- Я в курсе, у меня еще есть время подумать.
- У тебя нет времени брат. Прошлое ушло, а твое настоящее и будущее уже идет сейчас. Ты можешь строить, менять, что-то делать, вместо того, чтобы вечно тянуть сломанную телегу своих воспоминаний.
Анабель посмотрела на меня долгим взглядом, закинула сумочку на плечо и вышла из комнаты, а потом и из квартиры.
Когда она успела стать такой разумной? Ей всего двадцать!
Я поднялся с кровати, ощущая легкое головокружение. Небольшая простуда и стресс, дали о себе знать и я ощущал себя немощным стариком, готовым валяться в постели, вставая лишь для того чтобы сходить в туалет и налить себе чаю.
Жаль, сестра не осталась еще на день. Мне было дико приятно ощущать заботу.
Включив кондиционер, чтобы проветрить комнаты, решил пока принять душ и закинуть в стиральную машинку постельное белье, пропахшее.
Выйдя из душа, ощутил, как реально заморозил квартиру. Стоял арктический холод, выстудивший все комнаты за короткое время.
Включил кондиционер на тепло.
На кухне, на большой тарелке лежали сырники, приготовленные Анабель. Я сунул самый большой целиком в рот и чуть не поперхнулся, так как в дверь раздался длинный, дотошный звонок.
Мое сердце гулко застучало, а ноги будто бы приросли к полу, налившись тяжелым свинцом.
Я быстро вытер руки об полотенце, которое прикрывало мои бедра, после душа и подошел к двери, уже зная, что без домофона на этаж может попасть только какой-нибудь сосед.
Карина не стала ждать приглашения в квартиру.
Вошла, слегка обнимая себя руками, будто ее бил озноб. Маленькая, худенькая, осунувшаяся. Мне показалось или в ее глазах, словно два бриллианта, блестели слезы?
Она посмотрела на меня, вкладывая в этот взгляд, наверно всю свою душу.
- Скажи, ты правда не спал с Лилит? Скажи, почему я должна простить тебя? Назови, хотя бы одну причину!!
Сырник, который я прожевал, клейким комком упал в желудок, под фанфары, моего бьющегося, как в припадке сердца.
Признание слетело быстро, потому что само сердце решило дать ответ.
Мои бесы готовы были лопнуть от гнева, а мой разум тихо курил в сторонке.
- Я тебя люблю. И я с ней не спал.
«Я тебя люблю. И я с ней не спал».
Всего лишь несколько слов, кружили вальс в моей разгоряченной голове.
Мое тело, одетое в футболку Кирилла, пряталось под кремового цвета шелковой простыней, пока рядом со мной блаженно спал мой парень. Его умиротворенные черты лица, говорили о том, что его сон не может омрачить, абсолютно ничего.
Я, как шпион, рассматривала его лицо, впитывая без остатка.
Эти дни показались мне адом. Если и правда есть ад, то это время, когда рядом со мной нет Кирилла.
Я влюбилась в него по самые уши, если не хуже. И каждый миг без него, казался минутой без кислорода. Я просто задыхалась, а боль, треплющая мое сердце, скручивала меня в жгуты.
Сначала сердце окаменело. Я ощущала его тяжесть, его каменную безжизненность. В сигаретном дыму я пряталась от самой себя, выскребая из своего разума мысли о Кирилле и о змее Лилит, плетущей свои сети.
А потом пришла боль, как будто прорвалась плотина. Я кусала губы и мечтала быстрее оказаться дома, закрыться в своей комнате, чтоб предаться самобичеванию.
Так я и сделала. Стоило только моим ногам ступить, в уже родное пространство московской квартиры.
Мамы дома не было, поэтому можно было разбиваться на части, прямо на пороге дома. Тишина, нарушаемая тихим биением настенных часов, раскололась моим воплем боли. Наверно, я была похожа на раненого зверя. Острая стрела охотника, попала точно в цель, раздирая мою плоть на части.
Слезы лились водопадом страданий, и капали, капали без остановки на прохладный пол, на который я упала без сил.
