ГЛАВА 1
- Шанталь, ты слышала, король присвоил титул герцога капитану Джоссу де Форэ?
Я устало посмотрела на свою подружку, которая стояла на нижней поперечине забора, огораживающего наш луг для выпаса скотины.
- Всё, что я слышала, Сюзанна, так это блеяние коз. И потом - что мне за дело до короля и герцога, когда вон тот козёл сегодня решил довести меня до нервного припадка? Никак не идёт в загон, и остальные козы, глядя на него, разбегаются во все стороны.
- Зря ты так, - авторитетно заявила Сюзанна, - Папа говорит, не иначе этому де Форэ отдадут замок на озере и скоро у нас будет новый герцог.
Лично мой отец только радовался, что у нас сейчас нет герцога после кончины старого Буше, который не оставил наследников. Никто не собирал налоги, не требовал выполнения других повинностей - живи и радуйся. Мне же это радости не приносило - я как пасла коз при жизни герцога Буше, так пасу и после его смерти, и буду пасти при новом герцоге. Это я и сказала Сюзанне. Заодно попросила её помочь мне загнать коз в загон.
Сюзанна недовольно подоткнула подол светлого платья, чтобы не намочить его в траве, и присоединилась ко мне. Широко раскинув руки с хворостинами, мы с ней пошли из разных концов луга, угрожающе покрикивая. Вскоре дело было сделано.
- Как удачно ты зашла, - улыбнулась я, поворачивая задвижку на воротах загона, - Спасибо за помощь. Без тебя я бы до темноты тут возилась.
- Тогда пошли сегодня к Андрэ, там наверняка все соберутся, чтобы обсудить новость.
- Я поесть хотела...
- Там поешь!
Сесиль Андрэ все звали "соломенной вдовой", потому что её муженёк семь лет назад сгинул где-то во время последней войны. Мёртвым его не объявляли, пенсию Сесиль не платили, и она, чтобы прожить и самостоятельно поднять троих детей, открыла что-то вроде недорогого кафе для молодёжи. Таким образом она приваживала к своему дому парней, которые, может, захотят жениться на её дочках. Старшая из них, кстати, была недавно просватана за почтальона - план Сесиль удался. В кафе у неё напитков крепче сидра не подавали, поэтому взрослые там и не собирались. Ещё Сесиль пекла замечательные бриоши, при мысли о которых у меня буркнуло в животе.
- Ладно, пошли, - согласилась я, - только переоденусь.
Входная дверь нашего дома открывалась сразу в большую комнату - гостиную, в которой мы и обедали. Личные комнаты - родительская и наши с сестрой маленькие спаленки располагались на втором этаже. Когда я вошла, мама и младшая сестрёнка обернулись ко мне. Отца не было - наверно, возился в сарае. Уже темнело, но свечи пока не зажигали.
- Я к Андрэ, с Сюзанной, - объявила я и пошла наверх.
В своей комнате быстро обмылась водой из кувшина над тазиком и открыла скрипучую дверцу шкафа, чтобы достать своё единственное выходное платье. Но его почему-то на месте не было. Сестрица стащила примерить, не иначе.
- Клоди! - грозно крикнула я, открыв дверь, - Где моё голубое платье?
- Оно теперь моё! - крикнула та в ответ.
- Что ещё за новости? - удивилась я.
Ко мне пришла мама.
- Шанталь, дочка, ты уже выросла из того платья. Не помнишь, как в нём тебе жмёт? Ты ведь не хочешь, чтобы платье разошлось по шву прямо на тебе, при людях?
- Косынку сверху накину, - пробормотала я, покраснев.
Платье, действительно, в последнее время стало мне тесно в груди. Мама покачала головой.
- Я отдам тебе своё, свадебное. Специально сегодня его достала и почистила.
Ого! Мамино свадебное платье было самым красивым нарядом в нашей семье. Его никто не носил и оно лежало в сундуке, где мы с Клоди иногда на него любовались - открытое, белое, в мелкий голубой цветочек. Спереди платье скреплялось маленькими атласными ленточками, поэтому его легко можно было подогнать по фигуре. Когда я надела это платье, мама прослезилась.
- Шанталь, дочка, какая ты красавица, и уже совсем взрослая...
