- Нет, конечно! Из каждого дома трубы ведут на центральный узел, он для каждого округа свой. А уж оттуда отправляются по назначению. Механы для такой работы незаменимы – каждую секунду из труб вылетают капсулы с почтой, надо прочесть на них адрес и отправить дальше… Люди не могут так быстро и безошибочно делать это.
В этот момент послышались крики и шум. Несколько механоидов застыли в странных позах, не окончив начатых движений.
- Что там случилось? – забеспокоилась Кэти.
- Эти олухи поставили механов разгружать замороженную рыбу! А они от низких температур теряют подвижность, их заклинивает! Уберите от них лед! Ну, что за болваны!
- Кажется, порта с нас на сегодня уже довольно, Кэти. Не хочешь перекусить? – мне совершенно не понравилось, как она улыбалась тому парню. Хотя благодаря его болтовне я узнал много полезного.
Мы устроились на увитой диким виноградом открытой веранде маленького ресторанчика, заказали по чашке какао и булочки с марципаном.
Заказ принесла хозяйка заведения, жгучая брюнетка, смуглая и общительная. Она двигалась порывисто, как яркая птичка, перепархивая от столика к столику, и ее появление неизменно вызывало улыбки и комплименты кухне, а частенько ей самой. Она отвечала непринужденно, бойко шутила в ответ, видно было, что здесь собрались в основном завсегдатаи.
Мужчина поднялся по ступенькам ресторанчика походкой бывалого моряка, чуть враскачку, но совершено бесшумно. Прислонился к колонне, неторопливо набивая трубку. Хозяйка в этот момент пыталась умиротворить солидно одетого посетителя, пролившего на скатерть кофе. Тот требовал еще чашку за счет заведения, и откровенно заигрывал с красоткой. Конец этой сценке положил моряк: выволок обидчика из-за столика и принялся, говоря сухим языком судебных протоколов, наносить ему телесные повреждения. А также порочить честь и достоинство несчастного, используя цветистый морской лексикон.
В дело попытался вмешаться кто-то из посетителей, но быстро потерял передние зубы и желание продолжать миротворческую деятельность. Жандармы прибыли очень быстро, скрутили моряка, забросили в полицейский мобиль, и отбыли, сопровождаемые криками хозяйки:
- Чтоб тебе в Каррине сгнить, дебошир проклятый! Всех посетителей распугал! Чтоб ты своей ревностью подавился, Диего Вендес! Видеть тебя больше не желаю!
Дома взволнованная Кэти пересказала происшествие родителям. Мадам Чэнс всплескивала руками и ахала. Кэти в лицах изображала участников драки:
- И тут она как закричит: «Гнить тебе в Каррине, Диего Вендес!»
- Диего Вендес? – мистер Чэнс при упоминании этого имени сделал стойку, точно пойнтер над куропаткой. – Так тот парень, которого повязали констебли – Вендес?!
- Ну да…а что, ты его знаешь? – изумилась, плюхаясь в кресло Кэти. – Кто он?
- Один из лучших капитанов, вот кто он такой. Вот кому я бы без раздумий доверил «Кэти Чэнс»!
- Да ведь он драчливый забияка! – сказала мадам.
- Это из-за той красотки он голову теряет. Над его слабостью к Кармен все потешаются за спиной, только в глаза сказать ему не смеют. А репутация у Диего отличная, я бы давно позвал его, да только он нарасхват. Диего честолюбив, я думал предложить ему участие в следующей Регате, но он уже заключил контракт с Перелли. Хотя теперь, если он под арестом, боюсь, и Перелли его не получит.
Мистер Чэнс огорченно вздохнул, жена ласково погладила его по рукаву, а я подумал, что судьба решила вмешаться неспроста. Такой шанс упускать нельзя. Ведь клиперу Чэнсов и в самом деле нужен хороший капитан. А Вендес сам лишил себя возможности отказаться…
Дел набралось множество, а времени было в обрез, особенно потому что днем приходилось изображать праздность. По ночам я незаметно покидал уютный особнячок на Цветной Набережной. Общаться зачастую приходилось с людьми крайне грубыми и не склонными к мягкому обхождению, и если бы не определенные навыки (снова спасибо всемогущему Вильфору!), имел бы юный наследник неведомого состояния крупные неприятности. А так обходилось мелкими – типа царапин, синяков, оторванных пуговиц и всяких угроз.
