Скрипнула дверь. Все вздрогнули, бабушка побелела. Изольда под руку завела Марту.
-Почему так тихо?! - громыхнул голос женщины. - Неужели он обманул меня? Грета!
-Мама, - поднялась с кровати разбуженная девочка. Марта присела и обняла подбежавшую дочь.
-Я теперь не вижу тебя, но это чепуха, - ласково прижала Марта к сердцу свое дитя.
Новость о возвращении Марты мгновенно разнеслась по деревне. Люди, объединенные сперва общим горем, а теперь неоднозначной радостью, не смотря на позднее время, пришли в дом Марты и Клауса и принесли угощения. Бабушка поставила сразу два чайника и достала все, что есть, на стол. Никто не спросил Марту, что происходило с ней в замке. Всем было достаточно ее спокойного улыбающегося лица и крутящейся под ногами Греты. Мужчины пили за здоровье хозяев, родителей и детей. Марта, опустив ресницы, благодарила, улыбалась и кивала, обнимая дочурку.
Давно спустилась густо-синяя звездная ночь. Марилена медленно шла домой. От каждого шороха, каждого шума девушка вздрагивала оглядываясь. Все вокруг жило и дышало. Мир оказался гораздо огромнее и чудеснее, чем тот, что виделся ей раньше. Хаос в голове был похож на тысячи бурь, бушующих одновременно. Марилена даже предположила, что колдун слышит любые мысли о себе. Но она не могла не думать. Он оживил человека. Безграничная сила. Откуда он берет ее? Ледяной страх сжал сердце. Черная магия, погубленная душа? Но отчего же такое мнение? Он спас Грету, а ведь мог бы отказать. А если его сила от Бога? Нет, ведь он колдун... Не просто сила подвластна ему, а высшее знание. Как иначе он мог вернуть душу в человека и забрать зрение?
Перед глазами Марилены едва двинулась крепкая рука в переливе цветных камней, перстень на каждом пальце, широкий браслет. Погруженная в мысли, Марилена закрыла за собой калитку двора. Ее не отпускал образ колдуна, пронзительный взгляд холодных стальных глаз, цепких, как рыболовный крюк. Взгляд, пробирающий до глубины души. Девушка, задвинув засов двери, разулась, зажгла лампу и, настроив фитиль поярче, обернулась по сторонам. Тишина, ночь. Родные стены показались непривычно просторными. Завтра вернется сестра.
Было бессмысленно пытаться уснуть сейчас. Девушка прибавила в лампе огонь и вернулась к работе. Она попыталась сосредоточится на узоре, который делала сегодня десяток раз. Но уже через минуту рука с иголкой замерла.
Мысли неслись лавиной. В тишине ночи солнечная картина из памяти стала еще ярче: невысокая тонкая девушка в белом платье, сияющие золотистые локоны, колдун берет цветок из ее руки. Марилена погрузилась в мысли, сорочка и пяльцы легли на колени, мерно горела лампа, оставляя молчаливый полумрак в углах просторной комнаты. Образ воздушной, светлой девушки не выходил из головы. «Неужели она колдунья? - возник новый вопрос. - Он забрал зрение Марты. Как он это сделал? Какое оно? Куда он его дел, и для чего оно нужно ему? Или он подарит его этой девушке?»
Марилена усмехнулась сама себе. Напряжение и страх постепенно утихали. Девушка протяжно вздохнула и откинулась на спинку деревянного кресла.
Все жители деревни знали от стариков, что раньше с хозяином замка жил отец. Потом уехал. О причине никто не ведал. С того времени минуло порядка полувека.
Марилена отложила шитье на стол - сегодня было не до него - и подперла щеку рукой. «Безграничная сила, - шли мысли по кругу, вновь и вновь возвращаясь к колдуну. - Видит ли Изольда его хоть изредка? Поднимает ли она глаза, когда он обращается к ней? Каково это, находиться каждый день рядом с тем, кому подвластны жизнь и смерть? Человек ли он? Демон? Чем он платит за такую силу? Кто научил его, кто привел в мир, непостижимый для простого смертного? Ведь когда-то он был ребенком. Неужели мать хотела для него судьбы, в которой он отлучен от Бога? Кто решил, что маленький мальчик станет колдуном? Отец, который научил его всему, что знал? Через что пришлось пройти, чтобы получить власть над смертью? Боже, нужны ли мне ответы на эти вопросы? Неужто я хотела бы обладать подобной властью? Нет. И не стоит смотреть в сторону соблазна, опасный путь заманчив. Мы - обычные люди, а они - великие грешники». Девушка перекрестилась, подошла к иконам, зажгла свечу и опустилась на колени.
