Бледный магический огонек тихонько потрескивал, «подражая» своему брату, истинному огню. Да, идиллия, не смотря на то, что время для подготовки более или менее достойного отпора приближалось к концу. Я стояла и смотрела, боясь нарушить процесс. И еще, кажется, мысленно решила всплакнуть.
— Закончила с делами, — громко произнес мэтр, вырывая меня из туманных дум. Вздрогнула, дернулась, но решила все же кое-что прояснить:
— Мел и артефакты быстро выгорят, как взойдет луна. Протянуть до утра это, — ткнула пальцем в кривую, тусклую линию на земле, — не поможет. Умертвия просто задавят нас массой перекрывая «круг».
От моих слов военный дернулся и взглянул в мои глаза:
— Я не маг. И действую по разработанному ранее плану. В твоих интересах не сбивать мой боевой настрой, — тихо вздохнул и принялся за дело.
В смысле, карябать мелом на стылой земле было не легко, да еще грязь, верхний слой почвы то и дело наслаивались на мел, мешая полноценно рисовать. Мэтр злился и, кажется, слегка паниковал. Темные волосы топорщились на загривке, предчувствуя беды опустившиеся на эту «позолоченную» за*цу. Но несчастья, если, конечно, скорую мучительную смерть можно так назвать, грозились опуститься и на одну ни в чем не повинную воровку, кстати, только решившую, буквально недавно, встать на путь исправления и покончить с темным ремеслом, а значит молчать я не буду! Да, совсем нет!
— Взойдет луна. Скелетики, полуразложившиеся твари, тварюшки, тварюшечки выползут из своих норок и, скорее всего, не стройными рядами двинут
ся на парочку вкусненьких, тепленьких и таких аппетитненьких путников, заблудившихся в этом «райском» местечке на радость выше упомянутых. Круг, огонь, магический порошок и прочие артефакты для защиты их не остановят по одной причине — мало. И поэтому я очень хочу задать один простой вопрос: «Ваше имя?»
— Крауф. Что?! — кажется, меня заслушались и потеряли бдительность. О, приятно, честное слово!
Мэтру приятно не было. И, немного поморщившись, он все же выдал закономерно и предсказуемо:
— Зачем?
Нет, ну, а зачем мне нужна такая специфическая информация? Естественно, чисто из любопытства. Да и надоело даже в мыслях обращаться к человеку, с которым связала меня судьба, не иначе как мэтр. Кстати, имя ему необычайно шло, о чем я и сообщила.
— Замечательное имя. «Блистательный». Мое вам известно, можете называть меня коротко и даже уменьшительно- ласкательно.
— С чего такая доброта?
— Так это ненадолго. Я могу и потерпеть. В конце концов, мне все равно, а вам приятно, — почесав за ушком, прислушалась. Да, тихий треск ПАМ возвестил о получении нового сообщения.
— Так зачем тебе знать имя?
— Ну, помимо того, что знакомые черные ведьмы смогут сотворить с этой информацией разные непотребности? — ухмыльнулась. И быстро перевела тему:
— Крауф, так зачем тебе понадобилась я, «Стрекоза» и вытекающие из всего этого неприятности? Я, конечно, не настаиваю на правдивом ответе. Совсем, нет. Просто любопытство обычной мыши, угодившей в смертельную мышеловку. И да, обида, — задумалась, окончательно расстроилась и продолжила, — ты ведь не маг, а значит артефакт не даст могущества. И, кажется, не исполнитель — не тот статус.
— Для глупой мышки, угодившей в смертельную ловушку, ты чересчур разговорчива! — не обращая более на меня внимания, мэтр, он же Крауф, рьяно принялся за дело, остервенело вспарывая земную твердь руками. А я, подумав, уселась напротив, с интересом рассматривая его действия. Приятно наблюдать за чужой, пусть и бесполезной, работой. В груди что-то щелкнуло. Ой, в районе… Пришлось громко зевнуть, издавая гортанный звук — ну так, на всякий случай. Инар подозрительно многословен… Но читать не буду. Потом, если выживу — прочту…
И правильно. Мэтр закончил простые действия и решил, наверное, надежду на выживание не терял, взяться за сложные. Но я же не могла не прокомментировать, правда?!
