- Это очень добрая легенда, - тепло улыбнулась ему Николетта. – Спасибо вам.
- Если станет скучно, то приходи сюда и найди меня, - сказал Бартоломеус. – Меня все знают. А я расскажу тебе ещё немного историй про наш Эрзебет.
- А вы приходите ко мне в кондитерскую, - от всего сердца пригласила его Николетта. – Я угощу вас самыми вкусными пирожными и десертами, какие вам только доводилось пробовать!
- А как жеж, голубка, обязательно, - снова подпрыгнули усы Бартоломеуса в улыбке. – А вот и Огаст. Иди, поздоровайся.
Николетта оглянулась и увидела того, на кого указал Бартоломеус. Мельник оказался высоким и практически толстым дядькой с длинной, пышной бородой, частично заплетенной в мелкие косички. Руки в перчатках из мягкой тонкой кожи, которыми он легко брал и переносил с места на место мешки с мукой, больше походили на небольшие бочки. Рукава белой льняной рубахи были закатаны выше локтя. Необъятная талия выдавала в нем любителя хорошо покушать. А старенький фартук в нескольких заплатах – не любителя перемен.
Он добродушно посмеивался над какими-то шутками сидящих на бочках мужчин в пекарских формах и его раскрасневшиеся щечки, покрытые сеткой из полопавшихся капилляров, слегка подрагивали. Несмотря на возраст, мельник возвышался надо всеми, больше, чем на голову. Со стороны похоже было на медведя, случайно оказавшегося в помещении.
Сделав глубокий вздох для храбрости, Николетта подошла к господину Дорси и шумной компании, и представилась:
- Здравствуйте, меня зовут Николетта Окли. Я планирую открыть свою кондитерскую в Эрзебете. Мы договаривались с вами о встрече.
Шумная компания мгновенно стала очень тихой. Пекари по одному разошлись по своим делам. А может просто не хотели мешать разговору. Или просто догадывались, что дальше будет.
- Да, договаривались, - огромные руки подхватили очередной мешок и Огаст перенес его к остальным. – Но ты должна была прийти ещё полчаса назад.
- Извините, я задержалась в пути, - не стала отрицать очевидное Николетта. Огаст не выглядел сильно расстроенным или разозленным этой задержкой, поэтому она решила, что извинений будет достаточно.
- Задержалась, - повторил он вслух, словно пробуя это слово на вкус. Закинув мешок на плечо, Огаст остановился перед Николеттой и сказал: - Знаешь, когда-то я был таким же молодым и полным надежд, как и ты. У меня не было ничего, кроме моего доброго имени и желания преуспеть. Чтобы открыть свою первую мельницу мне приходилось просыпаться раньше, чем остальные, работать усерднее и терпеть больше лишений. Мой тяжкий труд принес плоды. Сегодня у меня есть не только мельницы и пекарни, но и имя, которому все верят. И я не работаю со всеми подряд.
Николетта терпеливо слушала, не перебивая. Типичная речь для человека, который прожил трудную жизнь и хотел не просто поделиться опытом, но и получить признание, авторитет в глазах молодых и по его представлению глупых людей. Она не имела ничего против поучений того, кто прожил достойную жизнь и хотел поделиться опытом. Но, оказалось, что Огаст просто подводил свою речь к определенному финалу:
- Все мои партнеры – профессионалы своего дела. Как и я, они построили свое дело с ноля и знают цену своего и чужого времени. Среди них нет капризных барышень, которые вдруг проснувшись утром решают, что хотят открыть кондитерскую.
- Я не такая… - попыталась защититься от несправедливого укора Николетта, но Огаст лишь укрепился в своем мнении на её счет:
- Мало того, что ты ещё совсем молодая и ничего не понимаешь в том, что собралась делать, так ты ещё и невоспитанная, раз перебиваешь старших.
