Микос моргнул и скользнул взглядом по губам Аделины. В горле встал ком, потому что сознание указало, что они - единственный источник утоления жажды, а у него не было во рту ни капли уже тысячу дней и ночей. Он выдохнул, чувствуя, как повышается температура. - Я, - попыталась начать разговор девушка, осеклась и вдруг увидела прежде не замеченную ей среди щетины полосу синяка на левой скуле. - О Боже, - закрыла она рот ладонью, сердце сжалось от боли. А Микос разглядел в эту секунду пальцы и ногти Аделины, вспомнив и почти чувствуя, как нескромно девушка касалась его прошлой ночью. Кровь начала закипать, по телу разлилось желание, в голове пропали все, даже мало-мальски связные мысли. Аделина дрожащими пальцами коснулась его раненой скулы. Ресницы Микоса задержались опущенными чуть дольше обычного, не просто моргнув. Прикосновение девушки длилось всего пару секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы страсть, таящаяся внутри, неуправляемо вспыхнула. И стало поздно тушить ее. Тело отказалось подчиниться разуму. Животное взяло верх над духовным. Резко отшагнув, мужчина быстро захлопнул перед собой двери.
Аделина замерла, глядя на лакированную гладь дерева. Сделав вслед мужчине робкий шаг, она с трудом сглотнула, но слезы всё равно выступили на глазах.
-Не простил, - прошептала девушка и повернулась к шторам, ждущим ее рук. По щеке побежала слеза. - Что я сделала с его лицом? ...Зачем?... - самобичевание заставило перешагнуть точку слез, разрывая сердце. Мысли обрушились лавиной, вспомнилось, каким порядочным оказался Микос в ночь на корабле, все доброе, сделанное им для экипажа погибшей «Деметры», нежные и прямые слова любви, поцелуи, опущенные черные ресницы и ласковые губы. Аделина опустилась на диван рядом со шторами, закрыла лицо руками, согнулась и расплакалась.
Тяжело дыша, Микос захлопнул прозрачную дверь душа и на всю открыл синий кран. Ледяные тугие струи ударили в лицо и грудь, заставив вздрогнуть.
-Дьявол! - врезал мужчина кулаком в мокрый кафель стены и сжал челюсти. Рука замерла. - Придурок, - спокойнее полушепотом выругался он уже на себя и отнял кулак от стены. По кафелю вместе с новыми каплями расплылись и потекли следы крови. Микос безнадежно опустил голову. Шумящая вода стекала по волосам, плечам и груди, блестя на загорелой коже. Холод заставлял дрожать, успокаивая дыхание и делая его обрывистым. Микос взглянул на косточки пальцев правой руки. Вода смывала выступающую кровь, холодом парализуя боль.
Через пару минут Микос дрожа - зубы стучали - вышел из душа и быстро вытерся. Руку он не стал бинтовать. По внутреннему домашнему телефону мужчина приказал повару принести в малый зал бутылку рома.
Управляющий с маленьким подносом притворил за собой дверь. Он застал хозяина в кресле, в голубом по горло запахнутом халате, расстроенно-свежего, словно подмороженного, разбитая рука на подлокотнике.
-Я же сказал «ром», - начиная злиться, процедил Микос. Спокойный Алиджан поставил на лакированный столик две тарелки с ветчиной, сыром, маслинами, зеленью и разрезанными киви. Из подмышки он добавил к съестному бутылку.
-Не стоит так рано напиваться, только третий час дня. Да еще ром, - сел в соседнее кресло управляющий. Он не просил, а настойчиво советовал.
-Черт подери, Алиджан! Ты что, мне вместо няньки?! - взорвался Микос.
-Успокойся, - крепкая рука усадила привставшего было мужчину обратно в кресло. - Я твой друг. Пить будешь после шести. Я составлю компанию, прослежу, чтобы ты не потерял человеческий облик.
-Ты, что, будешь сидеть рядом и смотреть? - удивился Микос. Алиджан не пил спиртного.
