- Дестини, после завтрака зайди в мой кабинет, я дам тебе письма, которые ты просила у отца, - сказала Ивонн, - Хотя не думаю, что это прилично - читать письма, написанные не тобой и не тебе.
- Эти письма касаются и меня, - сказала Тина.
- В них практически нет о тебе ничего.
- Вы, что, читали их? - подняла брови Тина, - Зачем вы вообще вскрывали конверты с его письмами? Я надеялась увидеть их такими, как описывал отец - возвращёнными в нераспечатанных конвертах.
- В конверты, помимо писем, были вложены банковские векселя. Конечно, я их вскрыла! Тех конвертов уже нет, кстати, сохранились только письма. Секретарю пришлось долго их искать.
- Разве векселя не были именными и бесполезными для всех других людей?
- Как бы то ни было, вексель - финансовый документ и желательно не оставлять его без учёта, - заявила Ивонн, ни на кого не глядя.
- Что за письма и векселя, о чём вы вообще говорите? - морщась, спросила Биби.
- Мои письма, которые я посылал своей первой жене, - сказал Филипп, - Я отсылал их и прикладывал вексель, чтобы они с дочерью могли приехать ко мне.
Биби вдруг резким взмахом руки отбросила от себя стакан с налитым в него морсом, вскочила и выбежала из-за стола.
- Как ты мог сказать такое в присутствии нашей дочки? - закричала Ивонн на мужа, а потом повернулась к Тине, - Опять у нас скандал из-за тебя! Ты для этого и приехала, да?
Ивон встала и ушла вслед за Биби. Филипп выглядел несчастным. Мартин, в противовес ему, улыбался, как сытый кот.
- Отец, я думаю, тебе надо поговорить с Биби. Она выглядит... неподготовленной, - сказала Тина.
- Я разговаривал с ней до твоего приезда. Но она, видимо, так и не смирилась с твоим существованием. Жаль, что Ивонн запретила мне рассказывать ей о тебе намного раньше, пока она была маленькой. Теперь это для неё очень болезненно.
- Наверно, мне тоже нужно поговорить с ней, - вздохнула Тина.
Пришла насупленная Ивонн и молча продолжила трапезу.
- Да, игуана опять ползает в моей комнате, - вспомнила Тина, - Она разбудила меня сегодня.
- Это ложь, - с ненавистью прошипела Ивонн, - Флу-флу сидит у себя в террариуме. Он сам не может оттуда выбираться.
- Если никто не входил в мою комнату, игуана всё ещё там, - сказала Тина.
- Зое? - ледяным голосом спросила Ивонн, не поворачиваясь к горничной, стоявшей у выхода из столовой.
- В комнату мадемаузель никто не входил.
- Посмотрим, - пожала плечами Тина.
Смотреть пошли все, за исключением отсутствующей Биби и ушедшего к ней Филиппа. Приклеенный волосок оставался на месте. Тина картинно распахнула дверь. Сразу было видно, что в комнате крупнее микробов никого нет. Зое прошла к шкафу и поочерёдно открыла его дверцы. Игуаны нигде не было.
- Хм... - непонимающе нахмурилась Тина, - Куда же он делся?
- Было с самого начала ясно, что это твоя очередная выдумка! - заявила Ивонн, - Ты намеренно строишь из себя жертву, чтобы рассорить всех нас между собой. Считаешь себя обделённой в жизни и возлагаешь вину за это на нас.
- Кстати, моего скелета действительно кто-то передвигал, - заметил Мартин.
- Я знаю, почему Флу-флу получил такое имя, - медленно сказала Тина, - Именно с таким звуком он пьёт воду. Вон из того стакана он пил, когда я проснулась. Или этот звук я тоже выдумала, мадам? Полагаете, у меня настолько живое воображение, что я могу угадать, как пьют игуаны?
Когда все ушли, Тина ещё раз тщательно обследовала комнату, в том числе шкаф и даже камин. Как отсюда исчезла игуана, если дверь оставалась закрытой? Этого девушка так и не выяснила. Но решила, что обязательно выяснит.