Сочи… Наверно, я теперь буду ненавидеть этот город, всеми фибрами своей души, в особенности Красную Поляну. Там я оставила кусок своего сердца и испытала не только боль предательства, но еще и равнодушие, которым меня облил Кирилл, с ног до головы. Его холодные взгляды, замораживающие мои внутренности изнутри, жгли и окутывали болью. Его слова, терзающие мое сердце, кололи похлеще острых игл.
Я держала все в себе, не давала ни одной слезе скатиться. Сжала кулаки, плюнула на кричащее сердце и на клокотавший разум и привезла всю боль в Москву, которая, как лавина сорвалась с вершины гор и водопадами слез, вылилась из меня.
Вечером того дня, мама активно спрашивала меня как прошел мой мини-отдых. Я улыбалась, пряча от нее глаза и говорила, что все прошло просто великолепно. Это действительно было так, если стереть из памяти поведение Кирилла и финал нашего пребывания там.
На мой опухший вид, обратила внимание мама и я ответила ей, что последнюю ночь мы совершенно не спали, проводя время в клубе, поэтому я выглядела не лучшим образом. Сославшись на дикую усталость, я спряталась в стенах своей комнаты, чтобы снова предаться боли. Но усталость взяла свое и я просто уснула, измотанная этими днями, а когда утренние лучи солнца разбудили меня, то я подумала, что задохнусь. Задохнусь от того, что со мной рядом нет Кирилла.
Я задыхалась весь день, хватала телефон, чтобы ему позвонить и несколько раз подбегала к двери, чтобы побежать к нему, но останавливала себя. Мой разум брал верх над моим глупым сердцем.
Это он должен обивать пороги моего дома, чтобы я его простила, а не я бежать к нему на всех парах.
Но как дать понять своему сердцу, что пора заткнуться?
Оно рвалось, как умалишенное, выскакивало из груди и плакало от удушья. А я задыхалась вместе с ним, влекомая невидимым зовом.
Я была словно весы, чаши которых раскачивались в разные стороны. На обеих чашах сидела я и воевала тоже я, только сама с собой.
А потом проснулось мое тело, которое стало гореть огнем, от воспоминаний прикосновений, ласк и поцелуев. Я теряла голову, переставала слушать свой разум и мучилась, как наркоман в ломке, мечтающий получить свою дозу, чтобы успокоиться, ощутить полет, насладиться минутами кайфа.
Безумный коктейль закручивал меня в воронку, как бы я не старалась отвлечься. Звонили Кристина и Лера. Я сделала вид, что приболела и завершила разговор, дабы просто не могла общаться и слушать, как проходят их каникулы. Я вся состояла из мыслей о Кирилле.
Ненависть сменялась любовью, боль желанием, а пустота моего сердца, наполненностью. Я была похожа на суп, в состав которого набросали все то, что нашли под рукой. Эдакое варево из эмоций, чувств и разумных доводов.
Прошла еще одна ночь. Долгая, темная, мучительная. Я не сомкнула глаз. Слушала тишину и успокаивала свое напряженное тело, от порывов побежать на верхний этаж.
Кирилл был так близко и так далеко. Какой-то там потолок, разделял нас, а на деле поступки, предательства и холод.
Я еле прожила половину дня. Меня колотило, выкручивало и ломало. Сердце, как остервенелая птица в клетке, билась об железные прутья, ударяясь крыльями и теряя перья, умоляло вырваться на свободу.
Я слышала лишь только его. Разум твердил, что я последняя дура и еще поплачусь за свою тупость, но его попискивания, были еле слышны.
Я просто вышла из квартиры, под концерт ударных, которое отплясывал мой жизненно-важный орган. Я задыхалась. Страх сковывал конечности, пока я поднималась пешком два лестничных пролета.
Кирилл открыл быстро, как будто стоял у двери, в ожидании гостей. По-моему он опешил и его глаза округлились при виде меня.
А потом ломка закончилась. Тело подалось вперед, само, без команд мозга. Легкие прерывисто набрали кислород, а потом глухой выдох нарушил тишину.
Руки сорвали футболку с рельефного торса и кинули ее на пол. Туда же полетели шорты и боксеры. Кирилл, с безумными глазами прислонил меня к стене темного коридора, лаская меня горячими, как огонь руками.
