И вдруг ей почему-то вспомнились Влад, побитый, коротко стриженый, испачканный уличной грязью мальчик с оторванной лямкой рюкзака и его пионерское «Здравствуйте». Сердце защемило от нежелания отпускать мысли о сыне и необходимости выполнить обещание. Людмила быстро набрала адрес своей электронки и отправила в чат.
«Не забудьте про одежду. 42-48», - появилось в ответ командирское напоминание от Светы. «4 свитера и 4 рубашки, 3 футболки, 2 джинс». Люда по-прежнему с замершим сердцем стояла у вешалки, устало упершись в стену спиной, телефон в руке. «Семеныч, ты у нас передовик», - был ответ Светы неизвестному абоненту, угадываемому по фото. Люда пригляделась. Да, это лысый физрук. Надо записать. «Два платья, две юбочки, сегодня ещё соседи обещали плащ и куртку, постирали», - добавился новый участник диалога. «Повесила вчера объявление в подъезде. Двое звонили. Вечером обещали принести показать», - Люда узнала Аню, сегодняшнюю соседку на собрании. «Отлично. Молодцы. Если нужны объявления, пишите, напечатаю», - похвалила Света.
Люда разулась и развязала платок, понимая, что нужно выпить таблетку. Слишком много новых переживаний и тревог. Запив лекарство водой, она поставила на огонь чайник. Впервые после гибели сына женщина почувствовала, что нуждается в энергии. Надо перекусить. Пока грелась вода, Людмила растерянно сидела на табуретке за столом. В холодильнике картофельный пирог и котлеты, Женя с Оксаной вчера привезли. Что дальше? Надо сходить к соседке, внуки уже выросли, вдруг остались какие-то ненужные вещи? К Зое Васильевне на пятый тоже. И попросить её, пусть всем расскажет и при необходимости даст Людин номер. Чайник начал свистеть. Женщина резко встала, погасила газ и открыла холодильник.
Полдня я считала три варианта вычурной крыши на огромный особняк. Обед. И затишье. Ни звонков, ни заказов, ни встреч. В голове всплыли утренний разговор с мужем и неожиданная находка. Я оглянулась. Офис расслабленно полудремал в послеобеденном покое: кто-то негромко болтал по телефону, откинувшись в кресле, кто-то смотрел фильм, отгородившись от мира наушниками.
Давно мне не было так гадко на душе. Позвонить Рине? Что сказать ей? А если она продолжит врать? Это будет вдвойне удручающе. Вспомнилась история с повешенным парнем, треклятое двухэтажное здание и весь его ужас. И Влад Леснов. Сердце забилось с предательским подскоком. «Любовник» был светлым пятном на фоне всей непроглядной тьмы, скопившейся в сегодняшнем дне. Я раскрыла мессенджер и увеличила фото: симпатичный харизматичный мужчина в голубой рубахе и синем пиджаке. Отличный снимок. Чужой муж. Но, если без страданий и далеко идущих планов, - великолепный компаньон для приятнейшего времяпрепровождения. «Как же я устала, - вдруг выдало моё сознание. - Что, что заставило моего любимого лапулечку быть грубым со мной, обижать, потерять ко мне уважение, курить наркотик, в конце концов?» Мысль за мыслью, вопрос за вопросом варились в моей голове, поочередно и путано всплывая на поверхность. Воспоминания, сомнения, ответы, тонущие в новых вопросах. Ложь, равнодушие, тревога, неопределенность, сожаление, боль, досада, обида. Боже, мысли раздирали меня, словно голодные волки раненого оленя. Надо срочно переключиться и не искать действий, какое-то время пустить всё на самотёк. Пилатес. Моё спасение. Надо записаться на йогу. Зарплата позволяет.
Прежде Рина ни разу не бывала в задонской купели. Что говорить, до случая с могилкой отца Спиридона она вообще была далека от веры и не крещена. Монастырь встретил распахнутыми воротами и огромным двором.
