Вся эта чернота разбавлялась единственным ярким пятном – широким красным поясом с серебряной цепочкой дорогого брегета.
Рен Асконец вообще не любил излишней экстравагантности в нарядах, в отличие от Рикардо, а вот по части напитков вкусы у них совпадали. Грандэ откинулся на спинку стула, сделал приветственный жест бокалом:
– Рад видеть, Рен. Не знал, что и ты в «Белую Акулу» захаживаешь.
– А я услышал, что тут сидит чудом спасшийся после столкновения с кораблем-призраком Рикардо Грандэ и не удержался, решил послушать из первых уст, так сказать.
Асконец непринужденно расположился напротив, ему тут же подали вино.
– Отменно… а кстати, как ты рискнул сунуться сюда, на Айбуко, после той истории с Баожей? Говорят, она обещала тебе кое-что отрезать?
Грандэ самодовольно ухмыльнулся:
– Речь шла о моем языке. Но это небольшое недоразумение уже улажено. Правда, примирение обошлось в парочку артефактов из моей личной коллекции…– И покаянную речь в присутствии всего ее экипажа, - подхватил Асконец.
Грандэ досадливо дернул плечом:
– Ну, покаянная речь это громко сказано… всего лишь вежливые слова сожаления.
– Видимо, сказано было с большим чувством, или артефакты уж очень хороши… в любом случае, ты здесь, и я жажду послушать: что это за призрак? И как тебе удалось с ним разобраться? Неужели он так же падок на вежливое помахивание шляпой и магические бирюльки, как Баожей?
– Если бы это было так, о «Грозе Морей» не болтали бы в каждом кабаке уже двести лет.
– Насколько я знаю, не более ста двадцати, но это мелочи, – заметил Рен, отправляя в рот крупную фиолетовую виноградину, – А правда, что весь экипаж «Грозы» это сумасшедшие духи повешенных на рее пиратов?
– Я видел только одного. И он выглядел вполне сумасшедшим.
Рен Асконец прищурился и уточнил:
– Значит, ты был так близко, что даже смог разглядеть Плакальщика? И… какой он?
– Не уверен, что это был именно Плакальщик, – нехотя признал Рикардо, – Высокая белесая фигура, окутанная вихрями.
– А это точно та самая «Гроза»? – усомнился Рен.
– Паруса все рваные, клочьями висят, борта в трещинах. Мачты в синих молниях, за кормой черная пена…и над бортами клубится туман, или дым, так что ничего толком не разглядеть…
– Похоже, - Асконец задумчиво рассматривал свое вино на свет. Потом склонился вперед и негромко спросил у Рикардо: – Так что тебе напророчил Плакальщик? Неужели славу самого грозного пирата всех времен?
Рикардо вспыхнул, хотел ответить что-то гневное, но его собеседник уже доброжелательно улыбался, поднимая бокал:
– Давай лучше выпьем. И ты мне расскажешь все по порядку.
Конечно, Грандэ был в курсе слухов, что он-де проклял и Тесака, и весь его экипаж. Потому что сам эти слухи и распускал: просто ронял намек здесь, словечко там. А людишки остальное и сами додумают, как известно, перемывать чужие косточки – любимая забава всех разумных.
О том, что старый пройдоха Туайнен замыслил взять крупнейший контрабандный груз прийттских алмазов, Грандэ шепнула одна маленькая птичка. Эта пичуга была его собственным шедевром, над ее созданием он бился не один год, но оно того стоило. Это порождение магии не отличалось красотой, и слабо походило на реальных пернатых, зато умело становиться незаметным, почти невидимым и превосходно шпионило для своего хозяина.
Провоцировать Туайнена на ссору Рикардо не собирался. Но Тесак вдруг неосторожно высказался в том смысле, что у некоторых репутация дутая, а на самом деле кишка тонка в честном поединке скрестить саблю не то что с ним, а даже и с девчонкой Блексторм, его первым помощником, ежели без магии и прочих подлых штучек. Грандэ тут же сделал вид, что принял слова Тесака на свой счет, изобразил смертельную обиду и желание непременно поквитаться. Самым сложным было завершить тот маленький спектакль не переводя его в немедленную дуэль.