Дела мои продвигались, и я уже приблизился к тому, чтобы расставить все на свои места. Оставались всякие мелочи. И тут господин Чэнс за завтраком сказал мне, весь лучась доброжелательностью:
- Локер, я тут подумал… завтра как раз твое совершеннолетие.
Ох, а я-то надеялся, он забыл.
- Да, господин Чэнс.
- Я пойду с тобой к этому юристу, Вильфору. Надо присмотреть, чтоб с тобой обошлись как положено, и в наследство ты вступил честь по чести. А то эти законники скользкие типы.
Я чуть со стула не упал. Вот так приплыли!
- Не стоит так волноваться. Мне неловко причинять столько хлопот, господин Чэнс.
- Ну что ты, никакого беспокойства, мой мальчик!
- Хорошо, мистер Чэнс…, - промямлил я, - надеюсь, документы придут в контору господина Вильфора вовремя.
- Но ты же отправил запрос в провинцию еще неделю назад? Хотя провинциальные стряпчие не привыкли торопиться, все-таки неделя – достаточный срок. А если документы на твое наследство у Вильфора, и я засвидетельствую твою личность, он может дать тебе взглянуть на них. Я бы тоже взглянул, все ли чисто. Вряд ли у тебя есть опыт в таких делах.
Я согласно закивал головой. В том-то и дело! Никаких документов про мое так называемое «наследство» у Вильфора и в помине не было! Откуда бы им взяться? А рассчитывать на то, что Вильфор станет подыгрывать мне, когда я заявлюсь туда в сопровождении Чэнса, было по меньшей мере смешно. Только в том случае, если у него действительно окажутся все нужные бумаги. Это, как я надеялся, он оценит.»
У Локера оставался только один день и одна ночь. Кропотливая работа с бумагами требовала большой сосредоточенности и скрупулезности, надо было учесть малейшие нюансы. Чернила нужного оттенка достать не так уж просто. Еще нужно было точно рассчитать время.
Помогла пунктуальность самого Чэнса, он требовал всегда подавать завтрак в одно и то же время. К счастью, на кухне мадам Чэнс было все самое современное, в том числе и морозильный агрегат, в котором как раз поменяли кристаллы. Лок с Кэти то и дело таскали оттуда мороженное. В такую жаркую погоду это было просто наслаждение.
- У тебя пятно вот тут, - Кэти указала Локеру на нос и засмеялась. – Что это? Похоже на тушь.
- Чернила. Я писал в провинцию, рассказывал о тебе.
Кэти тут же отставила вазочку с мороженым и потребовала:
- Немедленно рассказывай! Кому и что пишешь?
- Своей тетушке. Она очень за меня переживает, и особенно наставляла меня насчет столичных барышень, дескать, я должен вести себя осмотрительно. Когда я уезжал, она взяла с меня слово, что обязательно напишу, если познакомлюсь с кем-то. Вот я и отчитался, что познакомился с совершенно очаровательной, доброй, милой, благовоспитанной девушкой.
Кэти нахмурилась:
- Этого я тебе никогда не прощу! Ты обозвал меня милой и доброй! Как ты мог! Я – грозная повелительница свирепых болонок!
И бросила в меня подушку.
- О, умоляю, прости меня, великодушная и прекрасная властительница! – завывая, прогнусавил я и, упав на колено, прижал подушку к груди.
- Ни за что! – отчеканила Кэти, приняв неприступный вид.– Ты должен совершить нечто героическое, лишь в этом случае мое ледяное сердце смягчится! Сразись с драконом! Тогда я признаю тебя настоящим рыцарем и не стану бить подушкой по голове в присутствии слуг!
- Но ведь все драконы давно истреблены, - я усилено изображал раскаяние и пятился. – Разве что мне удастся найти совсем маленького.
- Маленького мне жаль. Пусть живет. Но все равно, ты мой должник, помни об этом!
