Только вот ничего не выходило! В смысле, не прислушиваться я не могла, как ни старалась. Да и ширма так себе укрытие, да и преграда никакая, а вернуться обратно в уборную возможности не было — дверь под действием сквозняка закрылась. Вернуться означало потревожить влюбленных. Оставалось только сидеть молча и наблюдать! Впрочем, мне было интересно. Ничего такого, просто во мне проснулся исследователь… клоны не умеют чувствовать, как повторял доктор, создавший нас. И плотских желаний они испытывать не должны. А вот я… а вот мне… было жарко, тошно, хотелось заткнуть уши и закрыть глаза и в тоже время безумно хотелось посмотреть на происходящее… А положение ширмы позволяло рассмотреть все в подробностях и не быть при этом увиденной.
Принцесса Норвегия жадно целовала мужчину, чье лицо рассмотреть никак не удавалось. Но его тело было огромным, мускулистым и загорелым. Очевидно… он был дарнийцем, и мне стало нехорошо от одного лишь предположения, что предо мной, если такое можно сказать о человеке, покрывающем белое тело принцессы, мой недавний знакомый. Мысли об этом я гнала прочь, стараясь все же увидеть лицо мужчины. Только лица я не увидела, зато увидела кое-что другое! То, что происходило передо мной, чуть не заставило меня вывалиться из-за ширмы. А жаркая краска залила лицо. И хотелось отвернуться, как никогда. Но и смотреть… я не могла не смотреть…
Мужчина нависал над принцессой, широкой спиной почти закрывая ее тело. Я видела, как двигаются мышцы на его загорелом, темном и таком не естественно мощном для меня теле. Видела, как он жадно целует губы Норвегии, ласкает грудь и ласково шепчет слова. Как держит ее бедра и как входит. Молча, напористо, со смачным и таким интимным звуком.
Я смотрела, желая отвернуться, желая уйти от такого постыдного и притягательного зрелища чужой близости. То, что разворачивалось перед глазами, являлось для меня полной неожиданностью. Конечно, пару раз тайком я подсматривала за служанкой на кухне, которая привечала скульптора ледяных фигур… но как дело доходило до ласк, убегала. А тут… тут мне пришлось досмотреть спектакль до конца. И предстояло придумать слова для принцессы, собственно в свое оправдание. Госпожа… не терпит вмешательств в свою личную жизнь, а тут дан… иномирец, захватчик! И свидетель… их запретной близости. Может так статься, что я пожалею о том, что меня безболезненно не убили там, в собственной спальне…
Сцепив до боли руки, я прижалась спиной к каменной стене и принялась ждать. Холод немного отрезвил, а действие подходило к концу. Думать о том, что влюбленные пойдут на второй круг не хотелось, да и о том, что я буду делать, если дан решится остаться до утра не хотелось вдвойне! Но боги услышали меня. Дарниец, сделав дело, отправился в «родные» покои, на прощанье одарив принцессу жарким поцелуем, меня же мужчина тоже порадовал, избавив от неизвестности, любопытства и мук совести разом — не подумайте ничего такого, он просто показал мне свое лицо. Нет, ну, а что — красивое волевое, мужественный подбородок и голубые глаза с красными зрачками. Принцесса Норвегия не была девицей, и у нее всегда был хороший вкус. Лицо дарнийца подтверждало этот факт.
Мужчина вышел, прикрыв дверь за собой. Тихий приказ за дверью, глухие шаги… Охрана. Мужчина прибыл в покои принцессы с охраной… Ого, значит дан из «высшего эшелона»! Норвегия очень хитра, изворотлива и предусмотрительна. И мне предстоит как-то… рассказать свою проблему.
Да, это очевидно — я ее боюсь. Так же очевидно, что мне будет больно…
— Итак, я спрошу всего раз. Что ты здесь делаешь?