Клоди тоже любопытно маячила в двери - в комнате нам троим было бы тесно.
- На поясе ленты завяжи потуже, чтобы талию подчеркнуть, - посоветовала она.
- Давай я тебя причешу красиво, - предложила мама.
- Некогда, Сюзанна ждёт, - махнула рукой я, - так пойду, с распущенными волосами.
Но мама всё-таки умудрилась быстро свернуть мои кудрявые белые волосы, закрепив их на затылке, выпустив один локон сбоку, и я бегом поспешила вниз по лестнице. В гостиной был отец, который замер, глядя на меня.
- Невеста, - пробормотал он.
Мой отец был одноруким - левую руку он потерял на войне после того, как её проткнули ему во время рукопашного боя. За тот подвиг он был удостоен медали и дворянского звания. Правда, отец много раз говорил, что дворянство он с удовольствием поменял бы на новую руку, но увы, чудес не бывает.
Когда мы с Сюзанной, торопливо стуча каблуками туфель по забранной камнем улице, приблизились к кафе, то обнаружили, что сегодня там и впрямь собралось много народу. Почти все места за тремя выставленными на улицу столами были заняты.
- Шанталь, Сюзанна, - приветствовала нас довольная наплывом клиентов Сесиль, - ужинать будете?
- Мне пару бриошей, - кивнула я и подала ей прихваченную из дома мелочь.
- У нас сегодня новые музыканты, - похвасталась младшая дочка Сесиль, толстая Мари.
Я обернулась на звуки мелодии. Высокий парень с пепельными волосами до плеч сидел на высоком табурете, глядел поверх голов собравшихся и перебирал струны длинными тонкими пальцами. Рядом стоял черноволосый мужчина постарше и играл на небольшой панфлейте.
- Какой красавчик, - восторженно прошептала мне Сюзанна, кивнув на юношу с лютней, и я была с ней абсолютно согласна.
Словно почувствовав, что говорят о нём, парень посмотрел прямо на нас. На меня. Одна бровь на его лице с тонкими чертами приподнялась будто бы в удивлении, но потом его взгляд вновь устремился к чему-то неведомому поверх наших голов.
Это он хорошо сделал, ведь так мне было удобнее смотреть на него. Потому что не смотреть я не могла. Юноша напоминал какой-то дивный экзотический цветок, неожиданно выросший посреди обычного дикого луга из семечка, случайно занесённого туда каким-то ветром. Он был одет в белоснежную рубашку с широкими, забранными на запястьях рукавами с манжетами и в рыжий замшевый жилет. Ноги его были обуты в добротные красивые туфли с пряжками. Видно, дела у этого музыкального дуэта идут хорошо.
Когда этот парень запел, вокруг все замерли. Голос его был мягким и чарующим, красивая грустная мелодия сопровождалась словами о любви - так, что я верила - он всё это чувствовал прямо сейчас. Невозможность любви и её непокорность. Наверняка, песню написал он сам.
Так близко ты… И страшно далеко.
Так просто – руки протянуть… И невозможно.
Не вымолвить, что так сказать легко,
Не сделать шаг, хоть это так несложно.
Завороженная, я так и не смогла отвести от него взгляд, когда последние слова песни он пропел, глядя прямо на меня. Словно это мне он говорил о своей любви. Моё сердце остановилось на миг, когда песня затихла. Вокруг раздались одобрительные возгласы, а юноша ещё несколько мгновений продолжил смотреть мне в глаза.
Но потом на линии наших взглядов возникла толстуха Мари, и волшебство исчезло. Дочка Сесиль предложила музыкантам поесть и они подошли к нашему столу. Мари принесла им тарелки с едой и осталась крутиться рядом, расточая улыбки. Сидящие за нашим большим столом люди стали расспрашивать музыкантов об их жизни.
Красивого парня звали Марсель. Они с другом Тьери приехали сюда специально, когда услышали о том, что скоро у нас появится новый герцог, в надежде, что их примут на постоянную работу в замке.
- А вы точно уверены, что Джосс де Форэ будет нашим герцогом? - спросила Сюзанна, - Пока что замок у озера пустует.