Непременным условием своего согласия на обучение Марии Евдокия Агаповна выдвинула уединённость их занятий с ученицей. Безо всяких тут любопытствующих свидетелей-доноров. Василию пришлось смириться, и впредь он отвозил супругу на урок, а потом забирал в условленное время. Правда, когда забирал, с удовольствием заходил в гости.
Возможно, это была странная дружба. Когда Василий пытался честно разобраться в своих эмоциях, он с удивлением обнаружил, что особый душевный комфорт, который он испытывает в гостях у госпожи Львовой, связан с её непринадлежностью ни к одному клану. В беседах с ней не было нужны демонстрировать, что ты не меньший радетель о благе клана, чем соклановец, или что твой клан - лучший, если беседуешь с представителем другого клана. В обществе Евдокии Агаповны можно просто быть самим собой.
Маша обычно привозила с собой разную снедь к чаю, и так, в форме задушевных кухонных бесед, проходили их занятия.
- Опытный вампир во время одного разговора с малознакомым человеком может вдруг изменять свое поведение. Делает он это для того, чтобы посмотреть, какой метод кражи энергии работает лучше, - делилась Евдокия Агаповна сокровенными знаниями, - Он может кричать, плакать - так обычно делают дети, потом быть ласковым, потом снова спорить, ругаться и оскорблять собеседника - все зависит от того, какой тип донора сейчас перед ним. Например, есть люди, которых и самой последней руганью не проймёшь, а на жалостливость отзываются.
- У нас в клане учат доноров быстро распознавать вампирские трюки, - кивнула Мария, - так что многое мне уже известно. С другой, донорской стороны.
- Прекрасно. Вот только не каждый скандал объясняется тем, что кто-то специально хочет вызвать отток энергии у донора. Люди могут поссориться по самым разным причинам. Но даже в таких "честных" раздорах, возможно, кто-то получает энергию, а кто-то отдаёт. И далеко не всегда вампира можно "поймать" в такой естественной ситуации.
Мария кивнула с затаённой улыбкой. Она с этим делом уже явно была знакома.
- Самый достойный способ получения энергии вампиром - это энергообмен, - добавила высокой морали Евдокия Агаповна, - Когда другой вампир или донор сам выдаёт избыточную для него энергию.
- Когда я ласкаюсь к Васе, он делится со мной энергией. И я даже не знаю, замечает ли он, что я её забираю.
- Это неважно. Ты ведь в такие минуты не делаешь этого специально, такой энергообмен заложен во всех людей от природы. Нельзя каждую минуту всё контролировать.
- Понятно. С донорами - лаской, с вампирами - энергообменом, - запоминала Маша.
- Прикосновение, - объявляла новую тему урока Евдокия Егаповна, - У людей, по крайней мере у нас в стране, не принято прикасаться друг к другу без нужды. Но в случае сильного голода прикосновение может очень помочь энерговампиру.
- Да, я замечала, - расширила глаза Мария, - порой кто-то из знакомых так и норовит цапнуть за локоток или пушинку с плеча убрать...
- Если это только не парень, который просто хочет потрогать красивую девушку, - засмеялась Евдокия Агаповна.
- Нет, я не про это, - немного покраснела Маша, - Иной раз какая-то из взрослых женщин вдруг начинает поправлять мне волосы, или пожилой мужчина похлопывает другого по плечу. Или чужие тётки просят у молодой матери подержать на ручках её ребёнка...
- Да, всё это может быть энерговампиризмом, а может и не быть. Но нас с тобой сейчас интересуют эти действия, потому что они позволяют вампиру питаться энергией доноров.
- А ещё в толкучке разные люди прикасаются друг к другу, - заметила Маша.
- Умница. В толчее вампиры чувствуют энергетический подъём, даже если они намеренно ни у кого не забирают энергию, - кивнула Тинина бабушка, - А вот доноры - наоборот, нахождение в толпе их утомляет. Если, конечно, они при этом не восстанавливают энергию от чего-то другого. Например, от интересного зрелища. Поэтому в людных местах иногда можно встретить каких-нибудь старых бабулек, которым вроде бы и не место в этой толчее. Но скорее всего, эти старые люди таким образом тянутся к живительной для них энергии... Ну, - улыбнулась Евдокия Агаповна, - на сегодня урок закончен, в следующий раз мы поговорим с тобой о словах.
