Это выглядело так, словно на девушку опрокинули бочку меда, и он стремительно ширящейся волной растекался по её телу, обволакивая в непроницаемый кокон. Магрид совершил ускользающий шаг назад, а затем, подняв руку Оливии высоко над её головой, резко крутанул герцогиню вокруг своей оси. Синяя пелена шелка мягким водоворотом закружила вокруг стройных девичьих ног, обутых в парчовые туфельки. Теперь вместо мужской одежды на Оливии оказалось прекрасное платье, расшитое золотом, с оголенными плечами и летящей, словно ветер, широкой юбкой.
- Вы прекрасны, Ваша Светлость, - прошептал Магрид, кружа удивлённо раскрывшую глаза Ли в медленном танце.
Поворот.
Выпад.
Изящный прогиб.
Тревожные вибрации литавр, пронзительные голоса виол, перекликающиеся с арфами серебряной капелью ксилофона и переливистым звоном цимбал... Таинственный шелест тамбурина.
Уверенные шаги Магрида, ведущего свою партнершу.
В стороны разлетаются синие брызги света, и наряд Оливии становится ярко-бирюзовым, а по стенам и потолку голубой рекой, словно облака в летнем небе, движутся волшебные тени.
Небесные звуки челесты пронзительными колокольчиками наполняют искрящийся магией воздух.
Плавные, скользящие шаги танцующей пары.
Поворот.
Вспышка света.
Ослепительное платье золотым вихрем закручивается вокруг тонкой фигурки непрестанно вращающейся юной герцогини.
Царь мастерски уводит свою прекрасную партнершу на широкий круг, и заворожённая знать восхищенно наблюдает, как при каждой новой танцевальной фигуре платья Оливии меняют цвет, осыпая на пол разноцветные искры.
Шаг, поворот, взмах руки и... Магрид Великий бережно ведёт в танце прекрасную незнакомку в платье цвета утренней зари.
Цепочка шагов.
Поворот, поворот, ещё поворот.
Руки мужчины и женщины скрещиваются друг у друга на плечах, медленно расходясь, сползают по предплечьям, а затем наряд девушки вновь меняет цвет, превращаясь в ярко-зелёный, как глаза застывшего у стены Касселя, затаившего дыхание и не смеющего отвести взгляда от грациозно скользящей по паркету прекрасной женщины с колышущимся при каждом шаге за спиной шлейфом пшеничных волос.
Оливия поднялась на носочки, легко ступая за ведущим её в новом па царем, и зелень её наряда мгновенно залило бесконечной волной алого цвета.
Руки Магрида уверенно легли на тонкую талию девушки, а потом резко подбросили её вверх. Красное, как кровь, платье в воздухе стало белым, как снег. Выгнувшись в полете, Ли взмахнула руками так, что длинные, похожие на крылья птицы рукава поплыли над танцующей парой невесомой летящей рекой.
Белые искры света осыпающимся дождем закрутились вокруг венценосца и его спутницы, упав им под ноги лепестками алых роз.
Магрид осторожно опустил зардевшуюся после танца Оливию на пол, и густые волосы искрящимся плащом укутали тонкий девичий стан, скрывая от всех пленительный гибкий силуэт прекрасной охотницы.
Галантно склонив перед ней голову, царь поднес дрожащую руку Ли к губам, оставляя на ней след легкого поцелуя.
- Спасибо за волшебство, Ваше Величество, - присела в исполненном величавого
- Моя сущность лишь рисовала то, что видела в вашем воображении, герцогиня, - светло улыбнулся царь. - Этого хотел не я, - таинственно прошептал он ей на ухо. - Этого хотели вы, Оливия.
-Вы?.. - Ли внимательно пригляделась к красным отблескам, играющим в глазах Магрида тлеющими искрами пожара. - Вы потомок эгрэгоров? Вы тоже нелюдь... - наконец догадалась девушка.
- Как и ваш муж, Оливия, - подтвердил Магрид. - Простите его, - легонько сжав её ладошку,
- Я не понимаю вас, - мягко парировала Ли.
- Разве? А по-моему, как раз очень хорошо понимаете, - взгляд царя стал проникновенным и пронзительным, и теперь его глаза, казалось, смотрели Оливии в самую душу. - Отпустите обиды и простите.
