ВМЕСТО ПРОЛОГА
Выписка из архива от 13.08.2640 г.
Полное имя: Джейсон Леонард Майкл Риган.
Идентификационный номер: K57657496577815915733.
Дата рождения: 28.12.2611 г. (28 лет).
Место рождения: Альфа Крит.
Образование: Полицейская Академия Альфа Крита (ПААК).
Место работы (службы): Галактическая полиция Альфа Крита. Департамент по поимке особо опасных преступников.
Награды: «Лучший результат 2635 г.» (получено всеми членами отряда), «Крылья».
Семья:
- отец: Леонард Г. Риган (д. р. 09.11.2576 г.). Специализация — генная инженерия. Место работы — Институт Исследования Генной Модификации Альфа Крита. Профессор. Награды: «За вклад в науку и в общество», «Прорыв года», «Лучшая научная работа 2600 г.», «Лучший проект 2625 г.).
- мать: Элеонора Л. Риган (Хлоковец) (д. р. 10.10.2580 г.). Специализация — генная инженерия. Место работы — Институт Исследования Генной Модификации Альфа Крита. Профессор. Награды: «За вклад в науку и в общество», «Прорыв года», «Лучшая научная работа 2600 г.», «Лучший проект 2625 г.», «Женщина-ученый 2637 года».
- сестра: Мария Л. М. Риган. (д. р. 30.12.2615 г.) С 2632 г. — студентка Медицинского Университета Альфа Крита имени Лоренца Флориндаля. Дальнейшая информация отсутствует.
Джейсон
Не знаю, зачем меня понесло в рубку. Скучно. А местный капитан… Ему вообще до фени, кто и где находится. Я к такому не привык и все еще нахожусь в состоянии некоторого шока после своего перевода в новую команду. Будь мои прежние командиры похожими на капитана Гроупса, не было бы ни строгих выговоров, ни, собственно, этого позорного перевода. Зато был бы пивной живот и приличный уровень деградации. Но у всего свои недостатки.
«Риган, ты должен благодарить бога за то, что вообще не вылетел из Галактической полиции! Поэтому закрой рот и принимай новое назначение», — последнее, что я слышал от прежнего начальника. Так что, может, Гроупс и правда не так плох.
— О, привет, Джейс! — радуется мне первый пилот.
— Привет, старик, — здороваюсь и занимаю место его сменщика (в этом полете — сменщицы).
Разваливаюсь в кресле, сползая по его спинке вниз. Сейчас бы еще бокальчик с чем-нибудь, чего в рубке наверняка нет, и хороший фильм. Впрочем, обзорный экран тоже ничего — красиво.
Раш следит за мной взглядом. Усмехается, отчего по его массивной фигуре проходят волны, заметные даже под плотной тканью темно-фиолетовой формы. На широком коричневом лице мерцают блики от подсветки панели управления.
Мы с Рашем старые знакомые. Правда, каким ветром его занесло из элитного подразделения, где мы раньше служили, сюда, мне неизвестно. Моя собственная запись в документах о переводе гласит: «Неуважение к старшим по званию». Раш же исполнителен и дисциплинирован до мозга костей, и пилот от бога. Ума не приложу, за что его выдворили из элиты. Но лезть в душу не хочу, поэтому вопросов не задаю.
— Джейс, ты как на курорте! — по-доброму возмущается сослуживец.
— А я и есть на курорте, — отзываюсь со вздохом. В доказательство своих слов сползаю по спинке кресла еще ниже и водружаю одну ногу на другую.
Курорт курортом, а скука смертная.
Там, где я служил прежде, прохлаждаться было некогда: вечные погони, высадки на планеты и станции, поиск и задержание преступников, чаще — с сопротивлением и беготней. Было куда веселее. Но нужно же где-то пересидеть, пока начальство сменит гнев на милость.
Раш косится на меня, качает головой и снова поворачивается к обзорному экрану. Его массивные темные пальцы с более светлыми подушечками легко летают над голографической клавиатурой, вызывая на экран увеличенные участки космоса.
Некоторое время тоже бездумно смотрю в экран. Там нет ничего, требующего внимания, однако врожденное чувство ответственности не позволяет Рашу бросить это занятие, не просмотрев все пространство вокруг судна, как и положено по инструкции.