После купели, вход в которую потребовал мужества и сопровождался неудержимым визгом, зубы стучали мелкой дрожью лишь несколько первых секунд. Следом сознание прояснилось до чёткости в сто процентов. И с новыми силами Рина взялась за дело, уверенно следуя к поставленной цели. В одном из сердечных уголков нежно теплилась радость от мысли об Арсении.
К сожалению, оказалось, что библиотека Задонского монастыря сильно пострадала в советское время, а ещё прежде от пожара. Рина сидела в коридорчике, отосланная настоятелем после разговора. Он попросил подождать.
-Сестра Анна, войдите, - позвал неожиданно появившийся из двери кабинета монах. Откуда он взялся там? Девушка поторопилась следом и так же, как мужчина, пригнулась на входе, чтоб не удариться о низкий косяк. Настоятель движение руки предложил присесть в кресло.
-Мы с братьями посовещались, сестра Анна, - голос отца Петра был низким, слова неторопливыми. - В монастыре не осталось записей по тем годам, всё, что было, мы передали в Липецк. Сейчас эти книги в православной гимназии имени преподобного Амвросия Оптинского, - Рина с сожалением вздохнула, уже представив дальнейший сегодняшний путь. - Брат Иоанн отвезет вас в Липецк и обратно. К вечеру вернется из Дивеево старец Игнатий. Он ученик отца Леонида, в свою очередь имевшего наставником отца Евфимия Измайлова. Возможно, беседа с ним будет вам полезна. К сожалению, это всё, чем я могу помочь, - впалые, обрамлённые синими кругами глаза настоятеля светились спокойствием и усталостью. Рине показалось, что батюшка уже давно болеет.
-Огромное спасибо, отец Пётр, - не ожидая такого поворота, девушка встала и неловко поклонилась. - Спасибо, - в руках мешалась сумка.
-С Богом, дитя, - в воздухе перекрестил её настоятель.
В старой ухоженной «Волге» с монахом-водителем Рина отправилась в Липецк. «Как дела?» - пришло сообщение от Арсения. Губы девушки озарила улыбка. «Всё хорошо». Как неприятно от того, что приходится недоговаривать и даже врать о своём местоположении. «Ты уже выехала в Москву или останешься ещё ночь у родителей?» Вот оно, надоевшее враньё, которого требует ситуация, и Рина ответила: «Выехала. Как ты?» «Взялся за олимпиаду по биологии. Есть, чем занять голову. Сейчас группой смотрим фильм про лимфоциты». «Отлично», - и девушка добавила улыбающийся смайлик. От мысли о том, что Арсений помнит о ней, стало приятно.
Библиотекарь православной гимназии Мария Магомедовна, сведя суровые чёрные брови, не перебивая внимательно выслушала брата Иоанна.
-Есть несколько книг, - подтвердила она. - Я не могу дать вам их с собой.
-Нет, что вы. Об этом я даже не думаю, - вмешалась в разговор Рина. - Здесь в зале посмотреть. Можно?
-Давайте ваш паспорт, - согласилась Мария Магомедовна.
«У такого архивариуса ничего не пропадёт», - мысленно улыбнулась девушка и начала рыться в сумке.
Книг, касающихся времён Севастьяна и Ефима Измайловых, было три. В первой собраны характеристики учеников семинарии, среди которых оказался и юный Севастьян из семьи потомственных священников. Здесь же было указано, когда и на ком он женился и куда был направлен служить. Вторая — задонский вариант одного из воронежских фолиантов. События, касаемые отца Ефима и описанные в нём, Рина уже изучила позавчера. На третьей книге девушка задержалась. Её повествование касалось тяжелых случаев беснования, когда человека везли в Задонск, порой против воли. Книга подробно описывала события, действия, слова и участников, а также последствия, походя на историю болезни. С первого листа волосы Рины зашевелились от ужаса. Язык автора, на удивление живописный, заставил напрячься и оглянуться на брата Иоанна, читающего на задней парте житиё своего кронштадтского тёзки.
