-Отвянь, сегодня мой день. И вообще, я курю, только когда пива перепью!
Хлопнула балконная дверь.
Прохлада майского вечера и тишина, нарушаемая звуком шагов. Их дома почти рядом, стоит пройти через сквер и пересечь арку, миновать двор, утонувший в зарослях сирени - и попадешь прямиком в подъезд Рыжовых.
-Как быстро! – произнес парень с сожалением.
-Я пойду? – полувопросительно произнесла Ника.
-Подожди, давай постоим немного. Расскажи о себе!
-Пока ничего значительного в моей жизни не происходило. Лучше ты!
-Думаешь, мне проще? Ладно, попробую. Учусь на заочном отделении юрфака, работаю в автосервисе, не пью, не курю, но не потому, что зануда, как считает сестрица. Просто неинтересно, искусственное развлечение. Мы ведь и сами по себе чего-то стоим!
Поймав восхищенный взгляд девушки, он признался:
-Если честно, то в седьмом классе я здорово перебрал, чуть тапки не отбросил. С тех пор - ни грамма. Ты разочарована?
-Нет! – с излишней горячностью воскликнула Ника. – Не принимай меня за маменькину дочку! Просто я варюсь сама в себе. Есть подруги, Лера и Лика, мы как сестры, с детства вместе, но по-настоящему они меня не понимают, папа прав.
-Знаешь, по-настоящему никто никого не понимает, хорошо, если просто говоришь с родаками или друзьями на одном языке…
-Не очень весело, - вздохнула Ника.
-Но и не повод для зеленой тоски! Ведь сегодня мы с тобой познакомились, в день рождения моей взбалмошной сестрицы – при случае поставлю ей ящик клинского.
-Зачем ты так, Зила славная! Раньше я считала, к ней не подступишься! Но, оказывается она замечательная, веселая! Просто прелесть!
-Это слово к ней мало подходит, ежик колючий, - возразил студент и добавил не без гордости, - настоящий лидер! Только сестрицу периодически заносит! Перед родителями паиньку из себя корчит, а сама черт в юбке!
-Зато ты устойчивый во всех штормах, надежный, как скала! Верно?
-Не совсем, я тоже сам в себе, может потому и хожу в экологический кружок. Получаю моральное удовлетворение – не чета пьянке да гулянке. Для меня это окно в большой мир. Мы изучаем многие вещи и явления, спорим, рассуждаем, философствуем. Акции проводим самые разные, может, слышала, "храмы области", "чистый город"? В Тенистом парке все старейшие деревья табличками обозначили. Надеюсь, когда-нибудь ты присоединишься к нам…
-Я бы очень хотела! – с энтузиазмом произнесла девушка.
-Тогда пойдем вместе, когда сессия кончится! Никак не получается все совмещать, - вздохнув, объяснил Герберт.
-Ловлю тебя на слове, - сказала Ника без тени кокетства.
Герберт понимал одну простую вещь: он никогда не был так очарован девушкой. Она еще ребенок, как и его продвинутая сестренка, но детки сейчас быстро взрослеют.
Из арки вышла парочка и порулила прямиком к Никиному подъезду.
-Привет, – в полосу света выплыла Лика Крикова, сзади стоял Денис.
-Привет! – растерянно проговорила девушка, полыхнув лицом.
Тут же сделалось стыдно: она только что вроде как пожаловалась новому знакомому на подруг, а о Чибисове и вовсе думать забыла. Любовь, которую наивная девочка считала вечной и неизменной, уже не жжет, не мучает? Быстро же она предала их всех! Голова закружилась от мнимого и шаткого успеха на чужой вечеринке, которая закончилась слишком быстро?
Всегда так с этими праздниками. Гораздо дольше ждешь от них какого-то чуда, чем потом кайф ловишь! Обманываешь себя, дескать, с Нового Года (восьмого марта, дня рождения и проч.) начнется иная жизнь, яркая, прекрасная. Ан нет, очень скоро понимаешь – ничего не изменилось. Очередная дата посмеялась над тобой. С годами-то ко всему привыкаешь, но в ранней юности и грезы слаще, и разочарование горше.
-Ну и видуха! Отпад! Где шляешься? Мы тебе звонили! - зачастила Лика.
-Ходила на день рождения к Зиле Тюлькиной.
-Она тебя пригласила? – вытаращила глаза Крикова.
Ника молча кивнула.