-Могу что-нибудь съесть. А с рукой - та же дверь? По имени Аделина? - спокойствие и дружелюбие Алиджана были непробиваемыми. Микос скосил на управляющего недобрый взгляд, зубы скрипнули. - Работа, - просто, не мудрствуя пояснил Алиджан.
-В душе о кафель ударился, - саркастически улыбнулся Микос, капитулируя перед спокойствием друга. - Всё просто, да? Не к Рузане же я приставал? Значит, Аделина.
-Плюс давнее знакомство, - добавил Алиджан. - Ты бы поел, Микос. Третий день по-настоящему сохнешь. Позавчера за целые сутки вся кормежка - вино и две тарелки закуски.
-Мне бы твое спокойствие, - взглянул Микос на разбитую руку.
В начале пятого Аделина с болящей головой и плачущим сердцем протирала чуть запылившиеся лакированные поверхности в просторном зале. За огромными распахнутыми окнами в новом изящном тюле, обрамленном коричнево-желтыми шторами, благоухал сад. Эта комната была великолепна, уютная, просторная, с округлой, светлой мягкой мебелью и экстравагантным ковром под ногами. Так и хотелось присесть в кресло. А Аделине - еще и разрыдаться.
Сняв горшки с цветами с многоярусной подставки, девушка опустилась на колени и принялась медленно протирать новое лакированное дерево. По коридору раздались бодрые звонкие шаги, хлопнула дверь соседней комнаты. Аделина выдохнула и свесила голову, рука с тряпкой замерла на гладкой полочке, баллон со спреем лег на ковер.
-Добрый вечер! - донесся через открытые окна громкий, старающийся казаться уверенным голос.
-Ты знаешь, я этими делами больше не занимаюсь.
Аделина подняла голову и замерла. Размеренный негромкий ответ принадлежал Микосу.
-Я знаю. Я пришел совсем по-другому вопросу. По личному. Который должен остаться между нами, - голос гостя напоминал продажного политика, которому что-то не давало покоя. Аделина протерла нижнюю полку и вернула на место маленький кустик в новом салатовом горшочке.
-ФеОсти, меня не интересуют твои дела. Я законопослушный грек. Что ты делаешь у меня дома? Ты отлично знаешь, что с момента выкупа корабля я забыл то прошлое, которому ты сейчас станешь пророчить будущее, - незлобно ответил Микос.
-То, что я хочу предложить, никак не нарушает закон, - торжественно проговорил гость. - Пришел, потому что знаю, что ты работаешь качественно.
-Короче и с подноготной, - перебил Микос. Аделина поставила на протертую полку второй горшочек с маленьким пушистым кустиком.
-Законная деятельность с быстрым оборотом денег и хорошей прибылью. Организую я. Деньги, конечно, немного грязные, но инвесторы абсолютно чисты. Абсолютно! - подчеркнул громкоголосый гость. Кажется, он каждым словом доказывал правоту своего дела, словно ее постоянно подвергали сомнению.
-И что это? - поинтересовался Микос.
-Мне нужно поговорить с еще двумя вкладчиками, и тогда уже, когда все будет нормально, я посвящу тебя в подробности, - интригуя, но по-прежнему с едва уловимой нотой неуверенности проговорил гость. - Ты не сможешь отказаться, Теодориди, тебе повезло! Все будет известно в субботу. Давай уединимся на твоей яхте. Только мы, и никакого Алиджана.
Микос рассмеялся.
-Бутылку шампанского и шоколадный торт.
-Я серьезно! - казалось, вскочил гость. Аделина закончила с полками и перешла к тумбочке и зеркалу. - Я предлагаю дело! Без чужих ушей. На твоей яхте к вечеру выйдем к Стеклянному берегу, обсудим дело, отпразднуем сделку, к утру вернемся в Палуку. Да или нет? Два раза говорить не стану!
-Ладно, - согласился Микос. - Посмотрим, что ты придумал, оценим изобретательность. В семь выходим из порта. Прихвати таблетки от морской болезни.
-Прихвати успокоительное, чтобы прийти в норму, когда узнаешь о своем проценте от дела и сумме дохода. Не прощаюсь.