Ли отвела взгляд, а затем отвернулась, бездумно разглядывая изумрудный узор из перевитых лоз на стене.
- Нет, - тихо вздохнула она. - И все же вам стоит это сделать, моя дорогая герцогиня, - нарушил паузу Магрид. - Только искреннее прощение может загасить тлеющие угли смертельных эмоций. И только оно способно освободить человека от жгучей боли, рождённой глубокими душевными ранами, - царь осторожно провел рукой по сияющим локонам Оливии, и они осыпались на пол тающей сверкающей пылью вместе с её восхитительным платьем. Перед Магридом Великим вновь стояла девушка-воин с короткими, дерзко обрезанными волосами, обутая в сапоги, одетая в вызывающие брюки и расшитый золотом дублет.
- Я завидую тебе, мой маршал. И почему тебе всегда достаются самые красивые женщины? - возвращая Оливию Касселю, выразительно пробасил Магрид.
Герцог тревожно посмотрел в лицо убийственно-спокойной супруги, а затем перевел подозрительный взгляд на излишне любезного царя.
– А почему никто не танцует? Танцуйте! – подтолкнув Касса и Оливию в круг, Магрид вскинул вверх руку, щелкнув пальцами.
Зал утонул во вспышке света, а затем на пол стали осыпаться золотые искры...
Оливия оглянулась по сторонам, не зная как реагировать, и в этот миг рука Ястреба осторожно опустилась ей на талию, настойчиво притянув к сильному мужскому телу. Она успела только широко распахнуть глаза, когда у их с супругом ног стал закручиваться огненный вихрь.
По залу пронёсся громкий восторженный ропот, вверх взмыли тысячи пылающих мотыльков, рассыпались огненными брызгами и точками, мягко упали на плечи девушки, превратив мужскую одежду в роскошное золотое блио, сияющее подобно восходящему солнцу. В этот миг Оливия и была похожа на солнце – яркое, огненно-жаркое, невыразимо прекрасное. Шелковистая корона волос причудливыми волнами улеглась на её голове, выгодно оттеняя безупречную матово-белую кожу. В тончайшей золотой диадеме полыхающими искорками засверкали бериллы, пустив по лицу Касса радужные блики. Он неуловимо прогнулся назад и с первым аккордом зазвучавшей мелодии увлек не успевшую опомниться Оливию за собой следом.
Все вокруг вмиг расплылось, стало нечетким, блёклым, смазанным. Откуда-то сверху послышалась нежная музыка, заполняющая собой пространство, рисующая в воздухе тонкие затейливые кружева. Ли видела только сияющие, как изумруды, глаза ведущего её в танце мужчины, и в них собственное отражение: ослепительно-красивое, нежное, хрупкое, утончённое. Какая-то другая женщина гнулась ивовой лозой в сильных и уверенных руках неприступного нелюдя, парила легкокрылой птицей над паркетом, едва касаясь его носочками золотых туфелек, растворялась в льющейся на неё со всех сторон мелодии. И те, кто смотрел со стороны на движущихся по залу герцога и герцогиню, могли поклясться, что никогда в жизни не видели ничего подобного: пол под ногами супругов бесшумно растрескивался извилистыми прожилками, из которых растекалось жидкое пламя, превращающееся в пылающую траву и цветы. Тонкие ручейки пламени опутывали тела мужчины и женщины, делая их похожими на танцующую душу огня.
Мелодия стала затихать, скрипки, испустив легкий протяжный вздох, послушно уснули в руках музыкантов, но сотворенное ими волшебство ещё витало в воздухе светлым переливом серебристого эха, шорохом шагов и мелодичным звоном хрустальных канделябров.
Касс отступил от Оливии на шаг и, склонив перед ней голову, мягко пророкотал:
- Ты великолепно танцуешь. Никогда бы не подумал.
Ли опустила глаза, не зная, что ответить Ястребу. Её душа была в смятении. Она и представить себе не могла, что первый бал в её жизни будет именно таким. Да она вообще не думала о том, что в её жизни когда-нибудь будет настоящий бал! Она давно отказалась от той, прошлой жизни, в которой она была благородной шейной, счастливой невестой и просто нежной девушкой. Теперь она была охотницей: смелой, ловкой, резкой, и в этой новой жизни мастрима не было места роскошным нарядам, изящным танцам и красивым реверансам. Поэтому то, что происходило с ней сейчас, казалось волшебным сном, ожившей сказкой, и Ли никак не могла понять, каким образом ей удалось в неё попасть.
