«И это называется советоваться?», думал Ран, слушая как Кира и Туайнен, склонясь над картой спорят, куда им лучше теперь плыть – в Айбуко или продолжать путь к Драконьему архипелагу. Можно подумать, мнение Рана кого-то волнует? Вон, даже внимания не обращают, мол, какое может быть мнение у парня, ничего не понимающего в навигации и прочих морских премудростях? Рану стало обидно.
Туайнен уже перед этим поднял насмех все его предположения насчет магического вмешательства в загадочную пропажу экипажа «Летящего», и заявил, что вся эта «неблагодарная шайка» просто перешла на другой корабль, о чем было договорено заранее. А что «Летящий» не пострадал, так это потому, что оплаченные «проклятым Грандэ» матросы хотели нагнать на Тесака ужас. Но он, Тесак, на подобные трюки не поддастся! И нечего время зря терять, обсуждая всякие глупости.
– Айбуко – единственный выход, – доказывала Кира, пытаясь сохранять спокойствие. – Где еще поблизости есть крупные порты? Нам надо заново нанять команду, и на подходах к Айбуко всегда ошиваются тай-кинцы. Грандэ туда не сунется, говорят, Баожей лично пообещала пришпилить его к мачте собственного корабля...
– Вот бы она добралась до него раньше, чем он до нас, – пробормотал Ран, чем заслужил одобрительный взгляд Киры и пренебрежительное фырканье капитана.
Гневно посопев, Туайнен стукнул по карте поросшим рыжей шерстью кулаком и изрек:
– Нам не дотянуть до Айбуко! Втроем с «Летящим» не справиться, слишком далеко. Драконьи Острова рядом. Там есть рыбачьи поселки. Наймем человек десять, и можно будет двигать хоть в Айбуко, хоть на Прийтт.
– Дикие места… – с сомнением сказала Кира, постукивая пальцами по деревянной розе ветров, украшающей капитанский мостик. – Сомневаюсь, что мы там хоть пару человек найдем, которых можно на борт пустить, не опасаясь, что от вида паровой машины они в штаны не наложат.
– А может, там правда водятся драконы? Ну, не зря же так острова назвали? Вдруг это те самые острова, из легенды про Морского Повелителя? – сунул нос в карту Ран.
Эта мысль волновала его чрезвычайно. В последнее время он о драконах только и думал. Любопытство легко опрокинуло на обе лопатки обидчивость, и юный маг уже забыл, что намеревался хранить гордое молчание еще как минимум полчаса (про час даже не загадывал, знал, что столько не выдержит).
– Да нет там никаких драконов, враки это все, – сердито отрезал Туайнен. – Просто какому-то составителю карт очертания архипелага показались похожими то ли на крокодила, то ли на ящера. Вы оба отправляйтесь спать, а я останусь тут, у штурвала. Блексторм, сменишь меня через пять часов.
– А я? – отбросил челку со лба Ран, и вытянулся, желая казаться выше. - Может, я вас сменю? Или потом, после Киры?
– А ты… - Толстый палец капитана возделся к небу. – Тебя чтоб я у штурвала не видел! И на мостике тебе делать нечего! Лучше поставь защиту какую на корабль, бездарь! Был бы путёвый маг на борту, может, и команда была бы на месте!
Ран даже задохнулся от возмущения и приготовился много чего высказать Тесаку в ответ, но снова вмешалась Кира и увела его с мостика.
– Ну и ладно! Сдался мне этот ваш штурвал! Пусть Тесак-тупак сам и торчит там до посинения! – бурчал себе под нос бывший студент, заваливаясь на койку в каюте Киры.
Каюта у первого помощника была поуютнее, чем кубрик, где обычно обретался Ран с другими матросами. Здесь на полу лежал немного потертый ковер, в застекленном шкафчике хранились книги и фарфоровая посуда, стоял большой обитый кожей сундук, а за небольшой дверцей пряталась пусть крохотная, зато собственная ванная. Кира велела ему спать тут, и Ран ничего не имел против. Жутковато было бы одному…
– Как думаешь, что на самом деле случилось? – спросил он, еще раз обегая взглядом каюту и проверяя надежность поставленной им защиты. Сейчас как никогда Ран жалел, что не доучился в Магистериуме.