Николетта покраснела и потупила глаза, чтобы никому не видно было подступивших слез. Поправив мешок на плече, Огаст сказал на прощанье:
- Я не буду с тобой работать. Да и тебе советую перестать страдать ерундой. Найди себе богатого мужа, благо и личиком, и фигуркой ты удалась. Нарожай детишек и живи в свое удовольствие. Все равно из этой твоей затеи ничего не выйдет. Тебе все надоест уже через месяц.
Не прощаясь, мельник повернулся и пошел к куче мешков, чтобы положить его туда. Николетте хотелось устроить скандал, заявить, что он никто и не имеет права так с нею разговаривать. И точно не имеет права судить о том, что у неё получится, а что нет. С другой стороны, бабуля Роза всегда говорила, что никогда не стоит передавать контроль над своей жизнью другим. Всегда будут те, кому кажется, что ты что-то делаешь неправильно или что им виднее как лучше поступать в тех или других ситуациях. И если жить по их указке, то умрешь, так и не сдвинувшись с места, ведь их советы зачастую взаимоисключающи.
Николетта глубоко вздохнула, чтобы вернуть себе контроль над чувствами и разумом. Да, с Огастом Дорси она уже не будет работать. Но это ещё не конец света. Он не единственный мельник на весь Эрзебет. И раз его имя не поможет ей привлечь посетителей в кондитерскую, значит, придется придумать, как привлечь их туда с помощью своего имени.
Повернувшись к мельнику, Николетта сказала на прощанье:
- Мистер Дорси, вы не правы.
- Я все сказал, - попытался отмахнуться он от неё, как от назойливой мухи. – Моё мнение насчет тебя не изменится.
- Не насчет меня, - пропустила его реплику, и тон мимо ушей Николетта. – Насчет вас.
- Мда-а-а? – теперь его тон был удивленным и снисходительным. Мельник посмотрел на остальных, и снова на неё, весело велев: - Ну-ка, ну-ка.
- Вы добились успеха не потому, что работали усерднее и больше, чем остальные, - спокойно пояснила, что имела в виду Николетта. – Вы добились успеха потому, что однажды кто-то посмотрел на вас, и увидел не молодого, зеленого и неопытного трудоголика, а человека, верящего в свою мечту и идущего к ней всеми доступными путями. Кто-то поверил в вас также как верили в себя вы. Очень жаль, что спустя столько лет вы об этом забыли и начали развешивать ярлыки не только на мешки с мукой и зерном.
Не прощаясь, Николетта вышла из пекарни. Ей было все равно, что о ней подумает мельник, будет ли смеяться или начнет уважать. Он должен был стать ступенькой на пути к успеху. Теперь, когда оказалось, что ступеньки здесь нет, ей придется перепрыгнуть через неё, чтобы не останавливать свое восхождение на вершину.
Бартоломеуса на улице уже не было. Но в данных обстоятельствах это было даже к лучшему. Сейчас, оглядываясь на то, что старик говорил, Николетта решила, что его недоверие относилось не к ней. Просто он уже знал, чем закончится разговор с Огастом Дорси. Почему же не предупредил? Ей казалось, они поладили.
Ответ нашелся быстро: она бы ему не поверила. Что бы ей ни сказали, Николетта все равно пошла бы к мельнику, чтобы попытать счастье. Ведь от этого зависит будущее «Волшебных сладостей бабули Розы».
Выйдя из пекарни, Николетта быстрым шагом направилась домой. Темп соответствовал настроению. В её душе была настоящая буря.
Мало кто верил в Николетту и её мечту. И ещё меньше людей поддерживали её. Собственно, на данный момент их было только двое: Аделаида и Эрик. Ну, может быть ещё и Себастьян. Так что можно считать, что два с половиной человека. Но, как правило, к ней относились или равнодушно, или снисходительно: мол, ну, хочется ребенку, пусть поиграет. Таких, как господин Дорси, относившихся к ней с откровенным пренебрежением и надменностью, было не много. Но их отношение по-настоящему задевало.
