и начала застегивать куртку, неверный, неудобный порядок действий, еще не до конца понимая, что находка криминалистов автоматически подтверждает всё случившееся, включая ужасающие странности, и ставит меня перед фактом лжи, которую сестра выдает за официальную версию происходящего.
-Пока, Рина, - неохотно попрощался Иван. И мы ушли.
-Ты сможешь сесть за руль? - на улице спросила Рина. - Может, лучше такси вызвать?
Я смотрела в её лицо. Да, от утренней бодрости не осталось и следа. Бледная, грустная, красные глаза, видимо, снова плакала.
-Ещё чего? - отказалась я. - Как машину бросить? Идём.
Мы пробрались по грязи под мостом, путём, которым вел нас казак. Рина мыслями была явно не со мной. Выйдя к старому зданию, я сразу же нашла взглядом свою машину. Слева от неё стоял бобик с надписью «Полиция» и чёрный внедорожник, а у входа с торчащими к небу колоннами - фургон с заставляющими замедлить шаг буквами, образующими слова «Следственный комитет». Рядом что-то живо обсуждали несколько мужчин в штатском, потягивая сигареты.
-О Боже, - услышала я шепот Рины, прикрывшей глаза рукой. Я пикнула сигнализацию, сестра тут же села, захлопнув дверь. Из здания вышел священник в черной рясе и такой же дублёнке, он подошел к группе мужчин. Я поспешила в машину, завела, не стала прогревать, скорее, скорее отсюда! Выворачивая с парковки, я вновь зацепилась взглядом за пугающий фургон, но тут же в испуге отвела глаза. Мне показалось, что в нём в застегнутом пакете лежит сияющее легким светом небольшое ссохшееся тело.
-Я не хотела говорить тебе, - начала Рина, как только мы обогнули пугающее здание и зачавкали колесами по грязи. - Со мной в Москве приключилась одна история, - карие глаза следили за моей реакцией. Я лишь с готовностью слушать глянула на неё. - Я на работу и обратно иду домой через парк, там всегда много людей, а у входа, фасадом на улицу, стоял ДК советского времени, древний такой, брошенный на произвол судьбы. Не знаю, что с ним не задалось, но задняя стена и крыша давно обрушились. В общем, аварийное здание. Его снесли и начали разбивать фундамент. Это была суббота. Солнечная осень. Я шла в магазин, - машина пробиралась по ямам. Сестра, опустив голову, смотрела на колени. - И увидела двоих священников, наблюдающих за стройкой. Они рассматривали большой лист наподобие карты, издалека я не разглядела. Потом к ним присоединился еще один, мирской, высокий и толстый. Когда я проходила мимо с пакетом продуктов, услышала обрывок разговора. Толстяк кричал, что третий раз копать не будут, через полчаса придёт экскаватор и начнет, как положено, рыть под фундамент. Ещё он ругался, что попы слишком много хотят, но сами не знают, где искать и осталось ли вообще в земле что-то, что имеет смысл найти, - почему-то мне уже не нравилась эта история, хотя сути и финала я ещё не знала. Аккуратно вывернув на проспект, я встроилась в правую полосу. - Он кричал и кричал, а два старика в рясах молча смотрели поочередно на него и на место снесенного здания. Строительный мусор уже был вывезен, и группа чурок с лопатами курила у ямы глубиной метра два, длиной в несколько метров. Тогда в руках у одного из священников я разглядела схему улицы. Ситуация покоробила меня, в общем, я подошла и спросила старика, мол, может, вам помочь? Толстяк ухмыльнулся. А священник ответил: только на чудо теперь надеемся. И рассказал: на месте клуба в дореволюционное время стояла церковь, а парк был старым кладбищем. С приходом советов и то и другое снесли. Но если из могил кости выгребли, чтоб скорее проложить тропинки, то клуб второпях строился на остатках церковного фундамента, - в мою руку перекочевал угол огромного листа - схемы улицы - ксерокопия старинной карты. - Вот церковь, вот вход на кладбище, здесь - алтарь, начал показывать сухим морщинистым пальцем седой священник. «Но что вы хотите найти?» - задала я главный вопрос, с сожалением понимая, что старая карта совсем не привязана к современным постройкам и коммуникациям улицы, мне хватило пары взглядов на неё. - Могилку отца Спиридона, - ответил старик. - Он был здесь первым настоятелем и похоронен в храме, - по моей спине побежала холодная дрожь после этих слов сестры.
