- Я не давал право тебе вламываться в мой дом. От кого ты узнала адрес?
- Я не просто так протирала юбкой сидения в твоем офисе, Бекетов. У меня под блондинистыми волосами еще и мозги есть. И тебя все это время они вполне устраивали, как сами волосы и все остальное. А потом… что-то случилось… Что... – она обвела холеным крашенным ноготком край чашки с котятами, – или кто? Баба? У тебя другая?
Хорошо живется бездушным бездельникам. У них все мысли о себе, любимых. О собственном комфорте, который боятся потерять. Отсюда необоснованная ревность.
- Свет, ты на чем приехала?
- На машине, - она смотрела слегка исподлобья, не понимая, к чему я веду.
- Кроссовер, что я подарил?
- Да…
- Мы тогда расстались, ты помнишь? – напомнил ей некрасивую сцену, что она устроила мне в городской квартире. – Тогда что ты здесь делаешь?
- Я с тобой не расставалась. Меня все устраивает, - Света вновь обвела пальцем кружку. Женскую. Ромкина подружка притащила свою в нашу квартиру, помечая территорию, а тот прихватил ее с посудой сюда. С девчонкой сын расстался, а кружка вот осталась.
- Меня не устраивает. Наш роман и так слишком уж затянулся. – Я сполоснул кружку под краном и убрал в сушилку. – Я предлагал расстаться по-человечески, не трепля друг другу нервы.
- Ах, нервы! Тебя волнуют только твои нервы! – вспыхнула Светлана. – А моя жизнь тебя больше не волнует?
Чашка с котятами летела в мою сторону и врезалась в стену, я едва успел отскочить.
- Что ты творишь, полоумная! – не сдержался я, когда молочник полетел мне в голову. – Успокойся! – Вазочка с вареньем размазалась некрасивым пятном по стене. Я скрутил ей руки за спиной. Она извивалась, пиналась, норовила укусить за шею. Не обращая внимания на крики, вытолкал в прихожую. Распахнул дверь и вышел с ней на крыльцо, перенеся через порог. Светлана заорала, едва очутилась на крыльце. Мне пришлось зажать ей рот. – Идиотка ошалелая! Вы точно с Ленкой сестры?
Распахнув пинком ворота, разлетевшиеся и громко громыхнувшие железом, не церемонясь, затолкал ее в кроссовер, уже жалея, что расщедрился на покупку.
Хотел же по нормальному, без матов и скандалов. Ей бы лучше несколько сеансов у психиатра и отдельную палату в дурке.
Едва захлопнулась дверца, бывшая моментально успокоилась. Громить собственную машину не стала - пожалела.
Актриса, мля…
Сдув растрепавшиеся волосы с лица, опустила стекло. На меня глянули злые зеленые глаза, так похожие на когда-то любимые.
- Зря ты так со мной, Бекетов! Я ведь до тебя доберусь! И на тебя, непотопляемого, найдется управа.
Я отвернулся, сдерживаясь, чтобы не послать еще. Двигатель заработал. Машина резко рванула с места. Не войдя в поворот, едва не влетела в соседский забор. Пробуксовав в рыхлой земле, рывком выкатилась на дорогу. Шины взвизгнули, и машина рванула прочь.
Уловил глазами движение за забором. Развороченную у самой калитки землю разглядывала женщина. Наши глаза встретились. Меня окатил осуждением полный горечи взгляд.
И эта еще смотрит как на врага народа! Ну, помяла психичка землю – не трагедия. Вызову бригаду – зальют тебе там хоть бетон, хоть асфальт, хоть дорожку узорами выложат. Вот сейчас позвоню, приглашу бригаду, и за ночь все сделают. Да, что они все сговорились против меня сегодня?!
Я рывком захлопнул ворота, подумывая продать к чертям несчастливый дом.
Купил, блин, не подумав, что психички доставать начнут. Эх, Ленка, бросила меня и Ромку! А мы не справляемся сами. Он, а теперь вот я, вляпались по самое небалуй.