— То есть обыкновенная сеть и не магическая даже убережет нас от целой толпы мертвецов? — злая ухмылка преобразила лицо. — Вот если бы кто-то оставил мою магию, у нас был бы шанс. Пусть призрачный, но был.
— Если бы я оставил тебе магию, ты бы не пошла со мной по своей воле, — удрученно выговорил мэтр. — Значит, скорее всего сейчас была бы не дееспособна. А нам, как ты ранее заметила, пара свободных рук, умеющих защищаться, не помешала бы.
— Как знать?! — возмутилась я. — Мне, между прочим, даже награду не предложили! — нет, ну, обидно, же. — Предвосхищая твои слова — голова Инара — это не есть то, ради чего я готова оторвать собственный зад от стула! — снова скрипнуло. Дернулась и посмотрела на Крауфа.
— Мы выживем, — спокойно произнес мэтр и толкнул в мою сторону «хвост». — Бери и сражайся за свою жизнь.
Нагнулась, взяла и, все-таки произнесла то, что так давно вертелось на языке:
— Что же такое должно произойти в жизни высокопоставленного, обеспеченного и, по всей видимости, уважаемого члена общества, что он решил бросить все, нарушить закон и пуститься в дальние дали, связавшись с такой, как я. В смысле, на встречу неведомым приключениям за артефактом, который сказка не сказка, но сила только в магических руках! Поставить на кон все, включая собственную жизнь.
— Смерть, — тихо произнес мэтр и, не обращая внимания на мой ошарашенный взгляд, пошел подвешивать сеть. Такую простую и совершенно не магическую.
Его тихие слова набатом стучали в моей голове. Первым порывом было крикнуть простое и понятное: «Инар все решит. Причем с головой он это сделает быстрее». Некроманты о смерти знают все. Но почему-то я смолчала, тихонько вынимая из нагрудного кармана ПАМ и любовно ее поглаживая. Медленно ощупывая бумажицу, принялась разворачивать лист папируса. Капелька, прозрачная и соленая скатилась по лицу, орошая смятый листок. Развернула и прочитала:
«В твоей зачуханной конуре тебя нет», — некромант просто констатировал факт.
«В окрестностях Лангастьеры* ( * деревенька в самом центре Гордейского леса — место моего последнего места жительства) живность с мышиной наружностью не обнаружена».
«Обшарил не только окрестности мышиного «лежбища». Но и все близлежащие места скопления живых».
«Анрэ, я найду тебя, и сидеть ты больше не сможешь. Да что там сидеть, лежать, стоять, помереть и прочее-прочее…», — кривая размашистая запись заняла практически весь листок. Резкий уклон пляшущих букв со злостью нацарапанных и вдавленных в бумагу бросался в глаза. Капелька, упавшая из глаз, размыла бумагу.
Мгновение. И злая надпись появилась в самом углу куска ПАМ:
«Анри, ты плачешь?!»
Решила не отвечать. Но некромант ждать ответа, видимо, не собирался.
«Раз льешь слезы, значит, еще жива. А это уже хорошо — найду и исправлю. Ножки-ручки предварительно повыдергаю, после на место приставлю. Хотя зачем?! Так оживлю! А без ненужных конечностей бегать будет проблематичнее».
«И можешь не благодарить».
Не собиралась, честно. Но вот дать в морду одному наглому некроманту захотелось нестерпимо. А ради этого стоит жить! Стоит ли говорить, что после такого о собственном местонахождении писать категорически расхотелось. Кровь забурлила в моих венах и с немыслимой скоростью двинулась по артериям. Жажда деятельности проснулась. Нет, может быть, и стоило написать о собственном местонахождении, но проблема была в том, что я не знала, где мы конкретно. Да и Гордейский лес — аномальная, неисследованная территория, не подчиняющаяся магическим законам, к слову, и поисковикам.
— Крауф, я хочу помочь, — крикнула мэтру, от чего тот дернулся. — Только скажи, ты знаешь, что делаешь?
