КАЖДЫЙ ОХОТНИК ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ...
(часть вторая).
Где-то далеко, в большом российском городе, в крошечной однокомнатной квартире, сидя на старом продавленном диване с отломившейся боковиной, вытирала злые слезы женщина с коротким ежиком седых волос. Немногочисленные друзья тактично называли седину "цвет соль с перцем", и уверяли, что ей необыкновенно идут серебряные прядки на висках...
Марина очнулась в своей квартире чуть больше суток назад. Взглянула на светящийся экран телефона. Поняла, что на Земле прошла всего лишь одна ночь. За окном все так же ползли ленивые серые тучи, обещая непогоду дня на три, не меньше, и от этого город, еще не отошедший от зимы, казался серым, грязным и неухоженным.
Марина могла бы подумать, что ей приснился на диво красочный и реалистичный сон, но куда денешь совершенно свежий шрам - царапину на ладони: такие бывают от острых кошачьих когтей, долго болят и плохо заживают. Да и весовая категория за одну ночь так сильно измениться никак не может, даже если выпить все рекомендуемые средства для похудания разом. А Марина, встав утром перед зеркалом, обнаружила, что ей придется срочно поменять гардероб с пятьдесят восьмого на пятидесятый. Еще не топ - модель, конечно, но уже и не бегемот. Дама, приятная во всех отношениях. А значит, марафон по оркским степям ей привидеться никак не мог. Значит, и потерянных когда - то детей она нашла! И вновь потеряла по прихоти неизвестных на Земле богов. Её мальчики - и шаман орков Ойрик, и дракон Арсен, остались в какой-то другой реальности. А еще ей никак не могло примерещиться знакомство, пусть и мимолетное, с Золотым Змеем, с ненаследным принцем гоблинов, и уж конечно, Марина не могла не узнать родную кровь, сыновей своей родной сестры Таши. Пусть даже мальчишки и принадлежат к разным народам. И что теперь делать? Сесть на попу ровно, и сделать вид, что ничего этого нет и никогда не было? Ага! Щаз-з-з! Аж три раза! Она, значит, будет тут сидеть, совершенно бездарно разбазаривая оставшиеся годы, а где - то там её мальчики будут мотаться по мирам в поисках оставшихся камней?!
-Ну уж нет! - погрозила кулаком Марина. -Вы можете думать обо мне все, что вам угодно, господа Демиурги и Боги всех миров! Можете объявить меня сумасшедшей, можете сделать вид, что вас в принципе не существует. Вот только я - то знаю, что мои мальчики ждут, когда я их найду. Здесь меня уже ничего не держит. Помнится, кто-то из моих знакомых интересовался квартиркой? Не вопрос! Пакуем чемоданы, Марина свет Олеговна, и пишите письма, шлите денег... Хватит, попорхала по городам, пора и честь знать. Домой, в деревню, в глушь... К Татке... Хоть я и не уверена, что сестра живет там, но что - то мне подсказывает - начинать поиски следует оттуда. Мы же близнецы, и наша связь намного крепче. Войду к сестренке в терем, и брошусь в ноги к ней... Авось, простит дуру старую... Бывают же на свете чудеса!
Чудеса на свете, конечно, случаются. А удача приходит к тем, кто старательно мостит ей дорогу... Спустя неделю моложавая женщина в удобном брючном костюме легко поднялась по ступенькам в купейный вагон скорого поезда. Следом за ней двое провожатых внесли багаж: чемодан на колесиках и дорожную сумку.
-Бывай, подруга! - сказал один, чмокая женщину в щеку. - Станет скучно - возвращайся. Авось, найдем, куда тебя пристроить.
-Спасибо, друже, но - нет! - улыбнулась в ответ она. - Сюда я точно уже не вернусь. Не поминайте лихом, бродяги!
-Поезд... отправляется... - просьба провожающим покинуть вагоны...
И вот уже стучат по рельсам колеса скорого поезда, увозя Марину Олеговну Ледневу за дальние леса, за синие моря, за высокие горы на другой край огромной земли российской. Туда, где привольно раскинулось по сибирской равнине Обское море, где в бескрайних степях, перемежающихся ленточными борами, качаются под ветром серебристые ковыли и медвяно пахнут полевые цветы: кашка, иван - чай, дикие гвоздички, синеглазые васильки и колокольчики...