Бабуля Роза в таких случаях говорила, что очень полезно иметь таких людей в своем окружении. Они не дают расслабиться, стимулируют постоянно придумывать что-то новое, чтобы добиться успеха. Легко добиться успеха благодаря кому-то. Но это достижение ничего не стоит. Это как очень вкусный торт, который был куплен в магазине. Да, очень вкусно и внешне радует глаз. Но он не делает тебя хорошей хозяйкой. Другое дело успех, которого добиваешься вопреки. Тогда это твоя победа, твой пот, кровь и слезы, достижение, которое никому, возможно даже тебе уже не добиться снова.
Николетта корила себя за опоздание. С другой стороны, вряд ли дело было именно в этом. Скорее всего, господин Дорси не собирался с нею работать, а опоздание – лишь повод ей отказать. В его глазах она слишком молода, слишком легкомысленна. Что ж, он ещё изменит свое мнение, когда кондитерская станет самым популярным местом в Эрзебете!
Последняя мысль её приободрила, и Николетта сбавила шаг. Она постоянно прокручивала её у себя в голове, постоянно возвращалась к фантазиям о том, как мельник признает свою неправоту и предлагает выгодные условия сотрудничества.
Эрзебет маленький город. Поэтому очень быстро незнакомые и малознакмые места сменились ставшим уже родным районом. Домой не хотелось, поэтому она прошлась дальше и добралась до того места, где скоро будет её кондитерская. Снаружи работало двое парней. Они старательно били стену большими молотами. В помещении были ещё трое, занимавшихся полом. Среди них не было Эрика, поэтому Николетта решила не беспокоить роботяг.
Рядом был тот рыночек, на котором они с Эриком покупали продукты для штруделей, и Николетта решила заглянуть туда. Не то, чтобы ей было нужно что-то конкретное, просто не хотелось домой. Здесь она бесцельно бродила между рядами, пока не заметила интересную особенность. На всех ценниках писали, откуда привезены фрукты, овощи, мясо. И на многих ценниках говорилось, что продукты привезены из селения «Радужного». Даже не так. Многие продукты на фермерском рыночке продавали селяне, приехавшие из одного поселка. Но на продукты из «Радужного» Николетта чаще всего обращала внимание. Среди них не было ни гнилых, ни испорченных. Если яблочки, то все как на подбор, если ягоды, то свежие, и не мятые, если молоко или творог, то очень свежие, без мусора и в кувшинчиках или баночках, которые можно было забрать с собой, яйца рассортированы и в зависимости от размера на них была разная цена.
Остановившись возле очередного лотка, Николетта спросила у женщины в аккуратной белой блузке с коротким рукавом, поверх которой было надето бордовое платье в пол:
- Простите, можно вас расспросить о том, откуда вы везете продукты?
- Конечно, дорогуша, - добродушно улыбнулась женщина. – Все, что мы продаем привезено из поселка Радужное. Это большое фермерское хозяйство.
- Как это «фермерское хозяйство»? – поинтересовалась Николетта.
- Ну… - женщина задумалась как правильно все объяснить, и, собравшись с мыслями, рассказала: - Радужное – очень большой поселок и почти у каждого нашего жителя есть свой клочок земли. У кого-то больше, у кого-то меньше, но никто не обделен. Мы всегда жили тем, что обрабатывали землю, выращивали овощи-фрукты, скотину и птицу и продавали тут на рынке.
Она широким жестом обвела все вокруг. А Николетта сообразила почему этот рыночек называют фермерским, хотя до этого даже не задумывалась об этом.
- Но, нас было трудно заниматься всем в одиночку: обрабатывать землю, собирать урожай, заниматься скотиной. Не говоря уже про то, что все, что вырастим нужно продавать.
Тут к ним подошла молодая мамочка с ребенком, и женщина отвлеклась, продавая ей молоко. Пока суть да дело, Николетта осмотрелась: многие люди целенаправленно шли именно к тем, кто продавал продукты из «Радужного». Лично её привлекло то, что продукты свежие и выглядят очень аккуратными: без вмятин, порезов, небольшой гнильцы. То, что нужно для того, чтобы получилась не только вкусная и полезная, но и красивая выпечка. А эти люди шли целенаправленно, так как покупали здесь продукты много раз и всегда оставались довольны. Это уже говорит о том, что качество стабильно высокое. И разнообразие продукции радует: тут и молочные продукты, и фрукты, и ягоды в ассортименте.
