- Юлия... - в отчаянии закрыв глаза, сказала Тина, - Могу сказать лишь одно - я завтра утром с тобой пойду.
- Что, проводить меня хочешь? - засмеялась Юлия.
- Или поддержать, если вдруг что-то не сложится.
- Да что может не сложиться, места на поезд в первый класс всегда есть. Ладно, подъезжай извозчиком к нашему дому завтра в половине шестого утра, я выйду к этому часу и мы вместе на вокзал поедем.
Военный мундир сидел на Петре неважно. И дело вовсе не в том, что портной плохо его пошил - нет, с этой стороны всё было правильно, и два ряда новых пуговиц по бортам блестели ярко. Просто Пётр совсем не ощущал себя бравым военным, сутулился и съёживался от холодного утреннего воздуха на продуваемом ветром перроне. Шея его поверх воротника-стойки была покрыта мурашками, состриженные пряди чёлки больше не загораживали глаз, и взгляд выглядел несчастным. Этим взглядом он с тоской смотрел на начавшие желтеть берёзки кругом, на клочья утреннего тумана, перемещаемые ветром, на провожающего его Михея, который все эти дни был молчалив и мрачен. Отец зачем-то задержался в здании вокзала и предложил Фёкле остаться с ним, чтобы поговорить. О чем ему с ней говорить вообще? Пётр же всё рассказал отцу о ней и о её месте в своей жизни.
Тут Пётр увидел лихо подъехавшую коляску, нагруженную большими дорожными сумками, к которой уже бежал служащий железной дороги, чтобы прогнать как остановившуюся в неположенном месте. Когда Пётр увидел, что из неё выскочила Юлия Свешникова, бросила тому служащему целый рубль и радостно побежала к нему, пришло понимание - Юлия от него не отреклась, она по-прежнему хочет быть с ним, несмотря на всё то, что узнала. Лицо Петра растянула широкая счастливая улыбка.
Фёкла смотрела на Силу Градова, старательно выражая этим взглядом свою полнейшую преданность главе клана.
- Некогда было поговорить мне с тобой в эти дни, так хоть сейчас успею, - сказал Сила, - Ты, Фёкла, мало того, что девушка красивая, так ещё расчётливая, как я вижу. Это похвально. Но твой расчёт должен быть правильным, лишь тогда тебе не будет больно, коли обманешься в своих ожиданиях. Пётр сказал мне, что предлагал тебе стать его содержанкой, и теперь ты согласилась. Ты должна понимать - из-за того, что с ним случилось, для тебя ничего не изменилось. Он не женится на тебе, если ты это себе вообразила. После нескольких лет службы он вернётся и мы подберём ему жену, соответствующую статусу члена правящего дома клана Градовых. Ты - не соответствуешь.
Эти слова казались Фёкле тяжёлыми, словно удары. Она с трудом держала прежнее выражение лица.
- То, что ты едешь сейчас с ним, - продолжил Сила, - хорошо для Петра. Ему понадобятся твоя нежная забота, поддержка и пригляд. И это не останется без вознаграждения с моей стороны. Все годы тамошней жизни с Петром ты не будешь нуждаться. Вот, держи.
Сила вручил девушке небольшую кожаную сумочку и приоткрыл её. У Фёклы перехватило дыхание - она была набита банковскими ассигнациями! Таких деньжищ не то, что Фёкла - и её отец в жизни не видел.
- Растяни эти деньги на несколько лет, вам обоим должно хватить, - насмешливо отследил Сила выражение лица Фёклы, - Твоя главная задача - Пётр, его настроение и благополучие. И чтобы - никаких детей, поняла? Сделаешь всё по моему слову - когда вы вернётесь, я позабочусь о тебе дальше. Постарайся до того времени сохранить свою красоту.
- Спаси вас бог, господин Градов, - от души пролепетала Фёкла.
После этого разговора Сила задержался, чтобы отдать ещё какие-то распоряжения, а Фёкла, прижав к груди сумочку, торопливо побежала на перрон.
- Петенька! - восторженно кинулась она на грудь к парню, - Твой батюшка благословил нас на совместную жизнь, поручил мне приглядывать за тобой да заботиться, и денежками снабдил в достатке!
