Попытавшись сглотнуть и едва не закашлявшись, она в панике смотрела, как алтарь неторопливо окружили пять фигур в чёрных балахонах. Их лица скрывались под глубоко надвинутыми капюшонами, лишь поблёскивали глаза.
- Кто вы такие?! – взвизгнула она, задёргавшись в оковах. Запястья и лодыжки болезненно заныли.
- Шш, тихо… - из полумрака выступил ещё один человек. В отличие от остальных, он был неплохо одет: штаны, рубашка, кожаная безрукавка одного и того же того же, чёрного, цвета.
Ноэ расширившимися от страха глазами смотрела на бледное лицо с резкими, хищными чертами, и не могла отвести взгляд. Незнакомец был не лишён привлекательности: чуть удлинённые к вискам глаза, тёмные волосы, лежавшие на плечах неровными прядями, немного худощавая, но подтянутая фигура с широкими плечами и узкой талией. Он улыбнулся, ласково, завораживающе, и коснулся щеки Ноэ. Длинные изящные пальцы скользнули на шею, потом на плечо девушки. Девушка снова задрожала, сознание поплыло, страх уступил место смутным, непонятным и оттого пугающим желаниям. Ноздри щекотал пряный запах благовония, который, как ей показалось, стал гуще, насыщеннее. И голова закружилась сильнее…
- К-кто ты? – просипела она, чувствуя, как в животе образуется огромный ледяной комок, а сердце почти останавливается под пристальным, горящим каким-то нехорошим азартом взглядом, неторопливо исследующим её не скрытое одеждой тело.
А за взглядом следовали пальцы.
- Тебе незачем знать, маленькая, - обволакивающий голос, от которого по телу разлилась предательская слабость.
Ноэ не понимала, что с ней происходит, не понимала, почему вместе со страхом её охватывает… волнение? Ладонь незнакомца в чёрном накрыла небольшую, но упругую грудь ведьмы, чуть сжала, и скользнула дальше, на живот. Всхлипнув, девушка дёрнулась, яркий румянец стыда залил щёки – безмолвные фигуры вокруг алтаря никуда не делись, смотрели во все глаза. Казалось, кожу покалывают тысячи маленьких иголочек, а сердце бьётся, как пойманный в капкан заяц. Незнакомец снова посмотрел ей в глаза всё с той же улыбкой, его ладонь замерла в самом низу живота, едва касаясь мягких светло-рыжих завитков.
- Н-не надо, пожалуйста! – голос сорвался, а по щеке сползла слеза.
- Тебе будет хорошо, Ноэ, - пальцы скользнули ниже, ведьма слабо ахнула, зажмурившись, и рефлекторно попыталась сжать ноги.
Оковы впились в лодыжки, но резкая боль странным образом вплелась в наслаждение, медленно разливавшееся по телу, ведьма прикусила губу почти до крови, сдерживая невольный стон… чего? Удовольствия или страдания? Она уже не знала.
- Расслабься, маленькая… - вкрадчивый, убаюкивающий голос и опытные, ловкие пальцы, так нагло и бесстыдно ласкающие её.
Ноэ выгнулась, зажмурившись крепче, смущение сдавалось под натиском совершенно новых, необычных ощущений, волнами расходившихся по телу, и, когда неожиданно мужчина убрал руку, она едва не застонала снова, но теперь от разочарования. Тихий, довольный смех, от которого мурашки пробежали по спине. Тяжело дыша, она приоткрыла глаза, и страх ледяным дуновением прогнал наслаждение – незнакомец, сняв безрукавку, небрежно отбросил её в сторону и начал медленно расстёгивать рубашку, не сводя с Ноэ жадного взгляда. Она задрожала сильнее, уже не сдерживая слёз.
- Не надо плакать, - ведьма просто не могла поверить, что этот мужчина с таким нежным, приятным голосом собирается сделать с ней именно то, о чём Ноэла старалась не думать.
- Я… - она всхлипнула, сглотнув пересохшим горлом, и всё-таки закашлялась. – У меня ещё не было… никого… - может, хоть это его остановит? Снова щёки залил предательский румянец.
