Эстонцы медленно, словно нехотя помогали, однако не успевали за ураганным темпераментом коллеги, в результате подсобка превратилась в форменный дурдом.
-Держите это, черт вас возьми! – забравшись наверх, орала женщина, подавая очередную коробку.
-Не кри-чи-тте на нас! Куда все де-вать при-ка-же-тте? – медлительно проговаривал кто-нибудь из мужчин.
-На свободные места, конечно! Да даты смотрите, не то чего бы мне там корячиться!
-Вот и не-ччего, все тут нормально! Идемте же отсю-тта! – невозмутимо чеканя каждый слог, отвечал очередной эстонский джентльмен.
Осталось уповать на усталость проверяющей. Вдруг утомится и бросит свое занятие? Но, видимо, обида на ксейских личинок была слишком велика, ибо ревизорша не знала устали. Потянувшись вверх, она достала коробку с Ляпкой и протянула было ее коллеге, но тут снова вмешался Его Величество Закон Подлости: во сне крошечный скет вдруг довольно громко выпустил из организма лишний воздух. То бишь, пукнул. А чего ждать от бедняги? Вот вы, когда спите, себя контролируете? Попахло.
-Что за мерзость? – скривилась испанка. – Вскройте-ка коробочку!
-Но мадам! Я пока не собирался ее откупоривать! Взгляните на срок годности! Продукт еще полежит! – отбивался шеф-повар.
-Если ЭТО "еще полежит", как вы изволите выражаться, в подсобку будет не зайти от ужасной, страшной вони! – отрезала мадам.–Идемте на кухню, незачем травмировать клиентов!
-Что здесь? – спросила мучительница поваров у Семки.
-Мясо, мадам! Куримский гуляш, - обтекаемо ответил тот.
-Ага, мясо, значит! А если одна из банок каким-то образом вскрылась? – испанка ловко вспорола пленку, глянула внутрь и взвизгнула от неожиданности, обнаружив внутри вроде бы
мертвую зверушку. – Что такое?
- Мясо, мадам! Куримский гуляш, - словно попугай, повторил поваренок.
Женщина снова наклонилась и принюхалась.
-По-видимому, продукт протух! Каким же образом вы собирались из него готовить?
-Обычным образом. Данное мясо поставляется, так сказать, на костях! – бормотал вконец расстроенный шеф-повар.
-Оно воняет! А вы говорите "еще полежит"! – издевательски заявила проверяющая.
-Мясо обработано консервантом.
-Прекрасно! Если так, я требую куримского гуляша! Прямо сейчас! Готовьте при мне! Ну же, сдерите с него шкуру! Никогда не пробовала жаркое из скета! Да еще обработанного консервантом!
Шеф-повар представил, как режет и свежует маленького друга в угоду этой рассерженной фурии, и едва не потерял сознание. Испанка ткнула в коробку своим безупречно ухоженным пальцем:
-Я жду, уважаемый шеф-повар!
Тут все присутствующие имели возможность убедиться: если уж разыгралась пьеса абсурда, хорошего не жди и на скорый финал не надейся! В сей не добром помянутый миг, то ли действие снотворного закончилось, то ли Ляпку потревожили эмоции, кипящие вокруг, но скет вдруг проснулся и, углядев в жесте землянки агрессию по отношению к своей персоне, вцепился в указующий перст мелкими остренькими зубками.
-Аа-а-а! – завопила ревизорша. – Он живой! Чертов гуляш меня укусил! Снимите с меня эту бестию!
Женщина мотала рукой, пытаясь сбросить зверька, ударяла его тщедушным тельцем о разделочный стол, холодильник и духовой шкаф. Но надо знать нрав малюток: вцепившись во что-либо, скет не отпустит добычу до тех пор, пока не разожмешь его челюсти силой. Обезумевшую от боли женщину не без труда схватили двое коллег. Эстонцы еле-еле удержали в покое руку со скетом, которого шеф-повар с грехом пополам отцепил от пальца посредством довольно ощутимого удара в челюсть. Ляпка с окровавленной мордочкой и ощетинившимся загривком выглядел весьма воинственно, невзирая на то, что вредная баба отшибла ему все бока о предметы обстановки. Ново-кранеец, прижимая возмущенно попискивавшего питомца к груди, ласково поглаживал плюшевую спинку. Сем бед, один ответ!