Так и сижу, время от времени переводя взгляд с «обзорки» на пилота.
Раш, с его коричневой кожей и королевскими объемами тела, напоминает мне земного моржа. Для полного сходства не хватает только усов и бивней. Сослуживцы давно гадают, как Раш, становясь с каждым годом все больше, до сих пор помещается в кресле пилота, и ждут, когда же старый служака уйдет на пенсию. Они его плохо знают — старик Раш из тех, кого вынесут от пульта управления только вперед ногами. По своей воле он никогда не уйдет.
— Тебя, кстати, Китти искала, — сообщает Раш через некоторое время, закончив обзор окрестностей и повернувшись ко мне вполоборота.
Морщусь. Лучше бы составила старику компанию и ради приличия хотя бы иногда обреталась на своем месте второго пилота. Но кресло у нее удобное.
— Скажи ей, что я вышел в космос пройтись, — прошу, отмахиваясь.
Впрочем, не лучшая идея: с ее уровнем интеллекта не исключено, что Китти решит, будто по вакууму и правда можно гулять, и выйдет в шлюз «подышать».
Пилот громогласно смеется, снова сотрясаясь всем телом.
— Помнится, еще две недели назад ты сам искал с ней встреч.
Бросаю на сослуживца выразительный взгляд: он бы еще Рождество припомнил. Но что правда, то правда: в первые дни на «Искателе-VIII» я был не против провести время с симпатичным вторым пилотом. Курорт же, Раш сам сказал. У нас было даже несколько приятных встреч, но…
— Это было до того, как я узнал, что Китти дома ждут муж и трое детей, — напоминаю, качая головой.
Мы далеко от ее дома, как и от моего — по правде говоря, вообще у черта на куличках, — и мне глубоко безразлично, какую ораву она оставила за спиной, уйдя на службу. Но бессмысленного вранья на дух не переношу: сначала Китти плачется мне в жилетку, что одна-одинешенька в этом враждебном мире, а потом я застаю ее за записью полного воздушных поцелуев видеописьма своим домочадцам. Блеск, искренняя ты моя.
— Принципы тебя погубят, — смеется Раш.
Пожимаю плечами. Не считаю, что принципы — худшее, что во мне есть.
— Эй, а это что? — Резко сажусь в кресле, вглядываясь в обзорный экран.
— Где? — пугается пилот.
Пожалуй, все же догадываюсь, почему его сослали в эту глушь: дело не в какой-то оплошности, а в возрасте — несмотря на свой опыт и усердие, Раш уже не тот, каким я знал его раньше.
— Сектор два-три-шесть, — говорю быстро. И, не дожидаясь его реакции, так как понимаю, что она будет гораздо медленнее моей, сам тянусь к пульту и увеличиваю нужный участок. Пока там видна лишь тускло мерцающая точка, но при увеличении…
— Дредноут, — ошарашенно произносит Раш.
Вижу. Новенький, вооруженный до зубов — читал про такие.
Пилот сверяется с показаниями приборов и сообщает нерадостную новость:
— Курс: прямо к нам.
Похоже, мы таки надоели тем мелким пиратам, за которыми таскаемся вторую неделю, и они запросили помощи у друзей покрупнее. Иначе зачем судну без опознавательных знаков идти на сближение?
Чтобы не отвлекать Раша, сам вызываю капитана.
— Кэп, — зову, поднеся запястье с коммуникатором к губам, — прием. Вы меня слышите?
В ответ слышен треск, потом шуршание.
— Слышу, слышу, — раздается затем. — Кто это? Новенький, ты? Э-э… Как там тебя?
Приподнимаю брови, смотря на светящийся экран комма, на котором идет отсчет секунд разговора. Спустя три недели поинтересоваться, как зовут твоего нового подчиненного, это сильно.
— Его зовут Джейс, — слышу приглушенное из динамика.
Китти? Не то чтобы я сразу узнал ее по голосу, но на «Искателе-VIII» второй пилот — единственная женщина в экипаже. Поэтому произвести идентификацию несложно.
