Над Сангрой разгорался закат. Ярко-оранжевое солнце величаво опускалось в изумрудные воды залива, казалось, сейчас раскаленный краешек солнечного диска коснется воды и горизонт скроется в клубах пара. День выдался безветренный, жаркий до одурения, и город притих, спрятался в тени каменных небоскребов, в прохладе внутренних двориков белых особняков – у кого они, эти самые особняки были, разумеется.
Только паростаты бесшумно рассекали пронзительно-синее небо, да по глади залива скользили легкие парусники, сновали рыбачьи лодки и неторопливо двигались темные тени королевских пароходофрегатов.
Эр нравился этот момент – когда с наступлением вечера город снова оживал, выходя из сонной одури, и на улицах закипала жизнь. Кричали мальчишки-газетчики, урчали моторы мобилей, пахло жареными каштанами и самым восхитительным в мире кофе. Некоторые утверждали, что самый вкусный кофе варят в Порт-Джералде, но Эр была с этим не согласна. Конечно, там, в городе моряков и пиратов, кофе хорош, с волнующим привкусом контрабандных пряностей и опасности. Но только здесь, в Сангре, истинный ценитель может насладиться изумительным букетом, который дает смешение трех лучших сортов кофейных зерен, воды из источника Святой Сангвис и той неуловимой атмосферы, которая присуща лишь столице.
Сангра – веселая, непринужденная и ужасно деловая. Столица Тенибросы вечно куда-то спешила: праздновать, изобретать, молиться, воевать, строить, встречать и провожать корабли или паростаты. Наблюдать закат с высоты восемнадцатого этажа можно было только здесь, в единственном городе Либриума, где дома достают до неба.
Широкие каменные перила, на которых она лежала, так нагрелись за день, что теперь спина горела. Улицы светились огнями фонарей, фары мобилей прочерчивали яркие полосы вдоль мостовых.
Снизу, из ресторана на пятом этаже, доносилась музыка - начиналась вечерняя программа. «Железный Череп» - лучший отель столицы, из тех, где обслуживание передали механоидам. Сама Эр за это и выбрала «Железный Череп» . Механоиды, в отличие от живой прислуги нелюбопытны, лишних вопросов не задают и в замочную скважину подглядывать не станут.
Этот номер она снимала пару месяцев и обзавелась всякими полезными мелочами. За зеркальной поверхностью шкафа хранились вполне безобидные дамские платья, за картиной – обычный стандартный сейф, в котором для отвода глаз лежали золотые сережки и браслет с рубинами (безвкусица дикая!), не слишком толстая пачка ассигнаций. Сюда периодически заглядывала отельная охрана, «незаметно» проверяла и вносила Эр в список добропорядочных постояльцев. Все по-настоящему ценное она не прятала, оставляя прямо на виду. Очень хорошо, что механическая горничная не понюхает цветок в вазе, не заинтересуется флакончиками с парфюмом, не попробует конфетки в золотистых обертках.
Эр прикидывала, с чего лучше начать вечер – с кофейни на Дворцовой Площади, или с прогулки по Цветной Набережной. На самом деле она предпочла бы побегать по ночному городу с любимым арбалетом за спиной. В конце концов, она указание начальства выполнила: Сангру изучила, жеманный столичный выговор освоила, и всякие мелкие заготовки на случай внезапного аврала есть. Вынужденное безделье оправдано, но все равно раздражало.
Шеф отозвался, когда Эр садилась в мобиль в подземном гараже, назначил встречу.
«А другое место выбрать нельзя? Театр!»
В голосе, бесцеремонно вторгающемся в ее мысли, отчетливо слышалась ирония:
«Ничего, потерпишь. Хоть увидишь, как нормальные люди отдыхают. Опять собралась по крышам скакать? Успеешь еще. Пять минут даю привести себя в порядок. Билет у тебя на столе. Увидимся в зале».
Очень хотелось возразить, но Эр вдруг поняла, что сейчас увидит шефа! Вот уж чудо! О чем же пойдет речь? Эр перебрала с десяток причин такого выдающегося отступления от правил, пока лифт поднимал ее в номер. Пришлось переодеваться. Вечерние платья просто отвратительны: закрывают лодыжки и слишком узкие.