Вздрогнула. Неожиданно перевела взгляд снизу вверх. Принцесса стояла прямо надо мной, сжимая в одной руке родовое оружие — голубой лазерный клинок, в другой руке принцессы находилась сжатая ширма. Ее глаза метали молнии, а голое тело еще не остыло от ласк. Воительница воплоти!
— Простите, госпожа, — произнесла глухо и попробовала собрать свое затекшее от долгого сидения тело с пола и выпрямиться. Но Норвегия не дала мне никакой возможности, пригвоздив лучом клинка к полу. Голубой луч скользнул по пальцу правой руки, а я зашипела от боли. Ну вот, сначала расплата за увиденное. После… меня, может быть, выслушают. Но сначала расплата, а я боюсь боли… Боюсь крови! Просто боюсь… что не успею даже сказать… Норвегия и за меньшее убивала…
Поспешно и слишком громко для ночного помещения я выпалила:
— Всех убили! Мертвы… все…
Взгляд принцессы стал осмысленный, злость медленно но все же уходила из ее глаз. А я, больше немедля, начала свой короткий рассказ.
— Мне не спалось сегодня, — про нехорошее предчувствие лучше не упоминать, иначе порки не избежать. Клоны не имеют права на чувства, нас учат не показывать эмоции. Впрочем, считается, что мы на них неспособны. Вот так просто — раз не рожденные, значит живые только наполовину! — Все остальные спали. Я оделась и вышла из комнаты. Хотела спуститься в кухню, но меня привлек шум со стороны купален. И я спустилась туда.
— Ты кого-то видела? — тихо произнесла принцесса. Сказать, что «новость» ей понравилась — значит, исказить действительность. Не знаю, знала ли она про мужчину в купальнях, но, судя, по мученическому выражению лица и недовольному стону — Норвегия не знала, что предпринять и судорожно искала выход, а расспрашивала меня так… для проформы. Помочь и хоть что-то прояснить мне, конечно, хотелось. Только вот незнакомец… Говорить о нем я не рискнула. Не знаю, но я не верила, что он мог убить. Хотя мог. Определенно на убийство он был способен — глаза воина не перепутать ни с чем, но не хладнокровное убийство троих девчонок, да еще и во сне! В это поверить я не могла, потому, наверное, ничего о нем не сказала.
— Я спустилась в купальни, не встретив на своем пути никого. Потом заглянула на кухню — никого, и вернулась в комнату. Была распахнута штора. Я обратила внимание на нее, потому что было светло. Из-за звезд… звездопад в это время года необычайно красив и ярок. Обычно она закрыта, потому что Второй светит в лицо и… у нас под окнами веранда, опоясывающая замок с трех сторон…
Веранда и впрямь была. Она являлась одной из «новоделок», украсивших замок за последнее время. Дарнийцы умудрились и здесь потоптаться, внося пусть и небольшие, но уже заметные изменения в нашу культуру! Наши дома, одежда… все претерпевало изменения. Одна только «столичная» мода на шубки со странным, пингвиньем разрезом на пятой точке чего стоили! Того и гляди заморозишь самое ценное! Но дарнийцам не понять, они никогда не мерзнут! В их телах скрыт маленький вулкан, не иначе! Хотя и они не брезгуют «модными» тулупами и отороченными мехами теплыми плащами!
— Открытое окно и веранда… значит.
— При желании через нее можно выбраться из комнаты, — не стоит упоминать, что этот трюк я сама проворачивала и не раз, когда хотела незаметно улизнуть из замка. — Выбраться совсем труда не составит, снега намело почти по самую крышу… А вот забраться через веранду внутрь нельзя — запоры на окнах не дадут этого сделать…
Принцесса ничего не сказала. Лишь мельком взглянула на меня и принялась ходить взад вперед, маршируя по собственным апартаментам. Смотрелось это комично, если бы не ситуация. Впрочем, даже так… казалось комичным. Особенно, когда перед тобой марширует, кусает губы в кровь и ругается непотребными словами твоя собственная голая копия. Взъерошенная, дикая и надменная копия, которая отличается от тебя лишь отсутствием родинки на пояснице. Которая мне, кстати, досталась утешительным призом, не иначе!