Громкие шаги раздались со стороны коридора. Аделине очень сильно захотелось, чтобы Микос не согласился участвовать в грязном деле, предложенном нервным гостем. В том, что оно нечисто, девушка не сомневалась. Но Микос не отказался. Конечно, он не сказал «да», но... Аделина почувствовала неладное. На душе заскребло. Тяжело выдохнув, она обернулась к распахнутому окну. Мужчина в светлом летнем костюме по аллее удалялся к витым воротам. За ними ждал блестящий синий авто. Что-то в его походке внушало недоверие, кажется, это был скрываемый за ложной самоуверенностью страх. Миновав охрану и выходя через калитку ворот, бывший гость на мгновенье нервно обернулся и быстрее направился к своей машине, шаря по карманам в поисках ключей. И страх за Микоса поселился в сердце Аделины.
Девушка прижала к груди баллончик с лакирующим спреем. Сердце стучало громко и быстро. Аделина вновь бросила взгляд в окно. За воротами уже было пусто. «Нужно отговорить Микоса, - твердо прозвучало в голове, но непоколебимость в, казалось, решенном деле тут же пошатнулась. - Но как? - на глаза в мгновенье набежали слезы от вспыхнувшего воспоминания сегодняшней встречи с мужчиной. - Он пошлет меня ко всем чертям и, в добавок, выгонит с работы за то, что подслушала разговор и лезу не в свое дело, - ситуация стала безвыходной, но от этого не смиряющей и успокаивающей, а, наоборот, еще более пугающей. - Я обязательно что-нибудь придумаю.
Завтра горничных вновь ждали к обеду. К этому времени, впрочем, даже еще раньше, ближе к часу ночи, Аделина уже определилась в дальнейших действиях. Стеклянный берег — небольшой плавный залив с великолепным пляжем — находился в восьми километрах от Зубатой бухты. Девушка отлично знала дорогу.
Уже в машине по дороге на работу Аделину начала бить мелкая дрожь. Стартовый пункт своего плана по защите Микоса она решила осуществить не откладывая, в первый же удобный момент, считая, что так будет гуманнее по отношении к собственным нервам. Они находились на пределе и неизвестно, выдержали бы ожидание... Поздоровавшись с управляющим, девушка попросила:
-Господин Алиджан, мне нужно поговорить с хозяином.
-Любые вопросы можешь обсудить со мной, Аделина.
Рузанна стояла здесь же и ждала.
-Мне нужно... С господином Микосом, - девушка держала себя в руках, отлично пряча волнение.
-Хорошо. Рузанна, приступайте к поливке цветов. Аделина, следуй за мной.
Девушку оставили ждать в малом зале. Круглый лакированный столик между больших уютных кресел ярко сиял на солнце. Окна за шелковым тюлем, обрамленные темно-зелеными шторами, были распахнуты. Стрелки настенных часов двигались истязающе медленно.
Аделина резко обернулась, когда тихо открылись боковые двери. Микос вошел и притянул их за собой. Он стоял на фоне резного лакированного дерева, грустный, свежий, с влажными волосами, словно недавно из ванной, в незастегнутой цветной рубахе, тертых широких летних штанах, небритый и смотрел на девушку. От мысли о том, что под щетиной скрывается синяк, у Аделины с болью сжалось сердце, и девушка стиснула зубы. Микос прошел по ковру — он был босой — и сел в кресло. К горлу Аделины подступил ком, и, понимая необходимость говорить, девушка сглотнула.
-Здравствуй, - вдруг сказал мужчина и откинулся на спинку кресла.
Аделина, не в силах произнести что-либо, кивнула в ответ. Микос движением руки предложил ей сесть. «Боже мой, какой он красивый», - мысленно прошептала девушка и, не отрывая глаз от лица мужчины, опустилась в кресло, но не соседнее с Микосом, а следующее, крайнее.