В пять минут она, конечно, не уложилась, ничего страшного, подождут! Темно-каштановые волосы подхватила гребнями. Из витого шнура на портьере вытянула украшения – в театр полагается идти при полном ажуре. Еще мазок специального средства на подбородок – шрамы не красят светских львиц.
Пригласительный билет на вечернее представление, действительно ожидавший ее на письменном столе (умеет же шеф проделывать такие трюки!), отправился в изящную дамскую сумочку, вместе с горсткой конфет и тюбиком губной помады.
Она мчала по улицам Сангры, пытаясь успеть к началу представления, и улыбалась. Жизнь обретала цель, смысл, и вкус! Лихо обогнав на повороте у Ройал-Парка белый открытый мобиль с шофером в ливрее, Эр едва удержалась, чтоб не показать два сомкнутых пальца – не вполне приличный жест, который раньше у жокеев обозначал что-то вроде «понюхай под хвостом у моего коня», но потом, с появлением самоходного колесного транспорта перекочевал к мобилистам.
Проскочила между двумя неторопливыми омнибусами, посигналила мальчишкам, гроздьями свисавшим с задней площадки, те ответили восторженными воплями и залихватским свистом. К театру Эр подлетела в последний момент, и, бросив парнишке, продающему сигары серебряный форин, велела:
- Отгони мобиль в сторонку и присмотри, заработаешь еще десятку. А если на моем красавчике хоть царапина будет – я из тебя решето сделаю.
И, ослепительно улыбнувшись, величаво прошествовала вверх по ступеням. Паренек только головой покрутил, глядя вслед шикарно разодетой дамочке. Вишь, как деньгами швыряется! На шее настоящий жемчуг, на это у него глаз наметанный, да и мобиль новенький, вон как блестит черный лак. А за подвязкой чулка, когда красотка приподняла край юбки, покидая свой экипаж, он разглядел короткие узкие ножны. С такой лучше не связываться и сделать как велено, лишняя дырка в шкуре его вряд ли украсит, - рассудил парнишка и, свернув свой товар, запрыгнул на пружинистое сидение. Конечно, он умел водить мобиль. Жить в Сангре и не понимать ничего в технике? Ха!
Эр перестала торопиться, едва вошла в театр. Теперь она плыла с легкой презрительной улыбкой мимо провожающих ее взглядами мужчин, мимо зеркал и ярко сияющих желтоватым светом новомодных светильников на кристаллах. Темно-вишневый атлас платья смотрелся очень богато в таком освещении, черные кружева оттеняли белизну плеч и шеи, а серьги, покачиваясь, отбрасывали радужные блики на резковатые черты лица, смягчая его.
Билет у нее оказался в трехместную ложу второго яруса, и без всякого удовольствия Эр обнаружила там пожилую пару. Оба выглядели крайне напыщенно, но трогательно. Старички время от времени склонялись друг к другу и что-то шепотом обсуждали, указывая в программку. Сама она даже не удосужилась взглянуть на афиши у входа в фойе, и что за спектакль ее ожидает, не имела ни малейшего представления. Отбросив мысль, что этот морщинистый старичок или седая леди могут оказаться ее начальством, и, не сдержав ехидной улыбки от мысли, что под париком с буклями скрывается многомудрая головушка шефа, Эр уселась и стала обозревать зал. Заиграла музыка, разъехался занавес. Начинается…
- Ну как, нравится?
Знакомые ехидные интонации застали Эр врасплох. Оказывается, она засмотрелась на сцену, где веселый слуга, хитроумно обводя вокруг пальца хозяина и хозяйку, устраивал личную жизнь.
Старички плоской, сдувшейся декорацией тихо покачивались в глубине ложи. Фантомы. Хорошая работа, качественная, она даже ничего не заподозрила. Вместо них кресло позади Эр теперь занимал мужчина, наружность которого наверняка вызвала бы восторженную реакцию у воспитанниц девичьего пансиона. Волевой подбородок, четкая линия широких скул, насмешливый прищур темных, как море в грозу, глаз, спадающие на плечи густые черные волосы, и безупречно элегантный черный смокинг на фигуре атлета.
