-Успокойтесь, - положил руку на плечо Аделине помощник капитана, сидящий рядом.
-Не трогайте меня! - дернувшись отрезала девушка. Кровь прилила ей к лицу. Стало заметно, насколько сильно она вымотана. Ее нижняя губа дрогнула.
-Аделина, пожалуйста, расскажите все по порядку, до мелочей, до самых незначительных подробностей, - попросил капитан. Он смотрел ей в лицо. Девушке понравилось, что он помнит ее имя.
...Моряки сидели молча. Капитан не скрывал охватившее его напряжение. Челюсти были сжаты, брови сурово сведены, пальцы сцепились в крепкий нервный замок. Аделина не поняла короткие взгляды, которыми обменялись мужчины.
-Экипажу занять рабочие места. Мы немедленно отплываем, - сдержанно отдал команду капитан. Помощники встали. - Выполняйте.
Аделина молчала. Она с опаской рассматривала капитана, почти физически чувствуя его агрессию. Было впечатление, словно он мысленно никак не может сложить в единое целое части очень сложной головоломки. Но, девушке, прежде чем «Золотая олива» покинет бухту, нужно было сойти на берег...
-Вы думаете, они поплывут за вами? - нарушила напряженную тишину она. Вместо ответа капитан тяжело вздохнул. - А полиция? Она что-нибудь сделает? - в следующую секунду Аделина ощутила, что корабль двинулся, и, шокированная тем, что она уплывает вместе с судном, прошептала. - Но я.., - слова застряли внутри. - Мне надо.., - сердце сжалось.
Звякнуло стекло.
-На пол! - оглушающе рявкнул капитан и кинулся навзничь. Девушка, соскочив со стула, сжалась в комок под столом.
-О Боже мой! - прокричала Аделина, обхватив голову и зажмурившись. Стекла звякали и звякали, коротко свистели пули. Завыла сирена.
-Не отпустили, - процедил сквозь зубы капитан, подползая к девушке и пригибая ее голову к полу.
-Сдавайтесь! Полиция! Немедленно остановитесь! - прозвучал на всю бухту голос. На миллион осколков со звоном рассыпалось стекло, колыхнув тюль; взвизгнули две пули. Погасла разлетевшись одна из люстр.
-Чертовы снайперы! - выругался капитан, прижимая к полу щеку Аделины. В воздухе появился стрекот вертолета, он быстро нарастал.
-Немедленно остановитесь! - повторил голос. Громогласный звук взрыва, оборвавший барабанную дробь вертолетных лопастей, на мгновенье парализовал девушку. Ее глаза с широко распахнутыми ресницами впились в суженые капитанские. Сжавшаяся в комок и вздрагивающая от каждого выстрела, Аделина вдруг громко и резко вскрикнула, прижав ладонь к лодыжке левой ноги. Другая пуля рикошетом отскочила от металлической ножки стола, под которым укрылись девушка и капитан, отпрыгнув к кадке с пальмой. В следующее мгновенье Аделина от боли потеряла сознание.
Мир кружился, словно в медленном-медленном танце, и казался теплым, дымным и вязким, как ликер... Слева, будто в вечернем тумане, горел призрачный свет. Качка. Море. Штиль. Круженье. Туман.
Девушка подняла медлительные ресницы. Вялое тело с наслаждением ощутило мягкую, как облако, постель.
Аделина лежала на широкой кровати в капитанской каюте, прикрытая простыней. Ночь. Левая нога ниже колена показалась чем-то призрачным. «Меня ранили», - полусонно проползла и исчезла в тумане сознания мысль. Слева горел свет, большое яркое пятно. Девушка перевела взгляд. Нечеткая картинка с небольшим усилием проявилась красками.
У маленького столика с уютным ночником, откинувшись в кресле, сидел капитан. Его левое плечо и ключица были перебинтованы, этого не могла скрыть майка. На столике стояли темная бутылка и бокал, выпитый почти до дна. Грань стекла горела искристой точкой света. Капитан протяжно вздохнул. Его глаза были закрыты, прямые босые ноги в голубых джинсах разведены. Теплый свет ночника падал на кисть руки на подлокотнике и живот, отражаясь на бляхе ремня.