-Я тебя слушаю, - карие глаза, теплые и темные, ждали. И в этот миг Аделине захотелось кинуться Микосу на шею, крепко схватить его в объятья и прокричать: «Я люблю тебя! Я никуда тебя не пущу!» Ладонь мужчины легла на колено. Разбитые косточки были в засохшей крови. Девушка моргнула. Микос заметил ее испуганный взгляд.
-Я хочу попросить номер твоего телефона, - на едином дыхании проговорила Аделина отчеканенную фразу.
-Ты мне позвонишь? - подался вперед удивленный Микос. От его внимания не ушло то, что девушка сказала «ты». Разговор оказался неофициальным.
-Да, - кивнула Аделина.
-О чем ты хотела поговорить с хозяином? - спросила Рузана, когда Аделина присоединилась к поливке цветов и протирке подоконника.
-Хотела отпроситься назавтра на час раньше. У моей знакомой в Георгианской долине день рожденья, - с интонацией абсолютной честности соврала Аделина. - Я надеялась, что хозяин не такой строгий, как господин Алиджан. Нет, не отпустил, - в кармане тонких брюк лежал телефон, в память которого Микос собственноручно ввел номер своего сотового.
На следующий день Аделина видела Микоса только через окно. Он садился в машину, дорогую, спортивную модель солнечно-желтого цвета. Вместе с ним уехал охранник, вел шофер. Чем ближе становился вечер, тем сильнее и чаще билось сердце девушки. Вернувшись с работы, Аделина составила отцу компанию за ужином, но перекусила лишь едва, сказав, что утром видела знакомую и приглашена на день рожденья в Георгианскую долину.
-А этот парень тоже будет там? - спросил Дионис. Он не знал имени того, в кого влюблена дочь, ведь девушка его так и не назвала.
-Не знаю, - вставая из-за стола, легко пожала плечами Аделина, не глянув в глаза отцу.
-Ну ты ведь у меня умница. Помнишь, чему я тебя учил. Помни, что мой кулак сломает этому парню все косточки, если он тебя обидит.
-Да, я знаю, па, - обняла Аделина сзади за шею еще сидящего за столом отца.
-Будете веселиться допоздна - оставайся у дяди и тети.
-Хорошо, - послушная дочь чмокнула отца в щеку. - Ну я поехала. Пока.
В сумке на мотоцикле еще с утра был приготовлен морской бинокль Диониса Рувоса.
С большим стаканом жареных орехов на песчано-каменистом склоне, заросшем травой и островками кустарников, полулежала девушка. Орехи хрустели на зубах. У ноги приютилась мягкая плетеная летняя сумка. Левее, метрах в ста от девушки на холм поднималась тропинка, на которой периодически раздавались веселые голоса. Место было выбрано неслучайно. Здесь открывался прекрасный и полный вид на залив.
Пляж, представший взору как на ладони, пестрел отдыхающими. Белый полупрозрачный песок, из-за которого это место назвали Стеклянным берегом, чарующе блестел на солнце. Море сегодня было спокойным и сияло легкими, медлительными бликами. Девушка в панаме с твердым полем и темных очках непринужденно наблюдала за великолепной панорамой. В полукилометре от берега стояла на якоре зелено-синяя яхта. На борту гудело веселье. Палубу сотрясала пляска как минимум тридцати человек. В бинокль Аделина уже разглядела все купальники и шорты, бутылки и бокалы. Судя по лицам и раскоординированности движений отдыхающих, праздник продолжался уже не первый час.
Около половины восьмого из-за выступа берега со стороны Пирен показалось маленькое белое судно, блестящее в идущем на закат солнце. Аделина села и приставила бинокль. К Стеклянному берегу, разрезая ослепительно-синее море, приближалась маленькая совершенно новая яхта, бирюзовая полоса по белому борту. За штурвалом — Микос. Сердце забилось чаще. На белом пластмассовом стуле, одном из нескольких, окружающих такой же стол, сидел мужчина лет сорока, летний светлый пиджачный костюм с модными полудлинными рукавами, черные очки, редкие волосы короткой стрижки... отталкивающее выражение лица. Неожиданно для себя Аделина перебросила взгляд бинокля на берег и обшарила склоны по обе стороны. Никого. Внизу веселился пляж.