Глянул на себя в зеркало и скривился. Рубашка на воротнике была испорчена красной помадой. На щеке алела царапина. Если не видеть, как я выдворял бывшую, можно решить, что вернулся с приятной ночки. Вернулся в спальню, чертыхаясь и посылая бывшую в далекое пешее путешествие. Вынул свежую рубашку потемнее. Брызнул туалетной водой на царапину, дезинфицируя.
От яда ее змеиного не спасет, но мало ли что у нее под ногтями.
Порывшись в телефоне, быстро договорился насчет дорожки для соседки. Не хотелось ссориться с соседкой, еще не познакомившись. Мало ли пригодится, вот хоть за домом присмотреть. И бабуля, местное новостное радио, как ее… Петровна, отзывалась о ней хорошо. Надо ей корзинку с конфетами и хорошим вином послать в знак перемирия. Тут же сделал заказ, пока помнил. Последнее время забывал. То ли возраст, то ли переработал. Надо бы отпуск себе устроить, съездить к другу на Дальний Восток. Давно на рыбалку зовет.
Покончив с делами, торопливо застегивал мелкие пуговицы на рубашке. Глянув на себя в зеркало, только заметил, что первую застегнул криво, и остальные тоже. Рубашку перекосило.
Все как в моей жизни: женился не на той, и пошло-покатилось вкривь.
- Да, едрит твою! Что ж за день такой!
Зазвонил телефон. На экране скупо улыбался сын Роман. Он задержался в офисе и эту ночь ночевал в городской квартире.
- Бать, ты где? Застрял в пробке? Сломался? – засыпал вопросами наследник.
- Я еще дома, - буркнул в ответ. – Одеваюсь. Скоро буду.
- Дома! Ты заболел? Все норм?
- Светка… тетя Света заезжала в гости, - поправился на ходу.
Не дело втягивать сына в наши разборки. Для него она тетка. Хорошая. Любящая. Других все равно нет.
- А, ясно, - протянул сын. – Тебя искал заказчик. Звонили два раза. У них партия плит пришла, но не соответствует номеру заказа.
Мысленно застонав, запрокинул голову и побился затылком о зеркало встроенного шкафа. Отвратно начавшееся утро продолжало преподносить неприятные сюрпризы.
- Ром, есть ты, есть мой зам – справляйтесь, - рыкнул я, выходя из себя и отключаясь.
Запирая ворота, заметил целое собрание перед забором. На устроенное Светкой представление прибежали соседи. Знакомая уже Петровна и дебелая молодка, замеченная ранее в местном сельпо. Молодая трещала сорокой, бросая в мою сторону быстрые взгляды, кокетливо поправляя крупные светлые локоны. Петровна хмурилась, разглядывала развороченную землю, ковыряя носком сапога. Но взгляд цеплял уходящую в сторону дома соседку. Немолодая. Не сказать, что красивая. Не симпатичная даже. Обычная, как сотни других, но что-то в ней цепляло.
Телефон снова вибрировал, требуя моего внимания. Выбросив из головы соседку, я хлопнул дверцей, отсекая себя от внешнего мира и погружаясь в обычные проблемы хозяина завода, изготавливающего экологические отделочные материалы.
Вадим
- Вадим Александрович, доброе утро. Вам звонил Семенов, - пристал с делами секретарь, едва я нарисовался в дверях приемной со стаканчиком кофе. – Он просил напомнить, что ваши договоренности в силе. И на той неделе… седьмого числа, - Алексей проверил по записям, - он вас ждет у себя.
- Хорошо, - настроение тут же упало. Последний глоток кофе горчил и обжег язык. Семенов просто так к себе не звал. Значит, что-то серьезное предстоит. Виски заломило тупой болью. Прицелившись, выкинул пустой стаканчик в ведро и помассировал пальцами висок. – Подготовьте документы на подпись. И сделайте еще кофе… Двойной.
- Документы готовы. У вас на столе, - секретарь уже сорвался с места.
