Дугава сама могла оказаться одной из его поклонниц, но неудачное замужество отбило желание флиртовать. Вряд ли бы она пережила, если бы её сердце ещё раз разбили.
Увидев водянистую похлёбку, Ждан запричитал о своей тяжкой доле.
– А мне нравится! – перебила ворчание Майли. – В монастыре на завтрак и ужин давали постную похлёбку. Говорили, что благочестивый сон быстрее приходит на лёгкий живот и свежую голову. Ой, Финист, у тебя что-то к лицу прилипло.
Она сняла с его щеки былинку и, сдув её с раскрытой ладони, откинула назад волосы, чтобы продемонстрировать свою изящную фигуру. Наставник поморщился. Ждан расхохотался, Дугава сдержанно улыбнулась. Видно, Майли сильно истосковалась по мужскому вниманию, раз при всех готова из платья выскочить и наброситься на первого встречного.
Впрочем, Дугава её понимала – слишком хорошо помнила, как на своём первом балу увидела будущего… уже бывшего мужа. Голова хмелеет от запаха мужчины. Стоит ему улыбнуться, как сердце заходится в груди в ритме бешеного танца. Мир кажется золотисто-розовым, омытым лучами закатного солнца. От счастья захватывает дух. Ни одной здравой мысли в голове. О том, что она совершает нечто опрометчивое и постыдное, о том, что если выпить много вина, на утро проснёшься с похмельем, о том, что если заберёшься очень высоко, падения не переживёшь.
Стоит ли предупредить Майли? Пожалуй, нет. Вряд ли у неё хватит времени, чтобы совершить глупость.
Дугава перевела взгляд на Финиста. Он не отводил глаз от Герды, но она старательно его избегала. Похоже, не одна Майли страдает от неразделённых чувств.
Сиротка ушла к опушке и опёрлась о дерево, вглядываясь в уходившую в чащу тропку. Неодолимо хотелось домой. Жаль, детства не вернуть, а дом – мёртвое тело, распрощавшееся с душой. Надо отпустить прошлое и искать собственный путь, но где и как? Все кажется глупым, а она сама – потерявшейся на дороге жизни.
Сзади подошёл Финист и коснулся её плеча.
– Ты обиделась?
– Нет, просто захотелось побыть одной, подумать, – она заставила себя повернуться и взглянуть ему в глаза. – Я не привыкла к компании, устала.
– От меня устала?
Герде нравилась искренность и прямолинейность Финиста, но сейчас отвечать на неловкие вопросы она не могла. Молчание затягивалось.
– Я напугал тебя. Позволил чувствам взять верх. Мне показалось, что между нами что-то есть или может быть или… хотя бы стоит попробовать.
– Ты очень хороший. Любая была бы счастлива твоему вниманию.
– Только не ты, – горько усмехнулся наставник.
Сиротка прижала ладони к груди и ответила предельно искренне:
– Быть может, я недостойна счастья. Ступай, давай не будем ругаться. Или вовсе выгони меня. Так будет честнее.
– Забудь всё! Лучше останемся друзьями как раньше.
Она слабо улыбнулась и кивнула. Финист ссутулился и побрёл обратно, пиная ногами шишки. Герда съехала по стволу на землю и отстегнула брошь от ворота. Палец пробежался по изгибам вырезанного из слоновой кости вереска.
С Морти всё было бы по-другому. Почему его так больно и страшно отпустить? Почему кажется, что без него жизнь лишится смысла? Ведь неправильно так зависеть от кого-то, жить в мечтах, как сказал Финист. Это скользкий путь к Мраку.
– Красивая вещица. Подарок суженого? – спросила словно из воздуха появившаяся Майли.
Герда вздрогнула и спрятала украшение за пазуху.
– Нет, просто брошка на добрую память.
Майли снисходительно улыбнулась:
– Мужчины! Они все так говорят: «на добрую память», а потом уезжают и никогда не вспоминают о тех, кто остался у них за спиной.
Морти… нет, он не такой! Он вспоминал о ней, он хотел вернуться, он… Даже если Герда так и не узнает правды, пускай в её сердце он останется героем.