Девушка с ребенком немного поболтала с продавцом, как со старой знакомой, рассказала ей последние новости про малыша: как растет, как спит, как улыбается, как агукает. Так оно обычно и бывает у молодых мам: на подружек времени нет, и подружками стают те, с кем пересекаешься по необходимости. И ушла дальше, чтобы успеть скупиться пока не начался самый солнцепек. Николетта снова подошла к доброй продавщице, чтобы ещё немного злоупотребить её вниманием:
- Извините, что беспокою, но вы начали рассказывать мне про ваше фермерское хозяйство.
- Ах, да, - охотно вернулась к прерванному разговору женщина. – Нам было трудно самостоятельно обрабатывать землю, поэтому мы объединились в фермерское хозяйство. Теперь у нас земля вроде как общая, все одинаково стараются работать, общее стадо, один большой свинарник и птицеферма. Лет через пять мы уже даже получим первый урожай из общего сада.
- Ух, ты! Здорово! – женщина с такой гордостью и энтузиазмом рассказывала про их успехи, что и Николетта невольно прониклась.
- Да, - кивнула женщина. – Сейчас стало легче. Особенно с тех пор, как управляющим нашего хозяйства стал Райли Холл.
- А кто это? – живо заинтересовалась Николетта.
- Это сын одного из наших фермеров, - теперь уже женщина рассказывала с неподдельной, практически отеческой теплотой в голосе. – Такой молодец! С детства на земле: знает когда пахать, когда сажать, когда собирать урожай. И очень умный! Помог нам с транспортом, с местами здесь на рынке. Раньше с нас брали очень большую плату за разрешение здесь торговать. Теперь намного меньше. И все места за нами закреплены, ведь нам всегда есть что продавать.
- Правда… - задумчиво протянула Николетта.
- Да, - кивнула женщина и спросила: - Так, что вы будете брать?
Николетта растерялась, осознав, что столько времени отняла у бедной женщины, хотя на самом деле ничего не собиралась брать. Ей стало стыдно, и она попросила первое, что попалось на глаза:
- А упакуйте-ка мне эту малину и эту чернику.
- Сколько вам? – по-хозяйски спросила женщина, взяв пакетик из корзинки, стоящей рядом. Николетте хотелось её отблагодарить, поэтому она сказала:
- Давайте все!
Оказалось, у неё было при себе ведерко черники и небольшая баночка малины. Рассчитавшись с женщиной и щедро приплатив, Николетта пошла, наконец, домой, по пути решив заморозить все ягоды. Запас карман не тянет, может когда-то сделает из них пирог или ещё что-нибудь.
А вот информация, которой с ней так щедро поделилась женщина, пригодится ей уже сейчас. Нужно лишь встретиться с этим Райли Холлом и договориться с ним о взаимовыгодном сотрудничестве. Если, конечно, и он не откажет ей в виду того, что она «молода и личиком, и фигуркой удалась». И не опоздать к нему на встречу.
Николетта вздохнула. У неё и раньше случались плохие дни. Но тогда их удавалось исправить одним хорошим человеком. Например, папой или бабулей. Целебную силу объятий часто недооценивают. Кого бы ей сейчас обнять?
Домой она шла довольно долгой дорогой. Проголодавшись по пути перекусила черникой. До чего же вкусной она оказалась! И такой свежей, словно только что сорвана с куста. Николетта тут же решила, что нужно что-то из неё приготовить.
День постепенно сменялся вечером. Прогулка хорошо действовала на растревоженные нервы, и не только успокаивала, но, кажется, и подзаряжала дополнительными силами. Но Эрзебет – очень маленький город. И гулять по нему до бесконечности не получилось бы при всем желании. Оказавшись на площади с живыми статуями, Николетта решила, что это намек и пора возвращаться домой. Да и время уже близилось к вечеру.
