Они принадлежали ещё бабуле Розе и были очень ей дороги. Она так и не рассказала, как заполучила их. И в дневниках об этом не было ни слова. Тем не менее, у Николетты рука не поднялась оставить их в Дамнэйте или продать. Да и полезная в хозяйстве вещь. Особенно для хозяйки, которая постоянно готовит. Вот и сейчас Николетта сначала разложила печенье на столе, накрыла его пергаментной бумагой и хорошенько прошлась по нему скалкой, чтобы раздробить. Получившуюся крошку она частями ссыпала в ступку и измельчила до состояния мелкой крошки. Можно было бы сделать это и лампой для измельчения, но сейчас спешить некуда, значит, можно поработать руками.
Закончив измельчать печенье Николетта добавила в получившуюся крошку растопленное сливочное масло и хорошенько перемешала руками. В замешивании такого теста, больше похожего на песок после дождя, было свое удовольствие. Этого нельзя объяснить. Это можно только ощутить: как получившийся из крошки и масла песок просачивается между пальцами или как ненадолго принимает форму кулачка, если его очень сильно сжать. Все очень просто. Но когда начинаешь это делать, очень трудно остановиться. Мозг ненадолго отключается, тревоги отступают, тело расслабляется, а душа находит умиротворение.
Вот и Николетта замешивала свой песочек немного дольше, чем нужно было.
Но все рано или поздно заканчивается. Поэтому она без сожаления выложила его на дно формы и не очень плотно прижала пальцами и разровняла. Интересно, как разрушение чего-то одного может помочь создать что-то новое. Песочное печенье, перетертое в крошку, служит основной десерта, из зерен, перетертых в муку делают тесто и так дальше, шерсть стригут, чтобы сделать нитки и ткань.
Хорошенько разровняв поверхность лопаткой, Николетта отправила получившуюся заготовку в холодильный ларь.
Теперь пришла пора взяться за творог. Николетта смешала его с четырьмя ложками сахарной пудры стараясь делать вилкой размашистые движения, чтобы творожная масса стала пышнее. Все сразу использовать она не будет, так что половину оставила в керамической салатнице, а вторую переложила в глубокий стеклянный салатник.
Закончив с творогом, Николетта взялась за чернику. Для неё уже пришлось собирать и подключать лампу для измельчения. Во-первых, ступку после черники отмыть будет очень трудно. Во-вторых, лампа ещё пригодиться.
Измельчив ягоды, Николетта дополнительно протерла их через сито, чтобы не было косточек, кожицы и кусочков ягод. В итоге получился однородный черничный мусс насыщенного цвета. Немного полюбовавшись на получившуюся красоту, Николетта добавила в творог черничный мусс и хорошо перемешала, чтобы смешались не только цвета, но и текстуры. И остановилась, только получив пышную однородную массу.
Ей всегда было интересно, как люди придумывали такие рецепты? Кто-то же догадался смешать чернику и творог. Да что там смешать! Кто-то же догадался как вообще сделать творог или, например, дрожжи. Как это произошло? Как такие идеи приходят людям в голову? Это похоже на озарение свыше или просто случайность?
В детстве Николетта постоянно задавала бабуле и папе много вопросов. Ей все было интересно. Прошли годы. Она выросла. Но любопытство по-прежнему горит в ней, как забытая на подоконнике свеча. И её ровный свет и не думает угасать.
От чего она сегодня и пострадала.
Можно было послушать про сирень и в другой раз. Но ей было любопытно и вот чем это обернулось…
Хотя… так ли плохо все случилось? Огаст Дорси может и отличный мельник, но не такой уж и хороший человек. Сообщить о том, что не хочешь с кем-то сотрудничать можно по-разному. И он выбрал уничижительный способ: сделал обидный выговор на глазах у многих людей, и прогнал. Даже более того – заранее поставил крест на любом её начинании. Да и на ней самой. Словно красивая внешность это приговор из-за которого ей уже никогда ни в чем не преуспеть.
А беседа с Бартоломеусом обогатила её знаниями о истории города.
Тут у неё возник прелюбопытнейший вопрос: а название кафе «Веточка сирени» никак не связано с сиреневой улицей? Нужно будет спросить у Бартоломеуса.