– Я случайно подслушала твой разговор с Финистом. Похоже, он испытывает к тебе серьёзные чувства, – вкрадчиво продолжила наследница. – Жаль, что ты не отвечаешь ему взаимностью. Если бы ты его любила, не стала бы колебаться.
Сиротка нахмурилась и сжала кулаки.
– Тебя это не касается!
Наследница лишь снисходительно улыбнулась и ушла.
Бродя по округе, Герда ещё долго переваривала произошедшее. Может, наставник прав, и нужно избавить от этого наваждения? В конце концов, одержимая любовь даже в сказках до добра не доводила.
Финист… он ведь столько для неё сделал, столько раз спасал. Он добрый, благородный, отважный, он вызывает восхищение. Так почему она не может протянуть ему руку в ответ? Придумать новую, лучшую, счастливую сказку и поверить в неё, как сделала с Морти, только на этот раз всё будет по-настоящему.
Возле осиновой рощи Герда замерла. По спине пробежал мороз, словно студёной водой облили, а потом, наоборот, в жар бросило. К щекам прилила кровь, уши нестерпимо горели. Судорожно выдохнув, сиротка повернулась к деревьям. Оттуда доносились человеческие стоны.
Может, снова варги морок насылают? Интересно, почему они так далеко от своего логовища забрались? Вот бы Дугава была рядом. Она бы распознала морок. Но ведь и у Герды в прошлый раз получилось. Нельзя уйти просто так, иначе демоны снова застанут их врасплох.
Крадучись, сиротка спустилась к осиннику. Стройные деревья застыли, не шевелились даже листья в кронах. Было тихо и безветренно. Ни звука. Может, показалось?
Из рощи снова донёсся стон, звуки борьбы. Герда ускорила шаг.
Но… варги воют и хохочут. Похоже, не они.
Впереди что-то шевелилось. Таясь за стволами, Герда пробиралась ближе, пока не наткнулась на одежду Финиста. Он снова обернулся? Видно, дело плохо. Нужно позвать его!
Стоп.
Рядом зелёной лужицей лежало платье с вышивкой. Зашуршала палая листва. Она всё время шуршала, но что-то мешало услышать. Снова раздался стон, только не похожий на стон раненого или умирающего. Он полнился неизбывного чувства, от которого сердце болезненно трепыхалось.
Клубок обнажённых тел. Бронза и молоко, сливались в танце, который существовал на заре времён и давал начало всему сущему. Томный стон раскатился эхом. Бронзовое тело изогнулось. Светлые волосы, мокрые то ли от росы, то ли от пота, разлетелись по плечам. Тёмные волосы укрыли сухую листву. Молочно-белая грудь часто вздымалась, как будто не хватало воздуха.
Неожиданно широко, будто очнувшись от зачарованного сна, распахнулись карие глаза и уставились на Герду. Сердце замерло. Она понеслась прочь без оглядки.
Хлынул ливень. Пригоршни воды попадали за шиворот, волосы намокли и липли к лицу, грязь быстро покрыла сапоги и даже штаны. Герда остановилась и судорожно всхлипнула, с трудом приходя в себя. Её колотила крупная дрожь, а лицо настолько раскалилось, что казалось, вот-вот зашипит от холодных струй.
Возвращаться в таком виде в лагерь нельзя. Посыплются глупые вопросы. И Майли… а если Майли рассказала, что видела её? Нет, она бы не стала, это опорочило бы и её.
Зачем Герда вообще туда пошла? Она не желала ни видеть этого, ни тем более знать. Такие тайны ей точно ни к чему!
Неподалёку шумела речушка. Стянув с себя грязную одежду, Герда принялась полоскать её на пологом берегу. На покрытые скользким мхом камни выбрался кот. Только его огнистую шерсть дождь не задевал, она трещала и грела, как настоящий костёр.
– Не убивайся так! Смотреть страшно, – посетовал он.
– Зачем, зачем Финист это сделал? Только что просил меня о взаимности и тут же соблазнил эту богатую наследницу!
– Зато ты теперь знаешь обо всех его недостатках. То есть я надеюсь, что он не приобрёл новых в этом воплощении, – не слишком уверенно ответил кот.
Сиротка непонимающе моргнула.
– Все совершают ошибки. Никто не идеален: ни ты, ни уж тем более Финист, ни даже… Морти.