- Я никогда не забуду об этом, миледи. Сможет ли ваша милость простить меня, если я принесу еще мороженого?
Гордо выпрямив спину, Кэти подумала и милостиво соизволила:
- Пожалуй, да, моя милость простит тебя, сэр рыцарь, если принесешь мне кофейного и ванильного.
Я почтительно поцеловал ей руку, кряхтя и держась за поясницу, медленно встал на ноги, копируя манеры девяностолетнего старца, пробормотал: «Эх, уж лучше б к драконам!» и пошел на кухню, провожаемый фырканьем и прочими попытками грозной повелительницы сохранить невозмутимый вид.
Сбежал по лестнице в холл, вытащил из внутреннего кармана «письмо для тетушки», вложил в капсулу пневмопочты и нажал рычаг. Капсула со свистом унеслась по трубе. А потом пошел за мороженым для Кэти – обещания надо стараться исполнять.
Утро обрушилось на меня как кирпич на голову беспечного прохожего. Подремать удалось не более получаса, но холодный душ быстро привел в чувство.
Неделя в доме Чэнсов помогла решить твердо, чего я хочу от жизни: комфорта, изысканного общества красивых умных женщин, респектабельности и приключений. И я уже знал, каким образом все это можно совместить.
Оделся очень тщательно и прежде чем покинуть комнату, вероятно уже навсегда, остановился у зеркала. Внимательно вглядываясь в собственное отражение, пытался понять: каким парня по имени Локер видят люди? Темно-синие глаза в обрамлении густых ресниц, прямой нос немного крупноват, но Кэти уверяла, что аристократичен, густые пряди темных волос, небрежно спадающие на плечи – довольно привлекательно.
Я не стал пока массивным, и надеялся, что не стану. Фигура была обманчиво изящной: танцы научили двигаться непринужденно, и хорошо сшитый костюм подчеркивал это. За все это стоило возблагодарить судьбу. Многим при раздаче попались карты похуже.
Большие часы внизу пробили девять и я решительно направился к двери. Ставки сделаны. Игра начинается!
За завтраком я старался непринужденно улыбаться, но Кэти заметила, как часто поглядываю на часы.
- Волнуешься? – спросила она сочувственно. – Не бойся, папа не даст тебя в обиду!
Мистер Чэнс энергично подтвердил слова дочери, мадам тоже выразила уверенность, что все будет хорошо, я заулыбался им в ответ. Такую неподдельную искренность и симпатию невозможно не оценить.
- Кэти, я принесу мороженого. Тебе ванильного или кофейного?
- Нет, Лок, лучше шоколадного. А маме – клубничного.
Отличный предлог наведаться на кухню, к холодильнику.
Когда с десертом было покончено, мистер Чэнс поднялся на ноги.
- Ну-с, милые дамы, мы с Локером вас покинем.
Но Кэти преградила нам путь.
- Ты ни о чем не забыл?
Ее руки были спрятаны за спиной. Что она задумала? Неужели я допустил какую-то оплошность, и теперь она бросит мне в лицо обвинение? Нет, только не сейчас! Ну пожалуйста, Кэти…
А она заговорила торжественно:
- Все мы знаем, что сегодняшний день для тебя особенный. Ты очень ждал его. И это понятно. День, когда исполняются мечты, когда ты готов шагнуть в новую жизнь… день твоего рождения!
И протянула в сомкнутых ладонях маленькую бархатную коробочку.
- Это тебе от всех нас. На память! – и нетерпеливо затормошила. – Ну, открывай же! Я хочу, чтоб ты это надел!
Кэти нетерпеливо приплясывала и сама нажала на замочек. Крышка отскочила, и Локер увидел на темно-синем атласе золотой проблеск. Это была заколка для галстука. Вытянутый изящный силуэт не узнать было невозможно.
- «Кэти Чэнс!»
Я был потрясен. Надо ли говорить, что уже давно никто не дарил мне подарков?
- Ну да. Мы решили, что это будет отличной памятью об этой неделе, которую ты провел с нами!