-Туда - туда! Домой - домой! - слышалось Марине в бодром перестуке колес...
1.1
Удар, толчок, мир взрывается цветным фейерверком, несется и кружится, как детский волчок, и вдруг гаснет, оставаясь за гранью безвременья. Здесь и сейчас нет ничего. Серая пелена и безмолвие. Подступающая паника изгоняется нещадным: "Мы это уже проходили"... Забытье...
Женский голос, кажущийся смутно знакомым, выводит жалостливое "На кого ж ты меня покинула"...
Я что - умерла? Не может быть! Я мыслю, следовательно, существую. Чуть - чуть приоткрыть ресницы, чтобы только увидеть серую полоску дневного света. Спина ощущает жесткость ложа. Это я на лавке возлежу? Да еще в мокрой одежде...
-Деточка моя, кровиночка ненаглядная! - на руку падают горячие капли - женщина надо мной плачет, причитая и оглаживая меня по плечам.
-Да как же я тебя не уберегла, не углядела! Да разве ж я тебя от сердца отринула бы? Да не твоя то вина, Федосьюшка, дитятко мое ненаглядное! Да хоть бы и ребеночка ты принесла! да разве ж не вырастили б мы его, не взлелеяли? За что ж судьбинушка тебе горькая выпала...
Это я теперь Федосья, что ли? А была Мариной... Куда ж закинула меня прихоть богов? В какой из многочисленных миров? Эх, нечего было фэнтэзийными романами на старости лет увлекаться. Теперь вот то кошкой по диким оркским степям ношусь, то в тело какой - то Федосьи попала. А хозяйка этого тельца где? Тук-тук... Ау-у! Нет ответа...
Слышны шаги - тяжелые, шаркающие. Явно старческие.
-Хватит тебе убиваться - то, Пелагея, - надтреснуто дребезжит старушечий голос. - Бог дал, бог взял, его воля. Да и то сказать - что б ты с опозоренной девкой делать бы стала? А ну как она в подоле бы принесла? Грех-то какой! На всю семью позор!
-А это не грех?! -взвилась та, кого называли Пелагеей. Мать она моему тельцу, что ли?
-Девке моей всего - то шестнадцатый годок только - только минул! Кто ж знал, что на неё мельник, боров брюхатый, позарится?!
-А и нечего было у запруды подолом - то трясти! - проскрипела старуха. - Чой -то девку твою туды занесло-то? Пороть приблуду надобно было, в строгости держать, а ты ей все сарафаны расшивала, да косы выплетала, выхорашивала. Голоси вот теперича!
-Да за очеретом она ходила, - вновь всхлипнула Пелагея -За очеретом, да за корнем змеиным. Ты ж, ведьма старая, её и отправила! Камни тебя давят... Уж лучше б задавили совсем, ненавистница!
Нда-а, этак они того и гляди, друг другу в космы вцепятся. О, позвал их кто - то... Утопали обе.
Покликать Небесную Госпожу, что ли? Пусть хоть наводку какую дадут. Например, где я, кто я и зачем меня в тело девчонки засунули? Мне и в своем комфортно было... Эх, обернуться бы дикой кошкой, да сигануть в окно! Нет у меня никакого интереса утопленницу изображать. Почему утопленницу? - Да потому, что с моей одежды на пол капли воды капают, и тиной речной пахнет. Явно же девку из воды вытащили. А уж кто её туда спровадил - никакого интереса разбираться у меня нет. Скорее всего, тот самый мельник. А что -похоть почесал, а девку, чтоб не проболталась - в речку. Или она сама от срама туда прыгнула. Да и я, помнится, в момент аварии из вагона в реку выпала... Эй, вы там, наверху! Тело мое мне верните! Как - то нет у меня желания юношеские комплексы лелеять, да максимализмом страдать...
-Звала, Ма- Рина? - прошелестел в мозгу знакомый мелодичный женский голос. Никак Небесная Госпожа пожаловали. Ну-ну...
