а на неё свалился этот брак с человеком, стоящим на пороге старости, и теперь она должна приноравливаться к нему, вместо того, чтобы встречаться с такими же юными подружками и радоваться беспечальной жизни. Нет, нужно уезжать отсюда как можно быстрее, и не мучить себя и её тем, что с нами не случилось по монаршей милости".
Он вызвал приставленного к нему слугу и велел сообщить графу Фосбери, что желает обсудить с ним дела как можно раньше.
За ужином лорд Фредерик был оживлён, хвалил лорда Майкла за присланные к пристани материалы и людей, сетовал на то, что Оддбэи отсутствовали на их свадьбе. Жену он называл домашним именем "Дора" и часто обращал к ней свой ласковый взгляд. Лицо леди Элизабет периодически освещалось какой-то загадочной улыбкой.
Графиня Эстер уже клевала носом, когда ужин закончился и Фредерик позвал Майкла в кабинет.
- Отчего ж ты так торопишься с делами, Майкл? - добродушно спросил он, - А я, должен признаться, к делам приступаю совсем неохотно в этот месяц.
"Медовый месяц", мысленно скрипнул зубами Михаил.
- Сожалею, граф, очень много задач я на себя навалил, и совсем зашиваюсь, да ещё без привычки, в связи с болезнью отца. Так что мне отдыхать сейчас совершенно некогда.
- Фредерик, Майкл, для тебя отныне просто Фредерик.
- Боюсь, для меня будет сложно такое обращение, - отверг Михаил фактическое предложение дружеских отношений, - Вы ведь дружны с моим отцом, хотя он сейчас болен, для меня в сознании он как бы незримо присутствует здесь, и я бы чувствовал себя не в своей тарелке, обращаясь к его другу и деловому партнёру накоротке.
- Ну как знаешь. Вот не зря тебя прозвали оддболом, - шутя погрозил Фосбери.
- Любой, кто пообщался бы со мной какое-то время, не усомнился бы в этом, - вежливо улыбнулся Михаил.
Лишь ближе к полуночи Фредерик и Майкл, при участии управляющих и секретарей с двух сторон, закончили обсуждать дела. Аарон Фитцберг наутро собирался отбыть назад в графство Оддбэй, Пол Парсон пока оставался.
Когда Михаил ложился в постель, в голове его всё ещё звучали слова графа Фосбери, сказанные им перед расставанием на ночь с покачиванием головой:
- Засиделись мы тут с тобой, Майкл, в то время как моя молодая жена вынужденно не спит, ждёт меня.
Михаил нарочно стукнулся затылком о стенку кровати. Хотелось плакать.
Он ещё не спал, когда дверь в его комнату приоткрылась и в неё скользнул женский силуэт.
- Я ждала вас, Майкл, как только узнала, что вы оправились после несчастья с вашей каретой. Потом ждала вас, когда узнала, что вы вернулись в своё графство. Я каждый день приезжала верхом к вашему шале на границе наших графств. Я ждала вас сегодня перед ужином. Я ждала вас, наконец, после ужина, но вы только закрылись с братом. Почему вы так ведёте себя, Майкл, будто я для вас - пустое место?
С каждым словом леди Элизабет подходила к постели Михаила всё ближе. Она была одета в длинную ночную сорочку, плечи её были укутаны большой шалью.
- Элизабет... О, боже, вы не должны были приходить ко мне в этот час.
- И это всё? Только такие слова я услышу от вас в ответ?
- Элизабет, завтра утром мы поговорим с вами, обязательно! А сейчас я прошу вас уйти, ради вас самой. Нельзя чтобы кто-нибудь увидел, как вы пришли ко мне ночью и находились здесь долго.
Михаил встал, закрыв покрывалом своё тело ниже пояса, стесняясь быть перед дамой в одних широких и коротких штанах, являющимися здесь нижним бельём.
- Вы обещаете, Майкл, что завтра мы с вами побеседуем наедине?
- Ну конечно, Элизабет, обещаю.
- Поцелуйте меня, Майкл, - Элизабет потянулась к нему.
