— Нет-нет, Сиятельный, вы уснули сразу же, как вошли в комнату и увидели кровать. Мы даже и не поговорили толком, — затараторила она, и я с облегчением выдохнул. — А я осталась тут, потому что боялась уйти. Вдруг вы проснётесь и разозлитесь, что я без спроса...
— Так, ну всё. Позови там кого-то из обслуги дворца, — распорядился, потому что слушать про свою дурость я никогда не любил. Девчонка подскочила и помчалась к двери, а я опять присосался к кувшину с нектаром. Вскоре Грезэ вернулась с дворцовой присияющей, которая, почтительно склонив голову, присела у кровати в глубоком реверансе. — Позови управляющего дворцом. Мигом! — добавил для ускорения. — И пусть срочно вызовет сюда моего секретаря.
Присияющая умчалась выполнять, а я, прикрыв глаза, откинулся на подушку.
Вставать с постели не хотелось, как, впрочем, и решать дела… и использовать силу. А надо...
— Я могу идти, Сиятельный? — спросила несчастным голосом Грезэ.
— Погоди. Присядь пока. Только сиди молча, — велел я и ещё раз попробовал устранить провал в памяти — безуспешно.
К счастью, долго не мучился. Мои служащие не зря ели свой хлеб, и вскоре я лицезрел у подножия кровати управляющего и секретаря.
— Яхран, выдай сияющей Грезэ Лали плато с компенсацией за доставленные неудобства, — первым делом велел я своему верному и бессменному секретарю. Он глянул на меня с подозрением и осуждением. Совсем рехнулся? Я посмотрел на него с неприкрытой яростью, и Яхран тут же склонил голову, признавая, что не прав.
— Я думал, вы у Сиятельного Андора задержались, и не ожидал найти вас в сокровищнице, мой лорд.
У Андора? Я был у братца? Хм-м… что-то такое припоминаю… Какого мрака меня к нему занесло?
— Как видишь, я здесь. Выдай компенсацию, отправь девушку домой в моей карете и возвращайся. Дело есть.
Яхран посмотрел на Грезэ, та поспешно встала и кинула на меня наполненный тоской прощальный взгляд… Нет, нет и нет, я не верю, что дал ей повод в себя влюбиться! От души надеялся в ближайшее время нигде эту свежую сияющую не встретить.
— Теперь ты, Олаф, — принялся я за управляющего, когда за ними закрылась дверь. Надо же хоть иногда интересоваться, что происходит во дворце, и давать профилактических люлей, а то вообще распустились. — Скажи, ты видел вчера, как я пришёл?
— Да, мой лорд.
— Почему допустил постороннюю сияющую в мою сокровищницу? — строго спросил я.
— Я не хотел, клянусь Светилом! — принялся поспешно оправдываться управляющий. — Но девушка заверила, что совершеннолетняя, показала документы и заявила, что вы сами её позвали. А вы, мой лорд, это подтвердили.
— М-да... Отныне заруби на носу, что я не мог, находясь в себе, притащить сырую малолетку к своим драгоценностям! — пришлось учить его уму-разуму. — Значит, запомни, что в такие моменты действует приказ: деву — отправлять домой, меня — в резиденцию.
— Слушаюсь, мой лорд, — виновато склонил голову Олаф.
— На первый раз прощаю, — смилостивился я. — Расскажи теперь, как у вас тут дела? Все ли мои сияющие имеют то, что хотят?
— Все и всё, Сиятельный Дамир, — заверил управляющий. — Ваши сокровища счастливы и наслаждаются жизнью. Только вот сияющая Гулла Каис хочет сияющего лекаря Азата Отта, а он ни в какую не соглашается.
— Мерзавец! — с чувством обругал я чёрствого лекаря. Что ему стоит? — Напомни, Гулла — это у нас кто?
— Поисковик, мой лорд, стала вашим сокровищем год назад.
Поисковик, поисковик… Дай Светило памяти, потому что поисковиком я давно не заряжался — необходимости не было.
— Такая пухлая черноволосая хохотушка? — наконец, всплыл перед глазами смутный образ.
— Совершенно верно, Сиятельный.