-Я верно понимаю, вы подготовлены к подобного рода информации? - вдруг спросила Мария Магомедовна, оторвавшись от журнала по вязанию крючком. На какое-то время до этого для Рины она слилась со стеллажами книг вместе со своей глухой библиотекарской стойкой, разделявшей её и читателей.
-Именно это я и искала, - кивнула побелевшая Рина, в следующую секунду перелистнув страницу и замерев от ужаса. С черно-белой фотографии на неё глядел старик, но девушка сразу же узнала его. - О Боже, - сорвалось с губ, не сдержавшись Рина быстро перекрестилась. Глаза и ухмылка человека с фото не изменились за годы, старость не стёрла, не спрятала их. «Стадников Александр Владимирович», - гласило название следующего эпизода книги. Собравшись с силами, девушка посмотрела в лицо тому, с кем столкнулась лицом к лицу в старинном здании в день, когда услышала голос маленькой Анны. Через секунду глаза быстро побежали по строчкам.
«Стадников Александр Владимирович.
Год рождения 1811, 23 октября. Уроженец города Тверь. Окончил московскую семинарию с отличием. Учёным советом направлен в Иваново Вознесенского посада на два года в послушание к старцу Леониду, дабы усмирить дерзость ума и высокомерие и найти за этот срок жену. Наставник повлиять на юного Александра не сумел. Жену молодой человек не нашел, потому приход не получил. К концу срока своего послушания замечен отцом Леонидом за богохульными речами и поведением, смущающим незамужних и особенно юных прихожанок. Пойман за симуляцией причастия — выплюнул в кадильницу тело и кровь Христовы. Отлучён от церкви на полгода. Сослан в Дивеево на послушание, - Рина тяжело вздохнула. - Братья отзываются, что Александр вносил смуту в их жизнь, творил козни, часто бывал во гневе, богохульствовал, нарушал послушание, не держал пост, дерзил настоятелю, перестал исповедаться и причащаться, после трех месяцев сбежал.
В сороковых годах объявился в Москве и прослыл лекарем в кругах дворянских, его вывела в свет Анастасия Карповна Дёмина, возраста его матери. По всему ясно, Александр имел на неё сильное влияние. После скандала с мужем Дёминой переехал опять же лекарем в поместье купцов Яснопольских под Москвою. Там был представлен купцам Плотниковым из Воронежа, куда вскоре переехал. Ольга Петровна Плотникова имела к Александру великое благоволение».
Картина пазла, разбитого временем, начала складываться в голове Рины. По спине побежал холодок. В памяти всплыла позавчерашняя запись от 12 августа 1841 года. Феодора Проклова, горничная Плотниковых, до смерти испугалась чёрта в покоях своей хозяйки и утверждала, что Ольга Петровна колдует. Был ли это искуситель Плотниковой или бывший семинарист привёз врага с собой? Вряд ли получится теперь узнать. Но тот, кто сидит в злополучном здании, с удовольствием носит облик Стадникова… «Господи, спаси, сохрани и помилуй мя грешную», - перекрестившись прошептала Рина и продолжила чтение.
«В воронежском свете Александр был представлен спустя полгода, но не заслужил доверия как лекарь, его услугами время от времени пользовались лишь две дамы: хозяйка торгового дома на Щепной площади Луиза фон Ремпель и жена директора гимназии Катерина Ивановна Горшкова, двоюродная сестра купца Плотникова. Однако жил Стадников по всему обеспеченно. Раз в год по осени обязательно выезжал в Германию, носил одеяние из дорогого сукна и богатые перстни. В простонародье о нём шла слава как о дурном человеке, девицы старались обходить его стороной. Многие полагают, что именно Александр Стадников явился идейным вдохновителем купчихи Плотниковой на постройку заведения, порочащего Воронеж и вводящего в блуд местных граждан. Со дня приезда и все годы в церкви бывший семинарист не появлялся, на вопросы священнослужителей о причине говорил, что люди науки, в частности медицины, имеют право на личное мнение о Боге. После непопулярности в свете он более не появлялся в тех кругах и был забыт.
