Соль всё это время покорно молчала, по-прежнему стоя рядышком. Что требовало от ведьмы немалых усилий.
— Но твоей вины в этом нет.
Вертевшиеся на языке ехидные комментарии тоже пришлось проглотить.
Дама тем временем потянулась за колокольчиком.
— Проведи Сольге к Николе, — велела явившейся служанке. — Пусть подберёт ей работу, — и взмахом руки отпустила обеих.
Когда шли коридорами, девчонка, приветливо махнув торопившейся мимо даме в переднике, не удержалась:
— К чему тебе здесь работать? Неужто дома не шьётся?
Соль хмыкнула. И снова проглотила едкость.
Покачала головой:
— Мне теперь нигде не шьётся.
— Неужто? — провожатая даже с шага сбилась. — Совсем?
Ведьма молча кивнула.
— Беда… — девчонка, кажется, расстроилась вполне искренне. — Такую красоту у нас здесь больше никто не сделает. Скажу матери, чтоб твой подарок берегла.
— Я ей что-то дарила? — осторожно полюбопытствовала Соль
Девушка чуть смутилась.
— Я у тебя платок расшитый заказывала. Задорого. Но, — запнулась и с восторженным придыханием доверительно сообщила: — твои вышивки людям счастье приносили.
— Да ну? — скептически переспросила гостья.
— Не веришь? — девчушка не обиделась. — Ли в прошлом году замуж взяли, так живёт в достатке, ни разу не битая. Хоть она и не признается никогда, что ты подсобила. Ну, — служанка снова чуть замялась, — рушник она купила с твоим шитьём, да по дороге домой и посеяла, муж будущий углядел, вернул. На том и познакомились. Стеф на твой кошель любуется — про бутылку забыл. У Сары мать поправилась, а то уж отходную готовили.
— Да быть не может! Совпадение.
Девчонка обиженно надулась.
— Ты как знаешь. А я зуб даю: это тебя от зависти со свету сжить удумали.
— Глупости, — хмыкнула ведьма, однако про себя зарубку сделала. За такие совпадения и впрямь недолго на костёр угодить. — А ты болтай меньше. Неровен час, услышат — донесут.
— Как знаешь, — повторила провожатая.
Ведьма примирительно улыбнулась.
— Спасибо за поддержку и веру в мой талант. Однако теперь мне бояться нечего: иголку держать разучилась.
Она вообще удивлялась, как Сольге такими иглами красотищу шить и вышивать умудрялась. Талант и усидчивость необыкновенные у этой девушки были!
— А ты их покарать не можешь? Ведь сами Небеса за тебя вступились!
— Я просто человек, — с мягкой улыбкой покачала головой ведьма. Её провожатая была умилительно наивна. — Небеса им судьи.
К огромному облегчению путешественницы, пришли они довольно быстро.
Управляющий — мужчина неопределённого возраста, но за версту чувствующейся энергетики — переданный приказ госпожи выслушал невозмутимо.
Отпустил девчонку и поманил новую работницу за собой.
— Рук всегда не хватает. Бельё стирать, гладить, полы драить, свиней кормить… К господскому столу тебя пока не допустят. А покажешь себя с лучшей стороны — будешь лично господам прислуживать или на кухне помогать.
Соль понятливо кивала.
— Жить где будешь? Здесь отважишься?
— Хотела бы ночевать в собственном доме, — слегка качнула головой женщина.
Приближаться к власть имущим более необходимого ведьма не желала. Минуй нас пуще всех печалей, как говорится…
Управляющий кивнул.
— Значится, приходить будешь до рассвета. Работу с утра раздаём либо я, либо Фаина, — поймав недоумевающий взгляд будущей работницы, пояснил: — Жена моя. Ты её сегодня во дворе видела. Нас ты по именам звала, пусть так и останется.
— Спасибо, — невольно улыбнулась ведьма.
Никола тоже явно знал о её «беде». Значит, о потере памяти она удачно сказала: соседушка позаботилась, чтобы об этом весь городок в курсе был в кратчайшие сроки.