— На нижних этажах охраны нет, — продолжила принцесса, поспешно одеваясь. — Правильно, она ни к чему, раз по периметру замок охраняется за пределами стен.
Нижние этажи — маленькие подсобные помещения замка, которые располагались аккурат между «небом и землей». В смысле, и не в подвале и на полноценный первый этаж не тянули. Обиталище слуг. Коридоры, испещренные крохотными комнатами, небольшими хозяйственными загородками и выходами в подвалы, где в стародавние времена были обустроены катакомбы для защиты люда от природных катаклизмов. Но самое главное — нижний этаж имел всего один проход на верх, и он охранялся. И хорошо охранялся!
— Нижние этажи для прислуги. Они не охраняются, — просто произнесла то, что и так известно всем и каждому. На господских этажах охраны полно! И мышь не проскочит. Хотя Васька — «заморский» кот —умудряется шастать везде. Кстати, гадить везде он тоже умудряется неплохо.
— Кота попрошу не трогать, — усмехнулась принцесса. Оно и понятно, заморского зверя подарили ей, и она не чаяла в нем души. Мне же зверюга казался опасным, злобным и… он всегда мог нас различать! Впрочем, неизвестный до селе вид прозвали «котом» лишь из-за необычайной схожести с пушистыми котиками, охранявшими покой замка от грызунов. На деле же «кот Василий» был скорее мощным хищником и не сожрал нас всех по простой и тривиальной причине — лень, да и кормить будет не кому! Он был большой, раза в четыре превышая размеры обычного кота, с большими острыми не пропорциональными ушами, заканчивающимися рыжими кисточками, лысый. Но это до того момента, как пожил на Иридаме. Прожив в холоде планеты пару дней «котик» отрастил густую серую шерсть, черные когти и… не знаю, что еще! Характер изменил на нордический и пакостный. И, чувствуя полную безнаказанность, начал изводить «местное население». Не давал житья на кухне, изводил нас — клонированных, пугал в ночи охрану и да, гадил всем, кому не попадя. Откуда только… бралось такое количество!
Принцесса, наконец, закончив с одеванием, вышла в другую комнату, оставляя меня одну. Я слышала, как раздался звоночек вызова, как где-то там открылась дверь. Тихий шепот принцессы:
— Осмотреть все. Тела убрать.
Что отвечал неведомый собеседник, услышать не удалось, хоть я и пыталась. Но это не беда, тут все очевидно — есть специальные службы, занимающиеся убийствами, и охрана… А тела и впрямь нужно убрать. В конце концов, мне же жить в этой комнате! Мурашки пробежались по телу. Озноб, б-р-р… От мысли, что придется ночевать там одной, стало страшно… и грустно.
Разговор за «закрытыми дверьми» не занял много времени. Принцесса вернулась ко мне. Обессиленно плюхнулась на кресло у камина и уставилась на огонь. Занимательно, не спорю. Только вот все же прервала ее мыслительный процесс.
— Я видела, как котик поймал карпатку, — произнесла задумчиво и тихо. — С пару дней назад…
Эти красивые птицы были гордостью Иридама. Яркие, разноцветные перья радовали глаз. Еще бы, ведь на Иридаме не так много цветов. В основном все белое, голубое и серое. Встречается, конечно, зелень в горах. Но все равно… А птицы красивы! Их яркое оперение привлекает взгляд, а тонкое щебетание ласкает слух. Врагов в природе у птиц нет — их мясо кислое, а кровь синяя, а для людей из покон веков птица считалась священной. Оттого и расплодились карпатки вокруг замка в снежных горах и от голода часто к жилью ближе приходили. А тут Василий обосновался! И бедную птицу поймал на ужин, хотя чего ему собственно не хватало!
