И передо мной плюхается на стол мой тонометр, моя аптечка, и мой ящичек с набором стеклянных емкостей. Травки я в них храню.
-Кит, ты уборкой не займешься? Нам, похоже, придется тут задержаться, - говорю я, берясь за тонометр. Сейчас мне нужно заняться собой. А потом, когда моя голова перестанет изображать бубен, я сделаю бубен из мира. И плевать мне, что он - Мир.
Наконец, комнатка обретает жилой вид. Пыль, грязь и паутина исчезает, в комнате пахнет свежезаваренными травами. Я полулежу на кровати с чашкой горячего чая. Кит свернулся клубочком за моей спиной и тихо посапывает. Асиен делает вид, что изучает прибор.
-Итак, подозреваемый, каяться будешь? - Спрашиваю. - Зачем ты меня сюда затащил? Только не надо говорить, что я должна помочь. Это я уже слышала.
Он все еще молчит, рассеянно играя резиновой грушей. Столбик ртути то подскакивает вверх, то опускается вниз. Тонометр у меня старый, не сказать - древний. Древний. Древний... Древний!
-А Герхард здесь ни при чем, - так же рассеянно отвечает Асиен на мой невысказанный вопрос.
-Тогда - кто при чем? Асиен, если ты хочешь помощи - скажи! Я не понимаю намеков.
-В клане снова появился белый драконенок, - говорит Асиен. - Девочка. Ей только что исполнилось двести, вторая линька. И она осталась белой. Её скоро приведут сюда. И снова замуруют вход. Девочки погибают быстрее. А эта еще и сирота. Родители погибли не так давно.
-Древний знает?
-Герхард? Нет, он не знает. От него информацию скрывают тщательно. Совет клана давно мечтает спихнуть хранителя с трона. Они забыли...
Я осторожно ставлю чашку на край стола и поднимаюсь.
Мне хочется сказать многое. Хочется запустить чашкой в того, кто называет себя Миром. Хочется закатить истерику, и потребовать немедленно вернуть меня туда, откуда забрали. Нет, не к Альбиону. Домой. Хочется... Мне много чего хочется. Я подхватываю с кровати спящего домовенка, прижимаю к себе. Вплотную подхожу к стене, и прижимаю руку с браслетом - ящеркой. Миг - и узкий проход раскрывается передо мной. Хватит. Теперь я буду играть по своим правилам.
-Алья?!
-Девочку заберешь сам.
И ухожу в переливающуюся мглу.
-Хозяюшка, - сонно шепчет домовенок, прильнув ко мне. -Хозяюшка, а куда мы идем?
-В Саеркин. И пока я не найду причин гибели целого рода - меня оттуда не вытащит ни дракон, ни Асиен. Ни целый драконий совет, у которого муравьи в штанах завелись. В конце концов, всем попаданкам положена магия. Вот и будем её искать. А как отыщем, так и раздадим всем сестрам по серьгам, драконам по хвостам, а миру - по нитке. Нашли себе развлечение - тягать по свету бедную больную женщину.
-А девочка как же? - шепчет мне на ухо Кит. Я вздыхаю. Девочку я заберу, конечно. Асиен - не тот, кто умеет няньчиться с детьми. Но сначала мне нужно согласие духов гор. Иначе не получится.
Альбион
Мне она нужна! Мне нужна простая смертная женщина! Без неё мне тошно. А она исчезла! И я даже не могу увидеть тень её ауры!
Кувшин встретился с камином и почил. Вот уже неделю я ищу Алью во всех точках мира, и не могу найти. Герхард мечется вместе со мной, сканируя мир, и не ощущая даже тени. Дом и дети покинуты на Толия, Ника и Червеня.
-Завтра я пойду в клан, - говорит прадед, забирая у меня очередной пустой кувшин. - Сдается мне - что - то тут нечисто.
Я только хмыкаю. Сдается ему... Да я уже давно это чувствую. Лет семьсот пятьдесят, примерно. С тех самых пор, как меня выкинули из клана. Дед уходит, а я остаюсь возле камина. В комнате темно, только отсветы огня пляшут на стене, да за окном воет последняя метель, колотясь в стекло.