-Прости, Ляпушка, я не хотел! – проговорил шеф-повар покаянно. – Завтра же отправлю тебя к супруге на Ново-кранейском транспорте с нарочным!
Последняя фраза подкреплялась красноречивым подмигиванием, мол, не переживай, для публики говорится. В руках хозяина зверушка успокоилась и замолчала.
-Это ваше животное?! – возмутилась испанка, которой прибежавшая по срочному вызову медсестра бинтовала палец.
-Мое! – признался ново-кранеец. – Простите, ради Бога, не хотел! Я один во всем виноват!
-Придется поставить вопрос о вашем служебном соответствии! Как вы додумались до такого?! В пункте общественного питания держать скета? Да еще и выдать его за каримский гуляш! – не успокаивалась ревизорша.
-Малыш живет у меня уже три года, он очень смирный и очень чистоплотный. Сегодня Ляпка оказался здесь случайно – с утра увязался за мной. Как проскользнул в дверь – до сих пор гадаю! – развел руками шеф-повар.
-И, тем не менее, животным не место в пункте общественного питания! – уперлась ревизорша. – Вы же понимаете, я не могу умолчать о данном факте в своем отчете!
-Как уж вам будет угодно! – грустно ответил ново-кранеец, почесывая Ляпку за рожками. – Упаковать чемоданы я всегда успею! А сегодня рабочий день еще не кончился!
Скет, успокоенный лаской хозяина, закрыл блюдцеобразные глазки и задремал.
-Каккая прелест! – восхитился эстонец, чьи зубы остались на законном месте. – Я ббы себе завел т-такого!
-Могу дать электронный адрес фирмы, торгующей инопланетными животными! Приобретете скета у них, не пожалеете! И цена сходная, и все прививки сделаны, и документы в порядке! – рассыпался в любезностях повар.
-Спасибо, был бы оч-чень признател-лен! – вежливо поблагодарил проверяющий.
-И вы туда же! – фыркнула испанка. – Все будто помешались! А у меня производственная травма!
-Г-говорили вам, неч-чего обыскивать кажд-дую коробку! И палец бы уц-целел, и животное не исп-пугалось!
-Помолчите! – уничтожающе посмотрела испанка на спутников. – А вы – ждите вердикта ОНН!
Последнее относилось к шеф-повару.
Эстонец с целыми зубами взял из рук поваренка обещанную карточку с данными фирмы,
торгующей инопланетными животными, и беспомощно пожал плечами.
-Прост-тите, я с ней не сп-правлюсь!
Троица вышла, наконец, из "Обжорки", оставив коллектив кафе в тревоге и рассеянности. Сей пьесе абсурда на почве общепита мы уделили достаточно внимания, вернемся к нашим
баранам, то бишь, к нашим медикам.
Алена и Наталья шагали замыкающими в кафе под названием "Роза ветров".
-У вас какие-то странные рассуждения о заведующем! – проговорила Зайкина.
-В смысле? – удивилась та.
-Как будто он не совсем адекватен…
-А-а-а, ты об этом! Представь себе человека, помешанного на своей работе. Хотя мы все на ней в какой-то степени помешаны, а Павел Зигмундович просто свихнулся! У каждого из нас есть какое-нибудь хобби. Кто-то читает книги, кто-то любит кино, иные собирают марки или статуэтки, некоторые занимаются спортом или музыкой. К примеру, Звария любит шить. У Коваля есть только больные, операции, отделение и научная работа. Он уже защитился на тему "Особенности операций на кишечнике у гуманоидных рас Межгалактического Сообщества". Причем, из уважения к благородному доктору, научная комиссия приезжала на ДН. Павел пять лет не был в отпуске, у него нет девушки и даже парня…
Увидев, как сморщилась Наталья, Клокова усмехнулась:
-Ладно тебе, будто голубые – такое уж редкое явление! Но Паша-то точно не из гомесовых детей! У него была жена, но после двух лет супружества сбежала, заявив, что не желает гробить свою молодость на фанатика! Я ответила на твой вопрос?