- Наверняка, - кивнул Тьери, обмакивая мякиш хлеба в подливу на тарелке и заинтересованно поглядывая на фигуристую Мари, - Мы с Марселем разговаривали с музыкантом, который играл в одном знатном доме и слышал разговор хозяев об этом. Тогда мы решили приехать сюда заранее, чтобы поспеть первыми.
Я понимала, что пялиться на парня уже неприлично, и с трудом опустила свой взгляд. Вокруг все заговорили о нашем предполагаемом герцоге, но я не прислушивалась. Почему Марсель так смотрел на меня? А я - на него? Почему этот незнакомец стал вдруг так важен? Неужели я влюбилась? До сих пор я была абсолютно уверена, что это чувство - выдумки.
После ужина музыканты вновь заняли свои места и заиграли весёлую танцевальную мелодию. Я опять стала смотреть на Марселя, ловя мгновения, когда можно было увидеть его сквозь танцующих. Внезапно тяжёлая ладонь опустилась на моё плечо и сжала его.
- Шанталь, тебя прямо не узнать сегодня, - громко сказал плотник Пьер Фопоро, нагнувшись ко мне сзади и дыхнув запахом съеденного лука, - Думал, ты ещё малявка, а теперь вижу, что у тебя уже имеются выпуклости во всех нужных местах.
- А я думала, что сегодня все козлы уже в загонах, - зло ответила я, дёрнув плечом.
Сюзанна рядом захихикала.
- Пьер, не приставай к Шанталь, не видишь - она поглощена музыкой?
- Да вижу я, чем она поглощена. Вернее, кем, - рыкнул плотник и, к счастью, отошёл в сторону.
Время в тот вечер пролетело для меня очень быстро. Я совсем не танцевала, отказывала всем приглашавшим меня парням. Только сидела за столом и делала вид, что принимаю участие в беседах. Вскоре стемнело и музыканты ушли в дом к Сесиль. Пора было и мне возвращаться домой, родители наверное волновались - обычно я так долго не задерживалась. Сюзанну вызвался проводить до дома её всегдашний ухажёр, сыродел Тома Витор, но она отказалась - ей хотелось обсудить со мной сегодняшний вечер.
Мы шли по освещённой луной дороге и подружка без умолку делилась со мной мечтами побывать в замке у озера, когда в нём появится новый герцог, чтобы хоть глазочком взглянуть на жизнь высшей аристократии.
- Ах, Шанталь, я даже завидую этим музыкантам, ведь они будут жить в замке и услаждать своей прекрасной музыкой слух герцога с герцогиней. Герцогини, правда, там пока не будет, но я думаю, Джосс де Форэ теперь непременно женится. Война ведь закончилась и ему, как и всем воевавшим и оставшимся в живых мужчинам, пора обзаводиться семьёй. Кстати, я заметила, как ты глядела на этого Марселя. Он тоже на тебя посматривал. Знаешь, если он в самом деле получит постоянную работу в замке поблизости, у вас с ним может получиться.
- Получиться - что? - насмешливо спросила я.
- Ты знаешь!
- Нет, не знаю. Скажи, - продолжила ребячиться я.
- То, что он пел, вот что.
- Помню, там в одной песне было слово "письма". Думаешь, мы с ним будем переписываться? Да, было бы интересно. Я бы ему про коз написала. Жаль только, он не то что адреса, но даже имени моего не знает.
- Вот всегда ты так! - начала обижаться Сюзанна, - Я с тобой серьёзно говорю, а ты всё глупостями выставляешь. Вот влюбишься по-настоящему, тебе не до насмешек будет... Ладно, давай расставаться.
- Доброй ночи, Сюзанна. Не сердись.
Мы действительно дошли уже до дома Сюзанны, и дальше мне предстояло немного пройти одной. Я не открыла Сюзанне свои мысли, потому что знала - она болтушка. Стоило бы мне признаться ей в возникших у мня чувствах к Марселю, как об этом тут же узнали бы все в нашем посёлке. Но себе-то я лгать не собиралась - в этом парне мне понравилось всё. Его внешность, взгляд, голос, его музыка, и даже одежда, Что, если он и впрямь будет теперь жить неподалёку? Что если мы сможем с ним познакомиться поближе? Что если он мне скажет о своих чувствах ко мне, скажет так же красиво, как поётся в его песнях?