Я проводил парня взглядом. Молодой, расторопный. Старался, из кожи вон лез. На это место обычно брали девушек. Совмещая два в одном. Существует расхожее мнение, что секретарши спят со своими начальниками. Кто-то может и практикует такое, но не я. Я долго был вполне счастливо женат, хоть и не любил жену, но уважал и считался с ее мнением. А она не злоупотребляла моим доверием. Потом случилась ревнивая любовница, первая в моей жизни после женитьбы, которая потребовала сменить глубоко замужнюю сорокалетнюю секретаршу Диану, доставшуюся мне от прежнего директора, на себя или мужчину. Избегая скандалов, согласился… на парня. Устав от Светкиных придирок, Диана с радостью ушла сама. Я смог дать хорошие рекомендации, к которым приложил извинения и денежную компенсацию. Молодой парень, пришедший ей на смену, вызвал волну шуточек у подчиненных. Но платил я хорошо, и он терпел намеки. Опять же получил опыт работы, который ценится хорошими руководителями, куда больше красивых ног. Все остались довольны, кроме Светки. Иногда мне кажется, эта женщина вообще не способна испытывать чувство удовлетворения. Ни в жизни, ни в постели. Не оправдываю себя, но Светке не нравились ни даримые мной далеко недешевые украшения, ни курорты, куда я отправлял ее, чтобы отдохнуть самому. Я уже молчу про моих друзей, родственников, знакомых, вкусы и увлечения. Никаких точек соприкосновения. Из общего у нас только планета. Жаль, я не понял это сразу.
Войдя в свой кабинет, оглядел знакомую обстановку. Светлые тона отделки и мебели, мягкий свет ламп смягчили унылый осенний пейзаж за окном. Хмурое утро обещало смениться таким же уныло-серым днем. Сбрызнуло стекла дождиком, размывая картинку, способную вогнать в депрессию самого упорного оптимиста.
Мысли сверлили предполагаемые новости от Семенова. Гадал, чем расстроит на этот раз. Не срочно, иначе позвонил бы, а не передавал через секретаря, не торопя встречу. Время терпит, по максимуму успеем подготовиться. Успеть подстелить соломку – это главное.
В любом бизнесе нужно иметь чуйку и держать руку на пульсе. Быть самому аналитическим отделом. Или иметь вот такого верного и толкового друга и совладельца небольшого бизнеса, как Семенов Андрей, который правильно женился. Его тесть еще с лихих девяностых в торговом бизнесе. Начинал как все с кооперативных ларьков. В нулевые вывел свой торговый бизнес на новый уровень, облагородился. С малиновыми пиджаками и цепями в палец толщиной исчезли быдло-наезды и угрозы. Теперь все делалось по закону, через адвокатов. К деньгам прибавились нужные связи.
- Ваш кофе, Вадим Александрович, - появился секретарь. На столешницу опустился поднос с фарфоровой чашкой и блюдце с пирожными. – Звонили из Самары. Там застрял наш заказ. Нужно опять перенести сроки с начала декабря на конец.
- Почему звонят нам? Это в плановый и к логистам. Где Петровский? – Я ждал неприятностей и вот, пожалуйста. Они не замедлили появиться.
- В плановый ищем экономиста. Берсеньева ушла в декрет, вернее родила до срока. Зам Валентин Петрович в отпуске. А Пашковский из логистики больничный взял. Холецистит у него обострился.
- Ясно, - с шумом выдохнул и взъерошил волосы. Беда, как говориться, не приходит одна. Смотрел то на документы, то на кофе, не зная, с чего начать. Уже ничего не хотелось. Висок продолжал пульсировать болью. – Роман? Он был с утра, куда делся?
- Роман Вадимович… - замялся секретарь, – был с утра. У него билет взят на вечерний рейс. Он не дождался вас, домой уехал.
- Да, точно, - вспомнил про конференцию по новым методам планирования, куда сам же отправил сына. – Иди, Алексей. И узнай насчет экономиста из планового. Подобрали кандидатуру. С Самарским заказом сам разберусь.
Дверь мягко закрылась, отрезая меня от всех. Включил висящую на стене плазму, начиная утро, как в детстве, с телевизионных новостей. Въевшаяся привычка, настраивавшая лучше всяких аутотренингов на работу. Прикрыв глаза, откинулся на спинку, слушал новости, не вслушиваясь и не вникая. Чувствовал, как медленно, с каждым ударом сердца, сковавший виски обруч головной боли разжимается.