Моя одежда полетела на пол.
Меня трясло, колотило крупной дрожью. Дикая, необузданная страсть, заставляла кружиться мою голову. Слезы брызнули из глаз, под громкие стоны нас обоих. Я никогда не думала, что могу так скучать, так умирать без человека. Я не могла без него. И от этого признания самой себе, я закусила губу. Больно до крови, забыв о том, что она только стала проходить.
Мои руки переплелись вместе с руками Кирилла. Наши глаза встретились в немой схватке, диких, сумасшедших животных.
Время, казалось, застыло и в этом мире, как будто существовали только мы с ним.
Это было как взрыв кометы, которая пролетая над землей, лопнула миллионами искр. Я больше не чувствовал своего тела. Оно воспарило мириадами звезд, а потом обмякло, в сильных руках.
Мы сидели на полу, тяжело дыша и не сводя друг с друга взгляд. Боялись, что все рухнет, закончится, что все это окажется сном.
Кирилл одни махом прижал меня к себе, зарываясь лицом в мои волосы. Молчал. За нас сказали наши тела, наши глаза, наши чувства.
Не знаю, сколько мы так просидели. Время стояло, боясь потревожить нас. Я чувствовала спокойствие. Затихли все мои судьи, растворилась чаша весов. Все застыло.
Кирилл очнулся первым. Меня выдернул из забытья страх, что все сейчас растворится, исчезнет. Одно неосторожное слово и сказка превратиться в триллер, где главной героиней буду я.
Но ничего этого не случилось. Он просто подал мне руку и помог встать с пола, проводил на кухню и щелкнув чайником вышел, чтобы вернуться со своей футболкой, которую протянул мне.
- Анабель испекла вкусные сырники. Будешь?
Я кивнула, наблюдая, как Кирилл поставил на стол большую желтую тарелку, с золотистой выпечкой.
Мы молча пили чай, обжигая рот горячим напитком, вприкуску с действительно вкусными сырниками. Потом Кирилл поставил чашки в мойку и сел напротив меня.
- Я думал, я тебя потерял.
Я посмотрела на него, снова закусив больную губу и не сдержала слез, которые дорожкой побежали из глаз. Эти дни доконали меня.
Рука Кирилла коснулась моей щеки, стирая влагу. Я опустила глаза, ненавидя себя за слабость.
- Я причинил тебе боль своим равнодушием, своими поступками, после которых Лилит решила, что она мне нужна. Мне никто не был нужен, кроме тебя. Я снова боролся сам с собой и ничего не мог сделать. - Кирилл вздохнул. Я продолжала на него смотреть, пока мои немые слезы текли по щекам, не в силах остановиться. - Пожалуйста, не плачь. Прости, тысячу раз и этого будет мало, я знаю. Я бездушный, я… я не знаю кто я, Карина. Это моя борьба доконает меня. Как бы я хотел вернуть время назад, чтобы для тебе эти дни стали самыми счастливыми.
Кирилл замолчал. В его глазах блеснула влага.
Я больше не смогла сдерживать рыдание, рвущееся, раздирающее меня. Я так устала, я была разбита, измотана, несчастна и счастлива одновременно.
Кирилл, растерявшись, от моего истеричного слезливого порыва, обнял меня, сгреб в охапку и не отпускал, пока мои слезы не иссякли. Боже, я превратилась в тряпку. Что стало с моей гордостью?
- Я больше никогда не причиню тебе боль. Обещаю!
Кирилл отстранился и посмотрел в мои глаза, пальцами вытирая слезы. Наверно, выглядела я катастрофически ужасно.
- Я больше никогда не прощу тебя, никогда! Даже если сгорю от боли и помешательства Кирилл.
- Не прощай, не надо, больше не надо.
Кирилл нежно поцеловал мое лицо, распухший нос, губы, глаза. Он поднял меня на руки и отнес в постель, ложась со мной рядом.
- То, что ты сказал, это правда?
Я просипела, вглядываясь через сгущающиеся сумерки ему в лицо.
- Я люблю тебя, - сказал Кирилл. - А ты?
- Ты, итак, знаешь правду.