Пётр смотрел, как на лицо остановившейся Юлии наползает непонимание, сменяется пониманием, потом обидой, и наконец, гневом. Но Пётр понимал - ещё не поздно, достаточно оттолкнуть Фёклу, шагнуть к Юлии, придумать какие-то слова... Ему срочно требовалось выбрать. Юлия, которую, как он понял - прочитал в её взгляде - стоило лишь позвать, и она поедет с ним вместо Фёклы, или, собственно, Фёкла. Обоих сохранить не получится - военный гарнизон - не столица, там никого друг от друга не спрячешь. Юлия... изнеженная девица, хоть и любящая, но требовательная в обхождении с собой. Привлекательная не лицом, но богатством и знатностью. За честью её строго следит клан, что ненавидит его, Петра. Или - Фёкла, которая будет заботиться о нем прежде, чем о себе, с которой он привык делить сладкие минуты в постели. И которую уже одобрил его отец.
Пётр сделал выбор. Он медленно поднял одну руку и нежно обхватил Фёклу за талию.
Сила вышел на перрон, торопясь проститься с сыном - поезд уже готовился к отправлению. Он увидел, как к Петру подбежала Фёкла и как в нескольких шагах от него замерла другая девушка. В этой богато одетой девице Сила не сразу узнал внучку Власа Свешникова - настолько не ожидал её здесь увидеть. Между тем Юлия медленно подошла к Петру и, размахнувшись, отвесила ему пощёчину. Физически Юлия была сильна, вся в своего отца Мирона, и пощёчина её скорее была затрещиной. Пётр пошатнулся, а Фёкла что-то возмущённо закричала. Юлия резко развернулась и пошла назад.
Когда Сила подошёл к сыну, тот стоял, прижав ладонь к ушибленной щеке и с ненавистью смотрел куда-то в сторону. Там Сила увидел другую девушку, которая в первое мгновение показалась ему чем-то потусторонним. Она просто стояла в тумане и смотрела - одна, без вещей. Длинная вязанная кофта серого цвета, в которую зябко куталась эта стройная девушка, делала её почти незаметной. Лицо её закрывалось волнистыми русыми локонами, что развевались по прихоти дующего сзади ветра.
- Ты! - громко выкрикнул Пётр, - Всегда ты!
Тина подошла к Юлии, которая шагала к коляске с остановившимся взглядом, и взяла её за руку.
- Не надо мне твоего сочувствия, - проговорила Юлия сквозь зубы и дёрнула рукой, - и энергии не надо! Знаешь что про ту девку?
- Да, - вздохнула Тина, - Это Фёкла Голодяева, мы с ней в институте вместе учились. Она у актуариуса Градовых гувернанткой служила. Дочь мелкого помещика.
- Вот, значит, на кого он меня променял... Петенька!
- Нет, Юлия, дело тут не в тебе, - горячо запротестовала Тина, - Он же её не замуж за себя взял, а в содержанки. Просто, думаю, ему так удобно сейчас.
- В содержанки простолюдинок берут, а не дворянок. И то - не перед свадьбой с порядочной девицей, а когда уже свои детки пойдут. А он, получается, с ней... и со мной... - голос Юлии перехватило от рыдания.
- Он негодяй, Юлечка, - согласилась Тина, - твои родные тебе об том уже говорили, да ты не слушала.
- Да я не слушала... - мёртво повторила Юлия и встряхнулась, - Что встали? Едем обратно!
Их уезжающую коляску сопроводил гудок отбывающего в Красноярск поезда.
Дома Тина коротко пересказала бабушке случившееся.
- Ну и слава богу, обошлось, - перекрестилась та.
- Что обошлось? - сердито спросила Тина, - Я же тебе говорю, там всё ужасно было!
- Так не сбежала же Свешникова из дома, вовремя об обмане узнала. Не случилось ей оскандалиться в свете и самой обжечься непоправимо. Значит, обошлось, - убеждённо сказала Евдокия Агаповна.
Возразить на это было нечего. Тина легла поспать - ничего не хотелось делать, да и слишком рано она сегодня пробудилась для поездки, не выспалась. Однако вскоре её разбудила бабушка - звонил Назар.
- Здравствуй, Тина, - ласково сказал он.
- Здравствуй, - счастливо выдохнула Тина.