Я счастливо улыбалась темноте вокруг и мыслями пребывала в безмятежно счастливом будущем, поэтому поздно заметила, что за кустом цветущей бузины кто-то стоит. Пьер Фопоро шагнул оттуда, когда я поравнялась с ним. Он крепко схватил меня за запястье.
- Не спеши, Шанталь. Мы с тобой не закончили нашу сегодняшнюю беседу.
- Ты сдурел, Пьер? - возмутилась я, - Отпусти немедленно!
Но плотник только дёрнул меня за руку и притянул к себе, так, что я опять почувствовала запах съеденного им лука. Я попыталась ударить его свободной рукой по щеке, но Пьер обхватил меня, прижав эту руку к моему телу. Потом он оттащил меня и прижал спиной к деревянному забору, огораживающему соседский сад.
- Зря трепыхаешься, Шанталь, - злорадно сказал он, - Твоих силёнок не хватит, чтобы справиться со мной. Раз не хочешь принять мои ухаживания добровольно...
- Ухаживания?! Что ты называешь ухаживанием? - воскликнула я, пытаясь вырваться из его объятий, - Отпусти, или я всем расскажу, что ты сделал, и тебя побьют твои же дружки.
- А что я сделал? Я пока ничего не сделал, только согласился поговорить, когда ты так настаивала на этом, - глумливо ответил Пьер, а потом в его голосе появилась злость, - Думаешь, если ты дворянка, значит, можешь задирать нос передо мной? Я тебе не подхожу, тебе красивых да загадочных подавай? Ладно, ищи себе кого хочешь, но первую пробу сниму с тебя я!
Он вдруг схватил меня за лиф платья и с силой рванул его. Ленточки, которые скрепляли платье спереди, порвались до самой талии, и Пьер схватил меня за обнажившуюся грудь.
- Ух, какие тут тёплые крепкие булочки! Надо немножко помять их, вот так. А сосочки-то как напряглись, ты меня уже хочешь, да?
Пьер тяжело дышал. Одна нога его с силой вдавилась коленом в мои ноги, стремясь раздвинуть их. Я буквально задохнулась от ужаса.
- Помогите! - крикнула я, но голос вышел сдавленным.
Руками я пыталась оторвать от себя голову плотника, которую он склонил, чтобы впиться губами мне в шею. А его толстые пальцы бесцеремонно продолжали больно мять мою грудь.
- Кричи, кричи, дворяночка, может какой-нибудь дворянин придёт и спасёт тебя, - хрипло проговорил Пьер.
Неожиданно за его спиной раздался громкий мужской голос:
- Отпусти девушку, мерзавец!
Плотник замер и медленно обернулся. Руки его при этом ослабли. Вырвавшись и отскочив в сторону, я судорожно попыталась поправить на себе обрывки платья, чтобы спрятать грудь. Потом посмотрела на того, кто появился, чтобы спасти меня. Это был крупный мужчина, сидящий на коне. Позади него стояли ещё два всадника, но в темноте я не могла их разглядеть.
- А ты кто такой, чтобы мне указывать? - попытался огрызнуться плотник, но голос его дрогнул.
- Ваша милость, позвольте огреть его кнутом? - спросил один из всадников позади первого.
- Пожалуй, он это заслужил.
Пьер что-то понял и кинулся бежать, но длинный кнут всадника достал его спину. Плотник коротко вскрикнул от боли, но бег не замедлил и быстро скрылся. Я дрожала от пережитого страха и смотрела на мужчин передо мной.
- Вот, возьмите, госпожа, - сказал первый мужчина и снял с себя небольшой плащ-накидку.
Я не стала отказываться, протянула руку, взяла предложенное, отвернулась и укуталась в плащ. Потом вновь повернулась к мужчине.
- Благодарю вас, господин...
- Джосс де Форэ, - представился он, немного склонив голову.
- Шанталь де Мезонтэ, - пролепетала я.
- Как же так случилось, что благородная девушка оказалась на улице одна в такой час? - спросил прославленный в боях новоиспечённый герцог, который был предметом сегодняшнего обсуждения всего нашего посёлка.