-Давай приостановимся, - включив поворотник, я тут же пристроилась у обочины. Рина тяжело выдохнула, глядя на меня.
-Этого священника звали отец Симеон. Помимо старой карты он показал свежую, где значились ДК и парк. Я сопоставила две схемы, допустив, что граница парка идет по ограде кладбища. И у меня получилось, что клуб строился не просто на месте церкви, а занял площадь раз в пять больше. Это ещё сильнее осложняло задачу. Размер разбитого фундамента и вправду был огромен. Тогда толстяк сказал: «Девушка, тут не забавы, шагайте домой,» - и добавил для старика уже звучавшее ранее «Третий раз копать не будем.» А священник смотрит на меня, словно чуда ждет, я стою, голову ломаю, сверяя с местностью, чтобы хотя бы место церкви найти, не то чтоб могилу. И тут старик говорит: «Разве так можно? Батюшку Спиридона как мусор с землёй выгрести?» Он сказал это толстяку, а меня будто переклинило, - Рина закрыла лицо руками. - Все звуки исчезли, люди растворились, вижу гроб под плитой, вокруг благодать. Я пакет с продуктами отдала толстяку и, как была в туфлях на шпильке, полезла через битый кирпич и плиты фундамента, перебралась на дальний край участка, разрыла в земле, сама не понимая, что делаю, вот эту лопатку, - Рина достала из сумки уже знакомый мне шпатель, теперь я увидела, что он старинный и на деревянной ручке вырезан крест, - и начала долбить ей в фундамент ступеней заднего входа бывшего ДК. Помню, меня оттащили. Старики подбежали с молитвами. Толстяк с моим пакетом продуктов в шоке. А я чуть успокоилась и говорю: - Он там,» - и показываю на плиту ступеней, - сестра обернулась ко мне. - В общем, ты поняла, там и нашли могилку настоятеля, - завершила свой рассказ Рина. - А это, - Она положила в раскрытую ладонь старый шпателек, - лопатка для чистки подсвечников из той самой церкви. Вот такая история, сестра.
-Значит, ты экстрасенс? - «вот так новости», сказать, что я удивилась значит в шоке таинственно промолчать.
Рита саркастически усмехнулась.
-Не похоже, - и добавила. - Давай родителям не говорить.
Я решила пустить эту историю на самотёк. В добавок, сил на раздумья пока не хватало, поэтому решение отложить детальный разбор ситуации оказалось весьма оправданным. Сестра переехала к родителям, чтобы побыть с ними несколько дней до отъезда. В один из вечеров, как всегда в эти праздники, она позвонила, но тема разговора оказалась весьма неожиданной. История с костями в стене вновь коснулась Рины.
-Сегодня утром мне позвонил отец Георгий, ты его видела тогда, выходящим из здания, - голос печальный. - Криминалисты подтвердили примерную дату смерти, возраст, пол. В общем, это девочка, её звали Анна Измайлова. В городской хронике есть запись о её исчезновении, - теперь Рина говорила то, о чем я уже знала. - Ещё по каким-то деталям подтвердили, что это именно она. Сегодня прошло отпевание, и тело похоронили. Я ездила...
-Мне показалось, тебе и без того нелегко пришлось с этой историей, - меня удивило решение сестры присутствовать на похоронах.
-Знаешь, мне подумалось, что не будет никаких родственников, давно умерли все. Отец Георгий просил приехать. В принципе, так и получилось. Но, представляешь, полиция отыскала потомков Измайловых, только они теперь Глазовы. То есть не совсем так, голос Рины ободрился. - В общем, выяснилось, что от семьи Анны к нашему времени осталась лишь Сомова Елизавета Николаевна, в девичестве Измайлова, восьмидесяти восьми лет от роду. Её дочь в свое время вышла замуж за Глазова, у тех родился сын, у сына снова сын.