Аделина медленно моргнула. Слабые пальцы руки откликнулись и коснулись бедра. Брюк не было. Уютно ощущался любимый и единственный синий купальник. Вспоминать и думать о том, что произошло прежде этой сонной темной комнаты, не было сил. Мысль об этом, едва мелькнув, растворилась в тумане покоя. Полусон окутывал сладкой негой.
Капитан, открыв глаза, легким движением руки поднес к губам бокал и допил его содержимое, а после медленно встал. Девушка, спрятанная полутьмой, сосредоточила на нем взгляд, потребовавший усиленной концентрации внимания. Прежде под одеждой она не разглядела фигуру капитана, а теперь, удивившись сама себе, вдруг поняла, насколько сильно ее привлекает то, что она сейчас видит. Взгляд скользнул по шее к груди и вниз, задержавшись на животе. Мужчина ласково и устало провел тыльной стороной ладони по скуле и, плавно заведя правую руку за голову, зацепил на спине и медленно стянул майку. Ресницы Аделины распахнулись сильнее. Светильник очерчивал стройный подтянутый силуэт. Белый бинт на левой ключице ярко контрастировал со смуглой кожей. Капитан мягко бросил майку на кресло. Взгляд девушки опустился по груди к животу мужчины и готов был двигаться дальше вниз по волосам, но уперся в бляху ремня. От неожиданного понимания этой бесстыжей мысли и внезапного разлившегося по телу тепла Аделина опустила ресницы. Капитан сделал шаг к кровати и замер, глядя на спящую в полумраке девушку. Во взгляде его темных карих глаз сквозила грусть.
«Наивная, правильная девочка, - с лаской мысленно проговорил он. - До последнего ничего не поняла, - его вздох был тяжелым. - Раньше я попытал бы счастье, мы подошли бы друг другу. Я был таким же упрямо-справедливым... Но теперь... Утром при мысли обо мне беспощадная правда исказит ее милое личико гримасой злости. Возможно, она даже расплачется от разочарования. И у меня уже не будет шансов. Ах Аделина, - мужчина опустил глаза в пол. - Впрочем, мы можем больше никогда не встретиться, - ступни, на которые он теперь смотрел, тонули в мягком ковре. - Почему же ты так четко, так навязчиво врезалась в мою память? С самого первого взгляда... Я знаю, где ты живешь и, кажется, в мыслях разрешаю себе непозволительную роскошь надеяться, - капитан отвел взгляд в сторону, в иллюминатор. Штора не была задернута, за стеклом чернела ночь. - И на что я могу надеяться по отношении к такому ангельскому цветку? - обреченно заключил он, вернулся к столу, наполовину наполнил бокал и сделал глоток. - Ну что? Полюбовался на нее, высказался? Теперь можешь жить дальше, - с жестокой издевкой мысленно сам себя отругал капитан. И вздохнув вновь обернулся к Аделине. Девушка смотрела на него.
-Ты проснулась? - растерялся мужчина и произнес первое, что пришло в голову. Бокал встал на стол. В сердце забилась тревога.
-Ты ранен, - протяжно прошептала Аделина и медленно моргнула. - Домой... Папа.., - через секунду выдохнула она. Капитан понял, что девушка еще не пришла в себя полностью и не осознала ситуацию.
-Скоро, - кивнул он в ответ и подошел. Неловкое чувство вины заставило на секунду прикусить губу. - Спи. Ты тоже ранена. Ты после анестезии. Но проснешься уже дома.
Девушка медленно повернула голову. Ей хотелось бы одернуть себя, но вдруг в одно мгновенье границы скромности сдвинулись в даль размывшись, и запреты, как призраки, растворились в тумане сознания. Аделина глотнула. Капитан кожей ощутил ее откровенный взгляд, неторопливо опустившийся с груди на живот. Бесстыдство собственных глаз не показалось девушке распутным, будто всё стало можно. Как во сне. Мужчина промедлил секунду, его пульс начал частить, но девушка не отводила глаз. И в этот миг он выкинул из головы все сторонние мысли.