- Если станет скучно, то приходи сюда и найди меня, - сказал Бартоломеус. – Меня все знают. А я расскажу тебе ещё немного историй про наш Эрзебет.
- А вы приходите ко мне в кондитерскую, - от всего сердца пригласила его Николетта. – Я угощу вас самыми вкусными пирожными и десертами, какие вам только доводилось пробовать!
- А как жеж, голубка, обязательно, - снова подпрыгнули усы Бартоломеуса в улыбке. – А вот и Огаст. Иди, поздоровайся.
Николетта оглянулась и увидела того, на кого указал Бартоломеус. Мельник оказался высоким и практически толстым дядькой с длинной, пышной бородой, частично заплетенной в мелкие косички. Руки в перчатках из мягкой тонкой кожи, которыми он легко брал и переносил с места на место мешки с мукой, больше походили на небольшие бочки. Рукава белой льняной рубахи были закатаны выше локтя. Необъятная талия выдавала в нем любителя хорошо покушать. А старенький фартук в нескольких заплатах – не любителя перемен.
Он добродушно посмеивался над какими-то шутками сидящих на бочках мужчин в пекарских формах и его раскрасневшиеся щечки, покрытые сеткой из полопавшихся капилляров, слегка подрагивали. Несмотря на возраст, мельник возвышался надо всеми, больше, чем на голову. Со стороны похоже было на медведя, случайно оказавшегося в помещении.
Сделав глубокий вздох для храбрости, Николетта подошла к господину Дорси и шумной компании, и представилась:
- Здравствуйте, меня зовут Николетта Окли. Я планирую открыть свою кондитерскую в Эрзебете. Мы договаривались с вами о встрече.
Шумная компания мгновенно стала очень тихой. Пекари по одному разошлись по своим делам. А может просто не хотели мешать разговору. Или просто догадывались, что дальше будет.
- Да, договаривались, - огромные руки подхватили очередной мешок и Огаст перенес его к остальным. – Но ты должна была прийти ещё полчаса назад.
- Извините, я задержалась в пути, - не стала отрицать очевидное Николетта. Огаст не выглядел сильно расстроенным или разозленным этой задержкой, поэтому она решила, что извинений будет достаточно.
- Задержалась, - повторил он вслух, словно пробуя это слово на вкус. Закинув мешок на плечо, Огаст остановился перед Николеттой и сказал: - Знаешь, когда-то я был таким же молодым и полным надежд, как и ты. У меня не было ничего, кроме моего доброго имени и желания преуспеть. Чтобы открыть свою первую мельницу мне приходилось просыпаться раньше, чем остальные, работать усерднее и терпеть больше лишений. Мой тяжкий труд принес плоды. Сегодня у меня есть не только мельницы и пекарни, но и имя, которому все верят. И я не работаю со всеми подряд.
Николетта терпеливо слушала, не перебивая. Типичная речь для человека, который прожил трудную жизнь и хотел не просто поделиться опытом, но и получить признание, авторитет в глазах молодых и по его представлению глупых людей. Она не имела ничего против поучений того, кто прожил достойную жизнь и хотел поделиться опытом. Но, оказалось, что Огаст просто подводил свою речь к определенному финалу:
- Все мои партнеры – профессионалы своего дела. Как и я, они построили свое дело с ноля и знают цену своего и чужого времени. Среди них нет капризных барышень, которые вдруг проснувшись утром решают, что хотят открыть кондитерскую.
- Я не такая… - попыталась защититься от несправедливого укора Николетта, но Огаст лишь укрепился в своем мнении на её счет:
- Мало того, что ты ещё совсем молодая и ничего не понимаешь в том, что собралась делать, так ты ещё и невоспитанная, раз перебиваешь старших.
Николетта покраснела и потупила глаза, чтобы никому не видно было подступивших слез. Поправив мешок на плече, Огаст сказал на прощанье:
- Я не буду с тобой работать. Да и тебе советую перестать страдать ерундой. Найди себе богатого мужа, благо и личиком, и фигуркой ты удалась. Нарожай детишек и живи в свое удовольствие. Все равно из этой твоей затеи ничего не выйдет. Тебе все надоест уже через месяц.