-Правнук, - поняла я.
-Да, Арсений Глазов. Ему девятнадцать. И, к сожалению, ни его родителей, ни дедушки с бабушкой уже нет в живых.
-Какая-то ужасная история, - залезла я с ногами на диван. - Родители-то молодые...
-Погибли, - ответила сестра. - Я не стала уточнять, как. Но Арсений и Елизавета Николаевна приехали на похороны. Старушка еле ходит. Парень сказал, был очень удивлен, когда ему сегодня позвонили из церкви, сообщил всё бабушке, и она велела срочно ехать из института за ней и на отпевание. Он учится в меде на хирурга.
-Ух ты, - удивилась я, как это сирота пробился в такой непростой вуз.
-Ну а дальше особо рассказывать нечего. Единственное, представляешь, бабушка, Елизавета Николаевна, помнит своего прапрадеда, Ефима, священника, старшего брата Анны. Он дожил до глубокой старости и умер за год до начала войны.
-Старожилы, вот это да. Что ж её дочери не посчастливилось? - это был риторический вопрос. - А кто-то ещё неужели не остался? С другой фамилией? Или теперь уже не найти? - меня заинтересовала история этой семьи, протянувшая нить памяти через столько десятилетий.
-Самый старший брат ушел в монастырь, соответственно, потомков не оставил. Средний брат Ефим стал священником, у него родилось пятеро детей, но трое умерли в детстве, подробностей не знаю. А двое - сыновья, женились и родили детей. Но от этой ветви остался только младший внук Ефима. От другой ветви - у Анны была еще старшая сестра Людмила, родилось двое девочек, они удачно вышли замуж, родили детей, потом появились внуки, но...
-Как ты всё это запомнила? У меня голова уже кругом, - перебила я.
-Ты не поняла, кто есть кто? - Рина была явно в теме.
-Нет, поняла. Просто столько подробностей...
-Уже почти финал. Сыновья прадеда Ефима с семьями, кроме младшего внука, умерли от холеры еще в конце 19 века. А ветвь родни от Людмилы сгинула в 19ом году во время эпидемии тифа, кроме одной из внучек, которую расстреляли красные.
-О Боже! - я взялась за голову, расставить по полочкам эту информацию не хватало мощности процессора. - Живешь год за годом, вроде все тихо. А начнешь листать...
-В итоге у единственного оставшегося в живых внука старика Ефима, который уже пережил всех своих детей и остальных внуков, рождается пятеро детей. Но перед тем семнадцатый год застает его семью, тогда еще только создавшуюся, в усадьбе с хозяйством и огородом. После раскулачивания наступает Сибирь, где и рождаются эти бедные пятеро ребятишек, которые от голода и холода умирают один за другим. Выживает лишь Елизавета, самая младшая. Наступает амнистия. Семья возвращается в Воронеж, точнее, в Усмань, где коротает последние годы старик Ефим.
-Вот это да.., - понимание жестокости и мимолетности жизни навело грусть. - Кино можно снимать.
-Измайловы жили в Новой Усмани. Вернувшиеся из ссылки внук с женой не ожидали, что дед все ещё жив, не имели права переписки, думали, сгинул старик с голодухи. Ведь он был священник, а в советское время таких не жаловали. Но Ефим, по-видимому, жил одной только мыслью дождаться внука из Сибири, потому и продержался так долго. Измайловы вернулись в тридцать восьмом после волны расстрелов. Елизавете было семь с половиной. В сороковом умер старик Ефим.
-Это сколько же ему было лет? - задалась я вопросом.
-Сто пять, - торжественно сообщила Рина. - Его могила находится в Усмани. На ней даты 1835-1940.
-Вот это да!.
-Ага. А потом не стало легче, пришла война. Родители Елизаветы Николаевны погибли при бомбежке города, после наступило тяжелое послевоенное время, и всё своим чередом, свадьба, рождение дочери. Муж умер, едва выйдя на пенсию, всю жизнь работал, не жалея себя. Дочь выходит замуж за инженера. Так сказала бабушка. У них рождается Лера. Внучка вырастает, находит себе пару. На свет появляется Арсений. Естественно, не Измайлов, потому что уже его бабушка взяла фамилию мужа, а мама снова сменила фамилию.