Отставив получившуюся массу в сторону, Николетта смешала две чайные ложки желатина и три столовых ложки воды в небольшом ковшике. Дождавшись, когда желатин набухнет, она поставила ковш на медленный огонь. Тут главное терпение. Если все испортить, то нужно будет начинать заново. Спешка не приносит пользы ни в каком деле.
Постоянно помешивая, Николетта дождалась, пока желатин полностью раствориться, и убрала с огня. Дав ему немного остыть, она аккуратно вылила содержимое ковшика в творожно-черничную массу и хорошенько перемешала, думая о том, что если расспросить Бартоломеуса ещё про историю города, то можно будет создавать тематические дни в кондитерской.
Пока взбивала полстакана сливок, Николетта мысленно прикидывала какие впереди праздники и как это можно будет использовать в кондитерской. У неё уже была идея договориться с ребятами, рисующими граффити, чтобы они делали рисунки для рекламы десертов. Но ведь можно уговорить их разрисовывать фасады в тему праздника или тематического дня!
Она так увлеклась, представляя, как волшебно это будет выглядеть по завершению, что чуть не пропустила тот момент, когда взбила сливки до жестких пиков. Теперь можно было добавить их к творожно-черничной массе и деликатно перемешать. Тут главное не спешить, чтобы под конец ничего не испортить.
Закончив, Николетта достала из холодильного ларя форму с «мокрым песочком» и аккуратно переложила туда получившуюся смесь. Взяв лопатку, нежными, поглаживающими движениями разравняла поверхность, чтобы готовое блюдо было не только вкусным, но и красивым. После этого форма снова отправилась в ларь.
Теперь пришло время малинового слоя. Измельчив малину в лампе, она несколько раз перетерла получившееся пюре через сито, избавляясь от косточек и кожицы, и тоже смешала со второй частью творога, в стеклянной салатнице. Получилась необыкновенно красивая масса, и Николетта позволила себе минутку полюбоваться ею. А тонкий, деликатный аромат малины пробуждал желание попробовать хоть кусочек творожно-малиновой массы.
Пока готовила желатин и взбивала сливки для творожной массы, Николетта думала о том, что нужно будет делать побольше таких ярких десертов для витрины кондитерской. Поочередно смешивая все это вместе, она придумывала название для этих десертов и на какой полке будет стоять. Впереди лето, грешно будет этим не воспользоваться.
Достав из холодильного ларя форму с уже слегка застывшим черничным слоем, Николетта выложила поверх получившуюся малиновую смесь. Разравняв новый слой лопаткой, она снова поставила форму в ларь.
Теперь нужно было включить духовку и разогреть её до 170 градусов.
Пришло время достать из холодильного ларя заготовку из теста и орехов. Поставив поднос с нею на стол, Николетта длинным острым универсальным ножом нарезала заготовку поперек на полоски шириной два пальца. Взяв ту самую жаровню, на которой выпекалось печенье для малиново-черничного десерта, Николетта простелила на неё лист пергаментной бумаги и выложила на неё получившиеся полосочки. Как ей и хотелось в разрезе они получились красивыми и аккуратными. Довольная собой, она поставила жаровню в разогретую духовку и оставила там на пятнадцать минут.
Пока печенье готовилось, Николетта взялась за последний этап приготовления малиново-черничного десерта. Для этого она нагрела в ковшике на плите неполный стакан воды и растворила в нем полпакета желе. Теперь его нужно было оставить, чтобы остыл.
Растекшийся по кухне запах песочного печенья вперемешку с тонким запахом орехов дал ей понять, что пора выключать духовку. Что она и сделала, заодно вытащив из него жаровню. Печенье получилось просто загляденье. Поставив его на окошко, помахивая над ним полотенчиком, чтобы печенье поскорее остыло.
Оставив печенье в покое, Николетта взялась за уборку. Пока была минутка можно было хоть частично навести порядок на кухне: помыла лампу для измельчение, салатницы, инструменты, которыми взбивала и смешивала, протерла стол, подмела на кухне. Так незаметно прошло время и пора было возвращаться к десерту. Его оставалось только украсить. Достав их ларя форму с десертом, она выложила поверх малинового слоя цельные ягоды, поместив малину по краю, а чернику в центр.
Закончив с украшением, Николетта с помощью чайной ложки стала поливать десерт остывшей до комнатной температуры заготовкой для желе. Она старалась лить не на сами ягоды, а между ними, чтобы, во-первых, когда желе застынет ягоды оставались в том положении, которое она им определила украшая десерт, во-вторых, чтобы ягоды оставались хотя бы наполовину над уровнем желе. Черника и малина выглядели просто бесподобно и Николетте хотелось сохранить эту красоту.