-Эх, женщина! - думаю я. - Зачем ты меня спасала, если сейчас бросила... Всего раз в жизни я почувствовал, что кому - то нужен просто так, без всяких обязательств. Впервые мне было тепло в этом мире, а что сейчас? Снова холод... И если б не обязательства перед спасенными ребятишками - свернулся бы и окаменел. И хрен с ним, с этим миром! Жил как-то без меня раньше, проживет и дальше...
- Ох, и бестолочь ты, дракоша! Давай по - быстрому в Саеркин!
Меня подбрасывает в кресле. Я что - заснул? Откуда донесся голос Альи? Я не мог перепутать! У неё особый тембр.
-Альб! Не тупи! Ты мне нужен в Саеркине!
-Алья?!
-Алья, Алья! - уже сердится голос. - Открывай портал, быстро! Тут без дракона никак! Саеркин - помнишь? Я в той комнате, у камина.
Я открыл портал.
Алья стояла у камина, склонившись над... Черным драконом. Шакерашш. Мой младший брат, тот самый, который хотел убить меня, сейчас валялся на старом ковре у камина. И не просто валялся. Его корежило, крутило и выворачивало, словно перепившего юнца. Впрочем, он и есть юнец. Сколько ему сейчас? Около трехсот? Или чуть больше.
-Не понял? Он же у прадеда в пещере! В коме!
- Ноги прижми, чтобы не брыкался!
Алья, увидев, что я зафиксировал юнца, тут же села ему на грудь, повернула голову на бок, оттянула нижнюю губу, вводя в рот какое - то странное приспособление - стеклянный цилиндр с металлическим поршнем внутри. Цилиндр наполнен розоватой жидкостью, которая медленно стекает в рот дракону. Алья, осторожно надавливая, гладит его по шее, заставляя сглатывать.
-Все, все, малыш, - шепчет она. - Еще немножко потерпи...
Шакерашш дергается еще раз, и затихает. Только дыхание слышно: прерывистое, хриплое. Я смотрю ауру: рваная, тусклая, со следами сломанных блоков. Блоков?!
-Давай его на постель! - командует Алья, с трудом поднимаясь. - Он больше не опасен.
Вскоре Шакерашш устроен на кровати, укутан и оставлен в покое. Алья сидит в старом кресле, как несколько месяцев назад. И, как несколько месяцев назад, в камине полыхает огонь, за окном воет метель, на каминной полке горят свечи в бронзовых канделябрах. На столике между креслами - блюдо с чем-то аппетитным. На спинке её кресла сидит домовенок, держа в ручках дымящуюся кружку.
-Садись, Альб, - спокойно говорит она, принимая кружку у домовенка. - Разговор есть. Здесь нас никто не услышит. Твой брат не в счет. Он еще не скоро придет в себя.
И кто мне скажет - почему от тихого голоса у меня скребет на душе? Я сажусь, принимая такую же кружку. Чай. Горячий и сладкий.
- В моем мире когда - то был поэт. Так вот - однажды он сказал: "если звезды зажигаются, значит, это кому - нибудь нужно". А ты знаешь - как зажигаются звезды, дракон по имени Альбион?
Я только пожал плечами. Откуда я знаю - как. Никогда об этом не задумывался. И при чем тут звезды?
-Да ни при чем... Просто звезды зажигают влюбленные драконы. Да-да, и не смотри на меня так. Это не я придумала. Это я прочитала в ваших древних летописях. Не так уж и прост оказался замок, вросший - или все - таки выросший из скал. Здесь хранится самая древняя библиотека манускриптов и свитков. В тайном подгорном зале, где царит особый микроклимат, хранятся тысячи свитков. Асиен тщательно сохраняет свои богатства...
-Асиен? А кто он такой - этот Асиен?
Я начал злиться. Она исчезла, бросила меня ради какого - то Асиена?!