- Спасибо, наставница, - поблагодарила Мария и передала учительнице немного энергии.
Не потому, что та об этом просила или была истощена - просто в благодарность. Чтобы той, оставшейся сейчас дома в одиночестве, не пришлось спозаранку спешить, к примеру, на оживлённый рынок, вроде как за покупкой какой-нибудь мелочи.
Кабинет Ивонн был увешан и уставлен многочисленными семейными фотографиями. Мадам протянула Тине небольшую стопку пожелтевших листков бумаги. Она молчала, но взгляд её выражал твёрдо сложившееся мнение о гнусности целей первой дочери своего мужа.
Тина без приглашения села на диванчик и принялась читать. Письма Филиппа к Ульяне были короткими, почти всегда исчерпывались ожиданием скорой встречи, но кое-что в них Тину заинтересовало - он упоминал о конфликте между отцом и своим старшим братом, и это было связано с наследованием главенства в клане.
"Верно, бабушка ведь говорила, что Филипп - средний сын своих родителей" - вспомнила Тина, - "Когда он приехал в Россию, старший его брат был женат, а младший, маленький, увлекался рисованием. Где же тогда мой старший дядя?"
Два письма Филиппу от бабушки. В первом она, как и говорил отец, упрекает и проклинает его за то, что он оставил её дочь. Но там не было прямого упрёка в том, что он не остался с ними в России. Просто это упоминалось как то, чего изначально ожидала Ульяна, когда выходила за него замуж. В общем, эти слова бабушки можно было толковать двояко. Во втором письме бабушка скорбно писала о смерти дочери, предположительно, от энергетического истощения. И скупыми словами, за которыми читалась огромная душевная боль, просила Филиппа оставить ей хотя бы внучку.
Тина не сразу заметила, что плачет.
- Спасибо, - тихо сказала она, кладя письма обратно на стол.
- Ты больше не будешь считать своего отца подлецом? - помягчевшим голосом спросила Ивонн.
- Нет.
- И его семью - тоже?
- Я пока не определилась в этом вопросе. Простите, - честно ответила Тина, - Чтобы определиться, мне нужно ещё немного времени. И я должна поблагодарить вас за то, что вы оплатили моё обучение с содержанием в институте благородных девиц и сделали вклад для приданого.
- Я всего лишь выполняла волю твоего отца, - сухо сказала Ивонн, - тот вклад был обязательным условием для твоего поступления.
- Возможно, вам будет приятно узнать, что я была признана одной из шести лучших учениц своего выпуска и удостоилась вензеля нашей императрицы.
- Мне это безразлично. Ты вообще не должна была появляться в жизни моей семьи с тех пор, как я оформила те бумаги. Твоя судьба была - тихо отучиться в своём институте и выйти замуж за такого же парня, как ты. А вместо этого ты умудрилась связаться с самыми знатными людьми в своей стране и вынудила отца пригласить тебя к нам.
- Судьба порой непредсказуема, - криво улыбнулась Тина, - Сын главы клана Градовых уверен, что само имя, которое дал мне отец, делает меня способной влиять на судьбы окружающих. Даже вне зависимости от моей собственной воли.
Её провожали из кабинета множество взглядов - родителей Ивонн, маленькой Ивонн с родителями, Ивон молодой в вечернем платье, Ивонн молодой в плаще и с шалью, Ивонн в платье невесты рядом с женихом, Ивонн с мужем и маленькой дочерью, Ивонн с мужем, дочерью-подростком и деверем, Ивонн с игуаной, Ивон, с каменным выражением лица сидящей сейчас за письменным столом.
Тине остро хотелось тепла от любящих её людей. Хотя бы просто поговорить, чтобы его почувствовать... В гостиной был установлен телефонный аппарат, но как связаться с другой страной, она не знала, а из прислуги никого рядом не было. Поэтому Тина пошла туда, где, как она поняла, находятся комнаты Биби.
