгулять, и мне самой минут десять назад уже пора было завтракать, а не в постели валяться!
Взвесив все «за» и «против» я решила… Остаться дома.
Ну а что? Два раза не уволят. Пусть Ирочка поработает, наконец! В конце концов, приеду к обеду. Так что, пока Максим быстро умывался, брился и метался по квартире, собирая вещи и документы, я спокойно собрала ему остатки вчерашнего ужина с собой и даже сварила кофе, за что была вознаграждена торопливым поцелуем в щёку и короткой инструкцией, как и где лучше гулять с собакой.
На работу я шла, кажется впервые в жизни — не торопясь. Спокойно прибралась дома после того, как Макс вихрем носился по квартире, оставляя после себя беспорядок. Погуляла с Тесси, начиная привыкать к её суетливому, громкому, но добродушному характеру. И, игнорируя очередной Иринин звонок, не спеша добралась до офиса. Настроение было просто непоколебимо замечательным! Я точно знала, чего хочу и решила позволить себе несколько милых сердцу вольностей.
Начать с того, что на её едкие замечания об опоздании я спокойно возразила тем, что терять мне нечего, и я здесь уже практически не работаю. А если ей нужна помощь, то пусть ищет себе заместителя! Ирочка бесилась, краснела, трясла прелестями, но мне было всё равно. За эти несколько часов до конца рабочего дня я должна была многое успеть…
В разгар рабочего дня Ирина получила письмо. Самое настоящее, с марками и адресатом. На конверте значилось «вскрыть лично». Ничего не подозревающая начальница аккуратно вскрыла конверт, вытащила письмо, развернула его…
Алая пудра вешним окровавленным снегом осыпалась на аппетитный Ирочкин бюст, попутно запачкав весь стол, клавиатуру и колени. Она в напряжении прочитала любовное письмо с подписью «от тайного воздыхателя», выслушала квохтание коллег и пошла оттираться. Я тоже была в числе сочувствующих, правда, старательно кусая щеки и щипая себя за кисти, чтобы не разулыбаться.
Спустя полчаса Ирина вернулась возмущённая донельзя, с алой грудью (я специально спрашивала несмываемую краску, растворяемую водой), ладонями и подбородком. Учитывая, что за Ирочкой волочилась вся мужская половина офиса, никто и не подумал, что это может быть месть, тем более, от тихой, правильной бывшей начальницы отдела.
Но то было лишь начало.
Ближе к вечеру я зашла поболтать с Ольгой, потом в бухгалтерию, потом в буфет. Эта бомба может и не сработать и эффект я могу и не застать. Но… Я проследила, чтобы слухи об Ирочкиной интересной ориентации расползлись по офису самостоятельно. Рассказанное только раз, но нужному человеку, слово приобретает поистине убийственную ценность. Оставалось лишь ходить, охать и возмущаться, подкидывая фразы «так вот почему она наших мужиков динамит!..»
На следующий день я даже и не ожидала, что женская часть офиса будет на неё коситься, и натянуто ей улыбаться. Это, не считая того, что Ирина Олеговна пришла в глухой водолазке и брюках, мрачная и обиженная на весь свет.
Не прошло и двух часов, как разъярённый начальник ворвался в нашу комнату и с плохо сдерживаемым гневом начал тыкать в распечатанный ею отчёт. Ирина бледнела даже под тональным кремом, приобретая болезненный вид, пыталась оправдаться, но… Это были слишком грубые ошибки. Я старалась, когда подменяла её файл, припрятанный на цветастом рабочем столе Ирины через общую сеть. В конце концов, кто тут системный администратор поневоле?!