4.
Летняя жара начала забываться. Природа отдыхала, готовясь к ветреной прохладе зимы. Благоухали поздние цветы, радуя глаз крепкими яркими бутонами. В кронах, нарушая монополию зеленого, загорелись первые желтые и красные листья. По голым полям, подбирая потерянные при уборке зерна, пошли на прогулку стайки птиц.
В середине осени, в годами закрепленный день, из замка прибыли две пустые телеги. Одну из них необходимо было наполнить в известной мере соленым мясом, мукой, медом, другую — целиком различными фруктами. С кучерами всегда приезжал один и тот же управляющий из замка. Жители деревни видели его раз в год, потому при встрече сразу же замечали, как изменилась внешность мужчины. Год от года он стал почти седой.
Староста заранее готовил продукты к отгрузке, селяне собирали для хозяина самое лучшее и были рады угодить. Земель Модэна никогда не касались королевские поборы, насильный призыв на очередную войну и чистка инквизицией, лютующие в других краях страны. Наполнение телег проходило без лишних разговоров. Но на этот раз управляющий обратился к людям:
-Скажите, сумеет ли кто в деревне вышить платье для господ?
С ответом на секунду замешкали, но потом сказали про Мариану и Марилену.
Вечером Изольда постучала в дом к девушкам и предложила от имени хозяина работу. Марилена замерла, стараясь не показать нахлынувший страх, а сердце забилось часто. Мариана бросила на сестру испуганный взгляд. Отказать они не смогли.
На следующий день старуха принесла совершенно новое светло-голубое платье из легкой ткани, с необшитым подолом и кружевами, на стройную невысокую фигуру, катушку белых шелковых ниток, а также листы с рисунками вышивки. Марилена залюбовалась на узоры, изящные и гармоничные. Автор обладал немалым талантом и подошел к делу без спешки. Обычно заказчицы показывали образцы, часто простые к исполнению. В этот раз было по-другому.
-Художник из города рисовал? - спросила девушка Изольду.
-Господин Модэн.
И пожалела, что задала вопрос. Спустя неделю усердной совместной работы двух сестер небесно-голубое платье, вышитое шелковой нитью, было готово. С белыми, гладкими узорами оно стало невероятно красивым и будто воздушным. Марилена, аккуратно свернув, вместе с листами и остатками катушки, в обед отнесла его Изольде. Вечером старуха пришла с оплатой за работу. Она передала удивленной Марилене синий бархатный мешочек, стянутый тесемкой.
-Подожди, - остановила девушка Изольду, ощутив непривычный вес кошелька. Она аккуратно высыпала содержимое на скатерть стола. Блеснули монеты, всего их было три, но золотые! Остальное - граненые розовые камешки и бордовое ожерелье. Подошедшая Мариана удивившись замерла. В доме не водилось украшений, тем более таких дорогих. Марилена в первую секунду не нашлась, что сказать, но потом:
-Это много. Мы говорили про двадцать серебром. Забери, - отодвинув монеты, сгребла она драгоценности в мешочек и протянула Изольде.
-Госпоже очень понравилось. Хозяин щедр, - объяснила старуха.
-Этим можно заплатить за десять, двадцать таких платьев. Возьми, - не отводила протянутую руку девушка. -Золота больше, чем достаточно.
-Не обижай господина Модэна, если он добр, - подсказала Изольда. От имени колдуна сердце Марилены вздрогнуло в испуге.
-Хорошо, - подчинилась она и положила мешочек с камнями на стол. Такой поворот разговора поверг девушку в тревожное замешательство. - Если хозяйке понравилась наша работа, мы готовы выполнить новый заказ, - учтиво и смиренно добавила Марилена.