- Я знаю, - рубашка последовала за безрукавкой, незнакомец присел на край алтаря, опершись руками о камень рядом с головой девушки, и несколько минут рассматривал Ноэ.
Взгляд девушки против воли скользнул по обнажённому телу мужчины, не то чтобы чрезмерно мускулистому, но подтянутому, поджарому… и снова странные, противоречивые желания закружили голову, мешаясь со стыдом и страхом. Он медленно наклонился, и Ноэ не выдержала, резко отвернувшись – снова послышался тихий смех, мягкие, тёплые губы прижались к её шее, язык провёл влажную дорожку до ключицы. Зрачки ведьмы расширились, непонятные, пугающие чувства опалили, как огнём, а незнакомец, ухватив лицо Ноэ за подбородок, повернул к себе.
- Ты такая… вкусная, - прошептал он, облизнувшись. Омуты чёрных глаз затягивали, лишая воли, призывая быть покорной, принять свою судьбу.
- Отпустите, - понимая, что зря просит, Ноэ всё же не могла не попытаться.
Странным образом казалось, что, несмотря на страшные декорации, этот мужчина не такой уж плохой, и не станет причинять ей боль.
- Неееет, маленькая, - он снова наклоняется, и на сей раз уже не увернуться от поцелуя, пальцы держат крепко.
Неосознанно она сжала губы, зажмурившись, чтобы не видеть этого лица, одновременно отталкивающего и притягательного. Ласковое, нежное прикосновение его языка, Ноэ вздрогнула, судорожно вздохнув.
- Открой ротик, девочка. Это не страшно, поверь.
Она упорно молчала, сердце неровно, тяжело билось в груди, дыхание сбивалось, а навязчивый запах, казалось, проник в каждую клеточку тела, наполнив его жаркой, тягучей истомой. Неожиданно её подбородок оказался свободен, а рука мужчины, медленно скользнув вдоль тела девушки, снова оказалась внизу живота. Ноэ дёрнулась, испытывая противоречивые желания, ей хотелось повторения тех странных, волнующих, немного пугающих ощущений, и одновременно душили стыд и паника.
- Нет! – вырвалось у неё, и тут же губы незнакомца накрыли её рот, язык скользнул внутрь, дразня, исследуя, пробуя на вкус, а его пальцы продолжили начатое некоторое время назад, снова даря мучительно-сладкие, остро приправленные смущением и страхом, волны удовольствия.
Скоро губы Ноэ уже горели от жадных, страстных поцелуев незнакомца, а тело просто плавилось, она забыла, где находится, и что они не одни.
- Вот и умница, Ноэ, хорошая моя, девочка моя… - тихий, бархатистый шёпот, обжигающие прикосновения рук и губ. В какой-то момент мужчина отстранился, а потом снова прижал её к нагревшемуся камню алтаря. Ведьма смутно поняла, что на нём теперь тоже нет одежды, но испугаться или возразить не успела. Его пальцы сжали предплечья пленницы, и мужчина выдохнул, не сводя с неё напряжённого взгляда, в котором плавали огоньки предвкушения. – Сейчас будет немножко больно.
Что-то оказалось внутри неё, потом резкий рывок незнакомца, обещанная боль, охватившая низ живота, и её невольный вскрик, заглушённый очередным поцелуем. Мужчина начал двигаться, и Ноэ подумала, что сходит с ума – неприятные ощущения быстро исчезли, по мере того, как движения становились все быстрее, внутри росло странное напряжение, она словно взлетала куда-то выше и выше, пока сознание не взорвалось в яркой вспышке, сжигающей страх и смущение, и оставившей только чистое удовольствие. Выгнувшись, Ноэ не удержалась от громкого стона:
- Дааааа!
Она думала, этим всё закончится. Что сейчас её отпустят, и ведьма постарается стереть эту ночь из памяти как можно быстрее. Но незнакомец с мягкой улыбкой и пронзительным взглядом, поднялся, нежно поцеловал напоследок и, быстро одевшись, просто отошёл в сторону.
- Прощай, маленькая, - ей показалось, в негромком голосе проскользнуло сожаление. – И… спасибо.