— Точно! — радуется подсказке капитан. — Сержант Риган. Что там у тебя?
Далее на том конце слышится какая-то возня и женский смех. М-да.
— К нам приближается дредноут без опознавательных знаков. Идет прямо на нас, — рапортую, надеясь, что серьезность этой информации отвлечет капитана от неуместных в данный момент любовных утех. — На связь не выходит, — добавляю, бросив взгляд на Раша, все это время безуспешно пытающегося выяснить, что дреду от нас понадобилось.
Повисает молчание, а затем удивленное:
— Сержант, мать твою, ты-то что забыл в рубке?!
Самый актуальный вопрос в эту минуту. На заднем плане продолжает о чем-то ворковать любвеобильная Китти.
Смотрю на Раша. Тот дрожащими пальцами все еще пытается вызвать неопознанный корабль, превосходящий наш допотопный крейсер по размеру и вооружению как минимум вчетверо. В эфире тишина. Разговаривать с нами явно не намерены.
— Капитан, я думаю, они настроены враждебно, — говорю серьезно, проигнорировав предыдущий вопрос. Пусть тащит сюда свою задницу, а потом задает вопросы.
— А может, они хотят познакомиться? — смеется Китти.
Капитан больше не подает признаков жизни. Когнитивный диссонанс у него, что ли?
— Черт тебя, Гроупс! — психую и отрубаю связь. — Раш, валим отсюда, — говорю пилоту. Пока капитан наконец сообразит, что к чему, нас размажут, как мошку по стеклу. Лучше пусть меня все-таки уволят за очередное самоуправство, но умирать из-за некомпетентности нового командира я не собираюсь. — Раш!
Однако вместо того, чтобы отключить автопилот и взять управление на себя, старик начинает заваливаться из кресла набок, хватаясь за грудь. Черт, да вы издеваетесь?
Вскакиваю и ловлю пилота прежде, чем его голова успевает встретиться с палубой.
— Бери… бери управление, — хрипит Раш, одной рукой все еще держась за сердце, а второй хватаясь за ворот моей формы и притягивая меня к себе.
Легко сказать — бери. Я, вообще-то, не пилот.
— Я… я… — продолжает старик уже менее внятно. — Я же… те… бе пока… зывал…
По пьяни пустить за пульт управления и учить пилотированию, в моем понимании, не совсем одно и то же. Но мы обсудим это позже.
— Только попробуй умереть, — угрожающе произношу в ответ, в то время как пальцы пилота на моем воротнике безвольно разжимаются, а его глаза начинают закатываться к бровям.
Ну, приехали.
— Бери управление, мать вашу, — бормочу. Приподнимаюсь, бросаю взгляд на обзорный экран: дредноут неумолимо приближается. Хорошо, что этот вид космического транспорта не слишком быстроходный, но, если ничего не делать, нам это не поможет. — Джин, у Раша сердечный приступ! — вызываю медика.
— Плохо, — озабоченно, но до ужаса спокойно раздается в ответ.
Теперь до меня в полной мере доходит, почему мой бывший непосредственный начальник злорадно усмехался и потирал не успевший зажить поломанный нос, узнав, куда меня отправляют.
— В рубку! Быстро! — рычу в комм.
— Я пока занят, — безразлично отзывается тот. — Найди в аптечке инъектор номер пять. Зеленая жидкость. Введи ему прямо в сердце. Я попозже подойду. — И обрубает связь.
Тупо моргаю, недоуменно смотря на погасший экран коммуникатора. Потом вскакиваю и мчусь к ящику аптечки на стене. На пол сыплются какие-то прозрачные трубки и несколько респираторов. По закону подлости инъектор с наискось наклеенным номером «5» находится в самом низу.
Ввести в сердце — всего и дел. Один считает меня пилотом, другой — врачом, третий даже не помнит, как меня зовут…
Второпях расстегиваю форму на груди Раша и ввожу зеленое нечто туда, где, по моему мнению, должно располагаться сердце. Курсы первой помощи я, ясное дело, проходил. Сделать искусственное дыхание и остановить кровотечение — дела плевые и привычные. Но вгонять кому-либо иглу инъектора в сердце мне еще не приходилось. И то, что все однажды случается впервые, в данном случае не аргумент.