-Госпожа - не хозяйка, не жена, - поправила Изольда. - Она - воспитанница, бедная сиротка. Семь лет назад хозяин подобрал ее маленькой девочкой на дороге в чужой стране. Она просила милостыню.
-У хозяина очень доброе сердце, - вынужденная обсуждать колдуна, прошептала Марилена. Сестра в стороне с удивлением слушала.
Изольда улыбнулась, собрав морщинки на худых щеках. - Не нам судить о его доброте. Мы не способны понять его. Мы обычные смертные люди.
-Да, обычные смертные люди, - погасла Марилена.
Старуха ушла. Сестры переглянулись и протяжно выдохнули. На столе лежал мешочек с драгоценностями. Что делать с ними? Где в деревне носить их? Осталось только убрать на черный день.
-Будем надеяться, что он окажется столь же милосердным, если ей не понравится наша работа, - не в силах промолчать, но все же не называя колдуна, грустно улыбнулась Марилена. - Столь же милосердным, как тогда на дороге...
Минуло около недели. Сестры сидели у окна и вышивали синими нитками тонкую сорочку для городской госпожи. Хлопнула дверь.
-Марилена! Мариана! - раздался в прихожей крик запыхавшейся соседки.
-Что случилось? - девушки оставили шитье.
-Священники из города забирают вашу тетку.
-Бариуку?! - побелела Марилена.
-Вчера она была в городе и посоветовала кому-то лечиться травой. На нее донесли.
Сестры бросили шитье на стол.
Все знали, что телега инквизиции, везущая тяжелую огромную клетку, идет медленно. И если Бариука дома и сестрам удастся ее предупредить, то женщина будет спасена. Ситуация была ужасающей, она обрекала Бариуку на разлуку с семьей и крах всей привычной жизни, но давала шанс миновать очищающего пламени костра.
Соседка запыхавшись отстала. Мариана и Марилена с ветром, поднимая пыль, неслись по окраинной дороге. До дома тетки оставалось всего несколько проулков. На перекрестке они на бегу оглянулись направо.
Параллельно по центральной улице медленно двигалась телега с огромной клеткой, сопровождаемая людьми в черных балахонах. Их головы в капюшонах, тенью скрывающих лица, обернулись на бегущих девушек. Толпа, следующая за телегой, беззвучно ахнула.
Страх овладел сестрами. Ноги остановились сами собой. Девушки взялись за руку, понимая, что сейчас еще есть шанс успеть к тетке на полминуты раньше. Черные балахоны махнули рукавами, показывая, что видят девушек. Успеть к Бариуке и дальше уйти с ней единственным путем, в лес. Один из монахов, скинув капюшон, глядя на Марилену и Мариану, чиркнул ладонью поперек горла.
Преодолев подъем на холм, у начала густого лесного кустарника Изольда , отряхнув штиблеты от пыли, остановилась и обернулась. Внизу, по центральной улице селения медленно двигалась телега с большой металлической клеткой, собирая боязливую толпу.
-Ай-яй-яй, - сокрушенно прошептала старуха. - За Бариукой. За кем еще-то? За Бариукой. Кто же тогда будет лечить нас? - и торопливо пошла в лес.
Люди стояли в стороне, опасаясь попасть под руку молчаливым мужчинам в черном. Муж с разбитым лицом прижимал к себе плачущего малолетнего сынишку. Знахарка шарила глазами, мечась внутри клетки и хватаясь за перекрещенные прутья.
-Это ошибка! Ошибка! - кричала она.
Мариана, рыдающая, закрыла лицо руками, не в силах что-либо сделать. Взгляд Бариуки встретился с мокрыми глазами Марилены.
-Прости нас, - провыла девушка. В толпе закричал маленький ребенок. Монах скрипнул бортом телеги и ударил по штырю задвижки, завершив подготовку к отъезду. Марилена прижала кулачки к сердцу, слезы текли из глаз, она была настолько бледна, что казалось, сейчас потеряет сознание.
