А потом Анхель появился снова, и вы с ним неплохо разыграли Амаруса, представив мальчика потомком короля Вилфорда. Все было так, Логофет? — Маг Нирас говорил твердо, и с каждым его словом самоуверенность таяла в душе Логофета.
— Все так, Маг Нирас! Но этот мальчик рассказал мне, что принадлежит к королевскому роду и что послан сюда, чтобы спасти наш мир. Он рассказал мне про медальон и про то, как он оказался в нашем мире, — Логофет уже понял, к чему клонит Маг Нирас, и в его душу закралось сомнение.
— Значит, любой, кто придет к тебе и заявит, что он является потомком королей, будет таковым, Логофет? — Логофет почувствовал в голосе Мага Нираса неприятные нотки.
— Но ведь он обладает магией, мы за секунду перенеслись на огромное расстояние, и магическое дерево говорило с ним, и… — Логофет остановился, заметив улыбки на лицах друзей. — Вы считаете меня выдумщиком и вруном? — в голосе Логофета было столько разочарования, что Пенат поспешил успокоить друга.
— Тебе пришлось столько пережить, Логофет, за последнее время! Немудрено, что, оказавшись в ужасной ситуации, твое сознание исказило время, и трудный путь показался тебе мгновенным только для того, чтобы ты смог преодолеть его, — начал Пенат.
— Но ведь с нами был Анхель, я видел его своими глазами! — Логофет никак не мог поверить в то, что происходит, и из последних сил цеплялся за неоспоримые, как ему казалось, доказательства.
— Он не померещился тебе, Логофет! — заговорил Фирн. Скорее всего, этот мальчишка увязался за нами, когда мы собирались принести Одежавель в жертву. У мальчика бурная фантазия, и он возомнил себя спасителем мира, такое бывает, Логофет.
— А как же магический цветок, который с пришествием Солнца появился на магическом дереве? — это была последняя надежда Логофета отстоять свое, и это был последний аргумент, который он мог использовать.
— Много тысяч лет пришествие Солнца происходит только с помощью магии, Логофет и ты всегда был этому свидетелем. Ты видел иллюзию! Провести в долине столько дней и ночей без пищи, в страхе быть обнаруженными силами тьмы — не каждый выдержит такое. Я не виню тебя, мой друг, наоборот, мы все благодарны тебе за то, что ты сделал для спасения принцессы. Ты устал, и тебе нужен отдых, и я обещаю тебе, что как только мы окажемся в мире за семью водопадами, мы устроим пир в твою честь! — речь Мага Нираса была масляной и обволакивающей приятным теплом, а упоминание о настоящем пире, да еще и в его честь, заставили Логофета тут же согласиться со всеми доводами его друзей.
— Вы выслушаете меня, Маг Нирас? — напомнила о себе Лила, и они удалились в грот, где было более удобное место для разговора. Магу Нирасу пришлось нагнуться, чтобы поместиться в узком пространстве грота, и он предпочел сесть на теплый мох, устилавший пол. Лила села рядом.
— Керла рассказала мне, что вы спасли меня от верной гибели, когда мои раны не заживали. Я очень благодарна вам, — начала Лила.
— Я сделал, что должен был сделать! — ответил Маг Нирас.
— И я благодарна вам за сына, Маг Нирас! Ваша магия помогла мне тогда, когда вы, нарушив закон, наполнили мое безжизненное чрево жизнью, — глаза Лилы были полны благодарности.
— Мир обрел сильного Мага, Лила. Ты хотела сообщить мне что-то важное?