Капитан коленями залез на широкую постель. В следующее мгновенье нежно прикоснувшись к скуле Аделины, он склонился над ней, и горячие губы соединились с губами девушки. Язык капитана скользнул в приоткрывшийся рот, он, лаская жадно проникал всё глубже, давая свободу желанию, вспыхнувшему в мужчине от отвечающих на поцелуй губ и языка девушки. По телу Аделины пробежала теплая волна удовольствия. Кожа затрепетала ощущениями. Капитан оторвался от пьянящих губ своего наваждения и нежно провел пальцами вниз по шее девушки, даже не предполагая, что все внутри Аделины сжалось в наслаждении от этих касаний. Его лицо по-прежнему было рядом с ее лицом.
-Меня зовут Микос, - вдруг прошептал он и скользнул губами и языком по шее девушки. Поцелуй опускался ниже. На языке Аделины остался горько-сладкий привкус вина, которое пил капитан. Девушка опустила ресницы и протяжно выдохнула. Она не думала сейчас, насколько приятно то, что в эти мгновенья чувствует ее тело и почему она не искала этого наслаждения раньше. Прошлое исчезло, а будущее не существовало. Оставив поцелуй на плече Аделины, мужчина медленно спустил простынь с ее руки, ведя пальцами по коже. Растворяясь в удовольствии, не открывая глаз, девушка выдохнула со стоном, когда пальцы капитана двинулись вниз по середине ее груди, открывая тело в купальнике. Нежное прикосновение скользнуло по центру живота, на секунду остановилось в ямке пупка, двинулось дальше и замерло у кромки трусиков.
-Микос, - не поднимая ресниц выдохнула Аделина и положила расслабленную ладонь на его пальцы. Сердце билось часто, правила остались где-то далеко. И Аделина двинула пальцы капитана, протестуя прекращению его нежного касания. В следующую секунду в привычной тишине для нее четко проявилось громкое дыхание мужчины.
Девушка подняла ресницы. Капитан смотрел в ее глаза, в его зрачках сфокусировался свет, настолько притягательный и горячий, что невозможно разорвать взгляд. Этот свет касался каждой клеточки тела Аделины, рождая восторженный трепет и соединяя все частицы вселенной в единую вибрирующую сеть наслаждения, обнуляя расстояния и отменяя преграды. Мужчина моргнул. Светильник обрисовывал его голову и обнаженное плечо. Девушка, подняв неуверенную слабую руку, аккуратно коснулась пальцами бинта на темной коже капитана.
-Не больно, - прошептал тот и, не разрывая взгляд, накрыл своею ладонью руку Аделины, вздохнул, наклонился и не медля прильнул к губам девушки. Ресницы опустились сами собой, чтобы не отвлекать тело от ощущений. Язык капитана коснулся языка девушки и, получив желанный ответ, стал напористым, дыхание громким. Погружаясь в бездну блаженства, Аделина обняла шею мужчины. В следующую секунду она обхватывала его голову, желая прижаться к капитану как можно сильнее и ощущая невообразимое необъяснимое животное наслаждение. Микос выдохнул и, опустив девушку на подушку, положил в сторону развязанный лифчик ее купальника, его ладонь коснулась напряженного соска, к которому в следующую секунду прильнули губы. Пальцы Аделины, скользнув по шее мужчины, нырнули в его волосы, из груди вырвался протяжный стон удовольствия. Микос на ощупь одним быстрым движением развязал бантики купальных трусиков на бедрах девушки, и, касаясь трепещущей кожи, отвел ткань уже не мешающего предмета одежды на простынь под девушкой, оказавшись ладонью между ее бедер. Аделина вздрогнула от пронизавшего тело наслаждения, оно требовало продолжения ласк. Губы и язык Микоса оставили ее затвердевший сосок. Звякнув бляхой ремня, мужчина, не отрывая взгляд от обнаженной девушки с бинтом на левой лодыжке, слез с кровати и снял джинсы, не глядя бросив их на кресло. И, как бывает у больных, внезапно перед глазами Аделины всё поплыло, возбуждение сменилось внезапной слабостью. Она моргнула раз, два, пытаясь вернуться в гаснущую реальность, так цепляются за ускользающий сон. Краски дернулись и потускнели. Микос обнажился и вернулся на постель. Его сладкая тяжесть навалилась на Аделину вместе с теплой всеобъемлющей сонливостью. Лаская языком ухо девушки, игриво оттягивая губами мочку, мужчина прошептал:
-Это похоже на сказку, - и сцепившись с руками Аделины пальцами, завел их за край подушки. Его слова прозвучали для Аделины отдаленным эхом, веки налились тяжестью. Горячие влажные губы мужчины и трепещущий ласкающий язык всколыхнули в теле, теряющем связь с действительностью, слабеющую волну наслаждения. Аделина почувствовала крепкую мужскую плоть, готовую к желанному продолжению горячих ласк. Микос гладя провел ладонями по бедрам девушки и нежно подхватил ее правую ногу под коленом, не тревожа раненую левую. Просветление между анальгетическим бодрствованием, похожим на опьянение, и сном, оказалось для Аделины кратким мигом, затронувшим лишь сознание. Действительность обрушилась шоком. Девушка протестующе дернулась, но безвольное ослабевшее тело не подчинилось. Аделина была девственницей. Микос, коснувшись поцелуем губ девушки, поднял ее правое колено, прижав к своему бедру. Его жаждущая плоть в следующее мгновенье была готова войти в нее.