-Глупый ты еще, Альб. Асиен - это твой мир. Мир, в котором ты живешь. И не перебивай меня, я и сама собьюсь. Так вот. Когда - то в просторах Вселенной плыла среди звезд Белокрылая. Кажется, по вашему дракон -это "плывущий среди звезд". Вот и она - плыла. Не будем вдаваться в подробности, но случилось то, что случилось... Вообще - то, я всегда думала, что звезды образуются из протоматерии, космической пыли, в спиралях и космических вихрях. Что - то таинственное там уплотняется, разрастается и взрывается. А оказывается - звезды рождаются из пламени, что выдыхает влюбленный дракон. Потом к звездам притягиваются планеты. И, если любовь взаимна, на планетах зарождается новый мир. А у каждого мира должен быть свой хранитель. Им тоже становится дракон. Тут я не разобралась - откуда он появляется. Да это и не важно. Важно, что на планете мир все же зародился. Его хранителем стал Герхард. Он пестовал новорожденного. Помогал создавать все, что сейчас существует. Помогал зарождению всего живого. Да-да - каплями своей крови. А потом встретил свою пару. Белую. Так в этом мире зародились драконы. И уже потом, много миллионов лет спустя, появились другие расы. В том числе и люди.
-Алья, я не понимаю - к чему ты мне все рассказываешь?
Я и в самом деле не понимаю. Ну, мир. Ну, драконы. И что? Каким боком это касается меня?
Алья с какой - то непонятной грустью смотрела на меня, все так же покачивая в ладонях кружку с уже остывшим напитком. А я вдруг понял - эта женщина действительно намного старше меня.
-Сколько стоит капля крови дракона, Альб? - неожиданно спросила она. Я пожал плечами. Никогда не приходилось продавать свою кровь. Да и пролил я её достаточно. И в драках, и в битвах. Что - то никто не спешил ко мне с предложениями о покупке...
-Драконы всегда считали себя перворожденными, так ведь?
Я кивнул. Эти старые пер... Э-э-э члены совета вдалбливали всем нам: драконы - первооснова всего. Лишь от нас зависит, каким будет этот мир. А все остальные расы - лишь грязь под ногами.
-Ты знаешь - почему у них такая неприязнь к тем, кто лишен возможности сменить цвет? Почему во главе клана стоят именно черные? Почему они убивали всех драконят, которые ко второму совершеннолетию не смогли измениться?
-Как - убивали?! Алья, ты ничего не путаешь? Я - то живой! Меня просто выперли из клана!
-Тебя спасла мать, Альб. А вот трем другим, что были до тебя, не повезло. Их просто медленно убили, выцеживая кровь... Капля крови черного дракона дает возможность создать новую расу. Капля белого - изменить мир.
-Это как? Зачем им изменять мир, Алья! Ты говоришь какой - то бред. Драконы и так властны над каждым живущим!
-Не спорю. Но тут мы подходим к самой обычной ситуации. В счастливую жизнь пары хранителей вмешалась третья сторона. Однажды на планете появилась молодая драконесса. Что и как происходило - о том история умалчивает. Герхард не делился своими тайнами. Но его пара, его любимая, его единственная - погибла. А она была белой. Соперница осталась. Более того - она была радужной. Да и сейчас она где - то в этом мире. Прячется. Вернее - не прячется. Прячутся - если боятся. Она - скрывается. И по-прежнему хочет власти. А для этого все средства хороши. В этом нет ничего нового, Альб. Насколько я знаю - история любого мира напичкана такими желающими под завязку. Да ты и сам это знаешь... Беда в том, что смерть пары Герхарда нарушила равновесие... И теперь ваш мир все быстрее катится вам же под хвост. Другими словами - Асиен смертельно болен. Понимаешь - что это значит?
-Ты хочешь сказать, если погибнет мир, то...
Алья кивнула.
-Если погибнет Асиен - ваша звезда погаснет. Я не знаю - почему именно так. Должно бы быть наоборот. Гибнет звезда - гибнут окружающие миры. Но... А сейчас в тайном месте драконьих гор плачет в подушку еще одна белая драконочка... Еще одна надежда обреченного мира...
Алья замолчала, все так же качая и качая эту кружку, чтоб ей исчезнуть на веки вечные! А я - думал. Ломал мозги. Пытался допетрить - о чем она только что мне говорила. Звезды - из пламени влюбленного дракона. Хранитель. Гибнущий мир... Но как может погибнуть мир?! И еще эта белая, которая плачет...
-А ты откуда знаешь - что она плачет? - подозрительно спрашиваю. Алья пожимает плечами.