- Юлия уезжала куда-то с вещами, пока все спали в доме. А вернулась, лица на ней нет и энергия еле теплится. Мы спрашиваем, а она ответила - "Дестини расскажет", и в своих комнатах заперлась. Ты знаешь, где она была сегодня утром?
- Знаю, Назар. Она, правда, просила меня не выдавать её, только это было вчера. Но теперь, если она хочет, чтобы я рассказала... я буду рада это сделать. Потому что, признаться, мне тяжело быть хранительницей её секретов. Скрывать всё от вас. От тебя.
- Я сейчас вышлю за тобой машину.
- Да я могу и по телефону... - растерялась Тина, мельком взглянув на своё отражение в зеркале - непричёсанную, в ночной рубахе.
- Не хочешь со мной увидеться? - с улыбкой спросил Назар.
- Очень хочу.
Сегодня Тину пригласили в кабинет к господину Власу. Назар уже потихоньку передвигался сам, и он занял место на диване рядом с Тиной. Там собралась вся семья Свешниковых, кроме младшей дочери. Они выслушали Тину молча, не перебивая, если не считать таковым громкие судорожные вздохи Хельги и порывистые движения Мирона, который словно хотел куда-то сорваться и бежать, или кого-то ударить. Впрочем, ясно, кого.
- Спрятал, значит, Сила сыночка, - гневно сказал Мирон после окончания рассказа.
- Не только спрятал, но и наказал, - справедливости ради заметил Влас.
- Дестини, почему ты не рассказала нам раньше о том, что Юлия собиралась бежать? - с упрёком обратилась к Тине Хельга, - Мы бы не допустили того, что произошло сегодня.
- Она просила не выдавать её. И... я не уверена, что Юлия послушалась бы вас, - призналась Тина.
- Уверен, что не послушалась бы, - поддержал её Назар.
- Тогда почему ты не открыла глаза нашей дочке раньше, раз знала всё про эту свою однокурсницу?
Пока Тина подбирала слова для ответа на трудный вопрос, её опять спас Назар.
- Юлия просто присоединила бы Тину к нам, к тем, кто клевещет на её драгоценного Петю, - ответил он, - Так она осталась бы вообще без разумной поддержки рядом. И непременно наломала бы дров.
- Ах, ну что за страсти вечно у русских! - подосадовала вдруг Хельга, - Так трудно научить вас сдержанности.
Это почему-то взывало у всех улыбку. Даже у Тины.
- В институте нас целых десять лет старательно обучали именно этому качеству, - сказала она.
- Над Юлией тоже следовало бы больше потрудиться учителям с гувернанткой, - хмуро сказала Хельга, а потом призналась со вздохом, - И мне.
- Сейчас Юле нужна только ваша забота. Не ругайте её, не упрекайте ни в чём, - попросила Тина, - Ведь она сама себя ругает, и ей очень больно на душе.
- Спасибо, Дестини, - сказал Влас, - Я считаю, что ты всё сделала правильно. Наша семья в очередной раз в долгу перед тобой.
- Пожалуйста, господин Влас, не надо никакого счёта! - запротестовала Тина, - Юлия моя подруга, и я просто хочу ей добра.
- Но позавтракаешь ты сегодня у нас, - улыбнулся Назар, - Я настаиваю.
Юлия к столу спуститься отказалась, и после завтрака Тина вызвалась сама отнести подруге еду.
- Юля, открой, пожалуйста, - постучалась она, - Я тебе покушать принесла.
Дверь приоткрылась. На лице Юлии не было следов слёз, как опасалась Тина. Зато там была злость.
- Уже рассказала моим?
- Рассказала, - ответила Тина, с трудом удерживая тяжёлый поднос.
- Всё рассказала?
- Всё. И даже то, чего ты не знаешь.
- Да? Ну заходи, - посторонилась Юлия, - ставь поднос на тот столик и рассказывай, чего я ещё не знаю.
Тина присела за столик напротив Юлии. Она призналась в том, что общалась с Фёклой и ещё накануне узнала, что они с Петром отправляются в Красноярск. Вместе.
Юлия холодно, с неприязнью посмотрела на Тину.
- Что ж не сказала мне ещё вчера?
- Тогда бы ты не поехала на вокзал?