— Чего ему ещё надо? — возмутился я. Гулла моя вполне симпатичная. — Ладно, приглашу этого Азата на беседу. Что-то ещё?
— Вроде бы всё, мой лорд, — не стал придумывать новые проблемы Олаф.
С ним мы закончили как раз вовремя, потому что вернулся Яхран.
— Всё исполнено, мой лорд, — доложил секретарь.
— Глянь-ка календарь, Яхран, — перешёл я к действительно важным делам. — Когда и от кого из сияющих у меня следующая подпитка?
— Через пять дней ритуал с манипулятором, — мигом сориентировался он в своих записях.
— Можно поменять её местами с мыслеакселлератором?
— Без проблем.
Сейчас возможность манипулировать людьми вообще не сдалась. Эта способность мне в принципе без надобности — простые смертные и так делают то, что мне надо, а на Сиятельных братьев все эти приблуды не действуют. А вот ускорить мыслительный процесс не помешало бы. Провалы мне не нравились, и я решил с ними покончить:
— А прямо сейчас приведите в жертвенный зал сияющую с абсолютной памятью.
Олаф помчался готовить нужную мне сияющую к ритуалу, а верный секретарь подошёл и принялся приводить в порядок мою одежду при помощи вытащенного из портфеля артефакта. У него в том портфеле на любой случай что-нибудь да припрятано.
— Что на вас нашло вчера, мой лорд? — проворчал он — Чувство вины, что ли? Ну, подумаешь — поменяли души местами! Не убили же. А оставлять Сиятельному рубину вероятницу было никак нельзя. Ваша-то на последнем блике сияет, а Лали ещё и наследника могла понести. Не могли же вы дать брату такое преимущество…
— Да я не из-за этого, Яхран. Какое ещё чувство вины? — удивился я тому, что секретарь мог меня в подобных глупостях заподозрить. — Дело всё в том, что эта безрассудная душа, которая заменила глупышку Эвианну, не так проста. Я заподозрил, что она настоящая попаданка и всё прекрасно помнит, поэтому попытался провернуть обратную трансмиграцию и получил откат.
— Ах, вот оно что! Но я всё равно не понимаю вашей озабоченности. Ну и что, если она попаданка? Чем потухшая это докажет?
— Да ничем, — согласился я с секретарём. — Просто разум, прибывший из чужой цивилизации, может принести глобальные перемены в нашу. А нам это зачем?
— Согласен — незачем.
— Выходит, надо от неё избавиться, но когда я попробовал вытащить из Эвианны душу, чтобы поменять обратно, у меня ничего не вышло, представляешь?
— Ну, правильно — заряд иссяк, а следующий не раньше, чем через сотню дней можно получить — сияющая быстрее не созреет.
— Вот именно! Поэтому пошли надёжного человека в Нижний проследить за попаданкой. Пусть докладывает о каждом её шаге.
— Сделаю, — заверил Ярхан.
После разговора стало гораздо легче, и я, наконец, поднялся с кровати, чтобы посетить купальню. А после подзаряжусь, освежу память, и мне вообще станет хорошо.
Анна
— В настоящее время я не рассматриваю брачные предложения, — чётко выговорила я, глядя в голубые незамутнённые деликатностью глаза бывшего поклонника Эви, — позвольте пройти, господин… простите, опять забыла ваше имя.
Имя я не забыла. Данис Вист не давал такой возможности, потому что как минимум пару раз в день появлялся на моем пути. Зато благодаря ему я научилась давать от ворот поворот. Я молодец, я во всём вижу хорошее, ага.
Всего пять дней мы с Фритис усердно занимались моей речью, и у меня уже были первые успехи. Я даже позавчера впервые вышла из дома без артефактов. Некоторые звуки и слова я ещё иногда путала или произносила невнятно, но прогресс всё равно был налицо. Правда, до выставки мне речь предстояло ещё улучшить.