Решив, что желе будет достаточно, Николетта вернула форму в ларь. Там ей и стоять до утра.
Потянувшись так, что даже позвонки в спине хрустнули, Николетта оглянулась. Незаметно для неё наступила ночь. Пора было заканчивать с уборкой и готовится идти спать. День сегодня получился непростой. Он был похож на характер человека: в чем-то легкий, в чем-то сложный, где-то понятный, а где-то полный сюрпризов.
Интересно, каким будет завтрашний день?
Николетта хотела открыть кондитерскую до Праздника сердец. Он начинается через неделю после ярмарки вакансий. Это обеспечило бы хороший старт кондитерской. Влюбленные парочки гуляют тут и там, забредают во все кафе и ресторанчики подряд. И «Волшебные сладости бабули Розы» тоже не обойдут стороной. Здесь можно будет купить много десертов с романтическими названиями, выполненных в форме сердца или с романтическими надписями.
Если Николетта постарается, готовя их, то люди запомнят кондитерскую и будут приходить снова и снова. И будет уже не важно, что десерты приготовлены не из муки Огаста Дорси.
Однако, чем меньше времени оставалось до Праздника судеб, тем очевиднее становилось, что Николетта не сможет открыться вовремя.
До злосчастной встречи с мельником все шло сравнительно хорошо: нашлось помещение, Аделаида помогла с оборудованием, Эрик занялся ремонтом. Николетта словно выстраивала все свои большие и маленькие удачи в домино. А Огаст Дорси взял, и толкнул его. И все посыпалось: оказалось, что половина оборудования не прибудет вовремя, из-за проливных дождей пришлось немного приостановить наружный ремонт, по той же причине она ещё не встретилась с Райли Холлом и не договорилась с ним о поставке продуктов.
Несмотря на все препятствия, Николетта не падала духом. Бабуля Роза всегда так говорила: «Трудности – это жгучий перец, который добавляют в шоколад, чтобы его вкус стал насыщеннее, острее, и послевкусие оставалось на дольше». И у Николетты не было причин ей не верить. Бабуля Роза была очень мудрой женщиной.
К тому же, когда все шло стабильно, Николетта сильно расслабилась, увязла в этой стабильности, как в болоте, по самую щиколотку. И это плохо. Всем нужно время от времени расслабляться. Но если это состояние длиться слишком долго, то начинаешь пускать все на самотёк, начинаешь работать не для достижения определенного результата, а просто чтобы отбыть день. Стабильность лишает инициативы, желания творить, придумывать нестандартные и необычные ходы.
Так что трудности послужат для Николетты встряской.
За окном уже несколько часов лил дождь. Он не был проливным, просто не прекращался. Ухоженные улицы Эрзебета затянуло пеленой грязи и воды, яркие цветочные горшки исчезли с балконов, прохожие – с улиц и тротуаров. Город словно стал необитаемым.
Погода как бы говорила: «Забудь о всех своих проблемах в объятиях пледика, а чашечка горячей рабиасы согреет тебя изнутри!». Навалились хандра и усталость. Хотелось проспать этот день, оставив его позади.
Но жизнь – это не только солнечные весенние и летние деньки. Жизни требуется и плохая погода. Дождь умывает Эрзебет, очищает его. А Николетте дает возможность очистить разум от отвлекающих факторов – от встреч с Эриком, Аделаидой, бесед с Себастьяном – и подумать о своих трудностях и о том, как бы с этим справиться.
Пока что получалось плохо.
Главной проблемой был Райли Холл. Нужно было во что бы то ни стало встретиться с ним. Но по такой погоде ни один водитель моноката не хотел отвозить Николетту в «Радужное». А время было уже на исходе. Скоро нужно будет открывать кондитерскую, а у неё нет продуктов. Даже более того! Она даже не представляет, какой объем продуктов ей смогут поставить. А от этого напрямую будет зависеть то, какое меню будет в кондитерской.
Николетта никак не могла придумать что с ним делать. В конце концов она поняла, что нужно на время отвлечься, перестать об этом думать, чтобы взглянуть потом на все, что происходит свежим взглядом. Когда рассматриваешь проблему под другим углом, то и решение придумываешь другое.