Надо было сказать что-то, но все те слова, что проносились в голове, просто не шли с языка. Я только обещал сам себе, что они никогда не пожалеют. Не пожалеют, что отнеслись к незнакомому парню без документов и с сомнительной историей, как к человеку, достойному доверия и дружеских чувств.
- Ах, Кэти, ты совсем засмущала парня! – вмешалась мадам и собственноручно приколола мне на лацкан пиджака крохотный золотой клипер. – Вот так, великолепно смотрится! Носи на здоровье, Лок! - и по-матерински расцеловала в обе щеки.
Это настолько выбило меня из колеи, что я опомнился, только когда приготовился запрыгнуть в паромобиль мистера Чэнса. Ведь чуть не забыл!
- Э… мистер Чэнс! Мне надо… на минуточку…
И бегом бросился назад, в дом. Потом всю дорогу до конторы Вильфора сидел как на иголках, и только то, что в глазах Чэнса мое волнение было совершенно оправданным, спасало ситуацию.
Тяжелая дубовая дверь пропустила нас в прохладу и сумрак, наполненный шуршанием бумаг и приглушенными голосами клерков. Мы прошли по длинному коридору, мимоходом заглядывая в открытые двери многочисленных комнат. Слышался стук печатных машинок, сновали туда-сюда служащие и посетители.
Перед обитой кожей дверью их встретила приветливая секретарша, покачивая мелкими завитками золотистых кудряшек, прощебетала:
- Господин Вильфор готов вас принять, господа.
Вильфор восседал за широким столом, и его худое неприятное лицо выражало легкую заинтересованность с оттенком усталого цинизма. Как я и предполагал, а точнее сказать, надеялся, Вильфор ничем не показал, что мы знакомы. Не вставая, указал на стулья с высокими прямыми спинками и произнес:
- Добрый день, господа. Присядьте и изложите мне свое дело.
Выразительный взгляд в сторону огромных напольных часов должен был сказать посетителям, что время господина Вильфора весьма ценно. Чэнс ответил законнику взглядом не слишком дружелюбным, голос отца Кэти прозвучал по-деловому решительно и напористо:
- Добрый день, господин Вильфор. Я – судовладелец Сэмюэль Чэнс, моя фирма имела дело с вашей конторой при оформлении документов на покупку судов. Этот парень, - он кивком указал в мою сторону, - должен вступить сегодня в наследство. Его имущество находится под опекой Королевского суда и сегодня, в день совершеннолетия должно быть передано в его распоряжение.
- Имеются ли у молодого человека документы, подтверждающие его личность?
- Их украли, когда я ехал из провинции в Сангру неделю назад. Я послал родственникам письмо с просьбой переслать копии на адрес вашей конторы, - Локер чувствовал, как на щеках выступают от волнения красные пятна.
- Ну, тогда мы уже должны были их получить, - сказал Вильфор и нажал кнопку в столе. Через полминуты дверь приоткрылась, секретарша впорхнула в кабинет:
- Слушаю, господин Вильфор.
- Селин, посмотри, пожалуйста, среди пришедших за последнюю неделю документов, нет ли удостоверяющих личность некоего…как вас зовут, молодой человек? – он впервые обратился ко мне прямо и сейчас его серые холодные глазки вонзились в меня, точно буравчики.
- Локер Эдриан Вейнард, – я выдержал этот взгляд, не моргнув.
В Каррине один браконьер научил. Он говорил, никогда нельзя опускать взгляд, если столкнулся с хищником. Надо смотреть ему в глаза, не моргая, заставить его отвести взгляд, задавить своей волей. Тогда он не бросится. Может быть. Хотя Вильфор куда опаснее многих хищников. Так что глаза не опускать, спиной не поворачиваться! Сожрёт.
- Локер Эдриан Вейнард, - медленно повторил Вильфор, и секретарша, встряхнув кудряшками, испарилась.
Ее не было буквально пять минут, и за это время я решил, что пожалуй, в случае чего попытаюсь удрать. И стал прикидывать, как быстро можно преодолеть расстояние до входной двери и какие магические ловушки там понаставлены на подобный случай. Вильфор и Чэнс мило беседовали о ценах на фрахт и нововведениях в таможенном кодексе. Золотоволосая Селин вернулась как раз в тот момент, когда я уже примеривался для решающего броска к двери, и положила на стол бумаги.