Не прощаясь, мельник повернулся и пошел к куче мешков, чтобы положить его туда. Николетте хотелось устроить скандал, заявить, что он никто и не имеет права так с нею разговаривать. И точно не имеет права судить о том, что у неё получится, а что нет. С другой стороны, бабуля Роза всегда говорила, что никогда не стоит передавать контроль над своей жизнью другим. Всегда будут те, кому кажется, что ты что-то делаешь неправильно или что им виднее как лучше поступать в тех или других ситуациях. И если жить по их указке, то умрешь, так и не сдвинувшись с места, ведь их советы зачастую взаимоисключающи.
Николетта глубоко вздохнула, чтобы вернуть себе контроль над чувствами и разумом. Да, с Огастом Дорси она уже не будет работать. Но это ещё не конец света. Он не единственный мельник на весь Эрзебет. И раз его имя не поможет ей привлечь посетителей в кондитерскую, значит, придется придумать, как привлечь их туда с помощью своего имени.
Повернувшись к мельнику, Николетта сказала на прощанье:
- Мистер Дорси, вы не правы.
- Я все сказал, - попытался отмахнуться он от неё, как от назойливой мухи. – Моё мнение насчет тебя не изменится.
- Не насчет меня, - пропустила его реплику, и тон мимо ушей Николетта. – Насчет вас.
- Мда-а-а? – теперь его тон был удивленным и снисходительным. Мельник посмотрел на остальных, и снова на неё, весело велев: - Ну-ка, ну-ка.
- Вы добились успеха не потому, что работали усерднее и больше, чем остальные, - спокойно пояснила, что имела в виду Николетта. – Вы добились успеха потому, что однажды кто-то посмотрел на вас, и увидел не молодого, зеленого и неопытного трудоголика, а человека, верящего в свою мечту и идущего к ней всеми доступными путями. Кто-то поверил в вас также как верили в себя вы. Очень жаль, что спустя столько лет вы об этом забыли и начали развешивать ярлыки не только на мешки с мукой и зерном.
Не прощаясь, Николетта вышла из пекарни. Ей было все равно, что о ней подумает мельник, будет ли смеяться или начнет уважать. Он должен был стать ступенькой на пути к успеху. Теперь, когда оказалось, что ступеньки здесь нет, ей придется перепрыгнуть через неё, чтобы не останавливать свое восхождение на вершину.
Бартоломеуса на улице уже не было. Но в данных обстоятельствах это было даже к лучшему. Сейчас, оглядываясь на то, что старик говорил, Николетта решила, что его недоверие относилось не к ней. Просто он уже знал, чем закончится разговор с Огастом Дорси. Почему же не предупредил? Ей казалось, они поладили.
Ответ нашелся быстро: она бы ему не поверила. Что бы ей ни сказали, Николетта все равно пошла бы к мельнику, чтобы попытать счастье. Ведь от этого зависит будущее «Волшебных сладостей бабули Розы».
Выйдя из пекарни, Николетта быстрым шагом направилась домой. Темп соответствовал настроению. В её душе была настоящая буря.
Мало кто верил в Николетту и её мечту. И ещё меньше людей поддерживали её. Собственно, на данный момент их было только двое: Аделаида и Эрик. Ну, может быть ещё и Себастьян. Так что можно считать, что два с половиной человека. Но, как правило, к ней относились или равнодушно, или снисходительно: мол, ну, хочется ребенку, пусть поиграет. Таких, как господин Дорси, относившихся к ней с откровенным пренебрежением и надменностью, было не много. Но их отношение по-настоящему задевало.