Однако, как ни старалась, Николетта все никак не могла переключиться на мысли о чем-то другом. Нужен был толчок из вне.
В дверь неожиданно постучали и Николетта испуганно подпрыгнула, тут же посмеявшись над собой. Ещё бы под кровать спряталась, как в детстве при звуках грома.
Кто бы это мог быть?
Встав с кресла, Николетта подошла к двери, оставив по пути плед и чашку. Взглянула в зеркало возле входа – не торчат ли волосы, не слишком ли у неё помятый вид – и открыла дверь гостю.
На пороге стоял Макс с роскошным букетом цветов, бутылкой хорошего вина и виноватой улыбкой.
- Привет, - смущенно поздоровался он. – Я немного опоздал на наше свидание. Поэтому пришел с извинениями. Это тебе.
Он протянул ей цветы и бутылку.
Николетта время от времени думала, какой будет эта их встреча. Что скажет он, что скажет она, и чем все это закончится. Ведь по сути Макс ей ничего не должен. Сейчас их связывало только одно не состоявшееся свидание на двоих.
Однако его долго не было рядом. Симпатия, которая появилась у Николетты по отношению к нему после знакомства, успела поутихнуть. Это происходило каждый день, незаметно для неё самой. Словно ветер срывал по одному зонтику из одуванчика и уносил далеко-далеко. Сколько этих зонтиков сейчас осталось? Достаточно ли, чтобы дать Максу второй шанс?
Эрик говорил, что у него были причины исчезнуть так надолго. Может послушать, что он скажет?
Если принять подарок и впустить Макса, то это может стать началом их совместной истории. Но есть ли в сердце у Николетты достаточно причин, чтобы это сделать? Не у разума, нет. Бабуля Роза всегда учила, что в таких случаях нужно выбирать не умом, а сердцем.
Но сердце молчало, замерев в нерешительности.
И Николетта решила воспользоваться ещё одним бабулиным советом: «Не знаешь что дальше делать? Делай хоть что-нибудь. Возможно все наладиться, возможно ты только все усугубишь. Но бездействие – это в любом случае ошибка».
Взяв цветы и бутылку, Николетта посторонилась и пригласила:
- Входи.
Макса облегченно и радостно вздохнул, и вошел в комнату, осматриваясь. Когда он вошел, комната, просторная и светлая, вдруг показалась Николетте тесной – таким он был широкоплечим и высоким. Хотя не уступающий ему в комплекции Эрик смотрелся у неё дома вполне естественно.
Закончив измельчать печенье Николетта добавила в получившуюся крошку растопленное сливочное масло и хорошенько перемешала руками. В замешивании такого теста, больше похожего на песок после дождя, было свое удовольствие. Этого нельзя объяснить. Это можно только ощутить: как получившийся из крошки и масла песок просачивается между пальцами или как ненадолго принимает форму кулачка, если его очень сильно сжать. Все очень просто. Но когда начинаешь это делать, очень трудно остановиться. Мозг ненадолго отключается, тревоги отступают, тело расслабляется, а душа находит умиротворение.
Вот и Николетта замешивала свой песочек немного дольше, чем нужно было.
Но все рано или поздно заканчивается. Поэтому она без сожаления выложила его на дно формы и не очень плотно прижала пальцами и разровняла. Интересно, как разрушение чего-то одного может помочь создать что-то новое. Песочное печенье, перетертое в крошку, служит основной десерта, из зерен, перетертых в муку делают тесто и так дальше, шерсть стригут, чтобы сделать нитки и ткань.
Хорошенько разровняв поверхность лопаткой, Николетта отправила получившуюся заготовку в холодильный ларь.
Теперь пришла пора взяться за творог. Николетта смешала его с четырьмя ложками сахарной пудры стараясь делать вилкой размашистые движения, чтобы творожная масса стала пышнее. Все сразу использовать она не будет, так что половину оставила в керамической салатнице, а вторую переложила в глубокий стеклянный салатник.
Закончив с творогом, Николетта взялась за чернику. Для неё уже пришлось собирать и подключать лампу для измельчения. Во-первых, ступку после черники отмыть будет очень трудно. Во-вторых, лампа ещё пригодиться.