-Слышу... И если мы не свистнем её из - под носа твоих соплеменников - она погибнет через несколько дней. Так что, белый дракон, ты решишься украсть из каменного мешка маленькую девочку? Или предпочтешь и дальше вести жизнь простого бюргера? Вообще - то, по замыслу, она должна стать парой Шакерашшу. Герхард именно им передаст свои полномочия Хранителя мира. Я говорю это для того, чтобы ты сам решил - стоит ли помогать своему противнику.
-Тогда почему я должне её спасать? - уже рычу я, понимая - должен. Вот прямо сейчас. Соберусь и попрусь в драконьи горы, чтобы вытащить неизвестную мне девчонку. Да еще и...
-Я не знаю, Альб, - тихо говорит эта невозможная женщина. - Когда мы приволокли сюда твоего брата - он все еще был в коме. Асиен пошарился в его мозгах. А там взломанные блоки. Он был... Как бы это сказать... Не знаю - есть ли в вашем мире такое понятие - зомбирован. Запрограммирован выполнять приказы одной весьма милой особы. Да - да. Все той же радужной хамелеонши. А она хочет сама управлять всем миром. Разделавшись с парой Герхарда, она пыталась занять её место. Сам понимаешь - каким образом. Не получилось... Он все понял. Уж не знаю - как. Я не сильна в ваших штучках с чувствами. Да это и не важно. Тогда она стала пробиваться в Совет. Не вышло. Она может поменять цвет, но не пол. В Совете - то одни самцы. Старые, правда. Но самцы. К тому же повернутые на чистоте расы.
-Ты хочешь сказать, что старые пер... Э-э-э... Члены Совета пляшут под чужую дудку?!
-Пляшут, Альб. Еще как пляшут! Умная баба всегда повернет туда, куда хочет. Причем мужик будет думать, что это именно он сам принял такое решение. И не фыркай. Если ты дашь себе труд задуматься - поймешь, что я права.
Я снова фыркнул, уже понимая - она права. И я пойду за этой девчонкой!
-Асиен! Иди сюда! - позвала Алья, и я увидел, как перед ней заклубился туман. Сгустился, и истаял, оставив перед нами крепкого мужика с фиалковыми глазами. Силой от него веяло такой, что мне захотелось поджать хвост.
-Знакомься, Альб - это и есть твой Мир.
Мир подошел ближе, протянул руку, и я покорно пожал его длинные пальцы. Рука была теплой.
-А ты ожидал, что она будет мокрой и склизкой? - хмыкнул м... А... Асиен.
-Ас, перестань, - устало одернула его Алья. - Ты точно знаешь, что там - беленькая? Не влипнет в нашу честную кампанию дама - хамелеон?
Он только хмыкнул. Снова взял меня за руку, и мы перенеслись неведомым мне образом в комнатушку. Девчонка уже спала, свернувшись трогательным комочком, с мокрыми от слез щеками.
-Я её усыпил. Не проснется...
Голос Асиена в ментале был окрашен в такие же фиалковые оттенки, как и его странные глаза.
Я только пожал плечами. Осторожно завернул девочку в одеяло. И мы вернулись в Саеркин. Так просто?!
-Не понимаю - зачем тут был нужен я? - буркнул, укладывая девочку на вторую кровать. - Сами не могли справиться?
-Я её не подниму, а Асиен не может. Слишком велик шанс повредить, - отмахнулась Алья. - Сканируй сознание, пока она спит.
Шакерашш
Он падал, падал, падал в вязкую темноту, не понимая - где он, не помня - кто он, не зная - зачем он... Что - то ломалось, взрывалось, горело холодным белым пламенем, сжигая все, до чего могло дотянуться. Он не помнил - что с ним происходило. Было ли ему больно, было ли ему приятно, или судороги боли вызывали стойкую потерю памяти. Кажется, он полностью растворился в безвременье. Остался лишь разум, который с отстраненным любопытством перебирал сейчас события его - не такой уж длинной для вечного существа - жизни. Детство. В детстве все драконы белые. И все бы ничего, но почему глаза родителей наполнены такой тревогой и болью? Первая линька. Глаза мамы смотрят с надеждой на сиреневые чешуйки на очень светлой коже.