Бабуля Роза в таких случаях говорила, что очень полезно иметь таких людей в своем окружении. Они не дают расслабиться, стимулируют постоянно придумывать что-то новое, чтобы добиться успеха. Легко добиться успеха благодаря кому-то. Но это достижение ничего не стоит. Это как очень вкусный торт, который был куплен в магазине. Да, очень вкусно и внешне радует глаз. Но он не делает тебя хорошей хозяйкой. Другое дело успех, которого добиваешься вопреки. Тогда это твоя победа, твой пот, кровь и слезы, достижение, которое никому, возможно даже тебе уже не добиться снова.
Николетта корила себя за опоздание. С другой стороны, вряд ли дело было именно в этом. Скорее всего, господин Дорси не собирался с нею работать, а опоздание – лишь повод ей отказать. В его глазах она слишком молода, слишком легкомысленна. Что ж, он ещё изменит свое мнение, когда кондитерская станет самым популярным местом в Эрзебете!
Последняя мысль её приободрила, и Николетта сбавила шаг. Она постоянно прокручивала её у себя в голове, постоянно возвращалась к фантазиям о том, как мельник признает свою неправоту и предлагает выгодные условия сотрудничества.
Эрзебет маленький город. Поэтому очень быстро незнакомые и малознакмые места сменились ставшим уже родным районом. Домой не хотелось, поэтому она прошлась дальше и добралась до того места, где скоро будет её кондитерская. Снаружи работало двое парней. Они старательно били стену большими молотами. В помещении были ещё трое, занимавшихся полом. Среди них не было Эрика, поэтому Николетта решила не беспокоить роботяг.
Рядом был тот рыночек, на котором они с Эриком покупали продукты для штруделей, и Николетта решила заглянуть туда. Не то, чтобы ей было нужно что-то конкретное, просто не хотелось домой. Здесь она бесцельно бродила между рядами, пока не заметила интересную особенность. На всех ценниках писали, откуда привезены фрукты, овощи, мясо. И на многих ценниках говорилось, что продукты привезены из селения «Радужного». Даже не так. Многие продукты на фермерском рыночке продавали селяне, приехавшие из одного поселка. Но на продукты из «Радужного» Николетта чаще всего обращала внимание. Среди них не было ни гнилых, ни испорченных. Если яблочки, то все как на подбор, если ягоды, то свежие, и не мятые, если молоко или творог, то очень свежие, без мусора и в кувшинчиках или баночках, которые можно было забрать с собой, яйца рассортированы и в зависимости от размера на них была разная цена.
Остановившись возле очередного лотка, Николетта спросила у женщины в аккуратной белой блузке с коротким рукавом, поверх которой было надето бордовое платье в пол:
- Простите, можно вас расспросить о том, откуда вы везете продукты?
- Конечно, дорогуша, - добродушно улыбнулась женщина. – Все, что мы продаем привезено из поселка Радужное. Это большое фермерское хозяйство.
- Как это «фермерское хозяйство»? – поинтересовалась Николетта.
- Ну… - женщина задумалась как правильно все объяснить, и, собравшись с мыслями, рассказала: - Радужное – очень большой поселок и почти у каждого нашего жителя есть свой клочок земли. У кого-то больше, у кого-то меньше, но никто не обделен. Мы всегда жили тем, что обрабатывали землю, выращивали овощи-фрукты, скотину и птицу и продавали тут на рынке.
Она широким жестом обвела все вокруг. А Николетта сообразила почему этот рыночек называют фермерским, хотя до этого даже не задумывалась об этом.
- Но, нас было трудно заниматься всем в одиночку: обрабатывать землю, собирать урожай, заниматься скотиной. Не говоря уже про то, что все, что вырастим нужно продавать.
Тут к ним подошла молодая мамочка с ребенком, и женщина отвлеклась, продавая ей молоко. Пока суть да дело, Николетта осмотрелась: многие люди целенаправленно шли именно к тем, кто продавал продукты из «Радужного». Лично её привлекло то, что продукты свежие и выглядят очень аккуратными: без вмятин, порезов, небольшой гнильцы. То, что нужно для того, чтобы получилась не только вкусная и полезная, но и красивая выпечка. А эти люди шли целенаправленно, так как покупали здесь продукты много раз и всегда оставались довольны. Это уже говорит о том, что качество стабильно высокое. И разнообразие продукции радует: тут и молочные продукты, и фрукты, и ягоды в ассортименте.
