Сидя с молитвенником в своей кровати, Дора осмысливала открывшееся ей сегодня будущее. Она была готова к предстоящему приёму и представлению ко двору, ведь этому были посвящены многие занятия на протяжении двух недель. Мысль о замужестве заставляла волноваться, но то абсолютное доверие, которое Дора испытывала к отцу, не позволяло возникнуть ни малейшему сомнению или беспокойству о том, что с ней может произойти что-то плохое или неправильное.
Странным образом Дору взволновало решившееся будущее Бригитты не менее, чем её собственное. В письме, которое она написала подруге, было особо подчеркнуто, что для его сиятельства важно достойное поведение Бригитты и недопустимы поступки, умаляющие его честь и перечеркивающие его благодеяние. О своей жизни в качестве герцогской дочери Дора написала скупо, упомянув лишь что она очень полюбила отца и братьев, что ей преподают необходимые знания и что ей скоро предстоит венчание с неизвестным пока человеком.
Утро Дора встретила с радостным волнением - сегодня ей предстоит встретиться с разными достойными людьми, надежной опорой их королества и мирной благополучной жизни, с несомненно красивыми и добрыми женщинами, и все будут обращать своё внимание на неё, Дору. Ну а ей предоставится возможность отблагодарить своих родных, продемонстрировав, как хорошо она впитала всё, чему её научили преподаватели за это время.
Стоя рядом с герцогом и братьями в ярко освещённой большой приёмной зале, Дора каждым вдохом ощущала заполнявшее её счастье.
Она была одета в светлое бирюзовое платье без рукавов, с неглубоким круглым вырезом, подчеркнутой узкой талией и лёгким широким низом. На шею ей надели кулон на тонкой цепочке белого золота с крупным аквамарином, на руках были облегающие белые перчатки выше локтя, запястье правой руки поверх перчатки украшал парный к кулону браслет с аквамаринами. Скрытые под длинным подолом платья туфельки на среднем каблучке помогали держать осанку. Крупно завитые волосы свободно облегали голову, слегка прижимались с боков к шее и стекали сзади по спине.
У одной из стен залы находилось огороженное небольшим барьером место для музыкантов, которые играли чудесную музыку. К гордо стоявшему герцогу и его детям периодически подходили пары нарядно одетых гостей, и герцог представлял им свою дочь. В ответ на их приветствия Дора искренне отвечала, что она рада знакомству. Конечно, она не запоминала всех имён представленных ей людей. Но Брайан сразу сказал ей, что это было бы невозможно, и волноваться из-за этого не стоит.
Через некоторое время, когда зала была значительно заполнена гостями, музыканты после паузы громко заиграли первые такты торжественного танца, и герцог сам вывел дочь в центр зала, держа её ладонь на своей вытянутой вперед руке. С поклона герцога и низкого приседания Доры начался хорошо знакомый ей танец. Легко исполняя положенные шаги и повороты, Дора ловила одобрительные взгляды отца и гостей. С определенного такта к ним присоединилась другая пара, потом следующая, и вот уже большинство присутствующих выполняют одинаковые танцевальные движения. Дора никогда раньше не видела такого массового исполнения танца, и ей едва ли не приходилось сдерживать восторженные слёзы от кажущейся невыразимой красоты этой картины.
Второй танец она танцевала с Брайаном, третий - с Питером. Братья тепло улыбались ей, и Дора лучилась ответной улыбкой. После этого был перерыв в танцах, и гости могли отдохнуть, выпить предлагаемые слугами вина и пообщаться друг с другом. Братья попеременно подводили Дору к разным гостям и обменивались с ними несколькими фразами.
Наконец, Питер подвёл Дору к группе женщин и сообщил, что ненадолго оставит её. Дора оказалась близко под пристальными оценивающими взглядами и впервые почувствовала себя несколько неуютно.
- Это правда, маркиза, что вы всю жизнь жили в монастыре? - спросила высокая молодая дама с прической, усыпанной переливающимися камнями.