Надо бы в отпуск. Бизнес, завод, а теперь еще дом отбирали время и силы. Раньше казалось, их резерв бесконечен. А теперь утро еще только началось, а я чувствую себя развалиной. Или разваливаюсь уже, или надо как-то по-другому начинать утро. Для первого вроде не такой старый. Семенов Андрюха старше на три года и выглядит огурцом. Вот как так?
- … для тех, кто хорошо женился, - вещала реклама майонеза с экрана.
Не поспоришь… Только где ее взять эту хорошую жену? У Деда Мороза попросить разве что…
Выбрал все-таки кофе и отпил глоток. Зажмурился от удовольствия. И кофе хорош, и с сыном повезло. Не пришлось тянуть сына в бизнес за уши. Как-то так случилось, что Ромка рос ответственным и толковым, не обычным мажором-прожигателем жизни, а настоящим преемником, на которого не страшно оставить дело всей жизни, о котором мечтает любой отец. Как Елена умерла, начал активнее вводить его в курс дела, знакомить с нужными людьми. Бизнес и так уже на нем. А это кресло… Кто-то посчитает его слишком молодым, но сейчас другое время. Молодежь легко получает то, к чему их отцы и деды шли всю жизнь, обходя зрелых и опытных. В том числе и кресла директоров.
Под тихий бубнеж с экрана задремал. Очнулся, когда скрипнула дверь. Роман решительно прошел вперед и сел за стол напротив. Деловой костюм, дорогая рубашка, драгоценные запонки, модная стрижка и бородка, стальной прищур глаз. Только заметил, как незаметно возмужал и начал матереть сын. От долговязого парнишки со смущенным румянцем и длинными девчачьими ресницами ничего не осталось. Иногда я жалел, что он слишком быстро вырос, вот как сейчас, чувствуя, что он с недобрыми вестями.
Щелкнул пультом, отключая телек. И молча уставился на меня – давил психологически. Кто-то ломался, но я уже привык к его фишкам.
- Что-то забыл?
- Нет, не забыл. Перед отъездом хочу тебе сказать, что подал в розыск. Не хочу делать втихаря. Я имею право знать, кто она и почему так со мной поступила.
Сонливость как рукой сняло. Ромка идеальный сын, мечта любого отца. Есть только одно «но». Он сын моего двоюродного, ныне покойного брата, которого усыновили еще младенцем мы с Леной. Так совпало, что у нас проблемы со здоровьем, а брата посадили. И его ребенка пришлось воспитывать нам, как своего. Перед кончиной он написал отказ от сына. Кровь-то наша. Мы с Романом похожи. Лена какое-то время подозревала, что мальчик мой. Если бы я знал, кто его мать. Антон так и не признался. Думаю, он и сам не знал. Он тогда много с кем путался без разбору. Менял девок как перчатки. И новорожденного подбросила одна из них. Тестов ДНК тогда не было. Но у нас свой Бекетовский тест – большое родимое пятно под левой лопаткой. Такое есть у меня, у бати было, у его брата, моего дядьки и отца Антона. У Антона скорее всего тоже – я не видел. У моего Ромки тоже. Все было хорошо, пока языкатая Светка, сестра покойной жены, не проговорилась по пьяни. Шестнадцатилетний Ромка, конечно же, услышал. Устроил скандал. И начался наш личный Армагеддон. Сын мстил за ложь мне и Лене, пустившись во все тяжкие. С того времени моя жена начала болеть. И только мысль, что мать умрет, если он продолжит ее изводить, его остановили. Он стал паинькой, но это не помогло – Лены не стало. Его никто не обвинял, кроме Светланы.
- Мы уже говорили об этом. Я просил подождать, дать время Лене уйти. Теперь твое право знать.
- Я знаю, что прав, - сын упрямо поджал губы, разглядывая стол перед собой. - Почему я чувствую себя предателем? Это же меня предали, меня… Дважды. Она … потом вы…
Сейчас передо мной снова сидел шестнадцатилетний мальчишка обиженный и готовый вспыхнуть от любого неправильного слова.
- Ты не должен оправдываться… никто не должен. Все поступали так, как считали тогда лучшим. Я был младше тебя, когда стал твоим отцом, так что…
Осекся, когда заметил, как тень гримасы прошлась по лицу сына.
- Ладно, - Роман решительно встал. – Я в аэропорт. Пожелай мне удачи… пап.