– Нет! Не порочь его хотя бы ты. Его светлый образ – всё, что у меня осталось.
– Я просто хочу уберечь тебя от разочарований. Быть может, Морти даже хуже Финиста. Но если ты его любишь и желаешь спасти, то должна принять со всеми недостатками, будь то трусость, скрытность, холодность или даже… подлость.
Каждое слово ядовитым жалом впивалось в сердце.
– Замолчи! Немедленно замолчи! Убирайся и не возвращайся больше никогда!
Герда схватила с земли шишку и запустила в рыжую бестию. Кот увернулся и растворился в воздухе.
Нет, он неправ. Никто не знает Морти так, как она. Он герой, самый подлинный из всего, что есть в этом мире.
К полуночи Герда вернулась в лагерь. Дождь как раз прекратился, все уже спали. Только Финист дежурил, дремля вполглаза.
– Моя очередь, – шёпотом объявила она, подкидывая дров в костёр, чтобы быстрее просушиться.
Наставник молча улёгся рядом с ребятами. Как только начало светать, Герда наносила воды и собрала ещё грибов. Даже пару рыбёшек получилось поймать. Будет из чего приготовить завтрак.
Аппетитный запах разбудил Ждана, за ним поднялась Дугава.
– Что случилось? – встревожено спросила последняя, приметив круги под глазами и потрёпанную одежду Герды. – Тебя долго не было. Мы со Жданом собирались на поиски, но Финист сказал, что ты хочешь побыть одна. Не стоило его слушать.
Наставник тоже поднялся и изучающе посмотрел на Герду, а потом виновато отвёл взгляд.
– Бродить по лесу так увлекательно! Я потеряла счёт времени, – она принялась разливать суп по мискам. – В следующий раз буду осмотрительней. Простите!
Финист с Майли тоже вернулись очень поздно, растрёпанные и разгорячённые. Всё случилось так быстро? Немного жаль темноволосую глупышку. По лицу наставника стало ясно, что сожалеть о произошедшем он начал ещё вчера.
Только почему-то несчастней всех оказалась Герда. Неужели она тоже пала жертвой его звериного очарования? Странно. Казалось, все её мысли занимал таинственный Охотник, чью брошь она постоянно теребила.
– Финист? – после затянувшейся паузы обратилась к их предводителю сиротка.
Тот вздрогнул.
– Я считаю, что нужно проводить Майли домой. Так где он находится?
Вынув из вещей карту, Герда развернула её. Теперь поднялась и наследница, которая до этого притворялась спящей.
– Замок Будескайск в Докулайской долине, – она пальцем указала направление. – Совсем рядом.
– Здорово! Мы обойдём логово варгов и выберемся на нужную дорогу, а Майли позаботится, чтобы рыцари нас пропустили, – бодро предложила сиротка. – Ты ведь сможешь это сделать?
– Конечно! Я же дочь Петраса Кшимска, героя Войны за веру и освободителя Кундских земель, – прихвастнула она. – Мне никто не откажет. Разве что разбойники…
Финист побледнел и рявкнул:
– Нет! Туда мы не поедем ни в коем разе!
– Почему? – спросили обе девушки хором.
– Вас хорошо примут, обещаю! Накормят, позволят отдохнуть в тепле, а я распоряжусь о награде! – Майли заглянула ему в глаза. – Милостью Пресветлого, не оставьте меня в нужде!
– В самом деле, нельзя бросать благое дело, не завершив его. Мы в ответе за тех, кого однажды спасли, – Герда неумолимо сложила руки на груди.
Бедолага! Как он теперь будет находиться в обществе их обеих?
– Соглашайся, иначе мы умрём от голода! – поддержал девчонок Ждан.
– И через лес варгов мы больше не поедем. Нетушки! – добавила Дугава.
Финист резко поднялся и ушёл, оставив товарищей переглядываться в недоумении.
Кот пропал. Герда даже затосковала по его ворчанию.