"Перебор", – подумала Эр, разглядывая это великолепие.
Прямо герой романа мадам Беннингем. Но вместо положенного приятного волнения от близости с подобным красавцем, Эр ощущала лишь холодок в спине. Знала он шефа, заочно конечно, всего пару лет. И была глубоко убеждена, что лучше от него держаться подальше. Да и кто поручится, что эта наружность – истинная?
Соленая шуточка слуги на сцене вызвала очередной взрыв смеха у зрителей, и под хохот шеф поведал Эр причину их встречи.
- Это задание я могу доверить только тебе.
- Польщена, - улыбнулась Эр в ответ, и забросила в рот конфетку.
Мир тут же расцветился радужными полосами, показывая ей источники явных и скрытых магических воздействий. Шеф сиял, как особняки на Королевской площади в Ночь Праведников. Интересно, это на нем артефактов столько или сам он могуч до невероятности?
- И в чем заключается просьба? Организовать государственный переворот? Выкрасть золотой запас Орпейи или парочку тайкинских реликвий? Нет, это все мелочи. Чувствую, меня ожидает нечто куда более масштабное.
- Правильно чувствуешь. Интуиция у тебя в порядке. Всё это детский лепет по сравнению с тем, что нужно сделать.
Ирония в голосе шефа была, но в дозе куда меньшей, чем обычно. Эр беспокойно оглянулась. На них никто не смотрел, зал заворожено наблюдал, как хозяин-граф лезет в окно к служанке, притворяясь ее возлюбленным, а сам проныра-слуга уже поджидает графа в платье своей подружки.
- Интригуете, шеф. Начинаю подозревать, что от меня потребуют ритуального самосожжения во благо родной державы и прогресса.
Он беззвучно рассмеялся, показав идеально ровные крепкие зубы:
- Ты близка к истине, как никогда… Знаешь, кто такой Джеронимо Вильермо да Коста?
Эр обиделась.
- Шеф, вы меня в слабоумии подозреваете? Кто же не знает Дока?
- Не фыркай, я в тебе не сомневался. Как давно ты о нем в последний раз слышала?
Эр задумалась. Док, признанный гений современной техномагии, благодаря изобретениям которого появились механические слуги, мобили на кристаллах и многое другое, был в центре внимания уже несколько лет. А в последнее время о нем и сплетен никаких не ходит, и о новых изобретениях неугомонного гения не слышно.
- Думаю, в последний раз о Доке газеты писали около года назад. А что с ним? Он жив?
- Джеронимо? Можно сказать, что жив.
- Можно сказать? Это как? Некроманты сделали из него зомби? Крылатые в Эдем забрали? Или он в коме?
По сцене носились граф, графиня, служанка и слуга, выясняя, кто кому изменил, и кто кого обманул.
- Нет, Эр. Не совсем. Джеронимо… он, как бы это сказать… потерял вкус к жизни. Всему виной крылья.
Эр, как и многие другие, представляла себе Джеронимо да Коста полубезумным гением, для которого нет ничего кроме науки и его изобретений. Но оказалось, Док был женат, имел двоих детишек.
-У них была общая мечта, и этой мечтой были крылья. Не удивляйся. Элли оказалась такой же помешанной на технике особой, как и Док, что не мешало ей быть очаровательной женщиной.
- Что с ней случилось?
- Испытывала очередной прототип. Предварительные испытания пошли успешно, их собирали на одном из заводов короны, где делают механоидов. Элли упала над заливом. Сильный удар об воду, потеряла сознание и утонула. Тело не нашли.
- Док верит, что она жива?
- Нет. Он потребовал организовать ему беседу кое с кем из Эдема. Ее величество Ди пошла навстречу. Теперь Док знает точно - душа Элли у эфиров, никаких шансов.