— О да! — Маг Нирас заметил, как потускнели ее глаза. — После того как вы со старейшиной Фирном, Хранителями Армариусом, Пенатом и Шеду отправились на поиски принцессы Одежавель, наступил день коронации Нимбуса. Вы наверняка слышали о том, что его собирались сделать королем. Если бы я только тогда могла знать о том, что Нимбус назвался потомком короля Вилфорда, я бы смогла предотвратить то, что случилось, но этот медальон свел всех с ума! — Лила всхлипнула и вытерла рукавом плаща слезы. Маг Нирас сидел молча и ни о чем не спрашивал. — Я очнулась во время коронации от страшных криков, — Лила помедлила, подбирая правильные слова. Было видно, что говорить ей невероятно сложно. — Нимбус, он хотел уничтожить всех, и у него это получилось бы, если бы не появилась я. Я видела, как он убивает, Маг Нирас! И это зрелище не для любящего материнского сердца. Когда я позвала его, он остановился, и тогда ваши братья атаковали его магией льда. Все было кончено. Колдер и Авон были ранены Нимбусом, а уж сколько погибло простых смертных, я даже не могу передать! Это было так ужасно! — Лила разрыдалась в голос, и Маг Нирас положил руку на ее плечо.
— Он не виноват, Лила, и я рад, что это поняли мои братья и отпустили вас с Нимбусом. Он был околдован силами тьмы, и только твой голос смог пробудить его, — Маг Нирас смотрел перед собой, словно пытаясь увидеть то, о чем говорила Лила.
— Ваши братья, Маг Нирас, они умирают! — Лила немного успокоилась, и только изредка вздрагивали ее плечи.
— Мы вернемся в мир за семью водопадами, и я смогу им помочь, Лила. Нам осталось совсем немного пути, — Маг Нирас поднялся.
— Мы не сможем вернуться! Ваши братья навсегда закрыли воды водопадов, как только выпустили нас в этот мир, — Лила поднялась, и Маг Нирас, собиравшийся выйти из грота, остановился.
— Нет магии сильнее моей и Нимбуса, Лила. Через час мы будем на месте, — он вышел, и Лила последовала за ним. Шеду с Нимбусом только вернулись, и Лила заметила, как светятся глаза ее сына.
— Наконец-то мой мальчик вернулся, — прошептала она.
* * *
Добраться до семи водопадов не составило большого труда, и уже спустя час все стояли на противоположной стороне обрыва, любуясь мощью падающей с огромной высоты воды. От мира за семью водопадами их отделяла пропасть и бурная река внизу ущелья, похожая на огромную блестящую змею.
— Мы не сможем остановить течение воды, Нирас, — сказал Фирн, глядя на бурлящие потоки, падающие сверху.
— Вы же это проделывали однажды, Фирн, когда мы с вами приходили сюда в ожидании Хранителя Логофета! — отозвался Нимбус.
— Когда замок закрыт изнутри, его можно открыть снаружи, Нимбус. Но когда замок сломан, дверь не открыть! — ответил Фирн.
— Если дверь не открыть, то нужно ее сломать, Фирн! — сказал Маг Нирас.
— Если мы сделаем это, Нирас, этот путь будет доступен всем, и мир за семью водопадами будет открыт всегда! — Фирн был взволнован. Тот мир был его убежищем долгие годы, и мысль о том, что все изменится, пугала его.
— У нас не осталось выхода, Фирн! Подумай о Колдере и Авоне, им нужна моя помощь, и не только им. А если мы будем медлить, все может закончиться плачевно, — слова Мага Нираса, несомненно, были справедливыми, и Фирн кивнул. — К тому же, Фирн, мир освобожден от тьмы, и мир за семью водопадами и Заоблачность больше не должны существовать друг от друга. Все вернутся в свои дома к привычному укладу жизни. Мы, как и прежде, будем собирать урожай и отправлять его на облачных кораблях на Землю.
— Ты прав, Нирас! — Фирн приблизился к краю пропасти. Поднявшийся ветер трепал его седые волосы и рукава туники. — Мы превратим воды семи водопадов в лед, а затем рассыплем его на миллионы осколков!
— Ты поможешь нам, Нимбус? — Маг Нирас, не дожидаясь ответа, взял Нимбуса за руку и, опираясь на посох, подошел к обрыву.
* * *
Нимбус едва переносил запахи гниющих ран и травяных настоек, наполнивших стены просторной хижины, освещенной серебристым мхом, росшим по ее стенам. Все пространство было заполнено облачными кроватями, на которых разместили раненых. Это была уже не первая хижина, куда он заходил, чтобы помочь страждущим. Ночь давно спустилась на мир за семью водопадами, а они все продолжали врачевать раненых. Это было совсем не сложно, только эти запахи приближающейся смерти и осознание того, что все это совершил он, сводили Нимбуса с ума.