В 1862 году Ольгу Петровну Плотникову настигает неизвестная болезнь, она более не выходит из дома. Осенью того же года лекарь уезжает с госпожой на лечение на Кавказ. Спустя четыре года купчиха Плотникова умирает. Горничные после рассказывали, что не имели сил служить ей и находиться в доме. Лицом хозяйка стала пухла, в ходьбе слаба, глаза ввалились, ногти слезли, кожа посинела и местами сползла, в комнате оттого стоял страшный смрад».
Рина закрыла глаза рукой. Передышка. Пауза. Голос библиотекаря не окликнул, дав несколько секунд отдохнуть. И девушка вернулась к чтению.
«Когда госпожа умерла, лекарь и старший сын Кузьма Плотников поехали в Германию и привезли оттуда двух немок, о которых вскоре пошла совершенно дурная слава, сыгравшая на повышение интереса к борделю. В последующие годы Плотников строит два гостевых дома: для обеспеченных господ, приезжающих в город в апартаменты, и для небогатого командировочного сословья.
В 1886 году, когда хозяин занемог, домовые мужики поймали лекаря за чёрным ритуалом, повязали и привезли в Задонск со словами, что тот давно, многие лета колдует».
«Совершенно новая информация», - Рина была довольна такой находкой. Записи за конец 19 века не нашлись в Москве и Воронеже. Поездка в Задонск и Липецк оказалась более чем удачной.
«После разговора отца Бориса Емельяненко с Александром Стадниковым было решено провести обряд очищения. Участвовали по чину братия монастыря, - далее шел список из пятнадцати человек. Ефима Измайлова среди них не было. - Бесноватый заткнул уши, было решено прервать обряд. Стадникова повязали, руки за спину, и начали заново. По окончании обнаружилось, что старик спит. Результата не вышло. К ночи бесноватый проснулся, и братия принялась повторять обряд. На первых минутах обнаружилось, что старик как бы уснул. Разбудить его не получилось. С утра послали в Воронеж за отцом Ефимом Измайловым, - сердце Рины сжалось. Стадников. Мерзавец. Несомненно, это он имел непосредственное отношение к смерти маленькой Ани, он. А теперь её брат будет спасать душу этого подонка. - По приезду разузнав ситуацию, отец Ефим оставил помощником иерея Бориса, отпустил на хозяйственные дела братию и очертил круг, по центру положил спящего старика. Лишь началось чтение, Стадников очнулся и заметался, выйти из круга не смог. Вскоре из уст бесноватого полились богохульные речи, но уверенный глас отца Ефима, славящий Господа, заставил болезного замолчать и кататься по полу, силясь выйти из круга. Руки старика по-прежнему были связаны, для дополнительной надежности отец Ефим добавил веревку, смоченную освящённым маслом. Когда Стадников начал умолять замолчать и биться головой о пол, батюшка вошёл в круг и окропил того святой водой. Дикий ор огласил монастырь, а следом болезный начал говорить о сестре отца Ефима, пропавшей в малолетстве и более не найденной. В речи своей хотел он поколебать уверенность батюшки, отвлечь, насмехался издевательски. На что отец Ефим ответил: «На всё воля Божья. Анна была чистая душа. Ныне она с ангелами», - и, прижав старика к полу, начертал ему на лбу крест освящённым маслом. После чего болезный завыл, задрожал и вскоре успокоился. Отец Ефим напоил его святой водой. Трое суток продержали старика при монастыре. Это время он отказывался вкушать пищу, молчал и утирал слёзы. После причастили и отправили в Воронеж. В том же месяце Александр Владимирович Стадников повесился в своем кабинете в борделе, где прежде был управляющим. Похоронен при содействии Кузьмы Плотникова. Фото по приезду в Задонск».
Оторвавшись от книги, Рина выпрямилась и протяжно выдохнула. К такому громадному объёму информации её голова не была готова. Перелистнув на начало главы, она сфотографировала чёрно-белое изображение и весь текст к нему. Взяв несколько секунд, чтобы прийти в себя, девушка провела рукой по лицу, снимая напряжение мышц, и принялась читать дальше.