Эр недоверчиво хмыкнула. «Общался с эфирами»! Поразительно, какие возможности у сильных мира сего. Про то, что с демонами можно поговорить, и даже договориться, общеизвестно, тут никакой тайны нет. Но Эдем совсем другое дело. Эфиры предпочитают сохранять дистанцию, и со смертными в прямые контакты вступают крайне редко и лишь по собственному почину.
- Док винит себя во всем, хотя экспертиза подтвердила, что перед полетом кто-то покопался в механизме крыльев. Так погряз в унынии, что превратился в жалкую развалину, и для науки уже год как потерян. Даже на собственных детей не обращает внимания.
- Очень ему сочувствую, - сказала Эр осторожно, - но при чем тут мы?
- Ты должна вернуть Дока. Прежнего профессионала и нормального… ну, конечно, это немного не та формулировка в случае с Джеронимо… но хотя бы вменяемого человека.
- Всего-навсего? Да уж, сущий пустяк! Не сомневаюсь, что простые методы вроде разговоров по душам под чашечку кофе с сильнодействующим «Утешителем» из наших лабораторий уже испробованы?
- Конечно, методы пробовали разные, но безрезультатно. Джеронимо на себе столько экспериментов поставил, и столько мер было принято, чтоб на гениальный разум не покусились враги, что теперь его никакое магическое, алхимическое и даже простое телепатическое воздействие не берет! Вся надежда на тебя и твои нестандартные подходы. Нам нужен его разум. Точнее, его гений.
- Сколько у меня времени?
- Немного. Со дня на день ожидаем начала военных действий. Хотя это секретная информация…
- Тоже мне новость! Откройте любую газету, шеф! Ваш секрет давно известен всему свету. Тарийская Империя сейчас в Сангре самый популярный объект для шуток и острот, но с оттенком настороженной неприязни, выводы сделать смог бы и младенец.
- Ну, тогда ты тем более должна понимать, что мы не можем бездействовать! – резко ответил девушке шеф, полностью игнорируя теперь окружающее, и Эр ощутила, как их ложа окутывается Пеленой – хорошая звуконепроницаемая защита, можно даже кричать, их никто не услышит. - И неважно, как ты это сделаешь. Здесь любые средства хороши.
- Где и с кем дети Дока? Сколько им лет, как зовут?
- За ними присматривает няня. Живут в небольшом особнячке на Виа-Верде. Сам Док там почти не появляется – спит на заводе, в своем кабинете. Старшей девочке, Рудре, восемь лет, а младшему Вильермо шесть.
Эр задала еще несколько вопросов, и получила быстрые исчерпывающие ответы.
- Я готова, шеф. Но у меня есть одно условие.
- Условие? А впрочем… Если сумеешь добиться успеха в течении трех дней, я выслушаю твое пожелание. Тебе кто-то понадобится?
- Я бы поработала с Фредди.
- Не получится. Он сейчас слишком далеко. Бери Фила.
- Ну, Фил так Фил… хотя с Фредди куда веселее.
Темные глаза шефа, мерцавшие в полутьме ложи, скрывали непостижимые тайны, но у Эр не было ни малейшего желания их разгадывать.
- Приступай. Прямо сейчас, - сказал он и указал на сидящего внизу в партере мужчину. – Вот он, Джеронимо Вильермо да Коста, собственной персоной.
Эр изумленно подалась вперед.
Если бы шеф не сказал ей, она ни за что не признала бы в этом заурядном потрепанном субъекте великого техномага. Так, неопределенных лет мужчина, серый и неприметный, весь будто присыпанный пеплом. Он определенно был жалок. Сочувствующие друзья, стыдливо отводимые при встрече взгляды, затихающий при его появлении смех, все это подпитывает уверенность, что ему можно. Можно забыть о детях, плюнуть на работу и на жизнь вообще. Имею право, – говорит он сам себе.
Эр жестко усмехнулась. Ну что ж! Она ему покажет, на что он имеет право!