-Мама! - рванулся к телеге сын Бариуки, но отец удержал его, вновь прижав к себе. Никто не услышал звук копыт позади. Знахарка затихла, испуганная, монахи, взглянув на нее, обернулись в сторону взгляда арестантки. Следом — вся толпа. И повисла тишина.
Высокий, черный, словно тьма, конь в сбруе, украшенной бордовыми камнями, отливающими огнем, прошел среди расступившейся толпы по-хозяйски неспешно. На нем восседал владелец этого селения и окружающих земель.
-По какому праву и кто посмел без моего ведома забрать человека из моей деревни? - нарушил напряженную тишину низкий, властный и абсолютно безэмоциональный голос.
У людей вокруг, казалось, перехватило дыхание, настолько зловещая тишина повисла над толпой. Марилена широко открытыми мокрыми глазами увидела на противоположной стороне за колдуном белокурую Грету в первом ряду, на плечах девочки - руки испуганной бабушки. И взгляд вернулся к всаднику на черном скакуне.
Монахи уважительно сняли капюшоны.
-По обвинению в колдовстве, - голос ответившего был неуверенным, похожим на хрип, лицо побледнело, глаза не решались взглянуть в лицо спросившего. - Мы не думали, что она... что вы заступитесь за.., - монах сглотнул и низко опустил голову. - Простите, господин Модэн.
Вскрикнув, Марилена бросилась к телеге - никто из черных балахонов не шелохнулся - взобралась к клетке, быстро раскрутила замок и распахнула дверь. Знахарка рванулась наружу. Девушка и Бариука присоединились к семье - мужу, сыну и сестре - и плача обнялись.
-Клетку перековать в полевой инвентарь, коней и телегу передать старосте. Чужаки, прочь, - распорядился колдун.
Конь, топнув черным копытом, грациозно развернулся, блеснув на солнце роскошной сбруей, и медленно зашагал прочь.
Модэн обернулся на толпу слева, неподвижную, с широко открытыми глазами. В памяти людей в эти секунды запечатлевалась каждая деталь образа господина, они видели его впервые. Блеснули пряжки сапог и браслет на левой руке, без участия лежащей на колене. Осанка всадника была уверенной и расслабленной, уголок губ, кажется, чуть двинулся в высокомерной улыбке. Глаза колдуна смотрели на маленькую Грету. Девочка же, как ангел белолицая и златокудрая, глядела на Модэна не моргая, будто завороженная, и улыбалась. Вытерев слезы, дрожа от радости и страха, Марилена провожала взглядом уходящего всадника. Она думала в эту секунду о чуде, которое сотворил колдун, и о том, что сейчас он любуется на дело своих рук. Ей хотелось бы знать, какие чувства скрыты в эти секунды под каменным лицом, возможно ли попытаться оправдать погибель души, давшую безграничную власть, воскрешением чужого невинного дитя? Её глаза, чайно-карие, может быть, слишком смелые, вцепились в полупрофиль колдуна, не отпускающего Грету. Медленно повернувшись в седле, Модэн бросил взгляд прямо в них.
Завтра был дождь. Послезавтра, на закате солнечного дня, Марилена сидела в деревянном кресле у тихого чуть потрескивающего камина и задумавшись ела яблоко. Полчаса назад она закончила платье, которое с рассветом начала Мариана. Сестра прилегла отдохнуть и уснула, устав после слишком раннего вставания и долгого шитья. Спускались фиолетовые туманные сумерки. Прибравшись на кухне, девушка решила последовать примеру Марианы. День выдался утомительным. Она расстелила кровать и начала расшнуровывать свое светло-зеленое платье. На несколько мгновений ее взгляд коснулся вечереющих синих окон, за которыми в безветрии молчал сад. Поддавшись странному желанию, Марилена подошла и остановилась глазами на знакомом с детства орешнике. Ветка дерева качалась, будто с нее мгновение назад спорхнула птица. Девушка соединила шторы.
5.
В город пришла новая столичная мода. Молодая жена богатого торговца мясом, узнав самые свежие тенденции, торопилась успеть к скорому дню рождения. Сестры красными нитками быстро вышивали цветы на желтых атласных лентах, заказ был срочный. Мариана, хоть и сосредоточенная, казалось, думала о чем-то другом.