— Держись, Нимбус! — сказал Маг Нирас, заметив, что Нимбус едва держится. — Настоящие маги света должны отдавать себя миру.
— Я совершил все это зло, и я это исправлю! — ответил Нимбус и подошел к Авону. Корей лежал неподалеку, и Нимбус какой раз удивился, как похожи все братья-старейшины. Лицо Авона было настолько бледным и безжизненным, что Нимбус обернулся к Магу Нирасу.
— Он жив, Нимбус! Ты же не хотел, чтобы он умер? — ответил Маг Нирас, уловив сомнение Нимбуса.
— Я хотел! Но когда я услышал голос мамы, я словно проснулся, и единственным моим желанием было сделать так, чтобы никто не умирал! — ответил Нимбус.
— Твое желание спасло их! Ну же, Нимбус! — Маг Нирас сделал несколько шагов назад, давая возможность Нимбусу совершить ритуал исцеления. Нимбус положил руки на раны Авона.
— Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! — он начал неистово шептать заклинание, которому научил его Маг Нирас. Яркий белый свет залил хижину. — Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! — продолжал шептать он. Раны на теле Авона волшебным образом исчезали под руками мальчика, и через несколько минут от них не осталось и следа. Яркая вспышка на мгновение озарила полумрак комнаты и исчезла, заполнив пространство легкой сиреневой дымкой. Через мгновение она рассеялась. Маленькие сиреневые песчинки рассыпались по серебристой траве, устилавшей пол хижины. Дыхание Авона стало ровным, он глубоко вздохнул, но не открыл своих глаз.
— Он, как и все, проспит до утра, Нимбус! Не будем терять время, им всем нужна твоя помощь! — Маг Нирас слегка подтолкнул Нимбуса к Корею, и тот коснулся его ран.
День выдался солнечным и теплым. Легкий ветерок играл листьями деревьев, шелест которых складывался с журчанием фонтанов в нежную мелодию. На празднование первого урожая решено было собрать всех жителей Заоблачности. В парке у королевского дворца столы ломились от яств, а дворец гудел, словно улей, несмотря на еще раннее время. В спальне принцесс было шумно и весело. Гувернантки и няньки носились с пышными платьями, пытаясь подобрать Гольмане и Одежавель самые нарядные.
— Давайте оденем их в небесно-голубое! — сказала Керла, демонстрируя всем великолепную струящуюся ткань. Настроение ее было прекрасным, глаза ее светились от счастья. С тех пор, как они вернулись во дворец, прошло не так много времени, но обычное течение жизни постепенно затягивало раны. Малышки становились все любознательнее, жизнь входила в свое привычное русло, люди вернулись в свои дома, и вот уже сегодня десятки груженных каплями и снежинками облачных кораблей стояли, готовые к отправке.
— Может быть, все же выберем белоснежные? — Хранитель Армариус, как заправская нянька, извлек из чехлов два сияющих в солнечных лучах, пробивающихся сквозь воздушные занавески, великолепных платья и широко улыбнулся. Одежавель и Гольмана захлопали в ладоши, соглашаясь с его выбором.
— Будь по-вашему! — вздохнула Керла и сделала недовольное лицо, затем улыбнулась. — Ну что же, все за работу! Время не ждет! — сказала она, и все с воодушевлением принялись наряжать малышек.
— Оставь наряды, Армариус, не дело это Хранителей! — в спальне появилась голова Логофета. — Маг Нирас хочет нас видеть.
— Мы еще не обсудили прически для девочек! — лицо Армариуса сразу погрустнело. Он не доверял никому и был уверен, что без него сделают все не так, как нужно. С тех пор, как они вернулись во дворец, он ни на секунду не оставлял свою Одежавель.
— Армариус! — Логофет укоризненно закачал головой, увидев, что Армариус бросился к шкатулке, наполненной сверкающими брошами и заколками.