Графиня и служанка сговаривались проучить своих слишком ревнивых мужчин, не пренебрегая при этом услугами смазливого юнца, готового на все за возможность остаться наедине с любой из них. Эр пришла к выводу, что сегодняшний день вряд ли пробудит в ней вкус к театральным постановкам на сцене. А вот в жизни… В жизни все может быть куда интереснее.
Только паростаты бесшумно рассекали пронзительно-синее небо, да по глади залива скользили легкие парусники, сновали рыбачьи лодки и неторопливо двигались темные тени королевских пароходофрегатов.
Эр нравился этот момент – когда с наступлением вечера город снова оживал, выходя из сонной одури, и на улицах закипала жизнь. Кричали мальчишки-газетчики, урчали моторы мобилей, пахло жареными каштанами и самым восхитительным в мире кофе. Некоторые утверждали, что самый вкусный кофе варят в Порт-Джералде, но Эр была с этим не согласна. Конечно, там, в городе моряков и пиратов, кофе хорош, с волнующим привкусом контрабандных пряностей и опасности. Но только здесь, в Сангре, истинный ценитель может насладиться изумительным букетом, который дает смешение трех лучших сортов кофейных зерен, воды из источника Святой Сангвис и той неуловимой атмосферы, которая присуща лишь столице.
Сангра – веселая, непринужденная и ужасно деловая. Столица Тенибросы вечно куда-то спешила: праздновать, изобретать, молиться, воевать, строить, встречать и провожать корабли или паростаты. Наблюдать закат с высоты восемнадцатого этажа можно было только здесь, в единственном городе Либриума, где дома достают до неба.
Широкие каменные перила, на которых она лежала, так нагрелись за день, что теперь спина горела. Улицы светились огнями фонарей, фары мобилей прочерчивали яркие полосы вдоль мостовых.
Снизу, из ресторана на пятом этаже, доносилась музыка - начиналась вечерняя программа. «Железный Череп» - лучший отель столицы, из тех, где обслуживание передали механоидам. Сама Эр за это и выбрала «Железный Череп» . Механоиды, в отличие от живой прислуги нелюбопытны, лишних вопросов не задают и в замочную скважину подглядывать не станут.
Этот номер она снимала пару месяцев и обзавелась всякими полезными мелочами. За зеркальной поверхностью шкафа хранились вполне безобидные дамские платья, за картиной – обычный стандартный сейф, в котором для отвода глаз лежали золотые сережки и браслет с рубинами (безвкусица дикая!), не слишком толстая пачка ассигнаций. Сюда периодически заглядывала отельная охрана, «незаметно» проверяла и вносила Эр в список добропорядочных постояльцев. Все по-настоящему ценное она не прятала, оставляя прямо на виду. Очень хорошо, что механическая горничная не понюхает цветок в вазе, не заинтересуется флакончиками с парфюмом, не попробует конфетки в золотистых обертках.
Эр прикидывала, с чего лучше начать вечер – с кофейни на Дворцовой Площади, или с прогулки по Цветной Набережной. На самом деле она предпочла бы побегать по ночному городу с любимым арбалетом за спиной. В конце концов, она указание начальства выполнила: Сангру изучила, жеманный столичный выговор освоила, и всякие мелкие заготовки на случай внезапного аврала есть. Вынужденное безделье оправдано, но все равно раздражало.
Шеф отозвался, когда Эр садилась в мобиль в подземном гараже, назначил встречу.
«А другое место выбрать нельзя? Театр!»
В голосе, бесцеремонно вторгающемся в ее мысли, отчетливо слышалась ирония:
«Ничего, потерпишь. Хоть увидишь, как нормальные люди отдыхают. Опять собралась по крышам скакать? Успеешь еще. Пять минут даю привести себя в порядок. Билет у тебя на столе. Увидимся в зале».
Очень хотелось возразить, но Эр вдруг поняла, что сейчас увидит шефа! Вот уж чудо! О чем же пойдет речь? Эр перебрала с десяток причин такого выдающегося отступления от правил, пока лифт поднимал ее в номер. Пришлось переодеваться. Вечерние платья просто отвратительны: закрывают лодыжки и слишком узкие.