- Поехала бы, - после короткого раздумья ответила Юлия, откусывая от пирога-курника, - чтобы убедиться в том, что услышала.
- Только меня ты не взяла бы с собой.
- Не взяла бы, - согласилась Свешникова, - Всё равно, это было не по-дружески с твоей стороны.
- Твоя матушка меня упрекнула в том, что я им не рассказала о твоих планах, - вздохнула Тина, - выполнила твою просьбу не выдавать тебя. Фёкла наверняка теперь на меня же злится, что я с тобой пришла, про Петра и говорить нечего...
- Все против тебя ополчились, получается, - усмехнулась Юлия, - А ты, значит, решила посередине держаться. Тогда зачем поехала нынче? Хотела полюбоваться на всё своими глазами?
- Нет, Юлия, - тепреливо ответила Тина, хотя сердце её защемила обида, - Я хотела поддержать тебя, если понадобится, о чём сразу тебе и сказала, ещё вчера.
- Поддержала?
- Не понадобилось, - признала Тина, - Ты сильная. И вот что - я думаю, что Градов вполне заслужил твоей пощёчины.
Юлия немного подумала и внезапно выдала:
- А ведь знаешь, в чём-то Пётр прав насчёт тебя. Ты и впрямь как злая судьба для него.
Вид ожидающего Назара сгладил немного неприятное впечатление от разговора с Юлией. Он пошёл проводить Тину к выходу, но до двери не дошёл, остановился перед лестницей, ведущей на первый этаж.
- Мне доктор не разрешает пока ходить по лестницам, - признался Назар, - А от зрелища, как слуги носят меня в кресле, я бы хотел тебя избавить.
- Не думаю, что это меня испугало бы, - посмеялась Тина над непривычным, смущённым видом парня, - Я прекрасно пройду тут сама. Не заблужусь.
Дома Тину встретила растерянная бабушка с огорошившим известием.
- Дестини... Тебе пришло письмо из Парижа. От твоего отца. Я прочитала, уж прости. Он желает тебя видеть и приглашает к себе.
Тина почувствовала, что у неё ослабели ноги, и вынуждена была присесть на табурет в прихожей. Там она прочитала короткое письмо, подписанное "Твой отец, Филипп Сондер". Посмотрела на приложенный к письму банковский вексель. Денег по этому векселю хватило бы, чтобы собраться в дорогу и оплатить проезд.
- Зачем я ему понадобилась? - риторически спросила Тина.
- Не знаю, почему он вдруг вспомнил о тебе через столько лет, - нервно ответила Евдокия Агаповна, - Может, захочет, чтобы ты стала жить с ним, с его семьёй. Он же отец! А бабка - что, сделала полезное дело, воспитала ему дочку, больше никому не нужна. Теперь может и помирать в одиночестве.
- Нет, бабушка, моя семья - это ты, - сразу отмела Тина главное бабушкино беспокойство, - Я ни за что не перееду в Париж, ведь тут и ты, и Назар...
Евдокия Агаповна, отвернувшись, попыталась скрыть своё облегчение.
- Ну тогда, думаю, тебе надо съездить, раз зовут, - сказала она, - Посмотришь там на них, себя покажешь, да мне потом расскажешь. Уверена, за твоё воспитание нам краснеть не придётся.
- Бабушка, я почти не помню его. И маму почти не помню. А ты толком ничего и никогда о них не рассказывала. Теперь прошу - расскажи.
Евдокия Агаповна задумалась, а потом тяжело вздохнула.
- Ладно, внучка. Пойдём, сядем удобнее. Расскажу.
Филипп был средним сыном главы дома Сондер, который входил в клан Пифо. Этот клан знаменит исследованием биополя человека, он впервые предложил миру способ измерять количество жизненной энергии не просто путём чувствительности энерговампиров, а с помощью специального прибора. Отец Филиппа, Жак, трудился бок о бок с главой дома Пифо, и они были тесно связаны изданными научными трудами и патентованными изобретениями. Старший брат Филиппа был женат, а младший, тогда ещё маленький, больше интересовался рисованием, чем наукой.
Филипп прибыл в Россию по научно-преподавательской надобности и встретил тут красивую девушку по имени Ульяна, дочку обер-офицера. Их бурный роман привёл к свадьбе, на которую Филипп не получил ни благословения родителей, ни, впрочем, и проклятия.