Измельчив ягоды, Николетта дополнительно протерла их через сито, чтобы не было косточек, кожицы и кусочков ягод. В итоге получился однородный черничный мусс насыщенного цвета. Немного полюбовавшись на получившуюся красоту, Николетта добавила в творог черничный мусс и хорошо перемешала, чтобы смешались не только цвета, но и текстуры. И остановилась, только получив пышную однородную массу.
Ей всегда было интересно, как люди придумывали такие рецепты? Кто-то же догадался смешать чернику и творог. Да что там смешать! Кто-то же догадался как вообще сделать творог или, например, дрожжи. Как это произошло? Как такие идеи приходят людям в голову? Это похоже на озарение свыше или просто случайность?
В детстве Николетта постоянно задавала бабуле и папе много вопросов. Ей все было интересно. Прошли годы. Она выросла. Но любопытство по-прежнему горит в ней, как забытая на подоконнике свеча. И её ровный свет и не думает угасать.
От чего она сегодня и пострадала.
Можно было послушать про сирень и в другой раз. Но ей было любопытно и вот чем это обернулось…
Хотя… так ли плохо все случилось? Огаст Дорси может и отличный мельник, но не такой уж и хороший человек. Сообщить о том, что не хочешь с кем-то сотрудничать можно по-разному. И он выбрал уничижительный способ: сделал обидный выговор на глазах у многих людей, и прогнал. Даже более того – заранее поставил крест на любом её начинании. Да и на ней самой. Словно красивая внешность это приговор из-за которого ей уже никогда ни в чем не преуспеть.
А беседа с Бартоломеусом обогатила её знаниями о истории города.
Тут у неё возник прелюбопытнейший вопрос: а название кафе «Веточка сирени» никак не связано с сиреневой улицей? Нужно будет спросить у Бартоломеуса.
Отставив получившуюся массу в сторону, Николетта смешала две чайные ложки желатина и три столовых ложки воды в небольшом ковшике. Дождавшись, когда желатин набухнет, она поставила ковш на медленный огонь. Тут главное терпение. Если все испортить, то нужно будет начинать заново. Спешка не приносит пользы ни в каком деле.
Постоянно помешивая, Николетта дождалась, пока желатин полностью раствориться, и убрала с огня. Дав ему немного остыть, она аккуратно вылила содержимое ковшика в творожно-черничную массу и хорошенько перемешала, думая о том, что если расспросить Бартоломеуса ещё про историю города, то можно будет создавать тематические дни в кондитерской.
Пока взбивала полстакана сливок, Николетта мысленно прикидывала какие впереди праздники и как это можно будет использовать в кондитерской. У неё уже была идея договориться с ребятами, рисующими граффити, чтобы они делали рисунки для рекламы десертов. Но ведь можно уговорить их разрисовывать фасады в тему праздника или тематического дня!
Она так увлеклась, представляя, как волшебно это будет выглядеть по завершению, что чуть не пропустила тот момент, когда взбила сливки до жестких пиков. Теперь можно было добавить их к творожно-черничной массе и деликатно перемешать. Тут главное не спешить, чтобы под конец ничего не испортить.
Закончив, Николетта достала из холодильного ларя форму с «мокрым песочком» и аккуратно переложила туда получившуюся смесь. Взяв лопатку, нежными, поглаживающими движениями разравняла поверхность, чтобы готовое блюдо было не только вкусным, но и красивым. После этого форма снова отправилась в ларь.
Теперь пришло время малинового слоя. Измельчив малину в лампе, она несколько раз перетерла получившееся пюре через сито, избавляясь от косточек и кожицы, и тоже смешала со второй частью творога, в стеклянной салатнице. Получилась необыкновенно красивая масса, и Николетта позволила себе минутку полюбоваться ею. А тонкий, деликатный аромат малины пробуждал желание попробовать хоть кусочек творожно-малиновой массы.
Пока готовила желатин и взбивала сливки для творожной массы, Николетта думала о том, что нужно будет делать побольше таких ярких десертов для витрины кондитерской. Поочередно смешивая все это вместе, она придумывала название для этих десертов и на какой полке будет стоять. Впереди лето, грешно будет этим не воспользоваться.
Достав из холодильного ларя форму с уже слегка застывшим черничным слоем, Николетта выложила поверх получившуюся малиновую смесь. Разравняв новый слой лопаткой, она снова поставила форму в ларь.
Теперь нужно было включить духовку и разогреть её до 170 градусов.