-Звала, - расслабилась я. -Спросить хочу - что тут за ... творится? То в кошку превращаете, то назад возвращаете. То даёте, то отнимаете. Теперь в тело девчонки запихнули... Что я на этот раз должна вспомнить, найти, украсть, на стрёме постоять, из рук в руки передать?
-Ты сильная, ты справишься, - невпопад ответила Небесная госпожа. - Это - твое предыдущее воплощение. Должна же ты понять - почему у тебя сын - дракон.
Я взвыла.
-Сын - дракон! Да я еще в Степи все поняла, осознала и приняла! Да по мне пусть сын хоть дракон, хоть гном, хоть гоблин с троллем впридачу! Отдайте мне моих мальчиков! Нам еще пять камней по мирам собирать! Я ведь еще дома поняла, что мне с моими сынками и племянниками по одной дорожке идти. Расцвела на левом предплечье семилучевая звезда...
-Но ведь ты не знаешь - кто его отец! - удивленно возразила мне Госпожа. Я зарычала.
-Да кто еще может быть отцом дракона! Уж точно не эльф! Я даже не удивлюсь, если это реинкарнация моего бывшего мужа! Явно тоже сволочь - собственного ребенка изгнать, отнять имя и отправить на смерть. В конце концов, в нашем роду близнецы появляются в каждом поколении. Так почему бы и у меня не могло их быть? Или даже тройняшек?! Как говорится: чей бы бычок не прыгал, а теленочек наш! И даже если появится третий ребенок - я только рада буду! И не важно, кто станет его отцом! Хоть владыка эльфов, хоть ненаследный принц гоблинов. И плевать, что у него кожа серая. Да хоть красная - лишь бы не сволочью оказался. А с остальным я справлюсь.
-Вот ты какая, - задумчиво прошелестел женский голос. -Уговорила! Перелистнем эту жизнь. Но вот так сразу с мальчиками и Аншатом ты встретиться не сможешь. А когда встретитесь - принц тебя не узнает. Было это в одном из вариантов твоей судьбы, девица Федосья!
Я ощутила шлепок по лбу, и мир снова взорвался цветными звездами.
1.2
Второе пробуждение порадовало меня воем метели за стенкой. И лютым холодом. Похоже, я свалилась прямиком в зиму. Ну- с, что мы тут наблюдаем? А наблюдаем мы... А ничего мы не наблюдаем, кроме непроглядной темноты. Тело затекло от долгого лежания на холодном полу - так и простуду подхватить недолго! Вот только одета я в овчинный тулуп. И то хлеб. Эх, шевелись, Марина Олеговна, шевелись! Или кто я теперь по божественному замыслу - Федосья? Я уже и с этим согласна! После того, как в кошках побывала - мне уже ничего не страшно... Ох, как же колются иголочки разбегающейся по сосудам крови, возвращая чувствительность. Даже вой метели будто стал тише - до того громко я застонала. Фу-у! Отпустило! Теперь надо бы и осмотреться - куда меня занесло.
А занесло меня в какую - то заброшенную избушку... Я пошарилась по карманам тулупа, нащупала коробок. Спички? Ну, это к месту. О, и огарочек свечи! Спасибо, Небесная Госпожа, за заботу. Теперь хоть не в полной темноте буду замерзать!
-Пожалуйста... - долетел насмешливый ответ. - Обращайся, если что!
-Обращусь, обращусь, - пробурчала я, зажигая свечу и оглядываясь. Прямо передо мной был каменный очаг. Охапкой лежали сухие березовые дрова. Над очагом - знакомый по степи таганок с подвешенным чугунным котлом. Помнится мне - должно тут быть вытяжное отверстие. А то ведь так затопишь очажок, и задохнешься нафиг дымом. Или угоришь.
Я поворчала еще немного для солидности, и для того, чтобы послушать свой голос. Что - то мне подсказывает - это не совсем чтобы я. Хотя бы потому, что под тяжелой шалью на голове явно прощупываются косы, уложенные короной. Опять, что ли, меня в тело какой-то девицы закинули? Да и голос, хоть и похож, но все же... свежее, что ли. Моложе, одним словом. Ай, да и ладно! Еще одну жизнь проживу.