К Будескайску вела широкая прямая дорога, вдоль которой раньше располагались живописные деревушки, но вместо них попадались пепелища, пустые дворы и невозделанные поля. Люди покидали плодородную Докулайскую долину, даже духи природы оставляли эти места: всё заросло колючим чертополохом и крапивой. На лугах и полях полезные растения чахли. Лишь тысячелистник заполонил всё белым ковром с вкраплением цветов гвоздики травянки, похожих на капли крови. Дурманил запах полыни, как бывало только в самую знойную пору.
Парило так, что все обливались потом. Лошади вяло спотыкались и не обращали на понукания всадников внимания. Постепенно и люди оказывались в плену полудрёмы. К вечеру третьего дня начало накрапывать. Дождь не прекращался и весь следующий день. Путники укрылись под крышей заброшенного дома, туда же завели лошадей, опасаясь хищников.
Пол прогнил насквозь, потрескался очаг. Ждан с Дугавой настояли, чтобы Финист растопил печку, потому что они продрогли, озябли и боялись простудиться. Идея оказалась не слишком удачной – стоило развести огонь, как повалил удушливый дым. Пришлось отворить настежь двери и окна, чтобы он выветрился. Стало ещё холодней. Герда нашла на чердаке побитые молью одеяла. Укрывшись ими, путники прижимались друг к другу, тщетно пытаясь согреться.
Завывал ветер, стучали незапертые ставни, с прохудившегося потолка падали крупные капли. Вдалеке послышалось рычание.
– Может, ветер? – с надеждой спросила Дугава.
Снова раздался вой, только на ветер совсем не похожий, да ещё так близко. И шаги. Кто-то ходил по двору.
– Только не это снова! – запричитал Ждан.
– Надо молиться, – предложила Майли. – В монастыре нас учили, что в тяжёлые времена, когда кажется, что выхода нет, надо молиться и верить. Пресветлый обязательно поможет!
Ученики вопросительно посмотрели на наставника. Тот брезгливо поморщился:
– Глупости! Помочь нам можем только мы сами.
– Но как же…
Финист отвернулся и замолчал. Шаги приближались. Вой превратился в хохот, стал громче и злее.
Герда теребила брошь, ища в ней защиту.
– Милостивый наш Пресветлый господин, даруй заплутавшим чадам свою защиту, – начала молиться Майли.
Её голос изменился до неузнаваемости, преисполнился торжественности, смирения и благоговения. Но, не найдя поддержки, он затух в раскатах зловещего хохота. Глаза наследницы заблестели, наполнившись слезами.
Бедняжка! Надо ей помочь. Герда принялась повторять молитву, хотя мысленно обращалась не к богу пресветловерцев, а к Морти. Дугава поддержала её и пихнула локтем Ждана. Вчетвером, взявшись за руки, они хором перекрикивали зловещий хохот. Молчал один наставник. Майли потянулась за его ладонью, но он отпрянул и выскочил на улицу.
– Финист, стой! Тебя же убьют!
Майли рванулась за ним, но Герда не пустила её.
– Верь в него, как веришь в Пресветлого.
Наследница села и продолжила молиться.
Послышались гулкие удары. Рык усилился, перешёл в визг. Майли приложила руку ко рту и задрожала. Звуки не утихали. Глотая слёзы, она закуталась в одеяло вместе с остальными. Время застывало, превращая каждое мгновение в муку. Показалось, что прошёл час или даже два, прежде чем дверь распахнулась. На пороге появился перепачканный в грязи и крови Финист. Его штаны продрались, на ногах виднелись багровые полосы.
«Варги ушли?» «Всё в порядке?» – как из ушата полились вопросы.
– Всё хорошо, – отмахнулся Финист и грузно опустился на пол.
– Но ты ранен! – запротестовала Майли.
– Отстаньте от меня!
– Прекрати! У тебя глубокие царапины, они могут воспалиться, – упрекнула его Герда. – Ждан, Дугава, вскипятите воды. Майли, тебя в монастыре учили обрабатывать раны?
Она кивнула.
Сиротка вышла на порог и осмотрелась. Буря стихла. Моросило самую малость. Вода в лужах перемешалась с кровью. У порога валялись изрубленные трупы пяти здоровенных варгов.
– Здесь никого нет. Демоны не вернутся, – Герда была в этом уверена, как и в том, что завтра будет сухо. – Я поищу одну траву – она хорошо лечит раны.
– Ты можешь заблудиться, – переполошился наставник.