В этот момент послышались крики и шум. Несколько механоидов застыли в странных позах, не окончив начатых движений.
- Что там случилось? – забеспокоилась Кэти.
- Эти олухи поставили механов разгружать замороженную рыбу! А они от низких температур теряют подвижность, их заклинивает! Уберите от них лед! Ну, что за болваны!
- Кажется, порта с нас на сегодня уже довольно, Кэти. Не хочешь перекусить? – мне совершенно не понравилось, как она улыбалась тому парню. Хотя благодаря его болтовне я узнал много полезного.
Мы устроились на увитой диким виноградом открытой веранде маленького ресторанчика, заказали по чашке какао и булочки с марципаном.
Заказ принесла хозяйка заведения, жгучая брюнетка, смуглая и общительная. Она двигалась порывисто, как яркая птичка, перепархивая от столика к столику, и ее появление неизменно вызывало улыбки и комплименты кухне, а частенько ей самой. Она отвечала непринужденно, бойко шутила в ответ, видно было, что здесь собрались в основном завсегдатаи.
Мужчина поднялся по ступенькам ресторанчика походкой бывалого моряка, чуть враскачку, но совершено бесшумно. Прислонился к колонне, неторопливо набивая трубку. Хозяйка в этот момент пыталась умиротворить солидно одетого посетителя, пролившего на скатерть кофе. Тот требовал еще чашку за счет заведения, и откровенно заигрывал с красоткой. Конец этой сценке положил моряк: выволок обидчика из-за столика и принялся, говоря сухим языком судебных протоколов, наносить ему телесные повреждения. А также порочить честь и достоинство несчастного, используя цветистый морской лексикон.
В дело попытался вмешаться кто-то из посетителей, но быстро потерял передние зубы и желание продолжать миротворческую деятельность. Жандармы прибыли очень быстро, скрутили моряка, забросили в полицейский мобиль, и отбыли, сопровождаемые криками хозяйки:
- Чтоб тебе в Каррине сгнить, дебошир проклятый! Всех посетителей распугал! Чтоб ты своей ревностью подавился, Диего Вендес! Видеть тебя больше не желаю!
Дома взволнованная Кэти пересказала происшествие родителям. Мадам Чэнс всплескивала руками и ахала. Кэти в лицах изображала участников драки:
- И тут она как закричит: «Гнить тебе в Каррине, Диего Вендес!»
- Диего Вендес? – мистер Чэнс при упоминании этого имени сделал стойку, точно пойнтер над куропаткой. – Так тот парень, которого повязали констебли – Вендес?!
- Ну да…а что, ты его знаешь? – изумилась, плюхаясь в кресло Кэти. – Кто он?
- Один из лучших капитанов, вот кто он такой. Вот кому я бы без раздумий доверил «Кэти Чэнс»!
- Да ведь он драчливый забияка! – сказала мадам.
- Это из-за той красотки он голову теряет. Над его слабостью к Кармен все потешаются за спиной, только в глаза сказать ему не смеют. А репутация у Диего отличная, я бы давно позвал его, да только он нарасхват. Диего честолюбив, я думал предложить ему участие в следующей Регате, но он уже заключил контракт с Перелли. Хотя теперь, если он под арестом, боюсь, и Перелли его не получит.
Мистер Чэнс огорченно вздохнул, жена ласково погладила его по рукаву, а я подумал, что судьба решила вмешаться неспроста. Такой шанс упускать нельзя. Ведь клиперу Чэнсов и в самом деле нужен хороший капитан. А Вендес сам лишил себя возможности отказаться…
Дел набралось множество, а времени было в обрез, особенно потому что днем приходилось изображать праздность. По ночам я незаметно покидал уютный особнячок на Цветной Набережной. Общаться зачастую приходилось с людьми крайне грубыми и не склонными к мягкому обхождению, и если бы не определенные навыки (снова спасибо всемогущему Вильфору!), имел бы юный наследник неведомого состояния крупные неприятности. А так обходилось мелкими – типа царапин, синяков, оторванных пуговиц и всяких угроз.