-Да! Признаться, именно таков в моем представлении настоящий врач! Дай угадаю! Он - тощий сутулый субъект с отрешенным лицом землистого цвета от вечного недосыпа и невидящими глазами…
-Прямо чертового зомби нарисовала! Слава Богу, нет! У него внешность, если разобраться, ничего себе. Высокий, но не длинный, худой, но не тощий, лицо мужественного фанатика: суровый взгляд, сжатые губы, высокий лоб. По-своему привлекателен, но, увы, ничего, а главное - никого вокруг не замечает, тут ты права. Влюбиться в такого – поставить крест на своей личной жизни! – посетовала Алена.
-Разве влюбиться – не есть личная жизнь?
-Ты ужасна, Наталь, не вздумай на него западать! Жестоко разочаруешься!
-О чем ты? Я и не собиралась!
-Да? А чего же ты собиралась? – съехидничала операционная сестра.
-Учиться у него работать! Больше ничего, ясно?
-Ну-ну, не пыли!
-Сколько же ему лет стукнуло?
-Тридцать пять! Старик уже!
-Доктор не состарится, пока у него не начнут трястись руки! – пошутила Наталья.
-Тогда он просто может изменить стиль работы - начать накладывать зигзагообразные швы!
Девушки засмеялись. За разговорами незаметно дошли до места. "Роза ветров" располагалась уровнем выше упомянутого "Обжорки". Нарядный зал, украшенный гирляндами из шаров и цветов, выглядел мило и уютно. Длинный стол, накрытый на двадцать пять персон и уставленный яствами и напитками, ничем не уступал сервировкой лучшим земным ресторанам. Радужные витражи от пола до потолка вносили в обстановку романтического флеру. Все обещало милый непринужденный вечерок.
Наталья с лекиянкой и вернкой отправились на кухню, где во всем великолепии высился большущий торт, украшенный взбитыми сливками, фруктами и кремовыми розочками. Рядом на разделочном столике лежал круглый корж крышки, на котором была начертана розовым кремом цифра 35 и подпись "Поздравляем от души! Коллектив!" Из зала неслись отзвуки славословий в адрес именинника, и Звария на некоторое время отлучилась, чтобы зачитать свое стихотворение.
Наша героиня не могла как следует разглядеть загадочного зава, стоявшего во главе стола на достаточном расстоянии. И все-таки даже издали высокий брюнет в золотистом спенсере и черных брюках выглядел не ученым занудой, а скорее, гламурным светским львом.
-Сегодня наш Коваль хорош, как никогда! – с ноткой сожаления проговорила Куку.
-Можно было бы не печь эту чертову крышку, но молодой кондитер, украшавший изделие, не написал ни возраст юбиляра, ни заказанный текст, увлекся, видишь ли, разиня эдакий! – счел нужным объясниться шеф-повар, дородный усатый итальянец. – Но не беспокойтесь, корж вполне держит форму, не обвалится, в то же время он такой воздушный и мягкий – во рту тает! Воздуха внутри предостаточно – тесто реально дышит! Ваш номер обречен на успех, особенно со столь привлекательной сеньоритой внутри! – учтиво поклонился он Наталье.
-Да-да! Она у нас красотка! – подтвердила Куку.
Вернулась Звария, и вскоре зазвучали звуки заздравной песни.
-Мальчики, не забудьте: вытаскивать Наталь из торта следует очень деликатно, дабы не повредить его! - проговорила лекиянка.
-Помним, хозяюшка, не волнуйтесь! – подтвердил один из официантов. – Не первая зима волку! Чего только не приходилась делать, и голубей выпускать, и шары лопать, и даже девиц таскать! Еще бы! Мы – спецы широкого профиля!
Из залы донеслось дружное:
"Кому чару пить? Па-а-аше! Кому здраву быть? Па-а-аше!
Паша, Паша, Паша, Паша, Паша, Паша,
Паша, Паша, Па-а-ша, Па-а-ша, Паша, пей до дна!"
Звария по обычаю своей расы положила кисти на плечи, а затем скрестила их на животе, осенив тем самым себя знамением:
-Не забудь: я стою с подносом для крышки от тебя по правую руку! С богом, Наталь!