Так началась её работа в замке. Всегда разная, но неумолимо однообразная в своей тяжести и муторности. Благо платили каждый вечер. Медяки, разумеется, но возможность греть уши сплетнями, слухами да историями уныние скрашивала.
Информация бывала самой разной. Так, гостья выяснила, что даже здесь, в провинции, имелись какая-никакая канализация и водопровод. Вода из скважин по трубам поступала прямо в хозяйственные комнаты. Да, стирать приходилось руками в огромных, выстроенных прямо в полу ваннах, но всё не в реке, и вычерпывать из них воду вёдрами тоже нужды не было.
В господские комнаты её, конечно, никто и не думал ещё допускать. Поэтому пока приходилось черпать знания из обрывков разговоров.
Так было и на третий день её изматывающей работы.
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая мраморный пол в рыжий, а грязное бельё всё не заканчивалось. Удручала невозможность использовать магию.
Ведьма мокрой рукой смахнула со лба непослушную прядь, выбившуюся из кое-как заплетенной жалкой пародии на драконий гребень (как окрестила косу та самая девчонка, что провожала её к управляющему), и зевнула.
Больше всего на свете хотелось спать. Вытянуться на вон той грубой деревянной лавчонке во весь рост и уснуть. И доски за перину сошли бы. Но сон казался несбыточной мечтой. Далекой и ослепительно-светлой.
Вздохнула. Вроде и пахать привычная, всякого дома наелась горького, но чтобы вот так… Неудивительно, что в немагических мирах в эти средние века продолжительность жизни мизерная была. Упахаться вусмерть не только кони могут. Добавить к этому полнейшую антисанитарию, постоянные эпидемии…
Ей определенно повезло попасть в мир магический. Да еще и дар сохранить.
— Да ты что! — отвлекая пришелицу от раздумий, ахнула Ли, которая полоскала бельё в ледяной воде соседнего мраморного бассейна.
— А пошто, думаешь, его светлость у себя в кабинете заперся? Сидит сычом. Съездит куда-то, опосля неделями носа из комнат не кажет… — покачала головой её товарка. — Говорю тебе, как пить дать проверяющий со дня на день нагрянет. Из самой столицы!
— И что корона в нашей дыре забыла? — скептически фыркнула молодая и не битая мужем Ли.
— Корона ли? Да и мало, что ль? Вон, хоть Сольге возьми, — понизила голос до шёпота девица, имени которой Соль так и не запомнила. — Уж коли сами Небеса вмешались, наверняка дело нечисто! Помяни моё слово, нечисто.
Ли хмыкнула с видом умудренной жизненным опытом женщины:
— Да какое им дело до нас, простых смертных?
— Так ведь Небо…
— Слухи о проверяющем уж, почитай, полгода ходят. А наша светлость своим привычкам не изменяет. Молчала бы ты, Жилка, а ну, услышит кто — хочешь, как Сольге, на костёр?
Жилка на костёр не хотела, потому разговор сначала прервался, а потом перескочил на более безопасные темы.
А Соль задумалась. Подозревала она, что челядь изрядно преувеличивает. Хотя и проследить за доставляемым в хозяйские покои вином возможности не было: в этом мире тоже новеньким проверку на прочность устраивали, гоняя по поручениям, а ей пока характер показывать не с руки было.
Она помнила своё появление в этом мире. Такое захочешь — не забудешь. Что удивительно, отчётливо помнила местного сеньора. И никаких признаков алкоголизма у него не наблюдалось. Такое за день не скроешь. Магия? Или искажённое после эшафота восприятие? Или владетель местных земель успешно притворяется? Но зачем? И почему слуги убеждены в обратном? И что это за мифический проверяющий из столицы?
Хмыкнула, с трудом выжимая очередную простынь и перекидывая её товаркам. Руки ныли нещадно, пальцы не гнулись
Возможно, всё проще и это всего лишь её внезапно обретенная после перехода паранойя. Да и не её это дело. Ей бы до карт добраться поскорее. Деньжат накопить…
Ждать, пока представится удобный случай, она не могла — нужно было создавать его самой.