- Да, я была послушницей в монастыре святой Агнессы.
- Брр, не представляю, как можно жить без возможности выбирать наряды, вам ведь наверное там приходилось одеваться в монашеские одежды?
- Конечно, - улыбнулась Дора, - но в них ведь гораздо удобнее участвовать в молебнах и выполнять положенную работу послушниц.
- Работу? - удивилась полноватая зрелая дама в бархатном бордовом платье с обилием золотой отделки, - Вы что там, ещё и работали? И какую же работу вы там выполняли, милочка?
- Я убирала монастырский двор. Подметала его и чистила от снега.
- Пффф! - фыркнула третья дама в сиреневом платье с черной вышивкой, - Так ведь наверное руки у вас до сих пор в мозолях.
- Ну... да. - потупилась Дора. Почему-то ей раньше не приходило в голову, что её мозолей на руках следует стесняться. - Но я же собиралась стать монахиней, а в монастыре никто не обращает внимания на чужие мозоли.
- Вы хотели стать монахиней? - округлила глаза первая заговорившая с ней молодая дама. - Может быть, вы ещё и жалеете, что ваш отец забрал вас из монастыря?
В их женском кружке раздалось несколько смешков.
- Нет, всё не так. То есть, не совсем так. - Дора почувствовала, что её лицо заливает краска. Но не может же она сейчас рассказывать про Бригитту и их подмену. - Я счастлива оттого, что узнала своего отца и братьев, и что имею возможность находиться рядом с ними и быть сейчас на этом приёме!
- Ну что вы, милочка, не смущайтесь так, - снисходительно сказала полноватая дама в бордовом, - монастырь - это же не вертеп какой-нибудь, и в желании стать монахиней нет ничего предосудительного. Хотя и несколько странно это для дам нашего круга.
- Мда, странно, - протянула самая активная первая дама, - этак окажется, что и в нашем женском обществе появился свой оддбол.
- Я вас не понимаю, - растерянно проговорила Дора.
- Ох, я сейчас расскажу, - загорелась дама в сиреневом, - сын графа Оддбэя, виконт Майкл Оддбэй, часто говорит странные вещи, ставящие в тупик наших мужчин. Поэтому мужчины прозвали его оддбол, чудак. Ну, каламбур такой: Оддбэй - оддбол. Его слова часто становятся темой обсуждения в мужском кругу.
Дора поняла, что над ней пытаются посмеяться и вмиг почувствовала себя совершенно спокойной.
- Я должна это понимать так, что мои слова тоже теперь станут темой для обсуждения? - холодно спросила она.
- О, прошу вас, не принимайте на свой счёт, - сразу пошла на попятную дама в сиреневом, - я только хотела пояснить про виконта Оддбэя.
Первая дама с переливающейся причёской всем своим видом показывала, что увлечена игрой света в бокале с вином, зрелая дама в бордовом выразила внезапную необходимость удалиться в уборную.
Дора кивнула и оглянулась в поисках братьев. Она захотела немедленно покинуть этот неуютный дамский кружок и вернуться к любящим её родным. Бывший неподалёку Питер тот час же, извинившись перед собеседниками, подошёл к ней и взяв под локоток, отвёл в сторону.
- Ну что, как тебе беседа с нашими гранд-дамами? - улыбнулся он.
- К сожалению, выученные уроки по истории и естественным наукам мне пока не пригодились, - пошутила Дора. - Знаешь... - задумчиво проговорила она, и сама оторопела от возникшей вдруг идеи, -А ты не мог бы показать мне виконта Майкла Оддбэя? Мне сказали, что у нас с ним есть нечто общее.
Питер изумлённо посмотрел на Дору.
- Странности. Оказывается, мы с ним оба говорим странные вещи.
- И какие же странности ты умудрилась наговорить?
- Мои слова о том, что я жила и работала в монастыре и собиралась стать монахиней, отчего-то показались нашим гостьям довольно странными.
Питер что-то прошептал себе под нос.