-Понятно. Бабушке, наверно, было даже радостно услышать хоть какую-то весть из прошлого.
-Думаю, да, - согласилась Рина. Это она рассказала мне историю семьи, начиная с отца деда Ефима, Севастьяна Измайлова. Еще Елизавета Николаевна помнит, что у Севастьяна была младшая сестра Анастасия, которая вышла замуж в Белгород. Но фамилии её она не знает, отец не рассказывал о родственниках с той стороны, возможно, из-за удаленности мало поддерживали связь. Отцу Георгию удалось найти только этих родственников.
-Ну что ж. То было старое время, ясное дело. Это сейчас все систематизировано, база данных в компьютере, - согласилась я. Ну а тебе-то стало легче? Всё-таки твоя заслуга, что девочку, наконец, похоронили...
-Вроде как всё теперь на своих местах, - я знала, что Рина не любит незавершённых дел.
-Ну и слава Богу, - с облегчением вздохнула я.
Скоро сестра уехала в Москву, и я решила дать себе время отдохнуть от размышлений об истории находки тела в стене.
Но спустя какое-то время не занимаемая ничем, кроме работы, начала потихоньку, окольными путями подходить к тем воспоминаниям, стараясь оперировать только рациональностью и фактами. По вечерам я ехала домой и размышляла: девочку замуровали в стене. Она была уже мертва или нет? Это первый вопрос. Второй. Когда была сделана эта кладка? Во время стройки или же когда здание уже эксплуатировалось? Ответы дали бы следствию верное направление поиска убийцы. С одним только но. Со дня преступления прошло больше ста пятидесяти лет. Убийца давно мертв. Жертва, наконец-то, обрела покой. Так к чему все эти мысли? Запел телефон. Незнакомый номер. Видимо, по работе.
-Алло.
-Девушка, вы в офисе? - мужской голос.
-Нет. Буду завтра с восьми.
-А не рановато ли вы покинули рабочее место?
-Вы хотели подъехать? - услужливо поинтересовалась я. Фривольный тон говорящего вызвал у меня раздражение, но с покупателями нужно быть ласковой. - Кто это звонит? У меня не определился ваш номер.
-Кто, кто! Любовник твой! - расхохотался мужчина бархатным смехом.
-Влад! - узнала я голос приятеля с Ваёв. - Что это за симка?! - и мысленно чертыхнулась.
-Запиши.
-Звонит он серьезным голосом!
-Как-будто я несерьезный...
-Зачем звонишь?
-Еду мимо твоей работы - машины нет. Думаю, значит, поехала на приключения, пока муж в рейсе.
-Не на приключения, а на объект...
-Это у кого как называется, - теперь я узнавала его тембр и тигриный стиль речи, и мне стало приятно.
-Тем более пятница, пробки. Я с объекта домой. А ты чего это вдруг мимо моей работы ехал? - Влад работал техником по отопительному и газовому оборудованию, с утра выезжал по предварительно составленному маршруту заказов и возвращался не раньше шести. И хоть жил он в том же районе, где я работала, но не заставал вечером мою машину напротив офиса. Я уезжала на час раньше, в пять. - Или сегодня рано домой?
-А ты где?
-Свернула на свою улицу.
-Опять меня не подождала, - было ясно, что Влад за рулем. - Твой в рейсе?
-Да, - философски вздохнула я, сбавляя скорость.
-Назад завтра к вечеру?
-Да.
-А ты наверняка одна плохо спишь и допоздна.
-Ах, - саркастически вздохнула я.
-Могу тебя завтра утром разбудить.
Его голос действовал на меня, как удав на мартышек. Чуть запрокинув голову, утопая в мягком капюшоне, я начинала мечтательно улыбаться, ресницы опускались сами собой.
-Я подумаю.
-Думай сейчас. Завтрашний маршрут мне надо знать сегодня, - Влад не давил, не настаивал. Он ставил сладкие-сладкие сети. -Ну так что, в начале одиннадцатого я подъеду к тебе?