— Всего минутку, Логофет, и я полностью в вашем с Магом Нирасом распоряжении! — сказал он и ловко извлек из множества украшений, сверкающих драгоценными камнями и кристаллами, небольшой кулон. Это был круглый камень черного цвета на тонкой кристальной нити. Как только Армариус извлек его из шкатулки, пространство залы наполнилось миллионами бегающих по стенам и потолкам бликов. Все замерли, завороженные красотой украшения, а Армариус склонился к Одежавель и надел ей его на шею. Логофет, увидев камень, нахмурился. Он совсем забыл, что тогда, у магического дерева, прощаясь с принцессой Одежавель, Анхель вложил ей в ладошку этот камень. Логофет держал ее тогда на руках, и от его острого слуха не ускользнуло ни одно слово, произнесенное Анхелем.
— Не знаю, где Одежавель нашла столь прекрасный камень. Я обнаружил его у нее, когда мы летели к семи водопадам, чтобы сообщить всем прекрасную новость. Она совсем не хотела отдавать его мне, но я убедил ее, что потерять такое сокровище никак нельзя. Я отдал его лучшему ювелиру, и вот теперь я уверен, что она его не потеряет! Правда, малышка? — обратился он к Одежавель, а принцесса Гольмана закапризничала и попыталась сорвать кулон с шеи Одежавель.
— О нет, Гольмана! — Логофет кинулся к своей подопечной и извлек из шкатулки кулон в виде искрящейся снежинки. Гольмана успокоилась не сразу, но через несколько минут, перебрав в шкатулке все украшения, забыла про камень Одежавель, и Логофет с Армариусом спокойно покинули спальню принцесс.
— Я знаю, как убедить всех, что существует потомок по мужской королевской линии, Армариус! — быстро заговорил Логофет, как только они с Армариусом покинули спальню принцесс.
— Ты опять за свое, Логофет? — изумился Армариус, уверенный, что его друг уже забыл и думать о том приключении, которое он пережил, скитаясь по долине Вельдогенериуса.
— Я думал, ты мне друг, Армариус! Мы столько с тобой пережили вместе, что я надеялся рассчитывать на твою поддержку, — голос Логофета задрожал.
— О! Прости, Логофет! Я совсем не хотел тебя обидеть! Но ведь тогда все встало на свои места, и мы все пришли к выводу, что этот мальчик действительно существовал, но был простым крестьянским мальчишкой, который улизнул из мира за семью водопадами в поисках приключений, — попытался успокоить друга Армариус. Они уже вышли из шумного, переполненного дворца и оказались на ступенях дворцовой лестницы.
— Я не терял времени, Армариус, и пытался найти мальчишку, но он как сквозь землю провалился. К тому же я говорил со всеми, кто мог бы знать о пропавшем мальчике, но никто не мог такого вспомнить. Должны же были в мире за семью водопадами остаться его родители или друзья. Был же у него Хранитель магического дара, в конце концов! Но никто никого не терял, Армариус, а это значит, что он совсем не из нашего мира! — речь Логофета была пылкой.
— Ты забыл о том страшном дне коронации Нимбуса, Логофет! В тот день погибло много народу, и, возможно, среди них были те, кто мог знать твоего Анхеля, — ответил Армариус и, оторвавшись от ступеней, направился к виднеющимся вдалеке башенкам Академии Магии и Волшебства, где была назначена встреча с Магом Нирасом.
— Да, все так! — Логофет с трудом догнал Армариуса и снова пожалел, что летает он неважно. — Но я могу доказать, что Анхель не простой мальчишка, а обладающий уникальной магией потомок короля!
— Хорошо, но как ты можешь доказать это, когда Анхеля и след простыл? — поинтересовался Армариус.
— Камень, который ты надел сегодня на принцессу Одежавель, не камень вовсе, Армариус! — начал таинственно Логофет. Армариусу показалось, что его друг снова бредит, но сдержался и не проронил ни слова. — Его подарил Одежавель Анхель при расставании, и я слышал все, что он говорил принцессе! Это не просто камень, это звезда, которую он достал для Одежавель из ручья. Он нашел ее среди далеких созвездий и назвал ее именем!