А после все был просто: дать «Летящему» отплыть, следовать за ним в отдалении, не показываясь на глаза. А когда Туайнен возьмет на борт алмазы, можно будет появиться внезапно и опустошить трюмы фрегата. Рикардо не сомневался: эта операция ему удастся. Хотя бы потому, что в противоположность жадному идиоту Туайнену, у него на «Мантикоре» абордажная команда укомплектована опытными проверенными бойцами, а не пьяным сбродом.
Маг на фрегате Туайнена был совсем мальчишка, по сведениям Рикардо это было его второе или третье плавание, и поэтому Грандэ без опасения посылал свою птичку шпионить. Поначалу все шло гладко, а вот потом начались странности: «Летящий» закрылся, как будто его плотно магической сетью окутали, и проникнуть за эту завесу не было никакой возможности. Неужели он недооценил пацана, удивлялся Грандэ, но не слишком переживал – куда идет «Летящий» ему было хорошо известно, а уж встречу у Прийтта он Туайнену устроит.
Однако все вышло совсем не по плану. «Летящий» просто исчез. Грандэ рыскал туда-сюда, обшарил Драконий Хвост, и даже сунулся к центральной части архипелага, но фрегат как будто растворился! Ни на Прийтте, ни в Айбуко, где Грандэ пытался наводить справки, никто не видел корабль Тесака.
«Мантикора» опять развернулась к архипелагу, но попала в сильный шторм. Опасаясь налететь на острые подводные камни у островов, Грандэ бросил попытки найти Туайнена и ушел в открытый океан.
Шторм перешел в нечто невообразимое – казалось, океан взбесился. Низкие тучи клубились на востоке, над скрытым высокими пенными валами архипелагом. Молнии на горизонте вспыхивали каждую секунду, мощные раскаты грома докатывались до «Мантикоры». Казалось, вся сила тропического урагана обрушилась на Драконий Хвост, а небо над кораблем Грандэ оставалось ясным, ярко светило солнце, и только громадные волны бросали корабль из стороны в сторону, будто под водой ворочался сбоку на бок громадный зверь.
«Мантикора» благополучно пережила тот день, к вечеру волнение стало умеренным, и грозовые всполохи на горизонте исчезли. Иногда доносились раскаты далекого грома, точно кашель старого великана.
А на следующий день, когда от вчерашнего буйства стихии не осталось и следа, и Грандэ решил, что пришло время вернуться к поискам «Летящего», они и столкнулись с призраком.
Сначала вахтенный заметил на горизонте очертания корабля, напоминающего фрегат, и Рикардо возликовал: наконец-то! Они бросились вдогонку, и скоро стало ясно – корабль идет им навстречу. На «Мантикоре» с недоумением наблюдали, как фрегат приближается, даже не делая попыток изменить курс.
Абордажная команда уже выстроилась на палубе, алхимики колдовали над пушками, а Грандэ хмурился, пытаясь рассмотреть через мощные линзы рефрактора палубу «Летящего». Неужели Туайнен совсем потерял голову и решил пойти на прямое столкновение? Или у него припасено какое-то мощное оружие, о котором никто и не догадывается?
Рассмотреть хоть что-то не выходило – корабль оказался в плотном туманном облаке, скрывавшем его борта, такелаж, и носовую фигуру.
Опыт говорил Рикардо: тут дело нечисто, и он не торопился. Отвлекся на минуту дать указания боцману и стоящему у штурвала матросу. Но с бака раздался вопль:
– «Гроза»! Это «Гроза морей!»
Не веря своим ушам, Рикардо бросился к окуляру и онемел: густой туман наполовину сполз с несущегося навстречу корабля, и стали видны рваные серые паруса и все в синих разрядах молний мачты. А на реях покачиваются повешенные – свернутые набок головы, безжизненные, будто тряпичные тела, и по ним проскакивают те же синие молнии. Высунулся из тумана острый длинный бушприт, и сердце капитана Грандэ пропустило удар: под ним торчал вырезанный из почерневшего дерева кулак со сжатым в нем пучком стальных молний.
