- Я понял, конечно, заберу, - перебил Андрей. - Не волнуйся и отдыхай.
- Спасибо, родной. Я предупредила Аврору, что ты ее заберешь. Она будет ждать на улице.
Андрей положил телефон обратно в карман и снова повернулся к Оле. Та стояла, скрестив руки и поджав губы, недовольно смотрела на парня.
- Мне надо сестру забрать. Извини.
- Пфф... Конечно, - вздернула она свой курносый носик. - Чего только не придумаешь, чтобы слинять.
Андрей только пожал плечами. Что-то доказывать и объяснять он не собирался. Слишком много чести.
- Пока, - сказал он и, развернувшись, направился в сторону парка, чтобы срезать путь.
- Стой, ты куда? - догнала его Оля, на лице которой вдруг проскользнул испуг.
- Я же сказал, за сестрой, - повторил и вдруг его резко дернули за рукав, заставив остановиться.
- Не ходи.
Андрей раздраженно посмотрел на девушку, которая почему-то стала нервничать. Неужели боится остаться одна? Рассчитывала, что он ее проводит? Ничего, не маленькая. Он не может заставить сестру ждать. Нечего двенадцатилетней девочке делать одной на улице вечером. Поэтому ему лучше поспешить, тем более идти не далеко.
- Иди домой, Оля, - оторвал он ее руку от своей куртки и быстрым шагом направился в нужную ему сторону, задавив показавшую голову совесть.
- Ну и иди! - крикнула ему в спину девушка. - Я предупредила! А ты как хочешь!
- Вот дура, - тихо прошептал Андрей, покосившись на удаляющуюся в противоположном направлении Олю и понимая, что с этой девушкой у него все равно бы ничего не получилось. Слишком стерва.
Раздражение начало постепенно угасать, сменяясь усталостью. Хотелось быстрее попасть домой и лечь спать. Андрею нравился этот парк, где он часто совершал пробежки перед тренировкой. Да и просто прогуляться в компании очередной красавицы было приятно. Причем множество уединенных зеленых уголков особенно привлекали такие парочки. Вот и сейчас парк казался пустынным, но если прислушаться, то можно уловить тихий смех, доносящийся из неосвещенного уголка парка. Но Андрей ничего не замечал.
В сумерках все казалось каким-то нереальным, мистическим. Фонари на высоких ножках освещали изящные лавочки, тень от кованых спинок которых вырисовывала на узорчатой плитке витые загогулины. Под ногами время от времени шуршали подбрасываемые ветром первые опавшие листья, а сквозь поредевшие кроны деревьев виднелось звездное небо, к которому и приковался взгляд Андрея. Он не боялся споткнуться, ведь дорожка была ровной и прямой. Его мысли блуждали между звездами, представляя, что где-то там есть другие миры, другие люди, а может и другие разумные существа. Ему бы хотелось узнать, что скрывается за этим ярким мерцающим светом. И удар по затылку стал второй неожиданностью за этот вечер...
Андрей упал, успев сгруппироваться и закрыться, спасаясь от ударов. То ли нападающий слабо ударил, то ли черепушка оказалась непрошибаемой, но сознание удержалось в теле парня. Только в глазах на миг помутнело, а в ушах послышался звон, сквозь который прорвались обрывки слов:
- ...урод! ... будешь знать, как подкатывать...
Ника он узнал. Коленька, как ласково называла его Лариса Геннадьевна, его мама, часто наведывающаяся в школу проверить лояльность преподавателей по отношению к ее гениальному сыночку, который вырос полным мажорным говнюком. А еще он часто видел рядом с ним Олю...
Следующий удар пришелся по ребрам, затем по плечам, ногам... Андрей сжал зубы, не позволяя вырваться стону боли. Нужно постараться встать, не лежать бревном, но их было слишком много для него одного. Он смог насчитать четверых. Если бы только его не застали врасплох...
- ...тебе за Олю! ...бросила из-за тебя! - в голове все еще шумело, вырывая обрывки фраз.
- Ник, может, хватит, - подал голос один их нападающих.