- Мне не следовало оставлять тебя одну им на съедение, - покаянно сказал он, - Брайан меня за это убьёт.
- Не переживай, всё хорошо, правда! Сегодняшний вечер - самое чудесное, что у меня было в жизни.
- Ну, раз так, - облегченно обрадовался Питер, - Исполню твоё желание познакомиться с виконтом.
Питер подвёл Дору к стоявшей неподалёку паре - пожилой женщине и молодому мужчине.
- Графиня, виконт, надеюсь вам удобно на нашем приёме?
- Приём выше всяких похвал, - несколько скрипучим голосом ответила женщина, - Передайте герцогу моё восхищение.
- Как здоровье вашего супруга? - продолжил Питер.
- Благодарю, увы - без изменений.
В этот момент музыканты вновь заиграли вступление к танцу. Виконт поставил на пустой поднос недопитый бокал с вином и предложил руку Доре.
- Вы позволите пригласить вас, леди?
Дора быстро взглянула на Питера, и после его легкого кивка протянула свою руку виконту. Она впервые танцевала с практически незнакомым мужчиной и с любопытством разглядывала своего партнёра по танцу. Виконт был одет в черный сюртук из мягкой ткани и такие же брюки, белую шелковую рубашку с небольшими рюшами и с единственным украшением - золотой камеей с серым матовым камнем под горлом. Волосы его были светло-русые, длинною до плеч, глаза голубые под низко посаженными бровями, подбородок чётко очерченный, губы привлекали внимание необычной формой - верхняя губа казалась несколько пухлее нижней из-за линии её изгибов. Дора поймала себя на том, что, пожалуй неприлично пристально рассматривает этого мужчину.
По окончании танца виконт отвёл Дору на прежнее место рядом со своей матерью и подошедшим Питером, который успел проводить даму, с которой танцевал. Слуга предложил всем бокалы с вином, и Дора тоже взяла бокал, потому что почувствовала жажду. Из-за этой жажды она, пожалуй, выпила на пару глотков больше, чем приличествовало, и почувствовала, как по телу проходит волна лёгкого опьянения.
Раздались новые музыкальные такты незнакомого Доре быстрого танца, и возле неё оказались сразу несколько новых кавалеров, протянувших ей руку в приглашении.
- Простите, господа, боюсь, я ещё не знаю этого танца, - смутилась Дора.
- Моя сестра обучена только трём главным танцам, - пояснил Питер разочарованным мужчинам.
- Что ж, тогда мы вместе посмотрим на более опытных танцоров, - сказал с довольной улыбкой виконт Оддбэй.
Дора отошла к стене вместе с виконтом и его матерью и смотрела на энергичные кружения танцующих пар. Мельтешащий блеск нарядов и драгоценностей, выпитое вино и странное волнение от присутствия рядом этого мужчины породили в Доре желание оставаться в неподвижности. Она пыталась следить за тем, как танцуют братья, но почему-то её взгляд постоянно возвращался к виконту. Его мать отодвинулась от них на шаг и повернулась с разговором к близко находящейся к ней даме.
- Говорят, вы раньше жили в монастыре? - спросил виконт.
Дора хихикнула.
- А я слышала, что вы часто говорите странные вещи, но оказалось, что ваш вопрос в точности совпадает с тем, о чём меня спрашивали в дамском кружке.
- В другое время я бы постарался расспросить вас о том, что ещё там говорилось обо мне, но сейчас меня больше интересуете вы, - улыбнулся виконт.
- Да, я воспитывалась в монастыре святой Агнессы, носила там монашеские одеяния и занималась уборкой монастырского двора, отчего у меня на ладонях до сих пор сохранились мозоли. И я собиралась стать монахиней, - отчеканила Дора и с вызовом посмотрела на Оддбэя.
- Как же жаль, что на вас сейчас надеты перчатки, было бы очень любопытно взглянуть на ваши мозоли, - ответил виконт. При этом в его тоне не содержалось и намёка на попытку обольщения.