Парень тихо вздохнул и прижав меня к себе как можно ближе, поцеловал.
Больше не было слов. Закатные лучи солнца, подкрашенные розоватым светом, скользили по стенам. Кирилл спал, я играла в шпиона, пока комната окончательно не погрузилась в темноту.
Я снова осторожно вылезла из кровати, чтобы не разбудить Кирилла, прошла в коридор, на ощупь отыскала свои вещи и переоделась.
К себе домой, я зашла четко перед приходом мамы с работы.
Она устало разложила сумки на стульях, выуживая оттуда продукты, которые купила в соседнем супермаркете.
Вечер прошел тихо и спокойно. Мама настолько устала от постоянных вечеринок Софьи Арнольдовны, что сославшись на то, что у нее отваливаются руки и ноги, удалилась в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
Помыв посуду после ужина, я поскакала к телефону, который трезвонил, готовый разбудить весь дом.
- Ты бросила меня, оставила одного в темной одинокой квартире.
Голос Кирилла казался бодрым и выспавшимся.
- Ничего подобного, всего лишь спустилась этажом вниз, чтобы встретить с работы маму.
- Она спит?
- Не знаю, закрылась в своей комнате, может быть уже уснула.
- Тогда жди.
Не успела я отключить звонок, как Кирилл уже тихо стучал во входную дверь.
Он целовал меня так, как будто мы расстались десятилетие назад. Надеюсь, мама не услышала этих любовных порывов, лежа в своей комнате.
Мы провели вечер в моей комнате, жадно целуясь, но все же соблюдая правила приличия, дабы не нарваться на разгневанную маму.
Кирилл ушел поздно, ошарашив меня тем, что на Рождество, которое, к слову, будет на следующий день, мы приглашены к его родителям. Идти он не хотел, но Анабель обидеться, если он не придет.
Вот и шел бы один, причем тут я?
Но Кирилл выкрутился тем, что без меня он не пойдет, а если не пойдет он, то на него обидеться сестра, в чем буду виновата именно я. В общем, вариантов не оставалось, как идти с ним.
Когда поздно ночью Кирилл ушел, еле отлепившись от моих губ, я не могла уснуть, даже боясь представить себе, как меня будет колотить при встрече с его родителями.
В итоге, промаявшись всю ночь, я уснула только под утро, а когда проснулась, была похожа на человека, проспавшего всю ночь в улье с пчелами. Опухшая от слез, недосыпа, с распухшими от поцелуев губами.
Кирилл сказал, что это будет ужин в семейном кругу, так что придумывать себе чопорные наряды не стоит. Все будут просто одеты, он например, собирался идти как обычно — в джинсах и футболке. Конечно, ему проще, на него не будут смотреть, разглядывая и оценивая, будто на экзамене.
Припадая целый день в панике, я накрутила маму, которая сначала смеялась надо мной и успокаивала, но ближе к вечеру, была настроена на то, чтобы я не шла на этот званный рождественский ужин, дабы не мотать нервы ни себе, ни ей.
В итоге к пяти часам вечера, я стояла в коридоре, в черных брюках клеш, полуботинках на высоких каблуках и блузке. В этой одежде, я была в свой самый неудачный вечер в Сочи и надеялась что негатив того дня, не перенесется через одежду на этот вечер знакомства.
Кирилл оценил мой внешний вид, блуждая по моему телу своими разгоряченными пальцами.
-Может быть к черту этот ужин? Пойдем ко мне?
- Я не спала всю ночь и весь день мотала нервы матери и себе, чтобы пойти к тебе? Нет уж! - я с наигранной раздраженностью посмотрела на парня, который нагло прижимал меня к стенке лифта и готов был в любой момент стереть блеск с моих губ, своим воспламеняющим поцелуем.
- Тогда после ужина, не отвертишься!
Я облизала губу и с флиртующим взглядом посмотрела на парня. Надеюсь, взгляд и правда походил на флиртующий, а не на сумасшедший.
- Посмотрим на твое поведение, - не удержалась я.
- Я буду везти себя, как пай-мальчик! Обещаю!
От этой улыбки можно было умереть. Мое сердце и правда, чуть не выскочило из грудной клетки.