— Знаю, — разрушил мои сомнения мэтр и спустился наземь. Сеть, натянутая между четырьмя безжизненными «колышками», тихонько покачивалась. А что нам сеть!
Я резвой козочкой бросилась к мэтру и одним движением закрепила сеть, перевязывая концы простым морским узлом. Странная конструкция получилась однако! Но кто я такая, чтобы задавать вопросы?! Хотя, нет. Доверять мэтру я не собиралась, а вот выжить без чьей либо помощи очень даже хотелось.
— Крауф, зачем нам сеть? Не то чтобы я жалуюсь. Просто она такая тоненькая, хлипкая, что даже меня — довольно хрупкую девушку удержать не в состоянии. Что говорить о сотнях мертвых тел, которые в скором времени ринутся на эту полянку.
— А она и не создана, чтобы удержать. Она создана, чтобы дать нам время, — мэтр недовольно развязал мой наикрепчайший узел, и сделал все по-своему. Сеть жалобно зашевелилась, бултыхаясь между двумя сгнившими, мертвыми деревьями, ставшими лишь пустотелым подобием себя.
— Каков наш план? Я хочу помочь, — тихо вымолвила я.
— Он прост и понятен. Ты слушаешь мои команды и безоговорочно их выполняешь. В противном случае погибнешь, чего бы мне очень не хотелось, а я — найду другую воровку.
— Смерть пришла в твой дом, и ты решил поделиться ею со мной?
— Смерть — самое лучшие изобретение жизни. Она — причина перемен… Но хватит лирики, — и Крауф медленной походкой двинулся к недавно нарисованному кругу. А я замерла, ощущая гнетущую пустоту внутри. И да, мне очень давно не было страшно, горько и одновременно грустно как сейчас. Я стояла, слегка склонив голову набок, и смотрела на мужчину, обычного человека, лишенного силы дара, и рассматривала его. Синие пронзительные глаза, волевой подбородок и статная фигура. Опущенные плечи, горький взгляд и слегка подрагивающие руки.
Мэтр подошел к кругу, нарисованному мелом, аккуратно сложил оба заплечных мешка в центр и, быстро взглянув на меня, вальяжно устроился рядом с ними. Меня не обманула видимая расслабленность этого человека. Нет, наоборот, я чувствовала его готовность вступить в бой здесь и сейчас.
— Скоро все начнется!
Луна, плывущая в темных сумерках, стала ярче, заметнее. Еще немного и наступит полночь. Впрочем, умертвия вылезут из своих «норок» независимо от времени суток. Как только последние лучи солнца опустятся на землю, в этом зараженном месте начнутся перемены. И я уверена — они мне не понравятся. Не торопясь, я подошла к магическому огню и примостилась напротив. Тусклый, неживой «светоч» пылал аккуратно и бесшумно, не издавая и толики звука. Да, магический огонь это лишь жалкое подобие настоящей, истинной стихии, но он все же лучше, чем ничего. Не греет, зато светит!
— Возьми, — тихо прозвучало за спиной. Мэтр подошел совершенно беззвучно и протянул мне «хвост». Как жаль, что я лишена магии. Хвост под действием силы мог бы показать такие фокусы, что даже демонам в огненной лаве вулкана стало бы жарко. Я молча взяла длинный кожаный хлыст и прижала к себе. Артефакт, пусть и лишенный магической подпитки, немного нагрелся, сообщая о своей готовности. И без магии этот предмет кое-что мог. «Хвост» сейчас моя единственная защита, и, очень надеюсь, она мне поможет.
— Ланриэтта, я прошу вас, — мэтр прервался, но все же продолжил, — пожалуйста, будьте благоразумны…
Отвечать не стала, молча поднимаясь с «насиженного» местечка. Мы оба понимали — время пришло.
Темнота опустилась на лес, делая его тишину зловещей. Пустые оболочки с изъеденными временем дуплами — то, что осталось от зеленых, живых деревьев, — тихонько поскрипывали, пугая не только звуком, но и собственно видом. Казалось, мы окружены самим злом, только и ждущим, чтобы напасть. Я прислушалась и, кажется, замерла в ожидании. Тихий скрип раздался совсем рядом, так близко, что стало жутко. Еще бы! Пока я рыскала в кустиках в поисках пути к спасению, кто-то мертвый и злобный покоился по близости! И только чудо уберегло меня от верной погибели. Так! Вдох-выдох. Необходимо сосредоточиться. Но, увы, этого сделать я не могла, оглядываясь в темноту ночи, «ломая» глаза в попытке узреть хоть что-нибудь полезное или, на худой конец, спасительное.