Дора против воли рассмеялась.
- Боюсь, то, что вы говорите, находится совсем на грани приличия.
- Разве? Трудовые мозоли у дочери герцога - это вполне приличная тема, по-моему.
- Ох, не продолжайте, - махнула на него смеющаяся Дора.
- Но это уже больше соответствует к тому, что вы обо мне слышали? - улыбнулся в ответ виконт.
- Да, пожалуй. Вы знаете, что вас называют оддболом за ваши речи?
- Разумеется, - поморщился Майкл Оддбэй, - очевидно, я часто бываю несдержан в своих вопросах и замечаниях.
- А мне показалось, что повод посмеяться над другими у некоторых людей может возникнуть единственно из желания посмеяться, и для этого не нужен особый повод, подойдут любые высказывания, особенно если они искренние.
Виконт серьёзно посмотрел на Дору.
- Должен признаться, вы меня удивили. Не ожидал, что к такой красоте прилагается наблюдательность и умение столь быстро и чётко анализировать увиденное.
Дора зарделась от комплимента.
- Благодарю вас за беседу, виконт. Вы возвратили мне пошатнувшуюся было веру в доброту знатных людей.
Отчего-то Дора не без сожаления почувствовала, что вот сейчас она должна завершить разговор с виконтом и покинуть его общество. Танец, который они вместе наблюдали, закончился, а учителя ей говорили, что более двух танцев с одним и тем же кавалером женщине танцевать неприлично. И пусть повторно они не танцевали, но их беседа была чем-то ещё более личным, чем совместный танец в общем кругу. А допускать для себя даже тени неподобающего поведения и тем самым не оправдать доверие герцога, она не могла.
Дора поймала взгляд Брайана, подала ему знак подойти и вместе с братом покинула общество графини и её сына. Она спросила брата, может ли она уже уйти к себе. Тот удивился:
- Уже хочешь покинуть приём? Но ведь ты ещё мало с кем успела пообщаться.
- Честно говоря, я немного устала. Так много ярких впечатлений, боюсь, мне не переварить все их даже за целую ночь.
- Конечно, - коротко посмеялся Брайан, - Ты же не привыкла к таким приёмам. Станцуешь ещё один танец и уйдёшь. А то будет нехорошо, если виконт Оддбэй окажется единственным кавалером, которого ты сегодня осчастливила своим вниманием.
На следующий танец Дора приняла приглашение от мужчины возраста сорока пяти - пятидесяти лет в тёмно-синем сюртуке.
- Граф Фредерик Фосбери, - напомнил ей мужчина собственное имя, принимая ладонь Доры на свою твёрдую руку.
В этом танце Дора ощутила себя лёгкой бабочкой, порхающей вокруг крепкого сильного дерева. Она слегка улыбалась лорду Фредерику, ловя в ответ его восхищённый взгляд. По окончании танца лорд подвёл Дору к Брайану и спросил:
- Смею ли я надеяться на второй танец с вами, леди?
- Сожалею, граф, но я уже покидаю приём. Благодарю вас за его прекрасное для меня окончание.
У себя в покоях, когда Дора уже находилась в кровати, она совершенно не могла спокойно лежать, не говоря уже о сне. Хотелось подскочить и кружиться вокруг кресла, или плакать от переполнявших её эмоций. Она перебирала в памяти виды танцующих гостей, лёгкий мелодичный смех дам, исполненные гордости осанки кавалеров, в десятый раз в голове её прокручивались сегодняшние диалоги, и чаще всего этот круг воспоминаний заканчивался мысленным взглядом в голубые глаза под низкими бровями и изогнутой линией губ виконта Майкла Оддбэя.
Михаил накрыл плотной крышкой большую кастрюлю с приготовленным рассольником и огляделся.