Яхта Микоса, маленькая, новенькая, уютная, бросила якорь метрах в двухстах от правого берега. С замершим сердцем Аделина начала внимательную слежку за тем, что происходит на борту. Гость кинул подошедшему к столику Микосу стеклянную бутылку; взглянув на этикетку, тот удивился и широко улыбнулся. Было бы замечательно слышать, о чем идет речь в разговоре, но приходилось следить за немыми сценами. Впрочем, пока что не происходило ничего особенного.
Аделина замерла, глядя на лакированную гладь дерева. Сделав вслед мужчине робкий шаг, она с трудом сглотнула, но слезы всё равно выступили на глазах.
-Не простил, - прошептала девушка и повернулась к шторам, ждущим ее рук. По щеке побежала слеза. - Что я сделала с его лицом? ...Зачем?... - самобичевание заставило перешагнуть точку слез, разрывая сердце. Мысли обрушились лавиной, вспомнилось, каким порядочным оказался Микос в ночь на корабле, все доброе, сделанное им для экипажа погибшей «Деметры», нежные и прямые слова любви, поцелуи, опущенные черные ресницы и ласковые губы. Аделина опустилась на диван рядом со шторами, закрыла лицо руками, согнулась и расплакалась.
Тяжело дыша, Микос захлопнул прозрачную дверь душа и на всю открыл синий кран. Ледяные тугие струи ударили в лицо и грудь, заставив вздрогнуть.
-Дьявол! - врезал мужчина кулаком в мокрый кафель стены и сжал челюсти. Рука замерла. - Придурок, - спокойнее полушепотом выругался он уже на себя и отнял кулак от стены. По кафелю вместе с новыми каплями расплылись и потекли следы крови. Микос безнадежно опустил голову. Шумящая вода стекала по волосам, плечам и груди, блестя на загорелой коже. Холод заставлял дрожать, успокаивая дыхание и делая его обрывистым. Микос взглянул на косточки пальцев правой руки. Вода смывала выступающую кровь, холодом парализуя боль.
Через пару минут Микос дрожа - зубы стучали - вышел из душа и быстро вытерся. Руку он не стал бинтовать. По внутреннему домашнему телефону мужчина приказал повару принести в малый зал бутылку рома.
Управляющий с маленьким подносом притворил за собой дверь. Он застал хозяина в кресле, в голубом по горло запахнутом халате, расстроенно-свежего, словно подмороженного, разбитая рука на подлокотнике.
-Я же сказал «ром», - начиная злиться, процедил Микос. Спокойный Алиджан поставил на лакированный столик две тарелки с ветчиной, сыром, маслинами, зеленью и разрезанными киви. Из подмышки он добавил к съестному бутылку.
-Не стоит так рано напиваться, только третий час дня. Да еще ром, - сел в соседнее кресло управляющий. Он не просил, а настойчиво советовал.
-Черт подери, Алиджан! Ты что, мне вместо няньки?! - взорвался Микос.
-Успокойся, - крепкая рука усадила привставшего было мужчину обратно в кресло. - Я твой друг. Пить будешь после шести. Я составлю компанию, прослежу, чтобы ты не потерял человеческий облик.
-Ты, что, будешь сидеть рядом и смотреть? - удивился Микос. Алиджан не пил спиртного.
-Могу что-нибудь съесть. А с рукой - та же дверь? По имени Аделина? - спокойствие и дружелюбие Алиджана были непробиваемыми. Микос скосил на управляющего недобрый взгляд, зубы скрипнули. - Работа, - просто, не мудрствуя пояснил Алиджан.
-В душе о кафель ударился, - саркастически улыбнулся Микос, капитулируя перед спокойствием друга. - Всё просто, да? Не к Рузане же я приставал? Значит, Аделина.
-Плюс давнее знакомство, - добавил Алиджан. - Ты бы поел, Микос. Третий день по-настоящему сохнешь. Позавчера за целые сутки вся кормежка - вино и две тарелки закуски.