Очень вовремя я вспомнила старый советский фильм, где героиня готовилась поступать в театральный институт и для этого совершенствовала свою дикцию, проговаривая скороговорки, набив рот орехами — я поступила так же. Тем более у местных существовали и свои скороговорки, и при Фритис я тарахтела именно их. «Сиятельный сияющую осветил и присиятельными наградил» — так я упражнялась произносить свистящие звуки. «Лесник лез по лесу лису ловить лассо» — выговаривала мягкую и твёрдую «л». Ну и остальные в том же духе.
— Но, драгоценная моя, — продолжал упорствовать Данис. Жители Нижнего, подражая Сиятельным лордам, величали дам сердца драгоценностями. Мне эта манера вообще не нравилась. Состроила парню недовольную гримасу. — Ты только послушай, что я придумал! — парень просто фонтанировал идеями. Его бы упёртость с фантазией да в мирное русло. — Я найму тебе учителей, чтобы ты заново всё узнала, раз память вернуть не можешь...
— Благодарю, но не нужно, — я попыталась его обойти и отправиться дальше на рынок, но безуспешно.
Смотри-ка, какой упорный! Хоть вообще без Фритис на улицу не выходи! Та как-то умудрялась быстро его отшить.
— Зря ты боишься, Эви! Когда мы поженимся, сможем проводить больше времени вместе, и ты обязательно в меня опять влюбишься, драгоценная моя...
Этого точно никогда не произойдёт. Какой бы Данис ни был распрекрасный, ему, навскидку, лет двадцать, а моим мозгам по-прежнему сорок. Да у меня, в теории, мог сын быть его возраста — о чём говорить?! Так что шансы бедолаги равнялись нулю, если не меньше. К тому же я вообще не собиралась строить отношения в этом мире. Я вообще-то домой собиралась. И именно поэтому я шла сейчас на рынок в свадебный салон. А настойчивый ухажёр стоял между мной и моей целью.
— Всего хорошего, господин, — мне надоело терять время, и я посмотрела на парнишку с хмурой угрозой, которой миленькая Эви наверняка никогда в жизни не демонстрировала.
От растерянности горе-ухажёр шарахнулся в сторону. Вот так-то!
Забот у меня — уйма. Я быстро зашагала по гулкому тротуару, стремясь сбежать подальше, пока он не очнулся.
До ярмарки всего девять дней, а у меня ещё конь не валялся. Я пока никак не могла понять, с чего начать и в каком направлении двигаться, как презентовать своё праздничное агентство, и делала всё возможное, чтобы выйти из тупика.
Например, завтра в Нижнем всеобщий выходной день, и мы пойдём на юбилей школьного учителя Эвианны и Фритис. Там я разберусь, как в городе проходят дни рождения. А сегодня, пока помощница — теперь, после более близкого знакомства с врединой, у меня язык больше не поворачивался называть её служанкой — отвечала на мою корреспонденцию, я пошла глянуть на ассортимент свадебных салонов… если такие здесь существуют. Выяснить, есть ли в Нижнем организаторы свадеб и вообще прикинуть, что в данных условиях можно использовать для работы.
Фритис, конечно, ворчала, не хотела меня отпускать одну, но письма сами себя не напишут. У меня пока выходило писать как у курицы лапой, поэтому отказы от свиданий строчила она. Я честно спросила, можно ли проигнорировать знаки внимания, и получила в ответ распахнутые от ужаса глаза:
— Нет, ты что, Анна?! Ни в коем случае нельзя! — завопила Фритис, будто я ей предложила убить старушку. — Господа же обидятся, а среди приславших послания есть важные персоны! Хочешь, чтобы мы изгоями стали?
— Ой, да брось, станем изгоями — примкнем к оппозиции, нас там с радостью примут, — пошутила я.
Но неудачно. Фритис перепугалась ещё сильнее:
— Светило с тобой, сумасшедшая! У нас тогда не то что праздник не закажут, даже бусики не купят!
В организацию торжеств она, само собой, не верила. Просто даже не понимала, о чем я веду речь. А вот любовь к бусикам никуда не уходила, и на них она возлагала тайные надежды.
— Тогда сиди и отвечай, а я пошла по делам.
Вот поэтому теперь я отбивалась от Даниса и пыталась сориентироваться на рынке самостоятельно.