Дела мои продвигались, и я уже приблизился к тому, чтобы расставить все на свои места. Оставались всякие мелочи. И тут господин Чэнс за завтраком сказал мне, весь лучась доброжелательностью:
- Локер, я тут подумал… завтра как раз твое совершеннолетие.
Ох, а я-то надеялся, он забыл.
- Да, господин Чэнс.
- Я пойду с тобой к этому юристу, Вильфору. Надо присмотреть, чтоб с тобой обошлись как положено, и в наследство ты вступил честь по чести. А то эти законники скользкие типы.
Я чуть со стула не упал. Вот так приплыли!
- Не стоит так волноваться. Мне неловко причинять столько хлопот, господин Чэнс.
- Ну что ты, никакого беспокойства, мой мальчик!
- Хорошо, мистер Чэнс…, - промямлил я, - надеюсь, документы придут в контору господина Вильфора вовремя.
- Но ты же отправил запрос в провинцию еще неделю назад? Хотя провинциальные стряпчие не привыкли торопиться, все-таки неделя – достаточный срок. А если документы на твое наследство у Вильфора, и я засвидетельствую твою личность, он может дать тебе взглянуть на них. Я бы тоже взглянул, все ли чисто. Вряд ли у тебя есть опыт в таких делах.
Я согласно закивал головой. В том-то и дело! Никаких документов про мое так называемое «наследство» у Вильфора и в помине не было! Откуда бы им взяться? А рассчитывать на то, что Вильфор станет подыгрывать мне, когда я заявлюсь туда в сопровождении Чэнса, было по меньшей мере смешно. Только в том случае, если у него действительно окажутся все нужные бумаги. Это, как я надеялся, он оценит.»
У Локера оставался только один день и одна ночь. Кропотливая работа с бумагами требовала большой сосредоточенности и скрупулезности, надо было учесть малейшие нюансы. Чернила нужного оттенка достать не так уж просто. Еще нужно было точно рассчитать время.
Помогла пунктуальность самого Чэнса, он требовал всегда подавать завтрак в одно и то же время. К счастью, на кухне мадам Чэнс было все самое современное, в том числе и морозильный агрегат, в котором как раз поменяли кристаллы. Лок с Кэти то и дело таскали оттуда мороженное. В такую жаркую погоду это было просто наслаждение.
- У тебя пятно вот тут, - Кэти указала Локеру на нос и засмеялась. – Что это? Похоже на тушь.
- Чернила. Я писал в провинцию, рассказывал о тебе.
Кэти тут же отставила вазочку с мороженым и потребовала:
- Немедленно рассказывай! Кому и что пишешь?
- Своей тетушке. Она очень за меня переживает, и особенно наставляла меня насчет столичных барышень, дескать, я должен вести себя осмотрительно. Когда я уезжал, она взяла с меня слово, что обязательно напишу, если познакомлюсь с кем-то. Вот я и отчитался, что познакомился с совершенно очаровательной, доброй, милой, благовоспитанной девушкой.
Кэти нахмурилась:
- Этого я тебе никогда не прощу! Ты обозвал меня милой и доброй! Как ты мог! Я – грозная повелительница свирепых болонок!
И бросила в меня подушку.
- О, умоляю, прости меня, великодушная и прекрасная властительница! – завывая, прогнусавил я и, упав на колено, прижал подушку к груди.
- Ни за что! – отчеканила Кэти, приняв неприступный вид.– Ты должен совершить нечто героическое, лишь в этом случае мое ледяное сердце смягчится! Сразись с драконом! Тогда я признаю тебя настоящим рыцарем и не стану бить подушкой по голове в присутствии слуг!
- Но ведь все драконы давно истреблены, - я усилено изображал раскаяние и пятился. – Разве что мне удастся найти совсем маленького.
- Маленького мне жаль. Пусть живет. Но все равно, ты мой должник, помни об этом!
- Я никогда не забуду об этом, миледи. Сможет ли ваша милость простить меня, если я принесу еще мороженого?