– «Гроза морей!», – ошеломленно прошептал капитан, а с палубы уже доносились крики его экипажа:
– Это она, она, смотрите! И повешенные моряки на реях!
– Спаси нас Хранительница, только бы за орпейцев не приняли! Враз к себе заберут, на мачтах качаться!
– При чём тут орпейцы, дубина! Их тарийцы перевешали, это все знают…
– Кранты нам, братцы! В них и стрелять бесполезно – для призрака это навроде щекотки, только разозлит!
Корабль-призрак уже был совсем близко, и Рикардо, сжимая эфес сабли, которая сейчас ничем не могла ему помочь, судорожно пытался понять, как действовать, потом оттолкнул оцепеневшего от ужаса рулевого и резко переложил штурвал, меняя курс – столкновение кораблей при такой скорости казалось неизбежным.
«Гроза морей» снова окуталась туманом и прошла мимо левого борта «Мантикоры» не снижая скорости. На корме уходящего корабля выступила из серого дымного месива массивная фигура, закутанная в плащ, и над водой разнесся низкий потусторонний голос:
– Для тебя тоже найдется местечко на рее, Грандэ…
…– И Плакальщик предрек мне удачное плавание и гибель всех моих врагов, – бодро завершил свое повествование Грандэ, наполняя в очередной раз опустевший бокал.
– Да, да, – проговорил Асконец кивая, – Плакальщик славится своими счастливыми предсказаниями.
И опять нельзя было понять, говорит он серьезно или пытается пошутить. А хитрый блеск в темных глазах – что ж, Рикардо Грандэ может сделать вид, что не заметил, а потом припомнить. Судьба еще не раз сведет капитанов Южных Морей, мир-то тесен!
А сейчас неплохо было бы найти «Летящий», и поквитаться с Тесаком за беспокойство. А то и вправду пойдут разговоры, что Грандэ испугался призрака, да и алмазы… Алмазы есть алмазы.
– Кстати, знаешь новости? «Летящий» сменил капитана, и сейчас идет полным ходом на Порт-Джералд. Блексторм хочет официально оформить владение судном,– поднимаясь, сказал Асконец. – Что это ты побледнел, братишка? Наверное, тут слишком душно, ты бы прогулялся, как раз увидишь их паруса на горизонте. Ну, рад был поболтать, Рикардо. Попутного ветра.
Подхватил со стола гроздь винограда и, посмеиваясь, пошел к выходу
– Папа, мне нужна твоя помощь.
Сказать, что Хьюго Блексторм был изумлен этими словами, значило вообще рта не открыть! Его гордая девочка пришла к нему за помощью! Он мечтал об этом, но не верил, что это случится так скоро.
– Любая помощь, которая в моих силах, – старательно скрывая внутреннее ликование, ответил капитан Блексторм. – Что скажешь насчет места капитана на моем новом корвете? Отличное судно, легкое, маневренное…
– Нет, папа. Не надо, у меня уже есть корабль. Я получила «Летящий» … как бы это сказать… после капана Туайнена.
Хьюго не зря был многоопытным дельцом и флибустьером. Он мигом понял, что она имеет в виду.
– Видимо, можно сказать, что ты получила корабль в наследство?
– Да, именно так, – с облегчением выговорила Кира. – В наследство. Капитан Туайнен …эм… исчез, и…
– И оставил фрегат тебе, – подхватил папа Блексторм, улыбаясь (зрелище нечастое). – Знакомая ситуация. Именно так у меня появился мой первый галеон… Ты, наверное, хочешь, чтобы я помог тебе оформить документы на судно?
– Да, именно! А это можно устроить?
– Хм…меня удивляет, что ты спрашиваешь! – строго сказал, скрывая ликование, Хьюго, – Конечно, я могу сделать это для тебя. Через пару часов документы принесут в капитанскую каюту «Летящего». Или куда ты сама пожелаешь.