– Если бы я знала… – голос Киры прозвучал устало.
Она старалась не пугать впечатлительного парня. Впасть сейчас панику – самое последнее дело, а без помощи единственного тут мага им не выкрутиться. Поэтому добавила в голос оптимизма:
– Но кто бы это ни был, он еще пожалеет о своих гнусных шуточках. Особенно если всерьез разозлит Шайю…
– Шайю? А если она уже того… померла?
–Ты видел ее тело?
– Я – нет…
– И я нет. Значит, не факт, что Шайя оправилась к Великому Предку.
Успокоенный Ран удобно вытянул ноги под клетчатым покрывалом и взбил подушку. Блаженство! Предыдущие сутки вымотали его и глаза слипались. Но он еще боролся со сном, надеясь, что удастся рассмотреть Киру в интимной, так сказать, обстановке.
Сама Блексторм, не обращая на ворочающегося мага внимания, присела к столу. Облаченная в свободную рубашку, скрывающую очертания роскошной груди и короткие полотняные бриджи, расчесывала спутавшиеся волосы и одновременно что-то искала в старом фолианте.
Ран принял раскованную позу (рука подпирает голову, подбородок мужественно выдвинут вперед), и спросил как можно суровее:
– Кира… Где ты там? Ложись. Я подвинусь…
– Спи уже, подвинется он… Я в гамаке посплю… Только кое-что сделаю сначала. Да где же она подевалась? Где-то тут была… – девушка быстро переворачивала толстые исписанные крупным почерком страницы, даже не глядя в сторону мага. – Ик'хамл, нападение… знать бы, на кого нападать……Наантар, переселение… До этого еще не дошло…Вира'асат, наследие… вот! Наконец-то! Дхал. Щит.
Кира заложила гребень между страницами, потянулась к кисточке и флакончику тай-кинской туши. Несколько быстрых движений – и на левом предплечье появилась руна, напоминающая очертаниями перевернутый птичий след. Покрыв руну прозрачным раствором из другого флакончика, она обернулась к Рану:
– Теперь твоя очередь… соня!
Ран сладко спал, чуть приоткрыв рот и тихонечко сопел, закинув руку за голову.– Ну, хоть руку не забыл мне подставить, – пробормотала девушка, посмеиваясь.
Он не проснулся. Спал, пока Кира наносила ему на внутреннюю сторону предплечья защитную руну и покрывала ее усиливающим и предохраняющим от стирания эликсиром. Дрых, когда она стянула с него покрывало и обнажила худощавый торс. И пока она, ухмыляясь, работала кистью, с вдохновением истинного художника, поглядывая в свой фолиант, ни разу не пошевелился. А Кира заботливо усилила Рана настолько, насколько позволяли ее познания в рунах.
Проснулись они одновременно, когда до рассвета оставалось около получаса.
Корабль раскачивался и трещал, так что Рана вышвырнуло из койки и хорошенько приложило о сундук. Кира, схватившись за дагу, уже выбивала заклинившую дверь каюты.
Фрегат стонал, как раненый зверь, море бурлило и кипело. А прямо по курсу вздымался скалистый уступ, весь седой от клочьев пены и водяных брызг. И «Летящий» несся вперед, жалобно скрипя голыми мачтами, стремительно сокращая расстояние до острых как обломанные зубы камней у подножия гранитного великана…
Глава 5 КАК СТАТЬ ДРАКОНОМ
Тесак Туайнен ждал этого момента очень долго. Настолько долго, что ожидание стало частью его жизни, и когда он наконец понял что сейчас может осуществиться все, к чему так стремился, внезапно испытал приступ разочарования и даже неуверенности – а надо ли оно ему?