Павел Коваль тем временем решительно опрокинул чарку. Подобрав ноги в изящных босоножках Клоковой, Зайкина нырнула в торт, несомая сильными мужскими руками. После чего две девушки-кондитера опустили пресловутую верхнюю крышку. Торт вкатили в залу под темпераментные аккорды "Бэсса мэ мучо!" Новая докторша уже подставила ладони под верхний корж, но Павел неожиданно взмахнул рукой. Раффети Сюр-Релист выключил музыку.
Слышимость за бисквитно-фруктовыми стенами была не ахти, посему наша героиня уловила примерно следующее:
-Благодарю, дорогие мои самоотверженные коллеги! Без вас я не смог бы сделать ни одной операции, ни одного обследования, не написал бы ни одной научной работы. Собственно, она у меня всего одна. Кишечник – важный орган любого гуманоидного существа! С его помощью из организма выводятся, простите за прямоту, продукты жизнедеятельности! Операции на этом органе чреваты не просто последствиями, но тяжелейшими осложнениями. Спайки, непроходимость, невозможность освобождения от каловых масс, свищи и другие столь же неприятные штуки!
Зава нешуточно понесло.
-Блин, опять взгромоздился на своего любимого конька! – обреченно проговорила Алена. – Бедная Натка!
Насколько бедная, она даже представить не могла! У Зайкиной было несколько слабых сторон, с лихвой компенсировавшихся сильными. Неумение долго сидеть на корточках можно смело отнести к серьезным просчетам матушки-природы. Через пару минут Наталья уже начинала уставать, ровно столько она и рассчитывала находиться в кулинарном шедевре, не долее. Речуга зава в сие расписание не укладывалась без риска для коленных суставов девушки. Отыграть сценарий назад и укатить торт обратно на кухню не представлялось возможным. Во-первых, именинник его уже увидел. А во-вторых, снимать крышку и вытаскивать Наталью смысла не имело, ибо в любой момент Павел Зигмундович мог закруглиться со спичем, и всю процедуру пришлось бы повторять заново. А это не очень-то профессионально, знаете ли!
Есть анекдот: в еврейском семействе гости.
Сара: "Абрам, нести курицу?"
Абрам: "Нет, гости еще хлеб едят!"
Через некоторое время хозяйка вновь интересуется из кухни: "Абрам, так я несу курицу?"
Абрам: "Погоди, Сара, гости еще хлеб не доели!"
Бедные гости давятся сухим хлебом, предвкушая сочного жареного цыпленка.
Сара: "Ну, так я несу курицу!"
Абрам: "А вот теперь пора, гости хлеб доели! Сара, неси!"
Появляется хозяйка дома с живой квочкой, которую ставит на стол. Птица принимается клевать со столешницы крошки, оставленные гостями.
Собственно, к чему я это? Да к тому, что курица выносится только один раз!
Наталья, начисто лишенная сознательности ввиду неудобства позы, молча, но отчаянно взывала к Создателю, дабы прекратил поток излияний научного зава, а вместе с ним, и ее муки.
-…кишечник – уникальная система теплокровного организма, естественный и самый крутой трубопровод. И, тем не менее, он также носит некие национальные черты. Взять, к примеру, лекиян. Уж извини, Звария, за некоторые интимные подробности! У розовокожих он сообразен общему изяществу, нежен и мягок, очень крошечен! Попробуйте такой прооперировать без риска жестокой травмы!
-Черт, меня будто при всех препарировали! – пробормотала лекиянка.
-…но мы с вами делали! А гофрированные шланги великанов: сиккил или граневр?! Где уж тут сравнивать! Наша универсальность делает нам честь и громаднейший плюс в профессиональной биографии…
"Я должна, я могу, я не покачнусь! – словно молитву, мысленно твердила Наталья. – Будь прокляты все кишечники Галактики!"
-…раффети мужественны, - как ни в чем не бывало, продолжал зав, – таковы у них и кишки, вечно норовят сопротивляться! Надеюсь, мои друзья Ка-Раак и Сюр-Релист не в обиде, но вашу расу тяжело штопать во всех смыслах! Ткани будто резиновые, но только так мы и учимся! Опыт – враг ошибок трудных! А гений, как известно, парадоксов друг! Чтобы пробить трубу, нужен хороший сантехник!