Вот ведь привычка к действию! Размышляя о превратностях судьбы, я скинула тулуп, оставшись в тяжелой тканой юбке. Под юбкой были еще юбки - более тонкие. Видать - для тепла. Ну, и чулки вязаные, шерстяные. А еще - черные валенки. Сверху - меховая жилетка с оторочкой. Кажется, на Руси подобные звались душегреями. Под ней - что - то вроде кофты с длинным рукавом. Ай, ладно - потом рассмотрю. А сейчас...
Я привычно уложила в очаг поленья поменьше, надрала бересты, подсунула под них. Поискала взглядом и таки нашла прикрытое задвижкой вытяжное отверстие. Открыла. Вздохнула и подпалила бересту. Вскоре в домишке стало чуточку теплее. Да и светлее. Теперь можно и оглядеться. Что тут скажешь - давно заброшенная избушка об одну комнату: и кухня, и горница, и спальня, и столовая... Все закопченное до черноты, в лохматых канатах паутины и пыли. Из мебели - охапка дров. Дверь перекошена, прикрыта еле - еле. Но снега нет. Из чего я делаю вывод - у избушки явно имеются сени. На улицу я сейчас не пойду - мало ли что там, за ненадежным укрытием. Дождемся рассвета, а уж там посмотрим. Тэ-экс, а тут у нас что? А тут у нас котомочка. Небольшая, но плотно набитая. И легкая. Интересно - интересно...
Котомочка меня удивила, выдав мне около ведра картошки в рогожном мешке, пару кочанов свежей и корчажку соленой капусты. А еще - промасленный бумажный сверток с холодными пирожками и корчажку со сливочным маслом. Нет, продуктам я рада неимоверно - кушать - то хочется. А так хоть какое - то время я смогу просуществовать. Кладем пироги поближе к очажку, на большой плоский камушек. Пусть греются.
В избушке становится немного светлее - похоже, метель стихает, да и рассвет уже. Окошко маленькое - едва кошке протиснуться. Совсем как на картинках к сказкам о Бабе Яге. Вот совсем рассветет - выйду, гляну - вдруг это она и есть. Избушка на курьих ножках. Заодно снегу наберу, чаек согрею. Да и вообще - надо бы вокруг пошастать - на предмет дров. Похоже - зимовать мне здесь до весны. Сдается мне, что еще раз мне помереть не позволят. Зачем -то же Госпоже было нужно, чтобы я сюда попала. Стало быть - не пропаду.
Вскоре совсем рассвело, правда, в избушке светлее стало не намного. Метель все еще гудела и выла за стенами, хотя и потише. Ничего нового я в избушке не нашла. Выбралась в сени. Они до половины были забиты дровами. Значит, не замерзну пока. Поторкала входную дверь. Подалась она с трудом, а я вспомнила поморов. В их зимовьях двери навешивались так, чтобы открываться внутрь. Да еще и избушки ставились так, чтобы как можно меньше снега наметало. Здесь же все наоборот: дверь открывается наружу, да еще и сугроб намело. Благо - снега все же не так много, но маяться мне всю зиму. Ну - с, и где мы оказались? А, бесы его знают! Не видать ни зги!
Я зачерпнула найденным в сенях ведром снега и вернулась в избушку. Подкинула в очаг дров, подвесила котелок и стала ждать - когда растает снег. Талая вода хоть и полезна, но на вкус все же не молодое вино. Вскоре стало тепло настолько, что я сняла шаль и платок. Где бы зеркало добыть - на свою красу полюбоваться. А косища - то у меня богатая! Толщиной в руку и длинной до пояса. Тяжелая!
А потом я пила кипяток с разогретыми пирогами, и думала о том, что со мной происходит. Нет, я совсем не против приключений, но что - то больно уж непонятные они у меня. Вот как мне понять - кто я такая, в каком времени нахожусь, в каком мире чай пью. Ведь не с местной же луны свалилась в заброшенную избушку девица по имени Федосья. Что с ней произошло, кем она была, куда из тела своего делась? И главное - что мне - то теперь делать? Что там про попаданок в книгах писано? А писано там много и все разное...