Он отступил куда-то в тень у стены, а Ноэ неожиданно обратила внимание, что в руках безмолвных фигур в чёрном появились разные предметы весьма зловещего вида. Ещё не до конца придя в себя, она уже почувствовала, как в висках застучал страх.
- Что… что вы собираетесь делать? – выдавила она из себя, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а к горлу подступил комок.
Один из молчаливых наблюдателей поднял руку с инструментом, похожим на плётку с множеством кожаных ремешков, на конце на конце которых были маленькие острые крючочки. - Твоя боль, ведьма, - бесстрастный, холодный голос. – Кричи громче, чтобы Он услышал.
- Нееет!! – она дёрнулась, безуспешно пытаясь предотвратить неизбежное, плётка поднялась, и неизвестный мучитель с оттяжкой ударил девушку поперёк живота.
Кровь брызнула в стороны, боль жидким огнём растеклась по телу, из горла Ноэлы вырвался очередной крик, и она сильно прикусила губу – красная струйка стекла по подбородку. О, боги, неужели это она всего несколько минут назад, на этом же самом камне содрогалась от удовольствия, думая, что всё самое страшное позади?! Плётка прошлась по груди девушки, вырывая ещё один мучительный стон-хрип, кровь заливала алтарь, её отвратительный, густой запах вызывал у Ноэлы приступы дурноты, но странно – почему-то сознание не торопилось уйти в милосердную темноту, заставляя вновь и вновь окунаться в мутный омут боли, заполнившей, казалось, каждую клеточку, как совсем недавно – наслаждение. Ведьма попыталась использовать дар, хотя бы частично, чтобы как-то уменьшить страдания, но не получилось. Себя лечить нельзя, Ноэ прекрасно это знала. И оставалось только кричать, кричать сорванным горлом, терзая искусанные до лохмотьев губы, и жаждать смерти, потому что за ней придёт покой.
Дайлис, стоя у самой стены, чуть прикрыв глаза, наслаждался. Сила, чистая сила, свежая, яркая, ароматная, как весенний лес, обрушилась на него восхитительным дождём. Первая кровь, первое наслаждение, первое страдание – о да, она полностью принадлежала ему, эта хрупкая, нежная, такая податливая ведьмочка, и сейчас он впитывал её силу каждой клеточкой, запоминая, смакуя, упиваясь. Жаль, что она не сохранится. Никто не выживал, попав в руки его людей, и даже участь живого трупа в Лиаде несчастному не светила. Это был его маленький секрет. Один из многих маленьких неаппетитных секретов, которые позволяли Богу Смерти раз за разом переигрывать своих противников.
Дайлис управлял смертью в этом мире, и в его власти было как поддерживать псевдо-жизнь своей армии умерших, так и окончательно отнимать, получая взамен силу, выпивая её, как изысканное вино. Конечно, для этого на алтарь шли не простые обыватели.
Для себя лично он подбирал жертвы сам. Как, например, эту маленькую Ноэ, ведьму-целительницу, ухитрившуяся в странствиях сохранить девственность аж до двадцати лет – по местным меркам, почти старуха. Она билась на алтаре, под умелыми руками его подручных, хрипя от боли, медленно умирая, отдавая свою силу ему без остатка, а Дайлис едва удерживался от того, чтобы не обмакнуть палец в кровь, стекавшую по камню, забрызгавшую пол, и не попробовать на вкус. Нельзя, нельзя, чтобы она его сейчас увидела. Она ещё жива, и ещё льётся восхитительный дождь со вкусом первых подснежников, с запахом лесных ягод и цветов. Губы Бога Смерти чуть дрогнули в улыбке, он тихо прошептал:
- Моя Ноэ… сладкая ведьмочка.
Когда она затихла, уже не реагируя ни на что, Дайлис медленно отступил от стены, приблизился к алтарю, на котором лежало то, что несколько часов назад было молодой, полной сил девушкой. Но она дышала, она всё ещё дышала! Мужчина наклонился и прижался к окровавленным, искусанным губам, наконец-то попробовав на вкус ту, что подарила ему столько волнительных минут.