«Не забудьте про одежду. 42-48», - появилось в ответ командирское напоминание от Светы. «4 свитера и 4 рубашки, 3 футболки, 2 джинс». Люда по-прежнему с замершим сердцем стояла у вешалки, устало упершись в стену спиной, телефон в руке. «Семеныч, ты у нас передовик», - был ответ Светы неизвестному абоненту, угадываемому по фото. Люда пригляделась. Да, это лысый физрук. Надо записать. «Два платья, две юбочки, сегодня ещё соседи обещали плащ и куртку, постирали», - добавился новый участник диалога. «Повесила вчера объявление в подъезде. Двое звонили. Вечером обещали принести показать», - Люда узнала Аню, сегодняшнюю соседку на собрании. «Отлично. Молодцы. Если нужны объявления, пишите, напечатаю», - похвалила Света.
Люда разулась и развязала платок, понимая, что нужно выпить таблетку. Слишком много новых переживаний и тревог. Запив лекарство водой, она поставила на огонь чайник. Впервые после гибели сына женщина почувствовала, что нуждается в энергии. Надо перекусить. Пока грелась вода, Людмила растерянно сидела на табуретке за столом. В холодильнике картофельный пирог и котлеты, Женя с Оксаной вчера привезли. Что дальше? Надо сходить к соседке, внуки уже выросли, вдруг остались какие-то ненужные вещи? К Зое Васильевне на пятый тоже. И попросить её, пусть всем расскажет и при необходимости даст Людин номер. Чайник начал свистеть. Женщина резко встала, погасила газ и открыла холодильник.
Полдня я считала три варианта вычурной крыши на огромный особняк. Обед. И затишье. Ни звонков, ни заказов, ни встреч. В голове всплыли утренний разговор с мужем и неожиданная находка. Я оглянулась. Офис расслабленно полудремал в послеобеденном покое: кто-то негромко болтал по телефону, откинувшись в кресле, кто-то смотрел фильм, отгородившись от мира наушниками.
Давно мне не было так гадко на душе. Позвонить Рине? Что сказать ей? А если она продолжит врать? Это будет вдвойне удручающе. Вспомнилась история с повешенным парнем, треклятое двухэтажное здание и весь его ужас. И Влад Леснов. Сердце забилось с предательским подскоком. «Любовник» был светлым пятном на фоне всей непроглядной тьмы, скопившейся в сегодняшнем дне. Я раскрыла мессенджер и увеличила фото: симпатичный харизматичный мужчина в голубой рубахе и синем пиджаке. Отличный снимок. Чужой муж. Но, если без страданий и далеко идущих планов, - великолепный компаньон для приятнейшего времяпрепровождения. «Как же я устала, - вдруг выдало моё сознание. - Что, что заставило моего любимого лапулечку быть грубым со мной, обижать, потерять ко мне уважение, курить наркотик, в конце концов?» Мысль за мыслью, вопрос за вопросом варились в моей голове, поочередно и путано всплывая на поверхность. Воспоминания, сомнения, ответы, тонущие в новых вопросах. Ложь, равнодушие, тревога, неопределенность, сожаление, боль, досада, обида. Боже, мысли раздирали меня, словно голодные волки раненого оленя. Надо срочно переключиться и не искать действий, какое-то время пустить всё на самотёк. Пилатес. Моё спасение. Надо записаться на йогу. Зарплата позволяет.
Прежде Рина ни разу не бывала в задонской купели. Что говорить, до случая с могилкой отца Спиридона она вообще была далека от веры и не крещена. Монастырь встретил распахнутыми воротами и огромным двором.
После купели, вход в которую потребовал мужества и сопровождался неудержимым визгом, зубы стучали мелкой дрожью лишь несколько первых секунд. Следом сознание прояснилось до чёткости в сто процентов. И с новыми силами Рина взялась за дело, уверенно следуя к поставленной цели. В одном из сердечных уголков нежно теплилась радость от мысли об Арсении.