- Можно к тебе? - спросила она, приоткрыв дверь.
Биби сидела за столиком и ела порезанную дольками дыню. Маленьким закруглённым ножичком она отделяла съедобную мякоть от скользкой нитевидной сердцевины с семечками и от кожуры.
- Заходи, сестричка, - притворно улыбнулась Биби, - садись ко мне поближе.
Тина прошла и села на диванчик рядом с девочкой.
- Биби, я пришла сказать, что тебе незачем сердиться на меня, - начала Тина.
- Мама говорит, что красоту надо поддерживать смолоду. Ты как считаешь, правильно она говорит? - неожиданно спросила Биби.
- Что? Ну... думаю, правильно.
Биби зачерпнула ладонью обрезки сердцевины дыни и резким движением прилепила их к лицу Тины.
- Масочка для кожи! - радостно объявила она.
Тина встала и салфеткой тщательно обтёрла лицо. Встретила вызывающий взгляд Биби.
- Знаешь, Бабетта, если быть такой злой, то красота уйдёт очень быстро, - сказала Тина, - и дело не только в выражении лица, из-за которого ни один хороший парень не захочет за тобой ухаживать. Просто у тех, кто много злится, вырабатывается избыток желчи, и это ухудшает цвет и состояние кожи.
Биби немного помолчала.
- Папа говорил, за тобой ухаживает наследник клана Свешникофф. Даже я слышала про этот русский клан. Как ты подцепила того парня?
- Прежде, чем я расскажу тебе нашу историю, давай договоримся - ты выслушаешь то, с чем пришла к тебе я.
- Я и так знаю, с чем ты пришла. "Давай дружить, бла-бла-бла".
Биби встала с дивана и пересела на стул.
- Нет, - ответила Тина, - Дружба не начинается на пустом месте. Того, что у нас с тобой один отец, маловато для дружбы.
- А ты знаешь, с чего вообще начинается дружба?
- У мужчин она часто начинается с того, что они совместно побывают в какой-то переделке. Потом, оценив действия друг друга, могут начать дружить. А у женщин и девушек она начинается с того, что они раскрывают друг перед другом душу. Честно рассказывают о своих переживаниях.
- Я не собираюсь раскрывать перед тобой душу, - хмуро ответила Биби.
- А я и не предлагаю тебе этого.
- Ладно, уходи, - сказала Биби, и пояснила, - Я выслушаю тебя в другой раз. Просто уже вот-вот первый учитель придёт, у меня сегодня несколько уроков.
- Какое счастье, что я уже отучилась, и могу делать, что хочу, - слегка улыбнулась Тина, - А сейчас я больше всего на свете хочу поговорить по телефону.
Но планы Тине пришлось отложить - лакей сообщил ей, что отец ожидает её в своём кабинете.
- Тебе интересно посмотреть, над чем сейчас трудится наш клан, его научный центр? - спросил он.
- Конечно интересно. Только если мне объяснят всё так, чтобы я поняла.
- Постараюсь, - улыбнулся Филипп.
Научный центр клана Сондер располагался в том же здании, что и дом, в его отдельном крыле, стоящем под углом к фронтальной жилой части.
- Удобно, - заметила Тина, идя за отцом по длинному коридору.
- Так устроил для себя ещё дом Пифо. Я переехал в это здание, когда возглавил клан.
- Кстати, насколько знаю, у тебя ведь был старший брат?
- Почему - был? Он и сейчас есть, - сдержанно ответил Филипп.
- Тогда почему клан возглавил не он, а ты, средний брат?
- Из-за Ивонн. Брат мог стать только главой дома Сондер, но не всего клана. Ивонн унаследовала имущество клана Пифо и половину прав на научные изобретения, а вторая половина принадлежала нашему отцу, Жаку Сондеру. Поскольку я стал мужем Ивонн, я и возглавил клан, - объяснил Филипп, но по его затаённому вздоху было видно, что решались эти вопросы в своё время очень нелегко.