-И ты пошла?
-Конечно, зачем обижать человека?
-Ну-ну! Тем более, если зовут в святая святых, - впервые подал голос Денис, - там из тебя сделают раскрашенное чучело в рваной кофте, напоят пивом, да еще и провожатого выделят!
Прозвучало раздраженно, и девушка окончательно смешалась.
-Полегче, пацан! – осадил Чибисова Герберт.
-А тебе вообще слово не давали! – огрызнулся Денис.
-Мы не на собрании, - спокойно среагировал на явную дерзость Тюлькин, только глаза его насмешливо сощурились.
-Чё за клоун? – Лика демонстративно разглядывала студента.
-Брат Зилки, Герберт, правда, далеко не Уэллс, - в голосе Дениса прозвучала издевка.
-Какой еще Уэльс? – переспросила подруга.
-Неважно, проехали, - отмахнулся от нее Чибисов.
-Зачем вы так! – упрекнула Ника обоих.
-Это из-за нее ты разорвала контрольную? – поинтересовался Герберт.
-Хотя бы! А тебе какая печаль? – огрызнулась Крикова.
-Обидно за хорошую девчонку…
-Кто ты такой, чтобы за нее обижаться? – окрысился Денис, сжав кулаки.
-Пока только новый знакомый, но очень надеюсь стать хорошим другом, - все так же невозмутимо объяснил Тюлькин.
Он явно не желал связываться с мальчишкой, держался со спокойным превосходством, чем сильно выводил последнего из себя.
Пожалуй, Ника еще не видела красавца Чибисова таким раздраженным.
-Ага, значит, старые друзья уже не катят, да, Ничка? Ты променяла нас на Зилку и ее размалеванных подружек? Не говоря уж об этом фрукте! Ну что ж, они тебя подправят по своему образу и подобию! – проигнорировав соперника, Денис переключился на девушку.
Та вспыхнула: он снова затронул больное.
-Не надо так!
-Отчего же? Придешь домой, посмотрись в зеркало: ведь это не ты!
-Всего лишь маленький эксперимент, - Ника, вконец расстроилась: юноша озвучил ее мысли, полоскавшиеся где-то на краю сознания и ожидавшие своей очереди вылезти на первый план.
-Такой маленький, что мы еле узнали тебя, приняли за индейца из племени кайова. Может, слыхала про таких? Первое место среди дикарей занимают по декоративному макияжу, а у тебя – серебро, не дотянула немного! – откровенно насмехался Чибисов.
Юность жестока: он колол нежное Никино сердечко острой иглой, и Герберт не выдержал:
-Ты, малыш, лучше за собой смотри! В следующий раз, когда будешь смолить на площадке, бычки на пол не бросай, нехорошо! Идем, Ника!
Он крепко ухватил девушку за предплечье и, обернувшись к Лике и Денису, пояснил все также невозмутимо:
-До квартиры провожу, вдруг в подъезде хулиганы засели!
Уже возле ее двери спросил:
-Чего загрустила?
-Так нельзя, понимаешь? Они – мои друзья с детства, все трое – есть еще Лера Кружкова. А я предала их, - голос Ники дрогнул.
-Ты – маленькая максималистка! Не переживай, с подружками завтра помиришься, а мистер Чибисов, по-моему, просто ревнует!
-А вот и нет! Денис встречается с Ликой…
-Девочкой-Барби? Когда ты рядом? Он же не слепой и не дурак! Почему же, по-твоему, он так взбесился, когда увидел нас вместе?
-Но ведь ревнуют и друзей, - возразила школьница с недетской мудростью.
-Не только. И родителей, и преданных вздыхателей, и тех, кто на фиг не нужен, и даже врагов! Но наш мальчик вспылил вовсе не зря, ты мне очень нравишься…
Герберт неуловимым движением приблизил свое лицо к Никиному, но, посмотрев в ее чистые грустные глаза, отстранился. Пожалуй, хватит ребенку потрясений на сегодня!
-Спасибо, - поблагодарила она, - мне пора. Пойду смотреть бумажные сны.
-Какие? – удивился студент.
-Которые я рисовала, когда не спала в садике, воспитательница добрая была, давала бумагу и карандаши. У меня много тех рисунков сохранилось, целая папка. Они мне часто снятся…
-Везучая, а я все дримы-ужастики смотрю. Ну, пока. Я позвоню!