— Они идут, — тихо шепнул мэтр и, вооружившись длинным мечом, встал в боевую стойку. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Тихий щелчок разорвал тишину. «Хвост», озаривший пространство на мгновение, замер в моих руках.
— Ну что ж, не подведи, — произнесла я, обращаясь к боевому товарищу и сосредоточилась на «гостях».
Темные тени были повсюду, они сгущались черным маревом вокруг небольшой полянки с замершими в центре двумя неподвижными фигурами. Дыхание перехватило, сердце билось в груди, как наковальня, сотрясая хрупкое тело. Страшно не было. Было жутко. Я сильнее вцепилась в «хвост» обоими руками, готовясь к худшему. Крауф замер, поворачиваясь ко мне спиной, наверное, считая такую позу более выигрышной при нападении. Ему виднее.
Тьма практически беззвучной волной двинулась на нас, проминая под себя остатки «дикорастущих растений», и лишь тихий шорох, скрип веток были различимы в пугающей тишине, а еще звук собственного дыхания…
Различить то, что двигалось на нас, не удавалось, а вот запах… зловонный, трупный запах разлагающихся тел спутать с ароматом роз было проблематично. Да, теперь я была уверена — на нас «стройными» рядами двигались умертвия со всего Гордейского леса. Нет, оно и понятно — мы единственные посетители, забежавшие на огонек в столь неурочный час.
— Интересно, если план не выгорит. Он найдет тебя среди них, — тихонько хмыкнул мэтр. Крауф, что, сейчас шутит?! — Я не в обиду…
— Найдет. Инар найдет меня везде, — самоуверенно, конечно. Но в данной, конкретной ситуации, когда обозленный некромант сам пообещал мне скорую расправу — он сравняет это местечко с землей, но отыщет неугодную «мышь», дабы украсить ее черепом собственный камин. Впрочем, в данный момент я немного начала сомневаться в этом. Просто умертвия все пребывали и пребывали, останавливаясь за границами круга, но в непосредственной близости от нас. Один «шустрый малый», почувствовав тепленькое, сытное блюдо — нас с мэтром — попытался просунуть свои конечности сквозь преграду. Но с тихим шипением дернулся назад.
— Странно. Обычно мертвые не чувствуют боли, и, уж тем более, не реагируют на нее подобным образом, — решила выразить недоумение. Эти умертвия казались странными, «живыми» что ли…
— Анри, вы правы, — ухмыльнулся мэтр. — Гордейский лес — аномальная зона, а значит даже умертвия здесь необычны. И именно поэтому мы здесь. Но потерпите, скоро все увидите сами.
Ой ли…
Один такой необычный экземпляр, отпихивая «друзей» локтями, протиснулся прямо к меловому кольцу и, нагнувшись к преграде, нарисованной мэтром, начал совершенно не эстетично водить полуразложившимися ноздрями, обходя нас по кругу. Кажется, у меня проблемы. Мой мозг совершенно точно отказывался обрабатывать полученную информацию. Кажется, такая реакция организма называется шоком.
— А вот это уже плохо, — Крауф дернулся и молниеносным движением снес голову этому хитрому и особенному умертвию. Я дернулась и, взмахнув «хвостом», завершила начатое мэтром. Четвертованный скелет с остатками тухлого мяса тихо плюхнулся на собратьев, которые к нашему с мэтром общему изумлению, отступили в разные стороны с молниеносной скоростью. Да, скелетики побрезговали находиться рядом с «умершим» собратом, и это было очевидно.
— Что мы ждем? Может стоить проредить их ряды? — продолжая наблюдать за необычным поведением умертвий, пискнула я.