— Все так, Маг Нирас! Но этот мальчик рассказал мне, что принадлежит к королевскому роду и что послан сюда, чтобы спасти наш мир. Он рассказал мне про медальон и про то, как он оказался в нашем мире, — Логофет уже понял, к чему клонит Маг Нирас, и в его душу закралось сомнение.
— Значит, любой, кто придет к тебе и заявит, что он является потомком королей, будет таковым, Логофет? — Логофет почувствовал в голосе Мага Нираса неприятные нотки.
— Но ведь он обладает магией, мы за секунду перенеслись на огромное расстояние, и магическое дерево говорило с ним, и… — Логофет остановился, заметив улыбки на лицах друзей. — Вы считаете меня выдумщиком и вруном? — в голосе Логофета было столько разочарования, что Пенат поспешил успокоить друга.
— Тебе пришлось столько пережить, Логофет, за последнее время! Немудрено, что, оказавшись в ужасной ситуации, твое сознание исказило время, и трудный путь показался тебе мгновенным только для того, чтобы ты смог преодолеть его, — начал Пенат.
— Но ведь с нами был Анхель, я видел его своими глазами! — Логофет никак не мог поверить в то, что происходит, и из последних сил цеплялся за неоспоримые, как ему казалось, доказательства.
— Он не померещился тебе, Логофет! — заговорил Фирн. Скорее всего, этот мальчишка увязался за нами, когда мы собирались принести Одежавель в жертву. У мальчика бурная фантазия, и он возомнил себя спасителем мира, такое бывает, Логофет.
— А как же магический цветок, который с пришествием Солнца появился на магическом дереве? — это была последняя надежда Логофета отстоять свое, и это был последний аргумент, который он мог использовать.
— Много тысяч лет пришествие Солнца происходит только с помощью магии, Логофет и ты всегда был этому свидетелем. Ты видел иллюзию! Провести в долине столько дней и ночей без пищи, в страхе быть обнаруженными силами тьмы — не каждый выдержит такое. Я не виню тебя, мой друг, наоборот, мы все благодарны тебе за то, что ты сделал для спасения принцессы. Ты устал, и тебе нужен отдых, и я обещаю тебе, что как только мы окажемся в мире за семью водопадами, мы устроим пир в твою честь! — речь Мага Нираса была масляной и обволакивающей приятным теплом, а упоминание о настоящем пире, да еще и в его честь, заставили Логофета тут же согласиться со всеми доводами его друзей.
— Вы выслушаете меня, Маг Нирас? — напомнила о себе Лила, и они удалились в грот, где было более удобное место для разговора. Магу Нирасу пришлось нагнуться, чтобы поместиться в узком пространстве грота, и он предпочел сесть на теплый мох, устилавший пол. Лила села рядом.
— Керла рассказала мне, что вы спасли меня от верной гибели, когда мои раны не заживали. Я очень благодарна вам, — начала Лила.
— Я сделал, что должен был сделать! — ответил Маг Нирас.
— И я благодарна вам за сына, Маг Нирас! Ваша магия помогла мне тогда, когда вы, нарушив закон, наполнили мое безжизненное чрево жизнью, — глаза Лилы были полны благодарности.
— Мир обрел сильного Мага, Лила. Ты хотела сообщить мне что-то важное?
— О да! — Маг Нирас заметил, как потускнели ее глаза. — После того как вы со старейшиной Фирном, Хранителями Армариусом, Пенатом и Шеду отправились на поиски принцессы Одежавель, наступил день коронации Нимбуса. Вы наверняка слышали о том, что его собирались сделать королем. Если бы я только тогда могла знать о том, что Нимбус назвался потомком короля Вилфорда, я бы смогла предотвратить то, что случилось, но этот медальон свел всех с ума! — Лила всхлипнула и вытерла рукавом плаща слезы. Маг Нирас сидел молча и ни о чем не спрашивал. — Я очнулась во время коронации от страшных криков, — Лила помедлила, подбирая правильные слова. Было видно, что говорить ей невероятно сложно. — Нимбус, он хотел уничтожить всех, и у него это получилось бы, если бы не появилась я. Я видела, как он убивает, Маг Нирас! И это зрелище не для любящего материнского сердца. Когда я позвала его, он остановился, и тогда ваши братья атаковали его магией льда. Все было кончено. Колдер и Авон были ранены Нимбусом, а уж сколько погибло простых смертных, я даже не могу передать! Это было так ужасно! — Лила разрыдалась в голос, и Маг Нирас положил руку на ее плечо.