(часть вторая).
Пролог
Где-то далеко, в большом российском городе, в крошечной однокомнатной квартире, сидя на старом продавленном диване с отломившейся боковиной, вытирала злые слезы женщина с коротким ежиком седых волос. Немногочисленные друзья тактично называли седину "цвет соль с перцем", и уверяли, что ей необыкновенно идут серебряные прядки на висках...
Марина очнулась в своей квартире чуть больше суток назад. Взглянула на светящийся экран телефона. Поняла, что на Земле прошла всего лишь одна ночь. За окном все так же ползли ленивые серые тучи, обещая непогоду дня на три, не меньше, и от этого город, еще не отошедший от зимы, казался серым, грязным и неухоженным.
Марина могла бы подумать, что ей приснился на диво красочный и реалистичный сон, но куда денешь совершенно свежий шрам - царапину на ладони: такие бывают от острых кошачьих когтей, долго болят и плохо заживают. Да и весовая категория за одну ночь так сильно измениться никак не может, даже если выпить все рекомендуемые средства для похудания разом. А Марина, встав утром перед зеркалом, обнаружила, что ей придется срочно поменять гардероб с пятьдесят восьмого на пятидесятый. Еще не топ - модель, конечно, но уже и не бегемот. Дама, приятная во всех отношениях. А значит, марафон по оркским степям ей привидеться никак не мог. Значит, и потерянных когда - то детей она нашла! И вновь потеряла по прихоти неизвестных на Земле богов. Её мальчики - и шаман орков Ойрик, и дракон Арсен, остались в какой-то другой реальности. А еще ей никак не могло примерещиться знакомство, пусть и мимолетное, с Золотым Змеем, с ненаследным принцем гоблинов, и уж конечно, Марина не могла не узнать родную кровь, сыновей своей родной сестры Таши. Пусть даже мальчишки и принадлежат к разным народам. И что теперь делать? Сесть на попу ровно, и сделать вид, что ничего этого нет и никогда не было? Ага! Щаз-з-з! Аж три раза! Она, значит, будет тут сидеть, совершенно бездарно разбазаривая оставшиеся годы, а где - то там её мальчики будут мотаться по мирам в поисках оставшихся камней?!
-Ну уж нет! - погрозила кулаком Марина. -Вы можете думать обо мне все, что вам угодно, господа Демиурги и Боги всех миров! Можете объявить меня сумасшедшей, можете сделать вид, что вас в принципе не существует. Вот только я - то знаю, что мои мальчики ждут, когда я их найду. Здесь меня уже ничего не держит. Помнится, кто-то из моих знакомых интересовался квартиркой? Не вопрос! Пакуем чемоданы, Марина свет Олеговна, и пишите письма, шлите денег... Хватит, попорхала по городам, пора и честь знать. Домой, в деревню, в глушь... К Татке... Хоть я и не уверена, что сестра живет там, но что - то мне подсказывает - начинать поиски следует оттуда. Мы же близнецы, и наша связь намного крепче. Войду к сестренке в терем, и брошусь в ноги к ней... Авось, простит дуру старую... Бывают же на свете чудеса!
Чудеса на свете, конечно, случаются. А удача приходит к тем, кто старательно мостит ей дорогу... Спустя неделю моложавая женщина в удобном брючном костюме легко поднялась по ступенькам в купейный вагон скорого поезда. Следом за ней двое провожатых внесли багаж: чемодан на колесиках и дорожную сумку.
-Бывай, подруга! - сказал один, чмокая женщину в щеку. - Станет скучно - возвращайся. Авось, найдем, куда тебя пристроить.
-Спасибо, друже, но - нет! - улыбнулась в ответ она. - Сюда я точно уже не вернусь. Не поминайте лихом, бродяги!
-Поезд... отправляется... - просьба провожающим покинуть вагоны...
И вот уже стучат по рельсам колеса скорого поезда, увозя Марину Олеговну Ледневу за дальние леса, за синие моря, за высокие горы на другой край огромной земли российской. Туда, где привольно раскинулось по сибирской равнине Обское море, где в бескрайних степях, перемежающихся ленточными борами, качаются под ветром серебристые ковыли и медвяно пахнут полевые цветы: кашка, иван - чай, дикие гвоздички, синеглазые васильки и колокольчики...