-Пока, Рина, - неохотно попрощался Иван. И мы ушли.
-Ты сможешь сесть за руль? - на улице спросила Рина. - Может, лучше такси вызвать?
Я смотрела в её лицо. Да, от утренней бодрости не осталось и следа. Бледная, грустная, красные глаза, видимо, снова плакала.
-Ещё чего? - отказалась я. - Как машину бросить? Идём.
Мы пробрались по грязи под мостом, путём, которым вел нас казак. Рина мыслями была явно не со мной. Выйдя к старому зданию, я сразу же нашла взглядом свою машину. Слева от неё стоял бобик с надписью «Полиция» и чёрный внедорожник, а у входа с торчащими к небу колоннами - фургон с заставляющими замедлить шаг буквами, образующими слова «Следственный комитет». Рядом что-то живо обсуждали несколько мужчин в штатском, потягивая сигареты.
-О Боже, - услышала я шепот Рины, прикрывшей глаза рукой. Я пикнула сигнализацию, сестра тут же села, захлопнув дверь. Из здания вышел священник в черной рясе и такой же дублёнке, он подошел к группе мужчин. Я поспешила в машину, завела, не стала прогревать, скорее, скорее отсюда! Выворачивая с парковки, я вновь зацепилась взглядом за пугающий фургон, но тут же в испуге отвела глаза. Мне показалось, что в нём в застегнутом пакете лежит сияющее легким светом небольшое ссохшееся тело.
-Я не хотела говорить тебе, - начала Рина, как только мы обогнули пугающее здание и зачавкали колесами по грязи. - Со мной в Москве приключилась одна история, - карие глаза следили за моей реакцией. Я лишь с готовностью слушать глянула на неё. - Я на работу и обратно иду домой через парк, там всегда много людей, а у входа, фасадом на улицу, стоял ДК советского времени, древний такой, брошенный на произвол судьбы. Не знаю, что с ним не задалось, но задняя стена и крыша давно обрушились. В общем, аварийное здание. Его снесли и начали разбивать фундамент. Это была суббота. Солнечная осень. Я шла в магазин, - машина пробиралась по ямам. Сестра, опустив голову, смотрела на колени. - И увидела двоих священников, наблюдающих за стройкой. Они рассматривали большой лист наподобие карты, издалека я не разглядела. Потом к ним присоединился еще один, мирской, высокий и толстый. Когда я проходила мимо с пакетом продуктов, услышала обрывок разговора. Толстяк кричал, что третий раз копать не будут, через полчаса придёт экскаватор и начнет, как положено, рыть под фундамент. Ещё он ругался, что попы слишком много хотят, но сами не знают, где искать и осталось ли вообще в земле что-то, что имеет смысл найти, - почему-то мне уже не нравилась эта история, хотя сути и финала я ещё не знала. Аккуратно вывернув на проспект, я встроилась в правую полосу. - Он кричал и кричал, а два старика в рясах молча смотрели поочередно на него и на место снесенного здания. Строительный мусор уже был вывезен, и группа чурок с лопатами курила у ямы глубиной метра два, длиной в несколько метров. Тогда в руках у одного из священников я разглядела схему улицы. Ситуация покоробила меня, в общем, я подошла и спросила старика, мол, может, вам помочь? Толстяк ухмыльнулся. А священник ответил: только на чудо теперь надеемся. И рассказал: на месте клуба в дореволюционное время стояла церковь, а парк был старым кладбищем. С приходом советов и то и другое снесли. Но если из могил кости выгребли, чтоб скорее проложить тропинки, то клуб второпях строился на остатках церковного фундамента, - в мою руку перекочевал угол огромного листа - схемы улицы - ксерокопия старинной карты. - Вот церковь, вот вход на кладбище, здесь - алтарь, начал показывать сухим морщинистым пальцем седой священник. «Но что вы хотите найти?» - задала я главный вопрос, с сожалением понимая, что старая карта совсем не привязана к современным постройкам и коммуникациям улицы, мне хватило пары взглядов на неё. - Могилку отца Спиридона, - ответил старик. - Он был здесь первым настоятелем и похоронен в храме, - по моей спине побежала холодная дрожь после этих слов сестры.