-Мне бы твое спокойствие, - взглянул Микос на разбитую руку.
ПРОДА от 6.11
В начале пятого Аделина с болящей головой и плачущим сердцем протирала чуть запылившиеся лакированные поверхности в просторном зале. За огромными распахнутыми окнами в новом изящном тюле, обрамленном коричнево-желтыми шторами, благоухал сад. Эта комната была великолепна, уютная, просторная, с округлой, светлой мягкой мебелью и экстравагантным ковром под ногами. Так и хотелось присесть в кресло. А Аделине - еще и разрыдаться.
Сняв горшки с цветами с многоярусной подставки, девушка опустилась на колени и принялась медленно протирать новое лакированное дерево. По коридору раздались бодрые звонкие шаги, хлопнула дверь соседней комнаты. Аделина выдохнула и свесила голову, рука с тряпкой замерла на гладкой полочке, баллон со спреем лег на ковер.
-Добрый вечер! - донесся через открытые окна громкий, старающийся казаться уверенным голос.
-Ты знаешь, я этими делами больше не занимаюсь.
Аделина подняла голову и замерла. Размеренный негромкий ответ принадлежал Микосу.
-Я знаю. Я пришел совсем по-другому вопросу. По личному. Который должен остаться между нами, - голос гостя напоминал продажного политика, которому что-то не давало покоя. Аделина протерла нижнюю полку и вернула на место маленький кустик в новом салатовом горшочке.
-ФеОсти, меня не интересуют твои дела. Я законопослушный грек. Что ты делаешь у меня дома? Ты отлично знаешь, что с момента выкупа корабля я забыл то прошлое, которому ты сейчас станешь пророчить будущее, - незлобно ответил Микос.
-То, что я хочу предложить, никак не нарушает закон, - торжественно проговорил гость. - Пришел, потому что знаю, что ты работаешь качественно.
-Короче и с подноготной, - перебил Микос. Аделина поставила на протертую полку второй горшочек с маленьким пушистым кустиком.
-Законная деятельность с быстрым оборотом денег и хорошей прибылью. Организую я. Деньги, конечно, немного грязные, но инвесторы абсолютно чисты. Абсолютно! - подчеркнул громкоголосый гость. Кажется, он каждым словом доказывал правоту своего дела, словно ее постоянно подвергали сомнению.
-И что это? - поинтересовался Микос.
-Мне нужно поговорить с еще двумя вкладчиками, и тогда уже, когда все будет нормально, я посвящу тебя в подробности, - интригуя, но по-прежнему с едва уловимой нотой неуверенности проговорил гость. - Ты не сможешь отказаться, Теодориди, тебе повезло! Все будет известно в субботу. Давай уединимся на твоей яхте. Только мы, и никакого Алиджана.
Микос рассмеялся.
-Бутылку шампанского и шоколадный торт.
-Я серьезно! - казалось, вскочил гость. Аделина закончила с полками и перешла к тумбочке и зеркалу. - Я предлагаю дело! Без чужих ушей. На твоей яхте к вечеру выйдем к Стеклянному берегу, обсудим дело, отпразднуем сделку, к утру вернемся в Палуку. Да или нет? Два раза говорить не стану!
-Ладно, - согласился Микос. - Посмотрим, что ты придумал, оценим изобретательность. В семь выходим из порта. Прихвати таблетки от морской болезни.
-Прихвати успокоительное, чтобы прийти в норму, когда узнаешь о своем проценте от дела и сумме дохода. Не прощаюсь.
Громкие шаги раздались со стороны коридора. Аделине очень сильно захотелось, чтобы Микос не согласился участвовать в грязном деле, предложенном нервным гостем. В том, что оно нечисто, девушка не сомневалась. Но Микос не отказался. Конечно, он не сказал «да», но... Аделина почувствовала неладное. На душе заскребло. Тяжело выдохнув, она обернулась к распахнутому окну. Мужчина в светлом летнем костюме по аллее удалялся к витым воротам. За ними ждал блестящий синий авто. Что-то в его походке внушало недоверие, кажется, это был скрываемый за ложной самоуверенностью страх. Миновав охрану и выходя через калитку ворот, бывший гость на мгновенье нервно обернулся и быстрее направился к своей машине, шаря по карманам в поисках ключей. И страх за Микоса поселился в сердце Аделины.
