То, что это убийство, и убийство жестокое, ни у кого не вызывало сомнений. Тела были изувечены, покрыты глубокими ранами. Среди убитых были мужчины и женщины, дети и старики. Все те, кто собрался здесь для празднования первого дня рождения маленьких принцесс. Из глаз Шеду брызнули слезы, он вспомнил тот прекрасный праздник, полный веселья и радости. Еще недавно на лицах этих людей светились улыбки, они смеялись и танцевали, а теперь все они мертвы. Маг Нирас поднял свой посох, и, как и варканы у озера, исчезли тела убитых жителей Заоблачности.
— Останьтесь здесь, во дворец я пойду один! — не терпящим возражения голосом произнес Маг Нирас. Шеду и Пенат подчинились, и Маг Нирас, опираясь на посох, поднялся по залитым кровью ступеням дворца. Шеду и Пенат смотрели ему вслед. Это был уже не тот Маг Нирас. Его спина согнулась от навалившегося на него горя, и Шеду с Пенатом физически почувствовали боль, которую ощущал сейчас этот сгорбленный старик. Маг Нирас скрылся из виду, и Пенат с Шеду молча смотрели туда, где только что был он. С ужасом они стали ждать его возвращения. Минуты казались часами, Шеду уже не плакал, а только изредка всхлипывал. Тишина, разлившаяся вокруг в этот ранний утренний час, была непривычной. Где-то вдалеке, через разбитые окна веранд было слышно, как ветер играет в хрустале дворцовых люстр. Шеду вспомнил, как по утрам любил просыпаться и слушать эти всегда разные мелодии хрусталя, но сегодня музыка эта привела его в ужасное уныние, и чтобы не слышать, он закрыл лапами уши. Он не знал, сколько времени просидел так на лужайке у фонтана. Перед его глазами то и дело всплывали картины счастливого прошлого. На этой лужайке любили играть маленькие принцессы с Логофетом и Армариусом, вспомнилось ему. А как он любовался их высочествами королевой Мариэль и королем Гевордом, когда они вот так, не спеша спускались по дворцовым ступеням, держась за руки. Королева Мариэль была самой прекрасной из всех и самой доброй за все время существования королевского рода. «Неужели все?» — думал Шеду, и при мысли, что вот сейчас он узнает, что нет больше ни их высочеств, ни принцесс, ни его лучших друзей Логофета и Армариуса, с новой силой из его огромных глаз брызнули слезы. Пенат не смотрел на Шеду, он не хотел поддаться его настроению и молча ждал возвращения Мага Нираса. Разумом он понимал, что Маг Нирас не найдет во дворце ни одной живой души, но он надеялся и ждал. Голова Мага Нираса мелькнула на верхней террасе, Пенат помнил, что именно там были расположены спальни принцесс. Надежда в сердце Пената потихоньку угасала. Он прислушивался к каждому звуку, доносившемуся со стороны дворца, и понимал, что слышит только шаги Мага Нираса. Наконец он появился на ступенях, ведущих в сад. Шеду с Пенатом затаили дыхание. Маг Нирас медленно спускался по ступеням, опираясь на посох. Казалось, он оттягивал момент, когда ему придется сказать Пенату и Шеду правду. Шеду с Пенатом поднялись ему навстречу.
— Вы нашли их? — не выдержал затянувшейся паузы Пенат, и Маг Нирас кивнул головой. Пенату показалось, что он прячет от него свой взгляд. — Что с ними, они мертвы? — Маг Нирас снова кивнул и сел на ступени, опустив голову на колени. Пенат и Шеду, бросившиеся было ему навстречу, остановились. Маг Нирас плакал. Его худая сутулая спина вздрагивала, а руки вцепились костлявыми длинными пальцами в посох так, что поменяли свой цвет. Он не издавал ни звука, и от этого горе его казалось еще невыносимей. Пенат и Шеду понимали, как тяжело сейчас этому старику, ведь ответственность за происходящее вокруг лежала именно на его плечах. Они молча подошли к Магу Нирасу и сели рядом. Так сидели они долго, наконец Маг Нирас поднял голову.