- Заткнись, Дэн! Я его урою. Или нет! Мы его разденем и привяжем к дереву. Ха-ха! Да! Давайте, пацаны, вырубаем его уже.
Андрей приготовился к очередной порции ударов, и последней мыслью была 'кто же заберет сестру?'. Сознание из него все же выбили, подарив напоследок странное видение чем-то недовольной черноволосой девушки с мерцающими зелеными глазами, которую за миг до его личной тьмы поглотила тьма вечернего парка...
- Андрей... Андрюша... Братик, очнись!
Он ненавидел, когда она плакала. Это разрывало его сердце, заставляя из кожи вон лезть, пытаясь найти причину ее слез и все исправить. К тому же его милая сестра никогда не использовала эту его слабость в личных целях. От того сейчас его душа сжималась, предчувствуя беду.
- Аврора...
Он не узнал свой голос. Хриплый, какой-то надтреснутый. Еще и губы резко обожгло, а на языке внезапно почувствовал вкус крови. Аврора зарыдала сильнее, заставив Андрея поморщиться. А еще он не мог понять, почему так темно? Неужели отключили свет? И отопление тоже? Потому что было очень холодно. Или все же жарко? По телу прошла горячая волна нездорового жара, а в сознании яркими вспышками пронеслись воспоминания: тренировка, наглая блондинка, парк, неожиданный удар со спины... Он все вспомнил.
- Ари, беги, - сипло прошептал и попытался встать, готовый любой ценой защитить сестру, которая, видимо, не дождалась брата и пошла ему на встречу, став свидетелем его избиения.
От малейшего движения все тело, казалось, взорвалось от боли. Андрей до скрипа сжал зубы, боясь напугать Аврору своими стонами.
- Андрюша, тебе очень больно? - все еще рыдала девочка, а по его голове прошлись невесомым касанием ее пальцы, поглаживая. - Сейчас тебя спасут, потерпи. Скоро приедет доктор. Потерпи, пожалуйста...
Доктор? Она вызвала скорую? А как же Ник и его шавки? Или они выполнили свою угрозу и привязали его к дереву голым, а сами ушли? Нет, он лежит на земле. Но почему так темно?
Андрей поднял руку и прикоснулся к глазам. Опухшее лицо и шершавая корочка запекшейся крови стали ему ответом. Да уж, красавчик... И таким его увидела сестра?! Он отомстит засранцу и его приспешникам, посмевшим напасть на него со спины. А этой стерве... Ей повезло, что она родилась девушкой, иначе одним переломом не отделалась бы. Еще ему показалось, что кроме сестры рядом был кто-то посторонний, чей до боли знакомый голос что-то говорил в стороне от него. Вот только что, расслышать было не возможно. И если это враг, то лучше поскорей убраться отсюда и больничка не входила в планы Андрея.
- Не надо скорую...
Парень собрал все моральные силы и попытался сделать рывок, чтобы встать, но переоценил свои возможности. К горлу резко подкатила тошнота, каждая клеточка тела снова взорвалась болью, и он потерял сознание, услышав близкое и не принадлежавшее сестре: - Надо.
Он уже не понимал, кто он, где он, зачем он тут... Где-то на краю сознания мелькали хмурые лица трех женщин, которые казались знакомыми, и это были самые приятные воспоминания из всех. Но они были редкостью. От них где-то в груди словно загорался маленький теплый огонек, прогоняя бесконечный холод...
Чаще он видел картинки чьих-то несчастий, горя... Страдания витали в воздухе, сводя с ума, чьи-то смерти душили странным чувством вины. Будто это он - источник их бед. А иногда он видел ребенка на руках светловолосой женщины, которая смотрела на него со страхом. Он знал, что эта женщина дорога ему, а ребенок - смысл ее жизни, который он отнял... В такие моменты мужчину словно выталкивало из водоворота воспоминаний и неосознанности в реальность. Это снова произошло...