Там было шумно и людно как на любом рынке, но за свой кошелёк я не опасалась, потому что взяла с собой только горстку блёсток на мелкие расходы. Потеряться тоже не боялась — не маленькая. И косые взгляды из-за повышенного внимания народа мне докучать не могли — в Опсе считалось вполне приличным ходить дамам любого возраста без сопровождения.
Но почему-то вдруг в какой-то момент я почувствовала себя неуютно. Как будто что-то липкое прицепилось к моему затылку и преследовало, куда бы я ни пошла.
Бродить среди рядов и лавок с товарами, просто глазея, мне мгновенно перехотелось, и я, выбрав торговку посимпатичнее, спросила ее, где продают свадебную атрибутику.
— Через два ряда будут ковры, — она махнула рукой себе за спину, — иди по левой стороне вдоль них до самого конца, госпожа, а там сама увидишь.
Я поспешила протиснуться сквозь толпу и, ловко в ней лавируя, вышла к искомому ряду.
И нахлынула ностальгия. В детстве я жила в маленьком городке, и рынка рядом не было. А в областной центр меня на большой базар родители не брали. И вот, помню, поехали мы с бабушкой отдыхать на море в большой портовый город, а там... Никогда не забуду свой восторг и шок от изобилия товаров! Но больше всего меня потрясли тогда свадебные ряды... Кстати, я их таких больше нигде и никогда не видела. Всё салоны, бутики, цивилизация...
Вот так свадебная часть рынка Нижнего живо перенесла меня в детство.
И да, я понимала, что в этом городе есть богатые господа и они одеваются не тут. И да, можно было бы просто расспросить обо всём Фритис и никуда не ходить, но мне просто жизненно необходимо было всё увидеть своими глазами и составить собственное мнение. Ведь тут, на рынке, концентрированный срез всего модного и популярного.
На Земле всегда так было — народ попроще стремился подражать народу покруче и копировал все его новшества как мог. Я надеялась, что и этот мир не сильно отличается в подобном вопросе, поэтому с превеликим удовольствием принялась изучать все местные свадебные примочки. Даже липкий взгляд перестала ощущать. Ну, или же он меня просто потерял где-то по дороге.
Вверху крытых рядов на обычных вешалках — да уж, промышленную революцию тут не устроить, всё элементарное изобретено, а в сложном я не соображаю, — прицепленных к балке, висели платья. Смотреть на эту красоту было удобнее издалека, чтобы охватить как можно больше моделей из всего представленного их ассортимента.
Меня порадовало разнообразие фасонов и цветовая палитра нарядов невесты: от футляров до взбитых многослойных, от кипенно-белых до чёрных. Закралась мысль, что всё это что-то да значит, соответственно, и сценариев праздника может быть великое множество. В душе запел профессиональный азарт, десятки вариантов сценариев промелькнули перед глазами.
— Госпожа хорошая, иди ко мне, посмотри, какие тиары!.. — неизбежно заметили меня торговки и принялись зазывать на разные голоса.
— Ко мне, ко мне иди, красивая госпожа! У меня скидка на полный наряд!
— А у меня пошив по твоим меркам будет!
Пока не оглохла, я поспешила подойти к прилавку с самым большим, на первый взгляд, ассортиментом аксессуаров. Но привлёк меня даже не он, а яркое рекламное объявление за спиной хозяйки: «Опытный наливальщик со свежими, как утренняя роса, шутками, не даст заскучать и остаться трезвыми вашим гостям!» — было написано жёлтыми буквами на красном фоне. Значит, всё же ведущие на местных торжествах имеются…
Я провела рукой по ажурному костяному рогу, показывая торговке свою заинтересованность.
— Прекрасный выбор, госпожа! Не пожалеешь! — подбоченилась она, расплываясь в широкой улыбке. — У меня наряды на любую свадьбу: на пробную, на первую, на последнюю. Ты как выходишь замуж: навсегда или по контракту, чтобы родить наследника? — деловито поинтересовалась она, вытаскивая из-под прилавка костяные бокалы в комплект к рогу.