Дома Нику ждали родители.
-Кто обещал придти в десять? – наехал на дочь Олег.
-Прости, папа, время пролетело слишком быстро! Больше такого не повторится, - каялась девушка.
-Хорошо, на первый раз прощаю, - смилостивился Рыжов.
-Никуша, а ты стильно выглядишь, - заметила Людмила.
-По-моему, слишком вульгарно. Дырки, жуткие дрова вместо украшений, раскраска, как у индейца…
-Племени кайова? – перебила отца школьница.
-Вот-вот! Ты у нас умница, сама все знаешь! – ерничал Олег Иванович.
-В ее возрасте можно позволить себе выглядеть как угодно: чудно, вульгарно… Юным все к лицу! – вступилась за дочку мать, - это мне уже лишний раз не выпендриться! На фига слону бикини!
-Мамочка, не прибедняйся! У тебя прекрасная фигура!
-Спасибо, детка! В наше время еще и возможности были не те. Какая там мода в условиях повального дефицита! Помню, мама мне купила коричневую индийскую кофту, жуткую, мрачную, но выглядевшую, как шерстяной френч, два часа в очереди выстояла. Так я счастлива была до небес!
-Зато, дорогая, мы не сосали пиво, как соску, а если и смолили, то ховались по укромным углам, а не пыхали в физиономию окружающим. Мы уважали старших, благоговели перед девушками, не жевали жвачку, наконец! – раздраженно бурчал Олег.
-Которая, кстати, тоже была в дефиците. И вообще, милый, ворчание на молодежь есть признак старости!
-Пусть так! Но я не разрешу своей дочери расхаживать по улицам, точно раскрашенный идол. Ты поняла меня, Ника?
-Да, папочка, - легко согласилась та.
-Может, позволишь девочке хотя бы в ее возрасте выглядеть на свой возраст?
-Слишком сложно, поясни! – прошепелявил Рыжов, мелко тряся головой, будто древний старец.
-Не строй из себя полоумного! – окрысилась Людмила. – Конский хвостик и белую блузку носят и в сорок, и в шестьдесят.
-Согласен, но это… - он взялся за край длиннющего Зилкиного пиджака, - Ничка, смывай грим, сблочивай чужие шмотки и спать!
-Да, папа, - девушка машинально сняла с тонкой руки деревянный браслет.
Родители проводили дочь глазами и посмотрели друг на друга.
-Она выглядит потерянной, - проговорил Олег.
-А я, признаться, даже рада. Пусть хоть отклеится от своей троицы тихонь…
-Ага, и пристрянет к размалеванным чувырлам! Так недолго и до греха! Алкоголизм, наркомания, они рядом, в обыденной жизни!
-Ника – девочка с головой. Я верю в нее.
-К твоему сведению, Люда, я работаю со студентами! Думаешь, спиваются и садятся на иглу одни безголовые? – покачал головой Олег, - ее вид меня встревожил, будто не наша девочка!
-Да, непривычно. Но есть и плюс: новые друзья помогут отвлечься от любви к Денису. Думаешь, приятно, когда на твоих глазах мальчишка влюбляется в другую? Тоже драма, будь-будь! – возразила Людмила.
-Хрен редьки не слаще! Особенно в нашем случае. Ну, как Аня вернется?
-Не каркай!
-Да хоть каркай, хоть не каркай!
Однако, проходя мимо комнаты дочери, Людмила притормозила и прислушалась. Было тихо.
Утром Ника пожаловалась:
-Мамочка, у меня веки чешутся!
-Дай посмотрю! Кожа покраснела и сжурилась. Тебе нельзя впредь пользоваться косметикой этой фирмы!
-Да я не знаю, чем меня девчонки красили!
-Спроси обязательно.
-Хорошо, мамочка.
-Выглядишь вялой. Плохо спала? - поинтересовалась Людмила.
-Честно говоря, совсем не спала. Под утро задремала, сон странный видела.
-Расскажи! – попросила мать. - Странные сны – моя специальность!
-Картины другой жизни, - девушка не заметила, как вздрогнула Людмила.
-Какой другой?
-Ну, знаешь же, из далекого детства. Я все прекрасно помню. Будто во мне живет еще один человек. Вот он вместо меня тянет руки к цветку или стоит на балконе. В нем плещется иной мир, непохожий на мой. Много горя, но много и доброты, помогающей не сойти с ума. Раньше я не отличала себя от той девочки, путалась, беспокоилась. Но теперь все не так… Аня есть Аня, я есть я. Но почему-то не легче… Живу за двоих, а так не надо!