ПРОДА от 21.04
К сожалению, оказалось, что библиотека Задонского монастыря сильно пострадала в советское время, а ещё прежде от пожара. Рина сидела в коридорчике, отосланная настоятелем после разговора. Он попросил подождать.
-Сестра Анна, войдите, - позвал неожиданно появившийся из двери кабинета монах. Откуда он взялся там? Девушка поторопилась следом и так же, как мужчина, пригнулась на входе, чтоб не удариться о низкий косяк. Настоятель движение руки предложил присесть в кресло.
-Мы с братьями посовещались, сестра Анна, - голос отца Петра был низким, слова неторопливыми. - В монастыре не осталось записей по тем годам, всё, что было, мы передали в Липецк. Сейчас эти книги в православной гимназии имени преподобного Амвросия Оптинского, - Рина с сожалением вздохнула, уже представив дальнейший сегодняшний путь. - Брат Иоанн отвезет вас в Липецк и обратно. К вечеру вернется из Дивеево старец Игнатий. Он ученик отца Леонида, в свою очередь имевшего наставником отца Евфимия Измайлова. Возможно, беседа с ним будет вам полезна. К сожалению, это всё, чем я могу помочь, - впалые, обрамлённые синими кругами глаза настоятеля светились спокойствием и усталостью. Рине показалось, что батюшка уже давно болеет.
-Огромное спасибо, отец Пётр, - не ожидая такого поворота, девушка встала и неловко поклонилась. - Спасибо, - в руках мешалась сумка.
-С Богом, дитя, - в воздухе перекрестил её настоятель.
В старой ухоженной «Волге» с монахом-водителем Рина отправилась в Липецк. «Как дела?» - пришло сообщение от Арсения. Губы девушки озарила улыбка. «Всё хорошо». Как неприятно от того, что приходится недоговаривать и даже врать о своём местоположении. «Ты уже выехала в Москву или останешься ещё ночь у родителей?» Вот оно, надоевшее враньё, которого требует ситуация, и Рина ответила: «Выехала. Как ты?» «Взялся за олимпиаду по биологии. Есть, чем занять голову. Сейчас группой смотрим фильм про лимфоциты». «Отлично», - и девушка добавила улыбающийся смайлик. От мысли о том, что Арсений помнит о ней, стало приятно.
Библиотекарь православной гимназии Мария Магомедовна, сведя суровые чёрные брови, не перебивая внимательно выслушала брата Иоанна.
-Есть несколько книг, - подтвердила она. - Я не могу дать вам их с собой.
-Нет, что вы. Об этом я даже не думаю, - вмешалась в разговор Рина. - Здесь в зале посмотреть. Можно?
-Давайте ваш паспорт, - согласилась Мария Магомедовна.
«У такого архивариуса ничего не пропадёт», - мысленно улыбнулась девушка и начала рыться в сумке.
Книг, касающихся времён Севастьяна и Ефима Измайловых, было три. В первой собраны характеристики учеников семинарии, среди которых оказался и юный Севастьян из семьи потомственных священников. Здесь же было указано, когда и на ком он женился и куда был направлен служить. Вторая — задонский вариант одного из воронежских фолиантов. События, касаемые отца Ефима и описанные в нём, Рина уже изучила позавчера. На третьей книге девушка задержалась. Её повествование касалось тяжелых случаев беснования, когда человека везли в Задонск, порой против воли. Книга подробно описывала события, действия, слова и участников, а также последствия, походя на историю болезни. С первого листа волосы Рины зашевелились от ужаса. Язык автора, на удивление живописный, заставил напрячься и оглянуться на брата Иоанна, читающего на задней парте житиё своего кронштадтского тёзки.
-Я верно понимаю, вы подготовлены к подобного рода информации? - вдруг спросила Мария Магомедовна, оторвавшись от журнала по вязанию крючком. На какое-то время до этого для Рины она слилась со стеллажами книг вместе со своей глухой библиотекарской стойкой, разделявшей её и читателей.