Как ни странно, после моих манипуляций старик-пилот не начинает биться в конвульсиях, из его рта не появляется пена — словом, не случается ничего из того, что происходит, когда человек собирается отдать богу душу. Хотя, честное слово, не уверен, что бог, если он в принципе существует, видит тех, кого забросили патрулировать самый отдаленный сектор галактики.
Дыхание Раша постепенно выравнивается. Не будь он темнокожим, можно было бы определить его состояние по бледности или румянцу. Но все, что я вижу, это выступившие на лбу пилота бисеринки пота. Пульс редкий, но вроде стабильный. Доктор Джейсон Риган к вашим услугам…
Дредноут приблизился уже на приличное расстояние. Теперь его можно хорошо рассмотреть и без увеличения. Махина из тех, что пальнет без промаха — и привет семье.
Не видя альтернативы, сажусь обратно в кресло второго пилота. Матерюсь сквозь зубы. Показывал он мне… Несколько минут уходит только на то, чтобы отключить автопилот. На память не жалуюсь, но пилотированию меня никто и никогда всерьез не обучал. Я в экипаже — грубая сила, вернее, быстрые ноги. Моя задача — гоняться за беглецами по космическим станциям и планетам, на которых они пытаются спрятаться от Галактической полиции. Я умею драться и пользоваться оружием. Могу что-нибудь по мелочи взломать и куда-нибудь забраться. Но, вашу мать, я никоим образом не пилот.
Только когда начинает визжать тревога, оповещающая о том, что на нас наведены орудия поражения дредноута, я наконец справляюсь с пультом управления судна и каким-то чудом увожу «Искатель-VIII» с линии огня.
Наш крейсер старый и, принадлежи он какой-нибудь торговой корпорации, быть бы ему давно списанным на металлолом, но в полиции испокон веков экономят ресурсы. Корабли тут не утилизируют, а отправляют в глушь, с глаз долой. С такими же проштрафившимися «везунчиками», как я.
Дред стреляет. Мимо. Пробую задать новое направление консервной банке, по чьей-то злой шутке, названной полицейским крейсером. Портачу со скоростью. Компенсатор перегрузки не справляется. Меня вжимает в кресло. В ушах звенит.
— Риган, ты чего творишь? — раздается по громкой связи рык капитана. Очнулся.
Отключаю громкоговоритель. Придет — поговорим.
Скорость продолжает вжимать меня в кресло. Что за чудо-корабль? Насколько мне известно, ничего подобного происходить не должно — современные технологии полностью защищают пилотов и остальной экипаж от подобных неудобств. Впрочем, «современное» — это не об «Искателе-VIII».
Посматривая на экран заднего вида и на догоняющий нас дредноут, вывожу перед собой карту местности. Так, поблизости есть «окно». Если уйти в более населенный участок космоса с уровнем цивилизации выше, вероятно, от нас отстанут. Скорее всего, и преследовать не станут.
Что ж, я вроде бы приноровился — до «окна» дотяну. Компенсатор понемногу начинает справляться с перегрузкой. Становится легче. Если не смотреть в экраны, то можно подумать, что ничего из ряда вон выходящего не происходит.
Наконец, дверь за моей спиной с шипением открывается. Бросаю взгляд через плечо и выдыхаю с облегчением, видя капитана в компании раскрасневшейся от быстрого бега Китти.
— Садись. — Тут же встаю с кресла, освобождая место официальному второму пилоту. — Уходи в «окно», пока нас не распылили.
Бросившаяся было ко мне Китти замирает на месте и часто моргает. Ее объемная грудь тяжело вздымается, а в глазах разрастается настоящий ужас.
— Я… — бормочет она. — Я… Я не умею! Раш… — Тут ее взгляд падает на старика, все еще лежащего без сознания на полу. Китти мгновенно бледнеет. — Ой!
— В каком смысле — ты не умеешь?! — тем временем приходит в себя капитан. Шагает к девушке и рывком поворачивает ее к себе, схватив за плечо. Китти снова ойкает, на этот раз от боли.
Вовремя же Гроупс поинтересовался, что умеет делать его второй пилот.