-Нет, - едва слышно выдохнула Аделина. Сил на слова не стало.
По щеке девушки покатилась слеза. Микос замер, глядя в ее лицо, опущенные мокрые ресницы дрогнув замерли. Из последних сил Аделина уперлась слабой рукой в плечо мужчины.
...Тишина.
Аделина подняла ресницы. Она лежала на боку, укрытая стареньким потертым бордовым покрывалом, обнимая любимую подушку. Левая щиколотка ныла. В голове хаотичными обрывками воспоминаний начал всплывать вчерашний день. Она ждала в Зубатой бухте «Золотую Оливу». Ее и капитана прижали к полу пули. «Микос..,» - мысленно произнесла она.
Сердце билось тяжело. Картинка прошедшего дня теперь собралась в непонятную вчера действительность. В ужасе оказавшаяся на полу ресторана и вскоре раненая, Аделина посчитала тогда, что пираты, огромный голубой корабль, напали, не дожидаясь ночи, увидев, что жертва уходит из бухты. О нет. Это полиция стреляла по сорвавшейся прочь «Золотой оливе». «Чертовы снайперы!» - выругался тогда капитан. «Микос».
В памяти громыхнул оглушающий взрыв полицейского вертолета. Аделина вздрогнув зажмурилась. «Боже мой, «Золотая олива» - пиратский корабль, а все его пассажиры и экипаж — пираты. «Акулы Эгейского моря». А Микос.., - но тут в голове возник вопрос о том, откуда она знает имя капитана. В следующее мгновение в памяти всплыла ночь, окутанная полумраком маленького уютного ночника. Обрывки ярких воспоминаний пронеслись с бешеной скоростью и погасли. Сердце в ужасе сжалось. И девушка закрыла лицо руками. Она не помнила, чем все закончилось!
-Лина, - легла на плечо ладонь отца. Все это время Дионис сидел рядом и ждал, когда дочь проснется. Девушка повернулась на спину, отняв ладони от лица и увидев на себе рукава знакомого светло-голубого халата. - Как ты себя чувствуешь?
-Хорошо, - прошептала Аделина. - Немного болит нога. Чуть-чуть.
Отец выглядел измученным.
-Люди, которые привезли тебя, ничего толком не объяснили. Они сказали только, что с «Золотой оливы», что ты спасла их жизни, сама ранена в голень и спишь под воздействием лекарства, - Дионис сидел на стуле рядом с кроватью. Его ладонь по-прежнему лежала на плече дочери. - Еще они передали тебе слова капитана. Он просил, чтобы ты вспоминала его таким, какой он был, когда спас нас.
Аделина перевела взгляд в потолок.
-«Золотая олива», папа, это «акулы Эгейского моря», - с трудом проговорила она.
Прошла неделя. Семья Рувос больше не жила планами и откладываниями чего бы то ни было на будущее. Судьба в очередной раз напомнила, что она богата на сюрпризы. Люди, привезшие в ту страшную ночь Аделину, помимо связки ключей и пластинки анальгетика отдали ее отцу пачку денег, сказали, на лекарство девушке и в благодарность за смелость и справедливое сердце, за спасение их никчемных жизней. В пачке были только крупные купюры.