— Я не нашел Одежавель и Гольману, и Армариуса с Логофетом тоже. У нас еще есть надежда, что они остались живы, — глухим голосом, словно он говорил в колодец, произнес Маг Нирас.
— Облачные корабли исчезли, Маг Нирас! Возможно, кто-нибудь спасся на них и им удалось спрятаться от этого хаоса? — Шеду положил свою лапу на руку Мага Нираса, и тот с благодарностью посмотрел на него.
— Мы должны разыскать тех, кто остался в живых! Я почти уверен, что Логофет и Армариус увели многих от опасности, и я теперь не сомневаюсь, что королевский род не прервался! Одежавель и Гольмана живы, я уверен, Маг Нирас, а это вселяет надежду! — Пенат, как и Шеду, положил свою лапу на руку Мага Нираса.
— Я знаю, что натворил столько, что не хватит всего времени вселенной, чтобы исправить свершившееся, — заговорил Маг Нирас. — Я знаю, что запустил в мир этот ураган смерти, и неизвестно, сколько еще горя принесет этот черный ветер. Я знаю, что никогда не допущу мысли в своей голове о прощении, но я благодарен вам за то, что вы рядом, и я надеюсь, что с вашей помощью и поддержкой я смогу исправить хотя бы что-то! — Маг Нирас встал, и Шеду с Пенатом заметили в его взгляде столько решимости и воодушевления, что в сердцах их зажглись искорки потерянной было надежды. — Нам нужно отправиться в долину Вельдогенериуса. Магическое дерево откроет нам правду о выживших, и мы будем знать, сколько их. И еще мне нужно совершить обряд для погибших, это мой долг.
Анхель почувствовал, что малышка Одежавель пытается выбраться из его крепких объятий, и открыл глаза. Белоснежное пространство долины Вельдогенериуса заставило его зажмуриться. Птица, лежащая под ним, зашевелилась, и Анхель снова открыл глаза.
— Может, ты наконец слезешь с меня! — заворчал Логофет, и Анхель встал на ноги. Логофет оказался вовсе не птицей, а странным существом с крыльями, которых раньше Анхелю не приходилось видеть. Он невольно улыбнулся, когда Логофет поднялся на задние лапы. Его короткое тело явно обладало лишним весом, а маленькие крылья немного помялись и выглядели нелепо.
— Что такого забавного ты увидел? — недовольно спросил Логофет, отряхиваясь от белой пыли, покрывшей пятнами его плотное брюшко.
— Спасибо, что спасли нас, Логофет! — ответил Анхель, не обращая внимание на заносчивый тон Логофета. Ему вовсе не хотелось, чтобы это странное существо с хвостом, покрытым золотыми чешуйками, расстраивалось и нервничало. Он почему-то вспомнил Генри, и ему стало грустно. Логофет заметил смену настроения на лице мальчика и немного смягчил свой взгляд. Одежавель все активней пыталась высвободиться.
— Поставь ее на землю, она у нас прекрасно бегает самостоятельно! — сказал Логофет, и Анхель поставил малышку на землю. Одежавель тут же закапризничала, и Анхелю пришлось снова взять ее на руки. Принцесса запустила свои пухлые пальчики в волосы Анхеля и тут же уснула, положив голову на его плечо. Анхель улыбнулся. Он никогда раньше не держал младенцев на руках, а эта девочка вызывала в нем столько нежности. Он внимательно посмотрел на ее лицо. Кожа ее была полупрозрачной, пушистые серебристые реснички вздрагивали, а светло-серебристые локоны, обрамлявшие ее личико, придавали ее образу какое-то неземное свойство. Казалось, что это маленькое красивое личико светится изнутри.
— Я не могу понять, зачем им нужно было убивать эту кроху? — спросил он, заметив, что Одежавель потянула свой кулачок к губам.