Ника говорила тусклым невыразительным голосом. Людмила обалдело таращилась на нее – прежде дочка никогда не рассказывала о своих ощущениях, да еще так продуманно и доходчиво. Видимо, не однажды размышляла об этом.
-Милая, так что ты видела?
-Ничего особенного, но очень ярко.
Комната в бараке бедная, но чистая, занавески в цветочек, плетеные половики. Умер Сталин. Старушка-соседка рыдает на пороге:
"Ой, лишенько, как топеря жить-то будем! Нету нашего сокола ясного!"
А мама – ну, той семьи - говорит ей:
"Ладно хрымать-то! Сокола нашла! Так ему и надо, кобелю черному! Прибрал Бог кровососа!"
"Ой, грех такое говорить, Василисушка!" – ужасается тетка.
"Экий грех! Как есть баю!" – отвечает женщина.
"Ох, посодють тобя за злой твой язык!"
"Дак кому садить – то! Я, Лукерья, всю жизню его так-то величаю: кобель он и есть кобель, а Господь помиловал! И топеря пронесет, как есть!"
"То из-за деток твоих, ангелочков, Отец небесный над тобою сжалился!"
"Тю, Лукерьюшка, хватит сопли жевать, иди до себя, а то на смену скоро!"
"Ты мене сольцы щепоточку не дашь, картоху сдобрить нечем?"
"Отчего ж? Идем! Анька, лучше старайся, ручонками-то шустрее шуруди!"
В тот день я по обыкновению скребла некрашеный пол, когда вбежал старший брат, Михаил, страшно довольный:
"Анютка, собирайся, я премию получил за рацуху! Предложил под другим углом резец заточить! Айда быстрее!"
"Куда?"
"Тебе платье купим! Скорей, пока мамка не видит, а то разворчится!"
И мы купили! Представляешь, как я радовалась! Теперь у меня есть настоящее "взрослое" платье. Не мамино некультяпистое шитье, а замечательное голубое чудо, с белым полукруглым воротником, расклешенным подолом и кармашком на груди! Когда подходили к дому, сверток неожиданно выпал у меня из рук. Долго-долго падал, разворачивался и голубой птицей приземлился прямо в грязь! Понимаешь, мама?!
Глаза Ники подозрительно блестели.
-Нет, деточка! Подумаешь, упало платье! Его ведь можно выстирать, никакой трагедии, - утешала дочку Людмила.
-Дело не в платье, а во мне! Я предала всех: Лику, Леру, Дениску, себя!
-Какие глупости, ты серьезно? Ну, сходила на день рождения к Зиле! Ты же не в замкнутом пространстве обитаешь! Такова жизнь, сложная, противоречивая, а иногда и откровенно невыносимая! Но единственная и неповторимая, - Людмила включила свой дар убеждения на полную, - если ты станешь прятаться от нее, она тебя непременно догонит и пребольно ударит по голове!
-Жизнь, да, мамочка? А в чем заключается жизнь? – спросила девушка дрожащим голосом.
-Во взрослении, детка, в течении лет, в изменениях! Ты просто меняешься, растешь!
-Значит, взросление – это предательство детских идеалов? А новые друзья появляются тогда, когда из старых вырастаешь, словно из платья, которое безжалостно летит в грязь? Ты бы видела вчера глаза Лики, лицо Дениса!
-Может, ты излишне драматизируешь ситуацию?
-Нисколько, мама. Самое ужасное то, что мне было хорошо! Весь вечер! И Герберт… С ним я вовсе не думала о Дениске, - подумав, призналась Ника.
-Ну и прекрасно, давно пора. Постой, кто такой Герберт?
-Брат Зилаиды. Он проводил меня.
-Так-так, ну и чем живет и дышит сей замечательный юноша?
-Учится на юридическом и подрабатывает в автосервисе.
-Звучит привлекательно. Он не такой сорвиголова, как Тюлькина?
-Что ты, мама, они совсем разные! Гэби спокойный, надежный, мне с ним легко!
-Знаешь, милая, в чем заключается гармония в отношениях мужчины и женщины? Когда им хорошо вместе молчится: нет необходимости разговаривать, и это не тяготит…
-Нет мира, кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив, - задумчиво прочла Ника.