-Не трогайте меня! - дернувшись отрезала девушка. Кровь прилила ей к лицу. Стало заметно, насколько сильно она вымотана. Ее нижняя губа дрогнула.
-Аделина, пожалуйста, расскажите все по порядку, до мелочей, до самых незначительных подробностей, - попросил капитан. Он смотрел ей в лицо. Девушке понравилось, что он помнит ее имя.
...Моряки сидели молча. Капитан не скрывал охватившее его напряжение. Челюсти были сжаты, брови сурово сведены, пальцы сцепились в крепкий нервный замок. Аделина не поняла короткие взгляды, которыми обменялись мужчины.
-Экипажу занять рабочие места. Мы немедленно отплываем, - сдержанно отдал команду капитан. Помощники встали. - Выполняйте.
Аделина молчала. Она с опаской рассматривала капитана, почти физически чувствуя его агрессию. Было впечатление, словно он мысленно никак не может сложить в единое целое части очень сложной головоломки. Но, девушке, прежде чем «Золотая олива» покинет бухту, нужно было сойти на берег...
-Вы думаете, они поплывут за вами? - нарушила напряженную тишину она. Вместо ответа капитан тяжело вздохнул. - А полиция? Она что-нибудь сделает? - в следующую секунду Аделина ощутила, что корабль двинулся, и, шокированная тем, что она уплывает вместе с судном, прошептала. - Но я.., - слова застряли внутри. - Мне надо.., - сердце сжалось.
Звякнуло стекло.
-На пол! - оглушающе рявкнул капитан и кинулся навзничь. Девушка, соскочив со стула, сжалась в комок под столом.
-О Боже мой! - прокричала Аделина, обхватив голову и зажмурившись. Стекла звякали и звякали, коротко свистели пули. Завыла сирена.
-Не отпустили, - процедил сквозь зубы капитан, подползая к девушке и пригибая ее голову к полу.
-Сдавайтесь! Полиция! Немедленно остановитесь! - прозвучал на всю бухту голос. На миллион осколков со звоном рассыпалось стекло, колыхнув тюль; взвизгнули две пули. Погасла разлетевшись одна из люстр.
-Чертовы снайперы! - выругался капитан, прижимая к полу щеку Аделины. В воздухе появился стрекот вертолета, он быстро нарастал.
-Немедленно остановитесь! - повторил голос. Громогласный звук взрыва, оборвавший барабанную дробь вертолетных лопастей, на мгновенье парализовал девушку. Ее глаза с широко распахнутыми ресницами впились в суженые капитанские. Сжавшаяся в комок и вздрагивающая от каждого выстрела, Аделина вдруг громко и резко вскрикнула, прижав ладонь к лодыжке левой ноги. Другая пуля рикошетом отскочила от металлической ножки стола, под которым укрылись девушка и капитан, отпрыгнув к кадке с пальмой. В следующее мгновенье Аделина от боли потеряла сознание.
Мир кружился, словно в медленном-медленном танце, и казался теплым, дымным и вязким, как ликер... Слева, будто в вечернем тумане, горел призрачный свет. Качка. Море. Штиль. Круженье. Туман.
Девушка подняла медлительные ресницы. Вялое тело с наслаждением ощутило мягкую, как облако, постель.
Аделина лежала на широкой кровати в капитанской каюте, прикрытая простыней. Ночь. Левая нога ниже колена показалась чем-то призрачным. «Меня ранили», - полусонно проползла и исчезла в тумане сознания мысль. Слева горел свет, большое яркое пятно. Девушка перевела взгляд. Нечеткая картинка с небольшим усилием проявилась красками.
У маленького столика с уютным ночником, откинувшись в кресле, сидел капитан. Его левое плечо и ключица были перебинтованы, этого не могла скрыть майка. На столике стояли темная бутылка и бокал, выпитый почти до дна. Грань стекла горела искристой точкой света. Капитан протяжно вздохнул. Его глаза были закрыты, прямые босые ноги в голубых джинсах разведены. Теплый свет ночника падал на кисть руки на подлокотнике и живот, отражаясь на бляхе ремня.