-Держите это, черт вас возьми! – забравшись наверх, орала женщина, подавая очередную коробку.
-Не кри-чи-тте на нас! Куда все де-вать при-ка-же-тте? – медлительно проговаривал кто-нибудь из мужчин.
-На свободные места, конечно! Да даты смотрите, не то чего бы мне там корячиться!
-Вот и не-ччего, все тут нормально! Идемте же отсю-тта! – невозмутимо чеканя каждый слог, отвечал очередной эстонский джентльмен.
Осталось уповать на усталость проверяющей. Вдруг утомится и бросит свое занятие? Но, видимо, обида на ксейских личинок была слишком велика, ибо ревизорша не знала устали. Потянувшись вверх, она достала коробку с Ляпкой и протянула было ее коллеге, но тут снова вмешался Его Величество Закон Подлости: во сне крошечный скет вдруг довольно громко выпустил из организма лишний воздух. То бишь, пукнул. А чего ждать от бедняги? Вот вы, когда спите, себя контролируете? Попахло.
-Что за мерзость? – скривилась испанка. – Вскройте-ка коробочку!
-Но мадам! Я пока не собирался ее откупоривать! Взгляните на срок годности! Продукт еще полежит! – отбивался шеф-повар.
-Если ЭТО "еще полежит", как вы изволите выражаться, в подсобку будет не зайти от ужасной, страшной вони! – отрезала мадам.–Идемте на кухню, незачем травмировать клиентов!
-Что здесь? – спросила мучительница поваров у Семки.
-Мясо, мадам! Куримский гуляш, - обтекаемо ответил тот.
-Ага, мясо, значит! А если одна из банок каким-то образом вскрылась? – испанка ловко вспорола пленку, глянула внутрь и взвизгнула от неожиданности, обнаружив внутри вроде бы
мертвую зверушку. – Что такое?
- Мясо, мадам! Куримский гуляш, - словно попугай, повторил поваренок.
Женщина снова наклонилась и принюхалась.
-По-видимому, продукт протух! Каким же образом вы собирались из него готовить?
-Обычным образом. Данное мясо поставляется, так сказать, на костях! – бормотал вконец расстроенный шеф-повар.
-Оно воняет! А вы говорите "еще полежит"! – издевательски заявила проверяющая.
-Мясо обработано консервантом.
-Прекрасно! Если так, я требую куримского гуляша! Прямо сейчас! Готовьте при мне! Ну же, сдерите с него шкуру! Никогда не пробовала жаркое из скета! Да еще обработанного консервантом!
Шеф-повар представил, как режет и свежует маленького друга в угоду этой рассерженной фурии, и едва не потерял сознание. Испанка ткнула в коробку своим безупречно ухоженным пальцем:
-Я жду, уважаемый шеф-повар!
Тут все присутствующие имели возможность убедиться: если уж разыгралась пьеса абсурда, хорошего не жди и на скорый финал не надейся! В сей не добром помянутый миг, то ли действие снотворного закончилось, то ли Ляпку потревожили эмоции, кипящие вокруг, но скет вдруг проснулся и, углядев в жесте землянки агрессию по отношению к своей персоне, вцепился в указующий перст мелкими остренькими зубками.
-Аа-а-а! – завопила ревизорша. – Он живой! Чертов гуляш меня укусил! Снимите с меня эту бестию!
Женщина мотала рукой, пытаясь сбросить зверька, ударяла его тщедушным тельцем о разделочный стол, холодильник и духовой шкаф. Но надо знать нрав малюток: вцепившись во что-либо, скет не отпустит добычу до тех пор, пока не разожмешь его челюсти силой. Обезумевшую от боли женщину не без труда схватили двое коллег. Эстонцы еле-еле удержали в покое руку со скетом, которого шеф-повар с грехом пополам отцепил от пальца посредством довольно ощутимого удара в челюсть. Ляпка с окровавленной мордочкой и ощетинившимся загривком выглядел весьма воинственно, невзирая на то, что вредная баба отшибла ему все бока о предметы обстановки. Ново-кранеец, прижимая возмущенно попискивавшего питомца к груди, ласково поглаживал плюшевую спинку. Сем бед, один ответ!