- Я не просто так протирала юбкой сидения в твоем офисе, Бекетов. У меня под блондинистыми волосами еще и мозги есть. И тебя все это время они вполне устраивали, как сами волосы и все остальное. А потом… что-то случилось… Что... – она обвела холеным крашенным ноготком край чашки с котятами, – или кто? Баба? У тебя другая?
Хорошо живется бездушным бездельникам. У них все мысли о себе, любимых. О собственном комфорте, который боятся потерять. Отсюда необоснованная ревность.
- Свет, ты на чем приехала?
- На машине, - она смотрела слегка исподлобья, не понимая, к чему я веду.
- Кроссовер, что я подарил?
- Да…
- Мы тогда расстались, ты помнишь? – напомнил ей некрасивую сцену, что она устроила мне в городской квартире. – Тогда что ты здесь делаешь?
- Я с тобой не расставалась. Меня все устраивает, - Света вновь обвела пальцем кружку. Женскую. Ромкина подружка притащила свою в нашу квартиру, помечая территорию, а тот прихватил ее с посудой сюда. С девчонкой сын расстался, а кружка вот осталась.
- Меня не устраивает. Наш роман и так слишком уж затянулся. – Я сполоснул кружку под краном и убрал в сушилку. – Я предлагал расстаться по-человечески, не трепля друг другу нервы.
- Ах, нервы! Тебя волнуют только твои нервы! – вспыхнула Светлана. – А моя жизнь тебя больше не волнует?
Чашка с котятами летела в мою сторону и врезалась в стену, я едва успел отскочить.
- Что ты творишь, полоумная! – не сдержался я, когда молочник полетел мне в голову. – Успокойся! – Вазочка с вареньем размазалась некрасивым пятном по стене. Я скрутил ей руки за спиной. Она извивалась, пиналась, норовила укусить за шею. Не обращая внимания на крики, вытолкал в прихожую. Распахнул дверь и вышел с ней на крыльцо, перенеся через порог. Светлана заорала, едва очутилась на крыльце. Мне пришлось зажать ей рот. – Идиотка ошалелая! Вы точно с Ленкой сестры?
Распахнув пинком ворота, разлетевшиеся и громко громыхнувшие железом, не церемонясь, затолкал ее в кроссовер, уже жалея, что расщедрился на покупку.
Хотел же по нормальному, без матов и скандалов. Ей бы лучше несколько сеансов у психиатра и отдельную палату в дурке.
Едва захлопнулась дверца, бывшая моментально успокоилась. Громить собственную машину не стала - пожалела.
Актриса, мля…
Сдув растрепавшиеся волосы с лица, опустила стекло. На меня глянули злые зеленые глаза, так похожие на когда-то любимые.
- Зря ты так со мной, Бекетов! Я ведь до тебя доберусь! И на тебя, непотопляемого, найдется управа.
Я отвернулся, сдерживаясь, чтобы не послать еще. Двигатель заработал. Машина резко рванула с места. Не войдя в поворот, едва не влетела в соседский забор. Пробуксовав в рыхлой земле, рывком выкатилась на дорогу. Шины взвизгнули, и машина рванула прочь.
Уловил глазами движение за забором. Развороченную у самой калитки землю разглядывала женщина. Наши глаза встретились. Меня окатил осуждением полный горечи взгляд.
И эта еще смотрит как на врага народа! Ну, помяла психичка землю – не трагедия. Вызову бригаду – зальют тебе там хоть бетон, хоть асфальт, хоть дорожку узорами выложат. Вот сейчас позвоню, приглашу бригаду, и за ночь все сделают. Да, что они все сговорились против меня сегодня?!
Я рывком захлопнул ворота, подумывая продать к чертям несчастливый дом.
Купил, блин, не подумав, что психички доставать начнут. Эх, Ленка, бросила меня и Ромку! А мы не справляемся сами. Он, а теперь вот я, вляпались по самое небалуй.
Глянул на себя в зеркало и скривился. Рубашка на воротнике была испорчена красной помадой. На щеке алела царапина. Если не видеть, как я выдворял бывшую, можно решить, что вернулся с приятной ночки. Вернулся в спальню, чертыхаясь и посылая бывшую в далекое пешее путешествие. Вынул свежую рубашку потемнее. Брызнул туалетной водой на царапину, дезинфицируя.