Алев стоял на коленях, тяжело дыша раскаленным воздухом и зарывшись руками в живой ледяной песок, который то ласково скользил по его коже, то начинал больно царапать, окрашиваясь в цвет его крови. Убежать было нельзя, только терпеть. Вот белоснежный песок снова стал ласковым, зализывая нанесенные раны и причиняя даже этим боль.
Назардар никогда не выпустит своих пленников, блокируя их магию. Он будет тянуть их жизненные силы, снова восстанавливать и питаться воспоминаниями и чувствами. Мир очень сожалел, что сюда не попадали раньше такие, как этот. Его эмоции были вкуснее, чем всех вместе взятых пленников. Питаться злобой и чувством мести ему надоело. А вот вина, сожаление, любовь... Это было очень вкусно. И Назардар знал, что сохраняя этому пленнику сознание, он получит больше вкусных эмоций. Вот и сейчас этот темный подарит ему миг наслаждения, чтобы затем снова все забыть и испытать агонию от воспоминаний своих деяний.
Песок взвился вверх, закружившись вихрями, обнажив твердый темный камень, на котором стоял Алев. Мужчина с трудом поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперед. Туда, где лежал огромный валун. Устало опустившись рядом с ненавистным камнем, он прислонился спиной к его ледяной поверхности, прикрыв глаза и против воли вспоминая тот момент, когда попал сюда...
- Ты нарушил правила, сын мой... - услышал Алев, стоило ему выйти из портала, ведущего из комнаты в мире Насти в его мир. Но оказался он совсем не в Грааде. Это была тюрьма для высших бессмертных, которую он видел впервые, но не мог не узнать. Назардар.
- Я знаю, - не стал он отпираться, это было бы глупо. Великая Мать всегда видела правду.
- Ты понесешь наказание, - разлился в пустом ярко-освещенном пространстве ее красивый голос, в котором он услышал горечь и сожаление. С чего бы это?
- Я готов принять его, - а это как раз-таки была ложь, которая подразумевала совсем другую правду. Он не был готов остаться здесь, но не мог не подчиниться силе, что стояла над ним.
Свет резко померк, и Алев почувствовал себя как никогда одиноким. Под ногами начал движение белый песок, который внезапно завертелся вокруг, лишая его ощущения пространства. В голове билось только одно желание - найти отсюда выход, во что бы то ни стало...
Алев открыл глаза, вынырнув из воспоминаний о том разговоре, и посмотрел вверх, где должно было быть небо. Может, оно и есть там, но ему еще не довелось его увидеть, белый песок закрывал все. Он ненавидел его, эту каменную поверхность, этот мир... Он ненавидел себя за слабость перед человеческой женщиной, из-за которой попал сюда. Он ненавидел свою создательницу, допустившую все это! Сколько он уже здесь? Год? Век? Тысячелетие?
Его крик бессилия утонул в песках Назардара, а сбитые о камень костяшки всего лишь добавили боли в океан его страданий. Мысли путались, пытаясь найти выход, хотелось мстить. Но кому? Кто виноват во всем? Мстить самому себе? Как смешно...
- Чему радуешься, темный хранитель? - незнакомый женский голос патокой растекся вокруг, прервав страшный горький смех Алева.
Надо же, он теперь слышит голоса. Что дальше? Галлюцинации? А в следующую секунду мужчине стало действительно не до смеха. Из белой песчаной дымки начал появляться черный силуэт. Сначала размытый, он начал приобретать четкие контуры, плавными изгибами вырисовывающие стройный женский силуэт, приближающийся к нему. Хм, а он и не думал, что Назардар позволяет видеться своим заключенным.
Алеву бросился в глаза идеальный внешний вид Марлены, не соответствующий пленнице. Он покосился на свои лохмотья, в которые превратился его когда-то дорогой черный костюм, затем снова перевел взгляд на девушку.
- Да, темный, я не пленница этого мира, - коснулась алых губ легкая улыбка.
- Тогда что ты тут делаешь? И я даже не буду спрашивать, как ты сюда попала, - безразлично поинтересовался Алев.
Он продолжал сидеть, рассматривая неожиданную гостью. Красивая... Или все же она - его бред? Почему сознание выдало именно ее? А, какая разница. Все одно - хоть какое временное развлечение.