Впрочем, это не потребовалось: Ли, которая часто помогала на кухне, однажды упала в обморок. Ведьма не удивилась. Срочно вызванный врач — тот самый старикашка, что осматривал ведьму в день казни, — подтвердил: служанка здорова, но в положении. Обед лорду пришлось нести Соль, так удачно подвернувшейся под руку жене управляющего.
Соль поднималась по лестнице с уставленным снедью подносом и благодарила Высших за дарованную интуицию, которая здесь, в насыщенном магией мире, становилась незаменимым помощником.
— Привет, огарок! — задорно отсалютовал, пробегая мимо вслед за что-то недовольно фырчащим Каем, мальчишка лет семи, удивительно похожий на обоих господ разом.
— Доброго дня, молодой господин, — улыбнулась ведьма, приседая в лёгком реверансе и настороженно следя, чтобы поднос в её руках не накренился.
Мелкий засранец с первого дня иначе её не величал, впрочем, играть ни с кем, кроме неё, ни мальчишка, ни его привередливый питомец не желали так же с первого дня её работы в замке. Чем Соль беззастенчиво пользовалась, когда от тряпок, воды и тяжёлых вёдер начинало ломить всё суставы и мышцы без исключения.
— Передавай привет папочке, — крикнул мелкий и скрылся за поворотом коридора.
Ведьма, усмехнувшись, покачала головой и коротко постучала в дверь кабинета.
Это тоже было странное условие местного господина.
Дождалась позволения, неловко толкнула дверь плечом и вошла.
Володетель местных судеб сидел за столом, погрузившись в изучение какой-то корреспонденции на грубых плотных желтоватых листах. Рядом стоял полупустой кубок красного вина. Его светлость, не поднимая головы, указал, куда поставить обед. Ни опухшего лица, ни дрожащих рук.
Опустив поднос на свободную от бумаг часть массивного деревянного стола, ведьма замешкалась. Просьба маленького аристократа равнялась приказу, и его необходимо было выполнить.
— Что-то ещё? — хмурясь, бросил светлость.
— Молодой господин желает вам доброго дня.
Мужчина наконец оторвал ясный взгляд от бумаг. Чуть приподнял брови, узнавая. Кивнул, пряча в усах истинно отцовскую улыбку. И величественно махнул рукой:
— Можешь идти.
Коротко поклонившись, ведьма вышла. Но прежде чем закрыть дверь, бросила ещё один взгляд на стену за спиной вельможи. Практически всю ее занимала карта!
Итак, карту она нашла. Увы, легче от этого не стало.
— Отнесла? — встретила её на пороге кухни Фаина. — Умница. Тебе сегодня побегать придётся: надо на рынок сходить.
День выдался снежным, пасмурным, слякотным.
Возвращаясь в город, ведьма напряжённо думала. Писала и читала она до сих пор кое-как. С такими навыками копировать карту пришлось бы целиком. Ее можно было переписать. Или даже сделать магический слепок. Но… и то, и другое заняло бы прорву времени. И не факт, что удалось бы без ошибок.
Рисковать понапрасну не хотелось.
Ведьма, кутаясь в простую накидку (пришлось купить — уж больно подаренную возничими жалко было), торопливо шагала мимо торговых рядов. По дороге она наконец забрала рюкзак. Сшили ребята его на совесть. Это радовало.
Не радовала погода. В башмаках хлюпало, а нужно ещё было продуктами закупиться для господ (благо, хоть не всё тащить — привезут).
Да и разжиться копченьями да соленьями себе в дорогу не помешало бы…
Зябко передернув плечами, ведьма плотнее запахнулась и надвинула поглубже капюшон, недовольно морща мерзнущий нос.