Выписка из архива от 13.08.2640 г.
Полное имя: Джейсон Леонард Майкл Риган.
Идентификационный номер: K57657496577815915733.
Дата рождения: 28.12.2611 г. (28 лет).
Место рождения: Альфа Крит.
Образование: Полицейская Академия Альфа Крита (ПААК).
Место работы (службы): Галактическая полиция Альфа Крита. Департамент по поимке особо опасных преступников.
Награды: «Лучший результат 2635 г.» (получено всеми членами отряда), «Крылья».
Семья:
- отец: Леонард Г. Риган (д. р. 09.11.2576 г.). Специализация — генная инженерия. Место работы — Институт Исследования Генной Модификации Альфа Крита. Профессор. Награды: «За вклад в науку и в общество», «Прорыв года», «Лучшая научная работа 2600 г.», «Лучший проект 2625 г.).
- мать: Элеонора Л. Риган (Хлоковец) (д. р. 10.10.2580 г.). Специализация — генная инженерия. Место работы — Институт Исследования Генной Модификации Альфа Крита. Профессор. Награды: «За вклад в науку и в общество», «Прорыв года», «Лучшая научная работа 2600 г.», «Лучший проект 2625 г.», «Женщина-ученый 2637 года».
- сестра: Мария Л. М. Риган. (д. р. 30.12.2615 г.) С 2632 г. — студентка Медицинского Университета Альфа Крита имени Лоренца Флориндаля. Дальнейшая информация отсутствует.
ГЛАВА 1
Джейсон
Не знаю, зачем меня понесло в рубку. Скучно. А местный капитан… Ему вообще до фени, кто и где находится. Я к такому не привык и все еще нахожусь в состоянии некоторого шока после своего перевода в новую команду. Будь мои прежние командиры похожими на капитана Гроупса, не было бы ни строгих выговоров, ни, собственно, этого позорного перевода. Зато был бы пивной живот и приличный уровень деградации. Но у всего свои недостатки.
«Риган, ты должен благодарить бога за то, что вообще не вылетел из Галактической полиции! Поэтому закрой рот и принимай новое назначение», — последнее, что я слышал от прежнего начальника. Так что, может, Гроупс и правда не так плох.
— О, привет, Джейс! — радуется мне первый пилот.
— Привет, старик, — здороваюсь и занимаю место его сменщика (в этом полете — сменщицы).
Разваливаюсь в кресле, сползая по его спинке вниз. Сейчас бы еще бокальчик с чем-нибудь, чего в рубке наверняка нет, и хороший фильм. Впрочем, обзорный экран тоже ничего — красиво.
Раш следит за мной взглядом. Усмехается, отчего по его массивной фигуре проходят волны, заметные даже под плотной тканью темно-фиолетовой формы. На широком коричневом лице мерцают блики от подсветки панели управления.
Мы с Рашем старые знакомые. Правда, каким ветром его занесло из элитного подразделения, где мы раньше служили, сюда, мне неизвестно. Моя собственная запись в документах о переводе гласит: «Неуважение к старшим по званию». Раш же исполнителен и дисциплинирован до мозга костей, и пилот от бога. Ума не приложу, за что его выдворили из элиты. Но лезть в душу не хочу, поэтому вопросов не задаю.
— Джейс, ты как на курорте! — по-доброму возмущается сослуживец.
— А я и есть на курорте, — отзываюсь со вздохом. В доказательство своих слов сползаю по спинке кресла еще ниже и водружаю одну ногу на другую.
Курорт курортом, а скука смертная.
Там, где я служил прежде, прохлаждаться было некогда: вечные погони, высадки на планеты и станции, поиск и задержание преступников, чаще — с сопротивлением и беготней. Было куда веселее. Но нужно же где-то пересидеть, пока начальство сменит гнев на милость.
Раш косится на меня, качает головой и снова поворачивается к обзорному экрану. Его массивные темные пальцы с более светлыми подушечками легко летают над голографической клавиатурой, вызывая на экран увеличенные участки космоса.
Некоторое время тоже бездумно смотрю в экран. Там нет ничего, требующего внимания, однако врожденное чувство ответственности не позволяет Рашу бросить это занятие, не просмотрев все пространство вокруг судна, как и положено по инструкции.