Марлена же подошла так близко, что Алев почувствовал аромат ее духов, защекотавших нос. Захотелось чихнуть. Странно, ни один аромат еще не вызывал у него такой реакции. Или это аллергия на хранительницу?
Та присела перед Алевом на корточки и провела пальчиками по его щеке.
- Какая идеально гладкая, - прошептала она, а взгляд Алева приковался к ее губам, которые казались лепестками алых роз. - Преимущества бессмертия неоспоримы, да? Хотя в твоем случае это минус, ведь неизвестно, сколько тебе суждено пробыть здесь.
Розы... Эти цветы он тоже ненавидел...
- Но знаешь, - продолжала Марлена, - я могу тебе помочь.
Она замолчала, а во взгляде Алева на миг промелькнули заинтересованность и надежда, которые тут же погасли. Руку Марлены резко перехватила рука темного хранителя, сжав ту до хруста.
- Великая Мать не позволит тебе нарушить ее волю, - отбросил он нежную теплую ладонь хранительницы, отвернувшись в сторону.
В душе разливалась горечь. Он ведь когда-то и сам давал людям ложные надежды, а затем разбивал их вдребезги, насылая испытания на прочность. Это оказалось... больно? Да, больно.
- Это ты так думаешь, Алев, - услышал он резкий недовольный голос над собой. - Я предлагаю тебе шанс выбраться отсюда, а ты уж сам решишь, надо это тебе или нет. Но ведь ты и сам понимаешь, что у всего есть своя цена, не правда ли?
Алев знал, что довериться Марлене - значит снова навлечь на себя немилость. Нет, он не пойдет против воли Великой Матери снова, но услышать предложение хранительницы все же было интересно.
- И что ты хочешь взамен, маленькая шалунья? - слова прозвучали насмешливо, издевательски, а взгляд темных глаз столкнулся с изумрудной зеленью глаз хранительницы.
Алев с удивлением заметил, что она смутилась, но быстро взяла себя в руки. Эта ее реакция была неожиданной.
- Мне нужна месть, которую я не могу осуществить сама, не вернувшись снова сюда, - прошипела Марлена. - А ты сможешь.
- И тогда я вернусь сюда, - заключил Алев. - Твой план не выгоден мне, не считаешь?
- Ну что ты, человек ведь не может попасть в Назардар, - зрачки девушки расширились, а радужка засияла ярче.
Алев нахмурился, совсем не понимая эту странную девушку, которая не побоялась вернуться в место своего бывшего заключения и предлагать сомнительную сделку. И почему человек? Внезапно страшная догадка посетила его сознание.
- Нет.
- Ты не понимаешь, от чего отказываешься, - снова присела Марлена на корточки перед мужчиной, обхватив его лицо ладонями. - Какой смысл в бессмертии, если ты проведешь его здесь?
Смысла он тоже не видел, но быть человеком? Смертным?
- Нет, - выкрикнул он и впился в такие манящие алые губы поцелуем, схватив Марлену за хрупкие плечи.
Этот поступок был неожиданностью для него самого, но еще большей неожиданностью оказалось то, что хранительница ответила на поцелуй с не меньшей страстью. Они чувствовали на сплетающихся в страстном танце языках привкус крови искусанных губ. В груди каждого разрастался огненный шар, который в какой-то момент этого безумного невероятного поцелуя взорвался тысячами молний, пронзив тела темных бессмертных от кончиков волос до кончиков пальцев ног. И так же стремительно исчез в центре груди, растворившись без следа и оставив после себя только тяжелое неровное дыхание ничего не понимающих хранителей. Алев разжал объятия, выпуская из своего плена плечи Марлены. А та осторожно убрала руки, пропустив сквозь пальцы короткий шелк темных волос мужчины.
Каждый был оглушен своим поступком.
- Нет, - прошептал Алев, не глядя на девушку.
Марлена резко встала, неожиданно ощутив головокружение, и тихо резко произнесла:
- Когда откроется зеленый портал, у тебя будет пять секунд, чтобы воспользоваться им.