Отец предложил Тине по его примеру надеть один из белых халатов, висящих на стене у входа в лабораторию.
- Эти письма касаются и меня, - сказала Тина.
- В них практически нет о тебе ничего.
- Вы, что, читали их? - подняла брови Тина, - Зачем вы вообще вскрывали конверты с его письмами? Я надеялась увидеть их такими, как описывал отец - возвращёнными в нераспечатанных конвертах.
- В конверты, помимо писем, были вложены банковские векселя. Конечно, я их вскрыла! Тех конвертов уже нет, кстати, сохранились только письма. Секретарю пришлось долго их искать.
- Разве векселя не были именными и бесполезными для всех других людей?
- Как бы то ни было, вексель - финансовый документ и желательно не оставлять его без учёта, - заявила Ивонн, ни на кого не глядя.
- Что за письма и векселя, о чём вы вообще говорите? - морщась, спросила Биби.
- Мои письма, которые я посылал своей первой жене, - сказал Филипп, - Я отсылал их и прикладывал вексель, чтобы они с дочерью могли приехать ко мне.
Биби вдруг резким взмахом руки отбросила от себя стакан с налитым в него морсом, вскочила и выбежала из-за стола.
- Как ты мог сказать такое в присутствии нашей дочки? - закричала Ивонн на мужа, а потом повернулась к Тине, - Опять у нас скандал из-за тебя! Ты для этого и приехала, да?
Ивон встала и ушла вслед за Биби. Филипп выглядел несчастным. Мартин, в противовес ему, улыбался, как сытый кот.
- Отец, я думаю, тебе надо поговорить с Биби. Она выглядит... неподготовленной, - сказала Тина.
- Я разговаривал с ней до твоего приезда. Но она, видимо, так и не смирилась с твоим существованием. Жаль, что Ивонн запретила мне рассказывать ей о тебе намного раньше, пока она была маленькой. Теперь это для неё очень болезненно.
- Наверно, мне тоже нужно поговорить с ней, - вздохнула Тина.
Пришла насупленная Ивонн и молча продолжила трапезу.
- Да, игуана опять ползает в моей комнате, - вспомнила Тина, - Она разбудила меня сегодня.
- Это ложь, - с ненавистью прошипела Ивонн, - Флу-флу сидит у себя в террариуме. Он сам не может оттуда выбираться.
- Если никто не входил в мою комнату, игуана всё ещё там, - сказала Тина.
- Зое? - ледяным голосом спросила Ивонн, не поворачиваясь к горничной, стоявшей у выхода из столовой.
- В комнату мадемаузель никто не входил.
- Посмотрим, - пожала плечами Тина.
Смотреть пошли все, за исключением отсутствующей Биби и ушедшего к ней Филиппа. Приклеенный волосок оставался на месте. Тина картинно распахнула дверь. Сразу было видно, что в комнате крупнее микробов никого нет. Зое прошла к шкафу и поочерёдно открыла его дверцы. Игуаны нигде не было.
- Хм... - непонимающе нахмурилась Тина, - Куда же он делся?
- Было с самого начала ясно, что это твоя очередная выдумка! - заявила Ивонн, - Ты намеренно строишь из себя жертву, чтобы рассорить всех нас между собой. Считаешь себя обделённой в жизни и возлагаешь вину за это на нас.
- Кстати, моего скелета действительно кто-то передвигал, - заметил Мартин.
- Я знаю, почему Флу-флу получил такое имя, - медленно сказала Тина, - Именно с таким звуком он пьёт воду. Вон из того стакана он пил, когда я проснулась. Или этот звук я тоже выдумала, мадам? Полагаете, у меня настолько живое воображение, что я могу угадать, как пьют игуаны?
Когда все ушли, Тина ещё раз тщательно обследовала комнату, в том числе шкаф и даже камин. Как отсюда исчезла игуана, если дверь оставалась закрытой? Этого девушка так и не выяснила. Но решила, что обязательно выяснит.