— Нет. Они приманка, — тихо шепнул Крауф. А скелеты вытянув головы в нашу сторону явно подслушивали. И, кажется, впечатлились, правда, не настолько, чтобы дать деру от вкусной, сладкой, живой плоти.
— Закончила с делами, — громко произнес мэтр, вырывая меня из туманных дум. Вздрогнула, дернулась, но решила все же кое-что прояснить:
— Мел и артефакты быстро выгорят, как взойдет луна. Протянуть до утра это, — ткнула пальцем в кривую, тусклую линию на земле, — не поможет. Умертвия просто задавят нас массой перекрывая «круг».
От моих слов военный дернулся и взглянул в мои глаза:
— Я не маг. И действую по разработанному ранее плану. В твоих интересах не сбивать мой боевой настрой, — тихо вздохнул и принялся за дело.
В смысле, карябать мелом на стылой земле было не легко, да еще грязь, верхний слой почвы то и дело наслаивались на мел, мешая полноценно рисовать. Мэтр злился и, кажется, слегка паниковал. Темные волосы топорщились на загривке, предчувствуя беды опустившиеся на эту «позолоченную» за*цу. Но несчастья, если, конечно, скорую мучительную смерть можно так назвать, грозились опуститься и на одну ни в чем не повинную воровку, кстати, только решившую, буквально недавно, встать на путь исправления и покончить с темным ремеслом, а значит молчать я не буду! Да, совсем нет!
— Взойдет луна. Скелетики, полуразложившиеся твари, тварюшки, тварюшечки выползут из своих норок и, скорее всего, не стройными рядами двинут
ся на парочку вкусненьких, тепленьких и таких аппетитненьких путников, заблудившихся в этом «райском» местечке на радость выше упомянутых. Круг, огонь, магический порошок и прочие артефакты для защиты их не остановят по одной причине — мало. И поэтому я очень хочу задать один простой вопрос: «Ваше имя?»
— Крауф. Что?! — кажется, меня заслушались и потеряли бдительность. О, приятно, честное слово!
Мэтру приятно не было. И, немного поморщившись, он все же выдал закономерно и предсказуемо:
— Зачем?
Нет, ну, а зачем мне нужна такая специфическая информация? Естественно, чисто из любопытства. Да и надоело даже в мыслях обращаться к человеку, с которым связала меня судьба, не иначе как мэтр. Кстати, имя ему необычайно шло, о чем я и сообщила.
— Замечательное имя. «Блистательный». Мое вам известно, можете называть меня коротко и даже уменьшительно- ласкательно.
— С чего такая доброта?
— Так это ненадолго. Я могу и потерпеть. В конце концов, мне все равно, а вам приятно, — почесав за ушком, прислушалась. Да, тихий треск ПАМ возвестил о получении нового сообщения.
— Так зачем тебе знать имя?
— Ну, помимо того, что знакомые черные ведьмы смогут сотворить с этой информацией разные непотребности? — ухмыльнулась. И быстро перевела тему:
— Крауф, так зачем тебе понадобилась я, «Стрекоза» и вытекающие из всего этого неприятности? Я, конечно, не настаиваю на правдивом ответе. Совсем, нет. Просто любопытство обычной мыши, угодившей в смертельную мышеловку. И да, обида, — задумалась, окончательно расстроилась и продолжила, — ты ведь не маг, а значит артефакт не даст могущества. И, кажется, не исполнитель — не тот статус.
— Для глупой мышки, угодившей в смертельную ловушку, ты чересчур разговорчива! — не обращая более на меня внимания, мэтр, он же Крауф, рьяно принялся за дело, остервенело вспарывая земную твердь руками. А я, подумав, уселась напротив, с интересом рассматривая его действия. Приятно наблюдать за чужой, пусть и бесполезной, работой. В груди что-то щелкнуло. Ой, в районе… Пришлось громко зевнуть, издавая гортанный звук — ну так, на всякий случай. Инар подозрительно многословен… Но читать не буду. Потом, если выживу — прочту…
И правильно. Мэтр закончил простые действия и решил, наверное, надежду на выживание не терял, взяться за сложные. Но я же не могла не прокомментировать, правда?!