- У тебя нет времени брат. Прошлое ушло, а твое настоящее и будущее уже идет сейчас. Ты можешь строить, менять, что-то делать, вместо того, чтобы вечно тянуть сломанную телегу своих воспоминаний.
Анабель посмотрела на меня долгим взглядом, закинула сумочку на плечо и вышла из комнаты, а потом и из квартиры.
Когда она успела стать такой разумной? Ей всего двадцать!
Я поднялся с кровати, ощущая легкое головокружение. Небольшая простуда и стресс, дали о себе знать и я ощущал себя немощным стариком, готовым валяться в постели, вставая лишь для того чтобы сходить в туалет и налить себе чаю.
Жаль, сестра не осталась еще на день. Мне было дико приятно ощущать заботу.
Включив кондиционер, чтобы проветрить комнаты, решил пока принять душ и закинуть в стиральную машинку постельное белье, пропахшее.
Выйдя из душа, ощутил, как реально заморозил квартиру. Стоял арктический холод, выстудивший все комнаты за короткое время.
Включил кондиционер на тепло.
На кухне, на большой тарелке лежали сырники, приготовленные Анабель. Я сунул самый большой целиком в рот и чуть не поперхнулся, так как в дверь раздался длинный, дотошный звонок.
Мое сердце гулко застучало, а ноги будто бы приросли к полу, налившись тяжелым свинцом.
Я быстро вытер руки об полотенце, которое прикрывало мои бедра, после душа и подошел к двери, уже зная, что без домофона на этаж может попасть только какой-нибудь сосед.
Карина не стала ждать приглашения в квартиру.
Вошла, слегка обнимая себя руками, будто ее бил озноб. Маленькая, худенькая, осунувшаяся. Мне показалось или в ее глазах, словно два бриллианта, блестели слезы?
Она посмотрела на меня, вкладывая в этот взгляд, наверно всю свою душу.
- Скажи, ты правда не спал с Лилит? Скажи, почему я должна простить тебя? Назови, хотя бы одну причину!!
Сырник, который я прожевал, клейким комком упал в желудок, под фанфары, моего бьющегося, как в припадке сердца.
Признание слетело быстро, потому что само сердце решило дать ответ.
Мои бесы готовы были лопнуть от гнева, а мой разум тихо курил в сторонке.
- Я тебя люблю. И я с ней не спал.
Глава 22.
«Я тебя люблю. И я с ней не спал».
Всего лишь несколько слов, кружили вальс в моей разгоряченной голове.
Мое тело, одетое в футболку Кирилла, пряталось под кремового цвета шелковой простыней, пока рядом со мной блаженно спал мой парень. Его умиротворенные черты лица, говорили о том, что его сон не может омрачить, абсолютно ничего.
Я, как шпион, рассматривала его лицо, впитывая без остатка.
Эти дни показались мне адом. Если и правда есть ад, то это время, когда рядом со мной нет Кирилла.
Я влюбилась в него по самые уши, если не хуже. И каждый миг без него, казался минутой без кислорода. Я просто задыхалась, а боль, треплющая мое сердце, скручивала меня в жгуты.
Сначала сердце окаменело. Я ощущала его тяжесть, его каменную безжизненность. В сигаретном дыму я пряталась от самой себя, выскребая из своего разума мысли о Кирилле и о змее Лилит, плетущей свои сети.
А потом пришла боль, как будто прорвалась плотина. Я кусала губы и мечтала быстрее оказаться дома, закрыться в своей комнате, чтоб предаться самобичеванию.
Так я и сделала. Стоило только моим ногам ступить, в уже родное пространство московской квартиры.
Мамы дома не было, поэтому можно было разбиваться на части, прямо на пороге дома. Тишина, нарушаемая тихим биением настенных часов, раскололась моим воплем боли. Наверно, я была похожа на раненого зверя. Острая стрела охотника, попала точно в цель, раздирая мою плоть на части.
Слезы лились водопадом страданий, и капали, капали без остановки на прохладный пол, на который я упала без сил.