- Спокойной ночи, маленькая, - прошептал Дайлис, и в его голосе проскользнули нотки грусти.
Впервые за очень долгое время обычная женщина вызвала у него интерес не только как источник питания. Но исправить уже ничего нельзя. Развернувшись, он вышел из храма, чувствуя себя довольным и полным сил.
Сейде и Ильнар
Сейде с хрустом потянулась, ожесточённо протерев глаза, и тряхнула головой. Сборник рунных заклинаний лежал перед ней, раскрытый на середине, а из запланированного на сегодня она одолела едва ли половину. Наука управления Мёртвой энергией давалась трудно, особенно ей, обладающей совершенно противоположным даром, но Сейде с детства отличалась выдающимся упрямством. Её не прельщала перспектива таскаться по градам и весям, зарабатывая копейки и рискуя каждый день напороться на банду разбойников, а то и мертвецов, выгнанных из Лиады.
Она давно скрывала дар, Рэйвен – единственный из родных, кто знал о нём. Но даже брат весьма неодобрительно отнесся к её решению не становиться целительницей. Сейде бы, наверное, ждала судьба обыкновенной девушки не слишком знатного происхождения - выйти замуж, нарожать детей и медленно подыхать со скуки. Но она выбрала другой путь.
После того, как дар проснулся, он настойчиво требовал развития, а Сейде медлила идти к живущей неподалеку целительнице. Ей нравилось слушать рассказы брата и его немногочисленных приятелей, приходивших к ним в гости, об учёбе на одной из Застав недалеко от Риффа, и профессия некромантки казалась ей гораздо привлекательнее, чем целительницы. Да вот только, среди борцов с живыми мертвецами девушек не было. Но Сейде не привыкла отступать, и после того, как Рэйвен ушёл в Болотный Край, она колебалась недолго. Неприятная встреча на одной из улиц города убедила её в правильности собственного решения.
Каким невероятным образом это существо оказалось в Риффе, славной столице государства Риффлин, наверное, уже никто не узнает. Может, не хватило сил совсем уйти от родных, может, ещё что-то. Сейде, засидевшеся допоздна в библиотеке за интересной книгой как-то не пришло в голову поинтересоваться об этом у зомби. Она умела обращаться с кинжалом - в городе, где каждый второй (если не первый) так или иначе связан с преступным миром, умение владеть хоть каким-то оружием являлось не роскошью или прихотью, а обязательным условием выживания. Однако выскочившее из переулка хрипящее создание с жёлтыми костями, торчащими через отслаивающуюся плоть, воняющее, как помойка, вряд ли можно было убить обычным кинжалом. У Сейде не оставалось времени подумать, что к чему, а убежать она не успевала – Увядший двигался на удивление быстро. Полуразложившиеся пальцы уже вцепились в её руку, и кинжал отлетел, звеня, на булыжник тротуара. Сжав губы и подавив панику, девушка резко рванулась, одновременно направив на зомби единственное остававшееся у неё оружие - свой дар. Обжигающе-яркий, слепящий свет сорвался с ее пальцев, мгновенно перекинулся на мертвеца, и тот исчез в бесшумной вспышке, осев на камни горсткой пепла.
Тяжело дыша, Сейде без сил рухнула на мостовую. Девушку тут же начала бить крупная дрожь, и предательские слёзы защипали глаза. Обхватив себя руками и свернувшись клубочком, она сильно, до боли, прикусила губу. Эта тварь ведь могла разорвать её в два счёта, и пришлось бы таким же трупом отправляться в Лиаду! Пожалуй, это стало последней каплей, и на следующий день Сейде собралась и отправилась на Заставу в Кирн – начальником там был Теллор, отец одного из приятелей Сейде и Рэйвена. Он точно смеяться не будет, по крайней мере, сначала выслушает. Ну а там она сделает всё, чтобы убедить его принять ученицу. Встрепенувшись, Сейде очнулась от воспоминаний, и, поправив фитиль в толстой свече, продолжила читать книгу. Неожиданно дверь скрипнула, распахнувшись, от сквозняка огонёк мигнул, и девушка, досадливо поморщившись, подняла взгляд на вошедшего.