Кто бы мог подумать, что такое просторное престижное кафе на центральной улице столицы, блиставшее разнообразным меню, включающее блюда и русской и кавказской кухни, а также японские роллы-суши, и даже разнообразные пиццы, имеет такую тесную кухню. Повара и поварята, сушисты и пиццеристы сновали по этой кухне, огибая препятствия как опытные слаломисты.
Странным образом Дору взволновало решившееся будущее Бригитты не менее, чем её собственное. В письме, которое она написала подруге, было особо подчеркнуто, что для его сиятельства важно достойное поведение Бригитты и недопустимы поступки, умаляющие его честь и перечеркивающие его благодеяние. О своей жизни в качестве герцогской дочери Дора написала скупо, упомянув лишь что она очень полюбила отца и братьев, что ей преподают необходимые знания и что ей скоро предстоит венчание с неизвестным пока человеком.
Утро Дора встретила с радостным волнением - сегодня ей предстоит встретиться с разными достойными людьми, надежной опорой их королества и мирной благополучной жизни, с несомненно красивыми и добрыми женщинами, и все будут обращать своё внимание на неё, Дору. Ну а ей предоставится возможность отблагодарить своих родных, продемонстрировав, как хорошо она впитала всё, чему её научили преподаватели за это время.
Глава 4
Стоя рядом с герцогом и братьями в ярко освещённой большой приёмной зале, Дора каждым вдохом ощущала заполнявшее её счастье.
Она была одета в светлое бирюзовое платье без рукавов, с неглубоким круглым вырезом, подчеркнутой узкой талией и лёгким широким низом. На шею ей надели кулон на тонкой цепочке белого золота с крупным аквамарином, на руках были облегающие белые перчатки выше локтя, запястье правой руки поверх перчатки украшал парный к кулону браслет с аквамаринами. Скрытые под длинным подолом платья туфельки на среднем каблучке помогали держать осанку. Крупно завитые волосы свободно облегали голову, слегка прижимались с боков к шее и стекали сзади по спине.
У одной из стен залы находилось огороженное небольшим барьером место для музыкантов, которые играли чудесную музыку. К гордо стоявшему герцогу и его детям периодически подходили пары нарядно одетых гостей, и герцог представлял им свою дочь. В ответ на их приветствия Дора искренне отвечала, что она рада знакомству. Конечно, она не запоминала всех имён представленных ей людей. Но Брайан сразу сказал ей, что это было бы невозможно, и волноваться из-за этого не стоит.
Через некоторое время, когда зала была значительно заполнена гостями, музыканты после паузы громко заиграли первые такты торжественного танца, и герцог сам вывел дочь в центр зала, держа её ладонь на своей вытянутой вперед руке. С поклона герцога и низкого приседания Доры начался хорошо знакомый ей танец. Легко исполняя положенные шаги и повороты, Дора ловила одобрительные взгляды отца и гостей. С определенного такта к ним присоединилась другая пара, потом следующая, и вот уже большинство присутствующих выполняют одинаковые танцевальные движения. Дора никогда раньше не видела такого массового исполнения танца, и ей едва ли не приходилось сдерживать восторженные слёзы от кажущейся невыразимой красоты этой картины.
Второй танец она танцевала с Брайаном, третий - с Питером. Братья тепло улыбались ей, и Дора лучилась ответной улыбкой. После этого был перерыв в танцах, и гости могли отдохнуть, выпить предлагаемые слугами вина и пообщаться друг с другом. Братья попеременно подводили Дору к разным гостям и обменивались с ними несколькими фразами.
Наконец, Питер подвёл Дору к группе женщин и сообщил, что ненадолго оставит её. Дора оказалась близко под пристальными оценивающими взглядами и впервые почувствовала себя несколько неуютно.
- Это правда, маркиза, что вы всю жизнь жили в монастыре? - спросила высокая молодая дама с прической, усыпанной переливающимися камнями.
- Да, я была послушницей в монастыре святой Агнессы.
- Брр, не представляю, как можно жить без возможности выбирать наряды, вам ведь наверное там приходилось одеваться в монашеские одежды?