- Что, проводить меня хочешь? - засмеялась Юлия.
- Или поддержать, если вдруг что-то не сложится.
- Да что может не сложиться, места на поезд в первый класс всегда есть. Ладно, подъезжай извозчиком к нашему дому завтра в половине шестого утра, я выйду к этому часу и мы вместе на вокзал поедем.
Военный мундир сидел на Петре неважно. И дело вовсе не в том, что портной плохо его пошил - нет, с этой стороны всё было правильно, и два ряда новых пуговиц по бортам блестели ярко. Просто Пётр совсем не ощущал себя бравым военным, сутулился и съёживался от холодного утреннего воздуха на продуваемом ветром перроне. Шея его поверх воротника-стойки была покрыта мурашками, состриженные пряди чёлки больше не загораживали глаз, и взгляд выглядел несчастным. Этим взглядом он с тоской смотрел на начавшие желтеть берёзки кругом, на клочья утреннего тумана, перемещаемые ветром, на провожающего его Михея, который все эти дни был молчалив и мрачен. Отец зачем-то задержался в здании вокзала и предложил Фёкле остаться с ним, чтобы поговорить. О чем ему с ней говорить вообще? Пётр же всё рассказал отцу о ней и о её месте в своей жизни.
Тут Пётр увидел лихо подъехавшую коляску, нагруженную большими дорожными сумками, к которой уже бежал служащий железной дороги, чтобы прогнать как остановившуюся в неположенном месте. Когда Пётр увидел, что из неё выскочила Юлия Свешникова, бросила тому служащему целый рубль и радостно побежала к нему, пришло понимание - Юлия от него не отреклась, она по-прежнему хочет быть с ним, несмотря на всё то, что узнала. Лицо Петра растянула широкая счастливая улыбка.
Фёкла смотрела на Силу Градова, старательно выражая этим взглядом свою полнейшую преданность главе клана.
- Некогда было поговорить мне с тобой в эти дни, так хоть сейчас успею, - сказал Сила, - Ты, Фёкла, мало того, что девушка красивая, так ещё расчётливая, как я вижу. Это похвально. Но твой расчёт должен быть правильным, лишь тогда тебе не будет больно, коли обманешься в своих ожиданиях. Пётр сказал мне, что предлагал тебе стать его содержанкой, и теперь ты согласилась. Ты должна понимать - из-за того, что с ним случилось, для тебя ничего не изменилось. Он не женится на тебе, если ты это себе вообразила. После нескольких лет службы он вернётся и мы подберём ему жену, соответствующую статусу члена правящего дома клана Градовых. Ты - не соответствуешь.
Эти слова казались Фёкле тяжёлыми, словно удары. Она с трудом держала прежнее выражение лица.
- То, что ты едешь сейчас с ним, - продолжил Сила, - хорошо для Петра. Ему понадобятся твоя нежная забота, поддержка и пригляд. И это не останется без вознаграждения с моей стороны. Все годы тамошней жизни с Петром ты не будешь нуждаться. Вот, держи.
Сила вручил девушке небольшую кожаную сумочку и приоткрыл её. У Фёклы перехватило дыхание - она была набита банковскими ассигнациями! Таких деньжищ не то, что Фёкла - и её отец в жизни не видел.
- Растяни эти деньги на несколько лет, вам обоим должно хватить, - насмешливо отследил Сила выражение лица Фёклы, - Твоя главная задача - Пётр, его настроение и благополучие. И чтобы - никаких детей, поняла? Сделаешь всё по моему слову - когда вы вернётесь, я позабочусь о тебе дальше. Постарайся до того времени сохранить свою красоту.
- Спаси вас бог, господин Градов, - от души пролепетала Фёкла.
После этого разговора Сила задержался, чтобы отдать ещё какие-то распоряжения, а Фёкла, прижав к груди сумочку, торопливо побежала на перрон.
- Петенька! - восторженно кинулась она на грудь к парню, - Твой батюшка благословил нас на совместную жизнь, поручил мне приглядывать за тобой да заботиться, и денежками снабдил в достатке!