- Бросай зубрёжку, - отрывисто произнёс Теллор, окинув её сумрачным взглядом. – Дело есть для тебя.
- Кто вы такие?! – взвизгнула она, задёргавшись в оковах. Запястья и лодыжки болезненно заныли.
- Шш, тихо… - из полумрака выступил ещё один человек. В отличие от остальных, он был неплохо одет: штаны, рубашка, кожаная безрукавка одного и того же того же, чёрного, цвета.
Ноэ расширившимися от страха глазами смотрела на бледное лицо с резкими, хищными чертами, и не могла отвести взгляд. Незнакомец был не лишён привлекательности: чуть удлинённые к вискам глаза, тёмные волосы, лежавшие на плечах неровными прядями, немного худощавая, но подтянутая фигура с широкими плечами и узкой талией. Он улыбнулся, ласково, завораживающе, и коснулся щеки Ноэ. Длинные изящные пальцы скользнули на шею, потом на плечо девушки. Девушка снова задрожала, сознание поплыло, страх уступил место смутным, непонятным и оттого пугающим желаниям. Ноздри щекотал пряный запах благовония, который, как ей показалось, стал гуще, насыщеннее. И голова закружилась сильнее…
- К-кто ты? – просипела она, чувствуя, как в животе образуется огромный ледяной комок, а сердце почти останавливается под пристальным, горящим каким-то нехорошим азартом взглядом, неторопливо исследующим её не скрытое одеждой тело.
А за взглядом следовали пальцы.
- Тебе незачем знать, маленькая, - обволакивающий голос, от которого по телу разлилась предательская слабость.
Ноэ не понимала, что с ней происходит, не понимала, почему вместе со страхом её охватывает… волнение? Ладонь незнакомца в чёрном накрыла небольшую, но упругую грудь ведьмы, чуть сжала, и скользнула дальше, на живот. Всхлипнув, девушка дёрнулась, яркий румянец стыда залил щёки – безмолвные фигуры вокруг алтаря никуда не делись, смотрели во все глаза. Казалось, кожу покалывают тысячи маленьких иголочек, а сердце бьётся, как пойманный в капкан заяц. Незнакомец снова посмотрел ей в глаза всё с той же улыбкой, его ладонь замерла в самом низу живота, едва касаясь мягких светло-рыжих завитков.
- Н-не надо, пожалуйста! – голос сорвался, а по щеке сползла слеза.
- Тебе будет хорошо, Ноэ, - пальцы скользнули ниже, ведьма слабо ахнула, зажмурившись, и рефлекторно попыталась сжать ноги.
Оковы впились в лодыжки, но резкая боль странным образом вплелась в наслаждение, медленно разливавшееся по телу, ведьма прикусила губу почти до крови, сдерживая невольный стон… чего? Удовольствия или страдания? Она уже не знала.
- Расслабься, маленькая… - вкрадчивый, убаюкивающий голос и опытные, ловкие пальцы, так нагло и бесстыдно ласкающие её.
Ноэ выгнулась, зажмурившись крепче, смущение сдавалось под натиском совершенно новых, необычных ощущений, волнами расходившихся по телу, и, когда неожиданно мужчина убрал руку, она едва не застонала снова, но теперь от разочарования. Тихий, довольный смех, от которого мурашки пробежали по спине. Тяжело дыша, она приоткрыла глаза, и страх ледяным дуновением прогнал наслаждение – незнакомец, сняв безрукавку, небрежно отбросил её в сторону и начал медленно расстёгивать рубашку, не сводя с Ноэ жадного взгляда. Она задрожала сильнее, уже не сдерживая слёз.
- Не надо плакать, - ведьма просто не могла поверить, что этот мужчина с таким нежным, приятным голосом собирается сделать с ней именно то, о чём Ноэла старалась не думать.
- Я… - она всхлипнула, сглотнув пересохшим горлом, и всё-таки закашлялась. – У меня ещё не было… никого… - может, хоть это его остановит? Снова щёки залил предательский румянец.
- Я знаю, - рубашка последовала за безрукавкой, незнакомец присел на край алтаря, опершись руками о камень рядом с головой девушки, и несколько минут рассматривал Ноэ.
