В другом месте — на балконе замка Грёз или даже на крыльце Анатана — под монотонный мотивчик он предавался бы мечтам, но здесь, в ненавистной лачуге, молил Всевышнего заткнуть эту тварь. Сверчок способен стрекотать без перерыва в течение ста минут. Сейчас каждая невыносимо долгая минута прожигала душу как капля расплавленного железа. Адэр торопил время. Желание вернуться в замок и наконец-то приступить к работе достигло высшего предела.
Пришёл Хлыст. Мгла скрывала его лицо, но Адэр узнал бандита по запаху. У каждого подонка настолько специфично воняли волосы, одежда и тело, что уже на третий день неволи Адэр безошибочно угадывал, кто войдет в лачугу, намного раньше, чем открывалась дверь.
На фоне сумрачного проёма замерло нечто в длинном плаще и накинутом на голову капюшоне. Адэр невольно усмехнулся: а вот и смерть, только косы не хватает.
Хлыст с непонятной медлительностью повозился с цепью, но руки развязывать не стал. Вяло, будто нехотя, подтолкнул Адэра к двери. Таинственная фигура в плаще посторонилась.
В небе, подёрнутом туманной дымкой, завис рогатый месяц. Свет вокруг звёзд был размытым и походил на мутную кайму. Со стороны моря не доносилось ни звука, и тишину над лагерем нарушали ленивый треск костра и настойчивый стрекот сверчка.
Лёжа возле огня, Жердяй приподнялся на локтях:
— Куда это вы? Я же хотел его на добычу поставить.
— Забудь, — буркнул Хлыст.
— С чего вдруг? Пусть чуток бы поработал.
— Ты не слышал, что приказал Хвостатый? — вклинился в разговор мужик в брезентовом плаще.
— Слышал, — кивнул Жердяй. — Хвостатый умотал, теперь мы здесь хозяева.
— Говнодав ты, а не хозяин, — злобно прозвучало из-под капюшона. — Если Хвостатый узнает, что мы его ослушались, шкуру с нас снимет. Забыл, как сдох Жила?
— Тихо, Бурнус, тихо. Чего ты взъелся?
— А нехрен тявкать.
Ругнувшись, Жердяй улёгся навзничь, подтянул на плечи тряпку.
Повинуясь толчкам Хлыста, Адэр направился в сторону темнеющей скалы. Не выдержал, оглянулся. Костёр бросал пляшущие блики на перекошенные стены и закрытые двери хибар. И только его лачуга, будто прощаясь, раззявила чёрную пасть.
Увидев возле пещеры корзину с факелами, Адэр замедлил шаг. Внезапная мысль заставила неровно, с перебоями забиться сердце. Если бы удалось обхитрить бандитов и забрать у них факел... Достаточно подпалить шкуру одной крысе, чтобы вонь отогнала остальных.
Получив в поясницу тычок рукояткой кнута, Адэр пошёл дальше. Миновал ещё одну пещеру, затянутую мраком.
— Эй! — донёсся голос Жердяя. — Вы куда?
— В седьмую, — ответил Хлыст.
— Чего не во вторую?
— Там вода поднялась.
Адэр шагал вдоль подножия скалы и, уже не в силах сдерживать дрожь, считал пещеры. Вновь оглянулся. Хибары скрылись из вида, и лишь рыжий отсвет костра обрисовывал контуры валунов.
— Про сапоги не забудь, — долетел голос Жердяя.
— Не забуду, — крикнул Хлыст и тихо пробормотал: — Сдались ему эти сапоги.
— Стой, — еле слышно сказал Бурнус.
Адэр увидел расщелину — настолько узкую, что втиснуться в неё казалось нереальным. Пытаясь сообразить, почему бандиты медлят, повернулся к ним лицом.
Хлыст озирался по сторонам. Бурнус глядел на вершину утёса, чернеющего с противоположной стороны провала. По всей видимости, там прячется караульный.
Адэр закрутился, надеясь увидеть на земле хоть один факел.
— Любой человек перед смертью имеет право на последнюю просьбу, — произнёс он. — Дайте мне спички.
— Зачем? — после заминки спросил Хлыст.
— Я боюсь темноты, — сказал Адэр и стиснул зубы, чтобы не слышать их предательский стук.
Вдруг Бурнус схватил его за локоть и потащил за собой в расщелину. С другого бока в пояс штанов вцепился Хлыст.
Адэр протискивался между острых стен. Бандиты — один толкал его, другой тянул — кряхтели и чертыхались себе под нос.
Адэр застрял. Лихорадочно забился из стороны в сторону. Наконец удалось протолкнуть в щель грудь и связанные сзади руки.
— Давай-давай! Шевелись! — подгонял его Хлыст.
Проход стал чуть шире, но всё равно идти можно было только боком. Адэр понял, почему бандиты не взяли факел: воздуха катастрофически не хватало. Из-за внутреннего давления в области переносицы казалось, что ещё немного, и носом пойдёт кровь.
— Двадцать шагов, — произнёс Бурнус и остановился. — Пришли.
Трясясь от страха, Адэр проговорил:
— Я имею право на последнее желание.
— Рот закрой! — рявкнул Хлыст.
— Дайте мне спички!
— Заткнись! — прикрикнул Бурнус и зашуршал плащом.
Справа прозвучал звук отскочившего от плиты камешка. И вдруг камень зацокал уже где-то внизу. Яма!
Адэр стоял ни жив ни мёртв. Он всю дорогу лихорадочно соображал, как справиться с крысами, и даже не предполагал, что его поджидает ещё бoльшая опасность — падение с высоты.