— То есть обыкновенная сеть и не магическая даже убережет нас от целой толпы мертвецов? — злая ухмылка преобразила лицо. — Вот если бы кто-то оставил мою магию, у нас был бы шанс. Пусть призрачный, но был.
— Если бы я оставил тебе магию, ты бы не пошла со мной по своей воле, — удрученно выговорил мэтр. — Значит, скорее всего сейчас была бы не дееспособна. А нам, как ты ранее заметила, пара свободных рук, умеющих защищаться, не помешала бы.
— Как знать?! — возмутилась я. — Мне, между прочим, даже награду не предложили! — нет, ну, обидно, же. — Предвосхищая твои слова — голова Инара — это не есть то, ради чего я готова оторвать собственный зад от стула! — снова скрипнуло. Дернулась и посмотрела на Крауфа.
— Мы выживем, — спокойно произнес мэтр и толкнул в мою сторону «хвост». — Бери и сражайся за свою жизнь.
Нагнулась, взяла и, все-таки произнесла то, что так давно вертелось на языке:
— Что же такое должно произойти в жизни высокопоставленного, обеспеченного и, по всей видимости, уважаемого члена общества, что он решил бросить все, нарушить закон и пуститься в дальние дали, связавшись с такой, как я. В смысле, на встречу неведомым приключениям за артефактом, который сказка не сказка, но сила только в магических руках! Поставить на кон все, включая собственную жизнь.
— Смерть, — тихо произнес мэтр и, не обращая внимания на мой ошарашенный взгляд, пошел подвешивать сеть. Такую простую и совершенно не магическую.
Его тихие слова набатом стучали в моей голове. Первым порывом было крикнуть простое и понятное: «Инар все решит. Причем с головой он это сделает быстрее». Некроманты о смерти знают все. Но почему-то я смолчала, тихонько вынимая из нагрудного кармана ПАМ и любовно ее поглаживая. Медленно ощупывая бумажицу, принялась разворачивать лист папируса. Капелька, прозрачная и соленая скатилась по лицу, орошая смятый листок. Развернула и прочитала:
«В твоей зачуханной конуре тебя нет», — некромант просто констатировал факт.
«В окрестностях Лангастьеры* ( * деревенька в самом центре Гордейского леса — место моего последнего места жительства) живность с мышиной наружностью не обнаружена».
«Обшарил не только окрестности мышиного «лежбища». Но и все близлежащие места скопления живых».
«Анрэ, я найду тебя, и сидеть ты больше не сможешь. Да что там сидеть, лежать, стоять, помереть и прочее-прочее…», — кривая размашистая запись заняла практически весь листок. Резкий уклон пляшущих букв со злостью нацарапанных и вдавленных в бумагу бросался в глаза. Капелька, упавшая из глаз, размыла бумагу.
Мгновение. И злая надпись появилась в самом углу куска ПАМ:
«Анри, ты плачешь?!»
Решила не отвечать. Но некромант ждать ответа, видимо, не собирался.
«Раз льешь слезы, значит, еще жива. А это уже хорошо — найду и исправлю. Ножки-ручки предварительно повыдергаю, после на место приставлю. Хотя зачем?! Так оживлю! А без ненужных конечностей бегать будет проблематичнее».
«И можешь не благодарить».
Не собиралась, честно. Но вот дать в морду одному наглому некроманту захотелось нестерпимо. А ради этого стоит жить! Стоит ли говорить, что после такого о собственном местонахождении писать категорически расхотелось. Кровь забурлила в моих венах и с немыслимой скоростью двинулась по артериям. Жажда деятельности проснулась. Нет, может быть, и стоило написать о собственном местонахождении, но проблема была в том, что я не знала, где мы конкретно. Да и Гордейский лес — аномальная, неисследованная территория, не подчиняющаяся магическим законам, к слову, и поисковикам.
— Крауф, я хочу помочь, — крикнула мэтру, от чего тот дернулся. — Только скажи, ты знаешь, что делаешь?
— Знаю, — разрушил мои сомнения мэтр и спустился наземь. Сеть, натянутая между четырьмя безжизненными «колышками», тихонько покачивалась. А что нам сеть!