-Прости, Ляпушка, я не хотел! – проговорил шеф-повар покаянно. – Завтра же отправлю тебя к супруге на Ново-кранейском транспорте с нарочным!
Последняя фраза подкреплялась красноречивым подмигиванием, мол, не переживай, для публики говорится. В руках хозяина зверушка успокоилась и замолчала.
-Это ваше животное?! – возмутилась испанка, которой прибежавшая по срочному вызову медсестра бинтовала палец.
-Мое! – признался ново-кранеец. – Простите, ради Бога, не хотел! Я один во всем виноват!
-Придется поставить вопрос о вашем служебном соответствии! Как вы додумались до такого?! В пункте общественного питания держать скета? Да еще и выдать его за каримский гуляш! – не успокаивалась ревизорша.
-Малыш живет у меня уже три года, он очень смирный и очень чистоплотный. Сегодня Ляпка оказался здесь случайно – с утра увязался за мной. Как проскользнул в дверь – до сих пор гадаю! – развел руками шеф-повар.
-И, тем не менее, животным не место в пункте общественного питания! – уперлась ревизорша. – Вы же понимаете, я не могу умолчать о данном факте в своем отчете!
-Как уж вам будет угодно! – грустно ответил ново-кранеец, почесывая Ляпку за рожками. – Упаковать чемоданы я всегда успею! А сегодня рабочий день еще не кончился!
Скет, успокоенный лаской хозяина, закрыл блюдцеобразные глазки и задремал.
-Каккая прелест! – восхитился эстонец, чьи зубы остались на законном месте. – Я ббы себе завел т-такого!
-Могу дать электронный адрес фирмы, торгующей инопланетными животными! Приобретете скета у них, не пожалеете! И цена сходная, и все прививки сделаны, и документы в порядке! – рассыпался в любезностях повар.
-Спасибо, был бы оч-чень признател-лен! – вежливо поблагодарил проверяющий.
-И вы туда же! – фыркнула испанка. – Все будто помешались! А у меня производственная травма!
-Г-говорили вам, неч-чего обыскивать кажд-дую коробку! И палец бы уц-целел, и животное не исп-пугалось!
-Помолчите! – уничтожающе посмотрела испанка на спутников. – А вы – ждите вердикта ОНН!
Последнее относилось к шеф-повару.
Эстонец с целыми зубами взял из рук поваренка обещанную карточку с данными фирмы,
торгующей инопланетными животными, и беспомощно пожал плечами.
-Прост-тите, я с ней не сп-правлюсь!
Троица вышла, наконец, из "Обжорки", оставив коллектив кафе в тревоге и рассеянности. Сей пьесе абсурда на почве общепита мы уделили достаточно внимания, вернемся к нашим
баранам, то бишь, к нашим медикам.
Алена и Наталья шагали замыкающими в кафе под названием "Роза ветров".
-У вас какие-то странные рассуждения о заведующем! – проговорила Зайкина.
-В смысле? – удивилась та.
-Как будто он не совсем адекватен…
-А-а-а, ты об этом! Представь себе человека, помешанного на своей работе. Хотя мы все на ней в какой-то степени помешаны, а Павел Зигмундович просто свихнулся! У каждого из нас есть какое-нибудь хобби. Кто-то читает книги, кто-то любит кино, иные собирают марки или статуэтки, некоторые занимаются спортом или музыкой. К примеру, Звария любит шить. У Коваля есть только больные, операции, отделение и научная работа. Он уже защитился на тему "Особенности операций на кишечнике у гуманоидных рас Межгалактического Сообщества". Причем, из уважения к благородному доктору, научная комиссия приезжала на ДН. Павел пять лет не был в отпуске, у него нет девушки и даже парня…
Увидев, как сморщилась Наталья, Клокова усмехнулась:
-Ладно тебе, будто голубые – такое уж редкое явление! Но Паша-то точно не из гомесовых детей! У него была жена, но после двух лет супружества сбежала, заявив, что не желает гробить свою молодость на фанатика! Я ответила на твой вопрос?