-Кит, ты уборкой не займешься? Нам, похоже, придется тут задержаться, - говорю я, берясь за тонометр. Сейчас мне нужно заняться собой. А потом, когда моя голова перестанет изображать бубен, я сделаю бубен из мира. И плевать мне, что он - Мир.
Наконец, комнатка обретает жилой вид. Пыль, грязь и паутина исчезает, в комнате пахнет свежезаваренными травами. Я полулежу на кровати с чашкой горячего чая. Кит свернулся клубочком за моей спиной и тихо посапывает. Асиен делает вид, что изучает прибор.
-Итак, подозреваемый, каяться будешь? - Спрашиваю. - Зачем ты меня сюда затащил? Только не надо говорить, что я должна помочь. Это я уже слышала.
Он все еще молчит, рассеянно играя резиновой грушей. Столбик ртути то подскакивает вверх, то опускается вниз. Тонометр у меня старый, не сказать - древний. Древний. Древний... Древний!
-А Герхард здесь ни при чем, - так же рассеянно отвечает Асиен на мой невысказанный вопрос.
-Тогда - кто при чем? Асиен, если ты хочешь помощи - скажи! Я не понимаю намеков.
-В клане снова появился белый драконенок, - говорит Асиен. - Девочка. Ей только что исполнилось двести, вторая линька. И она осталась белой. Её скоро приведут сюда. И снова замуруют вход. Девочки погибают быстрее. А эта еще и сирота. Родители погибли не так давно.
-Древний знает?
-Герхард? Нет, он не знает. От него информацию скрывают тщательно. Совет клана давно мечтает спихнуть хранителя с трона. Они забыли...
Я осторожно ставлю чашку на край стола и поднимаюсь.
Мне хочется сказать многое. Хочется запустить чашкой в того, кто называет себя Миром. Хочется закатить истерику, и потребовать немедленно вернуть меня туда, откуда забрали. Нет, не к Альбиону. Домой. Хочется... Мне много чего хочется. Я подхватываю с кровати спящего домовенка, прижимаю к себе. Вплотную подхожу к стене, и прижимаю руку с браслетом - ящеркой. Миг - и узкий проход раскрывается передо мной. Хватит. Теперь я буду играть по своим правилам.
-Алья?!
-Девочку заберешь сам.
И ухожу в переливающуюся мглу.
-Хозяюшка, - сонно шепчет домовенок, прильнув ко мне. -Хозяюшка, а куда мы идем?
-В Саеркин. И пока я не найду причин гибели целого рода - меня оттуда не вытащит ни дракон, ни Асиен. Ни целый драконий совет, у которого муравьи в штанах завелись. В конце концов, всем попаданкам положена магия. Вот и будем её искать. А как отыщем, так и раздадим всем сестрам по серьгам, драконам по хвостам, а миру - по нитке. Нашли себе развлечение - тягать по свету бедную больную женщину.
-А девочка как же? - шепчет мне на ухо Кит. Я вздыхаю. Девочку я заберу, конечно. Асиен - не тот, кто умеет няньчиться с детьми. Но сначала мне нужно согласие духов гор. Иначе не получится.
Альбион
Мне она нужна! Мне нужна простая смертная женщина! Без неё мне тошно. А она исчезла! И я даже не могу увидеть тень её ауры!
Кувшин встретился с камином и почил. Вот уже неделю я ищу Алью во всех точках мира, и не могу найти. Герхард мечется вместе со мной, сканируя мир, и не ощущая даже тени. Дом и дети покинуты на Толия, Ника и Червеня.
-Завтра я пойду в клан, - говорит прадед, забирая у меня очередной пустой кувшин. - Сдается мне - что - то тут нечисто.
Я только хмыкаю. Сдается ему... Да я уже давно это чувствую. Лет семьсот пятьдесят, примерно. С тех самых пор, как меня выкинули из клана. Дед уходит, а я остаюсь возле камина. В комнате темно, только отсветы огня пляшут на стене, да за окном воет последняя метель, колотясь в стекло.