– Не заблужусь. Мой отец был лесником.
Увидев водянистую похлёбку, Ждан запричитал о своей тяжкой доле.
– А мне нравится! – перебила ворчание Майли. – В монастыре на завтрак и ужин давали постную похлёбку. Говорили, что благочестивый сон быстрее приходит на лёгкий живот и свежую голову. Ой, Финист, у тебя что-то к лицу прилипло.
Она сняла с его щеки былинку и, сдув её с раскрытой ладони, откинула назад волосы, чтобы продемонстрировать свою изящную фигуру. Наставник поморщился. Ждан расхохотался, Дугава сдержанно улыбнулась. Видно, Майли сильно истосковалась по мужскому вниманию, раз при всех готова из платья выскочить и наброситься на первого встречного.
Впрочем, Дугава её понимала – слишком хорошо помнила, как на своём первом балу увидела будущего… уже бывшего мужа. Голова хмелеет от запаха мужчины. Стоит ему улыбнуться, как сердце заходится в груди в ритме бешеного танца. Мир кажется золотисто-розовым, омытым лучами закатного солнца. От счастья захватывает дух. Ни одной здравой мысли в голове. О том, что она совершает нечто опрометчивое и постыдное, о том, что если выпить много вина, на утро проснёшься с похмельем, о том, что если заберёшься очень высоко, падения не переживёшь.
Стоит ли предупредить Майли? Пожалуй, нет. Вряд ли у неё хватит времени, чтобы совершить глупость.
Дугава перевела взгляд на Финиста. Он не отводил глаз от Герды, но она старательно его избегала. Похоже, не одна Майли страдает от неразделённых чувств.
***
Сиротка ушла к опушке и опёрлась о дерево, вглядываясь в уходившую в чащу тропку. Неодолимо хотелось домой. Жаль, детства не вернуть, а дом – мёртвое тело, распрощавшееся с душой. Надо отпустить прошлое и искать собственный путь, но где и как? Все кажется глупым, а она сама – потерявшейся на дороге жизни.
Сзади подошёл Финист и коснулся её плеча.
– Ты обиделась?
– Нет, просто захотелось побыть одной, подумать, – она заставила себя повернуться и взглянуть ему в глаза. – Я не привыкла к компании, устала.
– От меня устала?
Герде нравилась искренность и прямолинейность Финиста, но сейчас отвечать на неловкие вопросы она не могла. Молчание затягивалось.
– Я напугал тебя. Позволил чувствам взять верх. Мне показалось, что между нами что-то есть или может быть или… хотя бы стоит попробовать.
– Ты очень хороший. Любая была бы счастлива твоему вниманию.
– Только не ты, – горько усмехнулся наставник.
Сиротка прижала ладони к груди и ответила предельно искренне:
– Быть может, я недостойна счастья. Ступай, давай не будем ругаться. Или вовсе выгони меня. Так будет честнее.
– Забудь всё! Лучше останемся друзьями как раньше.
Она слабо улыбнулась и кивнула. Финист ссутулился и побрёл обратно, пиная ногами шишки. Герда съехала по стволу на землю и отстегнула брошь от ворота. Палец пробежался по изгибам вырезанного из слоновой кости вереска.
С Морти всё было бы по-другому. Почему его так больно и страшно отпустить? Почему кажется, что без него жизнь лишится смысла? Ведь неправильно так зависеть от кого-то, жить в мечтах, как сказал Финист. Это скользкий путь к Мраку.
– Красивая вещица. Подарок суженого? – спросила словно из воздуха появившаяся Майли.
Герда вздрогнула и спрятала украшение за пазуху.
– Нет, просто брошка на добрую память.
Майли снисходительно улыбнулась:
– Мужчины! Они все так говорят: «на добрую память», а потом уезжают и никогда не вспоминают о тех, кто остался у них за спиной.
Морти… нет, он не такой! Он вспоминал о ней, он хотел вернуться, он… Даже если Герда так и не узнает правды, пускай в её сердце он останется героем.
– Я случайно подслушала твой разговор с Финистом. Похоже, он испытывает к тебе серьёзные чувства, – вкрадчиво продолжила наследница. – Жаль, что ты не отвечаешь ему взаимностью. Если бы ты его любила, не стала бы колебаться.