-Давай приостановимся, - включив поворотник, я тут же пристроилась у обочины. Рина тяжело выдохнула, глядя на меня.
-Этого священника звали отец Симеон. Помимо старой карты он показал свежую, где значились ДК и парк. Я сопоставила две схемы, допустив, что граница парка идет по ограде кладбища. И у меня получилось, что клуб строился не просто на месте церкви, а занял площадь раз в пять больше. Это ещё сильнее осложняло задачу. Размер разбитого фундамента и вправду был огромен. Тогда толстяк сказал: «Девушка, тут не забавы, шагайте домой,» - и добавил для старика уже звучавшее ранее «Третий раз копать не будем.» А священник смотрит на меня, словно чуда ждет, я стою, голову ломаю, сверяя с местностью, чтобы хотя бы место церкви найти, не то чтоб могилу. И тут старик говорит: «Разве так можно? Батюшку Спиридона как мусор с землёй выгрести?» Он сказал это толстяку, а меня будто переклинило, - Рина закрыла лицо руками. - Все звуки исчезли, люди растворились, вижу гроб под плитой, вокруг благодать. Я пакет с продуктами отдала толстяку и, как была в туфлях на шпильке, полезла через битый кирпич и плиты фундамента, перебралась на дальний край участка, разрыла в земле, сама не понимая, что делаю, вот эту лопатку, - Рина достала из сумки уже знакомый мне шпатель, теперь я увидела, что он старинный и на деревянной ручке вырезан крест, - и начала долбить ей в фундамент ступеней заднего входа бывшего ДК. Помню, меня оттащили. Старики подбежали с молитвами. Толстяк с моим пакетом продуктов в шоке. А я чуть успокоилась и говорю: - Он там,» - и показываю на плиту ступеней, - сестра обернулась ко мне. - В общем, ты поняла, там и нашли могилку настоятеля, - завершила свой рассказ Рина. - А это, - Она положила в раскрытую ладонь старый шпателек, - лопатка для чистки подсвечников из той самой церкви. Вот такая история, сестра.
-Значит, ты экстрасенс? - «вот так новости», сказать, что я удивилась значит в шоке таинственно промолчать.
Рита саркастически усмехнулась.
-Не похоже, - и добавила. - Давай родителям не говорить.
Я решила пустить эту историю на самотёк. В добавок, сил на раздумья пока не хватало, поэтому решение отложить детальный разбор ситуации оказалось весьма оправданным. Сестра переехала к родителям, чтобы побыть с ними несколько дней до отъезда. В один из вечеров, как всегда в эти праздники, она позвонила, но тема разговора оказалась весьма неожиданной. История с костями в стене вновь коснулась Рины.
ПРОДА от 20.01
-Сегодня утром мне позвонил отец Георгий, ты его видела тогда, выходящим из здания, - голос печальный. - Криминалисты подтвердили примерную дату смерти, возраст, пол. В общем, это девочка, её звали Анна Измайлова. В городской хронике есть запись о её исчезновении, - теперь Рина говорила то, о чем я уже знала. - Ещё по каким-то деталям подтвердили, что это именно она. Сегодня прошло отпевание, и тело похоронили. Я ездила...
-Мне показалось, тебе и без того нелегко пришлось с этой историей, - меня удивило решение сестры присутствовать на похоронах.
-Знаешь, мне подумалось, что не будет никаких родственников, давно умерли все. Отец Георгий просил приехать. В принципе, так и получилось. Но, представляешь, полиция отыскала потомков Измайловых, только они теперь Глазовы. То есть не совсем так, голос Рины ободрился. - В общем, выяснилось, что от семьи Анны к нашему времени осталась лишь Сомова Елизавета Николаевна, в девичестве Измайлова, восьмидесяти восьми лет от роду. Её дочь в свое время вышла замуж за Глазова, у тех родился сын, у сына снова сын.
-Правнук, - поняла я.