Гордо выпрямив спину, Кэти подумала и милостиво соизволила:
- Пожалуй, да, моя милость простит тебя, сэр рыцарь, если принесешь мне кофейного и ванильного.
Я почтительно поцеловал ей руку, кряхтя и держась за поясницу, медленно встал на ноги, копируя манеры девяностолетнего старца, пробормотал: «Эх, уж лучше б к драконам!» и пошел на кухню, провожаемый фырканьем и прочими попытками грозной повелительницы сохранить невозмутимый вид.
Сбежал по лестнице в холл, вытащил из внутреннего кармана «письмо для тетушки», вложил в капсулу пневмопочты и нажал рычаг. Капсула со свистом унеслась по трубе. А потом пошел за мороженым для Кэти – обещания надо стараться исполнять.
Утро обрушилось на меня как кирпич на голову беспечного прохожего. Подремать удалось не более получаса, но холодный душ быстро привел в чувство.
Неделя в доме Чэнсов помогла решить твердо, чего я хочу от жизни: комфорта, изысканного общества красивых умных женщин, респектабельности и приключений. И я уже знал, каким образом все это можно совместить.
Оделся очень тщательно и прежде чем покинуть комнату, вероятно уже навсегда, остановился у зеркала. Внимательно вглядываясь в собственное отражение, пытался понять: каким парня по имени Локер видят люди? Темно-синие глаза в обрамлении густых ресниц, прямой нос немного крупноват, но Кэти уверяла, что аристократичен, густые пряди темных волос, небрежно спадающие на плечи – довольно привлекательно.
Я не стал пока массивным, и надеялся, что не стану. Фигура была обманчиво изящной: танцы научили двигаться непринужденно, и хорошо сшитый костюм подчеркивал это. За все это стоило возблагодарить судьбу. Многим при раздаче попались карты похуже.
Большие часы внизу пробили девять и я решительно направился к двери. Ставки сделаны. Игра начинается!
За завтраком я старался непринужденно улыбаться, но Кэти заметила, как часто поглядываю на часы.
- Волнуешься? – спросила она сочувственно. – Не бойся, папа не даст тебя в обиду!
Мистер Чэнс энергично подтвердил слова дочери, мадам тоже выразила уверенность, что все будет хорошо, я заулыбался им в ответ. Такую неподдельную искренность и симпатию невозможно не оценить.
- Кэти, я принесу мороженого. Тебе ванильного или кофейного?
- Нет, Лок, лучше шоколадного. А маме – клубничного.
Отличный предлог наведаться на кухню, к холодильнику.
Когда с десертом было покончено, мистер Чэнс поднялся на ноги.
- Ну-с, милые дамы, мы с Локером вас покинем.
Но Кэти преградила нам путь.
- Ты ни о чем не забыл?
Ее руки были спрятаны за спиной. Что она задумала? Неужели я допустил какую-то оплошность, и теперь она бросит мне в лицо обвинение? Нет, только не сейчас! Ну пожалуйста, Кэти…
А она заговорила торжественно:
- Все мы знаем, что сегодняшний день для тебя особенный. Ты очень ждал его. И это понятно. День, когда исполняются мечты, когда ты готов шагнуть в новую жизнь… день твоего рождения!
И протянула в сомкнутых ладонях маленькую бархатную коробочку.
- Это тебе от всех нас. На память! – и нетерпеливо затормошила. – Ну, открывай же! Я хочу, чтоб ты это надел!
Кэти нетерпеливо приплясывала и сама нажала на замочек. Крышка отскочила, и Локер увидел на темно-синем атласе золотой проблеск. Это была заколка для галстука. Вытянутый изящный силуэт не узнать было невозможно.
- «Кэти Чэнс!»
Я был потрясен. Надо ли говорить, что уже давно никто не дарил мне подарков?
- Ну да. Мы решили, что это будет отличной памятью об этой неделе, которую ты провел с нами!
Надо было сказать что-то, но все те слова, что проносились в голове, просто не шли с языка. Я только обещал сам себе, что они никогда не пожалеют. Не пожалеют, что отнеслись к незнакомому парню без документов и с сомнительной историей, как к человеку, достойному доверия и дружеских чувств.