Аделина медленно моргнула. Слабые пальцы руки откликнулись и коснулись бедра. Брюк не было. Уютно ощущался любимый и единственный синий купальник. Вспоминать и думать о том, что произошло прежде этой сонной темной комнаты, не было сил. Мысль об этом, едва мелькнув, растворилась в тумане покоя. Полусон окутывал сладкой негой.
Капитан, открыв глаза, легким движением руки поднес к губам бокал и допил его содержимое, а после медленно встал. Девушка, спрятанная полутьмой, сосредоточила на нем взгляд, потребовавший усиленной концентрации внимания. Прежде под одеждой она не разглядела фигуру капитана, а теперь, удивившись сама себе, вдруг поняла, насколько сильно ее привлекает то, что она сейчас видит. Взгляд скользнул по шее к груди и вниз, задержавшись на животе. Мужчина ласково и устало провел тыльной стороной ладони по скуле и, плавно заведя правую руку за голову, зацепил на спине и медленно стянул майку. Ресницы Аделины распахнулись сильнее. Светильник очерчивал стройный подтянутый силуэт. Белый бинт на левой ключице ярко контрастировал со смуглой кожей. Капитан мягко бросил майку на кресло. Взгляд девушки опустился по груди к животу мужчины и готов был двигаться дальше вниз по волосам, но уперся в бляху ремня. От неожиданного понимания этой бесстыжей мысли и внезапного разлившегося по телу тепла Аделина опустила ресницы. Капитан сделал шаг к кровати и замер, глядя на спящую в полумраке девушку. Во взгляде его темных карих глаз сквозила грусть.
«Наивная, правильная девочка, - с лаской мысленно проговорил он. - До последнего ничего не поняла, - его вздох был тяжелым. - Раньше я попытал бы счастье, мы подошли бы друг другу. Я был таким же упрямо-справедливым... Но теперь... Утром при мысли обо мне беспощадная правда исказит ее милое личико гримасой злости. Возможно, она даже расплачется от разочарования. И у меня уже не будет шансов. Ах Аделина, - мужчина опустил глаза в пол. - Впрочем, мы можем больше никогда не встретиться, - ступни, на которые он теперь смотрел, тонули в мягком ковре. - Почему же ты так четко, так навязчиво врезалась в мою память? С самого первого взгляда... Я знаю, где ты живешь и, кажется, в мыслях разрешаю себе непозволительную роскошь надеяться, - капитан отвел взгляд в сторону, в иллюминатор. Штора не была задернута, за стеклом чернела ночь. - И на что я могу надеяться по отношении к такому ангельскому цветку? - обреченно заключил он, вернулся к столу, наполовину наполнил бокал и сделал глоток. - Ну что? Полюбовался на нее, высказался? Теперь можешь жить дальше, - с жестокой издевкой мысленно сам себя отругал капитан. И вздохнув вновь обернулся к Аделине. Девушка смотрела на него.
-Ты проснулась? - растерялся мужчина и произнес первое, что пришло в голову. Бокал встал на стол. В сердце забилась тревога.
-Ты ранен, - протяжно прошептала Аделина и медленно моргнула. - Домой... Папа.., - через секунду выдохнула она. Капитан понял, что девушка еще не пришла в себя полностью и не осознала ситуацию.
-Скоро, - кивнул он в ответ и подошел. Неловкое чувство вины заставило на секунду прикусить губу. - Спи. Ты тоже ранена. Ты после анестезии. Но проснешься уже дома.
Девушка медленно повернула голову. Ей хотелось бы одернуть себя, но вдруг в одно мгновенье границы скромности сдвинулись в даль размывшись, и запреты, как призраки, растворились в тумане сознания. Аделина глотнула. Капитан кожей ощутил ее откровенный взгляд, неторопливо опустившийся с груди на живот. Бесстыдство собственных глаз не показалось девушке распутным, будто всё стало можно. Как во сне. Мужчина промедлил секунду, его пульс начал частить, но девушка не отводила глаз. И в этот миг он выкинул из головы все сторонние мысли.