Пётр смотрел, как на лицо остановившейся Юлии наползает непонимание, сменяется пониманием, потом обидой, и наконец, гневом. Но Пётр понимал - ещё не поздно, достаточно оттолкнуть Фёклу, шагнуть к Юлии, придумать какие-то слова... Ему срочно требовалось выбрать. Юлия, которую, как он понял - прочитал в её взгляде - стоило лишь позвать, и она поедет с ним вместо Фёклы, или, собственно, Фёкла. Обоих сохранить не получится - военный гарнизон - не столица, там никого друг от друга не спрячешь. Юлия... изнеженная девица, хоть и любящая, но требовательная в обхождении с собой. Привлекательная не лицом, но богатством и знатностью. За честью её строго следит клан, что ненавидит его, Петра. Или - Фёкла, которая будет заботиться о нем прежде, чем о себе, с которой он привык делить сладкие минуты в постели. И которую уже одобрил его отец.
Пётр сделал выбор. Он медленно поднял одну руку и нежно обхватил Фёклу за талию.
Сила вышел на перрон, торопясь проститься с сыном - поезд уже готовился к отправлению. Он увидел, как к Петру подбежала Фёкла и как в нескольких шагах от него замерла другая девушка. В этой богато одетой девице Сила не сразу узнал внучку Власа Свешникова - настолько не ожидал её здесь увидеть. Между тем Юлия медленно подошла к Петру и, размахнувшись, отвесила ему пощёчину. Физически Юлия была сильна, вся в своего отца Мирона, и пощёчина её скорее была затрещиной. Пётр пошатнулся, а Фёкла что-то возмущённо закричала. Юлия резко развернулась и пошла назад.
Когда Сила подошёл к сыну, тот стоял, прижав ладонь к ушибленной щеке и с ненавистью смотрел куда-то в сторону. Там Сила увидел другую девушку, которая в первое мгновение показалась ему чем-то потусторонним. Она просто стояла в тумане и смотрела - одна, без вещей. Длинная вязанная кофта серого цвета, в которую зябко куталась эта стройная девушка, делала её почти незаметной. Лицо её закрывалось волнистыми русыми локонами, что развевались по прихоти дующего сзади ветра.
- Ты! - громко выкрикнул Пётр, - Всегда ты!
Тина подошла к Юлии, которая шагала к коляске с остановившимся взглядом, и взяла её за руку.
- Не надо мне твоего сочувствия, - проговорила Юлия сквозь зубы и дёрнула рукой, - и энергии не надо! Знаешь что про ту девку?
- Да, - вздохнула Тина, - Это Фёкла Голодяева, мы с ней в институте вместе учились. Она у актуариуса Градовых гувернанткой служила. Дочь мелкого помещика.
- Вот, значит, на кого он меня променял... Петенька!
- Нет, Юлия, дело тут не в тебе, - горячо запротестовала Тина, - Он же её не замуж за себя взял, а в содержанки. Просто, думаю, ему так удобно сейчас.
- В содержанки простолюдинок берут, а не дворянок. И то - не перед свадьбой с порядочной девицей, а когда уже свои детки пойдут. А он, получается, с ней... и со мной... - голос Юлии перехватило от рыдания.
- Он негодяй, Юлечка, - согласилась Тина, - твои родные тебе об том уже говорили, да ты не слушала.
- Да я не слушала... - мёртво повторила Юлия и встряхнулась, - Что встали? Едем обратно!
Их уезжающую коляску сопроводил гудок отбывающего в Красноярск поезда.
Дома Тина коротко пересказала бабушке случившееся.
- Ну и слава богу, обошлось, - перекрестилась та.
- Что обошлось? - сердито спросила Тина, - Я же тебе говорю, там всё ужасно было!
- Так не сбежала же Свешникова из дома, вовремя об обмане узнала. Не случилось ей оскандалиться в свете и самой обжечься непоправимо. Значит, обошлось, - убеждённо сказала Евдокия Агаповна.
Возразить на это было нечего. Тина легла поспать - ничего не хотелось делать, да и слишком рано она сегодня пробудилась для поездки, не выспалась. Однако вскоре её разбудила бабушка - звонил Назар.
- Здравствуй, Тина, - ласково сказал он.
- Здравствуй, - счастливо выдохнула Тина.