-Туда - туда! Домой - домой! - слышалось Марине в бодром перестуке колес...
1.1
Удар, толчок, мир взрывается цветным фейерверком, несется и кружится, как детский волчок, и вдруг гаснет, оставаясь за гранью безвременья. Здесь и сейчас нет ничего. Серая пелена и безмолвие. Подступающая паника изгоняется нещадным: "Мы это уже проходили"... Забытье...
Женский голос, кажущийся смутно знакомым, выводит жалостливое "На кого ж ты меня покинула"...
Я что - умерла? Не может быть! Я мыслю, следовательно, существую. Чуть - чуть приоткрыть ресницы, чтобы только увидеть серую полоску дневного света. Спина ощущает жесткость ложа. Это я на лавке возлежу? Да еще в мокрой одежде...
-Деточка моя, кровиночка ненаглядная! - на руку падают горячие капли - женщина надо мной плачет, причитая и оглаживая меня по плечам.
-Да как же я тебя не уберегла, не углядела! Да разве ж я тебя от сердца отринула бы? Да не твоя то вина, Федосьюшка, дитятко мое ненаглядное! Да хоть бы и ребеночка ты принесла! да разве ж не вырастили б мы его, не взлелеяли? За что ж судьбинушка тебе горькая выпала...
Это я теперь Федосья, что ли? А была Мариной... Куда ж закинула меня прихоть богов? В какой из многочисленных миров? Эх, нечего было фэнтэзийными романами на старости лет увлекаться. Теперь вот то кошкой по диким оркским степям ношусь, то в тело какой - то Федосьи попала. А хозяйка этого тельца где? Тук-тук... Ау-у! Нет ответа...
Слышны шаги - тяжелые, шаркающие. Явно старческие.
-Хватит тебе убиваться - то, Пелагея, - надтреснуто дребезжит старушечий голос. - Бог дал, бог взял, его воля. Да и то сказать - что б ты с опозоренной девкой делать бы стала? А ну как она в подоле бы принесла? Грех-то какой! На всю семью позор!
-А это не грех?! -взвилась та, кого называли Пелагеей. Мать она моему тельцу, что ли?
-Девке моей всего - то шестнадцатый годок только - только минул! Кто ж знал, что на неё мельник, боров брюхатый, позарится?!
-А и нечего было у запруды подолом - то трясти! - проскрипела старуха. - Чой -то девку твою туды занесло-то? Пороть приблуду надобно было, в строгости держать, а ты ей все сарафаны расшивала, да косы выплетала, выхорашивала. Голоси вот теперича!
-Да за очеретом она ходила, - вновь всхлипнула Пелагея -За очеретом, да за корнем змеиным. Ты ж, ведьма старая, её и отправила! Камни тебя давят... Уж лучше б задавили совсем, ненавистница!
Нда-а, этак они того и гляди, друг другу в космы вцепятся. О, позвал их кто - то... Утопали обе.
Покликать Небесную Госпожу, что ли? Пусть хоть наводку какую дадут. Например, где я, кто я и зачем меня в тело девчонки засунули? Мне и в своем комфортно было... Эх, обернуться бы дикой кошкой, да сигануть в окно! Нет у меня никакого интереса утопленницу изображать. Почему утопленницу? - Да потому, что с моей одежды на пол капли воды капают, и тиной речной пахнет. Явно же девку из воды вытащили. А уж кто её туда спровадил - никакого интереса разбираться у меня нет. Скорее всего, тот самый мельник. А что -похоть почесал, а девку, чтоб не проболталась - в речку. Или она сама от срама туда прыгнула. Да и я, помнится, в момент аварии из вагона в реку выпала... Эй, вы там, наверху! Тело мое мне верните! Как - то нет у меня желания юношеские комплексы лелеять, да максимализмом страдать...
-Звала, Ма- Рина? - прошелестел в мозгу знакомый мелодичный женский голос. Никак Небесная Госпожа пожаловали. Ну-ну...