Взгляд девушки против воли скользнул по обнажённому телу мужчины, не то чтобы чрезмерно мускулистому, но подтянутому, поджарому… и снова странные, противоречивые желания закружили голову, мешаясь со стыдом и страхом. Он медленно наклонился, и Ноэ не выдержала, резко отвернувшись – снова послышался тихий смех, мягкие, тёплые губы прижались к её шее, язык провёл влажную дорожку до ключицы. Зрачки ведьмы расширились, непонятные, пугающие чувства опалили, как огнём, а незнакомец, ухватив лицо Ноэ за подбородок, повернул к себе.
- Ты такая… вкусная, - прошептал он, облизнувшись. Омуты чёрных глаз затягивали, лишая воли, призывая быть покорной, принять свою судьбу.
- Отпустите, - понимая, что зря просит, Ноэ всё же не могла не попытаться.
Странным образом казалось, что, несмотря на страшные декорации, этот мужчина не такой уж плохой, и не станет причинять ей боль.
- Неееет, маленькая, - он снова наклоняется, и на сей раз уже не увернуться от поцелуя, пальцы держат крепко.
Неосознанно она сжала губы, зажмурившись, чтобы не видеть этого лица, одновременно отталкивающего и притягательного. Ласковое, нежное прикосновение его языка, Ноэ вздрогнула, судорожно вздохнув.
- Открой ротик, девочка. Это не страшно, поверь.
Она упорно молчала, сердце неровно, тяжело билось в груди, дыхание сбивалось, а навязчивый запах, казалось, проник в каждую клеточку тела, наполнив его жаркой, тягучей истомой. Неожиданно её подбородок оказался свободен, а рука мужчины, медленно скользнув вдоль тела девушки, снова оказалась внизу живота. Ноэ дёрнулась, испытывая противоречивые желания, ей хотелось повторения тех странных, волнующих, немного пугающих ощущений, и одновременно душили стыд и паника.
- Нет! – вырвалось у неё, и тут же губы незнакомца накрыли её рот, язык скользнул внутрь, дразня, исследуя, пробуя на вкус, а его пальцы продолжили начатое некоторое время назад, снова даря мучительно-сладкие, остро приправленные смущением и страхом, волны удовольствия.
Скоро губы Ноэ уже горели от жадных, страстных поцелуев незнакомца, а тело просто плавилось, она забыла, где находится, и что они не одни.
- Вот и умница, Ноэ, хорошая моя, девочка моя… - тихий, бархатистый шёпот, обжигающие прикосновения рук и губ. В какой-то момент мужчина отстранился, а потом снова прижал её к нагревшемуся камню алтаря. Ведьма смутно поняла, что на нём теперь тоже нет одежды, но испугаться или возразить не успела. Его пальцы сжали предплечья пленницы, и мужчина выдохнул, не сводя с неё напряжённого взгляда, в котором плавали огоньки предвкушения. – Сейчас будет немножко больно.
Что-то оказалось внутри неё, потом резкий рывок незнакомца, обещанная боль, охватившая низ живота, и её невольный вскрик, заглушённый очередным поцелуем. Мужчина начал двигаться, и Ноэ подумала, что сходит с ума – неприятные ощущения быстро исчезли, по мере того, как движения становились все быстрее, внутри росло странное напряжение, она словно взлетала куда-то выше и выше, пока сознание не взорвалось в яркой вспышке, сжигающей страх и смущение, и оставившей только чистое удовольствие. Выгнувшись, Ноэ не удержалась от громкого стона:
- Дааааа!
Она думала, этим всё закончится. Что сейчас её отпустят, и ведьма постарается стереть эту ночь из памяти как можно быстрее. Но незнакомец с мягкой улыбкой и пронзительным взглядом, поднялся, нежно поцеловал напоследок и, быстро одевшись, просто отошёл в сторону.
- Прощай, маленькая, - ей показалось, в негромком голосе проскользнуло сожаление. – И… спасибо.
Он отступил куда-то в тень у стены, а Ноэ неожиданно обратила внимание, что в руках безмолвных фигур в чёрном появились разные предметы весьма зловещего вида. Ещё не до конца придя в себя, она уже почувствовала, как в висках застучал страх.