— Это долгая история, Анхель, я расскажу тебе все, но только после того, как мы найдем здесь укромное место и ты расскажешь мне, кто ты и как здесь оказался, — Логофет осмотрелся по сторонам. Он не увидел ничего, кроме бескрайней белоснежной долины. — Я прожил здесь не одну сотню лет и сразу вижу, что ты не из здешних мест, Анхель. Да и способности твои перемещаться в пространстве меня сильно настораживают. Ну да ладно, нам пора, земля эта кишит опасными тварями, и мне очень не хотелось бы снова тащить тебя на своей спине, спасая от новой опасности, — пробурчал он.
* * *
Маг Нирас, Шеду и Пенат стояли на знакомом белоснежном утесе долины Вельдогенериуса. Это место было знакомо им всем. Именно здесь, напротив величественного магического дерева, проходили обряды обретения магических даров. Именно здесь Маг Нирас решал, кому из Хранителей быть опекуном того или иного ребенка. Именно здесь начиналось рождение магических способностей жителей Заоблачности. Шеду, Пенат и Маг Нирас, не отрывая взглядов, смотрели на порхающие по веткам магические цветки. Их было много, даже больше того, на что они надеялись. Значит, многие спаслись, и им удалось укрыться от опасности. Теперь они не сомневались, что Логофету и Пенату удалось спасти маленьких принцесс Одежавель и Гольману. Маг Нирас сразу узнал эти два прекрасных цветка, и вздох облегчения пронесся над долиной. Девочки были живы, королевский род не был прерван, и это вселяло настоящую надежду на то, что их мир станет прежним.
— Где нам искать их? — прервал молчание Пенат.
— Мы начнем поиски с востока, возможно, именно там среди скал и смогли укрыться те, кто спасся на облачных кораблях, — ответил Маг Нирас.
— А что если все они покинули наш мир и сейчас блуждают где-нибудь в открытом пространстве на облачных кораблях? — спросил Шеду.
— Это невозможно, Шеду. Ты же знаешь, что за пределами Заоблачности облачные корабли становятся обычными облаками и тучами, — Маг Нирас тяжело вздохнул. Он подумал о том, что сейчас, когда нарушен главный закон круговорота воды в природе и облачные корабли, груженные каплями и снежинками, не отправляются для орошения влагой к земле, опасности подвергается все живое, что находится там, далеко внизу.
— Пора начинать обряд погребения, — тихо произнес он и направил свой посох в сторону Солнца.
* * *
Ночь была душной, и Анхель вышел из временного укрытия, сооруженного им и Логофетом из белых камней, разбросанных по всей этой бескрайней долине. Никогда Анхель еще не чувствовал такой жары, как сегодня днем. Видимо, от этого дневного жара, накрывшего всю долину, нагрелись камни, и теперь они медленно остывают, не пуская прохладу на эти бескрайние просторы. Анхель осмотрелся. Грозди звезд усыпали ночное небо, а Луна повисла так низко, что он протянул руку, чтобы убедиться, что не сможет достать ее. Он заглянул внутрь их убежища. Одежавель крепко спала на его куртке, прижавшись к Логофету. У них выдался тяжелый день. Они преодолели часть долины, а пейзаж так и не поменялся. Кругом были только белые камни и небо. Хорошо им по дороге попался ручей, возле которого они и остановились на ночлег. Все мысли Анхеля занимал рассказ Логофета обо всем, что скрывала эта земля. Он уже не удивлялся тому, что услышал. За последние несколько дней он пережил столько, что хватило бы на несколько жизней обычному человеку. А то, что он отличается от других, с кем прожил свою, еще такую непродолжительную, жизнь, он уже не сомневался. Он прошел к тихо журчащему ручью и зачерпнул из него несколько отражающихся в воде звезд. Удивительно, но отражение не рассыпалось в колышущейся в его ладонях воде. Это сильно удивило Анхеля, и он не рискнул выпить воду, которая тут же быстро устремилась через его пальцы снова в ручей. Маленькие светящиеся камушки остались в ладонях Анхеля. Он был сильно озадачен этим странным явлением и посмотрел на небо. Несмотря на свой юный возраст, Анхель ориентировался в созвездиях не хуже, чем любой специалист по звездам. И, к его большому удивлению, он обнаружил, что Денеб и Садр больше не видны в созвездии Лебедя. «Невероятно!» — подумал Анхель и, вернув камушки в ручей, снова поднял голову к звездному небу. Звезды Денеб и Садр снова были на своих местах, и Анхель встряхнул головой, чтобы убедиться, что все это ему не мерещится. «Наверное, я сегодня перегрелся на Солнце!» — подумал он и прилег у ручья на теплые камни. Анхель еще там, на Земле, старался не пропускать ни одну ночь и часами смотрел на звезды. Ночное небо притягивало его, и он часто представлял себе, что происходит там, за тысячи световых лет, на этих далеких звездах. «Теперь, когда я научился перемещаться в пространстве, я могу попробовать отправиться куда-нибудь в те далекие миры. Может быть, эта открывшаяся способность позволяет мне путешествовать не только в ограниченных пределах?» — подумал Анхель, и ему захотелось вернуться в пещеру Куэва-де-лос-Вердес, к озеру Хамеос-дель-Агуа на остров Лансароте, где он последний раз видел отца и Генри.