Девушка прижала к груди баллончик с лакирующим спреем. Сердце стучало громко и быстро. Аделина вновь бросила взгляд в окно. За воротами уже было пусто. «Нужно отговорить Микоса, - твердо прозвучало в голове, но непоколебимость в, казалось, решенном деле тут же пошатнулась. - Но как? - на глаза в мгновенье набежали слезы от вспыхнувшего воспоминания сегодняшней встречи с мужчиной. - Он пошлет меня ко всем чертям и, в добавок, выгонит с работы за то, что подслушала разговор и лезу не в свое дело, - ситуация стала безвыходной, но от этого не смиряющей и успокаивающей, а, наоборот, еще более пугающей. - Я обязательно что-нибудь придумаю.
Завтра горничных вновь ждали к обеду. К этому времени, впрочем, даже еще раньше, ближе к часу ночи, Аделина уже определилась в дальнейших действиях. Стеклянный берег — небольшой плавный залив с великолепным пляжем — находился в восьми километрах от Зубатой бухты. Девушка отлично знала дорогу.
Уже в машине по дороге на работу Аделину начала бить мелкая дрожь. Стартовый пункт своего плана по защите Микоса она решила осуществить не откладывая, в первый же удобный момент, считая, что так будет гуманнее по отношении к собственным нервам. Они находились на пределе и неизвестно, выдержали бы ожидание... Поздоровавшись с управляющим, девушка попросила:
-Господин Алиджан, мне нужно поговорить с хозяином.
-Любые вопросы можешь обсудить со мной, Аделина.
Рузанна стояла здесь же и ждала.
-Мне нужно... С господином Микосом, - девушка держала себя в руках, отлично пряча волнение.
-Хорошо. Рузанна, приступайте к поливке цветов. Аделина, следуй за мной.
Девушку оставили ждать в малом зале. Круглый лакированный столик между больших уютных кресел ярко сиял на солнце. Окна за шелковым тюлем, обрамленные темно-зелеными шторами, были распахнуты. Стрелки настенных часов двигались истязающе медленно.
Аделина резко обернулась, когда тихо открылись боковые двери. Микос вошел и притянул их за собой. Он стоял на фоне резного лакированного дерева, грустный, свежий, с влажными волосами, словно недавно из ванной, в незастегнутой цветной рубахе, тертых широких летних штанах, небритый и смотрел на девушку. От мысли о том, что под щетиной скрывается синяк, у Аделины с болью сжалось сердце, и девушка стиснула зубы. Микос прошел по ковру — он был босой — и сел в кресло. К горлу Аделины подступил ком, и, понимая необходимость говорить, девушка сглотнула.
-Здравствуй, - вдруг сказал мужчина и откинулся на спинку кресла.
Аделина, не в силах произнести что-либо, кивнула в ответ. Микос движением руки предложил ей сесть. «Боже мой, какой он красивый», - мысленно прошептала девушка и, не отрывая глаз от лица мужчины, опустилась в кресло, но не соседнее с Микосом, а следующее, крайнее.
-Я тебя слушаю, - карие глаза, теплые и темные, ждали. И в этот миг Аделине захотелось кинуться Микосу на шею, крепко схватить его в объятья и прокричать: «Я люблю тебя! Я никуда тебя не пущу!» Ладонь мужчины легла на колено. Разбитые косточки были в засохшей крови. Девушка моргнула. Микос заметил ее испуганный взгляд.
-Я хочу попросить номер твоего телефона, - на едином дыхании проговорила Аделина отчеканенную фразу.
-Ты мне позвонишь? - подался вперед удивленный Микос. От его внимания не ушло то, что девушка сказала «ты». Разговор оказался неофициальным.
-Да, - кивнула Аделина.