- Что… что вы собираетесь делать? – выдавила она из себя, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а к горлу подступил комок.
Один из молчаливых наблюдателей поднял руку с инструментом, похожим на плётку с множеством кожаных ремешков, на конце на конце которых были маленькие острые крючочки. - Твоя боль, ведьма, - бесстрастный, холодный голос. – Кричи громче, чтобы Он услышал.
- Нееет!! – она дёрнулась, безуспешно пытаясь предотвратить неизбежное, плётка поднялась, и неизвестный мучитель с оттяжкой ударил девушку поперёк живота.
Кровь брызнула в стороны, боль жидким огнём растеклась по телу, из горла Ноэлы вырвался очередной крик, и она сильно прикусила губу – красная струйка стекла по подбородку. О, боги, неужели это она всего несколько минут назад, на этом же самом камне содрогалась от удовольствия, думая, что всё самое страшное позади?! Плётка прошлась по груди девушки, вырывая ещё один мучительный стон-хрип, кровь заливала алтарь, её отвратительный, густой запах вызывал у Ноэлы приступы дурноты, но странно – почему-то сознание не торопилось уйти в милосердную темноту, заставляя вновь и вновь окунаться в мутный омут боли, заполнившей, казалось, каждую клеточку, как совсем недавно – наслаждение. Ведьма попыталась использовать дар, хотя бы частично, чтобы как-то уменьшить страдания, но не получилось. Себя лечить нельзя, Ноэ прекрасно это знала. И оставалось только кричать, кричать сорванным горлом, терзая искусанные до лохмотьев губы, и жаждать смерти, потому что за ней придёт покой.
Дайлис, стоя у самой стены, чуть прикрыв глаза, наслаждался. Сила, чистая сила, свежая, яркая, ароматная, как весенний лес, обрушилась на него восхитительным дождём. Первая кровь, первое наслаждение, первое страдание – о да, она полностью принадлежала ему, эта хрупкая, нежная, такая податливая ведьмочка, и сейчас он впитывал её силу каждой клеточкой, запоминая, смакуя, упиваясь. Жаль, что она не сохранится. Никто не выживал, попав в руки его людей, и даже участь живого трупа в Лиаде несчастному не светила. Это был его маленький секрет. Один из многих маленьких неаппетитных секретов, которые позволяли Богу Смерти раз за разом переигрывать своих противников.
Дайлис управлял смертью в этом мире, и в его власти было как поддерживать псевдо-жизнь своей армии умерших, так и окончательно отнимать, получая взамен силу, выпивая её, как изысканное вино. Конечно, для этого на алтарь шли не простые обыватели.
Для себя лично он подбирал жертвы сам. Как, например, эту маленькую Ноэ, ведьму-целительницу, ухитрившуяся в странствиях сохранить девственность аж до двадцати лет – по местным меркам, почти старуха. Она билась на алтаре, под умелыми руками его подручных, хрипя от боли, медленно умирая, отдавая свою силу ему без остатка, а Дайлис едва удерживался от того, чтобы не обмакнуть палец в кровь, стекавшую по камню, забрызгавшую пол, и не попробовать на вкус. Нельзя, нельзя, чтобы она его сейчас увидела. Она ещё жива, и ещё льётся восхитительный дождь со вкусом первых подснежников, с запахом лесных ягод и цветов. Губы Бога Смерти чуть дрогнули в улыбке, он тихо прошептал:
- Моя Ноэ… сладкая ведьмочка.
Когда она затихла, уже не реагируя ни на что, Дайлис медленно отступил от стены, приблизился к алтарю, на котором лежало то, что несколько часов назад было молодой, полной сил девушкой. Но она дышала, она всё ещё дышала! Мужчина наклонился и прижался к окровавленным, искусанным губам, наконец-то попробовав на вкус ту, что подарила ему столько волнительных минут.
- Спокойной ночи, маленькая, - прошептал Дайлис, и в его голосе проскользнули нотки грусти.