-Звала, - расслабилась я. -Спросить хочу - что тут за ... творится? То в кошку превращаете, то назад возвращаете. То даёте, то отнимаете. Теперь в тело девчонки запихнули... Что я на этот раз должна вспомнить, найти, украсть, на стрёме постоять, из рук в руки передать?
-Ты сильная, ты справишься, - невпопад ответила Небесная госпожа. - Это - твое предыдущее воплощение. Должна же ты понять - почему у тебя сын - дракон.
Я взвыла.
-Сын - дракон! Да я еще в Степи все поняла, осознала и приняла! Да по мне пусть сын хоть дракон, хоть гном, хоть гоблин с троллем впридачу! Отдайте мне моих мальчиков! Нам еще пять камней по мирам собирать! Я ведь еще дома поняла, что мне с моими сынками и племянниками по одной дорожке идти. Расцвела на левом предплечье семилучевая звезда...
-Но ведь ты не знаешь - кто его отец! - удивленно возразила мне Госпожа. Я зарычала.
-Да кто еще может быть отцом дракона! Уж точно не эльф! Я даже не удивлюсь, если это реинкарнация моего бывшего мужа! Явно тоже сволочь - собственного ребенка изгнать, отнять имя и отправить на смерть. В конце концов, в нашем роду близнецы появляются в каждом поколении. Так почему бы и у меня не могло их быть? Или даже тройняшек?! Как говорится: чей бы бычок не прыгал, а теленочек наш! И даже если появится третий ребенок - я только рада буду! И не важно, кто станет его отцом! Хоть владыка эльфов, хоть ненаследный принц гоблинов. И плевать, что у него кожа серая. Да хоть красная - лишь бы не сволочью оказался. А с остальным я справлюсь.
-Вот ты какая, - задумчиво прошелестел женский голос. -Уговорила! Перелистнем эту жизнь. Но вот так сразу с мальчиками и Аншатом ты встретиться не сможешь. А когда встретитесь - принц тебя не узнает. Было это в одном из вариантов твоей судьбы, девица Федосья!
Я ощутила шлепок по лбу, и мир снова взорвался цветными звездами.
1.2
Второе пробуждение порадовало меня воем метели за стенкой. И лютым холодом. Похоже, я свалилась прямиком в зиму. Ну- с, что мы тут наблюдаем? А наблюдаем мы... А ничего мы не наблюдаем, кроме непроглядной темноты. Тело затекло от долгого лежания на холодном полу - так и простуду подхватить недолго! Вот только одета я в овчинный тулуп. И то хлеб. Эх, шевелись, Марина Олеговна, шевелись! Или кто я теперь по божественному замыслу - Федосья? Я уже и с этим согласна! После того, как в кошках побывала - мне уже ничего не страшно... Ох, как же колются иголочки разбегающейся по сосудам крови, возвращая чувствительность. Даже вой метели будто стал тише - до того громко я застонала. Фу-у! Отпустило! Теперь надо бы и осмотреться - куда меня занесло.
А занесло меня в какую - то заброшенную избушку... Я пошарилась по карманам тулупа, нащупала коробок. Спички? Ну, это к месту. О, и огарочек свечи! Спасибо, Небесная Госпожа, за заботу. Теперь хоть не в полной темноте буду замерзать!
-Пожалуйста... - долетел насмешливый ответ. - Обращайся, если что!
-Обращусь, обращусь, - пробурчала я, зажигая свечу и оглядываясь. Прямо передо мной был каменный очаг. Охапкой лежали сухие березовые дрова. Над очагом - знакомый по степи таганок с подвешенным чугунным котлом. Помнится мне - должно тут быть вытяжное отверстие. А то ведь так затопишь очажок, и задохнешься нафиг дымом. Или угоришь.
Я поворчала еще немного для солидности, и для того, чтобы послушать свой голос. Что - то мне подсказывает - это не совсем чтобы я. Хотя бы потому, что под тяжелой шалью на голове явно прощупываются косы, уложенные короной. Опять, что ли, меня в тело какой-то девицы закинули? Да и голос, хоть и похож, но все же... свежее, что ли. Моложе, одним словом. Ай, да и ладно! Еще одну жизнь проживу.