— Смогу ли я вернуться без медальона? — тихонько прошептал он. Его вопрос не предназначался никому. Он знал, что на него ему никто не ответит. Сегодня он обнаружил, что медальон пропал из кармана его куртки. Анхель был так расстроен, ведь единственный известный ему обратный путь домой вел через озеро, расположенное в той пещере, где он впервые увидел Одежавель. Логофет предположил, что Анхель обронил его, когда бросился спасать принцессу. «Что если мне придется остаться здесь навсегда?» — подумал Анхель, и сердце его защемило. Он очень тосковал по отцу и Генри, и его мучил один вопрос — живы они или все же погибли в неравной схватке с Аспидом. Анхель закрыл глаза и представил себе остров Лансароте.
— Куэва-де-лос-Вердес, Хамеос-дель-Агуа, Куэва-де-лос-Вердос, Хамеос-дель-Агуа, — тихо начал шептать он, но тут же остановился и открыл глаза. — Не время сейчас возвращаться. Мой путь пока проходит здесь, и именно здесь нужна моя помощь, так сказал Генри, и я постараюсь сделать все, что смогу, — Анхель верил в свое предназначение. Он посмотрел на звезды и вдруг вспомнил ту ночь, когда звезды сошли с ума в ночном небе. — Амарус, — тихо произнес Анхель слово, которое тогда увидел в звездном небе. Теперь он знал, что это имя принадлежит тому, с кем, возможно, ему предстоит когда-нибудь встретиться лицом к лицу. Анхель поежился, ему было немного не по себе от мысли, что именно он должен восстановить мир в этих землях. Что он мог?
«Чтобы помогать не нужны ни рост, ни сила, Анхель. Важно искреннее желание помочь и самоотверженность. Бери пример со своего отца и Генри, и у тебя все получится», — пронеслись слова краба в голове Анхеля, и он, немного успокоившись, закрыл глаза. Он представил себе лицо Дельмара и забавную физиономию беспокойного Генри. Они были сейчас так далеко от него, но такими родными и близкими! Анхель улыбнулся своим мыслям и заснул.
За последние несколько дней Армариус так осунулся, что трудно было узнать в нем прежнего, вечно улыбающегося весельчака. Его мало что радовало после той ужасной ночи, которую ему пришлось пережить. Это была самая страшная ночь в его продолжительной жизни. Он сидел, связанный старейшинами, в их хижине и смотрел на Луну, видневшуюся в круглом отверстии прямо над его головой. Все его мысли были рядом с Одежавель, но он ничего не мог сделать. А потом над его головой появился Логофет, дружище Логофет! Он так был взволнован положением друга, но, к большому разочарованию Армариуса, на все мольбы освободить его не поддался. Армариус тогда был уверен, что Логофет струсил и побоялся пойти наперекор старейшинам. Уже позже он узнал, что его друг в ту ночь как в воду канул, и у Армариуса появилась надежда. Теперь он был уверен, что Логофет не струсил, он попытался спасти Одежавель, и Армариус всем сердцем чувствовал, что у него это получилось. Но разлука с его маленькой крошкой не давала ему покоя. Он переживал, что они вдвоем — Одежавель и Логофет — там, где все окрестности их когда-то безопасного и счастливого мира кишат этими мерзкими чудовищами.