Кира стремительно открывала для себя плюсы положения дочери самого Хьюго Блексторма. Конечно, это не отменяло ее намерения всего добиваться самой, но теперь она видела, что есть человек искренне разделяющий радость ее триумфа. Причем делает это так немногословно, истинно по-блекстормовски. Для нее это было чрезвычайно ценно. Как и то, что теперь Кира видела, к чему ей надо стремиться – обзаводиться связями, полезными знакомствами. Как теми, что появляются за деньги, так и теми, что рождаются между людьми, вместе пережившими не одну передрягу. Из первых у нее пока не было никого, из вторых один лишь Ран.
– Папа, я попрошу тебя еще кое о чем.
– Если речь не об императорской короне Тара, то я готов это обсудить, - ответил Хьюго без тени улыбки. – Не то, чтобы это было невозможно, но императрица Валерия очаровательная женщина, и оставить ее без любимого украшения было бы слишком жестоко.
Кира пожала плечами:
– Фи, папа... корона! На что она мне? Если бы ты предложил мне пони…
И тут они оба расхохотались, потому что в детстве малышка Кира бредила возможностью иметь своего пони, а отец подшучивал над ней, предлагая взамен все короны мира. Это воспоминание сломало остатки льда, все еще таившиеся в их отношениях после ее многолетнего отсутствия.
– Ну, раз ты отказываешься от короны, я спокоен. Все остальное не так трудоёмко. Что надо сделать?
– Оправить одного недоученного мага обратно в Магистериум и проследить, чтоб он действительно остался там до конца учебного года.
В стальных глазах Хьюго блеснула искра:
– Ну, ты одарила меня бесценным опытом на этот счет, когда сбежала из пансиона. Грех им не воспользоваться!
Кира вздохнула:
– Бедняга Ран… Но ничего. Он еще скажет мне спасибо.
– Я не был бы так уверен в этом, Кира, – иронично заметил Блексторм, вспоминая собственные мысли при определении дочери в учебное заведение. – Что-то ты не торопишься благодарить папу. Нет-нет, не вздумай падать мне на грудь и орошать слезами благодарности мою новую рубашку! Иди, прощайся со своим магом.
– Хорошо, папа. И… спасибо.
– Кира, я не поеду!
– Ты дал слово, Ран.
– Ну, пожалуйста! Я же тебе нужен!
– Да, нужен. Но я как-нибудь перетерплю этот год без тебя. А потом ты вернешься, и мы снова будем вместе.
– Тебе совсем-совсем не жалко расставаться со мной?
– Ну что ты! Я обязательно буду страдать от разлуки. Целых пять минут, клянусь!
Вздох. Смешок. Дружный хохот.
– Ты только поменьше хвастайся там своими флибустьерскими подвигами, а то нам грозит наплыв магов-недоучек! И с драконьей сущностью поосторожнее, держи ее под контролем.
– Обещаю сочинить кучу историй, рассказывать их легковерным первокурсницам и прослыть самым таинственным студентом-второгодником!
– Ты, главное, не сожги опять любимые тапочки Магистра. А то ведь выпрут!
– Нет, обещаю! Я буду сама осторожность! Капну на них соком жарденника, и пусть потом по всему замку ловят. А целоваться на прощание будем?
– Нет, нежности оставим на потом. Ну, что ты надулся? Ладно, не хнычь. Поцелую.
– Правда?!
– Правда. Через год. Если закончишь курс с отличием. Эй, эй! И не пытайся меня обмануть – проверять подлинность документов я умею. Так что не халтурь, и… до встречи, Ран. Год пролетит очень быстро. Обещаю.
- Что побудило вас просить Магистериум о повторном курсе? Выше поведение было просто возмутительным, вы прогуливали занятия, нарушали дисциплину и в грош не ставили правила техники безопасности!
- Я осознал свои ошибки, господа магистры. Обещаю стать примерным студентом и вести себя достойно.
- Хоть кто-нибудь ему верит? Он сжег мои тапки!
- Выпустил полутрансформированных крыс!
- Распылил в аудитории сонный газ и весь курс проспал сутки вместе с профессором!
- Кто может поручиться, что вы не станете снова откалывать подобные штуки?
- Мне очень жаль, я приношу свои извинения. Тогда я был просто ребенком, и не думал об ответственности. Теперь изменился.