Хлопнула балконная дверь.
Прохлада майского вечера и тишина, нарушаемая звуком шагов. Их дома почти рядом, стоит пройти через сквер и пересечь арку, миновать двор, утонувший в зарослях сирени - и попадешь прямиком в подъезд Рыжовых.
-Как быстро! – произнес парень с сожалением.
-Я пойду? – полувопросительно произнесла Ника.
-Подожди, давай постоим немного. Расскажи о себе!
-Пока ничего значительного в моей жизни не происходило. Лучше ты!
-Думаешь, мне проще? Ладно, попробую. Учусь на заочном отделении юрфака, работаю в автосервисе, не пью, не курю, но не потому, что зануда, как считает сестрица. Просто неинтересно, искусственное развлечение. Мы ведь и сами по себе чего-то стоим!
Поймав восхищенный взгляд девушки, он признался:
-Если честно, то в седьмом классе я здорово перебрал, чуть тапки не отбросил. С тех пор - ни грамма. Ты разочарована?
-Нет! – с излишней горячностью воскликнула Ника. – Не принимай меня за маменькину дочку! Просто я варюсь сама в себе. Есть подруги, Лера и Лика, мы как сестры, с детства вместе, но по-настоящему они меня не понимают, папа прав.
-Знаешь, по-настоящему никто никого не понимает, хорошо, если просто говоришь с родаками или друзьями на одном языке…
-Не очень весело, - вздохнула Ника.
-Но и не повод для зеленой тоски! Ведь сегодня мы с тобой познакомились, в день рождения моей взбалмошной сестрицы – при случае поставлю ей ящик клинского.
-Зачем ты так, Зила славная! Раньше я считала, к ней не подступишься! Но, оказывается она замечательная, веселая! Просто прелесть!
-Это слово к ней мало подходит, ежик колючий, - возразил студент и добавил не без гордости, - настоящий лидер! Только сестрицу периодически заносит! Перед родителями паиньку из себя корчит, а сама черт в юбке!
-Зато ты устойчивый во всех штормах, надежный, как скала! Верно?
-Не совсем, я тоже сам в себе, может потому и хожу в экологический кружок. Получаю моральное удовлетворение – не чета пьянке да гулянке. Для меня это окно в большой мир. Мы изучаем многие вещи и явления, спорим, рассуждаем, философствуем. Акции проводим самые разные, может, слышала, "храмы области", "чистый город"? В Тенистом парке все старейшие деревья табличками обозначили. Надеюсь, когда-нибудь ты присоединишься к нам…
-Я бы очень хотела! – с энтузиазмом произнесла девушка.
-Тогда пойдем вместе, когда сессия кончится! Никак не получается все совмещать, - вздохнув, объяснил Герберт.
-Ловлю тебя на слове, - сказала Ника без тени кокетства.
Герберт понимал одну простую вещь: он никогда не был так очарован девушкой. Она еще ребенок, как и его продвинутая сестренка, но детки сейчас быстро взрослеют.
Из арки вышла парочка и порулила прямиком к Никиному подъезду.
-Привет, – в полосу света выплыла Лика Крикова, сзади стоял Денис.
-Привет! – растерянно проговорила девушка, полыхнув лицом.
Тут же сделалось стыдно: она только что вроде как пожаловалась новому знакомому на подруг, а о Чибисове и вовсе думать забыла. Любовь, которую наивная девочка считала вечной и неизменной, уже не жжет, не мучает? Быстро же она предала их всех! Голова закружилась от мнимого и шаткого успеха на чужой вечеринке, которая закончилась слишком быстро?
Всегда так с этими праздниками. Гораздо дольше ждешь от них какого-то чуда, чем потом кайф ловишь! Обманываешь себя, дескать, с Нового Года (восьмого марта, дня рождения и проч.) начнется иная жизнь, яркая, прекрасная. Ан нет, очень скоро понимаешь – ничего не изменилось. Очередная дата посмеялась над тобой. С годами-то ко всему привыкаешь, но в ранней юности и грезы слаще, и разочарование горше.
-Ну и видуха! Отпад! Где шляешься? Мы тебе звонили! - зачастила Лика.
-Ходила на день рождения к Зиле Тюлькиной.
-Она тебя пригласила? – вытаращила глаза Крикова.
Ника молча кивнула.
-И ты пошла?