Так и сижу, время от времени переводя взгляд с «обзорки» на пилота.
Раш, с его коричневой кожей и королевскими объемами тела, напоминает мне земного моржа. Для полного сходства не хватает только усов и бивней. Сослуживцы давно гадают, как Раш, становясь с каждым годом все больше, до сих пор помещается в кресле пилота, и ждут, когда же старый служака уйдет на пенсию. Они его плохо знают — старик Раш из тех, кого вынесут от пульта управления только вперед ногами. По своей воле он никогда не уйдет.
— Тебя, кстати, Китти искала, — сообщает Раш через некоторое время, закончив обзор окрестностей и повернувшись ко мне вполоборота.
Морщусь. Лучше бы составила старику компанию и ради приличия хотя бы иногда обреталась на своем месте второго пилота. Но кресло у нее удобное.
— Скажи ей, что я вышел в космос пройтись, — прошу, отмахиваясь.
Впрочем, не лучшая идея: с ее уровнем интеллекта не исключено, что Китти решит, будто по вакууму и правда можно гулять, и выйдет в шлюз «подышать».
Пилот громогласно смеется, снова сотрясаясь всем телом.
— Помнится, еще две недели назад ты сам искал с ней встреч.
Бросаю на сослуживца выразительный взгляд: он бы еще Рождество припомнил. Но что правда, то правда: в первые дни на «Искателе-VIII» я был не против провести время с симпатичным вторым пилотом. Курорт же, Раш сам сказал. У нас было даже несколько приятных встреч, но…
— Это было до того, как я узнал, что Китти дома ждут муж и трое детей, — напоминаю, качая головой.
Мы далеко от ее дома, как и от моего — по правде говоря, вообще у черта на куличках, — и мне глубоко безразлично, какую ораву она оставила за спиной, уйдя на службу. Но бессмысленного вранья на дух не переношу: сначала Китти плачется мне в жилетку, что одна-одинешенька в этом враждебном мире, а потом я застаю ее за записью полного воздушных поцелуев видеописьма своим домочадцам. Блеск, искренняя ты моя.
— Принципы тебя погубят, — смеется Раш.
Пожимаю плечами. Не считаю, что принципы — худшее, что во мне есть.
— Эй, а это что? — Резко сажусь в кресле, вглядываясь в обзорный экран.
— Где? — пугается пилот.
Пожалуй, все же догадываюсь, почему его сослали в эту глушь: дело не в какой-то оплошности, а в возрасте — несмотря на свой опыт и усердие, Раш уже не тот, каким я знал его раньше.
— Сектор два-три-шесть, — говорю быстро. И, не дожидаясь его реакции, так как понимаю, что она будет гораздо медленнее моей, сам тянусь к пульту и увеличиваю нужный участок. Пока там видна лишь тускло мерцающая точка, но при увеличении…
— Дредноут, — ошарашенно произносит Раш.
Вижу. Новенький, вооруженный до зубов — читал про такие.
Пилот сверяется с показаниями приборов и сообщает нерадостную новость:
— Курс: прямо к нам.
Похоже, мы таки надоели тем мелким пиратам, за которыми таскаемся вторую неделю, и они запросили помощи у друзей покрупнее. Иначе зачем судну без опознавательных знаков идти на сближение?
Чтобы не отвлекать Раша, сам вызываю капитана.
— Кэп, — зову, поднеся запястье с коммуникатором к губам, — прием. Вы меня слышите?
В ответ слышен треск, потом шуршание.
— Слышу, слышу, — раздается затем. — Кто это? Новенький, ты? Э-э… Как там тебя?
Приподнимаю брови, смотря на светящийся экран комма, на котором идет отсчет секунд разговора. Спустя три недели поинтересоваться, как зовут твоего нового подчиненного, это сильно.
— Его зовут Джейс, — слышу приглушенное из динамика.
Китти? Не то чтобы я сразу узнал ее по голосу, но на «Искателе-VIII» второй пилот — единственная женщина в экипаже. Поэтому произвести идентификацию несложно.