-Эх, женщина! - думаю я. - Зачем ты меня спасала, если сейчас бросила... Всего раз в жизни я почувствовал, что кому - то нужен просто так, без всяких обязательств. Впервые мне было тепло в этом мире, а что сейчас? Снова холод... И если б не обязательства перед спасенными ребятишками - свернулся бы и окаменел. И хрен с ним, с этим миром! Жил как-то без меня раньше, проживет и дальше...
- Ох, и бестолочь ты, дракоша! Давай по - быстрому в Саеркин!
Меня подбрасывает в кресле. Я что - заснул? Откуда донесся голос Альи? Я не мог перепутать! У неё особый тембр.
-Альб! Не тупи! Ты мне нужен в Саеркине!
-Алья?!
-Алья, Алья! - уже сердится голос. - Открывай портал, быстро! Тут без дракона никак! Саеркин - помнишь? Я в той комнате, у камина.
Я открыл портал.
Алья стояла у камина, склонившись над... Черным драконом. Шакерашш. Мой младший брат, тот самый, который хотел убить меня, сейчас валялся на старом ковре у камина. И не просто валялся. Его корежило, крутило и выворачивало, словно перепившего юнца. Впрочем, он и есть юнец. Сколько ему сейчас? Около трехсот? Или чуть больше.
-Не понял? Он же у прадеда в пещере! В коме!
- Ноги прижми, чтобы не брыкался!
Алья, увидев, что я зафиксировал юнца, тут же села ему на грудь, повернула голову на бок, оттянула нижнюю губу, вводя в рот какое - то странное приспособление - стеклянный цилиндр с металлическим поршнем внутри. Цилиндр наполнен розоватой жидкостью, которая медленно стекает в рот дракону. Алья, осторожно надавливая, гладит его по шее, заставляя сглатывать.
-Все, все, малыш, - шепчет она. - Еще немножко потерпи...
Шакерашш дергается еще раз, и затихает. Только дыхание слышно: прерывистое, хриплое. Я смотрю ауру: рваная, тусклая, со следами сломанных блоков. Блоков?!
-Давай его на постель! - командует Алья, с трудом поднимаясь. - Он больше не опасен.
Вскоре Шакерашш устроен на кровати, укутан и оставлен в покое. Алья сидит в старом кресле, как несколько месяцев назад. И, как несколько месяцев назад, в камине полыхает огонь, за окном воет метель, на каминной полке горят свечи в бронзовых канделябрах. На столике между креслами - блюдо с чем-то аппетитным. На спинке её кресла сидит домовенок, держа в ручках дымящуюся кружку.
-Садись, Альб, - спокойно говорит она, принимая кружку у домовенка. - Разговор есть. Здесь нас никто не услышит. Твой брат не в счет. Он еще не скоро придет в себя.
И кто мне скажет - почему от тихого голоса у меня скребет на душе? Я сажусь, принимая такую же кружку. Чай. Горячий и сладкий.
- В моем мире когда - то был поэт. Так вот - однажды он сказал: "если звезды зажигаются, значит, это кому - нибудь нужно". А ты знаешь - как зажигаются звезды, дракон по имени Альбион?
Я только пожал плечами. Откуда я знаю - как. Никогда об этом не задумывался. И при чем тут звезды?
-Да ни при чем... Просто звезды зажигают влюбленные драконы. Да-да, и не смотри на меня так. Это не я придумала. Это я прочитала в ваших древних летописях. Не так уж и прост оказался замок, вросший - или все - таки выросший из скал. Здесь хранится самая древняя библиотека манускриптов и свитков. В тайном подгорном зале, где царит особый микроклимат, хранятся тысячи свитков. Асиен тщательно сохраняет свои богатства...
-Асиен? А кто он такой - этот Асиен?
Я начал злиться. Она исчезла, бросила меня ради какого - то Асиена?!