А разговор про карпатку я начала не просто так. Просто птица большая, средний экземпляр килограмм на тридцать — сорок потянет. Клюв у нее острый, на лапах шипы имеются, да и силы ей не занимать. А кот Василий поймать умудрился… справился, значит, подчиняясь охотничьему инстинкту. А девочки клонированные «все в принцессу» худышки, стройняшки. Роста среднего, но стройные как тростиночки. Слабые, конечно, в отличие от Норвегии, которая пол дня в тренировках проводит. Идеальная жертва для голодного кота, да и кто-кто, а Василий, сделав грязное дело, прошмыгнуть мимо охраны незамеченным мог…
Принцесса вскочила, нервно осмотрелась. Видимо, ее посетила какая-то мысль. И облачившись в голубую шубу, дернула меня за руку.
— Кот не мог, — коротко произнесла она, отметая подозрения от своего любимца. Я думала объяснять не будет, но Норвегия все же снизошла до пояснения.
— Во-первых — он убил бы одну и съел, — хихикнула в голос. И вот не вижу в этом ничего смешного! — Инстинкты вещь такая, хочется жрать — убей столько, сколько нужно, и жри спокойно. Ради удовольствия животные не убивают. Только ради выживания. Во-вторых, Васенька со мной был. Спал у камина всю ночь. Скучает, бедненький, по огню, теплу, солнышку. Тоскует…
Ага, Васенька скучает по теплу, тоскует… А у нас в комнатушке не то что камина, даже обогрева полноценного нет! Впрочем, тепло у нас — кухня аккурат под нами располагается, весь жар в комнату идет.
— Значит, не кот, — произнесла тихо.
— Не кот… Человек… Убийство спланированное. Думаю, ни свидетелей, ни зацепок мы не найдем. Впрочем, это не значит, что искать не будем — все ошибаются. Только вот просчитать нужно все… продумать. Видишь ли, четвертая, убийца время выбрал идеальное. Смотри, афишировать смерти и вести полноценное расследование, нагнав полный замок нюхачей* (на планете Иридам так называют следователей) мы не можем. Делегация у нас! Дарнийская, мать ее! Наличие технологии клонирования во что бы то ни стало надо сохранить. Да и планы на вас у Иридама были определенные… Впрочем, для планов и тебя одной за глаза!
Я попробовала не закатить глаза от ее слов. Эти планы секретные каждая собака в замке знает! Смешно даже! Про убийство «свои» тоже узнают скоро. Только вот меня мучало два вопроса, так сказать, к делу не относящиеся. И первый я задала сразу:
— Как ты поняла, что я — четвертая? Мы все полная копия тебя. Не отличаемся ни чем.
— Это ты так думаешь. Если целенаправленно отличия искать, то, поверь на слово, они найдутся. К примеру, тело мое под одеждой другое. Выносливое, тренировочное. Опыт… ммм… опять же, — задумчиво произнесла принцесса. И вот даже и не знаю, о каком опыте речь идет! — Я же научилась различать вас давно. Впрочем, как и весь замок, — улыбнулась. И начала перечислять:
— Вторая — немая, первая — плакса и истеричка. Она сейчас билась бы в истерике, если бы, конечно, додумалась добраться сюда. Доктор хотел ее усыпить сразу. Брак явный. Но я не дала, вдруг пригодится «муженька» новоявленного изводить! Остается ты и третья. Но третья — идеальна, умна и начитанна. Ее речь грамотно поставлена, даже гордость берет, знаешь ли. Красивая речь сразу в глаза бросается, это правда. Только вот у вас отличие посущественнее есть. Третья бы среди ночи в купальни не пошла бы ни за что. Риска в ней нет, остроты, находчивости. Кровь стылая, холодная… А ты, четвертая, давно за нарушениями правил замечена. Или ты думаешь, не знает никто о твоих ночных вылазках? Не была бы лучшей, последней… А впрочем, выбора все равно нет. Надеюсь, в нужный момент ты вспомнишь, для чего предназначена, и выполнишь свою роль во славу Иридама!
Стало не хорошо. Неприятно, что ли… Клон не имеет право выбора, и чувств иметь не должен. Но я чувствовала! И мне было больно.