В пять минут она, конечно, не уложилась, ничего страшного, подождут! Темно-каштановые волосы подхватила гребнями. Из витого шнура на портьере вытянула украшения – в театр полагается идти при полном ажуре. Еще мазок специального средства на подбородок – шрамы не красят светских львиц.
Пригласительный билет на вечернее представление, действительно ожидавший ее на письменном столе (умеет же шеф проделывать такие трюки!), отправился в изящную дамскую сумочку, вместе с горсткой конфет и тюбиком губной помады.
Она мчала по улицам Сангры, пытаясь успеть к началу представления, и улыбалась. Жизнь обретала цель, смысл, и вкус! Лихо обогнав на повороте у Ройал-Парка белый открытый мобиль с шофером в ливрее, Эр едва удержалась, чтоб не показать два сомкнутых пальца – не вполне приличный жест, который раньше у жокеев обозначал что-то вроде «понюхай под хвостом у моего коня», но потом, с появлением самоходного колесного транспорта перекочевал к мобилистам.
Проскочила между двумя неторопливыми омнибусами, посигналила мальчишкам, гроздьями свисавшим с задней площадки, те ответили восторженными воплями и залихватским свистом. К театру Эр подлетела в последний момент, и, бросив парнишке, продающему сигары серебряный форин, велела:
- Отгони мобиль в сторонку и присмотри, заработаешь еще десятку. А если на моем красавчике хоть царапина будет – я из тебя решето сделаю.
И, ослепительно улыбнувшись, величаво прошествовала вверх по ступеням. Паренек только головой покрутил, глядя вслед шикарно разодетой дамочке. Вишь, как деньгами швыряется! На шее настоящий жемчуг, на это у него глаз наметанный, да и мобиль новенький, вон как блестит черный лак. А за подвязкой чулка, когда красотка приподняла край юбки, покидая свой экипаж, он разглядел короткие узкие ножны. С такой лучше не связываться и сделать как велено, лишняя дырка в шкуре его вряд ли украсит, - рассудил парнишка и, свернув свой товар, запрыгнул на пружинистое сидение. Конечно, он умел водить мобиль. Жить в Сангре и не понимать ничего в технике? Ха!
Эр перестала торопиться, едва вошла в театр. Теперь она плыла с легкой презрительной улыбкой мимо провожающих ее взглядами мужчин, мимо зеркал и ярко сияющих желтоватым светом новомодных светильников на кристаллах. Темно-вишневый атлас платья смотрелся очень богато в таком освещении, черные кружева оттеняли белизну плеч и шеи, а серьги, покачиваясь, отбрасывали радужные блики на резковатые черты лица, смягчая его.
Билет у нее оказался в трехместную ложу второго яруса, и без всякого удовольствия Эр обнаружила там пожилую пару. Оба выглядели крайне напыщенно, но трогательно. Старички время от времени склонялись друг к другу и что-то шепотом обсуждали, указывая в программку. Сама она даже не удосужилась взглянуть на афиши у входа в фойе, и что за спектакль ее ожидает, не имела ни малейшего представления. Отбросив мысль, что этот морщинистый старичок или седая леди могут оказаться ее начальством, и, не сдержав ехидной улыбки от мысли, что под париком с буклями скрывается многомудрая головушка шефа, Эр уселась и стала обозревать зал. Заиграла музыка, разъехался занавес. Начинается…
- Ну как, нравится?
Знакомые ехидные интонации застали Эр врасплох. Оказывается, она засмотрелась на сцену, где веселый слуга, хитроумно обводя вокруг пальца хозяина и хозяйку, устраивал личную жизнь.
Старички плоской, сдувшейся декорацией тихо покачивались в глубине ложи. Фантомы. Хорошая работа, качественная, она даже ничего не заподозрила. Вместо них кресло позади Эр теперь занимал мужчина, наружность которого наверняка вызвала бы восторженную реакцию у воспитанниц девичьего пансиона. Волевой подбородок, четкая линия широких скул, насмешливый прищур темных, как море в грозу, глаз, спадающие на плечи густые черные волосы, и безупречно элегантный черный смокинг на фигуре атлета.