— Он не виноват, Лила, и я рад, что это поняли мои братья и отпустили вас с Нимбусом. Он был околдован силами тьмы, и только твой голос смог пробудить его, — Маг Нирас смотрел перед собой, словно пытаясь увидеть то, о чем говорила Лила.
— Ваши братья, Маг Нирас, они умирают! — Лила немного успокоилась, и только изредка вздрагивали ее плечи.
— Мы вернемся в мир за семью водопадами, и я смогу им помочь, Лила. Нам осталось совсем немного пути, — Маг Нирас поднялся.
— Мы не сможем вернуться! Ваши братья навсегда закрыли воды водопадов, как только выпустили нас в этот мир, — Лила поднялась, и Маг Нирас, собиравшийся выйти из грота, остановился.
— Нет магии сильнее моей и Нимбуса, Лила. Через час мы будем на месте, — он вышел, и Лила последовала за ним. Шеду с Нимбусом только вернулись, и Лила заметила, как светятся глаза ее сына.
— Наконец-то мой мальчик вернулся, — прошептала она.
* * *
Добраться до семи водопадов не составило большого труда, и уже спустя час все стояли на противоположной стороне обрыва, любуясь мощью падающей с огромной высоты воды. От мира за семью водопадами их отделяла пропасть и бурная река внизу ущелья, похожая на огромную блестящую змею.
— Мы не сможем остановить течение воды, Нирас, — сказал Фирн, глядя на бурлящие потоки, падающие сверху.
— Вы же это проделывали однажды, Фирн, когда мы с вами приходили сюда в ожидании Хранителя Логофета! — отозвался Нимбус.
— Когда замок закрыт изнутри, его можно открыть снаружи, Нимбус. Но когда замок сломан, дверь не открыть! — ответил Фирн.
— Если дверь не открыть, то нужно ее сломать, Фирн! — сказал Маг Нирас.
— Если мы сделаем это, Нирас, этот путь будет доступен всем, и мир за семью водопадами будет открыт всегда! — Фирн был взволнован. Тот мир был его убежищем долгие годы, и мысль о том, что все изменится, пугала его.
— У нас не осталось выхода, Фирн! Подумай о Колдере и Авоне, им нужна моя помощь, и не только им. А если мы будем медлить, все может закончиться плачевно, — слова Мага Нираса, несомненно, были справедливыми, и Фирн кивнул. — К тому же, Фирн, мир освобожден от тьмы, и мир за семью водопадами и Заоблачность больше не должны существовать друг от друга. Все вернутся в свои дома к привычному укладу жизни. Мы, как и прежде, будем собирать урожай и отправлять его на облачных кораблях на Землю.
— Ты прав, Нирас! — Фирн приблизился к краю пропасти. Поднявшийся ветер трепал его седые волосы и рукава туники. — Мы превратим воды семи водопадов в лед, а затем рассыплем его на миллионы осколков!
— Ты поможешь нам, Нимбус? — Маг Нирас, не дожидаясь ответа, взял Нимбуса за руку и, опираясь на посох, подошел к обрыву.
* * *
Нимбус едва переносил запахи гниющих ран и травяных настоек, наполнивших стены просторной хижины, освещенной серебристым мхом, росшим по ее стенам. Все пространство было заполнено облачными кроватями, на которых разместили раненых. Это была уже не первая хижина, куда он заходил, чтобы помочь страждущим. Ночь давно спустилась на мир за семью водопадами, а они все продолжали врачевать раненых. Это было совсем не сложно, только эти запахи приближающейся смерти и осознание того, что все это совершил он, сводили Нимбуса с ума.