Сочи… Наверно, я теперь буду ненавидеть этот город, всеми фибрами своей души, в особенности Красную Поляну. Там я оставила кусок своего сердца и испытала не только боль предательства, но еще и равнодушие, которым меня облил Кирилл, с ног до головы. Его холодные взгляды, замораживающие мои внутренности изнутри, жгли и окутывали болью. Его слова, терзающие мое сердце, кололи похлеще острых игл.
Я держала все в себе, не давала ни одной слезе скатиться. Сжала кулаки, плюнула на кричащее сердце и на клокотавший разум и привезла всю боль в Москву, которая, как лавина сорвалась с вершины гор и водопадами слез, вылилась из меня.
Вечером того дня, мама активно спрашивала меня как прошел мой мини-отдых. Я улыбалась, пряча от нее глаза и говорила, что все прошло просто великолепно. Это действительно было так, если стереть из памяти поведение Кирилла и финал нашего пребывания там.
На мой опухший вид, обратила внимание мама и я ответила ей, что последнюю ночь мы совершенно не спали, проводя время в клубе, поэтому я выглядела не лучшим образом. Сославшись на дикую усталость, я спряталась в стенах своей комнаты, чтобы снова предаться боли. Но усталость взяла свое и я просто уснула, измотанная этими днями, а когда утренние лучи солнца разбудили меня, то я подумала, что задохнусь. Задохнусь от того, что со мной рядом нет Кирилла.
Я задыхалась весь день, хватала телефон, чтобы ему позвонить и несколько раз подбегала к двери, чтобы побежать к нему, но останавливала себя. Мой разум брал верх над моим глупым сердцем.
Это он должен обивать пороги моего дома, чтобы я его простила, а не я бежать к нему на всех парах.
Но как дать понять своему сердцу, что пора заткнуться?
Оно рвалось, как умалишенное, выскакивало из груди и плакало от удушья. А я задыхалась вместе с ним, влекомая невидимым зовом.
Я была словно весы, чаши которых раскачивались в разные стороны. На обеих чашах сидела я и воевала тоже я, только сама с собой.
А потом проснулось мое тело, которое стало гореть огнем, от воспоминаний прикосновений, ласк и поцелуев. Я теряла голову, переставала слушать свой разум и мучилась, как наркоман в ломке, мечтающий получить свою дозу, чтобы успокоиться, ощутить полет, насладиться минутами кайфа.
Безумный коктейль закручивал меня в воронку, как бы я не старалась отвлечься. Звонили Кристина и Лера. Я сделала вид, что приболела и завершила разговор, дабы просто не могла общаться и слушать, как проходят их каникулы. Я вся состояла из мыслей о Кирилле.
Ненависть сменялась любовью, боль желанием, а пустота моего сердца, наполненностью. Я была похожа на суп, в состав которого набросали все то, что нашли под рукой. Эдакое варево из эмоций, чувств и разумных доводов.
Прошла еще одна ночь. Долгая, темная, мучительная. Я не сомкнула глаз. Слушала тишину и успокаивала свое напряженное тело, от порывов побежать на верхний этаж.
Кирилл был так близко и так далеко. Какой-то там потолок, разделял нас, а на деле поступки, предательства и холод.
Я еле прожила половину дня. Меня колотило, выкручивало и ломало. Сердце, как остервенелая птица в клетке, билась об железные прутья, ударяясь крыльями и теряя перья, умоляло вырваться на свободу.
Я слышала лишь только его. Разум твердил, что я последняя дура и еще поплачусь за свою тупость, но его попискивания, были еле слышны.
Я просто вышла из квартиры, под концерт ударных, которое отплясывал мой жизненно-важный орган. Я задыхалась. Страх сковывал конечности, пока я поднималась пешком два лестничных пролета.
Кирилл открыл быстро, как будто стоял у двери, в ожидании гостей. По-моему он опешил и его глаза округлились при виде меня.
А потом ломка закончилась. Тело подалось вперед, само, без команд мозга. Легкие прерывисто набрали кислород, а потом глухой выдох нарушил тишину.
Руки сорвали футболку с рельефного торса и кинули ее на пол. Туда же полетели шорты и боксеры. Кирилл, с безумными глазами прислонил меня к стене темного коридора, лаская меня горячими, как огонь руками.