- Я... не могу, - слегка отстранился Михаил. Увидев отчаянный жест девушки, он добавил:
- Чтобы вы не думали о себе или обо мне плохо, я хочу вам сказать, что после того, как мы с отцом разбились в карете, я изрядно потерял память. Остальное я расскажу вам завтра.
- Спокойной ночи, виконт, - огорчённо прошептала Элизабет.
- До завтра, леди.
Оставшись один, Михаил подумал, что с удовольствием оказался бы сейчас далеко отсюда, да пусть даже на кухне в кафе своего родного мира. Но эта малодушная мысль посетила его лишь на мгновение и исчезла.
Несмотря ни на что, Михаил чувствовал себя в этом мире, как ни странно, на своём месте и в своём времени. Многие мелочи, которые сопровождали его быт, казались удобными. Он полюбил верховую езду, местную одежду, тихий чистенький Дилкли, а замок Оддбэев казался ему родным домом. Да он даже к графине Эстер искренне относился по-родственному, и беспокоился о состоянии графа Оддбэя, желая ему выздоровления. То ли всё окружающее совпало с личностью Михаила и его чувством того, что есть хорошо и правильно, то ли это "генетическая" память Майкла, чья душа сейчас находится неизвестно где.
Михаил подумал о Майкле Оддбэе, и испытал чувство вины за то, что живёт его жизнью. "Конечно, я не намеревался занимать тело другого человека, да я и понятия никакого не имел о его существовании, но всё же... Этот парень жил двадцать с небольшим лет, чему-то учился, чего-то добивался, выстраивал отношения, а я пришёл и владею его достижениями. Девушку вот обидел, которая явно нравилась Майклу. Хочется чем-то извиниться перед ним за мою жизнь здесь. Но что я могу?"
"Для начала - не раскисать", ответил Михаил сам себе. "И, кажется, я знаю, что я могу сделать. Надо стать им, Майклом Оддбэем. Принять внутренне его имя, и играть по правилам этого мира, не теряя, однако, и своего прошлого. Почитать его родителей, наконец. Да, так будет правильно".
Эта мысль успокоила его, и Михаил, а вернее, уже Майкл, наконец, крепко уснул.
За завтраком он при всех сказал что хочет прокатиться верхом и предложил леди Элизабет составить ему компанию.
Когда они в молчании отъехали достаточно, чтобы замок Фосбери скрылся из вида, Майкл предложил Элизабет спешиться и прогуляться вдоль опушки небольшого леса.
- Я знаю, Элизабет, что задолжал вам объяснения. И прошу меня простить за то, что так долго задержался с этим, - начал Майкл.
Элизабет отрицательно покачала головой.
- Нет, не знаете. Вы не знаете, что со мной было, когда вы разбились и находились без сознания. Как не знаете, что я чувствовала, когда узнала, что сразу после выздоровления вы просили руки другой девушки, которую едва увидели.
Майкл глубоко вздохнул.
- Как я сказал вам уже, я потерял изрядный кусок своей памяти.
- И в этот кусок вошла я? - горько усмехнулась Элизабет.
- Не только вы. Я не помнил практически ничего и никого, ни отца, ни матери. Да я даже слов многих не помнил, учил их заново. Я получил в свете прозвище "оддбол" оттого, что неправильно говорил и задавал странные вопросы тем, кто нас навещал, когда я выздоравливал.
- И вот вы сразу после этого пошли на приём к герцогу Крэйбонгу и увидели там его дочь... - саркастически продолжила за него Элизабет.
- Да, всё так и было, - твёрдо ответил Майкл. - Извиняться за своё чувство к леди Долорес-Софии я не буду ни перед кем, даже учитывая, что нас с вами связывали отношения, о которых я до сих пор ничего не помню.
- И что упомянутое вами чувство к этой леди говорит вам теперь? - несколько ядовито спросила девушка.
- Что она стала женой другого, - сухо ответил Майкл.
- А то, что и вы свободны для новых отношений с другой девушкой, оно вам не говорит?