-Да! Признаться, именно таков в моем представлении настоящий врач! Дай угадаю! Он - тощий сутулый субъект с отрешенным лицом землистого цвета от вечного недосыпа и невидящими глазами…
-Прямо чертового зомби нарисовала! Слава Богу, нет! У него внешность, если разобраться, ничего себе. Высокий, но не длинный, худой, но не тощий, лицо мужественного фанатика: суровый взгляд, сжатые губы, высокий лоб. По-своему привлекателен, но, увы, ничего, а главное - никого вокруг не замечает, тут ты права. Влюбиться в такого – поставить крест на своей личной жизни! – посетовала Алена.
-Разве влюбиться – не есть личная жизнь?
-Ты ужасна, Наталь, не вздумай на него западать! Жестоко разочаруешься!
-О чем ты? Я и не собиралась!
-Да? А чего же ты собиралась? – съехидничала операционная сестра.
-Учиться у него работать! Больше ничего, ясно?
-Ну-ну, не пыли!
-Сколько же ему лет стукнуло?
-Тридцать пять! Старик уже!
-Доктор не состарится, пока у него не начнут трястись руки! – пошутила Наталья.
-Тогда он просто может изменить стиль работы - начать накладывать зигзагообразные швы!
Девушки засмеялись. За разговорами незаметно дошли до места. "Роза ветров" располагалась уровнем выше упомянутого "Обжорки". Нарядный зал, украшенный гирляндами из шаров и цветов, выглядел мило и уютно. Длинный стол, накрытый на двадцать пять персон и уставленный яствами и напитками, ничем не уступал сервировкой лучшим земным ресторанам. Радужные витражи от пола до потолка вносили в обстановку романтического флеру. Все обещало милый непринужденный вечерок.
Наталья с лекиянкой и вернкой отправились на кухню, где во всем великолепии высился большущий торт, украшенный взбитыми сливками, фруктами и кремовыми розочками. Рядом на разделочном столике лежал круглый корж крышки, на котором была начертана розовым кремом цифра 35 и подпись "Поздравляем от души! Коллектив!" Из зала неслись отзвуки славословий в адрес именинника, и Звария на некоторое время отлучилась, чтобы зачитать свое стихотворение.
Наша героиня не могла как следует разглядеть загадочного зава, стоявшего во главе стола на достаточном расстоянии. И все-таки даже издали высокий брюнет в золотистом спенсере и черных брюках выглядел не ученым занудой, а скорее, гламурным светским львом.
-Сегодня наш Коваль хорош, как никогда! – с ноткой сожаления проговорила Куку.
-Можно было бы не печь эту чертову крышку, но молодой кондитер, украшавший изделие, не написал ни возраст юбиляра, ни заказанный текст, увлекся, видишь ли, разиня эдакий! – счел нужным объясниться шеф-повар, дородный усатый итальянец. – Но не беспокойтесь, корж вполне держит форму, не обвалится, в то же время он такой воздушный и мягкий – во рту тает! Воздуха внутри предостаточно – тесто реально дышит! Ваш номер обречен на успех, особенно со столь привлекательной сеньоритой внутри! – учтиво поклонился он Наталье.
-Да-да! Она у нас красотка! – подтвердила Куку.
Вернулась Звария, и вскоре зазвучали звуки заздравной песни.
-Мальчики, не забудьте: вытаскивать Наталь из торта следует очень деликатно, дабы не повредить его! - проговорила лекиянка.
-Помним, хозяюшка, не волнуйтесь! – подтвердил один из официантов. – Не первая зима волку! Чего только не приходилась делать, и голубей выпускать, и шары лопать, и даже девиц таскать! Еще бы! Мы – спецы широкого профиля!
Из залы донеслось дружное:
"Кому чару пить? Па-а-аше! Кому здраву быть? Па-а-аше!
Паша, Паша, Паша, Паша, Паша, Паша,
Паша, Паша, Па-а-ша, Па-а-ша, Паша, пей до дна!"
Звария по обычаю своей расы положила кисти на плечи, а затем скрестила их на животе, осенив тем самым себя знамением:
-Не забудь: я стою с подносом для крышки от тебя по правую руку! С богом, Наталь!