— Держись, Нимбус! — сказал Маг Нирас, заметив, что Нимбус едва держится. — Настоящие маги света должны отдавать себя миру.
— Я совершил все это зло, и я это исправлю! — ответил Нимбус и подошел к Авону. Корей лежал неподалеку, и Нимбус какой раз удивился, как похожи все братья-старейшины. Лицо Авона было настолько бледным и безжизненным, что Нимбус обернулся к Магу Нирасу.
— Он жив, Нимбус! Ты же не хотел, чтобы он умер? — ответил Маг Нирас, уловив сомнение Нимбуса.
— Я хотел! Но когда я услышал голос мамы, я словно проснулся, и единственным моим желанием было сделать так, чтобы никто не умирал! — ответил Нимбус.
— Твое желание спасло их! Ну же, Нимбус! — Маг Нирас сделал несколько шагов назад, давая возможность Нимбусу совершить ритуал исцеления. Нимбус положил руки на раны Авона.
— Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! — он начал неистово шептать заклинание, которому научил его Маг Нирас. Яркий белый свет залил хижину. — Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! — продолжал шептать он. Раны на теле Авона волшебным образом исчезали под руками мальчика, и через несколько минут от них не осталось и следа. Яркая вспышка на мгновение озарила полумрак комнаты и исчезла, заполнив пространство легкой сиреневой дымкой. Через мгновение она рассеялась. Маленькие сиреневые песчинки рассыпались по серебристой траве, устилавшей пол хижины. Дыхание Авона стало ровным, он глубоко вздохнул, но не открыл своих глаз.
— Он, как и все, проспит до утра, Нимбус! Не будем терять время, им всем нужна твоя помощь! — Маг Нирас слегка подтолкнул Нимбуса к Корею, и тот коснулся его ран.
Глава 26. Звезда Одежавель
День выдался солнечным и теплым. Легкий ветерок играл листьями деревьев, шелест которых складывался с журчанием фонтанов в нежную мелодию. На празднование первого урожая решено было собрать всех жителей Заоблачности. В парке у королевского дворца столы ломились от яств, а дворец гудел, словно улей, несмотря на еще раннее время. В спальне принцесс было шумно и весело. Гувернантки и няньки носились с пышными платьями, пытаясь подобрать Гольмане и Одежавель самые нарядные.
— Давайте оденем их в небесно-голубое! — сказала Керла, демонстрируя всем великолепную струящуюся ткань. Настроение ее было прекрасным, глаза ее светились от счастья. С тех пор, как они вернулись во дворец, прошло не так много времени, но обычное течение жизни постепенно затягивало раны. Малышки становились все любознательнее, жизнь входила в свое привычное русло, люди вернулись в свои дома, и вот уже сегодня десятки груженных каплями и снежинками облачных кораблей стояли, готовые к отправке.
— Может быть, все же выберем белоснежные? — Хранитель Армариус, как заправская нянька, извлек из чехлов два сияющих в солнечных лучах, пробивающихся сквозь воздушные занавески, великолепных платья и широко улыбнулся. Одежавель и Гольмана захлопали в ладоши, соглашаясь с его выбором.
— Будь по-вашему! — вздохнула Керла и сделала недовольное лицо, затем улыбнулась. — Ну что же, все за работу! Время не ждет! — сказала она, и все с воодушевлением принялись наряжать малышек.
— Оставь наряды, Армариус, не дело это Хранителей! — в спальне появилась голова Логофета. — Маг Нирас хочет нас видеть.
— Мы еще не обсудили прически для девочек! — лицо Армариуса сразу погрустнело. Он не доверял никому и был уверен, что без него сделают все не так, как нужно. С тех пор, как они вернулись во дворец, он ни на секунду не оставлял свою Одежавель.
— Армариус! — Логофет укоризненно закачал головой, увидев, что Армариус бросился к шкатулке, наполненной сверкающими брошами и заколками.