Сиротка нахмурилась и сжала кулаки.
– Тебя это не касается!
Наследница лишь снисходительно улыбнулась и ушла.
Бродя по округе, Герда ещё долго переваривала произошедшее. Может, наставник прав, и нужно избавить от этого наваждения? В конце концов, одержимая любовь даже в сказках до добра не доводила.
Финист… он ведь столько для неё сделал, столько раз спасал. Он добрый, благородный, отважный, он вызывает восхищение. Так почему она не может протянуть ему руку в ответ? Придумать новую, лучшую, счастливую сказку и поверить в неё, как сделала с Морти, только на этот раз всё будет по-настоящему.
Возле осиновой рощи Герда замерла. По спине пробежал мороз, словно студёной водой облили, а потом, наоборот, в жар бросило. К щекам прилила кровь, уши нестерпимо горели. Судорожно выдохнув, сиротка повернулась к деревьям. Оттуда доносились человеческие стоны.
Может, снова варги морок насылают? Интересно, почему они так далеко от своего логовища забрались? Вот бы Дугава была рядом. Она бы распознала морок. Но ведь и у Герды в прошлый раз получилось. Нельзя уйти просто так, иначе демоны снова застанут их врасплох.
Крадучись, сиротка спустилась к осиннику. Стройные деревья застыли, не шевелились даже листья в кронах. Было тихо и безветренно. Ни звука. Может, показалось?
Из рощи снова донёсся стон, звуки борьбы. Герда ускорила шаг.
Но… варги воют и хохочут. Похоже, не они.
Впереди что-то шевелилось. Таясь за стволами, Герда пробиралась ближе, пока не наткнулась на одежду Финиста. Он снова обернулся? Видно, дело плохо. Нужно позвать его!
Стоп.
Рядом зелёной лужицей лежало платье с вышивкой. Зашуршала палая листва. Она всё время шуршала, но что-то мешало услышать. Снова раздался стон, только не похожий на стон раненого или умирающего. Он полнился неизбывного чувства, от которого сердце болезненно трепыхалось.
Клубок обнажённых тел. Бронза и молоко, сливались в танце, который существовал на заре времён и давал начало всему сущему. Томный стон раскатился эхом. Бронзовое тело изогнулось. Светлые волосы, мокрые то ли от росы, то ли от пота, разлетелись по плечам. Тёмные волосы укрыли сухую листву. Молочно-белая грудь часто вздымалась, как будто не хватало воздуха.
Неожиданно широко, будто очнувшись от зачарованного сна, распахнулись карие глаза и уставились на Герду. Сердце замерло. Она понеслась прочь без оглядки.
Хлынул ливень. Пригоршни воды попадали за шиворот, волосы намокли и липли к лицу, грязь быстро покрыла сапоги и даже штаны. Герда остановилась и судорожно всхлипнула, с трудом приходя в себя. Её колотила крупная дрожь, а лицо настолько раскалилось, что казалось, вот-вот зашипит от холодных струй.
Возвращаться в таком виде в лагерь нельзя. Посыплются глупые вопросы. И Майли… а если Майли рассказала, что видела её? Нет, она бы не стала, это опорочило бы и её.
Зачем Герда вообще туда пошла? Она не желала ни видеть этого, ни тем более знать. Такие тайны ей точно ни к чему!
Неподалёку шумела речушка. Стянув с себя грязную одежду, Герда принялась полоскать её на пологом берегу. На покрытые скользким мхом камни выбрался кот. Только его огнистую шерсть дождь не задевал, она трещала и грела, как настоящий костёр.
– Не убивайся так! Смотреть страшно, – посетовал он.
– Зачем, зачем Финист это сделал? Только что просил меня о взаимности и тут же соблазнил эту богатую наследницу!
– Зато ты теперь знаешь обо всех его недостатках. То есть я надеюсь, что он не приобрёл новых в этом воплощении, – не слишком уверенно ответил кот.
Сиротка непонимающе моргнула.
– Все совершают ошибки. Никто не идеален: ни ты, ни уж тем более Финист, ни даже… Морти.
– Нет! Не порочь его хотя бы ты. Его светлый образ – всё, что у меня осталось.