— Останьтесь здесь, во дворец я пойду один! — не терпящим возражения голосом произнес Маг Нирас. Шеду и Пенат подчинились, и Маг Нирас, опираясь на посох, поднялся по залитым кровью ступеням дворца. Шеду и Пенат смотрели ему вслед. Это был уже не тот Маг Нирас. Его спина согнулась от навалившегося на него горя, и Шеду с Пенатом физически почувствовали боль, которую ощущал сейчас этот сгорбленный старик. Маг Нирас скрылся из виду, и Пенат с Шеду молча смотрели туда, где только что был он. С ужасом они стали ждать его возвращения. Минуты казались часами, Шеду уже не плакал, а только изредка всхлипывал. Тишина, разлившаяся вокруг в этот ранний утренний час, была непривычной. Где-то вдалеке, через разбитые окна веранд было слышно, как ветер играет в хрустале дворцовых люстр. Шеду вспомнил, как по утрам любил просыпаться и слушать эти всегда разные мелодии хрусталя, но сегодня музыка эта привела его в ужасное уныние, и чтобы не слышать, он закрыл лапами уши. Он не знал, сколько времени просидел так на лужайке у фонтана. Перед его глазами то и дело всплывали картины счастливого прошлого. На этой лужайке любили играть маленькие принцессы с Логофетом и Армариусом, вспомнилось ему. А как он любовался их высочествами королевой Мариэль и королем Гевордом, когда они вот так, не спеша спускались по дворцовым ступеням, держась за руки. Королева Мариэль была самой прекрасной из всех и самой доброй за все время существования королевского рода. «Неужели все?» — думал Шеду, и при мысли, что вот сейчас он узнает, что нет больше ни их высочеств, ни принцесс, ни его лучших друзей Логофета и Армариуса, с новой силой из его огромных глаз брызнули слезы. Пенат не смотрел на Шеду, он не хотел поддаться его настроению и молча ждал возвращения Мага Нираса. Разумом он понимал, что Маг Нирас не найдет во дворце ни одной живой души, но он надеялся и ждал. Голова Мага Нираса мелькнула на верхней террасе, Пенат помнил, что именно там были расположены спальни принцесс. Надежда в сердце Пената потихоньку угасала. Он прислушивался к каждому звуку, доносившемуся со стороны дворца, и понимал, что слышит только шаги Мага Нираса. Наконец он появился на ступенях, ведущих в сад. Шеду с Пенатом затаили дыхание. Маг Нирас медленно спускался по ступеням, опираясь на посох. Казалось, он оттягивал момент, когда ему придется сказать Пенату и Шеду правду. Шеду с Пенатом поднялись ему навстречу.
— Вы нашли их? — не выдержал затянувшейся паузы Пенат, и Маг Нирас кивнул головой. Пенату показалось, что он прячет от него свой взгляд. — Что с ними, они мертвы? — Маг Нирас снова кивнул и сел на ступени, опустив голову на колени. Пенат и Шеду, бросившиеся было ему навстречу, остановились. Маг Нирас плакал. Его худая сутулая спина вздрагивала, а руки вцепились костлявыми длинными пальцами в посох так, что поменяли свой цвет. Он не издавал ни звука, и от этого горе его казалось еще невыносимей. Пенат и Шеду понимали, как тяжело сейчас этому старику, ведь ответственность за происходящее вокруг лежала именно на его плечах. Они молча подошли к Магу Нирасу и сели рядом. Так сидели они долго, наконец Маг Нирас поднял голову.
— Я не нашел Одежавель и Гольману, и Армариуса с Логофетом тоже. У нас еще есть надежда, что они остались живы, — глухим голосом, словно он говорил в колодец, произнес Маг Нирас.