Девушка с ребенком немного поболтала с продавцом, как со старой знакомой, рассказала ей последние новости про малыша: как растет, как спит, как улыбается, как агукает. Так оно обычно и бывает у молодых мам: на подружек времени нет, и подружками стают те, с кем пересекаешься по необходимости. И ушла дальше, чтобы успеть скупиться пока не начался самый солнцепек. Николетта снова подошла к доброй продавщице, чтобы ещё немного злоупотребить её вниманием:
- Извините, что беспокою, но вы начали рассказывать мне про ваше фермерское хозяйство.
- Ах, да, - охотно вернулась к прерванному разговору женщина. – Нам было трудно самостоятельно обрабатывать землю, поэтому мы объединились в фермерское хозяйство. Теперь у нас земля вроде как общая, все одинаково стараются работать, общее стадо, один большой свинарник и птицеферма. Лет через пять мы уже даже получим первый урожай из общего сада.
- Ух, ты! Здорово! – женщина с такой гордостью и энтузиазмом рассказывала про их успехи, что и Николетта невольно прониклась.
- Да, - кивнула женщина. – Сейчас стало легче. Особенно с тех пор, как управляющим нашего хозяйства стал Райли Холл.
- А кто это? – живо заинтересовалась Николетта.
- Это сын одного из наших фермеров, - теперь уже женщина рассказывала с неподдельной, практически отеческой теплотой в голосе. – Такой молодец! С детства на земле: знает когда пахать, когда сажать, когда собирать урожай. И очень умный! Помог нам с транспортом, с местами здесь на рынке. Раньше с нас брали очень большую плату за разрешение здесь торговать. Теперь намного меньше. И все места за нами закреплены, ведь нам всегда есть что продавать.
- Правда… - задумчиво протянула Николетта.
- Да, - кивнула женщина и спросила: - Так, что вы будете брать?
Николетта растерялась, осознав, что столько времени отняла у бедной женщины, хотя на самом деле ничего не собиралась брать. Ей стало стыдно, и она попросила первое, что попалось на глаза:
- А упакуйте-ка мне эту малину и эту чернику.
- Сколько вам? – по-хозяйски спросила женщина, взяв пакетик из корзинки, стоящей рядом. Николетте хотелось её отблагодарить, поэтому она сказала:
- Давайте все!
Оказалось, у неё было при себе ведерко черники и небольшая баночка малины. Рассчитавшись с женщиной и щедро приплатив, Николетта пошла, наконец, домой, по пути решив заморозить все ягоды. Запас карман не тянет, может когда-то сделает из них пирог или ещё что-нибудь.
А вот информация, которой с ней так щедро поделилась женщина, пригодится ей уже сейчас. Нужно лишь встретиться с этим Райли Холлом и договориться с ним о взаимовыгодном сотрудничестве. Если, конечно, и он не откажет ей в виду того, что она «молода и личиком, и фигуркой удалась». И не опоздать к нему на встречу.
Николетта вздохнула. У неё и раньше случались плохие дни. Но тогда их удавалось исправить одним хорошим человеком. Например, папой или бабулей. Целебную силу объятий часто недооценивают. Кого бы ей сейчас обнять?
Домой она шла довольно долгой дорогой. Проголодавшись по пути перекусила черникой. До чего же вкусной она оказалась! И такой свежей, словно только что сорвана с куста. Николетта тут же решила, что нужно что-то из неё приготовить.
День постепенно сменялся вечером. Прогулка хорошо действовала на растревоженные нервы, и не только успокаивала, но, кажется, и подзаряжала дополнительными силами. Но Эрзебет – очень маленький город. И гулять по нему до бесконечности не получилось бы при всем желании. Оказавшись на площади с живыми статуями, Николетта решила, что это намек и пора возвращаться домой. Да и время уже близилось к вечеру.