-О чем ты хотела поговорить с хозяином? - спросила Рузана, когда Аделина присоединилась к поливке цветов и протирке подоконника.
-Хотела отпроситься назавтра на час раньше. У моей знакомой в Георгианской долине день рожденья, - с интонацией абсолютной честности соврала Аделина. - Я надеялась, что хозяин не такой строгий, как господин Алиджан. Нет, не отпустил, - в кармане тонких брюк лежал телефон, в память которого Микос собственноручно ввел номер своего сотового.
ПРОДА от 7.11
На следующий день Аделина видела Микоса только через окно. Он садился в машину, дорогую, спортивную модель солнечно-желтого цвета. Вместе с ним уехал охранник, вел шофер. Чем ближе становился вечер, тем сильнее и чаще билось сердце девушки. Вернувшись с работы, Аделина составила отцу компанию за ужином, но перекусила лишь едва, сказав, что утром видела знакомую и приглашена на день рожденья в Георгианскую долину.
-А этот парень тоже будет там? - спросил Дионис. Он не знал имени того, в кого влюблена дочь, ведь девушка его так и не назвала.
-Не знаю, - вставая из-за стола, легко пожала плечами Аделина, не глянув в глаза отцу.
-Ну ты ведь у меня умница. Помнишь, чему я тебя учил. Помни, что мой кулак сломает этому парню все косточки, если он тебя обидит.
-Да, я знаю, па, - обняла Аделина сзади за шею еще сидящего за столом отца.
-Будете веселиться допоздна - оставайся у дяди и тети.
-Хорошо, - послушная дочь чмокнула отца в щеку. - Ну я поехала. Пока.
В сумке на мотоцикле еще с утра был приготовлен морской бинокль Диониса Рувоса.
С большим стаканом жареных орехов на песчано-каменистом склоне, заросшем травой и островками кустарников, полулежала девушка. Орехи хрустели на зубах. У ноги приютилась мягкая плетеная летняя сумка. Левее, метрах в ста от девушки на холм поднималась тропинка, на которой периодически раздавались веселые голоса. Место было выбрано неслучайно. Здесь открывался прекрасный и полный вид на залив.
Пляж, представший взору как на ладони, пестрел отдыхающими. Белый полупрозрачный песок, из-за которого это место назвали Стеклянным берегом, чарующе блестел на солнце. Море сегодня было спокойным и сияло легкими, медлительными бликами. Девушка в панаме с твердым полем и темных очках непринужденно наблюдала за великолепной панорамой. В полукилометре от берега стояла на якоре зелено-синяя яхта. На борту гудело веселье. Палубу сотрясала пляска как минимум тридцати человек. В бинокль Аделина уже разглядела все купальники и шорты, бутылки и бокалы. Судя по лицам и раскоординированности движений отдыхающих, праздник продолжался уже не первый час.
Около половины восьмого из-за выступа берега со стороны Пирен показалось маленькое белое судно, блестящее в идущем на закат солнце. Аделина села и приставила бинокль. К Стеклянному берегу, разрезая ослепительно-синее море, приближалась маленькая совершенно новая яхта, бирюзовая полоса по белому борту. За штурвалом — Микос. Сердце забилось чаще. На белом пластмассовом стуле, одном из нескольких, окружающих такой же стол, сидел мужчина лет сорока, летний светлый пиджачный костюм с модными полудлинными рукавами, черные очки, редкие волосы короткой стрижки... отталкивающее выражение лица. Неожиданно для себя Аделина перебросила взгляд бинокля на берег и обшарила склоны по обе стороны. Никого. Внизу веселился пляж.
Яхта Микоса, маленькая, новенькая, уютная, бросила якорь метрах в двухстах от правого берега. С замершим сердцем Аделина начала внимательную слежку за тем, что происходит на борту. Гость кинул подошедшему к столику Микосу стеклянную бутылку; взглянув на этикетку, тот удивился и широко улыбнулся. Было бы замечательно слышать, о чем идет речь в разговоре, но приходилось следить за немыми сценами. Впрочем, пока что не происходило ничего особенного.