Она во многих мирах бывала. Во снах, как водится. Пару раз и в средневековье заглянуть довелось. Так себе местечко. В Европе грязь, антисанитария, никакого личного пространства. Она тогда возблагодарила высшие силы, что лишь во сне перемешаться умеет: в городишке кишмя кишели крысы и мыши, свирепствовала очередная эпидемия. Это ж надо было додуматься — изводить кошек! Сначала этих мудрых созданий обозвали дьявольским отродьем, потом ведьм обвинили в эпидемии… Благо, это помешательство носило локальный характер и затронуло лишь отдельные города. К востоку и побережьям было несколько менее вонюче: бани, сауны, офуро, термы и иже с ними делали свое дело. Но ни личного пространства, ни удобств по-прежнему не было и в помине. Да и без эпидемий там тоже не обошлось.
Всё те же войны, интриги…
Веселое, в общем, было время.
Но здесь…
Вроде и чистенько, нечистот посреди улицы не валяется, отдельно стоящие отхожие места в виде этаких узеньких домиков-шалашиков имеются, даже за конягами мальчишки за медную монетку прибирают незамедлительно. И, судя по отсутствию вони около этих туалетов, ведьма рискнула предположить, что без так усердно притесняемой магии здесь не обошлось. Но так убогонько, мрачненько, страшненько.
С процветающей… да чего уж, цветущей махровым цветом инквизицией не удивительно, конечно.
И что здесь Бертран забыл? И где именно забыл? Что случилось? И, самое главное, жив ли он вообще?
Впрочем, в последнем она была уверена — связь не обманешь. Уж местным такой фокус точно не под силу. Но надолго ли?
Самое простое объяснение: угодил в лапы инквизиции. И пусть Берт и костер — две вещи несовместные, но ведь и на старуху бывает проруха… Хотя в это и мало верилось: об таких магов инквизиторы зубы обломают. Особенно здешние.
Марисоль задумалась: «Интересно, они в этом мире повсюду? И все такие, как давешний… Как там его? Сандр?.. О! Вспомнишь солнце — вот и лучик…»
Навстречу женщине шел вышеупомянутый инквизитор. Плечи расправлены, подбородок гордо вздернут. Кто от него шарахался, кто в ноги кланялся, а большая часть так и вовсе поскорее спрятаться торопилась, лишь бы на глаза ему не попасться. А он шел себе, на приветствия сдержанно отвечал, даже головы не поворачивая. Смотрел прямо перед собой, кажется, ни на что внимания не обращая. Да только глаза сиреневые цепко сверкали, подмечая малейшую мелочь.
И Соль, после пережитого, тоже стоило бы шарахаться. Наверное, маленькая Сольге так бы и поступила: развернулась и дала деру в ближайший проулок.
А ведьма шла. Шла прямо. Не таясь. Глаз не опуская. Навстречу тюремщику и палачу.
Интересно, он был среди тех, кто допрашивал Сольге?
И вот еще… Судя по повреждениям доставшегося ей тела, «допрашивали» обвиненную в колдовстве девчушку не слишком усердно. Почему? Были уверены, что ей нечего сказать? А мертвые апелляции не подают — так к чему лишние усилия? Или она кому-то нужна была живой, но план потонул в дыму? Сунула нос куда не следует?
В то, что магия бесследно убрала бы серьёзные повреждения, верилось с трудом.
— Светлого дня, господин инквизитор, — остановившись, Соль, как и положено, поклонилась. Вот только отвесить ему глубокий поклон не смогла себя заставить.
Опустила глаза.
Соблазн молча пройти мимо был велик, но ведьма решила не испытывать судьбу.
— Светлого, Сольге, — милостиво кивнули ей.
И мимо не прошли.
А ведь она так надеялась! А этот… Надо же, имя запомнил. И почему она не удивлена?
— Орден желает с вами побеседовать.
Почему-то при слове «беседа» за авторством сего молодого инквизитора ведьме вспомнились виденные когда-то в музее средневековые орудия пыток. Что положительному ответу никак не способствовало.
Соль прищурилась: «Орден? Или ты, немил человек?»
Разумеется такое вслух произносить можно было, только если жить надоело. Марисоль пока с ума не сошла.
Вздохнула, поднимая взгляд на господина в пурпурном плаще. Посмотрела прямо в эти удивительные сиреневые глаза и холодно произнесла:
— Согласно закону, оправдание Небом является безусловным доказательством невиновности. Что еще надо от меня вашему доблестному ордену?