Значит, на «почетную» роль невестушки для дана третья была предназначена. Только теперь это место вакантно… а в сложившихся обстоятельствах — выбор падает на меня, ибо нет его — выбора! Впрочем, будущее пусть и не за горами, но все же не скоро.
Принцесса Норвегия жадно целовала мужчину, чье лицо рассмотреть никак не удавалось. Но его тело было огромным, мускулистым и загорелым. Очевидно… он был дарнийцем, и мне стало нехорошо от одного лишь предположения, что предо мной, если такое можно сказать о человеке, покрывающем белое тело принцессы, мой недавний знакомый. Мысли об этом я гнала прочь, стараясь все же увидеть лицо мужчины. Только лица я не увидела, зато увидела кое-что другое! То, что происходило передо мной, чуть не заставило меня вывалиться из-за ширмы. А жаркая краска залила лицо. И хотелось отвернуться, как никогда. Но и смотреть… я не могла не смотреть…
Мужчина нависал над принцессой, широкой спиной почти закрывая ее тело. Я видела, как двигаются мышцы на его загорелом, темном и таком не естественно мощном для меня теле. Видела, как он жадно целует губы Норвегии, ласкает грудь и ласково шепчет слова. Как держит ее бедра и как входит. Молча, напористо, со смачным и таким интимным звуком.
Я смотрела, желая отвернуться, желая уйти от такого постыдного и притягательного зрелища чужой близости. То, что разворачивалось перед глазами, являлось для меня полной неожиданностью. Конечно, пару раз тайком я подсматривала за служанкой на кухне, которая привечала скульптора ледяных фигур… но как дело доходило до ласк, убегала. А тут… тут мне пришлось досмотреть спектакль до конца. И предстояло придумать слова для принцессы, собственно в свое оправдание. Госпожа… не терпит вмешательств в свою личную жизнь, а тут дан… иномирец, захватчик! И свидетель… их запретной близости. Может так статься, что я пожалею о том, что меня безболезненно не убили там, в собственной спальне…
Сцепив до боли руки, я прижалась спиной к каменной стене и принялась ждать. Холод немного отрезвил, а действие подходило к концу. Думать о том, что влюбленные пойдут на второй круг не хотелось, да и о том, что я буду делать, если дан решится остаться до утра не хотелось вдвойне! Но боги услышали меня. Дарниец, сделав дело, отправился в «родные» покои, на прощанье одарив принцессу жарким поцелуем, меня же мужчина тоже порадовал, избавив от неизвестности, любопытства и мук совести разом — не подумайте ничего такого, он просто показал мне свое лицо. Нет, ну, а что — красивое волевое, мужественный подбородок и голубые глаза с красными зрачками. Принцесса Норвегия не была девицей, и у нее всегда был хороший вкус. Лицо дарнийца подтверждало этот факт.
Мужчина вышел, прикрыв дверь за собой. Тихий приказ за дверью, глухие шаги… Охрана. Мужчина прибыл в покои принцессы с охраной… Ого, значит дан из «высшего эшелона»! Норвегия очень хитра, изворотлива и предусмотрительна. И мне предстоит как-то… рассказать свою проблему.
Да, это очевидно — я ее боюсь. Так же очевидно, что мне будет больно…
*** Сегодня на мои книги большие скидки. На все. В честь праздника всех влюблённых. Пусть и не нашего праздника... Но всё же))) Приятного чтения.
ГЛАВА 4
— Итак, я спрошу всего раз. Что ты здесь делаешь?
Вздрогнула. Неожиданно перевела взгляд снизу вверх. Принцесса стояла прямо надо мной, сжимая в одной руке родовое оружие — голубой лазерный клинок, в другой руке принцессы находилась сжатая ширма. Ее глаза метали молнии, а голое тело еще не остыло от ласк. Воительница воплоти!