Капитан коленями залез на широкую постель. В следующее мгновенье нежно прикоснувшись к скуле Аделины, он склонился над ней, и горячие губы соединились с губами девушки. Язык капитана скользнул в приоткрывшийся рот, он, лаская жадно проникал всё глубже, давая свободу желанию, вспыхнувшему в мужчине от отвечающих на поцелуй губ и языка девушки. По телу Аделины пробежала теплая волна удовольствия. Кожа затрепетала ощущениями. Капитан оторвался от пьянящих губ своего наваждения и нежно провел пальцами вниз по шее девушки, даже не предполагая, что все внутри Аделины сжалось в наслаждении от этих касаний. Его лицо по-прежнему было рядом с ее лицом.
-Меня зовут Микос, - вдруг прошептал он и скользнул губами и языком по шее девушки. Поцелуй опускался ниже. На языке Аделины остался горько-сладкий привкус вина, которое пил капитан. Девушка опустила ресницы и протяжно выдохнула. Она не думала сейчас, насколько приятно то, что в эти мгновенья чувствует ее тело и почему она не искала этого наслаждения раньше. Прошлое исчезло, а будущее не существовало. Оставив поцелуй на плече Аделины, мужчина медленно спустил простынь с ее руки, ведя пальцами по коже. Растворяясь в удовольствии, не открывая глаз, девушка выдохнула со стоном, когда пальцы капитана двинулись вниз по середине ее груди, открывая тело в купальнике. Нежное прикосновение скользнуло по центру живота, на секунду остановилось в ямке пупка, двинулось дальше и замерло у кромки трусиков.
-Микос, - не поднимая ресниц выдохнула Аделина и положила расслабленную ладонь на его пальцы. Сердце билось часто, правила остались где-то далеко. И Аделина двинула пальцы капитана, протестуя прекращению его нежного касания. В следующую секунду в привычной тишине для нее четко проявилось громкое дыхание мужчины.
Девушка подняла ресницы. Капитан смотрел в ее глаза, в его зрачках сфокусировался свет, настолько притягательный и горячий, что невозможно разорвать взгляд. Этот свет касался каждой клеточки тела Аделины, рождая восторженный трепет и соединяя все частицы вселенной в единую вибрирующую сеть наслаждения, обнуляя расстояния и отменяя преграды. Мужчина моргнул. Светильник обрисовывал его голову и обнаженное плечо. Девушка, подняв неуверенную слабую руку, аккуратно коснулась пальцами бинта на темной коже капитана.
-Не больно, - прошептал тот и, не разрывая взгляд, накрыл своею ладонью руку Аделины, вздохнул, наклонился и не медля прильнул к губам девушки. Ресницы опустились сами собой, чтобы не отвлекать тело от ощущений. Язык капитана коснулся языка девушки и, получив желанный ответ, стал напористым, дыхание громким. Погружаясь в бездну блаженства, Аделина обняла шею мужчины. В следующую секунду она обхватывала его голову, желая прижаться к капитану как можно сильнее и ощущая невообразимое необъяснимое животное наслаждение. Микос выдохнул и, опустив девушку на подушку, положил в сторону развязанный лифчик ее купальника, его ладонь коснулась напряженного соска, к которому в следующую секунду прильнули губы. Пальцы Аделины, скользнув по шее мужчины, нырнули в его волосы, из груди вырвался протяжный стон удовольствия. Микос на ощупь одним быстрым движением развязал бантики купальных трусиков на бедрах девушки, и, касаясь трепещущей кожи, отвел ткань уже не мешающего предмета одежды на простынь под девушкой, оказавшись ладонью между ее бедер. Аделина вздрогнула от пронизавшего тело наслаждения, оно требовало продолжения ласк. Губы и язык Микоса оставили ее затвердевший сосок. Звякнув бляхой ремня, мужчина, не отрывая взгляд от обнаженной девушки с бинтом на левой лодыжке, слез с кровати и снял джинсы, не глядя бросив их на кресло. И, как бывает у больных, внезапно перед глазами Аделины всё поплыло, возбуждение сменилось внезапной слабостью. Она моргнула раз, два, пытаясь вернуться в гаснущую реальность, так цепляются за ускользающий сон. Краски дернулись и потускнели. Микос обнажился и вернулся на постель. Его сладкая тяжесть навалилась на Аделину вместе с теплой всеобъемлющей сонливостью. Лаская языком ухо девушки, игриво оттягивая губами мочку, мужчина прошептал:
-Это похоже на сказку, - и сцепившись с руками Аделины пальцами, завел их за край подушки. Его слова прозвучали для Аделины отдаленным эхом, веки налились тяжестью. Горячие влажные губы мужчины и трепещущий ласкающий язык всколыхнули в теле, теряющем связь с действительностью, слабеющую волну наслаждения. Аделина почувствовала крепкую мужскую плоть, готовую к желанному продолжению горячих ласк. Микос гладя провел ладонями по бедрам девушки и нежно подхватил ее правую ногу под коленом, не тревожа раненую левую. Просветление между анальгетическим бодрствованием, похожим на опьянение, и сном, оказалось для Аделины кратким мигом, затронувшим лишь сознание. Действительность обрушилась шоком. Девушка протестующе дернулась, но безвольное ослабевшее тело не подчинилось. Аделина была девственницей. Микос, коснувшись поцелуем губ девушки, поднял ее правое колено, прижав к своему бедру. Его жаждущая плоть в следующее мгновенье была готова войти в нее.