— Но твоей вины в этом нет.
Вертевшиеся на языке ехидные комментарии тоже пришлось проглотить.
Дама тем временем потянулась за колокольчиком.
— Проведи Сольге к Николе, — велела явившейся служанке. — Пусть подберёт ей работу, — и взмахом руки отпустила обеих.
Прода 3.6.
Когда шли коридорами, девчонка, приветливо махнув торопившейся мимо даме в переднике, не удержалась:
— К чему тебе здесь работать? Неужто дома не шьётся?
Соль хмыкнула. И снова проглотила едкость.
Покачала головой:
— Мне теперь нигде не шьётся.
— Неужто? — провожатая даже с шага сбилась. — Совсем?
Ведьма молча кивнула.
— Беда… — девчонка, кажется, расстроилась вполне искренне. — Такую красоту у нас здесь больше никто не сделает. Скажу матери, чтоб твой подарок берегла.
— Я ей что-то дарила? — осторожно полюбопытствовала Соль
Девушка чуть смутилась.
— Я у тебя платок расшитый заказывала. Задорого. Но, — запнулась и с восторженным придыханием доверительно сообщила: — твои вышивки людям счастье приносили.
— Да ну? — скептически переспросила гостья.
— Не веришь? — девчушка не обиделась. — Ли в прошлом году замуж взяли, так живёт в достатке, ни разу не битая. Хоть она и не признается никогда, что ты подсобила. Ну, — служанка снова чуть замялась, — рушник она купила с твоим шитьём, да по дороге домой и посеяла, муж будущий углядел, вернул. На том и познакомились. Стеф на твой кошель любуется — про бутылку забыл. У Сары мать поправилась, а то уж отходную готовили.
— Да быть не может! Совпадение.
Девчонка обиженно надулась.
— Ты как знаешь. А я зуб даю: это тебя от зависти со свету сжить удумали.
— Глупости, — хмыкнула ведьма, однако про себя зарубку сделала. За такие совпадения и впрямь недолго на костёр угодить. — А ты болтай меньше. Неровен час, услышат — донесут.
— Как знаешь, — повторила провожатая.
Ведьма примирительно улыбнулась.
— Спасибо за поддержку и веру в мой талант. Однако теперь мне бояться нечего: иголку держать разучилась.
Она вообще удивлялась, как Сольге такими иглами красотищу шить и вышивать умудрялась. Талант и усидчивость необыкновенные у этой девушки были!
— А ты их покарать не можешь? Ведь сами Небеса за тебя вступились!
— Я просто человек, — с мягкой улыбкой покачала головой ведьма. Её провожатая была умилительно наивна. — Небеса им судьи.
К огромному облегчению путешественницы, пришли они довольно быстро.
Управляющий — мужчина неопределённого возраста, но за версту чувствующейся энергетики — переданный приказ госпожи выслушал невозмутимо.
Отпустил девчонку и поманил новую работницу за собой.
— Рук всегда не хватает. Бельё стирать, гладить, полы драить, свиней кормить… К господскому столу тебя пока не допустят. А покажешь себя с лучшей стороны — будешь лично господам прислуживать или на кухне помогать.
Соль понятливо кивала.
— Жить где будешь? Здесь отважишься?
— Хотела бы ночевать в собственном доме, — слегка качнула головой женщина.
Приближаться к власть имущим более необходимого ведьма не желала. Минуй нас пуще всех печалей, как говорится…
Управляющий кивнул.
— Значится, приходить будешь до рассвета. Работу с утра раздаём либо я, либо Фаина, — поймав недоумевающий взгляд будущей работницы, пояснил: — Жена моя. Ты её сегодня во дворе видела. Нас ты по именам звала, пусть так и останется.
— Спасибо, — невольно улыбнулась ведьма.
Никола тоже явно знал о её «беде». Значит, о потере памяти она удачно сказала: соседушка позаботилась, чтобы об этом весь городок в курсе был в кратчайшие сроки.