-Почему так тихо?! - громыхнул голос женщины. - Неужели он обманул меня? Грета!
-Мама, - поднялась с кровати разбуженная девочка. Марта присела и обняла подбежавшую дочь.
-Я теперь не вижу тебя, но это чепуха, - ласково прижала Марта к сердцу свое дитя.
Новость о возвращении Марты мгновенно разнеслась по деревне. Люди, объединенные сперва общим горем, а теперь неоднозначной радостью, не смотря на позднее время, пришли в дом Марты и Клауса и принесли угощения. Бабушка поставила сразу два чайника и достала все, что есть, на стол. Никто не спросил Марту, что происходило с ней в замке. Всем было достаточно ее спокойного улыбающегося лица и крутящейся под ногами Греты. Мужчины пили за здоровье хозяев, родителей и детей. Марта, опустив ресницы, благодарила, улыбалась и кивала, обнимая дочурку.
Давно спустилась густо-синяя звездная ночь. Марилена медленно шла домой. От каждого шороха, каждого шума девушка вздрагивала оглядываясь. Все вокруг жило и дышало. Мир оказался гораздо огромнее и чудеснее, чем тот, что виделся ей раньше. Хаос в голове был похож на тысячи бурь, бушующих одновременно. Марилена даже предположила, что колдун слышит любые мысли о себе. Но она не могла не думать. Он оживил человека. Безграничная сила. Откуда он берет ее? Ледяной страх сжал сердце. Черная магия, погубленная душа? Но отчего же такое мнение? Он спас Грету, а ведь мог бы отказать. А если его сила от Бога? Нет, ведь он колдун... Не просто сила подвластна ему, а высшее знание. Как иначе он мог вернуть душу в человека и забрать зрение?
Перед глазами Марилены едва двинулась крепкая рука в переливе цветных камней, перстень на каждом пальце, широкий браслет. Погруженная в мысли, Марилена закрыла за собой калитку двора. Ее не отпускал образ колдуна, пронзительный взгляд холодных стальных глаз, цепких, как рыболовный крюк. Взгляд, пробирающий до глубины души. Девушка, задвинув засов двери, разулась, зажгла лампу и, настроив фитиль поярче, обернулась по сторонам. Тишина, ночь. Родные стены показались непривычно просторными. Завтра вернется сестра.
Было бессмысленно пытаться уснуть сейчас. Девушка прибавила в лампе огонь и вернулась к работе. Она попыталась сосредоточится на узоре, который делала сегодня десяток раз. Но уже через минуту рука с иголкой замерла.
Мысли неслись лавиной. В тишине ночи солнечная картина из памяти стала еще ярче: невысокая тонкая девушка в белом платье, сияющие золотистые локоны, колдун берет цветок из ее руки. Марилена погрузилась в мысли, сорочка и пяльцы легли на колени, мерно горела лампа, оставляя молчаливый полумрак в углах просторной комнаты. Образ воздушной, светлой девушки не выходил из головы. «Неужели она колдунья? - возник новый вопрос. - Он забрал зрение Марты. Как он это сделал? Какое оно? Куда он его дел, и для чего оно нужно ему? Или он подарит его этой девушке?»
Марилена усмехнулась сама себе. Напряжение и страх постепенно утихали. Девушка протяжно вздохнула и откинулась на спинку деревянного кресла.
Все жители деревни знали от стариков, что раньше с хозяином замка жил отец. Потом уехал. О причине никто не ведал. С того времени минуло порядка полувека.
Марилена отложила шитье на стол - сегодня было не до него - и подперла щеку рукой. «Безграничная сила, - шли мысли по кругу, вновь и вновь возвращаясь к колдуну. - Видит ли Изольда его хоть изредка? Поднимает ли она глаза, когда он обращается к ней? Каково это, находиться каждый день рядом с тем, кому подвластны жизнь и смерть? Человек ли он? Демон? Чем он платит за такую силу? Кто научил его, кто привел в мир, непостижимый для простого смертного? Ведь когда-то он был ребенком. Неужели мать хотела для него судьбы, в которой он отлучен от Бога? Кто решил, что маленький мальчик станет колдуном? Отец, который научил его всему, что знал? Через что пришлось пройти, чтобы получить власть над смертью? Боже, нужны ли мне ответы на эти вопросы? Неужто я хотела бы обладать подобной властью? Нет. И не стоит смотреть в сторону соблазна, опасный путь заманчив. Мы - обычные люди, а они - великие грешники». Девушка перекрестилась, подошла к иконам, зажгла свечу и опустилась на колени.