-Конечно, зачем обижать человека?
-Ну-ну! Тем более, если зовут в святая святых, - впервые подал голос Денис, - там из тебя сделают раскрашенное чучело в рваной кофте, напоят пивом, да еще и провожатого выделят!
Прозвучало раздраженно, и девушка окончательно смешалась.
-Полегче, пацан! – осадил Чибисова Герберт.
-А тебе вообще слово не давали! – огрызнулся Денис.
-Мы не на собрании, - спокойно среагировал на явную дерзость Тюлькин, только глаза его насмешливо сощурились.
-Чё за клоун? – Лика демонстративно разглядывала студента.
-Брат Зилки, Герберт, правда, далеко не Уэллс, - в голосе Дениса прозвучала издевка.
-Какой еще Уэльс? – переспросила подруга.
-Неважно, проехали, - отмахнулся от нее Чибисов.
-Зачем вы так! – упрекнула Ника обоих.
-Это из-за нее ты разорвала контрольную? – поинтересовался Герберт.
-Хотя бы! А тебе какая печаль? – огрызнулась Крикова.
-Обидно за хорошую девчонку…
-Кто ты такой, чтобы за нее обижаться? – окрысился Денис, сжав кулаки.
-Пока только новый знакомый, но очень надеюсь стать хорошим другом, - все так же невозмутимо объяснил Тюлькин.
Он явно не желал связываться с мальчишкой, держался со спокойным превосходством, чем сильно выводил последнего из себя.
Пожалуй, Ника еще не видела красавца Чибисова таким раздраженным.
-Ага, значит, старые друзья уже не катят, да, Ничка? Ты променяла нас на Зилку и ее размалеванных подружек? Не говоря уж об этом фрукте! Ну что ж, они тебя подправят по своему образу и подобию! – проигнорировав соперника, Денис переключился на девушку.
Та вспыхнула: он снова затронул больное.
-Не надо так!
-Отчего же? Придешь домой, посмотрись в зеркало: ведь это не ты!
-Всего лишь маленький эксперимент, - Ника, вконец расстроилась: юноша озвучил ее мысли, полоскавшиеся где-то на краю сознания и ожидавшие своей очереди вылезти на первый план.
-Такой маленький, что мы еле узнали тебя, приняли за индейца из племени кайова. Может, слыхала про таких? Первое место среди дикарей занимают по декоративному макияжу, а у тебя – серебро, не дотянула немного! – откровенно насмехался Чибисов.
Юность жестока: он колол нежное Никино сердечко острой иглой, и Герберт не выдержал:
-Ты, малыш, лучше за собой смотри! В следующий раз, когда будешь смолить на площадке, бычки на пол не бросай, нехорошо! Идем, Ника!
Он крепко ухватил девушку за предплечье и, обернувшись к Лике и Денису, пояснил все также невозмутимо:
-До квартиры провожу, вдруг в подъезде хулиганы засели!
Уже возле ее двери спросил:
-Чего загрустила?
-Так нельзя, понимаешь? Они – мои друзья с детства, все трое – есть еще Лера Кружкова. А я предала их, - голос Ники дрогнул.
-Ты – маленькая максималистка! Не переживай, с подружками завтра помиришься, а мистер Чибисов, по-моему, просто ревнует!
-А вот и нет! Денис встречается с Ликой…
-Девочкой-Барби? Когда ты рядом? Он же не слепой и не дурак! Почему же, по-твоему, он так взбесился, когда увидел нас вместе?
-Но ведь ревнуют и друзей, - возразила школьница с недетской мудростью.
-Не только. И родителей, и преданных вздыхателей, и тех, кто на фиг не нужен, и даже врагов! Но наш мальчик вспылил вовсе не зря, ты мне очень нравишься…
Герберт неуловимым движением приблизил свое лицо к Никиному, но, посмотрев в ее чистые грустные глаза, отстранился. Пожалуй, хватит ребенку потрясений на сегодня!
-Спасибо, - поблагодарила она, - мне пора. Пойду смотреть бумажные сны.
-Какие? – удивился студент.
-Которые я рисовала, когда не спала в садике, воспитательница добрая была, давала бумагу и карандаши. У меня много тех рисунков сохранилось, целая папка. Они мне часто снятся…
-Везучая, а я все дримы-ужастики смотрю. Ну, пока. Я позвоню!
Дома Нику ждали родители.