ГЛАВА 19
Непременным условием своего согласия на обучение Марии Евдокия Агаповна выдвинула уединённость их занятий с ученицей. Безо всяких тут любопытствующих свидетелей-доноров. Василию пришлось смириться, и впредь он отвозил супругу на урок, а потом забирал в условленное время. Правда, когда забирал, с удовольствием заходил в гости.
Возможно, это была странная дружба. Когда Василий пытался честно разобраться в своих эмоциях, он с удивлением обнаружил, что особый душевный комфорт, который он испытывает в гостях у госпожи Львовой, связан с её непринадлежностью ни к одному клану. В беседах с ней не было нужны демонстрировать, что ты не меньший радетель о благе клана, чем соклановец, или что твой клан - лучший, если беседуешь с представителем другого клана. В обществе Евдокии Агаповны можно просто быть самим собой.
Маша обычно привозила с собой разную снедь к чаю, и так, в форме задушевных кухонных бесед, проходили их занятия.
- Опытный вампир во время одного разговора с малознакомым человеком может вдруг изменять свое поведение. Делает он это для того, чтобы посмотреть, какой метод кражи энергии работает лучше, - делилась Евдокия Агаповна сокровенными знаниями, - Он может кричать, плакать - так обычно делают дети, потом быть ласковым, потом снова спорить, ругаться и оскорблять собеседника - все зависит от того, какой тип донора сейчас перед ним. Например, есть люди, которых и самой последней руганью не проймёшь, а на жалостливость отзываются.
- У нас в клане учат доноров быстро распознавать вампирские трюки, - кивнула Мария, - так что многое мне уже известно. С другой, донорской стороны.
- Прекрасно. Вот только не каждый скандал объясняется тем, что кто-то специально хочет вызвать отток энергии у донора. Люди могут поссориться по самым разным причинам. Но даже в таких "честных" раздорах, возможно, кто-то получает энергию, а кто-то отдаёт. И далеко не всегда вампира можно "поймать" в такой естественной ситуации.
Мария кивнула с затаённой улыбкой. Она с этим делом уже явно была знакома.
- Самый достойный способ получения энергии вампиром - это энергообмен, - добавила высокой морали Евдокия Агаповна, - Когда другой вампир или донор сам выдаёт избыточную для него энергию.
- Когда я ласкаюсь к Васе, он делится со мной энергией. И я даже не знаю, замечает ли он, что я её забираю.
- Это неважно. Ты ведь в такие минуты не делаешь этого специально, такой энергообмен заложен во всех людей от природы. Нельзя каждую минуту всё контролировать.
- Понятно. С донорами - лаской, с вампирами - энергообменом, - запоминала Маша.
- Прикосновение, - объявляла новую тему урока Евдокия Егаповна, - У людей, по крайней мере у нас в стране, не принято прикасаться друг к другу без нужды. Но в случае сильного голода прикосновение может очень помочь энерговампиру.
- Да, я замечала, - расширила глаза Мария, - порой кто-то из знакомых так и норовит цапнуть за локоток или пушинку с плеча убрать...
- Если это только не парень, который просто хочет потрогать красивую девушку, - засмеялась Евдокия Агаповна.
- Нет, я не про это, - немного покраснела Маша, - Иной раз какая-то из взрослых женщин вдруг начинает поправлять мне волосы, или пожилой мужчина похлопывает другого по плечу. Или чужие тётки просят у молодой матери подержать на ручках её ребёнка...
- Да, всё это может быть энерговампиризмом, а может и не быть. Но нас с тобой сейчас интересуют эти действия, потому что они позволяют вампиру питаться энергией доноров.
- А ещё в толкучке разные люди прикасаются друг к другу, - заметила Маша.
- Умница. В толчее вампиры чувствуют энергетический подъём, даже если они намеренно ни у кого не забирают энергию, - кивнула Тинина бабушка, - А вот доноры - наоборот, нахождение в толпе их утомляет. Если, конечно, они при этом не восстанавливают энергию от чего-то другого. Например, от интересного зрелища. Поэтому в людных местах иногда можно встретить каких-нибудь старых бабулек, которым вроде бы и не место в этой толчее. Но скорее всего, эти старые люди таким образом тянутся к живительной для них энергии... Ну, - улыбнулась Евдокия Агаповна, - на сегодня урок закончен, в следующий раз мы поговорим с тобой о словах.