- Спасибо, родной. Я предупредила Аврору, что ты ее заберешь. Она будет ждать на улице.
Андрей положил телефон обратно в карман и снова повернулся к Оле. Та стояла, скрестив руки и поджав губы, недовольно смотрела на парня.
- Мне надо сестру забрать. Извини.
- Пфф... Конечно, - вздернула она свой курносый носик. - Чего только не придумаешь, чтобы слинять.
Андрей только пожал плечами. Что-то доказывать и объяснять он не собирался. Слишком много чести.
- Пока, - сказал он и, развернувшись, направился в сторону парка, чтобы срезать путь.
- Стой, ты куда? - догнала его Оля, на лице которой вдруг проскользнул испуг.
- Я же сказал, за сестрой, - повторил и вдруг его резко дернули за рукав, заставив остановиться.
- Не ходи.
Андрей раздраженно посмотрел на девушку, которая почему-то стала нервничать. Неужели боится остаться одна? Рассчитывала, что он ее проводит? Ничего, не маленькая. Он не может заставить сестру ждать. Нечего двенадцатилетней девочке делать одной на улице вечером. Поэтому ему лучше поспешить, тем более идти не далеко.
- Иди домой, Оля, - оторвал он ее руку от своей куртки и быстрым шагом направился в нужную ему сторону, задавив показавшую голову совесть.
- Ну и иди! - крикнула ему в спину девушка. - Я предупредила! А ты как хочешь!
- Вот дура, - тихо прошептал Андрей, покосившись на удаляющуюся в противоположном направлении Олю и понимая, что с этой девушкой у него все равно бы ничего не получилось. Слишком стерва.
Раздражение начало постепенно угасать, сменяясь усталостью. Хотелось быстрее попасть домой и лечь спать. Андрею нравился этот парк, где он часто совершал пробежки перед тренировкой. Да и просто прогуляться в компании очередной красавицы было приятно. Причем множество уединенных зеленых уголков особенно привлекали такие парочки. Вот и сейчас парк казался пустынным, но если прислушаться, то можно уловить тихий смех, доносящийся из неосвещенного уголка парка. Но Андрей ничего не замечал.
В сумерках все казалось каким-то нереальным, мистическим. Фонари на высоких ножках освещали изящные лавочки, тень от кованых спинок которых вырисовывала на узорчатой плитке витые загогулины. Под ногами время от времени шуршали подбрасываемые ветром первые опавшие листья, а сквозь поредевшие кроны деревьев виднелось звездное небо, к которому и приковался взгляд Андрея. Он не боялся споткнуться, ведь дорожка была ровной и прямой. Его мысли блуждали между звездами, представляя, что где-то там есть другие миры, другие люди, а может и другие разумные существа. Ему бы хотелось узнать, что скрывается за этим ярким мерцающим светом. И удар по затылку стал второй неожиданностью за этот вечер...
Андрей упал, успев сгруппироваться и закрыться, спасаясь от ударов. То ли нападающий слабо ударил, то ли черепушка оказалась непрошибаемой, но сознание удержалось в теле парня. Только в глазах на миг помутнело, а в ушах послышался звон, сквозь который прорвались обрывки слов:
- ...урод! ... будешь знать, как подкатывать...
Ника он узнал. Коленька, как ласково называла его Лариса Геннадьевна, его мама, часто наведывающаяся в школу проверить лояльность преподавателей по отношению к ее гениальному сыночку, который вырос полным мажорным говнюком. А еще он часто видел рядом с ним Олю...
Следующий удар пришелся по ребрам, затем по плечам, ногам... Андрей сжал зубы, не позволяя вырваться стону боли. Нужно постараться встать, не лежать бревном, но их было слишком много для него одного. Он смог насчитать четверых. Если бы только его не застали врасплох...
- ...тебе за Олю! ...бросила из-за тебя! - в голове все еще шумело, вырывая обрывки фраз.
- Ник, может, хватит, - подал голос один их нападающих.