— Облачные корабли исчезли, Маг Нирас! Возможно, кто-нибудь спасся на них и им удалось спрятаться от этого хаоса? — Шеду положил свою лапу на руку Мага Нираса, и тот с благодарностью посмотрел на него.
— Мы должны разыскать тех, кто остался в живых! Я почти уверен, что Логофет и Армариус увели многих от опасности, и я теперь не сомневаюсь, что королевский род не прервался! Одежавель и Гольмана живы, я уверен, Маг Нирас, а это вселяет надежду! — Пенат, как и Шеду, положил свою лапу на руку Мага Нираса.
— Я знаю, что натворил столько, что не хватит всего времени вселенной, чтобы исправить свершившееся, — заговорил Маг Нирас. — Я знаю, что запустил в мир этот ураган смерти, и неизвестно, сколько еще горя принесет этот черный ветер. Я знаю, что никогда не допущу мысли в своей голове о прощении, но я благодарен вам за то, что вы рядом, и я надеюсь, что с вашей помощью и поддержкой я смогу исправить хотя бы что-то! — Маг Нирас встал, и Шеду с Пенатом заметили в его взгляде столько решимости и воодушевления, что в сердцах их зажглись искорки потерянной было надежды. — Нам нужно отправиться в долину Вельдогенериуса. Магическое дерево откроет нам правду о выживших, и мы будем знать, сколько их. И еще мне нужно совершить обряд для погибших, это мой долг.
Глава 17. Долина Вельдогенериуса
Анхель почувствовал, что малышка Одежавель пытается выбраться из его крепких объятий, и открыл глаза. Белоснежное пространство долины Вельдогенериуса заставило его зажмуриться. Птица, лежащая под ним, зашевелилась, и Анхель снова открыл глаза.
— Может, ты наконец слезешь с меня! — заворчал Логофет, и Анхель встал на ноги. Логофет оказался вовсе не птицей, а странным существом с крыльями, которых раньше Анхелю не приходилось видеть. Он невольно улыбнулся, когда Логофет поднялся на задние лапы. Его короткое тело явно обладало лишним весом, а маленькие крылья немного помялись и выглядели нелепо.
— Что такого забавного ты увидел? — недовольно спросил Логофет, отряхиваясь от белой пыли, покрывшей пятнами его плотное брюшко.
— Спасибо, что спасли нас, Логофет! — ответил Анхель, не обращая внимание на заносчивый тон Логофета. Ему вовсе не хотелось, чтобы это странное существо с хвостом, покрытым золотыми чешуйками, расстраивалось и нервничало. Он почему-то вспомнил Генри, и ему стало грустно. Логофет заметил смену настроения на лице мальчика и немного смягчил свой взгляд. Одежавель все активней пыталась высвободиться.
— Поставь ее на землю, она у нас прекрасно бегает самостоятельно! — сказал Логофет, и Анхель поставил малышку на землю. Одежавель тут же закапризничала, и Анхелю пришлось снова взять ее на руки. Принцесса запустила свои пухлые пальчики в волосы Анхеля и тут же уснула, положив голову на его плечо. Анхель улыбнулся. Он никогда раньше не держал младенцев на руках, а эта девочка вызывала в нем столько нежности. Он внимательно посмотрел на ее лицо. Кожа ее была полупрозрачной, пушистые серебристые реснички вздрагивали, а светло-серебристые локоны, обрамлявшие ее личико, придавали ее образу какое-то неземное свойство. Казалось, что это маленькое красивое личико светится изнутри.
— Я не могу понять, зачем им нужно было убивать эту кроху? — спросил он, заметив, что Одежавель потянула свой кулачок к губам.
— Это долгая история, Анхель, я расскажу тебе все, но только после того, как мы найдем здесь укромное место и ты расскажешь мне, кто ты и как здесь оказался, — Логофет осмотрелся по сторонам. Он не увидел ничего, кроме бескрайней белоснежной долины. — Я прожил здесь не одну сотню лет и сразу вижу, что ты не из здешних мест, Анхель. Да и способности твои перемещаться в пространстве меня сильно настораживают. Ну да ладно, нам пора, земля эта кишит опасными тварями, и мне очень не хотелось бы снова тащить тебя на своей спине, спасая от новой опасности, — пробурчал он.