- Вы позволите пригласить вас на танец, герцогиня? – рядом с Оливией раздался незнакомый голос, и она, подняв голову, удивленно посмотрела в лицо герцога. Он глядел куда-то за ей плечо, и его пылающий холодным огнём взгляд не предвещал ничего хорошего. На скулах Ястреба заиграли желваки, и Ли показалось, что воздух зазвенел и подернулся ледяной изморозью. Резко обернувшись, девушка обнаружила быстро стекающихся к ней со всех сторон мужчин, а спустя мгновенье возле неё стояла целая очередь высокородных оллингов, пытающихся оспорить своё право танцевать с ней следующий танец.
- Герцогиня Оттон обещала этот танец мне! - мягкий, бархатный голос пронёсся сквозь толпу разряженных вельмож и отозвался в сердце Оливии, будоражащей волной забытых воспоминаний.
Мужчины медленно расступились, пропуская вперед светлого Владыку Ноэринна, от белых одежд которого лилось яркое серебристое сияние.
- Seya elme la metya mi yalume, Eathari?* (Кажется, мы не закончили в прошлый раз, Eathari?)* - эльф замер перед Оливией, лаская тёплой улыбкой её лицо. – Ты ведь не против, Kethavel? - подчёркнуто вежливо поинтересовался Элл, переведя взгляд с охотницы на мрачно глядящего на него в упор Касса.
- Если моя жена не против, - весомо сделав ударение на слове «моя» с такой же невозмутимой вежливостью ответил Владыке Касс.
Со стороны можно было подумать, что мужчины просто обмениваются установленным этикетом любезностями, но Ли буквально кожей чувствовала повисшее в воздухе напряжение и волны неприязни, проскакивающие между этими двумя подобно разрядам молний.
- Какими тропами светлого Meletyalda занесло в наши темные края? – не удержался от язвительного вопроса Касс. Заложив за спину руки, он вопросительно изломил бровь, ожидая от эльфа ответа.
- Тропами печали и грусти, Kethavel, - склонил свою красивую голову эльф. - Я был на могиле сестры. Магрид был так любезен, что сопровождал меня туда лично.
Касс напряженно вытянулся, сжал руки в кулаки, и на его смуглом лице неестественно-ярко засияли зелёные глаза.
- И как там? – голос мужчины стал сиплым и скрипучим.
- Красиво и тихо, - уставившись куда-то в одну точку на полу, проронил Элл. – Всё, как она любила.
Касс отвернулся и теперь, мужчины стояли в недвижимой тишине, избегая смотреть друг на друга.
- Я принес ей от тебя её любимые аквилегии, - тихо поведал Элл.
Касс удивленно воззрился на Владыку, а затем, тяжело выдохнув, произнес:
- Спасибо!
- Не за что, Kethavel, - эльф гордо расправил плечи, смерив герцога долгим пристальным взглядом своих пронзительно-синих глаз. – Я больше тебе ничего не должен.
Касс слегка нахмурился, разглядывая Элла со смесью подозрения и тревоги, понимая, что эльф дал на могиле сестры клятву, и она каким-то образом касалась именно его.
- Я никогда и не считал тебя своим должником, Meletyalda, - хмуро произнес герцог.
Элл лишь загадочно сверкнул глазами, потом, развернувшись вполоборота, кому-то легко кивнул и, взяв Оливию за руки, широко улыбнулся:
-Le lilta amin Ollwe? Inye ola os sina, manen er elye cen.* (Ты потанцуешь со мной, Олли? Я мечтал об этом с той минуты, как ты вошла в этот зал).*
Внезапно вокруг стало стремительно темнеть и в сгустившихся сумерках только исходящее от лучезарного Владыки серебряное сияние ярким пятном освещало пространство вокруг него и растревоженной Оливии.
Пронзительно всхлипнула свирель; вторя ей, заструились жемчужные переливы флейт и над головами изумленной знати стали зажигаться звезды, осыпая погрузившийся в полумрак зал мерцающим тёплым светом. Завораживающе красивая эльфийская баллада нежно расторгла тишину, призрачным шлейфом вознеслась ввысь, поплыла бесконечной рекой пленительного очарования, укутывая души и сердца всех находящихся в зале в плен своих волшебных интонаций.