От яда ее змеиного не спасет, но мало ли что у нее под ногтями.
Порывшись в телефоне, быстро договорился насчет дорожки для соседки. Не хотелось ссориться с соседкой, еще не познакомившись. Мало ли пригодится, вот хоть за домом присмотреть. И бабуля, местное новостное радио, как ее… Петровна, отзывалась о ней хорошо. Надо ей корзинку с конфетами и хорошим вином послать в знак перемирия. Тут же сделал заказ, пока помнил. Последнее время забывал. То ли возраст, то ли переработал. Надо бы отпуск себе устроить, съездить к другу на Дальний Восток. Давно на рыбалку зовет.
Покончив с делами, торопливо застегивал мелкие пуговицы на рубашке. Глянув на себя в зеркало, только заметил, что первую застегнул криво, и остальные тоже. Рубашку перекосило.
Все как в моей жизни: женился не на той, и пошло-покатилось вкривь.
- Да, едрит твою! Что ж за день такой!
Зазвонил телефон. На экране скупо улыбался сын Роман. Он задержался в офисе и эту ночь ночевал в городской квартире.
- Бать, ты где? Застрял в пробке? Сломался? – засыпал вопросами наследник.
- Я еще дома, - буркнул в ответ. – Одеваюсь. Скоро буду.
- Дома! Ты заболел? Все норм?
- Светка… тетя Света заезжала в гости, - поправился на ходу.
Не дело втягивать сына в наши разборки. Для него она тетка. Хорошая. Любящая. Других все равно нет.
- А, ясно, - протянул сын. – Тебя искал заказчик. Звонили два раза. У них партия плит пришла, но не соответствует номеру заказа.
Мысленно застонав, запрокинул голову и побился затылком о зеркало встроенного шкафа. Отвратно начавшееся утро продолжало преподносить неприятные сюрпризы.
- Ром, есть ты, есть мой зам – справляйтесь, - рыкнул я, выходя из себя и отключаясь.
Запирая ворота, заметил целое собрание перед забором. На устроенное Светкой представление прибежали соседи. Знакомая уже Петровна и дебелая молодка, замеченная ранее в местном сельпо. Молодая трещала сорокой, бросая в мою сторону быстрые взгляды, кокетливо поправляя крупные светлые локоны. Петровна хмурилась, разглядывала развороченную землю, ковыряя носком сапога. Но взгляд цеплял уходящую в сторону дома соседку. Немолодая. Не сказать, что красивая. Не симпатичная даже. Обычная, как сотни других, но что-то в ней цепляло.
Телефон снова вибрировал, требуя моего внимания. Выбросив из головы соседку, я хлопнул дверцей, отсекая себя от внешнего мира и погружаясь в обычные проблемы хозяина завода, изготавливающего экологические отделочные материалы.
Глава 2.1.
Вадим
- Вадим Александрович, доброе утро. Вам звонил Семенов, - пристал с делами секретарь, едва я нарисовался в дверях приемной со стаканчиком кофе. – Он просил напомнить, что ваши договоренности в силе. И на той неделе… седьмого числа, - Алексей проверил по записям, - он вас ждет у себя.
- Хорошо, - настроение тут же упало. Последний глоток кофе горчил и обжег язык. Семенов просто так к себе не звал. Значит, что-то серьезное предстоит. Виски заломило тупой болью. Прицелившись, выкинул пустой стаканчик в ведро и помассировал пальцами висок. – Подготовьте документы на подпись. И сделайте еще кофе… Двойной.
- Документы готовы. У вас на столе, - секретарь уже сорвался с места.