Моя одежда полетела на пол.
Меня трясло, колотило крупной дрожью. Дикая, необузданная страсть, заставляла кружиться мою голову. Слезы брызнули из глаз, под громкие стоны нас обоих. Я никогда не думала, что могу так скучать, так умирать без человека. Я не могла без него. И от этого признания самой себе, я закусила губу. Больно до крови, забыв о том, что она только стала проходить.
Мои руки переплелись вместе с руками Кирилла. Наши глаза встретились в немой схватке, диких, сумасшедших животных.
Время, казалось, застыло и в этом мире, как будто существовали только мы с ним.
Это было как взрыв кометы, которая пролетая над землей, лопнула миллионами искр. Я больше не чувствовал своего тела. Оно воспарило мириадами звезд, а потом обмякло, в сильных руках.
Мы сидели на полу, тяжело дыша и не сводя друг с друга взгляд. Боялись, что все рухнет, закончится, что все это окажется сном.
Кирилл одни махом прижал меня к себе, зарываясь лицом в мои волосы. Молчал. За нас сказали наши тела, наши глаза, наши чувства.
Не знаю, сколько мы так просидели. Время стояло, боясь потревожить нас. Я чувствовала спокойствие. Затихли все мои судьи, растворилась чаша весов. Все застыло.
Кирилл очнулся первым. Меня выдернул из забытья страх, что все сейчас растворится, исчезнет. Одно неосторожное слово и сказка превратиться в триллер, где главной героиней буду я.
Но ничего этого не случилось. Он просто подал мне руку и помог встать с пола, проводил на кухню и щелкнув чайником вышел, чтобы вернуться со своей футболкой, которую протянул мне.
- Анабель испекла вкусные сырники. Будешь?
Я кивнула, наблюдая, как Кирилл поставил на стол большую желтую тарелку, с золотистой выпечкой.
Мы молча пили чай, обжигая рот горячим напитком, вприкуску с действительно вкусными сырниками. Потом Кирилл поставил чашки в мойку и сел напротив меня.
- Я думал, я тебя потерял.
Я посмотрела на него, снова закусив больную губу и не сдержала слез, которые дорожкой побежали из глаз. Эти дни доконали меня.
Рука Кирилла коснулась моей щеки, стирая влагу. Я опустила глаза, ненавидя себя за слабость.
- Я причинил тебе боль своим равнодушием, своими поступками, после которых Лилит решила, что она мне нужна. Мне никто не был нужен, кроме тебя. Я снова боролся сам с собой и ничего не мог сделать. - Кирилл вздохнул. Я продолжала на него смотреть, пока мои немые слезы текли по щекам, не в силах остановиться. - Пожалуйста, не плачь. Прости, тысячу раз и этого будет мало, я знаю. Я бездушный, я… я не знаю кто я, Карина. Это моя борьба доконает меня. Как бы я хотел вернуть время назад, чтобы для тебе эти дни стали самыми счастливыми.
Кирилл замолчал. В его глазах блеснула влага.
Я больше не смогла сдерживать рыдание, рвущееся, раздирающее меня. Я так устала, я была разбита, измотана, несчастна и счастлива одновременно.
Кирилл, растерявшись, от моего истеричного слезливого порыва, обнял меня, сгреб в охапку и не отпускал, пока мои слезы не иссякли. Боже, я превратилась в тряпку. Что стало с моей гордостью?
- Я больше никогда не причиню тебе боль. Обещаю!
Кирилл отстранился и посмотрел в мои глаза, пальцами вытирая слезы. Наверно, выглядела я катастрофически ужасно.
- Я больше никогда не прощу тебя, никогда! Даже если сгорю от боли и помешательства Кирилл.
- Не прощай, не надо, больше не надо.
Кирилл нежно поцеловал мое лицо, распухший нос, губы, глаза. Он поднял меня на руки и отнес в постель, ложась со мной рядом.
- То, что ты сказал, это правда?
Я просипела, вглядываясь через сгущающиеся сумерки ему в лицо.
- Я люблю тебя, - сказал Кирилл. - А ты?
- Ты, итак, знаешь правду.