Я резвой козочкой бросилась к мэтру и одним движением закрепила сеть, перевязывая концы простым морским узлом. Странная конструкция получилась однако! Но кто я такая, чтобы задавать вопросы?! Хотя, нет. Доверять мэтру я не собиралась, а вот выжить без чьей либо помощи очень даже хотелось.
— Крауф, зачем нам сеть? Не то чтобы я жалуюсь. Просто она такая тоненькая, хлипкая, что даже меня — довольно хрупкую девушку удержать не в состоянии. Что говорить о сотнях мертвых тел, которые в скором времени ринутся на эту полянку.
— А она и не создана, чтобы удержать. Она создана, чтобы дать нам время, — мэтр недовольно развязал мой наикрепчайший узел, и сделал все по-своему. Сеть жалобно зашевелилась, бултыхаясь между двумя сгнившими, мертвыми деревьями, ставшими лишь пустотелым подобием себя.
— Каков наш план? Я хочу помочь, — тихо вымолвила я.
— Он прост и понятен. Ты слушаешь мои команды и безоговорочно их выполняешь. В противном случае погибнешь, чего бы мне очень не хотелось, а я — найду другую воровку.
— Смерть пришла в твой дом, и ты решил поделиться ею со мной?
— Смерть — самое лучшие изобретение жизни. Она — причина перемен… Но хватит лирики, — и Крауф медленной походкой двинулся к недавно нарисованному кругу. А я замерла, ощущая гнетущую пустоту внутри. И да, мне очень давно не было страшно, горько и одновременно грустно как сейчас. Я стояла, слегка склонив голову набок, и смотрела на мужчину, обычного человека, лишенного силы дара, и рассматривала его. Синие пронзительные глаза, волевой подбородок и статная фигура. Опущенные плечи, горький взгляд и слегка подрагивающие руки.
Мэтр подошел к кругу, нарисованному мелом, аккуратно сложил оба заплечных мешка в центр и, быстро взглянув на меня, вальяжно устроился рядом с ними. Меня не обманула видимая расслабленность этого человека. Нет, наоборот, я чувствовала его готовность вступить в бой здесь и сейчас.
— Скоро все начнется!
Луна, плывущая в темных сумерках, стала ярче, заметнее. Еще немного и наступит полночь. Впрочем, умертвия вылезут из своих «норок» независимо от времени суток. Как только последние лучи солнца опустятся на землю, в этом зараженном месте начнутся перемены. И я уверена — они мне не понравятся. Не торопясь, я подошла к магическому огню и примостилась напротив. Тусклый, неживой «светоч» пылал аккуратно и бесшумно, не издавая и толики звука. Да, магический огонь это лишь жалкое подобие настоящей, истинной стихии, но он все же лучше, чем ничего. Не греет, зато светит!
— Возьми, — тихо прозвучало за спиной. Мэтр подошел совершенно беззвучно и протянул мне «хвост». Как жаль, что я лишена магии. Хвост под действием силы мог бы показать такие фокусы, что даже демонам в огненной лаве вулкана стало бы жарко. Я молча взяла длинный кожаный хлыст и прижала к себе. Артефакт, пусть и лишенный магической подпитки, немного нагрелся, сообщая о своей готовности. И без магии этот предмет кое-что мог. «Хвост» сейчас моя единственная защита, и, очень надеюсь, она мне поможет.
— Ланриэтта, я прошу вас, — мэтр прервался, но все же продолжил, — пожалуйста, будьте благоразумны…
Отвечать не стала, молча поднимаясь с «насиженного» местечка. Мы оба понимали — время пришло.
Темнота опустилась на лес, делая его тишину зловещей. Пустые оболочки с изъеденными временем дуплами — то, что осталось от зеленых, живых деревьев, — тихонько поскрипывали, пугая не только звуком, но и собственно видом. Казалось, мы окружены самим злом, только и ждущим, чтобы напасть. Я прислушалась и, кажется, замерла в ожидании. Тихий скрип раздался совсем рядом, так близко, что стало жутко. Еще бы! Пока я рыскала в кустиках в поисках пути к спасению, кто-то мертвый и злобный покоился по близости! И только чудо уберегло меня от верной погибели. Так! Вдох-выдох. Необходимо сосредоточиться. Но, увы, этого сделать я не могла, оглядываясь в темноту ночи, «ломая» глаза в попытке узреть хоть что-нибудь полезное или, на худой конец, спасительное.