- Насколько я понял обычаи этого мира, Элизабет, никакие отношения, помимо брачных, с приличными девушками здесь вообще не одобряются, - с горечью ответил Майкл.
- А с неприличными?
- Элизабет! - укоризненно склонил на бок голову Майкл.
На глаза девушки навернулись слёзы.
- Я просто не знаю, чем уколоть вас, Майкл, как вывести вас из равновесия, в котором вы пребываете в отличие от меня, как заставить вас волноваться и хотя бы этим приблизиться ко мне! Мы были близки, Майкл, настолько, что вы целовали меня. И, хотя между нами не было объяснений и признаний в чувствах, но сейчас мне очень больно оттого, что всё это исчезло.
Элизабет в красноречивом жесте соединила ладони и приложила их к своей груди.
- Мне очень жаль, правда. Но вам будет правильнее считать, что виконт погиб тогда, - сказал Майкл.
- Вы предлагаете мне видеть вас живым и при этом считать, что вы умерли?
- Да. Того Майкла, которого вы помните, больше нет. И перед вами уже другой человек, со своей историей, в котором не было прошлого с вами.
- Со своей историей... За этими словами слышится отзвук душевных переживаний. По-видимому, отказ герцога выдать за вас замуж свою дочь обошёлся для вас непросто?
Девушка испытующе посмотрела Майклу в глаза. Он промолчал.
- Знаете, это даже как-то утешает, - сказала Элизабет, что-то прочитав для себя в глазах виконта.
Элизабет зябко повела плечами.
- Нужно возвращаться. Я ещё подумаю обо всём об этом... Но одно, виконт, я могу сказать вам совершенно определённо уже сейчас: я не позволяю вам показывать какие-либо чувства к Долорес-Софии. Я не дам вам разрушить счастье моего брата!
- Заверяю вас, леди, что тут вам не о чем беспокоиться.
Элизабет удовлетворённо кивнула и вскочила в седло своей лошади. Она сразу отправила её в галоп и поскакала в направлении к замку, не оглядываясь на Майкла.
"Ну что ж, именно так относятся к незнакомцам, которым я себя выказал", подумал Майкл, направляя своего коня неспешным шагом.
Когда он вошёл в гостиную, все хозяева замка были в сборе и, как оказалось, ждали его.
- Майкл, - обратился к нему лорд Фредерик, - наши дамы узнали о недавно появившейся новой забаве. В моду входит подвижная игра, которая проводится на воздухе. Лаун-теннис называется, вы не слышали?
- Теннис? Слышал, - ответил Майкл, - Для неё, кажется, нужны маленькие мячики, сетка и ракетка для рук?
- Да-да, она самая. Я заказал всё необходимое, мы уже изучили правила и даже немного потренировались на днях. Не хотите испытать эту игру с нами?
- Можно попробовать, - улыбнулся Майкл, - Расскажете мне правила?
В подростковом возрасте Михаил посещал некоторое время теннисную секцию, и у него дома хранилась теннисная ракетка "джуниор", которую он не использовал после того, как перестал заниматься в секции.
Лорд Фредерик объяснил Майклу правила, которые мало отличались от известной Михаилу игры. Ракетки, которые им вручили, удручающе проигрывали в качестве и в удобстве тем, которые были известны Майклу по прошлой жизни. Тяжеловатая короткая ручка и сравнительно маленькое диаметром кольцо, затянутое шелковыми нитками. Мячик белого цвета из какой-то не совсем ровной резины, обтянутой тканью, впрочем, был достаточно прыгуч.
Его проводили к импровизированному корту - ровному газону с травой, поперёк которого уже была натянута сетка между двух врытых в землю столбиков. Майкл встал с одного края корта с Элизабет, а лорд Фредерик с другого края составил пару своей жене. Дамы играли в своих длинных платьях и были одеты в модные крепившиеся к причёскам шляпки.
Возле корта присела на скамейку графиня Оддбэй, подтянулись другие люди, жившие в замке, чтобы посмотреть на диковинную забаву аристократов.