Вот ведь привычка к действию! Размышляя о превратностях судьбы, я скинула тулуп, оставшись в тяжелой тканой юбке. Под юбкой были еще юбки - более тонкие. Видать - для тепла. Ну, и чулки вязаные, шерстяные. А еще - черные валенки. Сверху - меховая жилетка с оторочкой. Кажется, на Руси подобные звались душегреями. Под ней - что - то вроде кофты с длинным рукавом. Ай, ладно - потом рассмотрю. А сейчас...
Я привычно уложила в очаг поленья поменьше, надрала бересты, подсунула под них. Поискала взглядом и таки нашла прикрытое задвижкой вытяжное отверстие. Открыла. Вздохнула и подпалила бересту. Вскоре в домишке стало чуточку теплее. Да и светлее. Теперь можно и оглядеться. Что тут скажешь - давно заброшенная избушка об одну комнату: и кухня, и горница, и спальня, и столовая... Все закопченное до черноты, в лохматых канатах паутины и пыли. Из мебели - охапка дров. Дверь перекошена, прикрыта еле - еле. Но снега нет. Из чего я делаю вывод - у избушки явно имеются сени. На улицу я сейчас не пойду - мало ли что там, за ненадежным укрытием. Дождемся рассвета, а уж там посмотрим. Тэ-экс, а тут у нас что? А тут у нас котомочка. Небольшая, но плотно набитая. И легкая. Интересно - интересно...
Котомочка меня удивила, выдав мне около ведра картошки в рогожном мешке, пару кочанов свежей и корчажку соленой капусты. А еще - промасленный бумажный сверток с холодными пирожками и корчажку со сливочным маслом. Нет, продуктам я рада неимоверно - кушать - то хочется. А так хоть какое - то время я смогу просуществовать. Кладем пироги поближе к очажку, на большой плоский камушек. Пусть греются.
В избушке становится немного светлее - похоже, метель стихает, да и рассвет уже. Окошко маленькое - едва кошке протиснуться. Совсем как на картинках к сказкам о Бабе Яге. Вот совсем рассветет - выйду, гляну - вдруг это она и есть. Избушка на курьих ножках. Заодно снегу наберу, чаек согрею. Да и вообще - надо бы вокруг пошастать - на предмет дров. Похоже - зимовать мне здесь до весны. Сдается мне, что еще раз мне помереть не позволят. Зачем -то же Госпоже было нужно, чтобы я сюда попала. Стало быть - не пропаду.
Вскоре совсем рассвело, правда, в избушке светлее стало не намного. Метель все еще гудела и выла за стенами, хотя и потише. Ничего нового я в избушке не нашла. Выбралась в сени. Они до половины были забиты дровами. Значит, не замерзну пока. Поторкала входную дверь. Подалась она с трудом, а я вспомнила поморов. В их зимовьях двери навешивались так, чтобы открываться внутрь. Да еще и избушки ставились так, чтобы как можно меньше снега наметало. Здесь же все наоборот: дверь открывается наружу, да еще и сугроб намело. Благо - снега все же не так много, но маяться мне всю зиму. Ну - с, и где мы оказались? А, бесы его знают! Не видать ни зги!
Я зачерпнула найденным в сенях ведром снега и вернулась в избушку. Подкинула в очаг дров, подвесила котелок и стала ждать - когда растает снег. Талая вода хоть и полезна, но на вкус все же не молодое вино. Вскоре стало тепло настолько, что я сняла шаль и платок. Где бы зеркало добыть - на свою красу полюбоваться. А косища - то у меня богатая! Толщиной в руку и длинной до пояса. Тяжелая!
А потом я пила кипяток с разогретыми пирогами, и думала о том, что со мной происходит. Нет, я совсем не против приключений, но что - то больно уж непонятные они у меня. Вот как мне понять - кто я такая, в каком времени нахожусь, в каком мире чай пью. Ведь не с местной же луны свалилась в заброшенную избушку девица по имени Федосья. Что с ней произошло, кем она была, куда из тела своего делась? И главное - что мне - то теперь делать? Что там про попаданок в книгах писано? А писано там много и все разное...