- Юлия уезжала куда-то с вещами, пока все спали в доме. А вернулась, лица на ней нет и энергия еле теплится. Мы спрашиваем, а она ответила - "Дестини расскажет", и в своих комнатах заперлась. Ты знаешь, где она была сегодня утром?
- Знаю, Назар. Она, правда, просила меня не выдавать её, только это было вчера. Но теперь, если она хочет, чтобы я рассказала... я буду рада это сделать. Потому что, признаться, мне тяжело быть хранительницей её секретов. Скрывать всё от вас. От тебя.
- Я сейчас вышлю за тобой машину.
- Да я могу и по телефону... - растерялась Тина, мельком взглянув на своё отражение в зеркале - непричёсанную, в ночной рубахе.
- Не хочешь со мной увидеться? - с улыбкой спросил Назар.
- Очень хочу.
Сегодня Тину пригласили в кабинет к господину Власу. Назар уже потихоньку передвигался сам, и он занял место на диване рядом с Тиной. Там собралась вся семья Свешниковых, кроме младшей дочери. Они выслушали Тину молча, не перебивая, если не считать таковым громкие судорожные вздохи Хельги и порывистые движения Мирона, который словно хотел куда-то сорваться и бежать, или кого-то ударить. Впрочем, ясно, кого.
- Спрятал, значит, Сила сыночка, - гневно сказал Мирон после окончания рассказа.
- Не только спрятал, но и наказал, - справедливости ради заметил Влас.
- Дестини, почему ты не рассказала нам раньше о том, что Юлия собиралась бежать? - с упрёком обратилась к Тине Хельга, - Мы бы не допустили того, что произошло сегодня.
- Она просила не выдавать её. И... я не уверена, что Юлия послушалась бы вас, - призналась Тина.
- Уверен, что не послушалась бы, - поддержал её Назар.
- Тогда почему ты не открыла глаза нашей дочке раньше, раз знала всё про эту свою однокурсницу?
Пока Тина подбирала слова для ответа на трудный вопрос, её опять спас Назар.
- Юлия просто присоединила бы Тину к нам, к тем, кто клевещет на её драгоценного Петю, - ответил он, - Так она осталась бы вообще без разумной поддержки рядом. И непременно наломала бы дров.
- Ах, ну что за страсти вечно у русских! - подосадовала вдруг Хельга, - Так трудно научить вас сдержанности.
Это почему-то взывало у всех улыбку. Даже у Тины.
- В институте нас целых десять лет старательно обучали именно этому качеству, - сказала она.
- Над Юлией тоже следовало бы больше потрудиться учителям с гувернанткой, - хмуро сказала Хельга, а потом призналась со вздохом, - И мне.
- Сейчас Юле нужна только ваша забота. Не ругайте её, не упрекайте ни в чём, - попросила Тина, - Ведь она сама себя ругает, и ей очень больно на душе.
- Спасибо, Дестини, - сказал Влас, - Я считаю, что ты всё сделала правильно. Наша семья в очередной раз в долгу перед тобой.
- Пожалуйста, господин Влас, не надо никакого счёта! - запротестовала Тина, - Юлия моя подруга, и я просто хочу ей добра.
- Но позавтракаешь ты сегодня у нас, - улыбнулся Назар, - Я настаиваю.
Юлия к столу спуститься отказалась, и после завтрака Тина вызвалась сама отнести подруге еду.
- Юля, открой, пожалуйста, - постучалась она, - Я тебе покушать принесла.
Дверь приоткрылась. На лице Юлии не было следов слёз, как опасалась Тина. Зато там была злость.
- Уже рассказала моим?
- Рассказала, - ответила Тина, с трудом удерживая тяжёлый поднос.
- Всё рассказала?
- Всё. И даже то, чего ты не знаешь.
- Да? Ну заходи, - посторонилась Юлия, - ставь поднос на тот столик и рассказывай, чего я ещё не знаю.
Тина присела за столик напротив Юлии. Она призналась в том, что общалась с Фёклой и ещё накануне узнала, что они с Петром отправляются в Красноярск. Вместе.
Юлия холодно, с неприязнью посмотрела на Тину.
- Что ж не сказала мне ещё вчера?
- Тогда бы ты не поехала на вокзал?
- Поехала бы, - после короткого раздумья ответила Юлия, откусывая от пирога-курника, - чтобы убедиться в том, что услышала.