-Кто обещал придти в десять? – наехал на дочь Олег.
-Прости, папа, время пролетело слишком быстро! Больше такого не повторится, - каялась девушка.
-Хорошо, на первый раз прощаю, - смилостивился Рыжов.
-Никуша, а ты стильно выглядишь, - заметила Людмила.
-По-моему, слишком вульгарно. Дырки, жуткие дрова вместо украшений, раскраска, как у индейца…
-Племени кайова? – перебила отца школьница.
-Вот-вот! Ты у нас умница, сама все знаешь! – ерничал Олег Иванович.
-В ее возрасте можно позволить себе выглядеть как угодно: чудно, вульгарно… Юным все к лицу! – вступилась за дочку мать, - это мне уже лишний раз не выпендриться! На фига слону бикини!
-Мамочка, не прибедняйся! У тебя прекрасная фигура!
-Спасибо, детка! В наше время еще и возможности были не те. Какая там мода в условиях повального дефицита! Помню, мама мне купила коричневую индийскую кофту, жуткую, мрачную, но выглядевшую, как шерстяной френч, два часа в очереди выстояла. Так я счастлива была до небес!
-Зато, дорогая, мы не сосали пиво, как соску, а если и смолили, то ховались по укромным углам, а не пыхали в физиономию окружающим. Мы уважали старших, благоговели перед девушками, не жевали жвачку, наконец! – раздраженно бурчал Олег.
-Которая, кстати, тоже была в дефиците. И вообще, милый, ворчание на молодежь есть признак старости!
-Пусть так! Но я не разрешу своей дочери расхаживать по улицам, точно раскрашенный идол. Ты поняла меня, Ника?
-Да, папочка, - легко согласилась та.
-Может, позволишь девочке хотя бы в ее возрасте выглядеть на свой возраст?
-Слишком сложно, поясни! – прошепелявил Рыжов, мелко тряся головой, будто древний старец.
-Не строй из себя полоумного! – окрысилась Людмила. – Конский хвостик и белую блузку носят и в сорок, и в шестьдесят.
-Согласен, но это… - он взялся за край длиннющего Зилкиного пиджака, - Ничка, смывай грим, сблочивай чужие шмотки и спать!
-Да, папа, - девушка машинально сняла с тонкой руки деревянный браслет.
Родители проводили дочь глазами и посмотрели друг на друга.
-Она выглядит потерянной, - проговорил Олег.
-А я, признаться, даже рада. Пусть хоть отклеится от своей троицы тихонь…
-Ага, и пристрянет к размалеванным чувырлам! Так недолго и до греха! Алкоголизм, наркомания, они рядом, в обыденной жизни!
-Ника – девочка с головой. Я верю в нее.
-К твоему сведению, Люда, я работаю со студентами! Думаешь, спиваются и садятся на иглу одни безголовые? – покачал головой Олег, - ее вид меня встревожил, будто не наша девочка!
-Да, непривычно. Но есть и плюс: новые друзья помогут отвлечься от любви к Денису. Думаешь, приятно, когда на твоих глазах мальчишка влюбляется в другую? Тоже драма, будь-будь! – возразила Людмила.
-Хрен редьки не слаще! Особенно в нашем случае. Ну, как Аня вернется?
-Не каркай!
-Да хоть каркай, хоть не каркай!
Однако, проходя мимо комнаты дочери, Людмила притормозила и прислушалась. Было тихо.
Утром Ника пожаловалась:
-Мамочка, у меня веки чешутся!
-Дай посмотрю! Кожа покраснела и сжурилась. Тебе нельзя впредь пользоваться косметикой этой фирмы!
-Да я не знаю, чем меня девчонки красили!
-Спроси обязательно.
-Хорошо, мамочка.
-Выглядишь вялой. Плохо спала? - поинтересовалась Людмила.
-Честно говоря, совсем не спала. Под утро задремала, сон странный видела.
-Расскажи! – попросила мать. - Странные сны – моя специальность!
-Картины другой жизни, - девушка не заметила, как вздрогнула Людмила.
-Какой другой?
-Ну, знаешь же, из далекого детства. Я все прекрасно помню. Будто во мне живет еще один человек. Вот он вместо меня тянет руки к цветку или стоит на балконе. В нем плещется иной мир, непохожий на мой. Много горя, но много и доброты, помогающей не сойти с ума. Раньше я не отличала себя от той девочки, путалась, беспокоилась. Но теперь все не так… Аня есть Аня, я есть я. Но почему-то не легче… Живу за двоих, а так не надо!