Парень тихо вздохнул и прижав меня к себе как можно ближе, поцеловал.
Больше не было слов. Закатные лучи солнца, подкрашенные розоватым светом, скользили по стенам. Кирилл спал, я играла в шпиона, пока комната окончательно не погрузилась в темноту.
Я снова осторожно вылезла из кровати, чтобы не разбудить Кирилла, прошла в коридор, на ощупь отыскала свои вещи и переоделась.
К себе домой, я зашла четко перед приходом мамы с работы.
Она устало разложила сумки на стульях, выуживая оттуда продукты, которые купила в соседнем супермаркете.
Вечер прошел тихо и спокойно. Мама настолько устала от постоянных вечеринок Софьи Арнольдовны, что сославшись на то, что у нее отваливаются руки и ноги, удалилась в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
Помыв посуду после ужина, я поскакала к телефону, который трезвонил, готовый разбудить весь дом.
- Ты бросила меня, оставила одного в темной одинокой квартире.
Голос Кирилла казался бодрым и выспавшимся.
- Ничего подобного, всего лишь спустилась этажом вниз, чтобы встретить с работы маму.
- Она спит?
- Не знаю, закрылась в своей комнате, может быть уже уснула.
- Тогда жди.
Не успела я отключить звонок, как Кирилл уже тихо стучал во входную дверь.
Он целовал меня так, как будто мы расстались десятилетие назад. Надеюсь, мама не услышала этих любовных порывов, лежа в своей комнате.
Мы провели вечер в моей комнате, жадно целуясь, но все же соблюдая правила приличия, дабы не нарваться на разгневанную маму.
Кирилл ушел поздно, ошарашив меня тем, что на Рождество, которое, к слову, будет на следующий день, мы приглашены к его родителям. Идти он не хотел, но Анабель обидеться, если он не придет.
Вот и шел бы один, причем тут я?
Но Кирилл выкрутился тем, что без меня он не пойдет, а если не пойдет он, то на него обидеться сестра, в чем буду виновата именно я. В общем, вариантов не оставалось, как идти с ним.
Когда поздно ночью Кирилл ушел, еле отлепившись от моих губ, я не могла уснуть, даже боясь представить себе, как меня будет колотить при встрече с его родителями.
В итоге, промаявшись всю ночь, я уснула только под утро, а когда проснулась, была похожа на человека, проспавшего всю ночь в улье с пчелами. Опухшая от слез, недосыпа, с распухшими от поцелуев губами.
Кирилл сказал, что это будет ужин в семейном кругу, так что придумывать себе чопорные наряды не стоит. Все будут просто одеты, он например, собирался идти как обычно — в джинсах и футболке. Конечно, ему проще, на него не будут смотреть, разглядывая и оценивая, будто на экзамене.
Припадая целый день в панике, я накрутила маму, которая сначала смеялась надо мной и успокаивала, но ближе к вечеру, была настроена на то, чтобы я не шла на этот званный рождественский ужин, дабы не мотать нервы ни себе, ни ей.
В итоге к пяти часам вечера, я стояла в коридоре, в черных брюках клеш, полуботинках на высоких каблуках и блузке. В этой одежде, я была в свой самый неудачный вечер в Сочи и надеялась что негатив того дня, не перенесется через одежду на этот вечер знакомства.
Кирилл оценил мой внешний вид, блуждая по моему телу своими разгоряченными пальцами.
-Может быть к черту этот ужин? Пойдем ко мне?
- Я не спала всю ночь и весь день мотала нервы матери и себе, чтобы пойти к тебе? Нет уж! - я с наигранной раздраженностью посмотрела на парня, который нагло прижимал меня к стенке лифта и готов был в любой момент стереть блеск с моих губ, своим воспламеняющим поцелуем.
- Тогда после ужина, не отвертишься!
Я облизала губу и с флиртующим взглядом посмотрела на парня. Надеюсь, взгляд и правда походил на флиртующий, а не на сумасшедший.
- Посмотрим на твое поведение, - не удержалась я.
- Я буду везти себя, как пай-мальчик! Обещаю!
От этой улыбки можно было умереть. Мое сердце и правда, чуть не выскочило из грудной клетки.