-Глупый ты еще, Альб. Асиен - это твой мир. Мир, в котором ты живешь. И не перебивай меня, я и сама собьюсь. Так вот. Когда - то в просторах Вселенной плыла среди звезд Белокрылая. Кажется, по вашему дракон -это "плывущий среди звезд". Вот и она - плыла. Не будем вдаваться в подробности, но случилось то, что случилось... Вообще - то, я всегда думала, что звезды образуются из протоматерии, космической пыли, в спиралях и космических вихрях. Что - то таинственное там уплотняется, разрастается и взрывается. А оказывается - звезды рождаются из пламени, что выдыхает влюбленный дракон. Потом к звездам притягиваются планеты. И, если любовь взаимна, на планетах зарождается новый мир. А у каждого мира должен быть свой хранитель. Им тоже становится дракон. Тут я не разобралась - откуда он появляется. Да это и не важно. Важно, что на планете мир все же зародился. Его хранителем стал Герхард. Он пестовал новорожденного. Помогал создавать все, что сейчас существует. Помогал зарождению всего живого. Да-да - каплями своей крови. А потом встретил свою пару. Белую. Так в этом мире зародились драконы. И уже потом, много миллионов лет спустя, появились другие расы. В том числе и люди.
-Алья, я не понимаю - к чему ты мне все рассказываешь?
Я и в самом деле не понимаю. Ну, мир. Ну, драконы. И что? Каким боком это касается меня?
Алья с какой - то непонятной грустью смотрела на меня, все так же покачивая в ладонях кружку с уже остывшим напитком. А я вдруг понял - эта женщина действительно намного старше меня.
-Сколько стоит капля крови дракона, Альб? - неожиданно спросила она. Я пожал плечами. Никогда не приходилось продавать свою кровь. Да и пролил я её достаточно. И в драках, и в битвах. Что - то никто не спешил ко мне с предложениями о покупке...
-Драконы всегда считали себя перворожденными, так ведь?
Я кивнул. Эти старые пер... Э-э-э члены совета вдалбливали всем нам: драконы - первооснова всего. Лишь от нас зависит, каким будет этот мир. А все остальные расы - лишь грязь под ногами.
-Ты знаешь - почему у них такая неприязнь к тем, кто лишен возможности сменить цвет? Почему во главе клана стоят именно черные? Почему они убивали всех драконят, которые ко второму совершеннолетию не смогли измениться?
-Как - убивали?! Алья, ты ничего не путаешь? Я - то живой! Меня просто выперли из клана!
-Тебя спасла мать, Альб. А вот трем другим, что были до тебя, не повезло. Их просто медленно убили, выцеживая кровь... Капля крови черного дракона дает возможность создать новую расу. Капля белого - изменить мир.
-Это как? Зачем им изменять мир, Алья! Ты говоришь какой - то бред. Драконы и так властны над каждым живущим!
-Не спорю. Но тут мы подходим к самой обычной ситуации. В счастливую жизнь пары хранителей вмешалась третья сторона. Однажды на планете появилась молодая драконесса. Что и как происходило - о том история умалчивает. Герхард не делился своими тайнами. Но его пара, его любимая, его единственная - погибла. А она была белой. Соперница осталась. Более того - она была радужной. Да и сейчас она где - то в этом мире. Прячется. Вернее - не прячется. Прячутся - если боятся. Она - скрывается. И по-прежнему хочет власти. А для этого все средства хороши. В этом нет ничего нового, Альб. Насколько я знаю - история любого мира напичкана такими желающими под завязку. Да ты и сам это знаешь... Беда в том, что смерть пары Герхарда нарушила равновесие... И теперь ваш мир все быстрее катится вам же под хвост. Другими словами - Асиен смертельно болен. Понимаешь - что это значит?
-Ты хочешь сказать, если погибнет мир, то...
Алья кивнула.
-Если погибнет Асиен - ваша звезда погаснет. Я не знаю - почему именно так. Должно бы быть наоборот. Гибнет звезда - гибнут окружающие миры. Но... А сейчас в тайном месте драконьих гор плачет в подушку еще одна белая драконочка... Еще одна надежда обреченного мира...
Алья замолчала, все так же качая и качая эту кружку, чтоб ей исчезнуть на веки вечные! А я - думал. Ломал мозги. Пытался допетрить - о чем она только что мне говорила. Звезды - из пламени влюбленного дракона. Хранитель. Гибнущий мир... Но как может погибнуть мир?! И еще эта белая, которая плачет...
-А ты откуда знаешь - что она плачет? - подозрительно спрашиваю. Алья пожимает плечами.