- Заткнись, Дэн! Я его урою. Или нет! Мы его разденем и привяжем к дереву. Ха-ха! Да! Давайте, пацаны, вырубаем его уже.
Андрей приготовился к очередной порции ударов, и последней мыслью была 'кто же заберет сестру?'. Сознание из него все же выбили, подарив напоследок странное видение чем-то недовольной черноволосой девушки с мерцающими зелеными глазами, которую за миг до его личной тьмы поглотила тьма вечернего парка...
***
- Андрей... Андрюша... Братик, очнись!
Он ненавидел, когда она плакала. Это разрывало его сердце, заставляя из кожи вон лезть, пытаясь найти причину ее слез и все исправить. К тому же его милая сестра никогда не использовала эту его слабость в личных целях. От того сейчас его душа сжималась, предчувствуя беду.
- Аврора...
Он не узнал свой голос. Хриплый, какой-то надтреснутый. Еще и губы резко обожгло, а на языке внезапно почувствовал вкус крови. Аврора зарыдала сильнее, заставив Андрея поморщиться. А еще он не мог понять, почему так темно? Неужели отключили свет? И отопление тоже? Потому что было очень холодно. Или все же жарко? По телу прошла горячая волна нездорового жара, а в сознании яркими вспышками пронеслись воспоминания: тренировка, наглая блондинка, парк, неожиданный удар со спины... Он все вспомнил.
- Ари, беги, - сипло прошептал и попытался встать, готовый любой ценой защитить сестру, которая, видимо, не дождалась брата и пошла ему на встречу, став свидетелем его избиения.
От малейшего движения все тело, казалось, взорвалось от боли. Андрей до скрипа сжал зубы, боясь напугать Аврору своими стонами.
- Андрюша, тебе очень больно? - все еще рыдала девочка, а по его голове прошлись невесомым касанием ее пальцы, поглаживая. - Сейчас тебя спасут, потерпи. Скоро приедет доктор. Потерпи, пожалуйста...
Доктор? Она вызвала скорую? А как же Ник и его шавки? Или они выполнили свою угрозу и привязали его к дереву голым, а сами ушли? Нет, он лежит на земле. Но почему так темно?
Андрей поднял руку и прикоснулся к глазам. Опухшее лицо и шершавая корочка запекшейся крови стали ему ответом. Да уж, красавчик... И таким его увидела сестра?! Он отомстит засранцу и его приспешникам, посмевшим напасть на него со спины. А этой стерве... Ей повезло, что она родилась девушкой, иначе одним переломом не отделалась бы. Еще ему показалось, что кроме сестры рядом был кто-то посторонний, чей до боли знакомый голос что-то говорил в стороне от него. Вот только что, расслышать было не возможно. И если это враг, то лучше поскорей убраться отсюда и больничка не входила в планы Андрея.
- Не надо скорую...
Парень собрал все моральные силы и попытался сделать рывок, чтобы встать, но переоценил свои возможности. К горлу резко подкатила тошнота, каждая клеточка тела снова взорвалась болью, и он потерял сознание, услышав близкое и не принадлежавшее сестре: - Надо.
***
Он уже не понимал, кто он, где он, зачем он тут... Где-то на краю сознания мелькали хмурые лица трех женщин, которые казались знакомыми, и это были самые приятные воспоминания из всех. Но они были редкостью. От них где-то в груди словно загорался маленький теплый огонек, прогоняя бесконечный холод...
Чаще он видел картинки чьих-то несчастий, горя... Страдания витали в воздухе, сводя с ума, чьи-то смерти душили странным чувством вины. Будто это он - источник их бед. А иногда он видел ребенка на руках светловолосой женщины, которая смотрела на него со страхом. Он знал, что эта женщина дорога ему, а ребенок - смысл ее жизни, который он отнял... В такие моменты мужчину словно выталкивало из водоворота воспоминаний и неосознанности в реальность. Это снова произошло...
Алев стоял на коленях, тяжело дыша раскаленным воздухом и зарывшись руками в живой ледяной песок, который то ласково скользил по его коже, то начинал больно царапать, окрашиваясь в цвет его крови. Убежать было нельзя, только терпеть. Вот белоснежный песок снова стал ласковым, зализывая нанесенные раны и причиняя даже этим боль.