Игра началась с хорошей подачи леди Долорес-Софии, которую Майкл мастерски отбил. Так и пошло. Леди Элизабет играла не блестяще, но всё же получше, чем её брат. Большинство мячей подавали и отбивали Майкл и Долорес-София, которая двигалась по корту как прирождённая спортсменка. Щёки её зарумянились, волосы из-под шляпки немного выбились, и Майкл снова поразился тому, как же она хороша. До боли хотелось подойти к ней, схватить в охапку, и целовать...
Подошедшая к нему Элизабет с нахмуренным выражением лица спустила Майкла с небес на землю.
- Фредерик растянул мышцы спины и больше не сможет играть, - сказала она.
Леди Долорес-София сопроводила пострадавшего мужа к нему в спальню, куда уже был вызван их семейный доктор, и Майкл сообщил графине Оддбэй, что после обеда они возвращаются к себе.
Он принял извинения от лорда Фредерика, который был сильно раздосадован полученной им травмой, посоветовал использовать тугую повязку и спокойно полежать до полного выздоровления, и попрощался с хозяевами замка Фосбери.
Какое-то время он ехал в карете вместе с матушкой, уступив своего скакуна Полу Парсону.
- Графиня Фосбери очень мила, - вдруг сказала леди Эстер, - Будет жаль, если её постигнет печальная участь первой жены Фредерика Фосбери.
Она положила свою руку на сложенные на коленях руки Майкла и слегка пожала их.
Майкла глубоко тронуло тепло, которым с ним поделилась графиня. Было понятно, что она догадывается о том, что происходит в душе сына, и как могла, послала ему своё утешение. Дальше до своего дома они ехали молча.
Ну а дома его ждали дела, которые уже были начаты, и которые он запланировал в перспективе. К примеру, Майкл решил привнести в этот мир кое-какие кулинарные новшества.
- А что ест наша доблестная армия, мистер Фитцберг? - спросил он по возвращении.
Замысел Майкла содержался в производстве и распространении консервированных продуктов. Он выяснил, что консервация в жестяных банках и стеклянных бутылках не так давно была изобретена в Галлии и уже постепенно распространялась и в другие страны, в том числе в Бригантию. При этом в бутылках, запечатываемых воском, консервировались перетёртые супы, овощные и фруктовые соки, а в больших банках из толстой жести, которые потребители открывали с помощью дололта и молотка, продавалось тушёное мясо.
Река Северн была очень богата рыбой. В графстве Оддбэй, находившемся в равнинной части этой реки, не было форели и лосося, которые водились в горных притоках Северна, но менее ценные виды рыбы буквально кишели во всём своём разнообразии - щука, лещ, линь, голавль, плотва, налим... Эту рыбу ловили и тут же продавали на рынках, либо живьём в садках доставляли к кухням состоятельных домов. Коптили рыбу мало.
Майкл посетил стекольный заводик, который располагался в его графстве возле городка Лидс, выяснил возможность производства банок стандартных размеров. Потом он списался с бароном Кендалом, который владел заводом по производству жести в восточной части Бригантии и попросил принять его с деловым визитом, о том же просил графа Эванза, на чьей земле производилась резина, и, наконец, встретился с мастеровыми людьми Дилкли, которые ковали различные металлические изделия.
Барон Кендал принял виконта Оддбэя вместе с мистером Фитцбергом безотлагательно и был весьма доволен размещённым на его заводе большим заказом на производство банок небольшой величины из почти в три раза более тонкой жести, нежели та, что требовалась потребителям ранее. А сильнее всего он был рад тому, что Майкл профинансировал данный заказ приличным авансом в половинном размере.
Сложнее получилось с графом Эванзом, который прочно обосновался в Йорке, и в своём графстве почти не показывался. С ним завязалась переписка, окончившаяся разрешением производить на его заводе резиновые кольца для банок и отправления их в графство Оддбэй.
Своим же мастеровым Майкл заказал изготовление небольшой партии закаточных машинок.