Впервые за очень долгое время обычная женщина вызвала у него интерес не только как источник питания. Но исправить уже ничего нельзя. Развернувшись, он вышел из храма, чувствуя себя довольным и полным сил.
Сейде и Ильнар
Сейде с хрустом потянулась, ожесточённо протерев глаза, и тряхнула головой. Сборник рунных заклинаний лежал перед ней, раскрытый на середине, а из запланированного на сегодня она одолела едва ли половину. Наука управления Мёртвой энергией давалась трудно, особенно ей, обладающей совершенно противоположным даром, но Сейде с детства отличалась выдающимся упрямством. Её не прельщала перспектива таскаться по градам и весям, зарабатывая копейки и рискуя каждый день напороться на банду разбойников, а то и мертвецов, выгнанных из Лиады.
Она давно скрывала дар, Рэйвен – единственный из родных, кто знал о нём. Но даже брат весьма неодобрительно отнесся к её решению не становиться целительницей. Сейде бы, наверное, ждала судьба обыкновенной девушки не слишком знатного происхождения - выйти замуж, нарожать детей и медленно подыхать со скуки. Но она выбрала другой путь.
После того, как дар проснулся, он настойчиво требовал развития, а Сейде медлила идти к живущей неподалеку целительнице. Ей нравилось слушать рассказы брата и его немногочисленных приятелей, приходивших к ним в гости, об учёбе на одной из Застав недалеко от Риффа, и профессия некромантки казалась ей гораздо привлекательнее, чем целительницы. Да вот только, среди борцов с живыми мертвецами девушек не было. Но Сейде не привыкла отступать, и после того, как Рэйвен ушёл в Болотный Край, она колебалась недолго. Неприятная встреча на одной из улиц города убедила её в правильности собственного решения.
Каким невероятным образом это существо оказалось в Риффе, славной столице государства Риффлин, наверное, уже никто не узнает. Может, не хватило сил совсем уйти от родных, может, ещё что-то. Сейде, засидевшеся допоздна в библиотеке за интересной книгой как-то не пришло в голову поинтересоваться об этом у зомби. Она умела обращаться с кинжалом - в городе, где каждый второй (если не первый) так или иначе связан с преступным миром, умение владеть хоть каким-то оружием являлось не роскошью или прихотью, а обязательным условием выживания. Однако выскочившее из переулка хрипящее создание с жёлтыми костями, торчащими через отслаивающуюся плоть, воняющее, как помойка, вряд ли можно было убить обычным кинжалом. У Сейде не оставалось времени подумать, что к чему, а убежать она не успевала – Увядший двигался на удивление быстро. Полуразложившиеся пальцы уже вцепились в её руку, и кинжал отлетел, звеня, на булыжник тротуара. Сжав губы и подавив панику, девушка резко рванулась, одновременно направив на зомби единственное остававшееся у неё оружие - свой дар. Обжигающе-яркий, слепящий свет сорвался с ее пальцев, мгновенно перекинулся на мертвеца, и тот исчез в бесшумной вспышке, осев на камни горсткой пепла.
Тяжело дыша, Сейде без сил рухнула на мостовую. Девушку тут же начала бить крупная дрожь, и предательские слёзы защипали глаза. Обхватив себя руками и свернувшись клубочком, она сильно, до боли, прикусила губу. Эта тварь ведь могла разорвать её в два счёта, и пришлось бы таким же трупом отправляться в Лиаду! Пожалуй, это стало последней каплей, и на следующий день Сейде собралась и отправилась на Заставу в Кирн – начальником там был Теллор, отец одного из приятелей Сейде и Рэйвена. Он точно смеяться не будет, по крайней мере, сначала выслушает. Ну а там она сделает всё, чтобы убедить его принять ученицу. Встрепенувшись, Сейде очнулась от воспоминаний, и, поправив фитиль в толстой свече, продолжила читать книгу. Неожиданно дверь скрипнула, распахнувшись, от сквозняка огонёк мигнул, и девушка, досадливо поморщившись, подняла взгляд на вошедшего.
- Бросай зубрёжку, - отрывисто произнёс Теллор, окинув её сумрачным взглядом. – Дело есть для тебя.