Элл плавно закружил совершенно растерявшуюся Оливию, неотрывно вглядываясь в её лицо.
- Apsene amin* (Прости меня)*, – еле слышно прошептал он.
- Мне не за что вас прощать, Meletyalda, - грустно вздохнула охотница. – Всё так, как должно быть.
- Не должно, - величественно шествуя с Оливией в такт музыки, покачал головой эльф. – Я приехал за тобой, - не дав девушке опомниться, Элл развернул её в новой фигуре паваны и продолжил: - И я больше не откажусь от тебя.
- Элл, ты с ума сошел? – Ли нервно глотнула воздуха, оглядываясь на танцующие рядом пары, опасаясь, что слова Владыки могут услышать.
- Я накрыл нас завесой безмолвия, - одними уголками губ улыбнулся эльф. – Итильгил всё подготовил. Мы уедем сегодня же ночью. Ты согласна? - не меняя ритма танца, спросил Элл, кивком головы указав на стоящий у одной из стен ольдт.
Ли потрясённо посмотрела на светлого Владыку, не веря тому, что это говорит он.
- Я жена наследного эрла, маршала Аххада и любимчика царя, ты хоть понимаешь, что это значит?
- А я Владыка Айвендрилла, - надменно повел бровью эльф. – И что?
- Ты хочешь войны с Магридом? – Ли опустила голову, стараясь не выказать смятение, написанное на её лице.
- Я запечатаю все проходы в империю и разорву связи с Аххадом, - глаза Элла полыхнули холодным кобальтом, и Ли испугалась того, что прочитала в них: страсть, одержимость, неприкрытое желание. – Никто больше не сможет отобрать тебя у меня.
- Так нельзя, - рвано то ли прошептала, то ли всхлипнула Оливия. – Так будет не честно ни по отношению к нему, ни по отношению к тебе!
- Ты опять не думаешь о себе, Eathari, - в голосе Элла зазвенели нотки нетерпения и досады. – А то, что он с тобой сделал, честно? Я люблю тебя. Я совершил глупость, позволив ему тебя увезти, но подобного больше не повторится. И так будет честно по отношению к тебе. А что касается меня... - лицо Владыки преобразилось и теперь словно светилось изнутри. – Я буду самым счастливым мужчиной на свете, если ты согласишься стать моей женой.
- Вы прекрасны, Ваша Светлость, - прошептал Магрид, кружа удивлённо раскрывшую глаза Ли в медленном танце.
Поворот.
Выпад.
Изящный прогиб.
Тревожные вибрации литавр, пронзительные голоса виол, перекликающиеся с арфами серебряной капелью ксилофона и переливистым звоном цимбал... Таинственный шелест тамбурина.
Уверенные шаги Магрида, ведущего свою партнершу.
В стороны разлетаются синие брызги света, и наряд Оливии становится ярко-бирюзовым, а по стенам и потолку голубой рекой, словно облака в летнем небе, движутся волшебные тени.
Небесные звуки челесты пронзительными колокольчиками наполняют искрящийся магией воздух.
Плавные, скользящие шаги танцующей пары.
Поворот.
Вспышка света.
Ослепительное платье золотым вихрем закручивается вокруг тонкой фигурки непрестанно вращающейся юной герцогини.
Царь мастерски уводит свою прекрасную партнершу на широкий круг, и заворожённая знать восхищенно наблюдает, как при каждой новой танцевальной фигуре платья Оливии меняют цвет, осыпая на пол разноцветные искры.
Шаг, поворот, взмах руки и... Магрид Великий бережно ведёт в танце прекрасную незнакомку в платье цвета утренней зари.
Цепочка шагов.
Поворот, поворот, ещё поворот.
Руки мужчины и женщины скрещиваются друг у друга на плечах, медленно расходясь, сползают по предплечьям, а затем наряд девушки вновь меняет цвет, превращаясь в ярко-зелёный, как глаза застывшего у стены Касселя, затаившего дыхание и не смеющего отвести взгляда от грациозно скользящей по паркету прекрасной женщины с колышущимся при каждом шаге за спиной шлейфом пшеничных волос.