Неподалёку от строящейся пристани, рядом с небольшим селом Угли, Майкл повелел организовать постоянный вылов рыбы сетью, а также поставить заводик по её приготовлению и консервации.
Он вызвал приставленного к нему слугу и велел сообщить графу Фосбери, что желает обсудить с ним дела как можно раньше.
За ужином лорд Фредерик был оживлён, хвалил лорда Майкла за присланные к пристани материалы и людей, сетовал на то, что Оддбэи отсутствовали на их свадьбе. Жену он называл домашним именем "Дора" и часто обращал к ней свой ласковый взгляд. Лицо леди Элизабет периодически освещалось какой-то загадочной улыбкой.
Графиня Эстер уже клевала носом, когда ужин закончился и Фредерик позвал Майкла в кабинет.
- Отчего ж ты так торопишься с делами, Майкл? - добродушно спросил он, - А я, должен признаться, к делам приступаю совсем неохотно в этот месяц.
"Медовый месяц", мысленно скрипнул зубами Михаил.
- Сожалею, граф, очень много задач я на себя навалил, и совсем зашиваюсь, да ещё без привычки, в связи с болезнью отца. Так что мне отдыхать сейчас совершенно некогда.
- Фредерик, Майкл, для тебя отныне просто Фредерик.
- Боюсь, для меня будет сложно такое обращение, - отверг Михаил фактическое предложение дружеских отношений, - Вы ведь дружны с моим отцом, хотя он сейчас болен, для меня в сознании он как бы незримо присутствует здесь, и я бы чувствовал себя не в своей тарелке, обращаясь к его другу и деловому партнёру накоротке.
- Ну как знаешь. Вот не зря тебя прозвали оддболом, - шутя погрозил Фосбери.
- Любой, кто пообщался бы со мной какое-то время, не усомнился бы в этом, - вежливо улыбнулся Михаил.
Лишь ближе к полуночи Фредерик и Майкл, при участии управляющих и секретарей с двух сторон, закончили обсуждать дела. Аарон Фитцберг наутро собирался отбыть назад в графство Оддбэй, Пол Парсон пока оставался.
Когда Михаил ложился в постель, в голове его всё ещё звучали слова графа Фосбери, сказанные им перед расставанием на ночь с покачиванием головой:
- Засиделись мы тут с тобой, Майкл, в то время как моя молодая жена вынужденно не спит, ждёт меня.
Михаил нарочно стукнулся затылком о стенку кровати. Хотелось плакать.
Он ещё не спал, когда дверь в его комнату приоткрылась и в неё скользнул женский силуэт.
Глава 4
- Я ждала вас, Майкл, как только узнала, что вы оправились после несчастья с вашей каретой. Потом ждала вас, когда узнала, что вы вернулись в своё графство. Я каждый день приезжала верхом к вашему шале на границе наших графств. Я ждала вас сегодня перед ужином. Я ждала вас, наконец, после ужина, но вы только закрылись с братом. Почему вы так ведёте себя, Майкл, будто я для вас - пустое место?
С каждым словом леди Элизабет подходила к постели Михаила всё ближе. Она была одета в длинную ночную сорочку, плечи её были укутаны большой шалью.
- Элизабет... О, боже, вы не должны были приходить ко мне в этот час.
- И это всё? Только такие слова я услышу от вас в ответ?
- Элизабет, завтра утром мы поговорим с вами, обязательно! А сейчас я прошу вас уйти, ради вас самой. Нельзя чтобы кто-нибудь увидел, как вы пришли ко мне ночью и находились здесь долго.
Михаил встал, закрыв покрывалом своё тело ниже пояса, стесняясь быть перед дамой в одних широких и коротких штанах, являющимися здесь нижним бельём.
- Вы обещаете, Майкл, что завтра мы с вами побеседуем наедине?
- Ну конечно, Элизабет, обещаю.
- Поцелуйте меня, Майкл, - Элизабет потянулась к нему.