– Я просто хочу уберечь тебя от разочарований. Быть может, Морти даже хуже Финиста. Но если ты его любишь и желаешь спасти, то должна принять со всеми недостатками, будь то трусость, скрытность, холодность или даже… подлость.
Каждое слово ядовитым жалом впивалось в сердце.
– Замолчи! Немедленно замолчи! Убирайся и не возвращайся больше никогда!
Герда схватила с земли шишку и запустила в рыжую бестию. Кот увернулся и растворился в воздухе.
Нет, он неправ. Никто не знает Морти так, как она. Он герой, самый подлинный из всего, что есть в этом мире.
К полуночи Герда вернулась в лагерь. Дождь как раз прекратился, все уже спали. Только Финист дежурил, дремля вполглаза.
– Моя очередь, – шёпотом объявила она, подкидывая дров в костёр, чтобы быстрее просушиться.
Наставник молча улёгся рядом с ребятами. Как только начало светать, Герда наносила воды и собрала ещё грибов. Даже пару рыбёшек получилось поймать. Будет из чего приготовить завтрак.
***
Аппетитный запах разбудил Ждана, за ним поднялась Дугава.
– Что случилось? – встревожено спросила последняя, приметив круги под глазами и потрёпанную одежду Герды. – Тебя долго не было. Мы со Жданом собирались на поиски, но Финист сказал, что ты хочешь побыть одна. Не стоило его слушать.
Наставник тоже поднялся и изучающе посмотрел на Герду, а потом виновато отвёл взгляд.
– Бродить по лесу так увлекательно! Я потеряла счёт времени, – она принялась разливать суп по мискам. – В следующий раз буду осмотрительней. Простите!
Финист с Майли тоже вернулись очень поздно, растрёпанные и разгорячённые. Всё случилось так быстро? Немного жаль темноволосую глупышку. По лицу наставника стало ясно, что сожалеть о произошедшем он начал ещё вчера.
Только почему-то несчастней всех оказалась Герда. Неужели она тоже пала жертвой его звериного очарования? Странно. Казалось, все её мысли занимал таинственный Охотник, чью брошь она постоянно теребила.
– Финист? – после затянувшейся паузы обратилась к их предводителю сиротка.
Тот вздрогнул.
– Я считаю, что нужно проводить Майли домой. Так где он находится?
Вынув из вещей карту, Герда развернула её. Теперь поднялась и наследница, которая до этого притворялась спящей.
– Замок Будескайск в Докулайской долине, – она пальцем указала направление. – Совсем рядом.
– Здорово! Мы обойдём логово варгов и выберемся на нужную дорогу, а Майли позаботится, чтобы рыцари нас пропустили, – бодро предложила сиротка. – Ты ведь сможешь это сделать?
– Конечно! Я же дочь Петраса Кшимска, героя Войны за веру и освободителя Кундских земель, – прихвастнула она. – Мне никто не откажет. Разве что разбойники…
Финист побледнел и рявкнул:
– Нет! Туда мы не поедем ни в коем разе!
– Почему? – спросили обе девушки хором.
– Вас хорошо примут, обещаю! Накормят, позволят отдохнуть в тепле, а я распоряжусь о награде! – Майли заглянула ему в глаза. – Милостью Пресветлого, не оставьте меня в нужде!
– В самом деле, нельзя бросать благое дело, не завершив его. Мы в ответе за тех, кого однажды спасли, – Герда неумолимо сложила руки на груди.
Бедолага! Как он теперь будет находиться в обществе их обеих?
– Соглашайся, иначе мы умрём от голода! – поддержал девчонок Ждан.
– И через лес варгов мы больше не поедем. Нетушки! – добавила Дугава.
Финист резко поднялся и ушёл, оставив товарищей переглядываться в недоумении.
Глава 9. Замок с привидениями
Кот пропал. Герда даже затосковала по его ворчанию.
К Будескайску вела широкая прямая дорога, вдоль которой раньше располагались живописные деревушки, но вместо них попадались пепелища, пустые дворы и невозделанные поля. Люди покидали плодородную Докулайскую долину, даже духи природы оставляли эти места: всё заросло колючим чертополохом и крапивой. На лугах и полях полезные растения чахли. Лишь тысячелистник заполонил всё белым ковром с вкраплением цветов гвоздики травянки, похожих на капли крови. Дурманил запах полыни, как бывало только в самую знойную пору.