-Нет, - едва слышно выдохнула Аделина. Сил на слова не стало.
По щеке девушки покатилась слеза. Микос замер, глядя в ее лицо, опущенные мокрые ресницы дрогнув замерли. Из последних сил Аделина уперлась слабой рукой в плечо мужчины.
...Тишина.
Аделина подняла ресницы. Она лежала на боку, укрытая стареньким потертым бордовым покрывалом, обнимая любимую подушку. Левая щиколотка ныла. В голове хаотичными обрывками воспоминаний начал всплывать вчерашний день. Она ждала в Зубатой бухте «Золотую Оливу». Ее и капитана прижали к полу пули. «Микос..,» - мысленно произнесла она.
Сердце билось тяжело. Картинка прошедшего дня теперь собралась в непонятную вчера действительность. В ужасе оказавшаяся на полу ресторана и вскоре раненая, Аделина посчитала тогда, что пираты, огромный голубой корабль, напали, не дожидаясь ночи, увидев, что жертва уходит из бухты. О нет. Это полиция стреляла по сорвавшейся прочь «Золотой оливе». «Чертовы снайперы!» - выругался тогда капитан. «Микос».
В памяти громыхнул оглушающий взрыв полицейского вертолета. Аделина вздрогнув зажмурилась. «Боже мой, «Золотая олива» - пиратский корабль, а все его пассажиры и экипаж — пираты. «Акулы Эгейского моря». А Микос.., - но тут в голове возник вопрос о том, откуда она знает имя капитана. В следующее мгновение в памяти всплыла ночь, окутанная полумраком маленького уютного ночника. Обрывки ярких воспоминаний пронеслись с бешеной скоростью и погасли. Сердце в ужасе сжалось. И девушка закрыла лицо руками. Она не помнила, чем все закончилось!
-Лина, - легла на плечо ладонь отца. Все это время Дионис сидел рядом и ждал, когда дочь проснется. Девушка повернулась на спину, отняв ладони от лица и увидев на себе рукава знакомого светло-голубого халата. - Как ты себя чувствуешь?
-Хорошо, - прошептала Аделина. - Немного болит нога. Чуть-чуть.
Отец выглядел измученным.
-Люди, которые привезли тебя, ничего толком не объяснили. Они сказали только, что с «Золотой оливы», что ты спасла их жизни, сама ранена в голень и спишь под воздействием лекарства, - Дионис сидел на стуле рядом с кроватью. Его ладонь по-прежнему лежала на плече дочери. - Еще они передали тебе слова капитана. Он просил, чтобы ты вспоминала его таким, какой он был, когда спас нас.
Аделина перевела взгляд в потолок.
-«Золотая олива», папа, это «акулы Эгейского моря», - с трудом проговорила она.
Прошла неделя. Семья Рувос больше не жила планами и откладываниями чего бы то ни было на будущее. Судьба в очередной раз напомнила, что она богата на сюрпризы. Люди, привезшие в ту страшную ночь Аделину, помимо связки ключей и пластинки анальгетика отдали ее отцу пачку денег, сказали, на лекарство девушке и в благодарность за смелость и справедливое сердце, за спасение их никчемных жизней. В пачке были только крупные купюры.