- Ах, Кэти, ты совсем засмущала парня! – вмешалась мадам и собственноручно приколола мне на лацкан пиджака крохотный золотой клипер. – Вот так, великолепно смотрится! Носи на здоровье, Лок! - и по-матерински расцеловала в обе щеки.
Это настолько выбило меня из колеи, что я опомнился, только когда приготовился запрыгнуть в паромобиль мистера Чэнса. Ведь чуть не забыл!
- Э… мистер Чэнс! Мне надо… на минуточку…
И бегом бросился назад, в дом. Потом всю дорогу до конторы Вильфора сидел как на иголках, и только то, что в глазах Чэнса мое волнение было совершенно оправданным, спасало ситуацию.
Тяжелая дубовая дверь пропустила нас в прохладу и сумрак, наполненный шуршанием бумаг и приглушенными голосами клерков. Мы прошли по длинному коридору, мимоходом заглядывая в открытые двери многочисленных комнат. Слышался стук печатных машинок, сновали туда-сюда служащие и посетители.
Перед обитой кожей дверью их встретила приветливая секретарша, покачивая мелкими завитками золотистых кудряшек, прощебетала:
- Господин Вильфор готов вас принять, господа.
Вильфор восседал за широким столом, и его худое неприятное лицо выражало легкую заинтересованность с оттенком усталого цинизма. Как я и предполагал, а точнее сказать, надеялся, Вильфор ничем не показал, что мы знакомы. Не вставая, указал на стулья с высокими прямыми спинками и произнес:
- Добрый день, господа. Присядьте и изложите мне свое дело.
Выразительный взгляд в сторону огромных напольных часов должен был сказать посетителям, что время господина Вильфора весьма ценно. Чэнс ответил законнику взглядом не слишком дружелюбным, голос отца Кэти прозвучал по-деловому решительно и напористо:
- Добрый день, господин Вильфор. Я – судовладелец Сэмюэль Чэнс, моя фирма имела дело с вашей конторой при оформлении документов на покупку судов. Этот парень, - он кивком указал в мою сторону, - должен вступить сегодня в наследство. Его имущество находится под опекой Королевского суда и сегодня, в день совершеннолетия должно быть передано в его распоряжение.
- Имеются ли у молодого человека документы, подтверждающие его личность?
- Их украли, когда я ехал из провинции в Сангру неделю назад. Я послал родственникам письмо с просьбой переслать копии на адрес вашей конторы, - Локер чувствовал, как на щеках выступают от волнения красные пятна.
- Ну, тогда мы уже должны были их получить, - сказал Вильфор и нажал кнопку в столе. Через полминуты дверь приоткрылась, секретарша впорхнула в кабинет:
- Слушаю, господин Вильфор.
- Селин, посмотри, пожалуйста, среди пришедших за последнюю неделю документов, нет ли удостоверяющих личность некоего…как вас зовут, молодой человек? – он впервые обратился ко мне прямо и сейчас его серые холодные глазки вонзились в меня, точно буравчики.
- Локер Эдриан Вейнард, – я выдержал этот взгляд, не моргнув.
В Каррине один браконьер научил. Он говорил, никогда нельзя опускать взгляд, если столкнулся с хищником. Надо смотреть ему в глаза, не моргая, заставить его отвести взгляд, задавить своей волей. Тогда он не бросится. Может быть. Хотя Вильфор куда опаснее многих хищников. Так что глаза не опускать, спиной не поворачиваться! Сожрёт.
- Локер Эдриан Вейнард, - медленно повторил Вильфор, и секретарша, встряхнув кудряшками, испарилась.
Ее не было буквально пять минут, и за это время я решил, что пожалуй, в случае чего попытаюсь удрать. И стал прикидывать, как быстро можно преодолеть расстояние до входной двери и какие магические ловушки там понаставлены на подобный случай. Вильфор и Чэнс мило беседовали о ценах на фрахт и нововведениях в таможенном кодексе. Золотоволосая Селин вернулась как раз в тот момент, когда я уже примеривался для решающего броска к двери, и положила на стол бумаги.