Оливия поднялась на носочки, легко ступая за ведущим её в новом па царем, и зелень её наряда мгновенно залило бесконечной волной алого цвета.
Руки Магрида уверенно легли на тонкую талию девушки, а потом резко подбросили её вверх. Красное, как кровь, платье в воздухе стало белым, как снег. Выгнувшись в полете, Ли взмахнула руками так, что длинные, похожие на крылья птицы рукава поплыли над танцующей парой невесомой летящей рекой.
Белые искры света осыпающимся дождем закрутились вокруг венценосца и его спутницы, упав им под ноги лепестками алых роз.
Магрид осторожно опустил зардевшуюся после танца Оливию на пол, и густые волосы искрящимся плащом укутали тонкий девичий стан, скрывая от всех пленительный гибкий силуэт прекрасной охотницы.
Галантно склонив перед ней голову, царь поднес дрожащую руку Ли к губам, оставляя на ней след легкого поцелуя.
- Спасибо за волшебство, Ваше Величество, - присела в исполненном величавого
- Моя сущность лишь рисовала то, что видела в вашем воображении, герцогиня, - светло улыбнулся царь. - Этого хотел не я, - таинственно прошептал он ей на ухо. - Этого хотели вы, Оливия.
-Вы?.. - Ли внимательно пригляделась к красным отблескам, играющим в глазах Магрида тлеющими искрами пожара. - Вы потомок эгрэгоров? Вы тоже нелюдь... - наконец догадалась девушка.
- Как и ваш муж, Оливия, - подтвердил Магрид. - Простите его, - легонько сжав её ладошку,
- Я не понимаю вас, - мягко парировала Ли.
- Разве? А по-моему, как раз очень хорошо понимаете, - взгляд царя стал проникновенным и пронзительным, и теперь его глаза, казалось, смотрели Оливии в самую душу. - Отпустите обиды и простите.
Ли отвела взгляд, а затем отвернулась, бездумно разглядывая изумрудный узор из перевитых лоз на стене.
- Нет, - тихо вздохнула она. - И все же вам стоит это сделать, моя дорогая герцогиня, - нарушил паузу Магрид. - Только искреннее прощение может загасить тлеющие угли смертельных эмоций. И только оно способно освободить человека от жгучей боли, рождённой глубокими душевными ранами, - царь осторожно провел рукой по сияющим локонам Оливии, и они осыпались на пол тающей сверкающей пылью вместе с её восхитительным платьем. Перед Магридом Великим вновь стояла девушка-воин с короткими, дерзко обрезанными волосами, обутая в сапоги, одетая в вызывающие брюки и расшитый золотом дублет.
- Я завидую тебе, мой маршал. И почему тебе всегда достаются самые красивые женщины? - возвращая Оливию Касселю, выразительно пробасил Магрид.
Герцог тревожно посмотрел в лицо убийственно-спокойной супруги, а затем перевел подозрительный взгляд на излишне любезного царя.
– А почему никто не танцует? Танцуйте! – подтолкнув Касса и Оливию в круг, Магрид вскинул вверх руку, щелкнув пальцами.
Зал утонул во вспышке света, а затем на пол стали осыпаться золотые искры...
Оливия оглянулась по сторонам, не зная как реагировать, и в этот миг рука Ястреба осторожно опустилась ей на талию, настойчиво притянув к сильному мужскому телу. Она успела только широко распахнуть глаза, когда у их с супругом ног стал закручиваться огненный вихрь.
По залу пронёсся громкий восторженный ропот, вверх взмыли тысячи пылающих мотыльков, рассыпались огненными брызгами и точками, мягко упали на плечи девушки, превратив мужскую одежду в роскошное золотое блио, сияющее подобно восходящему солнцу. В этот миг Оливия и была похожа на солнце – яркое, огненно-жаркое, невыразимо прекрасное. Шелковистая корона волос причудливыми волнами улеглась на её голове, выгодно оттеняя безупречную матово-белую кожу. В тончайшей золотой диадеме полыхающими искорками засверкали бериллы, пустив по лицу Касса радужные блики. Он неуловимо прогнулся назад и с первым аккордом зазвучавшей мелодии увлек не успевшую опомниться Оливию за собой следом.