Назардар никогда не выпустит своих пленников, блокируя их магию. Он будет тянуть их жизненные силы, снова восстанавливать и питаться воспоминаниями и чувствами. Мир очень сожалел, что сюда не попадали раньше такие, как этот. Его эмоции были вкуснее, чем всех вместе взятых пленников. Питаться злобой и чувством мести ему надоело. А вот вина, сожаление, любовь... Это было очень вкусно. И Назардар знал, что сохраняя этому пленнику сознание, он получит больше вкусных эмоций. Вот и сейчас этот темный подарит ему миг наслаждения, чтобы затем снова все забыть и испытать агонию от воспоминаний своих деяний.
Песок взвился вверх, закружившись вихрями, обнажив твердый темный камень, на котором стоял Алев. Мужчина с трудом поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперед. Туда, где лежал огромный валун. Устало опустившись рядом с ненавистным камнем, он прислонился спиной к его ледяной поверхности, прикрыв глаза и против воли вспоминая тот момент, когда попал сюда...
- Ты нарушил правила, сын мой... - услышал Алев, стоило ему выйти из портала, ведущего из комнаты в мире Насти в его мир. Но оказался он совсем не в Грааде. Это была тюрьма для высших бессмертных, которую он видел впервые, но не мог не узнать. Назардар.
- Я знаю, - не стал он отпираться, это было бы глупо. Великая Мать всегда видела правду.
- Ты понесешь наказание, - разлился в пустом ярко-освещенном пространстве ее красивый голос, в котором он услышал горечь и сожаление. С чего бы это?
- Я готов принять его, - а это как раз-таки была ложь, которая подразумевала совсем другую правду. Он не был готов остаться здесь, но не мог не подчиниться силе, что стояла над ним.
Свет резко померк, и Алев почувствовал себя как никогда одиноким. Под ногами начал движение белый песок, который внезапно завертелся вокруг, лишая его ощущения пространства. В голове билось только одно желание - найти отсюда выход, во что бы то ни стало...
Алев открыл глаза, вынырнув из воспоминаний о том разговоре, и посмотрел вверх, где должно было быть небо. Может, оно и есть там, но ему еще не довелось его увидеть, белый песок закрывал все. Он ненавидел его, эту каменную поверхность, этот мир... Он ненавидел себя за слабость перед человеческой женщиной, из-за которой попал сюда. Он ненавидел свою создательницу, допустившую все это! Сколько он уже здесь? Год? Век? Тысячелетие?
Его крик бессилия утонул в песках Назардара, а сбитые о камень костяшки всего лишь добавили боли в океан его страданий. Мысли путались, пытаясь найти выход, хотелось мстить. Но кому? Кто виноват во всем? Мстить самому себе? Как смешно...
- Чему радуешься, темный хранитель? - незнакомый женский голос патокой растекся вокруг, прервав страшный горький смех Алева.
Надо же, он теперь слышит голоса. Что дальше? Галлюцинации? А в следующую секунду мужчине стало действительно не до смеха. Из белой песчаной дымки начал появляться черный силуэт. Сначала размытый, он начал приобретать четкие контуры, плавными изгибами вырисовывающие стройный женский силуэт, приближающийся к нему. Хм, а он и не думал, что Назардар позволяет видеться своим заключенным.
Алеву бросился в глаза идеальный внешний вид Марлены, не соответствующий пленнице. Он покосился на свои лохмотья, в которые превратился его когда-то дорогой черный костюм, затем снова перевел взгляд на девушку.
- Да, темный, я не пленница этого мира, - коснулась алых губ легкая улыбка.
- Тогда что ты тут делаешь? И я даже не буду спрашивать, как ты сюда попала, - безразлично поинтересовался Алев.
Он продолжал сидеть, рассматривая неожиданную гостью. Красивая... Или все же она - его бред? Почему сознание выдало именно ее? А, какая разница. Все одно - хоть какое временное развлечение.