-Да, Арсений Глазов. Ему девятнадцать. И, к сожалению, ни его родителей, ни дедушки с бабушкой уже нет в живых.
-Какая-то ужасная история, - залезла я с ногами на диван. - Родители-то молодые...
-Погибли, - ответила сестра. - Я не стала уточнять, как. Но Арсений и Елизавета Николаевна приехали на похороны. Старушка еле ходит. Парень сказал, был очень удивлен, когда ему сегодня позвонили из церкви, сообщил всё бабушке, и она велела срочно ехать из института за ней и на отпевание. Он учится в меде на хирурга.
-Ух ты, - удивилась я, как это сирота пробился в такой непростой вуз.
-Ну а дальше особо рассказывать нечего. Единственное, представляешь, бабушка, Елизавета Николаевна, помнит своего прапрадеда, Ефима, священника, старшего брата Анны. Он дожил до глубокой старости и умер за год до начала войны.
-Старожилы, вот это да. Что ж её дочери не посчастливилось? - это был риторический вопрос. - А кто-то ещё неужели не остался? С другой фамилией? Или теперь уже не найти? - меня заинтересовала история этой семьи, протянувшая нить памяти через столько десятилетий.
-Самый старший брат ушел в монастырь, соответственно, потомков не оставил. Средний брат Ефим стал священником, у него родилось пятеро детей, но трое умерли в детстве, подробностей не знаю. А двое - сыновья, женились и родили детей. Но от этой ветви остался только младший внук Ефима. От другой ветви - у Анны была еще старшая сестра Людмила, родилось двое девочек, они удачно вышли замуж, родили детей, потом появились внуки, но...
-Как ты всё это запомнила? У меня голова уже кругом, - перебила я.
-Ты не поняла, кто есть кто? - Рина была явно в теме.
-Нет, поняла. Просто столько подробностей...
-Уже почти финал. Сыновья прадеда Ефима с семьями, кроме младшего внука, умерли от холеры еще в конце 19 века. А ветвь родни от Людмилы сгинула в 19ом году во время эпидемии тифа, кроме одной из внучек, которую расстреляли красные.
-О Боже! - я взялась за голову, расставить по полочкам эту информацию не хватало мощности процессора. - Живешь год за годом, вроде все тихо. А начнешь листать...
-В итоге у единственного оставшегося в живых внука старика Ефима, который уже пережил всех своих детей и остальных внуков, рождается пятеро детей. Но перед тем семнадцатый год застает его семью, тогда еще только создавшуюся, в усадьбе с хозяйством и огородом. После раскулачивания наступает Сибирь, где и рождаются эти бедные пятеро ребятишек, которые от голода и холода умирают один за другим. Выживает лишь Елизавета, самая младшая. Наступает амнистия. Семья возвращается в Воронеж, точнее, в Усмань, где коротает последние годы старик Ефим.
-Вот это да.., - понимание жестокости и мимолетности жизни навело грусть. - Кино можно снимать.
-Измайловы жили в Новой Усмани. Вернувшиеся из ссылки внук с женой не ожидали, что дед все ещё жив, не имели права переписки, думали, сгинул старик с голодухи. Ведь он был священник, а в советское время таких не жаловали. Но Ефим, по-видимому, жил одной только мыслью дождаться внука из Сибири, потому и продержался так долго. Измайловы вернулись в тридцать восьмом после волны расстрелов. Елизавете было семь с половиной. В сороковом умер старик Ефим.
-Это сколько же ему было лет? - задалась я вопросом.
-Сто пять, - торжественно сообщила Рина. - Его могила находится в Усмани. На ней даты 1835-1940.
-Вот это да!.
-Ага. А потом не стало легче, пришла война. Родители Елизаветы Николаевны погибли при бомбежке города, после наступило тяжелое послевоенное время, и всё своим чередом, свадьба, рождение дочери. Муж умер, едва выйдя на пенсию, всю жизнь работал, не жалея себя. Дочь выходит замуж за инженера. Так сказала бабушка. У них рождается Лера. Внучка вырастает, находит себе пару. На свет появляется Арсений. Естественно, не Измайлов, потому что уже его бабушка взяла фамилию мужа, а мама снова сменила фамилию.