- Конечно, - улыбнулась Дора, - но в них ведь гораздо удобнее участвовать в молебнах и выполнять положенную работу послушниц.
- Работу? - удивилась полноватая зрелая дама в бархатном бордовом платье с обилием золотой отделки, - Вы что там, ещё и работали? И какую же работу вы там выполняли, милочка?
- Я убирала монастырский двор. Подметала его и чистила от снега.
- Пффф! - фыркнула третья дама в сиреневом платье с черной вышивкой, - Так ведь наверное руки у вас до сих пор в мозолях.
- Ну... да. - потупилась Дора. Почему-то ей раньше не приходило в голову, что её мозолей на руках следует стесняться. - Но я же собиралась стать монахиней, а в монастыре никто не обращает внимания на чужие мозоли.
- Вы хотели стать монахиней? - округлила глаза первая заговорившая с ней молодая дама. - Может быть, вы ещё и жалеете, что ваш отец забрал вас из монастыря?
В их женском кружке раздалось несколько смешков.
- Нет, всё не так. То есть, не совсем так. - Дора почувствовала, что её лицо заливает краска. Но не может же она сейчас рассказывать про Бригитту и их подмену. - Я счастлива оттого, что узнала своего отца и братьев, и что имею возможность находиться рядом с ними и быть сейчас на этом приёме!
- Ну что вы, милочка, не смущайтесь так, - снисходительно сказала полноватая дама в бордовом, - монастырь - это же не вертеп какой-нибудь, и в желании стать монахиней нет ничего предосудительного. Хотя и несколько странно это для дам нашего круга.
- Мда, странно, - протянула самая активная первая дама, - этак окажется, что и в нашем женском обществе появился свой оддбол.
- Я вас не понимаю, - растерянно проговорила Дора.
- Ох, я сейчас расскажу, - загорелась дама в сиреневом, - сын графа Оддбэя, виконт Майкл Оддбэй, часто говорит странные вещи, ставящие в тупик наших мужчин. Поэтому мужчины прозвали его оддбол, чудак. Ну, каламбур такой: Оддбэй - оддбол. Его слова часто становятся темой обсуждения в мужском кругу.
Дора поняла, что над ней пытаются посмеяться и вмиг почувствовала себя совершенно спокойной.
- Я должна это понимать так, что мои слова тоже теперь станут темой для обсуждения? - холодно спросила она.
- О, прошу вас, не принимайте на свой счёт, - сразу пошла на попятную дама в сиреневом, - я только хотела пояснить про виконта Оддбэя.
Первая дама с переливающейся причёской всем своим видом показывала, что увлечена игрой света в бокале с вином, зрелая дама в бордовом выразила внезапную необходимость удалиться в уборную.
Дора кивнула и оглянулась в поисках братьев. Она захотела немедленно покинуть этот неуютный дамский кружок и вернуться к любящим её родным. Бывший неподалёку Питер тот час же, извинившись перед собеседниками, подошёл к ней и взяв под локоток, отвёл в сторону.
- Ну что, как тебе беседа с нашими гранд-дамами? - улыбнулся он.
- К сожалению, выученные уроки по истории и естественным наукам мне пока не пригодились, - пошутила Дора. - Знаешь... - задумчиво проговорила она, и сама оторопела от возникшей вдруг идеи, -А ты не мог бы показать мне виконта Майкла Оддбэя? Мне сказали, что у нас с ним есть нечто общее.
Питер изумлённо посмотрел на Дору.
- Странности. Оказывается, мы с ним оба говорим странные вещи.
- И какие же странности ты умудрилась наговорить?
- Мои слова о том, что я жила и работала в монастыре и собиралась стать монахиней, отчего-то показались нашим гостьям довольно странными.
Питер что-то прошептал себе под нос.
- Мне не следовало оставлять тебя одну им на съедение, - покаянно сказал он, - Брайан меня за это убьёт.
- Не переживай, всё хорошо, правда! Сегодняшний вечер - самое чудесное, что у меня было в жизни.