Павел Коваль тем временем решительно опрокинул чарку. Подобрав ноги в изящных босоножках Клоковой, Зайкина нырнула в торт, несомая сильными мужскими руками. После чего две девушки-кондитера опустили пресловутую верхнюю крышку. Торт вкатили в залу под темпераментные аккорды "Бэсса мэ мучо!" Новая докторша уже подставила ладони под верхний корж, но Павел неожиданно взмахнул рукой. Раффети Сюр-Релист выключил музыку.
Слышимость за бисквитно-фруктовыми стенами была не ахти, посему наша героиня уловила примерно следующее:
-Благодарю, дорогие мои самоотверженные коллеги! Без вас я не смог бы сделать ни одной операции, ни одного обследования, не написал бы ни одной научной работы. Собственно, она у меня всего одна. Кишечник – важный орган любого гуманоидного существа! С его помощью из организма выводятся, простите за прямоту, продукты жизнедеятельности! Операции на этом органе чреваты не просто последствиями, но тяжелейшими осложнениями. Спайки, непроходимость, невозможность освобождения от каловых масс, свищи и другие столь же неприятные штуки!
Зава нешуточно понесло.
-Блин, опять взгромоздился на своего любимого конька! – обреченно проговорила Алена. – Бедная Натка!
Насколько бедная, она даже представить не могла! У Зайкиной было несколько слабых сторон, с лихвой компенсировавшихся сильными. Неумение долго сидеть на корточках можно смело отнести к серьезным просчетам матушки-природы. Через пару минут Наталья уже начинала уставать, ровно столько она и рассчитывала находиться в кулинарном шедевре, не долее. Речуга зава в сие расписание не укладывалась без риска для коленных суставов девушки. Отыграть сценарий назад и укатить торт обратно на кухню не представлялось возможным. Во-первых, именинник его уже увидел. А во-вторых, снимать крышку и вытаскивать Наталью смысла не имело, ибо в любой момент Павел Зигмундович мог закруглиться со спичем, и всю процедуру пришлось бы повторять заново. А это не очень-то профессионально, знаете ли!
Есть анекдот: в еврейском семействе гости.
Сара: "Абрам, нести курицу?"
Абрам: "Нет, гости еще хлеб едят!"
Через некоторое время хозяйка вновь интересуется из кухни: "Абрам, так я несу курицу?"
Абрам: "Погоди, Сара, гости еще хлеб не доели!"
Бедные гости давятся сухим хлебом, предвкушая сочного жареного цыпленка.
Сара: "Ну, так я несу курицу!"
Абрам: "А вот теперь пора, гости хлеб доели! Сара, неси!"
Появляется хозяйка дома с живой квочкой, которую ставит на стол. Птица принимается клевать со столешницы крошки, оставленные гостями.
Собственно, к чему я это? Да к тому, что курица выносится только один раз!
Наталья, начисто лишенная сознательности ввиду неудобства позы, молча, но отчаянно взывала к Создателю, дабы прекратил поток излияний научного зава, а вместе с ним, и ее муки.
-…кишечник – уникальная система теплокровного организма, естественный и самый крутой трубопровод. И, тем не менее, он также носит некие национальные черты. Взять, к примеру, лекиян. Уж извини, Звария, за некоторые интимные подробности! У розовокожих он сообразен общему изяществу, нежен и мягок, очень крошечен! Попробуйте такой прооперировать без риска жестокой травмы!
-Черт, меня будто при всех препарировали! – пробормотала лекиянка.
-…но мы с вами делали! А гофрированные шланги великанов: сиккил или граневр?! Где уж тут сравнивать! Наша универсальность делает нам честь и громаднейший плюс в профессиональной биографии…
"Я должна, я могу, я не покачнусь! – словно молитву, мысленно твердила Наталья. – Будь прокляты все кишечники Галактики!"
-…раффети мужественны, - как ни в чем не бывало, продолжал зав, – таковы у них и кишки, вечно норовят сопротивляться! Надеюсь, мои друзья Ка-Раак и Сюр-Релист не в обиде, но вашу расу тяжело штопать во всех смыслах! Ткани будто резиновые, но только так мы и учимся! Опыт – враг ошибок трудных! А гений, как известно, парадоксов друг! Чтобы пробить трубу, нужен хороший сантехник!