- Спасибо, наставница, - поблагодарила Мария и передала учительнице немного энергии.
Не потому, что та об этом просила или была истощена - просто в благодарность. Чтобы той, оставшейся сейчас дома в одиночестве, не пришлось спозаранку спешить, к примеру, на оживлённый рынок, вроде как за покупкой какой-нибудь мелочи.
Кабинет Ивонн был увешан и уставлен многочисленными семейными фотографиями. Мадам протянула Тине небольшую стопку пожелтевших листков бумаги. Она молчала, но взгляд её выражал твёрдо сложившееся мнение о гнусности целей первой дочери своего мужа.
Тина без приглашения села на диванчик и принялась читать. Письма Филиппа к Ульяне были короткими, почти всегда исчерпывались ожиданием скорой встречи, но кое-что в них Тину заинтересовало - он упоминал о конфликте между отцом и своим старшим братом, и это было связано с наследованием главенства в клане.
"Верно, бабушка ведь говорила, что Филипп - средний сын своих родителей" - вспомнила Тина, - "Когда он приехал в Россию, старший его брат был женат, а младший, маленький, увлекался рисованием. Где же тогда мой старший дядя?"
Два письма Филиппу от бабушки. В первом она, как и говорил отец, упрекает и проклинает его за то, что он оставил её дочь. Но там не было прямого упрёка в том, что он не остался с ними в России. Просто это упоминалось как то, чего изначально ожидала Ульяна, когда выходила за него замуж. В общем, эти слова бабушки можно было толковать двояко. Во втором письме бабушка скорбно писала о смерти дочери, предположительно, от энергетического истощения. И скупыми словами, за которыми читалась огромная душевная боль, просила Филиппа оставить ей хотя бы внучку.
Тина не сразу заметила, что плачет.
- Спасибо, - тихо сказала она, кладя письма обратно на стол.
- Ты больше не будешь считать своего отца подлецом? - помягчевшим голосом спросила Ивонн.
- Нет.
- И его семью - тоже?
- Я пока не определилась в этом вопросе. Простите, - честно ответила Тина, - Чтобы определиться, мне нужно ещё немного времени. И я должна поблагодарить вас за то, что вы оплатили моё обучение с содержанием в институте благородных девиц и сделали вклад для приданого.
- Я всего лишь выполняла волю твоего отца, - сухо сказала Ивонн, - тот вклад был обязательным условием для твоего поступления.
- Возможно, вам будет приятно узнать, что я была признана одной из шести лучших учениц своего выпуска и удостоилась вензеля нашей императрицы.
- Мне это безразлично. Ты вообще не должна была появляться в жизни моей семьи с тех пор, как я оформила те бумаги. Твоя судьба была - тихо отучиться в своём институте и выйти замуж за такого же парня, как ты. А вместо этого ты умудрилась связаться с самыми знатными людьми в своей стране и вынудила отца пригласить тебя к нам.
- Судьба порой непредсказуема, - криво улыбнулась Тина, - Сын главы клана Градовых уверен, что само имя, которое дал мне отец, делает меня способной влиять на судьбы окружающих. Даже вне зависимости от моей собственной воли.
Её провожали из кабинета множество взглядов - родителей Ивонн, маленькой Ивонн с родителями, Ивон молодой в вечернем платье, Ивонн молодой в плаще и с шалью, Ивонн в платье невесты рядом с женихом, Ивонн с мужем и маленькой дочерью, Ивонн с мужем, дочерью-подростком и деверем, Ивонн с игуаной, Ивон, с каменным выражением лица сидящей сейчас за письменным столом.
Тине остро хотелось тепла от любящих её людей. Хотя бы просто поговорить, чтобы его почувствовать... В гостиной был установлен телефонный аппарат, но как связаться с другой страной, она не знала, а из прислуги никого рядом не было. Поэтому Тина пошла туда, где, как она поняла, находятся комнаты Биби.