-Именно это я и искала, - кивнула побелевшая Рина, в следующую секунду перелистнув страницу и замерев от ужаса. С черно-белой фотографии на неё глядел старик, но девушка сразу же узнала его. - О Боже, - сорвалось с губ, не сдержавшись Рина быстро перекрестилась. Глаза и ухмылка человека с фото не изменились за годы, старость не стёрла, не спрятала их. «Стадников Александр Владимирович», - гласило название следующего эпизода книги. Собравшись с силами, девушка посмотрела в лицо тому, с кем столкнулась лицом к лицу в старинном здании в день, когда услышала голос маленькой Анны. Через секунду глаза быстро побежали по строчкам.
«Стадников Александр Владимирович.
Год рождения 1811, 23 октября. Уроженец города Тверь. Окончил московскую семинарию с отличием. Учёным советом направлен в Иваново Вознесенского посада на два года в послушание к старцу Леониду, дабы усмирить дерзость ума и высокомерие и найти за этот срок жену. Наставник повлиять на юного Александра не сумел. Жену молодой человек не нашел, потому приход не получил. К концу срока своего послушания замечен отцом Леонидом за богохульными речами и поведением, смущающим незамужних и особенно юных прихожанок. Пойман за симуляцией причастия — выплюнул в кадильницу тело и кровь Христовы. Отлучён от церкви на полгода. Сослан в Дивеево на послушание, - Рина тяжело вздохнула. - Братья отзываются, что Александр вносил смуту в их жизнь, творил козни, часто бывал во гневе, богохульствовал, нарушал послушание, не держал пост, дерзил настоятелю, перестал исповедаться и причащаться, после трех месяцев сбежал.
ПРОДА от 24.04
В сороковых годах объявился в Москве и прослыл лекарем в кругах дворянских, его вывела в свет Анастасия Карповна Дёмина, возраста его матери. По всему ясно, Александр имел на неё сильное влияние. После скандала с мужем Дёминой переехал опять же лекарем в поместье купцов Яснопольских под Москвою. Там был представлен купцам Плотниковым из Воронежа, куда вскоре переехал. Ольга Петровна Плотникова имела к Александру великое благоволение».
Картина пазла, разбитого временем, начала складываться в голове Рины. По спине побежал холодок. В памяти всплыла позавчерашняя запись от 12 августа 1841 года. Феодора Проклова, горничная Плотниковых, до смерти испугалась чёрта в покоях своей хозяйки и утверждала, что Ольга Петровна колдует. Был ли это искуситель Плотниковой или бывший семинарист привёз врага с собой? Вряд ли получится теперь узнать. Но тот, кто сидит в злополучном здании, с удовольствием носит облик Стадникова… «Господи, спаси, сохрани и помилуй мя грешную», - перекрестившись прошептала Рина и продолжила чтение.
«В воронежском свете Александр был представлен спустя полгода, но не заслужил доверия как лекарь, его услугами время от времени пользовались лишь две дамы: хозяйка торгового дома на Щепной площади Луиза фон Ремпель и жена директора гимназии Катерина Ивановна Горшкова, двоюродная сестра купца Плотникова. Однако жил Стадников по всему обеспеченно. Раз в год по осени обязательно выезжал в Германию, носил одеяние из дорогого сукна и богатые перстни. В простонародье о нём шла слава как о дурном человеке, девицы старались обходить его стороной. Многие полагают, что именно Александр Стадников явился идейным вдохновителем купчихи Плотниковой на постройку заведения, порочащего Воронеж и вводящего в блуд местных граждан. Со дня приезда и все годы в церкви бывший семинарист не появлялся, на вопросы священнослужителей о причине говорил, что люди науки, в частности медицины, имеют право на личное мнение о Боге. После непопулярности в свете он более не появлялся в тех кругах и был забыт.