-Понятно. Бабушке, наверно, было даже радостно услышать хоть какую-то весть из прошлого.
-Думаю, да, - согласилась Рина. Это она рассказала мне историю семьи, начиная с отца деда Ефима, Севастьяна Измайлова. Еще Елизавета Николаевна помнит, что у Севастьяна была младшая сестра Анастасия, которая вышла замуж в Белгород. Но фамилии её она не знает, отец не рассказывал о родственниках с той стороны, возможно, из-за удаленности мало поддерживали связь. Отцу Георгию удалось найти только этих родственников.
-Ну что ж. То было старое время, ясное дело. Это сейчас все систематизировано, база данных в компьютере, - согласилась я. Ну а тебе-то стало легче? Всё-таки твоя заслуга, что девочку, наконец, похоронили...
-Вроде как всё теперь на своих местах, - я знала, что Рина не любит незавершённых дел.
-Ну и слава Богу, - с облегчением вздохнула я.
Скоро сестра уехала в Москву, и я решила дать себе время отдохнуть от размышлений об истории находки тела в стене.
ПРОДА от 24.01
Но спустя какое-то время не занимаемая ничем, кроме работы, начала потихоньку, окольными путями подходить к тем воспоминаниям, стараясь оперировать только рациональностью и фактами. По вечерам я ехала домой и размышляла: девочку замуровали в стене. Она была уже мертва или нет? Это первый вопрос. Второй. Когда была сделана эта кладка? Во время стройки или же когда здание уже эксплуатировалось? Ответы дали бы следствию верное направление поиска убийцы. С одним только но. Со дня преступления прошло больше ста пятидесяти лет. Убийца давно мертв. Жертва, наконец-то, обрела покой. Так к чему все эти мысли? Запел телефон. Незнакомый номер. Видимо, по работе.
-Алло.
-Девушка, вы в офисе? - мужской голос.
-Нет. Буду завтра с восьми.
-А не рановато ли вы покинули рабочее место?
-Вы хотели подъехать? - услужливо поинтересовалась я. Фривольный тон говорящего вызвал у меня раздражение, но с покупателями нужно быть ласковой. - Кто это звонит? У меня не определился ваш номер.
-Кто, кто! Любовник твой! - расхохотался мужчина бархатным смехом.
-Влад! - узнала я голос приятеля с Ваёв. - Что это за симка?! - и мысленно чертыхнулась.
-Запиши.
-Звонит он серьезным голосом!
-Как-будто я несерьезный...
-Зачем звонишь?
-Еду мимо твоей работы - машины нет. Думаю, значит, поехала на приключения, пока муж в рейсе.
-Не на приключения, а на объект...
-Это у кого как называется, - теперь я узнавала его тембр и тигриный стиль речи, и мне стало приятно.
-Тем более пятница, пробки. Я с объекта домой. А ты чего это вдруг мимо моей работы ехал? - Влад работал техником по отопительному и газовому оборудованию, с утра выезжал по предварительно составленному маршруту заказов и возвращался не раньше шести. И хоть жил он в том же районе, где я работала, но не заставал вечером мою машину напротив офиса. Я уезжала на час раньше, в пять. - Или сегодня рано домой?
-А ты где?
-Свернула на свою улицу.
-Опять меня не подождала, - было ясно, что Влад за рулем. - Твой в рейсе?
-Да, - философски вздохнула я, сбавляя скорость.
-Назад завтра к вечеру?
-Да.
-А ты наверняка одна плохо спишь и допоздна.
-Ах, - саркастически вздохнула я.
-Могу тебя завтра утром разбудить.
Его голос действовал на меня, как удав на мартышек. Чуть запрокинув голову, утопая в мягком капюшоне, я начинала мечтательно улыбаться, ресницы опускались сами собой.
-Я подумаю.
-Думай сейчас. Завтрашний маршрут мне надо знать сегодня, - Влад не давил, не настаивал. Он ставил сладкие-сладкие сети. -Ну так что, в начале одиннадцатого я подъеду к тебе?