Рен Асконец вообще не любил излишней экстравагантности в нарядах, в отличие от Рикардо, а вот по части напитков вкусы у них совпадали. Грандэ откинулся на спинку стула, сделал приветственный жест бокалом:
– Рад видеть, Рен. Не знал, что и ты в «Белую Акулу» захаживаешь.
– А я услышал, что тут сидит чудом спасшийся после столкновения с кораблем-призраком Рикардо Грандэ и не удержался, решил послушать из первых уст, так сказать.
Асконец непринужденно расположился напротив, ему тут же подали вино.
– Отменно… а кстати, как ты рискнул сунуться сюда, на Айбуко, после той истории с Баожей? Говорят, она обещала тебе кое-что отрезать?
Грандэ самодовольно ухмыльнулся:
– Речь шла о моем языке. Но это небольшое недоразумение уже улажено. Правда, примирение обошлось в парочку артефактов из моей личной коллекции…– И покаянную речь в присутствии всего ее экипажа, - подхватил Асконец.
Грандэ досадливо дернул плечом:
– Ну, покаянная речь это громко сказано… всего лишь вежливые слова сожаления.
– Видимо, сказано было с большим чувством, или артефакты уж очень хороши… в любом случае, ты здесь, и я жажду послушать: что это за призрак? И как тебе удалось с ним разобраться? Неужели он так же падок на вежливое помахивание шляпой и магические бирюльки, как Баожей?
– Если бы это было так, о «Грозе Морей» не болтали бы в каждом кабаке уже двести лет.
– Насколько я знаю, не более ста двадцати, но это мелочи, – заметил Рен, отправляя в рот крупную фиолетовую виноградину, – А правда, что весь экипаж «Грозы» это сумасшедшие духи повешенных на рее пиратов?
– Я видел только одного. И он выглядел вполне сумасшедшим.
Рен Асконец прищурился и уточнил:
– Значит, ты был так близко, что даже смог разглядеть Плакальщика? И… какой он?
– Не уверен, что это был именно Плакальщик, – нехотя признал Рикардо, – Высокая белесая фигура, окутанная вихрями.
– А это точно та самая «Гроза»? – усомнился Рен.
– Паруса все рваные, клочьями висят, борта в трещинах. Мачты в синих молниях, за кормой черная пена…и над бортами клубится туман, или дым, так что ничего толком не разглядеть…
– Похоже, - Асконец задумчиво рассматривал свое вино на свет. Потом склонился вперед и негромко спросил у Рикардо: – Так что тебе напророчил Плакальщик? Неужели славу самого грозного пирата всех времен?
Рикардо вспыхнул, хотел ответить что-то гневное, но его собеседник уже доброжелательно улыбался, поднимая бокал:
– Давай лучше выпьем. И ты мне расскажешь все по порядку.
Конечно, Грандэ был в курсе слухов, что он-де проклял и Тесака, и весь его экипаж. Потому что сам эти слухи и распускал: просто ронял намек здесь, словечко там. А людишки остальное и сами додумают, как известно, перемывать чужие косточки – любимая забава всех разумных.
О том, что старый пройдоха Туайнен замыслил взять крупнейший контрабандный груз прийттских алмазов, Грандэ шепнула одна маленькая птичка. Эта пичуга была его собственным шедевром, над ее созданием он бился не один год, но оно того стоило. Это порождение магии не отличалось красотой, и слабо походило на реальных пернатых, зато умело становиться незаметным, почти невидимым и превосходно шпионило для своего хозяина.
Провоцировать Туайнена на ссору Рикардо не собирался. Но Тесак вдруг неосторожно высказался в том смысле, что у некоторых репутация дутая, а на самом деле кишка тонка в честном поединке скрестить саблю не то что с ним, а даже и с девчонкой Блексторм, его первым помощником, ежели без магии и прочих подлых штучек. Грандэ тут же сделал вид, что принял слова Тесака на свой счет, изобразил смертельную обиду и желание непременно поквитаться. Самым сложным было завершить тот маленький спектакль не переводя его в немедленную дуэль.