Я в очередной раз подивилась традициям Опса. Интересно они тут живут, однако. Проигнорировала бокалы, но оглядела остальной товар и не нашла ничего знакомого типа колец на капот машины или лент для свидетелей.
— Так, ну всё. Позови там кого-то из обслуги дворца, — распорядился, потому что слушать про свою дурость я никогда не любил. Девчонка подскочила и помчалась к двери, а я опять присосался к кувшину с нектаром. Вскоре Грезэ вернулась с дворцовой присияющей, которая, почтительно склонив голову, присела у кровати в глубоком реверансе. — Позови управляющего дворцом. Мигом! — добавил для ускорения. — И пусть срочно вызовет сюда моего секретаря.
Присияющая умчалась выполнять, а я, прикрыв глаза, откинулся на подушку.
Вставать с постели не хотелось, как, впрочем, и решать дела… и использовать силу. А надо...
— Я могу идти, Сиятельный? — спросила несчастным голосом Грезэ.
— Погоди. Присядь пока. Только сиди молча, — велел я и ещё раз попробовал устранить провал в памяти — безуспешно.
К счастью, долго не мучился. Мои служащие не зря ели свой хлеб, и вскоре я лицезрел у подножия кровати управляющего и секретаря.
— Яхран, выдай сияющей Грезэ Лали плато с компенсацией за доставленные неудобства, — первым делом велел я своему верному и бессменному секретарю. Он глянул на меня с подозрением и осуждением. Совсем рехнулся? Я посмотрел на него с неприкрытой яростью, и Яхран тут же склонил голову, признавая, что не прав.
— Я думал, вы у Сиятельного Андора задержались, и не ожидал найти вас в сокровищнице, мой лорд.
У Андора? Я был у братца? Хм-м… что-то такое припоминаю… Какого мрака меня к нему занесло?
— Как видишь, я здесь. Выдай компенсацию, отправь девушку домой в моей карете и возвращайся. Дело есть.
Яхран посмотрел на Грезэ, та поспешно встала и кинула на меня наполненный тоской прощальный взгляд… Нет, нет и нет, я не верю, что дал ей повод в себя влюбиться! От души надеялся в ближайшее время нигде эту свежую сияющую не встретить.
— Теперь ты, Олаф, — принялся я за управляющего, когда за ними закрылась дверь. Надо же хоть иногда интересоваться, что происходит во дворце, и давать профилактических люлей, а то вообще распустились. — Скажи, ты видел вчера, как я пришёл?
— Да, мой лорд.
— Почему допустил постороннюю сияющую в мою сокровищницу? — строго спросил я.
— Я не хотел, клянусь Светилом! — принялся поспешно оправдываться управляющий. — Но девушка заверила, что совершеннолетняя, показала документы и заявила, что вы сами её позвали. А вы, мой лорд, это подтвердили.
— М-да... Отныне заруби на носу, что я не мог, находясь в себе, притащить сырую малолетку к своим драгоценностям! — пришлось учить его уму-разуму. — Значит, запомни, что в такие моменты действует приказ: деву — отправлять домой, меня — в резиденцию.
— Слушаюсь, мой лорд, — виновато склонил голову Олаф.
— На первый раз прощаю, — смилостивился я. — Расскажи теперь, как у вас тут дела? Все ли мои сияющие имеют то, что хотят?
— Все и всё, Сиятельный Дамир, — заверил управляющий. — Ваши сокровища счастливы и наслаждаются жизнью. Только вот сияющая Гулла Каис хочет сияющего лекаря Азата Отта, а он ни в какую не соглашается.
— Мерзавец! — с чувством обругал я чёрствого лекаря. Что ему стоит? — Напомни, Гулла — это у нас кто?
— Поисковик, мой лорд, стала вашим сокровищем год назад.
Поисковик, поисковик… Дай Светило памяти, потому что поисковиком я давно не заряжался — необходимости не было.
— Такая пухлая черноволосая хохотушка? — наконец, всплыл перед глазами смутный образ.
— Совершенно верно, Сиятельный.
— Чего ему ещё надо? — возмутился я. Гулла моя вполне симпатичная. — Ладно, приглашу этого Азата на беседу. Что-то ещё?