Парило так, что все обливались потом. Лошади вяло спотыкались и не обращали на понукания всадников внимания. Постепенно и люди оказывались в плену полудрёмы. К вечеру третьего дня начало накрапывать. Дождь не прекращался и весь следующий день. Путники укрылись под крышей заброшенного дома, туда же завели лошадей, опасаясь хищников.
Пол прогнил насквозь, потрескался очаг. Ждан с Дугавой настояли, чтобы Финист растопил печку, потому что они продрогли, озябли и боялись простудиться. Идея оказалась не слишком удачной – стоило развести огонь, как повалил удушливый дым. Пришлось отворить настежь двери и окна, чтобы он выветрился. Стало ещё холодней. Герда нашла на чердаке побитые молью одеяла. Укрывшись ими, путники прижимались друг к другу, тщетно пытаясь согреться.
Завывал ветер, стучали незапертые ставни, с прохудившегося потолка падали крупные капли. Вдалеке послышалось рычание.
– Может, ветер? – с надеждой спросила Дугава.
Снова раздался вой, только на ветер совсем не похожий, да ещё так близко. И шаги. Кто-то ходил по двору.
– Только не это снова! – запричитал Ждан.
– Надо молиться, – предложила Майли. – В монастыре нас учили, что в тяжёлые времена, когда кажется, что выхода нет, надо молиться и верить. Пресветлый обязательно поможет!
Ученики вопросительно посмотрели на наставника. Тот брезгливо поморщился:
– Глупости! Помочь нам можем только мы сами.
– Но как же…
Финист отвернулся и замолчал. Шаги приближались. Вой превратился в хохот, стал громче и злее.
Герда теребила брошь, ища в ней защиту.
– Милостивый наш Пресветлый господин, даруй заплутавшим чадам свою защиту, – начала молиться Майли.
Её голос изменился до неузнаваемости, преисполнился торжественности, смирения и благоговения. Но, не найдя поддержки, он затух в раскатах зловещего хохота. Глаза наследницы заблестели, наполнившись слезами.
Бедняжка! Надо ей помочь. Герда принялась повторять молитву, хотя мысленно обращалась не к богу пресветловерцев, а к Морти. Дугава поддержала её и пихнула локтем Ждана. Вчетвером, взявшись за руки, они хором перекрикивали зловещий хохот. Молчал один наставник. Майли потянулась за его ладонью, но он отпрянул и выскочил на улицу.
– Финист, стой! Тебя же убьют!
Майли рванулась за ним, но Герда не пустила её.
– Верь в него, как веришь в Пресветлого.
Наследница села и продолжила молиться.
Послышались гулкие удары. Рык усилился, перешёл в визг. Майли приложила руку ко рту и задрожала. Звуки не утихали. Глотая слёзы, она закуталась в одеяло вместе с остальными. Время застывало, превращая каждое мгновение в муку. Показалось, что прошёл час или даже два, прежде чем дверь распахнулась. На пороге появился перепачканный в грязи и крови Финист. Его штаны продрались, на ногах виднелись багровые полосы.
«Варги ушли?» «Всё в порядке?» – как из ушата полились вопросы.
– Всё хорошо, – отмахнулся Финист и грузно опустился на пол.
– Но ты ранен! – запротестовала Майли.
– Отстаньте от меня!
– Прекрати! У тебя глубокие царапины, они могут воспалиться, – упрекнула его Герда. – Ждан, Дугава, вскипятите воды. Майли, тебя в монастыре учили обрабатывать раны?
Она кивнула.
Сиротка вышла на порог и осмотрелась. Буря стихла. Моросило самую малость. Вода в лужах перемешалась с кровью. У порога валялись изрубленные трупы пяти здоровенных варгов.
– Здесь никого нет. Демоны не вернутся, – Герда была в этом уверена, как и в том, что завтра будет сухо. – Я поищу одну траву – она хорошо лечит раны.
– Ты можешь заблудиться, – переполошился наставник.
– Не заблужусь. Мой отец был лесником.