- Ну, раз так, - облегченно обрадовался Питер, - Исполню твоё желание познакомиться с виконтом.
Питер подвёл Дору к стоявшей неподалёку паре - пожилой женщине и молодому мужчине.
- Графиня, виконт, надеюсь вам удобно на нашем приёме?
- Приём выше всяких похвал, - несколько скрипучим голосом ответила женщина, - Передайте герцогу моё восхищение.
- Как здоровье вашего супруга? - продолжил Питер.
- Благодарю, увы - без изменений.
В этот момент музыканты вновь заиграли вступление к танцу. Виконт поставил на пустой поднос недопитый бокал с вином и предложил руку Доре.
- Вы позволите пригласить вас, леди?
Дора быстро взглянула на Питера, и после его легкого кивка протянула свою руку виконту. Она впервые танцевала с практически незнакомым мужчиной и с любопытством разглядывала своего партнёра по танцу. Виконт был одет в черный сюртук из мягкой ткани и такие же брюки, белую шелковую рубашку с небольшими рюшами и с единственным украшением - золотой камеей с серым матовым камнем под горлом. Волосы его были светло-русые, длинною до плеч, глаза голубые под низко посаженными бровями, подбородок чётко очерченный, губы привлекали внимание необычной формой - верхняя губа казалась несколько пухлее нижней из-за линии её изгибов. Дора поймала себя на том, что, пожалуй неприлично пристально рассматривает этого мужчину.
По окончании танца виконт отвёл Дору на прежнее место рядом со своей матерью и подошедшим Питером, который успел проводить даму, с которой танцевал. Слуга предложил всем бокалы с вином, и Дора тоже взяла бокал, потому что почувствовала жажду. Из-за этой жажды она, пожалуй, выпила на пару глотков больше, чем приличествовало, и почувствовала, как по телу проходит волна лёгкого опьянения.
Раздались новые музыкальные такты незнакомого Доре быстрого танца, и возле неё оказались сразу несколько новых кавалеров, протянувших ей руку в приглашении.
- Простите, господа, боюсь, я ещё не знаю этого танца, - смутилась Дора.
- Моя сестра обучена только трём главным танцам, - пояснил Питер разочарованным мужчинам.
- Что ж, тогда мы вместе посмотрим на более опытных танцоров, - сказал с довольной улыбкой виконт Оддбэй.
Дора отошла к стене вместе с виконтом и его матерью и смотрела на энергичные кружения танцующих пар. Мельтешащий блеск нарядов и драгоценностей, выпитое вино и странное волнение от присутствия рядом этого мужчины породили в Доре желание оставаться в неподвижности. Она пыталась следить за тем, как танцуют братья, но почему-то её взгляд постоянно возвращался к виконту. Его мать отодвинулась от них на шаг и повернулась с разговором к близко находящейся к ней даме.
- Говорят, вы раньше жили в монастыре? - спросил виконт.
Дора хихикнула.
- А я слышала, что вы часто говорите странные вещи, но оказалось, что ваш вопрос в точности совпадает с тем, о чём меня спрашивали в дамском кружке.
- В другое время я бы постарался расспросить вас о том, что ещё там говорилось обо мне, но сейчас меня больше интересуете вы, - улыбнулся виконт.
- Да, я воспитывалась в монастыре святой Агнессы, носила там монашеские одеяния и занималась уборкой монастырского двора, отчего у меня на ладонях до сих пор сохранились мозоли. И я собиралась стать монахиней, - отчеканила Дора и с вызовом посмотрела на Оддбэя.
- Как же жаль, что на вас сейчас надеты перчатки, было бы очень любопытно взглянуть на ваши мозоли, - ответил виконт. При этом в его тоне не содержалось и намёка на попытку обольщения.
Дора против воли рассмеялась.
- Боюсь, то, что вы говорите, находится совсем на грани приличия.
- Разве? Трудовые мозоли у дочери герцога - это вполне приличная тема, по-моему.