— Вроде бы всё, мой лорд, — не стал придумывать новые проблемы Олаф.
С ним мы закончили как раз вовремя, потому что вернулся Яхран.
— Всё исполнено, мой лорд, — доложил секретарь.
— Глянь-ка календарь, Яхран, — перешёл я к действительно важным делам. — Когда и от кого из сияющих у меня следующая подпитка?
— Через пять дней ритуал с манипулятором, — мигом сориентировался он в своих записях.
— Можно поменять её местами с мыслеакселлератором?
— Без проблем.
Сейчас возможность манипулировать людьми вообще не сдалась. Эта способность мне в принципе без надобности — простые смертные и так делают то, что мне надо, а на Сиятельных братьев все эти приблуды не действуют. А вот ускорить мыслительный процесс не помешало бы. Провалы мне не нравились, и я решил с ними покончить:
— А прямо сейчас приведите в жертвенный зал сияющую с абсолютной памятью.
Олаф помчался готовить нужную мне сияющую к ритуалу, а верный секретарь подошёл и принялся приводить в порядок мою одежду при помощи вытащенного из портфеля артефакта. У него в том портфеле на любой случай что-нибудь да припрятано.
— Что на вас нашло вчера, мой лорд? — проворчал он — Чувство вины, что ли? Ну, подумаешь — поменяли души местами! Не убили же. А оставлять Сиятельному рубину вероятницу было никак нельзя. Ваша-то на последнем блике сияет, а Лали ещё и наследника могла понести. Не могли же вы дать брату такое преимущество…
— Да я не из-за этого, Яхран. Какое ещё чувство вины? — удивился я тому, что секретарь мог меня в подобных глупостях заподозрить. — Дело всё в том, что эта безрассудная душа, которая заменила глупышку Эвианну, не так проста. Я заподозрил, что она настоящая попаданка и всё прекрасно помнит, поэтому попытался провернуть обратную трансмиграцию и получил откат.
— Ах, вот оно что! Но я всё равно не понимаю вашей озабоченности. Ну и что, если она попаданка? Чем потухшая это докажет?
— Да ничем, — согласился я с секретарём. — Просто разум, прибывший из чужой цивилизации, может принести глобальные перемены в нашу. А нам это зачем?
— Согласен — незачем.
— Выходит, надо от неё избавиться, но когда я попробовал вытащить из Эвианны душу, чтобы поменять обратно, у меня ничего не вышло, представляешь?
— Ну, правильно — заряд иссяк, а следующий не раньше, чем через сотню дней можно получить — сияющая быстрее не созреет.
— Вот именно! Поэтому пошли надёжного человека в Нижний проследить за попаданкой. Пусть докладывает о каждом её шаге.
— Сделаю, — заверил Ярхан.
После разговора стало гораздо легче, и я, наконец, поднялся с кровати, чтобы посетить купальню. А после подзаряжусь, освежу память, и мне вообще станет хорошо.
ГЛАВА 9
Анна
— В настоящее время я не рассматриваю брачные предложения, — чётко выговорила я, глядя в голубые незамутнённые деликатностью глаза бывшего поклонника Эви, — позвольте пройти, господин… простите, опять забыла ваше имя.
Имя я не забыла. Данис Вист не давал такой возможности, потому что как минимум пару раз в день появлялся на моем пути. Зато благодаря ему я научилась давать от ворот поворот. Я молодец, я во всём вижу хорошее, ага.
Всего пять дней мы с Фритис усердно занимались моей речью, и у меня уже были первые успехи. Я даже позавчера впервые вышла из дома без артефактов. Некоторые звуки и слова я ещё иногда путала или произносила невнятно, но прогресс всё равно был налицо. Правда, до выставки мне речь предстояло ещё улучшить.
Очень вовремя я вспомнила старый советский фильм, где героиня готовилась поступать в театральный институт и для этого совершенствовала свою дикцию, проговаривая скороговорки, набив рот орехами — я поступила так же. Тем более у местных существовали и свои скороговорки, и при Фритис я тарахтела именно их. «Сиятельный сияющую осветил и присиятельными наградил» — так я упражнялась произносить свистящие звуки. «Лесник лез по лесу лису ловить лассо» — выговаривала мягкую и твёрдую «л». Ну и остальные в том же духе.