ПРОДА от 31.10
4.
Летняя жара начала забываться. Природа отдыхала, готовясь к ветреной прохладе зимы. Благоухали поздние цветы, радуя глаз крепкими яркими бутонами. В кронах, нарушая монополию зеленого, загорелись первые желтые и красные листья. По голым полям, подбирая потерянные при уборке зерна, пошли на прогулку стайки птиц.
В середине осени, в годами закрепленный день, из замка прибыли две пустые телеги. Одну из них необходимо было наполнить в известной мере соленым мясом, мукой, медом, другую — целиком различными фруктами. С кучерами всегда приезжал один и тот же управляющий из замка. Жители деревни видели его раз в год, потому при встрече сразу же замечали, как изменилась внешность мужчины. Год от года он стал почти седой.
Староста заранее готовил продукты к отгрузке, селяне собирали для хозяина самое лучшее и были рады угодить. Земель Модэна никогда не касались королевские поборы, насильный призыв на очередную войну и чистка инквизицией, лютующие в других краях страны. Наполнение телег проходило без лишних разговоров. Но на этот раз управляющий обратился к людям:
-Скажите, сумеет ли кто в деревне вышить платье для господ?
С ответом на секунду замешкали, но потом сказали про Мариану и Марилену.
Вечером Изольда постучала в дом к девушкам и предложила от имени хозяина работу. Марилена замерла, стараясь не показать нахлынувший страх, а сердце забилось часто. Мариана бросила на сестру испуганный взгляд. Отказать они не смогли.
На следующий день старуха принесла совершенно новое светло-голубое платье из легкой ткани, с необшитым подолом и кружевами, на стройную невысокую фигуру, катушку белых шелковых ниток, а также листы с рисунками вышивки. Марилена залюбовалась на узоры, изящные и гармоничные. Автор обладал немалым талантом и подошел к делу без спешки. Обычно заказчицы показывали образцы, часто простые к исполнению. В этот раз было по-другому.
-Художник из города рисовал? - спросила девушка Изольду.
-Господин Модэн.
И пожалела, что задала вопрос. Спустя неделю усердной совместной работы двух сестер небесно-голубое платье, вышитое шелковой нитью, было готово. С белыми, гладкими узорами оно стало невероятно красивым и будто воздушным. Марилена, аккуратно свернув, вместе с листами и остатками катушки, в обед отнесла его Изольде. Вечером старуха пришла с оплатой за работу. Она передала удивленной Марилене синий бархатный мешочек, стянутый тесемкой.
-Подожди, - остановила девушка Изольду, ощутив непривычный вес кошелька. Она аккуратно высыпала содержимое на скатерть стола. Блеснули монеты, всего их было три, но золотые! Остальное - граненые розовые камешки и бордовое ожерелье. Подошедшая Мариана удивившись замерла. В доме не водилось украшений, тем более таких дорогих. Марилена в первую секунду не нашлась, что сказать, но потом:
-Это много. Мы говорили про двадцать серебром. Забери, - отодвинув монеты, сгребла она драгоценности в мешочек и протянула Изольде.
-Госпоже очень понравилось. Хозяин щедр, - объяснила старуха.
-Этим можно заплатить за десять, двадцать таких платьев. Возьми, - не отводила протянутую руку девушка. -Золота больше, чем достаточно.
-Не обижай господина Модэна, если он добр, - подсказала Изольда. От имени колдуна сердце Марилены вздрогнуло в испуге.
-Хорошо, - подчинилась она и положила мешочек с камнями на стол. Такой поворот разговора поверг девушку в тревожное замешательство. - Если хозяйке понравилась наша работа, мы готовы выполнить новый заказ, - учтиво и смиренно добавила Марилена.