Ника говорила тусклым невыразительным голосом. Людмила обалдело таращилась на нее – прежде дочка никогда не рассказывала о своих ощущениях, да еще так продуманно и доходчиво. Видимо, не однажды размышляла об этом.
-Милая, так что ты видела?
-Ничего особенного, но очень ярко.
Комната в бараке бедная, но чистая, занавески в цветочек, плетеные половики. Умер Сталин. Старушка-соседка рыдает на пороге:
"Ой, лишенько, как топеря жить-то будем! Нету нашего сокола ясного!"
А мама – ну, той семьи - говорит ей:
"Ладно хрымать-то! Сокола нашла! Так ему и надо, кобелю черному! Прибрал Бог кровососа!"
"Ой, грех такое говорить, Василисушка!" – ужасается тетка.
"Экий грех! Как есть баю!" – отвечает женщина.
"Ох, посодють тобя за злой твой язык!"
"Дак кому садить – то! Я, Лукерья, всю жизню его так-то величаю: кобель он и есть кобель, а Господь помиловал! И топеря пронесет, как есть!"
"То из-за деток твоих, ангелочков, Отец небесный над тобою сжалился!"
"Тю, Лукерьюшка, хватит сопли жевать, иди до себя, а то на смену скоро!"
"Ты мене сольцы щепоточку не дашь, картоху сдобрить нечем?"
"Отчего ж? Идем! Анька, лучше старайся, ручонками-то шустрее шуруди!"
В тот день я по обыкновению скребла некрашеный пол, когда вбежал старший брат, Михаил, страшно довольный:
"Анютка, собирайся, я премию получил за рацуху! Предложил под другим углом резец заточить! Айда быстрее!"
"Куда?"
"Тебе платье купим! Скорей, пока мамка не видит, а то разворчится!"
И мы купили! Представляешь, как я радовалась! Теперь у меня есть настоящее "взрослое" платье. Не мамино некультяпистое шитье, а замечательное голубое чудо, с белым полукруглым воротником, расклешенным подолом и кармашком на груди! Когда подходили к дому, сверток неожиданно выпал у меня из рук. Долго-долго падал, разворачивался и голубой птицей приземлился прямо в грязь! Понимаешь, мама?!
Глаза Ники подозрительно блестели.
-Нет, деточка! Подумаешь, упало платье! Его ведь можно выстирать, никакой трагедии, - утешала дочку Людмила.
-Дело не в платье, а во мне! Я предала всех: Лику, Леру, Дениску, себя!
-Какие глупости, ты серьезно? Ну, сходила на день рождения к Зиле! Ты же не в замкнутом пространстве обитаешь! Такова жизнь, сложная, противоречивая, а иногда и откровенно невыносимая! Но единственная и неповторимая, - Людмила включила свой дар убеждения на полную, - если ты станешь прятаться от нее, она тебя непременно догонит и пребольно ударит по голове!
-Жизнь, да, мамочка? А в чем заключается жизнь? – спросила девушка дрожащим голосом.
-Во взрослении, детка, в течении лет, в изменениях! Ты просто меняешься, растешь!
-Значит, взросление – это предательство детских идеалов? А новые друзья появляются тогда, когда из старых вырастаешь, словно из платья, которое безжалостно летит в грязь? Ты бы видела вчера глаза Лики, лицо Дениса!
-Может, ты излишне драматизируешь ситуацию?
-Нисколько, мама. Самое ужасное то, что мне было хорошо! Весь вечер! И Герберт… С ним я вовсе не думала о Дениске, - подумав, призналась Ника.
-Ну и прекрасно, давно пора. Постой, кто такой Герберт?
-Брат Зилаиды. Он проводил меня.
-Так-так, ну и чем живет и дышит сей замечательный юноша?
-Учится на юридическом и подрабатывает в автосервисе.
-Звучит привлекательно. Он не такой сорвиголова, как Тюлькина?
-Что ты, мама, они совсем разные! Гэби спокойный, надежный, мне с ним легко!
-Знаешь, милая, в чем заключается гармония в отношениях мужчины и женщины? Когда им хорошо вместе молчится: нет необходимости разговаривать, и это не тяготит…
-Нет мира, кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив, - задумчиво прочла Ника.