— Точно! — радуется подсказке капитан. — Сержант Риган. Что там у тебя?
Далее на том конце слышится какая-то возня и женский смех. М-да.
— К нам приближается дредноут без опознавательных знаков. Идет прямо на нас, — рапортую, надеясь, что серьезность этой информации отвлечет капитана от неуместных в данный момент любовных утех. — На связь не выходит, — добавляю, бросив взгляд на Раша, все это время безуспешно пытающегося выяснить, что дреду от нас понадобилось.
Повисает молчание, а затем удивленное:
— Сержант, мать твою, ты-то что забыл в рубке?!
Самый актуальный вопрос в эту минуту. На заднем плане продолжает о чем-то ворковать любвеобильная Китти.
Смотрю на Раша. Тот дрожащими пальцами все еще пытается вызвать неопознанный корабль, превосходящий наш допотопный крейсер по размеру и вооружению как минимум вчетверо. В эфире тишина. Разговаривать с нами явно не намерены.
— Капитан, я думаю, они настроены враждебно, — говорю серьезно, проигнорировав предыдущий вопрос. Пусть тащит сюда свою задницу, а потом задает вопросы.
— А может, они хотят познакомиться? — смеется Китти.
Капитан больше не подает признаков жизни. Когнитивный диссонанс у него, что ли?
— Черт тебя, Гроупс! — психую и отрубаю связь. — Раш, валим отсюда, — говорю пилоту. Пока капитан наконец сообразит, что к чему, нас размажут, как мошку по стеклу. Лучше пусть меня все-таки уволят за очередное самоуправство, но умирать из-за некомпетентности нового командира я не собираюсь. — Раш!
Однако вместо того, чтобы отключить автопилот и взять управление на себя, старик начинает заваливаться из кресла набок, хватаясь за грудь. Черт, да вы издеваетесь?
Вскакиваю и ловлю пилота прежде, чем его голова успевает встретиться с палубой.
— Бери… бери управление, — хрипит Раш, одной рукой все еще держась за сердце, а второй хватаясь за ворот моей формы и притягивая меня к себе.
Легко сказать — бери. Я, вообще-то, не пилот.
— Я… я… — продолжает старик уже менее внятно. — Я же… те… бе пока… зывал…
По пьяни пустить за пульт управления и учить пилотированию, в моем понимании, не совсем одно и то же. Но мы обсудим это позже.
— Только попробуй умереть, — угрожающе произношу в ответ, в то время как пальцы пилота на моем воротнике безвольно разжимаются, а его глаза начинают закатываться к бровям.
Ну, приехали.
— Бери управление, мать вашу, — бормочу. Приподнимаюсь, бросаю взгляд на обзорный экран: дредноут неумолимо приближается. Хорошо, что этот вид космического транспорта не слишком быстроходный, но, если ничего не делать, нам это не поможет. — Джин, у Раша сердечный приступ! — вызываю медика.
— Плохо, — озабоченно, но до ужаса спокойно раздается в ответ.
Теперь до меня в полной мере доходит, почему мой бывший непосредственный начальник злорадно усмехался и потирал не успевший зажить поломанный нос, узнав, куда меня отправляют.
— В рубку! Быстро! — рычу в комм.
— Я пока занят, — безразлично отзывается тот. — Найди в аптечке инъектор номер пять. Зеленая жидкость. Введи ему прямо в сердце. Я попозже подойду. — И обрубает связь.
Тупо моргаю, недоуменно смотря на погасший экран коммуникатора. Потом вскакиваю и мчусь к ящику аптечки на стене. На пол сыплются какие-то прозрачные трубки и несколько респираторов. По закону подлости инъектор с наискось наклеенным номером «5» находится в самом низу.
Ввести в сердце — всего и дел. Один считает меня пилотом, другой — врачом, третий даже не помнит, как меня зовут…
Второпях расстегиваю форму на груди Раша и ввожу зеленое нечто туда, где, по моему мнению, должно располагаться сердце. Курсы первой помощи я, ясное дело, проходил. Сделать искусственное дыхание и остановить кровотечение — дела плевые и привычные. Но вгонять кому-либо иглу инъектора в сердце мне еще не приходилось. И то, что все однажды случается впервые, в данном случае не аргумент.