— Всего минутку, Логофет, и я полностью в вашем с Магом Нирасом распоряжении! — сказал он и ловко извлек из множества украшений, сверкающих драгоценными камнями и кристаллами, небольшой кулон. Это был круглый камень черного цвета на тонкой кристальной нити. Как только Армариус извлек его из шкатулки, пространство залы наполнилось миллионами бегающих по стенам и потолкам бликов. Все замерли, завороженные красотой украшения, а Армариус склонился к Одежавель и надел ей его на шею. Логофет, увидев камень, нахмурился. Он совсем забыл, что тогда, у магического дерева, прощаясь с принцессой Одежавель, Анхель вложил ей в ладошку этот камень. Логофет держал ее тогда на руках, и от его острого слуха не ускользнуло ни одно слово, произнесенное Анхелем.
— Не знаю, где Одежавель нашла столь прекрасный камень. Я обнаружил его у нее, когда мы летели к семи водопадам, чтобы сообщить всем прекрасную новость. Она совсем не хотела отдавать его мне, но я убедил ее, что потерять такое сокровище никак нельзя. Я отдал его лучшему ювелиру, и вот теперь я уверен, что она его не потеряет! Правда, малышка? — обратился он к Одежавель, а принцесса Гольмана закапризничала и попыталась сорвать кулон с шеи Одежавель.
— О нет, Гольмана! — Логофет кинулся к своей подопечной и извлек из шкатулки кулон в виде искрящейся снежинки. Гольмана успокоилась не сразу, но через несколько минут, перебрав в шкатулке все украшения, забыла про камень Одежавель, и Логофет с Армариусом спокойно покинули спальню принцесс.
— Я знаю, как убедить всех, что существует потомок по мужской королевской линии, Армариус! — быстро заговорил Логофет, как только они с Армариусом покинули спальню принцесс.
— Ты опять за свое, Логофет? — изумился Армариус, уверенный, что его друг уже забыл и думать о том приключении, которое он пережил, скитаясь по долине Вельдогенериуса.
— Я думал, ты мне друг, Армариус! Мы столько с тобой пережили вместе, что я надеялся рассчитывать на твою поддержку, — голос Логофета задрожал.
— О! Прости, Логофет! Я совсем не хотел тебя обидеть! Но ведь тогда все встало на свои места, и мы все пришли к выводу, что этот мальчик действительно существовал, но был простым крестьянским мальчишкой, который улизнул из мира за семью водопадами в поисках приключений, — попытался успокоить друга Армариус. Они уже вышли из шумного, переполненного дворца и оказались на ступенях дворцовой лестницы.
— Я не терял времени, Армариус, и пытался найти мальчишку, но он как сквозь землю провалился. К тому же я говорил со всеми, кто мог бы знать о пропавшем мальчике, но никто не мог такого вспомнить. Должны же были в мире за семью водопадами остаться его родители или друзья. Был же у него Хранитель магического дара, в конце концов! Но никто никого не терял, Армариус, а это значит, что он совсем не из нашего мира! — речь Логофета была пылкой.
— Ты забыл о том страшном дне коронации Нимбуса, Логофет! В тот день погибло много народу, и, возможно, среди них были те, кто мог знать твоего Анхеля, — ответил Армариус и, оторвавшись от ступеней, направился к виднеющимся вдалеке башенкам Академии Магии и Волшебства, где была назначена встреча с Магом Нирасом.
— Да, все так! — Логофет с трудом догнал Армариуса и снова пожалел, что летает он неважно. — Но я могу доказать, что Анхель не простой мальчишка, а обладающий уникальной магией потомок короля!
— Хорошо, но как ты можешь доказать это, когда Анхеля и след простыл? — поинтересовался Армариус.
— Камень, который ты надел сегодня на принцессу Одежавель, не камень вовсе, Армариус! — начал таинственно Логофет. Армариусу показалось, что его друг снова бредит, но сдержался и не проронил ни слова. — Его подарил Одежавель Анхель при расставании, и я слышал все, что он говорил принцессе! Это не просто камень, это звезда, которую он достал для Одежавель из ручья. Он нашел ее среди далеких созвездий и назвал ее именем!