Так началась её работа в замке. Всегда разная, но неумолимо однообразная в своей тяжести и муторности. Благо платили каждый вечер. Медяки, разумеется, но возможность греть уши сплетнями, слухами да историями уныние скрашивала.
Информация бывала самой разной. Так, гостья выяснила, что даже здесь, в провинции, имелись какая-никакая канализация и водопровод. Вода из скважин по трубам поступала прямо в хозяйственные комнаты. Да, стирать приходилось руками в огромных, выстроенных прямо в полу ваннах, но всё не в реке, и вычерпывать из них воду вёдрами тоже нужды не было.
В господские комнаты её, конечно, никто и не думал ещё допускать. Поэтому пока приходилось черпать знания из обрывков разговоров.
Так было и на третий день её изматывающей работы.
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая мраморный пол в рыжий, а грязное бельё всё не заканчивалось. Удручала невозможность использовать магию.
Ведьма мокрой рукой смахнула со лба непослушную прядь, выбившуюся из кое-как заплетенной жалкой пародии на драконий гребень (как окрестила косу та самая девчонка, что провожала её к управляющему), и зевнула.
Больше всего на свете хотелось спать. Вытянуться на вон той грубой деревянной лавчонке во весь рост и уснуть. И доски за перину сошли бы. Но сон казался несбыточной мечтой. Далекой и ослепительно-светлой.
Вздохнула. Вроде и пахать привычная, всякого дома наелась горького, но чтобы вот так… Неудивительно, что в немагических мирах в эти средние века продолжительность жизни мизерная была. Упахаться вусмерть не только кони могут. Добавить к этому полнейшую антисанитарию, постоянные эпидемии…
Ей определенно повезло попасть в мир магический. Да еще и дар сохранить.
— Да ты что! — отвлекая пришелицу от раздумий, ахнула Ли, которая полоскала бельё в ледяной воде соседнего мраморного бассейна.
— А пошто, думаешь, его светлость у себя в кабинете заперся? Сидит сычом. Съездит куда-то, опосля неделями носа из комнат не кажет… — покачала головой её товарка. — Говорю тебе, как пить дать проверяющий со дня на день нагрянет. Из самой столицы!
— И что корона в нашей дыре забыла? — скептически фыркнула молодая и не битая мужем Ли.
— Корона ли? Да и мало, что ль? Вон, хоть Сольге возьми, — понизила голос до шёпота девица, имени которой Соль так и не запомнила. — Уж коли сами Небеса вмешались, наверняка дело нечисто! Помяни моё слово, нечисто.
Ли хмыкнула с видом умудренной жизненным опытом женщины:
— Да какое им дело до нас, простых смертных?
— Так ведь Небо…
— Слухи о проверяющем уж, почитай, полгода ходят. А наша светлость своим привычкам не изменяет. Молчала бы ты, Жилка, а ну, услышит кто — хочешь, как Сольге, на костёр?
Жилка на костёр не хотела, потому разговор сначала прервался, а потом перескочил на более безопасные темы.
А Соль задумалась. Подозревала она, что челядь изрядно преувеличивает. Хотя и проследить за доставляемым в хозяйские покои вином возможности не было: в этом мире тоже новеньким проверку на прочность устраивали, гоняя по поручениям, а ей пока характер показывать не с руки было.
Она помнила своё появление в этом мире. Такое захочешь — не забудешь. Что удивительно, отчётливо помнила местного сеньора. И никаких признаков алкоголизма у него не наблюдалось. Такое за день не скроешь. Магия? Или искажённое после эшафота восприятие? Или владетель местных земель успешно притворяется? Но зачем? И почему слуги убеждены в обратном? И что это за мифический проверяющий из столицы?
Хмыкнула, с трудом выжимая очередную простынь и перекидывая её товаркам. Руки ныли нещадно, пальцы не гнулись
Возможно, всё проще и это всего лишь её внезапно обретенная после перехода паранойя. Да и не её это дело. Ей бы до карт добраться поскорее. Деньжат накопить…
Прода 3.7.
Ждать, пока представится удобный случай, она не могла — нужно было создавать его самой.