- Ох, не продолжайте, - махнула на него смеющаяся Дора.
- Но это уже больше соответствует к тому, что вы обо мне слышали? - улыбнулся в ответ виконт.
- Да, пожалуй. Вы знаете, что вас называют оддболом за ваши речи?
- Разумеется, - поморщился Майкл Оддбэй, - очевидно, я часто бываю несдержан в своих вопросах и замечаниях.
- А мне показалось, что повод посмеяться над другими у некоторых людей может возникнуть единственно из желания посмеяться, и для этого не нужен особый повод, подойдут любые высказывания, особенно если они искренние.
Виконт серьёзно посмотрел на Дору.
- Должен признаться, вы меня удивили. Не ожидал, что к такой красоте прилагается наблюдательность и умение столь быстро и чётко анализировать увиденное.
Дора зарделась от комплимента.
- Благодарю вас за беседу, виконт. Вы возвратили мне пошатнувшуюся было веру в доброту знатных людей.
Отчего-то Дора не без сожаления почувствовала, что вот сейчас она должна завершить разговор с виконтом и покинуть его общество. Танец, который они вместе наблюдали, закончился, а учителя ей говорили, что более двух танцев с одним и тем же кавалером женщине танцевать неприлично. И пусть повторно они не танцевали, но их беседа была чем-то ещё более личным, чем совместный танец в общем кругу. А допускать для себя даже тени неподобающего поведения и тем самым не оправдать доверие герцога, она не могла.
Дора поймала взгляд Брайана, подала ему знак подойти и вместе с братом покинула общество графини и её сына. Она спросила брата, может ли она уже уйти к себе. Тот удивился:
- Уже хочешь покинуть приём? Но ведь ты ещё мало с кем успела пообщаться.
- Честно говоря, я немного устала. Так много ярких впечатлений, боюсь, мне не переварить все их даже за целую ночь.
- Конечно, - коротко посмеялся Брайан, - Ты же не привыкла к таким приёмам. Станцуешь ещё один танец и уйдёшь. А то будет нехорошо, если виконт Оддбэй окажется единственным кавалером, которого ты сегодня осчастливила своим вниманием.
На следующий танец Дора приняла приглашение от мужчины возраста сорока пяти - пятидесяти лет в тёмно-синем сюртуке.
- Граф Фредерик Фосбери, - напомнил ей мужчина собственное имя, принимая ладонь Доры на свою твёрдую руку.
В этом танце Дора ощутила себя лёгкой бабочкой, порхающей вокруг крепкого сильного дерева. Она слегка улыбалась лорду Фредерику, ловя в ответ его восхищённый взгляд. По окончании танца лорд подвёл Дору к Брайану и спросил:
- Смею ли я надеяться на второй танец с вами, леди?
- Сожалею, граф, но я уже покидаю приём. Благодарю вас за его прекрасное для меня окончание.
У себя в покоях, когда Дора уже находилась в кровати, она совершенно не могла спокойно лежать, не говоря уже о сне. Хотелось подскочить и кружиться вокруг кресла, или плакать от переполнявших её эмоций. Она перебирала в памяти виды танцующих гостей, лёгкий мелодичный смех дам, исполненные гордости осанки кавалеров, в десятый раз в голове её прокручивались сегодняшние диалоги, и чаще всего этот круг воспоминаний заканчивался мысленным взглядом в голубые глаза под низкими бровями и изогнутой линией губ виконта Майкла Оддбэя.
ЧАСТЬ 2
Глава 1
Михаил накрыл плотной крышкой большую кастрюлю с приготовленным рассольником и огляделся.
Кто бы мог подумать, что такое просторное престижное кафе на центральной улице столицы, блиставшее разнообразным меню, включающее блюда и русской и кавказской кухни, а также японские роллы-суши, и даже разнообразные пиццы, имеет такую тесную кухню. Повара и поварята, сушисты и пиццеристы сновали по этой кухне, огибая препятствия как опытные слаломисты.