- Я... не могу, - слегка отстранился Михаил. Увидев отчаянный жест девушки, он добавил:
- Чтобы вы не думали о себе или обо мне плохо, я хочу вам сказать, что после того, как мы с отцом разбились в карете, я изрядно потерял память. Остальное я расскажу вам завтра.
- Спокойной ночи, виконт, - огорчённо прошептала Элизабет.
- До завтра, леди.
Оставшись один, Михаил подумал, что с удовольствием оказался бы сейчас далеко отсюда, да пусть даже на кухне в кафе своего родного мира. Но эта малодушная мысль посетила его лишь на мгновение и исчезла.
Несмотря ни на что, Михаил чувствовал себя в этом мире, как ни странно, на своём месте и в своём времени. Многие мелочи, которые сопровождали его быт, казались удобными. Он полюбил верховую езду, местную одежду, тихий чистенький Дилкли, а замок Оддбэев казался ему родным домом. Да он даже к графине Эстер искренне относился по-родственному, и беспокоился о состоянии графа Оддбэя, желая ему выздоровления. То ли всё окружающее совпало с личностью Михаила и его чувством того, что есть хорошо и правильно, то ли это "генетическая" память Майкла, чья душа сейчас находится неизвестно где.
Михаил подумал о Майкле Оддбэе, и испытал чувство вины за то, что живёт его жизнью. "Конечно, я не намеревался занимать тело другого человека, да я и понятия никакого не имел о его существовании, но всё же... Этот парень жил двадцать с небольшим лет, чему-то учился, чего-то добивался, выстраивал отношения, а я пришёл и владею его достижениями. Девушку вот обидел, которая явно нравилась Майклу. Хочется чем-то извиниться перед ним за мою жизнь здесь. Но что я могу?"
"Для начала - не раскисать", ответил Михаил сам себе. "И, кажется, я знаю, что я могу сделать. Надо стать им, Майклом Оддбэем. Принять внутренне его имя, и играть по правилам этого мира, не теряя, однако, и своего прошлого. Почитать его родителей, наконец. Да, так будет правильно".
Эта мысль успокоила его, и Михаил, а вернее, уже Майкл, наконец, крепко уснул.
За завтраком он при всех сказал что хочет прокатиться верхом и предложил леди Элизабет составить ему компанию.
Когда они в молчании отъехали достаточно, чтобы замок Фосбери скрылся из вида, Майкл предложил Элизабет спешиться и прогуляться вдоль опушки небольшого леса.
- Я знаю, Элизабет, что задолжал вам объяснения. И прошу меня простить за то, что так долго задержался с этим, - начал Майкл.
Элизабет отрицательно покачала головой.
- Нет, не знаете. Вы не знаете, что со мной было, когда вы разбились и находились без сознания. Как не знаете, что я чувствовала, когда узнала, что сразу после выздоровления вы просили руки другой девушки, которую едва увидели.
Майкл глубоко вздохнул.
- Как я сказал вам уже, я потерял изрядный кусок своей памяти.
- И в этот кусок вошла я? - горько усмехнулась Элизабет.
- Не только вы. Я не помнил практически ничего и никого, ни отца, ни матери. Да я даже слов многих не помнил, учил их заново. Я получил в свете прозвище "оддбол" оттого, что неправильно говорил и задавал странные вопросы тем, кто нас навещал, когда я выздоравливал.
- И вот вы сразу после этого пошли на приём к герцогу Крэйбонгу и увидели там его дочь... - саркастически продолжила за него Элизабет.
- Да, всё так и было, - твёрдо ответил Майкл. - Извиняться за своё чувство к леди Долорес-Софии я не буду ни перед кем, даже учитывая, что нас с вами связывали отношения, о которых я до сих пор ничего не помню.
- И что упомянутое вами чувство к этой леди говорит вам теперь? - несколько ядовито спросила девушка.
- Что она стала женой другого, - сухо ответил Майкл.
- А то, что и вы свободны для новых отношений с другой девушкой, оно вам не говорит?
- Насколько я понял обычаи этого мира, Элизабет, никакие отношения, помимо брачных, с приличными девушками здесь вообще не одобряются, - с горечью ответил Майкл.