- Можно к тебе? - спросила она, приоткрыв дверь.
Биби сидела за столиком и ела порезанную дольками дыню. Маленьким закруглённым ножичком она отделяла съедобную мякоть от скользкой нитевидной сердцевины с семечками и от кожуры.
- Заходи, сестричка, - притворно улыбнулась Биби, - садись ко мне поближе.
Тина прошла и села на диванчик рядом с девочкой.
- Биби, я пришла сказать, что тебе незачем сердиться на меня, - начала Тина.
- Мама говорит, что красоту надо поддерживать смолоду. Ты как считаешь, правильно она говорит? - неожиданно спросила Биби.
- Что? Ну... думаю, правильно.
Биби зачерпнула ладонью обрезки сердцевины дыни и резким движением прилепила их к лицу Тины.
- Масочка для кожи! - радостно объявила она.
Тина встала и салфеткой тщательно обтёрла лицо. Встретила вызывающий взгляд Биби.
- Знаешь, Бабетта, если быть такой злой, то красота уйдёт очень быстро, - сказала Тина, - и дело не только в выражении лица, из-за которого ни один хороший парень не захочет за тобой ухаживать. Просто у тех, кто много злится, вырабатывается избыток желчи, и это ухудшает цвет и состояние кожи.
Биби немного помолчала.
- Папа говорил, за тобой ухаживает наследник клана Свешникофф. Даже я слышала про этот русский клан. Как ты подцепила того парня?
- Прежде, чем я расскажу тебе нашу историю, давай договоримся - ты выслушаешь то, с чем пришла к тебе я.
- Я и так знаю, с чем ты пришла. "Давай дружить, бла-бла-бла".
Биби встала с дивана и пересела на стул.
- Нет, - ответила Тина, - Дружба не начинается на пустом месте. Того, что у нас с тобой один отец, маловато для дружбы.
- А ты знаешь, с чего вообще начинается дружба?
- У мужчин она часто начинается с того, что они совместно побывают в какой-то переделке. Потом, оценив действия друг друга, могут начать дружить. А у женщин и девушек она начинается с того, что они раскрывают друг перед другом душу. Честно рассказывают о своих переживаниях.
- Я не собираюсь раскрывать перед тобой душу, - хмуро ответила Биби.
- А я и не предлагаю тебе этого.
- Ладно, уходи, - сказала Биби, и пояснила, - Я выслушаю тебя в другой раз. Просто уже вот-вот первый учитель придёт, у меня сегодня несколько уроков.
- Какое счастье, что я уже отучилась, и могу делать, что хочу, - слегка улыбнулась Тина, - А сейчас я больше всего на свете хочу поговорить по телефону.
Но планы Тине пришлось отложить - лакей сообщил ей, что отец ожидает её в своём кабинете.
- Тебе интересно посмотреть, над чем сейчас трудится наш клан, его научный центр? - спросил он.
- Конечно интересно. Только если мне объяснят всё так, чтобы я поняла.
- Постараюсь, - улыбнулся Филипп.
Научный центр клана Сондер располагался в том же здании, что и дом, в его отдельном крыле, стоящем под углом к фронтальной жилой части.
- Удобно, - заметила Тина, идя за отцом по длинному коридору.
- Так устроил для себя ещё дом Пифо. Я переехал в это здание, когда возглавил клан.
- Кстати, насколько знаю, у тебя ведь был старший брат?
- Почему - был? Он и сейчас есть, - сдержанно ответил Филипп.
- Тогда почему клан возглавил не он, а ты, средний брат?
- Из-за Ивонн. Брат мог стать только главой дома Сондер, но не всего клана. Ивонн унаследовала имущество клана Пифо и половину прав на научные изобретения, а вторая половина принадлежала нашему отцу, Жаку Сондеру. Поскольку я стал мужем Ивонн, я и возглавил клан, - объяснил Филипп, но по его затаённому вздоху было видно, что решались эти вопросы в своё время очень нелегко.
Отец предложил Тине по его примеру надеть один из белых халатов, висящих на стене у входа в лабораторию.