- Только меня ты не взяла бы с собой.
- Не взяла бы, - согласилась Свешникова, - Всё равно, это было не по-дружески с твоей стороны.
- Твоя матушка меня упрекнула в том, что я им не рассказала о твоих планах, - вздохнула Тина, - выполнила твою просьбу не выдавать тебя. Фёкла наверняка теперь на меня же злится, что я с тобой пришла, про Петра и говорить нечего...
- Все против тебя ополчились, получается, - усмехнулась Юлия, - А ты, значит, решила посередине держаться. Тогда зачем поехала нынче? Хотела полюбоваться на всё своими глазами?
- Нет, Юлия, - тепреливо ответила Тина, хотя сердце её защемила обида, - Я хотела поддержать тебя, если понадобится, о чём сразу тебе и сказала, ещё вчера.
- Поддержала?
- Не понадобилось, - признала Тина, - Ты сильная. И вот что - я думаю, что Градов вполне заслужил твоей пощёчины.
Юлия немного подумала и внезапно выдала:
- А ведь знаешь, в чём-то Пётр прав насчёт тебя. Ты и впрямь как злая судьба для него.
Вид ожидающего Назара сгладил немного неприятное впечатление от разговора с Юлией. Он пошёл проводить Тину к выходу, но до двери не дошёл, остановился перед лестницей, ведущей на первый этаж.
- Мне доктор не разрешает пока ходить по лестницам, - признался Назар, - А от зрелища, как слуги носят меня в кресле, я бы хотел тебя избавить.
- Не думаю, что это меня испугало бы, - посмеялась Тина над непривычным, смущённым видом парня, - Я прекрасно пройду тут сама. Не заблужусь.
Дома Тину встретила растерянная бабушка с огорошившим известием.
- Дестини... Тебе пришло письмо из Парижа. От твоего отца. Я прочитала, уж прости. Он желает тебя видеть и приглашает к себе.
Тина почувствовала, что у неё ослабели ноги, и вынуждена была присесть на табурет в прихожей. Там она прочитала короткое письмо, подписанное "Твой отец, Филипп Сондер". Посмотрела на приложенный к письму банковский вексель. Денег по этому векселю хватило бы, чтобы собраться в дорогу и оплатить проезд.
- Зачем я ему понадобилась? - риторически спросила Тина.
- Не знаю, почему он вдруг вспомнил о тебе через столько лет, - нервно ответила Евдокия Агаповна, - Может, захочет, чтобы ты стала жить с ним, с его семьёй. Он же отец! А бабка - что, сделала полезное дело, воспитала ему дочку, больше никому не нужна. Теперь может и помирать в одиночестве.
- Нет, бабушка, моя семья - это ты, - сразу отмела Тина главное бабушкино беспокойство, - Я ни за что не перееду в Париж, ведь тут и ты, и Назар...
Евдокия Агаповна, отвернувшись, попыталась скрыть своё облегчение.
- Ну тогда, думаю, тебе надо съездить, раз зовут, - сказала она, - Посмотришь там на них, себя покажешь, да мне потом расскажешь. Уверена, за твоё воспитание нам краснеть не придётся.
- Бабушка, я почти не помню его. И маму почти не помню. А ты толком ничего и никогда о них не рассказывала. Теперь прошу - расскажи.
Евдокия Агаповна задумалась, а потом тяжело вздохнула.
- Ладно, внучка. Пойдём, сядем удобнее. Расскажу.
ГЛАВА 16
Филипп был средним сыном главы дома Сондер, который входил в клан Пифо. Этот клан знаменит исследованием биополя человека, он впервые предложил миру способ измерять количество жизненной энергии не просто путём чувствительности энерговампиров, а с помощью специального прибора. Отец Филиппа, Жак, трудился бок о бок с главой дома Пифо, и они были тесно связаны изданными научными трудами и патентованными изобретениями. Старший брат Филиппа был женат, а младший, тогда ещё маленький, больше интересовался рисованием, чем наукой.
Филипп прибыл в Россию по научно-преподавательской надобности и встретил тут красивую девушку по имени Ульяна, дочку обер-офицера. Их бурный роман привёл к свадьбе, на которую Филипп не получил ни благословения родителей, ни, впрочем, и проклятия.