Впрочем, это не потребовалось: Ли, которая часто помогала на кухне, однажды упала в обморок. Ведьма не удивилась. Срочно вызванный врач — тот самый старикашка, что осматривал ведьму в день казни, — подтвердил: служанка здорова, но в положении. Обед лорду пришлось нести Соль, так удачно подвернувшейся под руку жене управляющего.
Соль поднималась по лестнице с уставленным снедью подносом и благодарила Высших за дарованную интуицию, которая здесь, в насыщенном магией мире, становилась незаменимым помощником.
— Привет, огарок! — задорно отсалютовал, пробегая мимо вслед за что-то недовольно фырчащим Каем, мальчишка лет семи, удивительно похожий на обоих господ разом.
— Доброго дня, молодой господин, — улыбнулась ведьма, приседая в лёгком реверансе и настороженно следя, чтобы поднос в её руках не накренился.
Мелкий засранец с первого дня иначе её не величал, впрочем, играть ни с кем, кроме неё, ни мальчишка, ни его привередливый питомец не желали так же с первого дня её работы в замке. Чем Соль беззастенчиво пользовалась, когда от тряпок, воды и тяжёлых вёдер начинало ломить всё суставы и мышцы без исключения.
— Передавай привет папочке, — крикнул мелкий и скрылся за поворотом коридора.
Ведьма, усмехнувшись, покачала головой и коротко постучала в дверь кабинета.
Это тоже было странное условие местного господина.
Дождалась позволения, неловко толкнула дверь плечом и вошла.
Володетель местных судеб сидел за столом, погрузившись в изучение какой-то корреспонденции на грубых плотных желтоватых листах. Рядом стоял полупустой кубок красного вина. Его светлость, не поднимая головы, указал, куда поставить обед. Ни опухшего лица, ни дрожащих рук.
Опустив поднос на свободную от бумаг часть массивного деревянного стола, ведьма замешкалась. Просьба маленького аристократа равнялась приказу, и его необходимо было выполнить.
— Что-то ещё? — хмурясь, бросил светлость.
— Молодой господин желает вам доброго дня.
Мужчина наконец оторвал ясный взгляд от бумаг. Чуть приподнял брови, узнавая. Кивнул, пряча в усах истинно отцовскую улыбку. И величественно махнул рукой:
— Можешь идти.
Коротко поклонившись, ведьма вышла. Но прежде чем закрыть дверь, бросила ещё один взгляд на стену за спиной вельможи. Практически всю ее занимала карта!
Итак, карту она нашла. Увы, легче от этого не стало.
— Отнесла? — встретила её на пороге кухни Фаина. — Умница. Тебе сегодня побегать придётся: надо на рынок сходить.
День выдался снежным, пасмурным, слякотным.
Возвращаясь в город, ведьма напряжённо думала. Писала и читала она до сих пор кое-как. С такими навыками копировать карту пришлось бы целиком. Ее можно было переписать. Или даже сделать магический слепок. Но… и то, и другое заняло бы прорву времени. И не факт, что удалось бы без ошибок.
Рисковать понапрасну не хотелось.
Ведьма, кутаясь в простую накидку (пришлось купить — уж больно подаренную возничими жалко было), торопливо шагала мимо торговых рядов. По дороге она наконец забрала рюкзак. Сшили ребята его на совесть. Это радовало.
Не радовала погода. В башмаках хлюпало, а нужно ещё было продуктами закупиться для господ (благо, хоть не всё тащить — привезут).
Да и разжиться копченьями да соленьями себе в дорогу не помешало бы…
Зябко передернув плечами, ведьма плотнее запахнулась и надвинула поглубже капюшон, недовольно морща мерзнущий нос.
Она во многих мирах бывала. Во снах, как водится. Пару раз и в средневековье заглянуть довелось. Так себе местечко. В Европе грязь, антисанитария, никакого личного пространства. Она тогда возблагодарила высшие силы, что лишь во сне перемешаться умеет: в городишке кишмя кишели крысы и мыши, свирепствовала очередная эпидемия. Это ж надо было додуматься — изводить кошек! Сначала этих мудрых созданий обозвали дьявольским отродьем, потом ведьм обвинили в эпидемии… Благо, это помешательство носило локальный характер и затронуло лишь отдельные города. К востоку и побережьям было несколько менее вонюче: бани, сауны, офуро, термы и иже с ними делали свое дело. Но ни личного пространства, ни удобств по-прежнему не было и в помине. Да и без эпидемий там тоже не обошлось.