А после все был просто: дать «Летящему» отплыть, следовать за ним в отдалении, не показываясь на глаза. А когда Туайнен возьмет на борт алмазы, можно будет появиться внезапно и опустошить трюмы фрегата. Рикардо не сомневался: эта операция ему удастся. Хотя бы потому, что в противоположность жадному идиоту Туайнену, у него на «Мантикоре» абордажная команда укомплектована опытными проверенными бойцами, а не пьяным сбродом.
Маг на фрегате Туайнена был совсем мальчишка, по сведениям Рикардо это было его второе или третье плавание, и поэтому Грандэ без опасения посылал свою птичку шпионить. Поначалу все шло гладко, а вот потом начались странности: «Летящий» закрылся, как будто его плотно магической сетью окутали, и проникнуть за эту завесу не было никакой возможности. Неужели он недооценил пацана, удивлялся Грандэ, но не слишком переживал – куда идет «Летящий» ему было хорошо известно, а уж встречу у Прийтта он Туайнену устроит.
Однако все вышло совсем не по плану. «Летящий» просто исчез. Грандэ рыскал туда-сюда, обшарил Драконий Хвост, и даже сунулся к центральной части архипелага, но фрегат как будто растворился! Ни на Прийтте, ни в Айбуко, где Грандэ пытался наводить справки, никто не видел корабль Тесака.
«Мантикора» опять развернулась к архипелагу, но попала в сильный шторм. Опасаясь налететь на острые подводные камни у островов, Грандэ бросил попытки найти Туайнена и ушел в открытый океан.
Шторм перешел в нечто невообразимое – казалось, океан взбесился. Низкие тучи клубились на востоке, над скрытым высокими пенными валами архипелагом. Молнии на горизонте вспыхивали каждую секунду, мощные раскаты грома докатывались до «Мантикоры». Казалось, вся сила тропического урагана обрушилась на Драконий Хвост, а небо над кораблем Грандэ оставалось ясным, ярко светило солнце, и только громадные волны бросали корабль из стороны в сторону, будто под водой ворочался сбоку на бок громадный зверь.
«Мантикора» благополучно пережила тот день, к вечеру волнение стало умеренным, и грозовые всполохи на горизонте исчезли. Иногда доносились раскаты далекого грома, точно кашель старого великана.
А на следующий день, когда от вчерашнего буйства стихии не осталось и следа, и Грандэ решил, что пришло время вернуться к поискам «Летящего», они и столкнулись с призраком.
Сначала вахтенный заметил на горизонте очертания корабля, напоминающего фрегат, и Рикардо возликовал: наконец-то! Они бросились вдогонку, и скоро стало ясно – корабль идет им навстречу. На «Мантикоре» с недоумением наблюдали, как фрегат приближается, даже не делая попыток изменить курс.
Абордажная команда уже выстроилась на палубе, алхимики колдовали над пушками, а Грандэ хмурился, пытаясь рассмотреть через мощные линзы рефрактора палубу «Летящего». Неужели Туайнен совсем потерял голову и решил пойти на прямое столкновение? Или у него припасено какое-то мощное оружие, о котором никто и не догадывается?
Рассмотреть хоть что-то не выходило – корабль оказался в плотном туманном облаке, скрывавшем его борта, такелаж, и носовую фигуру.
Опыт говорил Рикардо: тут дело нечисто, и он не торопился. Отвлекся на минуту дать указания боцману и стоящему у штурвала матросу. Но с бака раздался вопль:
– «Гроза»! Это «Гроза морей!»
Не веря своим ушам, Рикардо бросился к окуляру и онемел: густой туман наполовину сполз с несущегося навстречу корабля, и стали видны рваные серые паруса и все в синих разрядах молний мачты. А на реях покачиваются повешенные – свернутые набок головы, безжизненные, будто тряпичные тела, и по ним проскакивают те же синие молнии. Высунулся из тумана острый длинный бушприт, и сердце капитана Грандэ пропустило удар: под ним торчал вырезанный из почерневшего дерева кулак со сжатым в нем пучком стальных молний.
– «Гроза морей!», – ошеломленно прошептал капитан, а с палубы уже доносились крики его экипажа:
– Это она, она, смотрите! И повешенные моряки на реях!