- А с неприличными?
- Элизабет! - укоризненно склонил на бок голову Майкл.
На глаза девушки навернулись слёзы.
- Я просто не знаю, чем уколоть вас, Майкл, как вывести вас из равновесия, в котором вы пребываете в отличие от меня, как заставить вас волноваться и хотя бы этим приблизиться ко мне! Мы были близки, Майкл, настолько, что вы целовали меня. И, хотя между нами не было объяснений и признаний в чувствах, но сейчас мне очень больно оттого, что всё это исчезло.
Элизабет в красноречивом жесте соединила ладони и приложила их к своей груди.
- Мне очень жаль, правда. Но вам будет правильнее считать, что виконт погиб тогда, - сказал Майкл.
- Вы предлагаете мне видеть вас живым и при этом считать, что вы умерли?
- Да. Того Майкла, которого вы помните, больше нет. И перед вами уже другой человек, со своей историей, в котором не было прошлого с вами.
- Со своей историей... За этими словами слышится отзвук душевных переживаний. По-видимому, отказ герцога выдать за вас замуж свою дочь обошёлся для вас непросто?
Девушка испытующе посмотрела Майклу в глаза. Он промолчал.
- Знаете, это даже как-то утешает, - сказала Элизабет, что-то прочитав для себя в глазах виконта.
Элизабет зябко повела плечами.
- Нужно возвращаться. Я ещё подумаю обо всём об этом... Но одно, виконт, я могу сказать вам совершенно определённо уже сейчас: я не позволяю вам показывать какие-либо чувства к Долорес-Софии. Я не дам вам разрушить счастье моего брата!
- Заверяю вас, леди, что тут вам не о чем беспокоиться.
Элизабет удовлетворённо кивнула и вскочила в седло своей лошади. Она сразу отправила её в галоп и поскакала в направлении к замку, не оглядываясь на Майкла.
"Ну что ж, именно так относятся к незнакомцам, которым я себя выказал", подумал Майкл, направляя своего коня неспешным шагом.
Когда он вошёл в гостиную, все хозяева замка были в сборе и, как оказалось, ждали его.
- Майкл, - обратился к нему лорд Фредерик, - наши дамы узнали о недавно появившейся новой забаве. В моду входит подвижная игра, которая проводится на воздухе. Лаун-теннис называется, вы не слышали?
- Теннис? Слышал, - ответил Майкл, - Для неё, кажется, нужны маленькие мячики, сетка и ракетка для рук?
- Да-да, она самая. Я заказал всё необходимое, мы уже изучили правила и даже немного потренировались на днях. Не хотите испытать эту игру с нами?
- Можно попробовать, - улыбнулся Майкл, - Расскажете мне правила?
В подростковом возрасте Михаил посещал некоторое время теннисную секцию, и у него дома хранилась теннисная ракетка "джуниор", которую он не использовал после того, как перестал заниматься в секции.
Лорд Фредерик объяснил Майклу правила, которые мало отличались от известной Михаилу игры. Ракетки, которые им вручили, удручающе проигрывали в качестве и в удобстве тем, которые были известны Майклу по прошлой жизни. Тяжеловатая короткая ручка и сравнительно маленькое диаметром кольцо, затянутое шелковыми нитками. Мячик белого цвета из какой-то не совсем ровной резины, обтянутой тканью, впрочем, был достаточно прыгуч.
Его проводили к импровизированному корту - ровному газону с травой, поперёк которого уже была натянута сетка между двух врытых в землю столбиков. Майкл встал с одного края корта с Элизабет, а лорд Фредерик с другого края составил пару своей жене. Дамы играли в своих длинных платьях и были одеты в модные крепившиеся к причёскам шляпки.
Возле корта присела на скамейку графиня Оддбэй, подтянулись другие люди, жившие в замке, чтобы посмотреть на диковинную забаву аристократов.