Но отступать было поздно. Горячий шершавый камень нетерпеливо ворочался на дне сундука, и тихий шорох не давал Туайнену спать ночами. Это ритмичное шуршание каждый раз возвращало его на тридцать лет назад, и в прерывистых, полубредовых сновидениях Туайнен видел себя не грозным корсаром и владельцем красавца-фрегата, а сопливым юнгой Эльво из экипажа старого Хэмиша.
Он снова брел по белому коралловому песку небольшого островка, прижимая к груди окровавленную тряпку. Юнга отобрал этот сверток у умирающего монаха и торопился отойти подальше – слышать предсмертные хрипы он еще не привык, и ему было жутко.
Маленький сухощавый человек, замотанный в темно-красную накидку, поначалу царапал скрюченными пальцами песок и пытался ползти следом, но силы быстро оставляли его вместе с вытекающей из распоротого бока кровью. Эльво не терпелось посмотреть, что же там, внутри. За что отдали свою жизнь монахи маленького храма, какое сокровище хранили веками, пока про него не прознал старик Хэмиш, и не явился сюда со своими головорезами?
Поначалу Хэмиш пообещал оставить храм в покое, если ему отдадут сокровища. Одетые в одинаковые красные накидки бритоголовые монахи провели их в круглое наполненное дымом благовоний строение – главное помещение храма и показали единственное, что там было: бронзового морского змея, несколько раз обвившего большой неправильной формы камень, по виду поднятый с морского дна.
– Это наше главное сокровище, – с сильным акцентом проговорил невысокий темнокожий монах. – Больше у нас ничего нет.
Хэмиш не поверил. Он приказал своим ребятам обшарить остров и попытался с помощью «горючих слёз», сваренных судовым алхимиком, расплавить бронзового змея. А вдруг жадные монахи попрятали в его брюхо драгоценные камни и золото?
Однако покладистые до этого момента хранители храма внезапно воспротивились.
Поначалу Хэмиш боялся наткнуться на неведомую магию древнего храма. Про монахов Морского Змея ему говорили, что они владеют силой, способной повелевать океаном и двумя стихиями. Но оказалось, что бритоголовые отшельники просто неплохо дерутся, орудуя длинными посохами с острыми железными наконечниками. Но их было с десяток, а корсаров полсотни, озверевших и привычных к убийствам.
Отчаянное сопротивление немногочисленной монашеской общины распалило злобу пиратов, и они сожгли храм, убив всех, кого смогли найти.
Не рискнувший соваться в драку Эльво переминался в сторонке, и вдруг заметил, как между горящими строениями мелькнула фигура монаха. Тот что-то прижимал к груди и оглядывался. Юнга тут же бросился следом: наверняка это сокровище!
Он нагнал монаха у моря. Этот странный человек не делал попыток укрыться в зарослях, подступавших к самому берегу, и не убегал. Он встал на колени у кромки волн и бормотал какие-то молитвы. Эльво ударил его ножом, неловко, даже не смог сразу убить.
А потом он спрятался в скалах на берегу и развернул сверток. То, что он нашел, обескуражило: темно-коричневый горячий камень, похожий на комок спекшейся глины. Юнга скреб его, ожидая, что из-под слоя коричневой грязи сверкнет невиданной чистоты алмаз или кроваво-красный рубин. Пробовал разбить о гранитную глыбу, бросал на острые обломки скал – ничего!
И только мысль о том, что монах даже умирая, не хотел выпустить из рук эту непонятную штуку, не позволила Эльво выбросить камень в море.
Потом была встреча со старым полусумашедшим историком из Тара. От него Эльво Туайнен и узнал о Повелителе Морей.
– Тупицы считают Драконьи Острова всего лишь остатками горной гряды, а я говорю – это драконы! Я изучил все древние хроники, в которых хоть слово сказано о морских змеях, а все и так лежит на поверхности! – хрипел одетый в лохмотья старик, и тыкал скрюченным пальцем в старую, с обгорелыми краями карту. – Я один понял, что все, сказанное в легендах – правда!
И Эльво поверил его словам – потому что услышал в бормотании историка ответ на давно мучавший его вопрос: как стать могущественным и бессмертным.