Я проводил парня взглядом. Молодой, расторопный. Старался, из кожи вон лез. На это место обычно брали девушек. Совмещая два в одном. Существует расхожее мнение, что секретарши спят со своими начальниками. Кто-то может и практикует такое, но не я. Я долго был вполне счастливо женат, хоть и не любил жену, но уважал и считался с ее мнением. А она не злоупотребляла моим доверием. Потом случилась ревнивая любовница, первая в моей жизни после женитьбы, которая потребовала сменить глубоко замужнюю сорокалетнюю секретаршу Диану, доставшуюся мне от прежнего директора, на себя или мужчину. Избегая скандалов, согласился… на парня. Устав от Светкиных придирок, Диана с радостью ушла сама. Я смог дать хорошие рекомендации, к которым приложил извинения и денежную компенсацию. Молодой парень, пришедший ей на смену, вызвал волну шуточек у подчиненных. Но платил я хорошо, и он терпел намеки. Опять же получил опыт работы, который ценится хорошими руководителями, куда больше красивых ног. Все остались довольны, кроме Светки. Иногда мне кажется, эта женщина вообще не способна испытывать чувство удовлетворения. Ни в жизни, ни в постели. Не оправдываю себя, но Светке не нравились ни даримые мной далеко недешевые украшения, ни курорты, куда я отправлял ее, чтобы отдохнуть самому. Я уже молчу про моих друзей, родственников, знакомых, вкусы и увлечения. Никаких точек соприкосновения. Из общего у нас только планета. Жаль, я не понял это сразу.
Войдя в свой кабинет, оглядел знакомую обстановку. Светлые тона отделки и мебели, мягкий свет ламп смягчили унылый осенний пейзаж за окном. Хмурое утро обещало смениться таким же уныло-серым днем. Сбрызнуло стекла дождиком, размывая картинку, способную вогнать в депрессию самого упорного оптимиста.
Мысли сверлили предполагаемые новости от Семенова. Гадал, чем расстроит на этот раз. Не срочно, иначе позвонил бы, а не передавал через секретаря, не торопя встречу. Время терпит, по максимуму успеем подготовиться. Успеть подстелить соломку – это главное.
В любом бизнесе нужно иметь чуйку и держать руку на пульсе. Быть самому аналитическим отделом. Или иметь вот такого верного и толкового друга и совладельца небольшого бизнеса, как Семенов Андрей, который правильно женился. Его тесть еще с лихих девяностых в торговом бизнесе. Начинал как все с кооперативных ларьков. В нулевые вывел свой торговый бизнес на новый уровень, облагородился. С малиновыми пиджаками и цепями в палец толщиной исчезли быдло-наезды и угрозы. Теперь все делалось по закону, через адвокатов. К деньгам прибавились нужные связи.
- Ваш кофе, Вадим Александрович, - появился секретарь. На столешницу опустился поднос с фарфоровой чашкой и блюдце с пирожными. – Звонили из Самары. Там застрял наш заказ. Нужно опять перенести сроки с начала декабря на конец.
- Почему звонят нам? Это в плановый и к логистам. Где Петровский? – Я ждал неприятностей и вот, пожалуйста. Они не замедлили появиться.
- В плановый ищем экономиста. Берсеньева ушла в декрет, вернее родила до срока. Зам Валентин Петрович в отпуске. А Пашковский из логистики больничный взял. Холецистит у него обострился.
- Ясно, - с шумом выдохнул и взъерошил волосы. Беда, как говориться, не приходит одна. Смотрел то на документы, то на кофе, не зная, с чего начать. Уже ничего не хотелось. Висок продолжал пульсировать болью. – Роман? Он был с утра, куда делся?
- Роман Вадимович… - замялся секретарь, – был с утра. У него билет взят на вечерний рейс. Он не дождался вас, домой уехал.
- Да, точно, - вспомнил про конференцию по новым методам планирования, куда сам же отправил сына. – Иди, Алексей. И узнай насчет экономиста из планового. Подобрали кандидатуру. С Самарским заказом сам разберусь.
Дверь мягко закрылась, отрезая меня от всех. Включил висящую на стене плазму, начиная утро, как в детстве, с телевизионных новостей. Въевшаяся привычка, настраивавшая лучше всяких аутотренингов на работу. Прикрыв глаза, откинулся на спинку, слушал новости, не вслушиваясь и не вникая. Чувствовал, как медленно, с каждым ударом сердца, сковавший виски обруч головной боли разжимается.