— Они идут, — тихо шепнул мэтр и, вооружившись длинным мечом, встал в боевую стойку. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Тихий щелчок разорвал тишину. «Хвост», озаривший пространство на мгновение, замер в моих руках.
— Ну что ж, не подведи, — произнесла я, обращаясь к боевому товарищу и сосредоточилась на «гостях».
Темные тени были повсюду, они сгущались черным маревом вокруг небольшой полянки с замершими в центре двумя неподвижными фигурами. Дыхание перехватило, сердце билось в груди, как наковальня, сотрясая хрупкое тело. Страшно не было. Было жутко. Я сильнее вцепилась в «хвост» обоими руками, готовясь к худшему. Крауф замер, поворачиваясь ко мне спиной, наверное, считая такую позу более выигрышной при нападении. Ему виднее.
Тьма практически беззвучной волной двинулась на нас, проминая под себя остатки «дикорастущих растений», и лишь тихий шорох, скрип веток были различимы в пугающей тишине, а еще звук собственного дыхания…
Различить то, что двигалось на нас, не удавалось, а вот запах… зловонный, трупный запах разлагающихся тел спутать с ароматом роз было проблематично. Да, теперь я была уверена — на нас «стройными» рядами двигались умертвия со всего Гордейского леса. Нет, оно и понятно — мы единственные посетители, забежавшие на огонек в столь неурочный час.
— Интересно, если план не выгорит. Он найдет тебя среди них, — тихонько хмыкнул мэтр. Крауф, что, сейчас шутит?! — Я не в обиду…
— Найдет. Инар найдет меня везде, — самоуверенно, конечно. Но в данной, конкретной ситуации, когда обозленный некромант сам пообещал мне скорую расправу — он сравняет это местечко с землей, но отыщет неугодную «мышь», дабы украсить ее черепом собственный камин. Впрочем, в данный момент я немного начала сомневаться в этом. Просто умертвия все пребывали и пребывали, останавливаясь за границами круга, но в непосредственной близости от нас. Один «шустрый малый», почувствовав тепленькое, сытное блюдо — нас с мэтром — попытался просунуть свои конечности сквозь преграду. Но с тихим шипением дернулся назад.
— Странно. Обычно мертвые не чувствуют боли, и, уж тем более, не реагируют на нее подобным образом, — решила выразить недоумение. Эти умертвия казались странными, «живыми» что ли…
— Анри, вы правы, — ухмыльнулся мэтр. — Гордейский лес — аномальная зона, а значит даже умертвия здесь необычны. И именно поэтому мы здесь. Но потерпите, скоро все увидите сами.
Ой ли…
Один такой необычный экземпляр, отпихивая «друзей» локтями, протиснулся прямо к меловому кольцу и, нагнувшись к преграде, нарисованной мэтром, начал совершенно не эстетично водить полуразложившимися ноздрями, обходя нас по кругу. Кажется, у меня проблемы. Мой мозг совершенно точно отказывался обрабатывать полученную информацию. Кажется, такая реакция организма называется шоком.
— А вот это уже плохо, — Крауф дернулся и молниеносным движением снес голову этому хитрому и особенному умертвию. Я дернулась и, взмахнув «хвостом», завершила начатое мэтром. Четвертованный скелет с остатками тухлого мяса тихо плюхнулся на собратьев, которые к нашему с мэтром общему изумлению, отступили в разные стороны с молниеносной скоростью. Да, скелетики побрезговали находиться рядом с «умершим» собратом, и это было очевидно.
— Что мы ждем? Может стоить проредить их ряды? — продолжая наблюдать за необычным поведением умертвий, пискнула я.
— Нет. Они приманка, — тихо шепнул Крауф. А скелеты вытянув головы в нашу сторону явно подслушивали. И, кажется, впечатлились, правда, не настолько, чтобы дать деру от вкусной, сладкой, живой плоти.