Марлена же подошла так близко, что Алев почувствовал аромат ее духов, защекотавших нос. Захотелось чихнуть. Странно, ни один аромат еще не вызывал у него такой реакции. Или это аллергия на хранительницу?
Та присела перед Алевом на корточки и провела пальчиками по его щеке.
- Какая идеально гладкая, - прошептала она, а взгляд Алева приковался к ее губам, которые казались лепестками алых роз. - Преимущества бессмертия неоспоримы, да? Хотя в твоем случае это минус, ведь неизвестно, сколько тебе суждено пробыть здесь.
Розы... Эти цветы он тоже ненавидел...
- Но знаешь, - продолжала Марлена, - я могу тебе помочь.
Она замолчала, а во взгляде Алева на миг промелькнули заинтересованность и надежда, которые тут же погасли. Руку Марлены резко перехватила рука темного хранителя, сжав ту до хруста.
- Великая Мать не позволит тебе нарушить ее волю, - отбросил он нежную теплую ладонь хранительницы, отвернувшись в сторону.
В душе разливалась горечь. Он ведь когда-то и сам давал людям ложные надежды, а затем разбивал их вдребезги, насылая испытания на прочность. Это оказалось... больно? Да, больно.
- Это ты так думаешь, Алев, - услышал он резкий недовольный голос над собой. - Я предлагаю тебе шанс выбраться отсюда, а ты уж сам решишь, надо это тебе или нет. Но ведь ты и сам понимаешь, что у всего есть своя цена, не правда ли?
Алев знал, что довериться Марлене - значит снова навлечь на себя немилость. Нет, он не пойдет против воли Великой Матери снова, но услышать предложение хранительницы все же было интересно.
- И что ты хочешь взамен, маленькая шалунья? - слова прозвучали насмешливо, издевательски, а взгляд темных глаз столкнулся с изумрудной зеленью глаз хранительницы.
Алев с удивлением заметил, что она смутилась, но быстро взяла себя в руки. Эта ее реакция была неожиданной.
- Мне нужна месть, которую я не могу осуществить сама, не вернувшись снова сюда, - прошипела Марлена. - А ты сможешь.
- И тогда я вернусь сюда, - заключил Алев. - Твой план не выгоден мне, не считаешь?
- Ну что ты, человек ведь не может попасть в Назардар, - зрачки девушки расширились, а радужка засияла ярче.
Алев нахмурился, совсем не понимая эту странную девушку, которая не побоялась вернуться в место своего бывшего заключения и предлагать сомнительную сделку. И почему человек? Внезапно страшная догадка посетила его сознание.
- Нет.
- Ты не понимаешь, от чего отказываешься, - снова присела Марлена на корточки перед мужчиной, обхватив его лицо ладонями. - Какой смысл в бессмертии, если ты проведешь его здесь?
Смысла он тоже не видел, но быть человеком? Смертным?
- Нет, - выкрикнул он и впился в такие манящие алые губы поцелуем, схватив Марлену за хрупкие плечи.
Этот поступок был неожиданностью для него самого, но еще большей неожиданностью оказалось то, что хранительница ответила на поцелуй с не меньшей страстью. Они чувствовали на сплетающихся в страстном танце языках привкус крови искусанных губ. В груди каждого разрастался огненный шар, который в какой-то момент этого безумного невероятного поцелуя взорвался тысячами молний, пронзив тела темных бессмертных от кончиков волос до кончиков пальцев ног. И так же стремительно исчез в центре груди, растворившись без следа и оставив после себя только тяжелое неровное дыхание ничего не понимающих хранителей. Алев разжал объятия, выпуская из своего плена плечи Марлены. А та осторожно убрала руки, пропустив сквозь пальцы короткий шелк темных волос мужчины.
Каждый был оглушен своим поступком.
- Нет, - прошептал Алев, не глядя на девушку.
Марлена резко встала, неожиданно ощутив головокружение, и тихо резко произнесла:
- Когда откроется зеленый портал, у тебя будет пять секунд, чтобы воспользоваться им.