— Но, драгоценная моя, — продолжал упорствовать Данис. Жители Нижнего, подражая Сиятельным лордам, величали дам сердца драгоценностями. Мне эта манера вообще не нравилась. Состроила парню недовольную гримасу. — Ты только послушай, что я придумал! — парень просто фонтанировал идеями. Его бы упёртость с фантазией да в мирное русло. — Я найму тебе учителей, чтобы ты заново всё узнала, раз память вернуть не можешь...
— Благодарю, но не нужно, — я попыталась его обойти и отправиться дальше на рынок, но безуспешно.
Смотри-ка, какой упорный! Хоть вообще без Фритис на улицу не выходи! Та как-то умудрялась быстро его отшить.
— Зря ты боишься, Эви! Когда мы поженимся, сможем проводить больше времени вместе, и ты обязательно в меня опять влюбишься, драгоценная моя...
Этого точно никогда не произойдёт. Какой бы Данис ни был распрекрасный, ему, навскидку, лет двадцать, а моим мозгам по-прежнему сорок. Да у меня, в теории, мог сын быть его возраста — о чём говорить?! Так что шансы бедолаги равнялись нулю, если не меньше. К тому же я вообще не собиралась строить отношения в этом мире. Я вообще-то домой собиралась. И именно поэтому я шла сейчас на рынок в свадебный салон. А настойчивый ухажёр стоял между мной и моей целью.
— Всего хорошего, господин, — мне надоело терять время, и я посмотрела на парнишку с хмурой угрозой, которой миленькая Эви наверняка никогда в жизни не демонстрировала.
От растерянности горе-ухажёр шарахнулся в сторону. Вот так-то!
Забот у меня — уйма. Я быстро зашагала по гулкому тротуару, стремясь сбежать подальше, пока он не очнулся.
До ярмарки всего девять дней, а у меня ещё конь не валялся. Я пока никак не могла понять, с чего начать и в каком направлении двигаться, как презентовать своё праздничное агентство, и делала всё возможное, чтобы выйти из тупика.
Например, завтра в Нижнем всеобщий выходной день, и мы пойдём на юбилей школьного учителя Эвианны и Фритис. Там я разберусь, как в городе проходят дни рождения. А сегодня, пока помощница — теперь, после более близкого знакомства с врединой, у меня язык больше не поворачивался называть её служанкой — отвечала на мою корреспонденцию, я пошла глянуть на ассортимент свадебных салонов… если такие здесь существуют. Выяснить, есть ли в Нижнем организаторы свадеб и вообще прикинуть, что в данных условиях можно использовать для работы.
Фритис, конечно, ворчала, не хотела меня отпускать одну, но письма сами себя не напишут. У меня пока выходило писать как у курицы лапой, поэтому отказы от свиданий строчила она. Я честно спросила, можно ли проигнорировать знаки внимания, и получила в ответ распахнутые от ужаса глаза:
— Нет, ты что, Анна?! Ни в коем случае нельзя! — завопила Фритис, будто я ей предложила убить старушку. — Господа же обидятся, а среди приславших послания есть важные персоны! Хочешь, чтобы мы изгоями стали?
— Ой, да брось, станем изгоями — примкнем к оппозиции, нас там с радостью примут, — пошутила я.
Но неудачно. Фритис перепугалась ещё сильнее:
— Светило с тобой, сумасшедшая! У нас тогда не то что праздник не закажут, даже бусики не купят!
В организацию торжеств она, само собой, не верила. Просто даже не понимала, о чем я веду речь. А вот любовь к бусикам никуда не уходила, и на них она возлагала тайные надежды.
— Тогда сиди и отвечай, а я пошла по делам.
Вот поэтому теперь я отбивалась от Даниса и пыталась сориентироваться на рынке самостоятельно.