— Простите, госпожа, — произнесла глухо и попробовала собрать свое затекшее от долгого сидения тело с пола и выпрямиться. Но Норвегия не дала мне никакой возможности, пригвоздив лучом клинка к полу. Голубой луч скользнул по пальцу правой руки, а я зашипела от боли. Ну вот, сначала расплата за увиденное. После… меня, может быть, выслушают. Но сначала расплата, а я боюсь боли… Боюсь крови! Просто боюсь… что не успею даже сказать… Норвегия и за меньшее убивала…
Поспешно и слишком громко для ночного помещения я выпалила:
— Всех убили! Мертвы… все…
Взгляд принцессы стал осмысленный, злость медленно но все же уходила из ее глаз. А я, больше немедля, начала свой короткий рассказ.
— Мне не спалось сегодня, — про нехорошее предчувствие лучше не упоминать, иначе порки не избежать. Клоны не имеют права на чувства, нас учат не показывать эмоции. Впрочем, считается, что мы на них неспособны. Вот так просто — раз не рожденные, значит живые только наполовину! — Все остальные спали. Я оделась и вышла из комнаты. Хотела спуститься в кухню, но меня привлек шум со стороны купален. И я спустилась туда.
— Ты кого-то видела? — тихо произнесла принцесса. Сказать, что «новость» ей понравилась — значит, исказить действительность. Не знаю, знала ли она про мужчину в купальнях, но, судя, по мученическому выражению лица и недовольному стону — Норвегия не знала, что предпринять и судорожно искала выход, а расспрашивала меня так… для проформы. Помочь и хоть что-то прояснить мне, конечно, хотелось. Только вот незнакомец… Говорить о нем я не рискнула. Не знаю, но я не верила, что он мог убить. Хотя мог. Определенно на убийство он был способен — глаза воина не перепутать ни с чем, но не хладнокровное убийство троих девчонок, да еще и во сне! В это поверить я не могла, потому, наверное, ничего о нем не сказала.
— Я спустилась в купальни, не встретив на своем пути никого. Потом заглянула на кухню — никого, и вернулась в комнату. Была распахнута штора. Я обратила внимание на нее, потому что было светло. Из-за звезд… звездопад в это время года необычайно красив и ярок. Обычно она закрыта, потому что Второй светит в лицо и… у нас под окнами веранда, опоясывающая замок с трех сторон…
Веранда и впрямь была. Она являлась одной из «новоделок», украсивших замок за последнее время. Дарнийцы умудрились и здесь потоптаться, внося пусть и небольшие, но уже заметные изменения в нашу культуру! Наши дома, одежда… все претерпевало изменения. Одна только «столичная» мода на шубки со странным, пингвиньем разрезом на пятой точке чего стоили! Того и гляди заморозишь самое ценное! Но дарнийцам не понять, они никогда не мерзнут! В их телах скрыт маленький вулкан, не иначе! Хотя и они не брезгуют «модными» тулупами и отороченными мехами теплыми плащами!
— Открытое окно и веранда… значит.
— При желании через нее можно выбраться из комнаты, — не стоит упоминать, что этот трюк я сама проворачивала и не раз, когда хотела незаметно улизнуть из замка. — Выбраться совсем труда не составит, снега намело почти по самую крышу… А вот забраться через веранду внутрь нельзя — запоры на окнах не дадут этого сделать…
Принцесса ничего не сказала. Лишь мельком взглянула на меня и принялась ходить взад вперед, маршируя по собственным апартаментам. Смотрелось это комично, если бы не ситуация. Впрочем, даже так… казалось комичным. Особенно, когда перед тобой марширует, кусает губы в кровь и ругается непотребными словами твоя собственная голая копия. Взъерошенная, дикая и надменная копия, которая отличается от тебя лишь отсутствием родинки на пояснице. Которая мне, кстати, досталась утешительным призом, не иначе!
— На нижних этажах охраны нет, — продолжила принцесса, поспешно одеваясь. — Правильно, она ни к чему, раз по периметру замок охраняется за пределами стен.