* * *
Маг Нирас, Шеду и Пенат стояли на знакомом белоснежном утесе долины Вельдогенериуса. Это место было знакомо им всем. Именно здесь, напротив величественного магического дерева, проходили обряды обретения магических даров. Именно здесь Маг Нирас решал, кому из Хранителей быть опекуном того или иного ребенка. Именно здесь начиналось рождение магических способностей жителей Заоблачности. Шеду, Пенат и Маг Нирас, не отрывая взглядов, смотрели на порхающие по веткам магические цветки. Их было много, даже больше того, на что они надеялись. Значит, многие спаслись, и им удалось укрыться от опасности. Теперь они не сомневались, что Логофету и Пенату удалось спасти маленьких принцесс Одежавель и Гольману. Маг Нирас сразу узнал эти два прекрасных цветка, и вздох облегчения пронесся над долиной. Девочки были живы, королевский род не был прерван, и это вселяло настоящую надежду на то, что их мир станет прежним.
— Где нам искать их? — прервал молчание Пенат.
— Мы начнем поиски с востока, возможно, именно там среди скал и смогли укрыться те, кто спасся на облачных кораблях, — ответил Маг Нирас.
— А что если все они покинули наш мир и сейчас блуждают где-нибудь в открытом пространстве на облачных кораблях? — спросил Шеду.
— Это невозможно, Шеду. Ты же знаешь, что за пределами Заоблачности облачные корабли становятся обычными облаками и тучами, — Маг Нирас тяжело вздохнул. Он подумал о том, что сейчас, когда нарушен главный закон круговорота воды в природе и облачные корабли, груженные каплями и снежинками, не отправляются для орошения влагой к земле, опасности подвергается все живое, что находится там, далеко внизу.
— Пора начинать обряд погребения, — тихо произнес он и направил свой посох в сторону Солнца.
* * *
Ночь была душной, и Анхель вышел из временного укрытия, сооруженного им и Логофетом из белых камней, разбросанных по всей этой бескрайней долине. Никогда Анхель еще не чувствовал такой жары, как сегодня днем. Видимо, от этого дневного жара, накрывшего всю долину, нагрелись камни, и теперь они медленно остывают, не пуская прохладу на эти бескрайние просторы. Анхель осмотрелся. Грозди звезд усыпали ночное небо, а Луна повисла так низко, что он протянул руку, чтобы убедиться, что не сможет достать ее. Он заглянул внутрь их убежища. Одежавель крепко спала на его куртке, прижавшись к Логофету. У них выдался тяжелый день. Они преодолели часть долины, а пейзаж так и не поменялся. Кругом были только белые камни и небо. Хорошо им по дороге попался ручей, возле которого они и остановились на ночлег. Все мысли Анхеля занимал рассказ Логофета обо всем, что скрывала эта земля. Он уже не удивлялся тому, что услышал. За последние несколько дней он пережил столько, что хватило бы на несколько жизней обычному человеку. А то, что он отличается от других, с кем прожил свою, еще такую непродолжительную, жизнь, он уже не сомневался. Он прошел к тихо журчащему ручью и зачерпнул из него несколько отражающихся в воде звезд. Удивительно, но отражение не рассыпалось в колышущейся в его ладонях воде. Это сильно удивило Анхеля, и он не рискнул выпить воду, которая тут же быстро устремилась через его пальцы снова в ручей. Маленькие светящиеся камушки остались в ладонях Анхеля. Он был сильно озадачен этим странным явлением и посмотрел на небо. Несмотря на свой юный возраст, Анхель ориентировался в созвездиях не хуже, чем любой специалист по звездам. И, к его большому удивлению, он обнаружил, что Денеб и Садр больше не видны в созвездии Лебедя. «Невероятно!» — подумал Анхель и, вернув камушки в ручей, снова поднял голову к звездному небу. Звезды Денеб и Садр снова были на своих местах, и Анхель встряхнул головой, чтобы убедиться, что все это ему не мерещится. «Наверное, я сегодня перегрелся на Солнце!» — подумал он и прилег у ручья на теплые камни. Анхель еще там, на Земле, старался не пропускать ни одну ночь и часами смотрел на звезды. Ночное небо притягивало его, и он часто представлял себе, что происходит там, за тысячи световых лет, на этих далеких звездах. «Теперь, когда я научился перемещаться в пространстве, я могу попробовать отправиться куда-нибудь в те далекие миры. Может быть, эта открывшаяся способность позволяет мне путешествовать не только в ограниченных пределах?» — подумал Анхель, и ему захотелось вернуться в пещеру Куэва-де-лос-Вердес, к озеру Хамеос-дель-Агуа на остров Лансароте, где он последний раз видел отца и Генри.