Все вокруг вмиг расплылось, стало нечетким, блёклым, смазанным. Откуда-то сверху послышалась нежная музыка, заполняющая собой пространство, рисующая в воздухе тонкие затейливые кружева. Ли видела только сияющие, как изумруды, глаза ведущего её в танце мужчины, и в них собственное отражение: ослепительно-красивое, нежное, хрупкое, утончённое. Какая-то другая женщина гнулась ивовой лозой в сильных и уверенных руках неприступного нелюдя, парила легкокрылой птицей над паркетом, едва касаясь его носочками золотых туфелек, растворялась в льющейся на неё со всех сторон мелодии. И те, кто смотрел со стороны на движущихся по залу герцога и герцогиню, могли поклясться, что никогда в жизни не видели ничего подобного: пол под ногами супругов бесшумно растрескивался извилистыми прожилками, из которых растекалось жидкое пламя, превращающееся в пылающую траву и цветы. Тонкие ручейки пламени опутывали тела мужчины и женщины, делая их похожими на танцующую душу огня.
Мелодия стала затихать, скрипки, испустив легкий протяжный вздох, послушно уснули в руках музыкантов, но сотворенное ими волшебство ещё витало в воздухе светлым переливом серебристого эха, шорохом шагов и мелодичным звоном хрустальных канделябров.
Касс отступил от Оливии на шаг и, склонив перед ней голову, мягко пророкотал:
- Ты великолепно танцуешь. Никогда бы не подумал.
Ли опустила глаза, не зная, что ответить Ястребу. Её душа была в смятении. Она и представить себе не могла, что первый бал в её жизни будет именно таким. Да она вообще не думала о том, что в её жизни когда-нибудь будет настоящий бал! Она давно отказалась от той, прошлой жизни, в которой она была благородной шейной, счастливой невестой и просто нежной девушкой. Теперь она была охотницей: смелой, ловкой, резкой, и в этой новой жизни мастрима не было места роскошным нарядам, изящным танцам и красивым реверансам. Поэтому то, что происходило с ней сейчас, казалось волшебным сном, ожившей сказкой, и Ли никак не могла понять, каким образом ей удалось в неё попасть.
- Вы позволите пригласить вас на танец, герцогиня? – рядом с Оливией раздался незнакомый голос, и она, подняв голову, удивленно посмотрела в лицо герцога. Он глядел куда-то за ей плечо, и его пылающий холодным огнём взгляд не предвещал ничего хорошего. На скулах Ястреба заиграли желваки, и Ли показалось, что воздух зазвенел и подернулся ледяной изморозью. Резко обернувшись, девушка обнаружила быстро стекающихся к ней со всех сторон мужчин, а спустя мгновенье возле неё стояла целая очередь высокородных оллингов, пытающихся оспорить своё право танцевать с ней следующий танец.
- Герцогиня Оттон обещала этот танец мне! - мягкий, бархатный голос пронёсся сквозь толпу разряженных вельмож и отозвался в сердце Оливии, будоражащей волной забытых воспоминаний.
Мужчины медленно расступились, пропуская вперед светлого Владыку Ноэринна, от белых одежд которого лилось яркое серебристое сияние.
- Seya elme la metya mi yalume, Eathari?* (Кажется, мы не закончили в прошлый раз, Eathari?)* - эльф замер перед Оливией, лаская тёплой улыбкой её лицо. – Ты ведь не против, Kethavel? - подчёркнуто вежливо поинтересовался Элл, переведя взгляд с охотницы на мрачно глядящего на него в упор Касса.
- Если моя жена не против, - весомо сделав ударение на слове «моя» с такой же невозмутимой вежливостью ответил Владыке Касс.
Со стороны можно было подумать, что мужчины просто обмениваются установленным этикетом любезностями, но Ли буквально кожей чувствовала повисшее в воздухе напряжение и волны неприязни, проскакивающие между этими двумя подобно разрядам молний.
- Какими тропами светлого Meletyalda занесло в наши темные края? – не удержался от язвительного вопроса Касс. Заложив за спину руки, он вопросительно изломил бровь, ожидая от эльфа ответа.
- Тропами печали и грусти, Kethavel, - склонил свою красивую голову эльф. - Я был на могиле сестры. Магрид был так любезен, что сопровождал меня туда лично.
Касс напряженно вытянулся, сжал руки в кулаки, и на его смуглом лице неестественно-ярко засияли зелёные глаза.