-Слышу... И если мы не свистнем её из - под носа твоих соплеменников - она погибнет через несколько дней. Так что, белый дракон, ты решишься украсть из каменного мешка маленькую девочку? Или предпочтешь и дальше вести жизнь простого бюргера? Вообще - то, по замыслу, она должна стать парой Шакерашшу. Герхард именно им передаст свои полномочия Хранителя мира. Я говорю это для того, чтобы ты сам решил - стоит ли помогать своему противнику.
-Тогда почему я должне её спасать? - уже рычу я, понимая - должен. Вот прямо сейчас. Соберусь и попрусь в драконьи горы, чтобы вытащить неизвестную мне девчонку. Да еще и...
-Я не знаю, Альб, - тихо говорит эта невозможная женщина. - Когда мы приволокли сюда твоего брата - он все еще был в коме. Асиен пошарился в его мозгах. А там взломанные блоки. Он был... Как бы это сказать... Не знаю - есть ли в вашем мире такое понятие - зомбирован. Запрограммирован выполнять приказы одной весьма милой особы. Да - да. Все той же радужной хамелеонши. А она хочет сама управлять всем миром. Разделавшись с парой Герхарда, она пыталась занять её место. Сам понимаешь - каким образом. Не получилось... Он все понял. Уж не знаю - как. Я не сильна в ваших штучках с чувствами. Да это и не важно. Тогда она стала пробиваться в Совет. Не вышло. Она может поменять цвет, но не пол. В Совете - то одни самцы. Старые, правда. Но самцы. К тому же повернутые на чистоте расы.
-Ты хочешь сказать, что старые пер... Э-э-э... Члены Совета пляшут под чужую дудку?!
-Пляшут, Альб. Еще как пляшут! Умная баба всегда повернет туда, куда хочет. Причем мужик будет думать, что это именно он сам принял такое решение. И не фыркай. Если ты дашь себе труд задуматься - поймешь, что я права.
Я снова фыркнул, уже понимая - она права. И я пойду за этой девчонкой!
-Асиен! Иди сюда! - позвала Алья, и я увидел, как перед ней заклубился туман. Сгустился, и истаял, оставив перед нами крепкого мужика с фиалковыми глазами. Силой от него веяло такой, что мне захотелось поджать хвост.
-Знакомься, Альб - это и есть твой Мир.
Мир подошел ближе, протянул руку, и я покорно пожал его длинные пальцы. Рука была теплой.
-А ты ожидал, что она будет мокрой и склизкой? - хмыкнул м... А... Асиен.
-Ас, перестань, - устало одернула его Алья. - Ты точно знаешь, что там - беленькая? Не влипнет в нашу честную кампанию дама - хамелеон?
Он только хмыкнул. Снова взял меня за руку, и мы перенеслись неведомым мне образом в комнатушку. Девчонка уже спала, свернувшись трогательным комочком, с мокрыми от слез щеками.
-Я её усыпил. Не проснется...
Голос Асиена в ментале был окрашен в такие же фиалковые оттенки, как и его странные глаза.
Я только пожал плечами. Осторожно завернул девочку в одеяло. И мы вернулись в Саеркин. Так просто?!
-Не понимаю - зачем тут был нужен я? - буркнул, укладывая девочку на вторую кровать. - Сами не могли справиться?
-Я её не подниму, а Асиен не может. Слишком велик шанс повредить, - отмахнулась Алья. - Сканируй сознание, пока она спит.
Шакерашш
Он падал, падал, падал в вязкую темноту, не понимая - где он, не помня - кто он, не зная - зачем он... Что - то ломалось, взрывалось, горело холодным белым пламенем, сжигая все, до чего могло дотянуться. Он не помнил - что с ним происходило. Было ли ему больно, было ли ему приятно, или судороги боли вызывали стойкую потерю памяти. Кажется, он полностью растворился в безвременье. Остался лишь разум, который с отстраненным любопытством перебирал сейчас события его - не такой уж длинной для вечного существа - жизни. Детство. В детстве все драконы белые. И все бы ничего, но почему глаза родителей наполнены такой тревогой и болью? Первая линька. Глаза мамы смотрят с надеждой на сиреневые чешуйки на очень светлой коже.