-Госпожа - не хозяйка, не жена, - поправила Изольда. - Она - воспитанница, бедная сиротка. Семь лет назад хозяин подобрал ее маленькой девочкой на дороге в чужой стране. Она просила милостыню.
-У хозяина очень доброе сердце, - вынужденная обсуждать колдуна, прошептала Марилена. Сестра в стороне с удивлением слушала.
Изольда улыбнулась, собрав морщинки на худых щеках. - Не нам судить о его доброте. Мы не способны понять его. Мы обычные смертные люди.
-Да, обычные смертные люди, - погасла Марилена.
Старуха ушла. Сестры переглянулись и протяжно выдохнули. На столе лежал мешочек с драгоценностями. Что делать с ними? Где в деревне носить их? Осталось только убрать на черный день.
-Будем надеяться, что он окажется столь же милосердным, если ей не понравится наша работа, - не в силах промолчать, но все же не называя колдуна, грустно улыбнулась Марилена. - Столь же милосердным, как тогда на дороге...
Минуло около недели. Сестры сидели у окна и вышивали синими нитками тонкую сорочку для городской госпожи. Хлопнула дверь.
-Марилена! Мариана! - раздался в прихожей крик запыхавшейся соседки.
-Что случилось? - девушки оставили шитье.
-Священники из города забирают вашу тетку.
-Бариуку?! - побелела Марилена.
-Вчера она была в городе и посоветовала кому-то лечиться травой. На нее донесли.
Сестры бросили шитье на стол.
Все знали, что телега инквизиции, везущая тяжелую огромную клетку, идет медленно. И если Бариука дома и сестрам удастся ее предупредить, то женщина будет спасена. Ситуация была ужасающей, она обрекала Бариуку на разлуку с семьей и крах всей привычной жизни, но давала шанс миновать очищающего пламени костра.
Соседка запыхавшись отстала. Мариана и Марилена с ветром, поднимая пыль, неслись по окраинной дороге. До дома тетки оставалось всего несколько проулков. На перекрестке они на бегу оглянулись направо.
Параллельно по центральной улице медленно двигалась телега с огромной клеткой, сопровождаемая людьми в черных балахонах. Их головы в капюшонах, тенью скрывающих лица, обернулись на бегущих девушек. Толпа, следующая за телегой, беззвучно ахнула.
Страх овладел сестрами. Ноги остановились сами собой. Девушки взялись за руку, понимая, что сейчас еще есть шанс успеть к тетке на полминуты раньше. Черные балахоны махнули рукавами, показывая, что видят девушек. Успеть к Бариуке и дальше уйти с ней единственным путем, в лес. Один из монахов, скинув капюшон, глядя на Марилену и Мариану, чиркнул ладонью поперек горла.
Преодолев подъем на холм, у начала густого лесного кустарника Изольда , отряхнув штиблеты от пыли, остановилась и обернулась. Внизу, по центральной улице селения медленно двигалась телега с большой металлической клеткой, собирая боязливую толпу.
-Ай-яй-яй, - сокрушенно прошептала старуха. - За Бариукой. За кем еще-то? За Бариукой. Кто же тогда будет лечить нас? - и торопливо пошла в лес.
Люди стояли в стороне, опасаясь попасть под руку молчаливым мужчинам в черном. Муж с разбитым лицом прижимал к себе плачущего малолетнего сынишку. Знахарка шарила глазами, мечась внутри клетки и хватаясь за перекрещенные прутья.
-Это ошибка! Ошибка! - кричала она.
Мариана, рыдающая, закрыла лицо руками, не в силах что-либо сделать. Взгляд Бариуки встретился с мокрыми глазами Марилены.
-Прости нас, - провыла девушка. В толпе закричал маленький ребенок. Монах скрипнул бортом телеги и ударил по штырю задвижки, завершив подготовку к отъезду. Марилена прижала кулачки к сердцу, слезы текли из глаз, она была настолько бледна, что казалось, сейчас потеряет сознание.
-Мама! - рванулся к телеге сын Бариуки, но отец удержал его, вновь прижав к себе. Никто не услышал звук копыт позади. Знахарка затихла, испуганная, монахи, взглянув на нее, обернулись в сторону взгляда арестантки. Следом — вся толпа. И повисла тишина.