– Где-то в архипелаге хранится сердце Повелителя. Оно окаменело, но его можно оживить. И то существо, которое вернет Морского Змея к жизни сольется с ним, станет его новым воплощением, и будет владеть океанами, морями и всем, чем пожелает, – хрипло шептал старик, и безумный блеск его впалых глаз завораживал Эльво, – Потому что нет ныне никого, кто мог бы по силе могущества сравниться с порождениями дикой магии.
– А как выглядит сердце? – осторожно спрашивал Туайнен, подливая старику дешевый ром.
– Я скопировал рисунок из манускрипта о морских змеях… Вот он!
В толстой потрепанной тетради Эльво увидел сделанное выцветшей коричневой тушью изображение, и его сердце подпрыгнуло в груди. Не слишком умело нарисованный бронзовый змей держал в разинутой пасти неправильной формы комок глины, а вокруг почтительно склонились лысые люди в одинаковых одеяниях.
– Это храм, где-то на островах Драконов, и я скоро отправлюсь туда! Я поселюсь там, при храме и буду ждать того часа, когда смогу слиться с Повелителем! И тогда пусть трепещут все эти жалкие завистники и гонители! Я сотру их жалкие городишки, сожгу дотла…и мир будет новым, таким, каким я его пожелаю видеть!
Старик допил ром и зашелся в безумном хохоте, тут же перешедшем в мучительный кашель. Эльво усмехнулся, припомнив, что стало с храмом и у кого сейчас окаменевшее сердце Повелителя Морей.
– А чего надо ждать? – спросил он, старательно сдерживая дрожь нетерпения в голосе. – Почему сразу не завладеть артефактом и не провернуть оживление Змея?
Старик презрительно скривился и стал листать свою тетрадь.
– Вот, здесь…– историк ткнул в таблицы и схемы, какие-то формулы и знаки, занимавшие две страницы.
Из прерываемых с кашлем пояснений Туайнен уловил, что оживление Дракона возможно не в любой день, а в строго определенные периоды, и ближайший такой период наступит, согласно вычислениям только через четверть века. Продлится такое время недолго, одно новолуние.
Старик собирался жить все это время на острове, сохраняя себе жизнь при помощи амулетов, алхимических составов и каких-то невнятных формул, нацарапанных тут же в его тетради. Туайнен вызвался помочь историку добраться до храма. Правда, корабль, на который сел старик по совету своего внимательного и отзывчивого собутыльника, плыл в Бьорнхейм. Вряд ли старик долго прожил бы поблизости от полярного круга, да еще и с его несносным характером.
Но Эльво не доверял случайному ходу событий, и на всякий случай подарил тому на прощание бутылочку рома, предварительно накапав туда настойку щупалец карликового декапода.
Двадцать пять лет ему придется ждать. Но он был молод, силен, и это его не смутило. В любом случае к тому моменту как придет нужный час, он еще не будет дряхлой развалиной. А потом… Потом он больше не будет человеком. Он будет высшим существом, и весь мир будет простираться в покорной мольбе у его ног… или лап... но это уже не существенно.
Оправить на смерть «Летящий» – вот что оказалось сложнее всего. Людей Туайнен никогда не жалел, а вот корабль было жалко. Да и как их можно сравнивать? Этот крикливый сброд, набранный им для последнего плавания и людьми-то назвать было трудно. Шайя, правда, оказалась твердым орешком, знал бы – ни за что бы не взял ее на борт. Когда он уколол тех матросов тонкой иглой, смоченной слюной бешеного ликантропа, и они перекусали половину экипажа, эта шаманка сразу учуяла неладное. Ух, как она косилась на него потом, глаз не сводила! Едва не сорвала ему все своими примитивными ритуалами!
Ему пришлось потратить три Отменителя, и все три исчерпали себя полностью, рассыпавшись в черную пыль. Он смог убрать поставленную шаманкой защиту, но она каким-то образом почуяла это и выскочила на палубу, когда Туайнен уже заканчивал свою работу: нарисованная им на грот-мачте руна Безумия как раз начинала светиться, подпитываясь от большого кристалла-накопителя.