- И как там? – голос мужчины стал сиплым и скрипучим.
- Красиво и тихо, - уставившись куда-то в одну точку на полу, проронил Элл. – Всё, как она любила.
Касс отвернулся и теперь, мужчины стояли в недвижимой тишине, избегая смотреть друг на друга.
- Я принес ей от тебя её любимые аквилегии, - тихо поведал Элл.
Касс удивленно воззрился на Владыку, а затем, тяжело выдохнув, произнес:
- Спасибо!
- Не за что, Kethavel, - эльф гордо расправил плечи, смерив герцога долгим пристальным взглядом своих пронзительно-синих глаз. – Я больше тебе ничего не должен.
Касс слегка нахмурился, разглядывая Элла со смесью подозрения и тревоги, понимая, что эльф дал на могиле сестры клятву, и она каким-то образом касалась именно его.
- Я никогда и не считал тебя своим должником, Meletyalda, - хмуро произнес герцог.
Элл лишь загадочно сверкнул глазами, потом, развернувшись вполоборота, кому-то легко кивнул и, взяв Оливию за руки, широко улыбнулся:
-Le lilta amin Ollwe? Inye ola os sina, manen er elye cen.* (Ты потанцуешь со мной, Олли? Я мечтал об этом с той минуты, как ты вошла в этот зал).*
Внезапно вокруг стало стремительно темнеть и в сгустившихся сумерках только исходящее от лучезарного Владыки серебряное сияние ярким пятном освещало пространство вокруг него и растревоженной Оливии.
Пронзительно всхлипнула свирель; вторя ей, заструились жемчужные переливы флейт и над головами изумленной знати стали зажигаться звезды, осыпая погрузившийся в полумрак зал мерцающим тёплым светом. Завораживающе красивая эльфийская баллада нежно расторгла тишину, призрачным шлейфом вознеслась ввысь, поплыла бесконечной рекой пленительного очарования, укутывая души и сердца всех находящихся в зале в плен своих волшебных интонаций.
Элл плавно закружил совершенно растерявшуюся Оливию, неотрывно вглядываясь в её лицо.
- Apsene amin* (Прости меня)*, – еле слышно прошептал он.
- Мне не за что вас прощать, Meletyalda, - грустно вздохнула охотница. – Всё так, как должно быть.
- Не должно, - величественно шествуя с Оливией в такт музыки, покачал головой эльф. – Я приехал за тобой, - не дав девушке опомниться, Элл развернул её в новой фигуре паваны и продолжил: - И я больше не откажусь от тебя.
- Элл, ты с ума сошел? – Ли нервно глотнула воздуха, оглядываясь на танцующие рядом пары, опасаясь, что слова Владыки могут услышать.
- Я накрыл нас завесой безмолвия, - одними уголками губ улыбнулся эльф. – Итильгил всё подготовил. Мы уедем сегодня же ночью. Ты согласна? - не меняя ритма танца, спросил Элл, кивком головы указав на стоящий у одной из стен ольдт.
Ли потрясённо посмотрела на светлого Владыку, не веря тому, что это говорит он.
- Я жена наследного эрла, маршала Аххада и любимчика царя, ты хоть понимаешь, что это значит?
- А я Владыка Айвендрилла, - надменно повел бровью эльф. – И что?
- Ты хочешь войны с Магридом? – Ли опустила голову, стараясь не выказать смятение, написанное на её лице.
- Я запечатаю все проходы в империю и разорву связи с Аххадом, - глаза Элла полыхнули холодным кобальтом, и Ли испугалась того, что прочитала в них: страсть, одержимость, неприкрытое желание. – Никто больше не сможет отобрать тебя у меня.
- Так нельзя, - рвано то ли прошептала, то ли всхлипнула Оливия. – Так будет не честно ни по отношению к нему, ни по отношению к тебе!
- Ты опять не думаешь о себе, Eathari, - в голосе Элла зазвенели нотки нетерпения и досады. – А то, что он с тобой сделал, честно? Я люблю тебя. Я совершил глупость, позволив ему тебя увезти, но подобного больше не повторится. И так будет честно по отношению к тебе. А что касается меня... - лицо Владыки преобразилось и теперь словно светилось изнутри. – Я буду самым счастливым мужчиной на свете, если ты согласишься стать моей женой.