Нижние этажи — маленькие подсобные помещения замка, которые располагались аккурат между «небом и землей». В смысле, и не в подвале и на полноценный первый этаж не тянули. Обиталище слуг. Коридоры, испещренные крохотными комнатами, небольшими хозяйственными загородками и выходами в подвалы, где в стародавние времена были обустроены катакомбы для защиты люда от природных катаклизмов. Но самое главное — нижний этаж имел всего один проход на верх, и он охранялся. И хорошо охранялся!
— Нижние этажи для прислуги. Они не охраняются, — просто произнесла то, что и так известно всем и каждому. На господских этажах охраны полно! И мышь не проскочит. Хотя Васька — «заморский» кот —умудряется шастать везде. Кстати, гадить везде он тоже умудряется неплохо.
— Кота попрошу не трогать, — усмехнулась принцесса. Оно и понятно, заморского зверя подарили ей, и она не чаяла в нем души. Мне же зверюга казался опасным, злобным и… он всегда мог нас различать! Впрочем, неизвестный до селе вид прозвали «котом» лишь из-за необычайной схожести с пушистыми котиками, охранявшими покой замка от грызунов. На деле же «кот Василий» был скорее мощным хищником и не сожрал нас всех по простой и тривиальной причине — лень, да и кормить будет не кому! Он был большой, раза в четыре превышая размеры обычного кота, с большими острыми не пропорциональными ушами, заканчивающимися рыжими кисточками, лысый. Но это до того момента, как пожил на Иридаме. Прожив в холоде планеты пару дней «котик» отрастил густую серую шерсть, черные когти и… не знаю, что еще! Характер изменил на нордический и пакостный. И, чувствуя полную безнаказанность, начал изводить «местное население». Не давал житья на кухне, изводил нас — клонированных, пугал в ночи охрану и да, гадил всем, кому не попадя. Откуда только… бралось такое количество!
Принцесса, наконец, закончив с одеванием, вышла в другую комнату, оставляя меня одну. Я слышала, как раздался звоночек вызова, как где-то там открылась дверь. Тихий шепот принцессы:
— Осмотреть все. Тела убрать.
Что отвечал неведомый собеседник, услышать не удалось, хоть я и пыталась. Но это не беда, тут все очевидно — есть специальные службы, занимающиеся убийствами, и охрана… А тела и впрямь нужно убрать. В конце концов, мне же жить в этой комнате! Мурашки пробежались по телу. Озноб, б-р-р… От мысли, что придется ночевать там одной, стало страшно… и грустно.
Разговор за «закрытыми дверьми» не занял много времени. Принцесса вернулась ко мне. Обессиленно плюхнулась на кресло у камина и уставилась на огонь. Занимательно, не спорю. Только вот все же прервала ее мыслительный процесс.
— Я видела, как котик поймал карпатку, — произнесла задумчиво и тихо. — С пару дней назад…
Эти красивые птицы были гордостью Иридама. Яркие, разноцветные перья радовали глаз. Еще бы, ведь на Иридаме не так много цветов. В основном все белое, голубое и серое. Встречается, конечно, зелень в горах. Но все равно… А птицы красивы! Их яркое оперение привлекает взгляд, а тонкое щебетание ласкает слух. Врагов в природе у птиц нет — их мясо кислое, а кровь синяя, а для людей из покон веков птица считалась священной. Оттого и расплодились карпатки вокруг замка в снежных горах и от голода часто к жилью ближе приходили. А тут Василий обосновался! И бедную птицу поймал на ужин, хотя чего ему собственно не хватало!
А разговор про карпатку я начала не просто так. Просто птица большая, средний экземпляр килограмм на тридцать — сорок потянет. Клюв у нее острый, на лапах шипы имеются, да и силы ей не занимать. А кот Василий поймать умудрился… справился, значит, подчиняясь охотничьему инстинкту. А девочки клонированные «все в принцессу» худышки, стройняшки. Роста среднего, но стройные как тростиночки. Слабые, конечно, в отличие от Норвегии, которая пол дня в тренировках проводит. Идеальная жертва для голодного кота, да и кто-кто, а Василий, сделав грязное дело, прошмыгнуть мимо охраны незамеченным мог…
Принцесса вскочила, нервно осмотрелась. Видимо, ее посетила какая-то мысль. И облачившись в голубую шубу, дернула меня за руку.