– Спаси нас Хранительница, только бы за орпейцев не приняли! Враз к себе заберут, на мачтах качаться!
– При чём тут орпейцы, дубина! Их тарийцы перевешали, это все знают…
– Кранты нам, братцы! В них и стрелять бесполезно – для призрака это навроде щекотки, только разозлит!
Корабль-призрак уже был совсем близко, и Рикардо, сжимая эфес сабли, которая сейчас ничем не могла ему помочь, судорожно пытался понять, как действовать, потом оттолкнул оцепеневшего от ужаса рулевого и резко переложил штурвал, меняя курс – столкновение кораблей при такой скорости казалось неизбежным.
«Гроза морей» снова окуталась туманом и прошла мимо левого борта «Мантикоры» не снижая скорости. На корме уходящего корабля выступила из серого дымного месива массивная фигура, закутанная в плащ, и над водой разнесся низкий потусторонний голос:
– Для тебя тоже найдется местечко на рее, Грандэ…
…– И Плакальщик предрек мне удачное плавание и гибель всех моих врагов, – бодро завершил свое повествование Грандэ, наполняя в очередной раз опустевший бокал.
– Да, да, – проговорил Асконец кивая, – Плакальщик славится своими счастливыми предсказаниями.
И опять нельзя было понять, говорит он серьезно или пытается пошутить. А хитрый блеск в темных глазах – что ж, Рикардо Грандэ может сделать вид, что не заметил, а потом припомнить. Судьба еще не раз сведет капитанов Южных Морей, мир-то тесен!
А сейчас неплохо было бы найти «Летящий», и поквитаться с Тесаком за беспокойство. А то и вправду пойдут разговоры, что Грандэ испугался призрака, да и алмазы… Алмазы есть алмазы.
– Кстати, знаешь новости? «Летящий» сменил капитана, и сейчас идет полным ходом на Порт-Джералд. Блексторм хочет официально оформить владение судном,– поднимаясь, сказал Асконец. – Что это ты побледнел, братишка? Наверное, тут слишком душно, ты бы прогулялся, как раз увидишь их паруса на горизонте. Ну, рад был поболтать, Рикардо. Попутного ветра.
Подхватил со стола гроздь винограда и, посмеиваясь, пошел к выходу
Глава 7 ЕСЛИ ТЫ БЛЕКСТОРМ
– Папа, мне нужна твоя помощь.
Сказать, что Хьюго Блексторм был изумлен этими словами, значило вообще рта не открыть! Его гордая девочка пришла к нему за помощью! Он мечтал об этом, но не верил, что это случится так скоро.
– Любая помощь, которая в моих силах, – старательно скрывая внутреннее ликование, ответил капитан Блексторм. – Что скажешь насчет места капитана на моем новом корвете? Отличное судно, легкое, маневренное…
– Нет, папа. Не надо, у меня уже есть корабль. Я получила «Летящий» … как бы это сказать… после капана Туайнена.
Хьюго не зря был многоопытным дельцом и флибустьером. Он мигом понял, что она имеет в виду.
– Видимо, можно сказать, что ты получила корабль в наследство?
– Да, именно так, – с облегчением выговорила Кира. – В наследство. Капитан Туайнен …эм… исчез, и…
– И оставил фрегат тебе, – подхватил папа Блексторм, улыбаясь (зрелище нечастое). – Знакомая ситуация. Именно так у меня появился мой первый галеон… Ты, наверное, хочешь, чтобы я помог тебе оформить документы на судно?
– Да, именно! А это можно устроить?
– Хм…меня удивляет, что ты спрашиваешь! – строго сказал, скрывая ликование, Хьюго, – Конечно, я могу сделать это для тебя. Через пару часов документы принесут в капитанскую каюту «Летящего». Или куда ты сама пожелаешь.