Пришло время достать из холодильного ларя заготовку из теста и орехов. Поставив поднос с нею на стол, Николетта длинным острым универсальным ножом нарезала заготовку поперек на полоски шириной два пальца. Взяв ту самую жаровню, на которой выпекалось печенье для малиново-черничного десерта, Николетта простелила на неё лист пергаментной бумаги и выложила на неё получившиеся полосочки. Как ей и хотелось в разрезе они получились красивыми и аккуратными. Довольная собой, она поставила жаровню в разогретую духовку и оставила там на пятнадцать минут.
Пока печенье готовилось, Николетта взялась за последний этап приготовления малиново-черничного десерта. Для этого она нагрела в ковшике на плите неполный стакан воды и растворила в нем полпакета желе. Теперь его нужно было оставить, чтобы остыл.
Растекшийся по кухне запах песочного печенья вперемешку с тонким запахом орехов дал ей понять, что пора выключать духовку. Что она и сделала, заодно вытащив из него жаровню. Печенье получилось просто загляденье. Поставив его на окошко, помахивая над ним полотенчиком, чтобы печенье поскорее остыло.
Оставив печенье в покое, Николетта взялась за уборку. Пока была минутка можно было хоть частично навести порядок на кухне: помыла лампу для измельчение, салатницы, инструменты, которыми взбивала и смешивала, протерла стол, подмела на кухне. Так незаметно прошло время и пора было возвращаться к десерту. Его оставалось только украсить. Достав их ларя форму с десертом, она выложила поверх малинового слоя цельные ягоды, поместив малину по краю, а чернику в центр.
Закончив с украшением, Николетта с помощью чайной ложки стала поливать десерт остывшей до комнатной температуры заготовкой для желе. Она старалась лить не на сами ягоды, а между ними, чтобы, во-первых, когда желе застынет ягоды оставались в том положении, которое она им определила украшая десерт, во-вторых, чтобы ягоды оставались хотя бы наполовину над уровнем желе. Черника и малина выглядели просто бесподобно и Николетте хотелось сохранить эту красоту.
Решив, что желе будет достаточно, Николетта вернула форму в ларь. Там ей и стоять до утра.
Потянувшись так, что даже позвонки в спине хрустнули, Николетта оглянулась. Незаметно для неё наступила ночь. Пора было заканчивать с уборкой и готовится идти спать. День сегодня получился непростой. Он был похож на характер человека: в чем-то легкий, в чем-то сложный, где-то понятный, а где-то полный сюрпризов.
Интересно, каким будет завтрашний день?
ГЛАВА 11
Николетта хотела открыть кондитерскую до Праздника сердец. Он начинается через неделю после ярмарки вакансий. Это обеспечило бы хороший старт кондитерской. Влюбленные парочки гуляют тут и там, забредают во все кафе и ресторанчики подряд. И «Волшебные сладости бабули Розы» тоже не обойдут стороной. Здесь можно будет купить много десертов с романтическими названиями, выполненных в форме сердца или с романтическими надписями.
Если Николетта постарается, готовя их, то люди запомнят кондитерскую и будут приходить снова и снова. И будет уже не важно, что десерты приготовлены не из муки Огаста Дорси.
Однако, чем меньше времени оставалось до Праздника судеб, тем очевиднее становилось, что Николетта не сможет открыться вовремя.
До злосчастной встречи с мельником все шло сравнительно хорошо: нашлось помещение, Аделаида помогла с оборудованием, Эрик занялся ремонтом. Николетта словно выстраивала все свои большие и маленькие удачи в домино. А Огаст Дорси взял, и толкнул его. И все посыпалось: оказалось, что половина оборудования не прибудет вовремя, из-за проливных дождей пришлось немного приостановить наружный ремонт, по той же причине она ещё не встретилась с Райли Холлом и не договорилась с ним о поставке продуктов.
Несмотря на все препятствия, Николетта не падала духом. Бабуля Роза всегда так говорила: «Трудности – это жгучий перец, который добавляют в шоколад, чтобы его вкус стал насыщеннее, острее, и послевкусие оставалось на дольше». И у Николетты не было причин ей не верить. Бабуля Роза была очень мудрой женщиной.