Там было шумно и людно как на любом рынке, но за свой кошелёк я не опасалась, потому что взяла с собой только горстку блёсток на мелкие расходы. Потеряться тоже не боялась — не маленькая. И косые взгляды из-за повышенного внимания народа мне докучать не могли — в Опсе считалось вполне приличным ходить дамам любого возраста без сопровождения.
Но почему-то вдруг в какой-то момент я почувствовала себя неуютно. Как будто что-то липкое прицепилось к моему затылку и преследовало, куда бы я ни пошла.
Бродить среди рядов и лавок с товарами, просто глазея, мне мгновенно перехотелось, и я, выбрав торговку посимпатичнее, спросила ее, где продают свадебную атрибутику.
— Через два ряда будут ковры, — она махнула рукой себе за спину, — иди по левой стороне вдоль них до самого конца, госпожа, а там сама увидишь.
Я поспешила протиснуться сквозь толпу и, ловко в ней лавируя, вышла к искомому ряду.
И нахлынула ностальгия. В детстве я жила в маленьком городке, и рынка рядом не было. А в областной центр меня на большой базар родители не брали. И вот, помню, поехали мы с бабушкой отдыхать на море в большой портовый город, а там... Никогда не забуду свой восторг и шок от изобилия товаров! Но больше всего меня потрясли тогда свадебные ряды... Кстати, я их таких больше нигде и никогда не видела. Всё салоны, бутики, цивилизация...
Вот так свадебная часть рынка Нижнего живо перенесла меня в детство.
И да, я понимала, что в этом городе есть богатые господа и они одеваются не тут. И да, можно было бы просто расспросить обо всём Фритис и никуда не ходить, но мне просто жизненно необходимо было всё увидеть своими глазами и составить собственное мнение. Ведь тут, на рынке, концентрированный срез всего модного и популярного.
На Земле всегда так было — народ попроще стремился подражать народу покруче и копировал все его новшества как мог. Я надеялась, что и этот мир не сильно отличается в подобном вопросе, поэтому с превеликим удовольствием принялась изучать все местные свадебные примочки. Даже липкий взгляд перестала ощущать. Ну, или же он меня просто потерял где-то по дороге.
Вверху крытых рядов на обычных вешалках — да уж, промышленную революцию тут не устроить, всё элементарное изобретено, а в сложном я не соображаю, — прицепленных к балке, висели платья. Смотреть на эту красоту было удобнее издалека, чтобы охватить как можно больше моделей из всего представленного их ассортимента.
Меня порадовало разнообразие фасонов и цветовая палитра нарядов невесты: от футляров до взбитых многослойных, от кипенно-белых до чёрных. Закралась мысль, что всё это что-то да значит, соответственно, и сценариев праздника может быть великое множество. В душе запел профессиональный азарт, десятки вариантов сценариев промелькнули перед глазами.
— Госпожа хорошая, иди ко мне, посмотри, какие тиары!.. — неизбежно заметили меня торговки и принялись зазывать на разные голоса.
— Ко мне, ко мне иди, красивая госпожа! У меня скидка на полный наряд!
— А у меня пошив по твоим меркам будет!
Пока не оглохла, я поспешила подойти к прилавку с самым большим, на первый взгляд, ассортиментом аксессуаров. Но привлёк меня даже не он, а яркое рекламное объявление за спиной хозяйки: «Опытный наливальщик со свежими, как утренняя роса, шутками, не даст заскучать и остаться трезвыми вашим гостям!» — было написано жёлтыми буквами на красном фоне. Значит, всё же ведущие на местных торжествах имеются…
Я провела рукой по ажурному костяному рогу, показывая торговке свою заинтересованность.
— Прекрасный выбор, госпожа! Не пожалеешь! — подбоченилась она, расплываясь в широкой улыбке. — У меня наряды на любую свадьбу: на пробную, на первую, на последнюю. Ты как выходишь замуж: навсегда или по контракту, чтобы родить наследника? — деловито поинтересовалась она, вытаскивая из-под прилавка костяные бокалы в комплект к рогу.
Я в очередной раз подивилась традициям Опса. Интересно они тут живут, однако. Проигнорировала бокалы, но оглядела остальной товар и не нашла ничего знакомого типа колец на капот машины или лент для свидетелей.