Как ни странно, после моих манипуляций старик-пилот не начинает биться в конвульсиях, из его рта не появляется пена — словом, не случается ничего из того, что происходит, когда человек собирается отдать богу душу. Хотя, честное слово, не уверен, что бог, если он в принципе существует, видит тех, кого забросили патрулировать самый отдаленный сектор галактики.
Дыхание Раша постепенно выравнивается. Не будь он темнокожим, можно было бы определить его состояние по бледности или румянцу. Но все, что я вижу, это выступившие на лбу пилота бисеринки пота. Пульс редкий, но вроде стабильный. Доктор Джейсон Риган к вашим услугам…
Дредноут приблизился уже на приличное расстояние. Теперь его можно хорошо рассмотреть и без увеличения. Махина из тех, что пальнет без промаха — и привет семье.
Не видя альтернативы, сажусь обратно в кресло второго пилота. Матерюсь сквозь зубы. Показывал он мне… Несколько минут уходит только на то, чтобы отключить автопилот. На память не жалуюсь, но пилотированию меня никто и никогда всерьез не обучал. Я в экипаже — грубая сила, вернее, быстрые ноги. Моя задача — гоняться за беглецами по космическим станциям и планетам, на которых они пытаются спрятаться от Галактической полиции. Я умею драться и пользоваться оружием. Могу что-нибудь по мелочи взломать и куда-нибудь забраться. Но, вашу мать, я никоим образом не пилот.
Только когда начинает визжать тревога, оповещающая о том, что на нас наведены орудия поражения дредноута, я наконец справляюсь с пультом управления судна и каким-то чудом увожу «Искатель-VIII» с линии огня.
Наш крейсер старый и, принадлежи он какой-нибудь торговой корпорации, быть бы ему давно списанным на металлолом, но в полиции испокон веков экономят ресурсы. Корабли тут не утилизируют, а отправляют в глушь, с глаз долой. С такими же проштрафившимися «везунчиками», как я.
Дред стреляет. Мимо. Пробую задать новое направление консервной банке, по чьей-то злой шутке, названной полицейским крейсером. Портачу со скоростью. Компенсатор перегрузки не справляется. Меня вжимает в кресло. В ушах звенит.
— Риган, ты чего творишь? — раздается по громкой связи рык капитана. Очнулся.
Отключаю громкоговоритель. Придет — поговорим.
Скорость продолжает вжимать меня в кресло. Что за чудо-корабль? Насколько мне известно, ничего подобного происходить не должно — современные технологии полностью защищают пилотов и остальной экипаж от подобных неудобств. Впрочем, «современное» — это не об «Искателе-VIII».
Посматривая на экран заднего вида и на догоняющий нас дредноут, вывожу перед собой карту местности. Так, поблизости есть «окно». Если уйти в более населенный участок космоса с уровнем цивилизации выше, вероятно, от нас отстанут. Скорее всего, и преследовать не станут.
Что ж, я вроде бы приноровился — до «окна» дотяну. Компенсатор понемногу начинает справляться с перегрузкой. Становится легче. Если не смотреть в экраны, то можно подумать, что ничего из ряда вон выходящего не происходит.
Наконец, дверь за моей спиной с шипением открывается. Бросаю взгляд через плечо и выдыхаю с облегчением, видя капитана в компании раскрасневшейся от быстрого бега Китти.
— Садись. — Тут же встаю с кресла, освобождая место официальному второму пилоту. — Уходи в «окно», пока нас не распылили.
Бросившаяся было ко мне Китти замирает на месте и часто моргает. Ее объемная грудь тяжело вздымается, а в глазах разрастается настоящий ужас.
— Я… — бормочет она. — Я… Я не умею! Раш… — Тут ее взгляд падает на старика, все еще лежащего без сознания на полу. Китти мгновенно бледнеет. — Ой!
— В каком смысле — ты не умеешь?! — тем временем приходит в себя капитан. Шагает к девушке и рывком поворачивает ее к себе, схватив за плечо. Китти снова ойкает, на этот раз от боли.
Вовремя же Гроупс поинтересовался, что умеет делать его второй пилот.