В 1862 году Ольгу Петровну Плотникову настигает неизвестная болезнь, она более не выходит из дома. Осенью того же года лекарь уезжает с госпожой на лечение на Кавказ. Спустя четыре года купчиха Плотникова умирает. Горничные после рассказывали, что не имели сил служить ей и находиться в доме. Лицом хозяйка стала пухла, в ходьбе слаба, глаза ввалились, ногти слезли, кожа посинела и местами сползла, в комнате оттого стоял страшный смрад».
Рина закрыла глаза рукой. Передышка. Пауза. Голос библиотекаря не окликнул, дав несколько секунд отдохнуть. И девушка вернулась к чтению.
«Когда госпожа умерла, лекарь и старший сын Кузьма Плотников поехали в Германию и привезли оттуда двух немок, о которых вскоре пошла совершенно дурная слава, сыгравшая на повышение интереса к борделю. В последующие годы Плотников строит два гостевых дома: для обеспеченных господ, приезжающих в город в апартаменты, и для небогатого командировочного сословья.
В 1886 году, когда хозяин занемог, домовые мужики поймали лекаря за чёрным ритуалом, повязали и привезли в Задонск со словами, что тот давно, многие лета колдует».
«Совершенно новая информация», - Рина была довольна такой находкой. Записи за конец 19 века не нашлись в Москве и Воронеже. Поездка в Задонск и Липецк оказалась более чем удачной.
«После разговора отца Бориса Емельяненко с Александром Стадниковым было решено провести обряд очищения. Участвовали по чину братия монастыря, - далее шел список из пятнадцати человек. Ефима Измайлова среди них не было. - Бесноватый заткнул уши, было решено прервать обряд. Стадникова повязали, руки за спину, и начали заново. По окончании обнаружилось, что старик спит. Результата не вышло. К ночи бесноватый проснулся, и братия принялась повторять обряд. На первых минутах обнаружилось, что старик как бы уснул. Разбудить его не получилось. С утра послали в Воронеж за отцом Ефимом Измайловым, - сердце Рины сжалось. Стадников. Мерзавец. Несомненно, это он имел непосредственное отношение к смерти маленькой Ани, он. А теперь её брат будет спасать душу этого подонка. - По приезду разузнав ситуацию, отец Ефим оставил помощником иерея Бориса, отпустил на хозяйственные дела братию и очертил круг, по центру положил спящего старика. Лишь началось чтение, Стадников очнулся и заметался, выйти из круга не смог. Вскоре из уст бесноватого полились богохульные речи, но уверенный глас отца Ефима, славящий Господа, заставил болезного замолчать и кататься по полу, силясь выйти из круга. Руки старика по-прежнему были связаны, для дополнительной надежности отец Ефим добавил веревку, смоченную освящённым маслом. Когда Стадников начал умолять замолчать и биться головой о пол, батюшка вошёл в круг и окропил того святой водой. Дикий ор огласил монастырь, а следом болезный начал говорить о сестре отца Ефима, пропавшей в малолетстве и более не найденной. В речи своей хотел он поколебать уверенность батюшки, отвлечь, насмехался издевательски. На что отец Ефим ответил: «На всё воля Божья. Анна была чистая душа. Ныне она с ангелами», - и, прижав старика к полу, начертал ему на лбу крест освящённым маслом. После чего болезный завыл, задрожал и вскоре успокоился. Отец Ефим напоил его святой водой. Трое суток продержали старика при монастыре. Это время он отказывался вкушать пищу, молчал и утирал слёзы. После причастили и отправили в Воронеж. В том же месяце Александр Владимирович Стадников повесился в своем кабинете в борделе, где прежде был управляющим. Похоронен при содействии Кузьмы Плотникова. Фото по приезду в Задонск».
Оторвавшись от книги, Рина выпрямилась и протяжно выдохнула. К такому громадному объёму информации её голова не была готова. Перелистнув на начало главы, она сфотографировала чёрно-белое изображение и весь текст к нему. Взяв несколько секунд, чтобы прийти в себя, девушка провела рукой по лицу, снимая напряжение мышц, и принялась читать дальше.