— Смогу ли я вернуться без медальона? — тихонько прошептал он. Его вопрос не предназначался никому. Он знал, что на него ему никто не ответит. Сегодня он обнаружил, что медальон пропал из кармана его куртки. Анхель был так расстроен, ведь единственный известный ему обратный путь домой вел через озеро, расположенное в той пещере, где он впервые увидел Одежавель. Логофет предположил, что Анхель обронил его, когда бросился спасать принцессу. «Что если мне придется остаться здесь навсегда?» — подумал Анхель, и сердце его защемило. Он очень тосковал по отцу и Генри, и его мучил один вопрос — живы они или все же погибли в неравной схватке с Аспидом. Анхель закрыл глаза и представил себе остров Лансароте.
— Куэва-де-лос-Вердес, Хамеос-дель-Агуа, Куэва-де-лос-Вердос, Хамеос-дель-Агуа, — тихо начал шептать он, но тут же остановился и открыл глаза. — Не время сейчас возвращаться. Мой путь пока проходит здесь, и именно здесь нужна моя помощь, так сказал Генри, и я постараюсь сделать все, что смогу, — Анхель верил в свое предназначение. Он посмотрел на звезды и вдруг вспомнил ту ночь, когда звезды сошли с ума в ночном небе. — Амарус, — тихо произнес Анхель слово, которое тогда увидел в звездном небе. Теперь он знал, что это имя принадлежит тому, с кем, возможно, ему предстоит когда-нибудь встретиться лицом к лицу. Анхель поежился, ему было немного не по себе от мысли, что именно он должен восстановить мир в этих землях. Что он мог?
«Чтобы помогать не нужны ни рост, ни сила, Анхель. Важно искреннее желание помочь и самоотверженность. Бери пример со своего отца и Генри, и у тебя все получится», — пронеслись слова краба в голове Анхеля, и он, немного успокоившись, закрыл глаза. Он представил себе лицо Дельмара и забавную физиономию беспокойного Генри. Они были сейчас так далеко от него, но такими родными и близкими! Анхель улыбнулся своим мыслям и заснул.
Глава 18. Возвращение короля
За последние несколько дней Армариус так осунулся, что трудно было узнать в нем прежнего, вечно улыбающегося весельчака. Его мало что радовало после той ужасной ночи, которую ему пришлось пережить. Это была самая страшная ночь в его продолжительной жизни. Он сидел, связанный старейшинами, в их хижине и смотрел на Луну, видневшуюся в круглом отверстии прямо над его головой. Все его мысли были рядом с Одежавель, но он ничего не мог сделать. А потом над его головой появился Логофет, дружище Логофет! Он так был взволнован положением друга, но, к большому разочарованию Армариуса, на все мольбы освободить его не поддался. Армариус тогда был уверен, что Логофет струсил и побоялся пойти наперекор старейшинам. Уже позже он узнал, что его друг в ту ночь как в воду канул, и у Армариуса появилась надежда. Теперь он был уверен, что Логофет не струсил, он попытался спасти Одежавель, и Армариус всем сердцем чувствовал, что у него это получилось. Но разлука с его маленькой крошкой не давала ему покоя. Он переживал, что они вдвоем — Одежавель и Логофет — там, где все окрестности их когда-то безопасного и счастливого мира кишат этими мерзкими чудовищами.