Высокий, черный, словно тьма, конь в сбруе, украшенной бордовыми камнями, отливающими огнем, прошел среди расступившейся толпы по-хозяйски неспешно. На нем восседал владелец этого селения и окружающих земель.
-По какому праву и кто посмел без моего ведома забрать человека из моей деревни? - нарушил напряженную тишину низкий, властный и абсолютно безэмоциональный голос.
У людей вокруг, казалось, перехватило дыхание, настолько зловещая тишина повисла над толпой. Марилена широко открытыми мокрыми глазами увидела на противоположной стороне за колдуном белокурую Грету в первом ряду, на плечах девочки - руки испуганной бабушки. И взгляд вернулся к всаднику на черном скакуне.
Монахи уважительно сняли капюшоны.
-По обвинению в колдовстве, - голос ответившего был неуверенным, похожим на хрип, лицо побледнело, глаза не решались взглянуть в лицо спросившего. - Мы не думали, что она... что вы заступитесь за.., - монах сглотнул и низко опустил голову. - Простите, господин Модэн.
Вскрикнув, Марилена бросилась к телеге - никто из черных балахонов не шелохнулся - взобралась к клетке, быстро раскрутила замок и распахнула дверь. Знахарка рванулась наружу. Девушка и Бариука присоединились к семье - мужу, сыну и сестре - и плача обнялись.
-Клетку перековать в полевой инвентарь, коней и телегу передать старосте. Чужаки, прочь, - распорядился колдун.
Конь, топнув черным копытом, грациозно развернулся, блеснув на солнце роскошной сбруей, и медленно зашагал прочь.
Модэн обернулся на толпу слева, неподвижную, с широко открытыми глазами. В памяти людей в эти секунды запечатлевалась каждая деталь образа господина, они видели его впервые. Блеснули пряжки сапог и браслет на левой руке, без участия лежащей на колене. Осанка всадника была уверенной и расслабленной, уголок губ, кажется, чуть двинулся в высокомерной улыбке. Глаза колдуна смотрели на маленькую Грету. Девочка же, как ангел белолицая и златокудрая, глядела на Модэна не моргая, будто завороженная, и улыбалась. Вытерев слезы, дрожа от радости и страха, Марилена провожала взглядом уходящего всадника. Она думала в эту секунду о чуде, которое сотворил колдун, и о том, что сейчас он любуется на дело своих рук. Ей хотелось бы знать, какие чувства скрыты в эти секунды под каменным лицом, возможно ли попытаться оправдать погибель души, давшую безграничную власть, воскрешением чужого невинного дитя? Её глаза, чайно-карие, может быть, слишком смелые, вцепились в полупрофиль колдуна, не отпускающего Грету. Медленно повернувшись в седле, Модэн бросил взгляд прямо в них.
Завтра был дождь. Послезавтра, на закате солнечного дня, Марилена сидела в деревянном кресле у тихого чуть потрескивающего камина и задумавшись ела яблоко. Полчаса назад она закончила платье, которое с рассветом начала Мариана. Сестра прилегла отдохнуть и уснула, устав после слишком раннего вставания и долгого шитья. Спускались фиолетовые туманные сумерки. Прибравшись на кухне, девушка решила последовать примеру Марианы. День выдался утомительным. Она расстелила кровать и начала расшнуровывать свое светло-зеленое платье. На несколько мгновений ее взгляд коснулся вечереющих синих окон, за которыми в безветрии молчал сад. Поддавшись странному желанию, Марилена подошла и остановилась глазами на знакомом с детства орешнике. Ветка дерева качалась, будто с нее мгновение назад спорхнула птица. Девушка соединила шторы.
ПРОДА ОТ 5.11.
5.
В город пришла новая столичная мода. Молодая жена богатого торговца мясом, узнав самые свежие тенденции, торопилась успеть к скорому дню рождения. Сестры красными нитками быстро вышивали цветы на желтых атласных лентах, заказ был срочный. Мариана, хоть и сосредоточенная, казалось, думала о чем-то другом.