Игра началась с хорошей подачи леди Долорес-Софии, которую Майкл мастерски отбил. Так и пошло. Леди Элизабет играла не блестяще, но всё же получше, чем её брат. Большинство мячей подавали и отбивали Майкл и Долорес-София, которая двигалась по корту как прирождённая спортсменка. Щёки её зарумянились, волосы из-под шляпки немного выбились, и Майкл снова поразился тому, как же она хороша. До боли хотелось подойти к ней, схватить в охапку, и целовать...
Подошедшая к нему Элизабет с нахмуренным выражением лица спустила Майкла с небес на землю.
- Фредерик растянул мышцы спины и больше не сможет играть, - сказала она.
Леди Долорес-София сопроводила пострадавшего мужа к нему в спальню, куда уже был вызван их семейный доктор, и Майкл сообщил графине Оддбэй, что после обеда они возвращаются к себе.
Он принял извинения от лорда Фредерика, который был сильно раздосадован полученной им травмой, посоветовал использовать тугую повязку и спокойно полежать до полного выздоровления, и попрощался с хозяевами замка Фосбери.
Какое-то время он ехал в карете вместе с матушкой, уступив своего скакуна Полу Парсону.
- Графиня Фосбери очень мила, - вдруг сказала леди Эстер, - Будет жаль, если её постигнет печальная участь первой жены Фредерика Фосбери.
Она положила свою руку на сложенные на коленях руки Майкла и слегка пожала их.
Майкла глубоко тронуло тепло, которым с ним поделилась графиня. Было понятно, что она догадывается о том, что происходит в душе сына, и как могла, послала ему своё утешение. Дальше до своего дома они ехали молча.
Ну а дома его ждали дела, которые уже были начаты, и которые он запланировал в перспективе. К примеру, Майкл решил привнести в этот мир кое-какие кулинарные новшества.
- А что ест наша доблестная армия, мистер Фитцберг? - спросил он по возвращении.
Глава 5
Замысел Майкла содержался в производстве и распространении консервированных продуктов. Он выяснил, что консервация в жестяных банках и стеклянных бутылках не так давно была изобретена в Галлии и уже постепенно распространялась и в другие страны, в том числе в Бригантию. При этом в бутылках, запечатываемых воском, консервировались перетёртые супы, овощные и фруктовые соки, а в больших банках из толстой жести, которые потребители открывали с помощью дололта и молотка, продавалось тушёное мясо.
Река Северн была очень богата рыбой. В графстве Оддбэй, находившемся в равнинной части этой реки, не было форели и лосося, которые водились в горных притоках Северна, но менее ценные виды рыбы буквально кишели во всём своём разнообразии - щука, лещ, линь, голавль, плотва, налим... Эту рыбу ловили и тут же продавали на рынках, либо живьём в садках доставляли к кухням состоятельных домов. Коптили рыбу мало.
Майкл посетил стекольный заводик, который располагался в его графстве возле городка Лидс, выяснил возможность производства банок стандартных размеров. Потом он списался с бароном Кендалом, который владел заводом по производству жести в восточной части Бригантии и попросил принять его с деловым визитом, о том же просил графа Эванза, на чьей земле производилась резина, и, наконец, встретился с мастеровыми людьми Дилкли, которые ковали различные металлические изделия.
Барон Кендал принял виконта Оддбэя вместе с мистером Фитцбергом безотлагательно и был весьма доволен размещённым на его заводе большим заказом на производство банок небольшой величины из почти в три раза более тонкой жести, нежели та, что требовалась потребителям ранее. А сильнее всего он был рад тому, что Майкл профинансировал данный заказ приличным авансом в половинном размере.
Сложнее получилось с графом Эванзом, который прочно обосновался в Йорке, и в своём графстве почти не показывался. С ним завязалась переписка, окончившаяся разрешением производить на его заводе резиновые кольца для банок и отправления их в графство Оддбэй.
Своим же мастеровым Майкл заказал изготовление небольшой партии закаточных машинок.
Неподалёку от строящейся пристани, рядом с небольшим селом Угли, Майкл повелел организовать постоянный вылов рыбы сетью, а также поставить заводик по её приготовлению и консервации.