Всё те же войны, интриги…
Веселое, в общем, было время.
Но здесь…
Вроде и чистенько, нечистот посреди улицы не валяется, отдельно стоящие отхожие места в виде этаких узеньких домиков-шалашиков имеются, даже за конягами мальчишки за медную монетку прибирают незамедлительно. И, судя по отсутствию вони около этих туалетов, ведьма рискнула предположить, что без так усердно притесняемой магии здесь не обошлось. Но так убогонько, мрачненько, страшненько.
С процветающей… да чего уж, цветущей махровым цветом инквизицией не удивительно, конечно.
И что здесь Бертран забыл? И где именно забыл? Что случилось? И, самое главное, жив ли он вообще?
Впрочем, в последнем она была уверена — связь не обманешь. Уж местным такой фокус точно не под силу. Но надолго ли?
Самое простое объяснение: угодил в лапы инквизиции. И пусть Берт и костер — две вещи несовместные, но ведь и на старуху бывает проруха… Хотя в это и мало верилось: об таких магов инквизиторы зубы обломают. Особенно здешние.
Марисоль задумалась: «Интересно, они в этом мире повсюду? И все такие, как давешний… Как там его? Сандр?.. О! Вспомнишь солнце — вот и лучик…»
Навстречу женщине шел вышеупомянутый инквизитор. Плечи расправлены, подбородок гордо вздернут. Кто от него шарахался, кто в ноги кланялся, а большая часть так и вовсе поскорее спрятаться торопилась, лишь бы на глаза ему не попасться. А он шел себе, на приветствия сдержанно отвечал, даже головы не поворачивая. Смотрел прямо перед собой, кажется, ни на что внимания не обращая. Да только глаза сиреневые цепко сверкали, подмечая малейшую мелочь.
И Соль, после пережитого, тоже стоило бы шарахаться. Наверное, маленькая Сольге так бы и поступила: развернулась и дала деру в ближайший проулок.
А ведьма шла. Шла прямо. Не таясь. Глаз не опуская. Навстречу тюремщику и палачу.
Интересно, он был среди тех, кто допрашивал Сольге?
И вот еще… Судя по повреждениям доставшегося ей тела, «допрашивали» обвиненную в колдовстве девчушку не слишком усердно. Почему? Были уверены, что ей нечего сказать? А мертвые апелляции не подают — так к чему лишние усилия? Или она кому-то нужна была живой, но план потонул в дыму? Сунула нос куда не следует?
В то, что магия бесследно убрала бы серьёзные повреждения, верилось с трудом.
— Светлого дня, господин инквизитор, — остановившись, Соль, как и положено, поклонилась. Вот только отвесить ему глубокий поклон не смогла себя заставить.
Опустила глаза.
Соблазн молча пройти мимо был велик, но ведьма решила не испытывать судьбу.
— Светлого, Сольге, — милостиво кивнули ей.
И мимо не прошли.
А ведь она так надеялась! А этот… Надо же, имя запомнил. И почему она не удивлена?
— Орден желает с вами побеседовать.
Почему-то при слове «беседа» за авторством сего молодого инквизитора ведьме вспомнились виденные когда-то в музее средневековые орудия пыток. Что положительному ответу никак не способствовало.
Соль прищурилась: «Орден? Или ты, немил человек?»
Разумеется такое вслух произносить можно было, только если жить надоело. Марисоль пока с ума не сошла.
Вздохнула, поднимая взгляд на господина в пурпурном плаще. Посмотрела прямо в эти удивительные сиреневые глаза и холодно произнесла:
— Согласно закону, оправдание Небом является безусловным доказательством невиновности. Что еще надо от меня вашему доблестному ордену?