"Перебор", – подумала Эр, разглядывая это великолепие.
Прямо герой романа мадам Беннингем. Но вместо положенного приятного волнения от близости с подобным красавцем, Эр ощущала лишь холодок в спине. Знала он шефа, заочно конечно, всего пару лет. И была глубоко убеждена, что лучше от него держаться подальше. Да и кто поручится, что эта наружность – истинная?
Соленая шуточка слуги на сцене вызвала очередной взрыв смеха у зрителей, и под хохот шеф поведал Эр причину их встречи.
- Это задание я могу доверить только тебе.
- Польщена, - улыбнулась Эр в ответ, и забросила в рот конфетку.
Мир тут же расцветился радужными полосами, показывая ей источники явных и скрытых магических воздействий. Шеф сиял, как особняки на Королевской площади в Ночь Праведников. Интересно, это на нем артефактов столько или сам он могуч до невероятности?
- И в чем заключается просьба? Организовать государственный переворот? Выкрасть золотой запас Орпейи или парочку тайкинских реликвий? Нет, это все мелочи. Чувствую, меня ожидает нечто куда более масштабное.
- Правильно чувствуешь. Интуиция у тебя в порядке. Всё это детский лепет по сравнению с тем, что нужно сделать.
Ирония в голосе шефа была, но в дозе куда меньшей, чем обычно. Эр беспокойно оглянулась. На них никто не смотрел, зал заворожено наблюдал, как хозяин-граф лезет в окно к служанке, притворяясь ее возлюбленным, а сам проныра-слуга уже поджидает графа в платье своей подружки.
- Интригуете, шеф. Начинаю подозревать, что от меня потребуют ритуального самосожжения во благо родной державы и прогресса.
Он беззвучно рассмеялся, показав идеально ровные крепкие зубы:
- Ты близка к истине, как никогда… Знаешь, кто такой Джеронимо Вильермо да Коста?
Эр обиделась.
- Шеф, вы меня в слабоумии подозреваете? Кто же не знает Дока?
- Не фыркай, я в тебе не сомневался. Как давно ты о нем в последний раз слышала?
Эр задумалась. Док, признанный гений современной техномагии, благодаря изобретениям которого появились механические слуги, мобили на кристаллах и многое другое, был в центре внимания уже несколько лет. А в последнее время о нем и сплетен никаких не ходит, и о новых изобретениях неугомонного гения не слышно.
- Думаю, в последний раз о Доке газеты писали около года назад. А что с ним? Он жив?
- Джеронимо? Можно сказать, что жив.
- Можно сказать? Это как? Некроманты сделали из него зомби? Крылатые в Эдем забрали? Или он в коме?
По сцене носились граф, графиня, служанка и слуга, выясняя, кто кому изменил, и кто кого обманул.
- Нет, Эр. Не совсем. Джеронимо… он, как бы это сказать… потерял вкус к жизни. Всему виной крылья.
Эр, как и многие другие, представляла себе Джеронимо да Коста полубезумным гением, для которого нет ничего кроме науки и его изобретений. Но оказалось, Док был женат, имел двоих детишек.
-У них была общая мечта, и этой мечтой были крылья. Не удивляйся. Элли оказалась такой же помешанной на технике особой, как и Док, что не мешало ей быть очаровательной женщиной.
- Что с ней случилось?
- Испытывала очередной прототип. Предварительные испытания пошли успешно, их собирали на одном из заводов короны, где делают механоидов. Элли упала над заливом. Сильный удар об воду, потеряла сознание и утонула. Тело не нашли.
- Док верит, что она жива?
- Нет. Он потребовал организовать ему беседу кое с кем из Эдема. Ее величество Ди пошла навстречу. Теперь Док знает точно - душа Элли у эфиров, никаких шансов.
Эр недоверчиво хмыкнула. «Общался с эфирами»! Поразительно, какие возможности у сильных мира сего. Про то, что с демонами можно поговорить, и даже договориться, общеизвестно, тут никакой тайны нет. Но Эдем совсем другое дело. Эфиры предпочитают сохранять дистанцию, и со смертными в прямые контакты вступают крайне редко и лишь по собственному почину.