Надо бы в отпуск. Бизнес, завод, а теперь еще дом отбирали время и силы. Раньше казалось, их резерв бесконечен. А теперь утро еще только началось, а я чувствую себя развалиной. Или разваливаюсь уже, или надо как-то по-другому начинать утро. Для первого вроде не такой старый. Семенов Андрюха старше на три года и выглядит огурцом. Вот как так?
- … для тех, кто хорошо женился, - вещала реклама майонеза с экрана.
Не поспоришь… Только где ее взять эту хорошую жену? У Деда Мороза попросить разве что…
Выбрал все-таки кофе и отпил глоток. Зажмурился от удовольствия. И кофе хорош, и с сыном повезло. Не пришлось тянуть сына в бизнес за уши. Как-то так случилось, что Ромка рос ответственным и толковым, не обычным мажором-прожигателем жизни, а настоящим преемником, на которого не страшно оставить дело всей жизни, о котором мечтает любой отец. Как Елена умерла, начал активнее вводить его в курс дела, знакомить с нужными людьми. Бизнес и так уже на нем. А это кресло… Кто-то посчитает его слишком молодым, но сейчас другое время. Молодежь легко получает то, к чему их отцы и деды шли всю жизнь, обходя зрелых и опытных. В том числе и кресла директоров.
Под тихий бубнеж с экрана задремал. Очнулся, когда скрипнула дверь. Роман решительно прошел вперед и сел за стол напротив. Деловой костюм, дорогая рубашка, драгоценные запонки, модная стрижка и бородка, стальной прищур глаз. Только заметил, как незаметно возмужал и начал матереть сын. От долговязого парнишки со смущенным румянцем и длинными девчачьими ресницами ничего не осталось. Иногда я жалел, что он слишком быстро вырос, вот как сейчас, чувствуя, что он с недобрыми вестями.
Щелкнул пультом, отключая телек. И молча уставился на меня – давил психологически. Кто-то ломался, но я уже привык к его фишкам.
- Что-то забыл?
- Нет, не забыл. Перед отъездом хочу тебе сказать, что подал в розыск. Не хочу делать втихаря. Я имею право знать, кто она и почему так со мной поступила.
Сонливость как рукой сняло. Ромка идеальный сын, мечта любого отца. Есть только одно «но». Он сын моего двоюродного, ныне покойного брата, которого усыновили еще младенцем мы с Леной. Так совпало, что у нас проблемы со здоровьем, а брата посадили. И его ребенка пришлось воспитывать нам, как своего. Перед кончиной он написал отказ от сына. Кровь-то наша. Мы с Романом похожи. Лена какое-то время подозревала, что мальчик мой. Если бы я знал, кто его мать. Антон так и не признался. Думаю, он и сам не знал. Он тогда много с кем путался без разбору. Менял девок как перчатки. И новорожденного подбросила одна из них. Тестов ДНК тогда не было. Но у нас свой Бекетовский тест – большое родимое пятно под левой лопаткой. Такое есть у меня, у бати было, у его брата, моего дядьки и отца Антона. У Антона скорее всего тоже – я не видел. У моего Ромки тоже. Все было хорошо, пока языкатая Светка, сестра покойной жены, не проговорилась по пьяни. Шестнадцатилетний Ромка, конечно же, услышал. Устроил скандал. И начался наш личный Армагеддон. Сын мстил за ложь мне и Лене, пустившись во все тяжкие. С того времени моя жена начала болеть. И только мысль, что мать умрет, если он продолжит ее изводить, его остановили. Он стал паинькой, но это не помогло – Лены не стало. Его никто не обвинял, кроме Светланы.
- Мы уже говорили об этом. Я просил подождать, дать время Лене уйти. Теперь твое право знать.
- Я знаю, что прав, - сын упрямо поджал губы, разглядывая стол перед собой. - Почему я чувствую себя предателем? Это же меня предали, меня… Дважды. Она … потом вы…
Сейчас передо мной снова сидел шестнадцатилетний мальчишка обиженный и готовый вспыхнуть от любого неправильного слова.
- Ты не должен оправдываться… никто не должен. Все поступали так, как считали тогда лучшим. Я был младше тебя, когда стал твоим отцом, так что…
Осекся, когда заметил, как тень гримасы прошлась по лицу сына.
- Ладно, - Роман решительно встал. – Я в аэропорт. Пожелай мне удачи… пап.