К тому же, когда все шло стабильно, Николетта сильно расслабилась, увязла в этой стабильности, как в болоте, по самую щиколотку. И это плохо. Всем нужно время от времени расслабляться. Но если это состояние длиться слишком долго, то начинаешь пускать все на самотёк, начинаешь работать не для достижения определенного результата, а просто чтобы отбыть день. Стабильность лишает инициативы, желания творить, придумывать нестандартные и необычные ходы.
Так что трудности послужат для Николетты встряской.
За окном уже несколько часов лил дождь. Он не был проливным, просто не прекращался. Ухоженные улицы Эрзебета затянуло пеленой грязи и воды, яркие цветочные горшки исчезли с балконов, прохожие – с улиц и тротуаров. Город словно стал необитаемым.
Погода как бы говорила: «Забудь о всех своих проблемах в объятиях пледика, а чашечка горячей рабиасы согреет тебя изнутри!». Навалились хандра и усталость. Хотелось проспать этот день, оставив его позади.
Но жизнь – это не только солнечные весенние и летние деньки. Жизни требуется и плохая погода. Дождь умывает Эрзебет, очищает его. А Николетте дает возможность очистить разум от отвлекающих факторов – от встреч с Эриком, Аделаидой, бесед с Себастьяном – и подумать о своих трудностях и о том, как бы с этим справиться.
Пока что получалось плохо.
Главной проблемой был Райли Холл. Нужно было во что бы то ни стало встретиться с ним. Но по такой погоде ни один водитель моноката не хотел отвозить Николетту в «Радужное». А время было уже на исходе. Скоро нужно будет открывать кондитерскую, а у неё нет продуктов. Даже более того! Она даже не представляет, какой объем продуктов ей смогут поставить. А от этого напрямую будет зависеть то, какое меню будет в кондитерской.
Николетта никак не могла придумать что с ним делать. В конце концов она поняла, что нужно на время отвлечься, перестать об этом думать, чтобы взглянуть потом на все, что происходит свежим взглядом. Когда рассматриваешь проблему под другим углом, то и решение придумываешь другое.
Однако, как ни старалась, Николетта все никак не могла переключиться на мысли о чем-то другом. Нужен был толчок из вне.
В дверь неожиданно постучали и Николетта испуганно подпрыгнула, тут же посмеявшись над собой. Ещё бы под кровать спряталась, как в детстве при звуках грома.
Кто бы это мог быть?
Встав с кресла, Николетта подошла к двери, оставив по пути плед и чашку. Взглянула в зеркало возле входа – не торчат ли волосы, не слишком ли у неё помятый вид – и открыла дверь гостю.
На пороге стоял Макс с роскошным букетом цветов, бутылкой хорошего вина и виноватой улыбкой.
- Привет, - смущенно поздоровался он. – Я немного опоздал на наше свидание. Поэтому пришел с извинениями. Это тебе.
Он протянул ей цветы и бутылку.
Николетта время от времени думала, какой будет эта их встреча. Что скажет он, что скажет она, и чем все это закончится. Ведь по сути Макс ей ничего не должен. Сейчас их связывало только одно не состоявшееся свидание на двоих.
Однако его долго не было рядом. Симпатия, которая появилась у Николетты по отношению к нему после знакомства, успела поутихнуть. Это происходило каждый день, незаметно для неё самой. Словно ветер срывал по одному зонтику из одуванчика и уносил далеко-далеко. Сколько этих зонтиков сейчас осталось? Достаточно ли, чтобы дать Максу второй шанс?
Эрик говорил, что у него были причины исчезнуть так надолго. Может послушать, что он скажет?
Если принять подарок и впустить Макса, то это может стать началом их совместной истории. Но есть ли в сердце у Николетты достаточно причин, чтобы это сделать? Не у разума, нет. Бабуля Роза всегда учила, что в таких случаях нужно выбирать не умом, а сердцем.
Но сердце молчало, замерев в нерешительности.
И Николетта решила воспользоваться ещё одним бабулиным советом: «Не знаешь что дальше делать? Делай хоть что-нибудь. Возможно все наладиться, возможно ты только все усугубишь. Но бездействие – это в любом случае ошибка».
Взяв цветы и бутылку, Николетта посторонилась и пригласила:
- Входи.
Макса облегченно и радостно вздохнул, и вошел в комнату, осматриваясь. Когда он вошел, комната, просторная и светлая, вдруг показалась Николетте тесной – таким он был широкоплечим и высоким. Хотя не уступающий ему в комплекции Эрик смотрелся у неё дома вполне естественно.