- Док винит себя во всем, хотя экспертиза подтвердила, что перед полетом кто-то покопался в механизме крыльев. Так погряз в унынии, что превратился в жалкую развалину, и для науки уже год как потерян. Даже на собственных детей не обращает внимания.
- Очень ему сочувствую, - сказала Эр осторожно, - но при чем тут мы?
- Ты должна вернуть Дока. Прежнего профессионала и нормального… ну, конечно, это немного не та формулировка в случае с Джеронимо… но хотя бы вменяемого человека.
- Всего-навсего? Да уж, сущий пустяк! Не сомневаюсь, что простые методы вроде разговоров по душам под чашечку кофе с сильнодействующим «Утешителем» из наших лабораторий уже испробованы?
- Конечно, методы пробовали разные, но безрезультатно. Джеронимо на себе столько экспериментов поставил, и столько мер было принято, чтоб на гениальный разум не покусились враги, что теперь его никакое магическое, алхимическое и даже простое телепатическое воздействие не берет! Вся надежда на тебя и твои нестандартные подходы. Нам нужен его разум. Точнее, его гений.
- Сколько у меня времени?
- Немного. Со дня на день ожидаем начала военных действий. Хотя это секретная информация…
- Тоже мне новость! Откройте любую газету, шеф! Ваш секрет давно известен всему свету. Тарийская Империя сейчас в Сангре самый популярный объект для шуток и острот, но с оттенком настороженной неприязни, выводы сделать смог бы и младенец.
- Ну, тогда ты тем более должна понимать, что мы не можем бездействовать! – резко ответил девушке шеф, полностью игнорируя теперь окружающее, и Эр ощутила, как их ложа окутывается Пеленой – хорошая звуконепроницаемая защита, можно даже кричать, их никто не услышит. - И неважно, как ты это сделаешь. Здесь любые средства хороши.
- Где и с кем дети Дока? Сколько им лет, как зовут?
- За ними присматривает няня. Живут в небольшом особнячке на Виа-Верде. Сам Док там почти не появляется – спит на заводе, в своем кабинете. Старшей девочке, Рудре, восемь лет, а младшему Вильермо шесть.
Эр задала еще несколько вопросов, и получила быстрые исчерпывающие ответы.
- Я готова, шеф. Но у меня есть одно условие.
- Условие? А впрочем… Если сумеешь добиться успеха в течении трех дней, я выслушаю твое пожелание. Тебе кто-то понадобится?
- Я бы поработала с Фредди.
- Не получится. Он сейчас слишком далеко. Бери Фила.
- Ну, Фил так Фил… хотя с Фредди куда веселее.
Темные глаза шефа, мерцавшие в полутьме ложи, скрывали непостижимые тайны, но у Эр не было ни малейшего желания их разгадывать.
- Приступай. Прямо сейчас, - сказал он и указал на сидящего внизу в партере мужчину. – Вот он, Джеронимо Вильермо да Коста, собственной персоной.
Эр изумленно подалась вперед.
Если бы шеф не сказал ей, она ни за что не признала бы в этом заурядном потрепанном субъекте великого техномага. Так, неопределенных лет мужчина, серый и неприметный, весь будто присыпанный пеплом. Он определенно был жалок. Сочувствующие друзья, стыдливо отводимые при встрече взгляды, затихающий при его появлении смех, все это подпитывает уверенность, что ему можно. Можно забыть о детях, плюнуть на работу и на жизнь вообще. Имею право, – говорит он сам себе.
Эр жестко усмехнулась. Ну что ж! Она ему покажет, на что он имеет право!
Графиня и служанка сговаривались проучить своих слишком ревнивых мужчин, не пренебрегая при этом услугами смазливого юнца, готового на все за возможность остаться наедине с любой из них. Эр пришла к выводу, что сегодняшний день вряд ли пробудит в ней вкус к театральным постановкам на сцене. А вот в жизни… В жизни все может быть куда интереснее.