Кира стремительно открывала для себя плюсы положения дочери самого Хьюго Блексторма. Конечно, это не отменяло ее намерения всего добиваться самой, но теперь она видела, что есть человек искренне разделяющий радость ее триумфа. Причем делает это так немногословно, истинно по-блекстормовски. Для нее это было чрезвычайно ценно. Как и то, что теперь Кира видела, к чему ей надо стремиться – обзаводиться связями, полезными знакомствами. Как теми, что появляются за деньги, так и теми, что рождаются между людьми, вместе пережившими не одну передрягу. Из первых у нее пока не было никого, из вторых один лишь Ран.
– Папа, я попрошу тебя еще кое о чем.
– Если речь не об императорской короне Тара, то я готов это обсудить, - ответил Хьюго без тени улыбки. – Не то, чтобы это было невозможно, но императрица Валерия очаровательная женщина, и оставить ее без любимого украшения было бы слишком жестоко.
Кира пожала плечами:
– Фи, папа... корона! На что она мне? Если бы ты предложил мне пони…
И тут они оба расхохотались, потому что в детстве малышка Кира бредила возможностью иметь своего пони, а отец подшучивал над ней, предлагая взамен все короны мира. Это воспоминание сломало остатки льда, все еще таившиеся в их отношениях после ее многолетнего отсутствия.
– Ну, раз ты отказываешься от короны, я спокоен. Все остальное не так трудоёмко. Что надо сделать?
– Оправить одного недоученного мага обратно в Магистериум и проследить, чтоб он действительно остался там до конца учебного года.
В стальных глазах Хьюго блеснула искра:
– Ну, ты одарила меня бесценным опытом на этот счет, когда сбежала из пансиона. Грех им не воспользоваться!
Кира вздохнула:
– Бедняга Ран… Но ничего. Он еще скажет мне спасибо.
– Я не был бы так уверен в этом, Кира, – иронично заметил Блексторм, вспоминая собственные мысли при определении дочери в учебное заведение. – Что-то ты не торопишься благодарить папу. Нет-нет, не вздумай падать мне на грудь и орошать слезами благодарности мою новую рубашку! Иди, прощайся со своим магом.
– Хорошо, папа. И… спасибо.
Глава 8 ЕСЛИ ТЫ МАГ
– Кира, я не поеду!
– Ты дал слово, Ран.
– Ну, пожалуйста! Я же тебе нужен!
– Да, нужен. Но я как-нибудь перетерплю этот год без тебя. А потом ты вернешься, и мы снова будем вместе.
– Тебе совсем-совсем не жалко расставаться со мной?
– Ну что ты! Я обязательно буду страдать от разлуки. Целых пять минут, клянусь!
Вздох. Смешок. Дружный хохот.
– Ты только поменьше хвастайся там своими флибустьерскими подвигами, а то нам грозит наплыв магов-недоучек! И с драконьей сущностью поосторожнее, держи ее под контролем.
– Обещаю сочинить кучу историй, рассказывать их легковерным первокурсницам и прослыть самым таинственным студентом-второгодником!
– Ты, главное, не сожги опять любимые тапочки Магистра. А то ведь выпрут!
– Нет, обещаю! Я буду сама осторожность! Капну на них соком жарденника, и пусть потом по всему замку ловят. А целоваться на прощание будем?
– Нет, нежности оставим на потом. Ну, что ты надулся? Ладно, не хнычь. Поцелую.
– Правда?!
– Правда. Через год. Если закончишь курс с отличием. Эй, эй! И не пытайся меня обмануть – проверять подлинность документов я умею. Так что не халтурь, и… до встречи, Ран. Год пролетит очень быстро. Обещаю.
***
- Что побудило вас просить Магистериум о повторном курсе? Выше поведение было просто возмутительным, вы прогуливали занятия, нарушали дисциплину и в грош не ставили правила техники безопасности!
- Я осознал свои ошибки, господа магистры. Обещаю стать примерным студентом и вести себя достойно.
- Хоть кто-нибудь ему верит? Он сжег мои тапки!
- Выпустил полутрансформированных крыс!
- Распылил в аудитории сонный газ и весь курс проспал сутки вместе с профессором!
- Кто может поручиться, что вы не станете снова откалывать подобные штуки?
- Мне очень жаль, я приношу свои извинения. Тогда я был просто ребенком, и не думал об ответственности. Теперь изменился.