— Кот не мог, — коротко произнесла она, отметая подозрения от своего любимца. Я думала объяснять не будет, но Норвегия все же снизошла до пояснения.
— Во-первых — он убил бы одну и съел, — хихикнула в голос. И вот не вижу в этом ничего смешного! — Инстинкты вещь такая, хочется жрать — убей столько, сколько нужно, и жри спокойно. Ради удовольствия животные не убивают. Только ради выживания. Во-вторых, Васенька со мной был. Спал у камина всю ночь. Скучает, бедненький, по огню, теплу, солнышку. Тоскует…
Ага, Васенька скучает по теплу, тоскует… А у нас в комнатушке не то что камина, даже обогрева полноценного нет! Впрочем, тепло у нас — кухня аккурат под нами располагается, весь жар в комнату идет.
— Значит, не кот, — произнесла тихо.
— Не кот… Человек… Убийство спланированное. Думаю, ни свидетелей, ни зацепок мы не найдем. Впрочем, это не значит, что искать не будем — все ошибаются. Только вот просчитать нужно все… продумать. Видишь ли, четвертая, убийца время выбрал идеальное. Смотри, афишировать смерти и вести полноценное расследование, нагнав полный замок нюхачей* (на планете Иридам так называют следователей) мы не можем. Делегация у нас! Дарнийская, мать ее! Наличие технологии клонирования во что бы то ни стало надо сохранить. Да и планы на вас у Иридама были определенные… Впрочем, для планов и тебя одной за глаза!
Я попробовала не закатить глаза от ее слов. Эти планы секретные каждая собака в замке знает! Смешно даже! Про убийство «свои» тоже узнают скоро. Только вот меня мучало два вопроса, так сказать, к делу не относящиеся. И первый я задала сразу:
— Как ты поняла, что я — четвертая? Мы все полная копия тебя. Не отличаемся ни чем.
— Это ты так думаешь. Если целенаправленно отличия искать, то, поверь на слово, они найдутся. К примеру, тело мое под одеждой другое. Выносливое, тренировочное. Опыт… ммм… опять же, — задумчиво произнесла принцесса. И вот даже и не знаю, о каком опыте речь идет! — Я же научилась различать вас давно. Впрочем, как и весь замок, — улыбнулась. И начала перечислять:
— Вторая — немая, первая — плакса и истеричка. Она сейчас билась бы в истерике, если бы, конечно, додумалась добраться сюда. Доктор хотел ее усыпить сразу. Брак явный. Но я не дала, вдруг пригодится «муженька» новоявленного изводить! Остается ты и третья. Но третья — идеальна, умна и начитанна. Ее речь грамотно поставлена, даже гордость берет, знаешь ли. Красивая речь сразу в глаза бросается, это правда. Только вот у вас отличие посущественнее есть. Третья бы среди ночи в купальни не пошла бы ни за что. Риска в ней нет, остроты, находчивости. Кровь стылая, холодная… А ты, четвертая, давно за нарушениями правил замечена. Или ты думаешь, не знает никто о твоих ночных вылазках? Не была бы лучшей, последней… А впрочем, выбора все равно нет. Надеюсь, в нужный момент ты вспомнишь, для чего предназначена, и выполнишь свою роль во славу Иридама!
Стало не хорошо. Неприятно, что ли… Клон не имеет право выбора, и чувств иметь не должен. Но я чувствовала! И мне было больно.
Значит, на «почетную» роль невестушки для дана третья была предназначена. Только теперь это место вакантно… а в сложившихся обстоятельствах — выбор падает на меня, ибо нет его — выбора! Впрочем, будущее пусть и не за горами, но все же не скоро.