— Я забыл, что здесь так узко, — пробормотал Бурнус. Немного покрутился. — Зараза!
Хлыст притянул к себе руки Адэра. Ругаясь и кряхтя, принялся распутывать верёвку.
Адэр пытался сообразить, как бандиты сбросят его в яму, если он стоит между ними? От тесноты, нехватки кислорода и небывалого волнения голова работала туго.
— Чего так долго? — спросил Бурнус.
— Да щас я, щас, — откликнулся Хлыст. — Чёртов Жердяй! Узлов навязал, хрен развяжешь.
Наконец Адэр смог сжать-разжать кулаки. В пальцы хлынула горячая кровь.
— Держи, — прозвучал голос Бурнуса. — Да вот же! Вот! Держи.
Адэр не сразу понял, что ему в руки тычут жёсткую на ощупь тряпку. Плащ? Зачем ему плащ?
— Надевай! — приказал Бурнус. — Живо!
Адэр заёрзал. Никак не удавалось расправить скомкавшуюся на загривке грубую ткань, и руки не попадали в рукава.
— Надел? — спросил Хлыст.
— Не получается.
— Дай сюда! — Хлыст выдернул плащ из рук Адэра. — Бурнус, отойди на шаг. Этому уроду места мало.
— Я и так на краешке стою.
— Чуток отклонись, я плащ ему за спину просуну.
Не договорив последнее слово, Хлыст вцепился мёртвой хваткой Адэру в локоть и с силой толкнул его вбок. Всё произошло за какую-то долю секунды. Адэр ничего не успел понять. Услышав удаляющийся крик Бурнуса, заорал как скаженный. Орал так, что оглох.
Чувствуя крепкие пальцы Хлыста на локте, долго стоял, ловя ртом воздух. Казалось, ещё секунда, и в груди взорвётся сердце. Сквозь вату в ушах пробились стоны Бурнуса и утробный писк ожившей ямы.
Хлыст притянул Адэра к себе и обдал запахом гниющих зубов:
— Жить хочешь?
На грани потери сознания Адэр уткнулся лбом в стену.
— Жить хочешь? — повторил Хлыст.
Адэр кивнул.
— Спрашиваю последний раз: жить хочешь?
Сообразив, что в темноте кивать бесполезно, Адэр выжал:
— Да.
— Я выведу тебя из лагеря и отпущу. Но если что-то пойдёт не так — убью.
Адэр — в плаще и накинутом на голову капюшоне — вслед за Хлыстом выдавил себя из расщелины. Руки тряслись, ноги подкашивались, и если бы не притягательный аромат близкой свободы, Адэр свалился бы на землю.
— Втяни шею в плечи и немного присядь, — прошептал Хлыст. — Бурнус был ниже тебя.
Донёсся голос Жердяя:
— Во орал! Ну и глотка! Я думал, пещера обвалится.
— Ага. Горластый, — ответил Хлыст.
— Сапоги забрал?
— Забрал. — Хлыст шёпотом выругался и крикнул: — Пойдём, прошвырнёмся, а то Бурнус оглох.
Под хохот Жердяя, пошатываясь и не до конца разгибая колени, Адэр побрёл за Хлыстом. С каждым шагом всё явственнее слышалось дыхание моря. Дорожка побежала наискосок. И вскоре справа, далеко внизу, на ленивых волнах замерцала рябь. Слева потянулись нагромождения глыб.
Адэр вытащил руки из рукавов, расслабил завязки на шее, приподнял капюшон. Ему не терпелось скинуть воняющий прокисшим потом плащ, но Хлыст беспрестанно озирался, явно высматривая кого-то.
В воздухе засмердело затхлой мочой.
— Всё ходите и ходите. И не спится вам, — прозвучал сонный голос.
Адэр споткнулся; сердце ухнуло в пятки и заставило окаменеть.
— Мешаем? — спросил Хлыст.
— Да нет. А что это с Бурнусом?
— А что с Бурнусом не так?
— Идёт, словно болт в заднице несёт.
— Не нарывайся, — произнёс Хлыст; в голосе колокольчиком звякнула тревога. — Он сегодня не в духе.
Адэр понимал, что мужик сказал что-то обидное, и никак не мог сообразить, о каком болте идёт речь, и каким образом этот злополучный болт мог оказаться у него в заднице. Попытался представить себя на месте Бурнуса — как бы он отреагировал на оскорбление? Пригнув голову, двинулся на обидчика.
Скрытый мраком бандит хихикнул:
— Да, ладно тебе, Бурнус. Я же пошутил.
Хлыст обхватил Адэра за плечи:
— Это он спросонья.
Пройдя ещё немного вдоль обрыва, Хлыст свернул с дорожки и, цепляясь за камни, устремился вверх по склону. Вдруг пахнуло кровоточащими дёснами. Раздалось уханье совы.
— Свои, — сказал Хлыст, не останавливаясь.
Адэр не знал, радоваться или прийти в ужас от своей необычной способности. Он всегда чутко реагировал на запахи, но до недавних пор не подозревал, что вонь настолько разнообразна и многогранна.
— А вы куда? — ударилось в спины.
— Не твоего ума дело.
Они шли долго. Их никто не остановил, не подал сигнала и ни разу не выдал своего присутствия. Следуя за давешним мучителем, Адэр еле сдерживался, чтобы не набросится на него и не свернуть ему шею.
Чутьё подсказывало: смерть Бурнуса не была следствием возвышенного порыва чёрной и ожесточённой души Хлыста. Бурнус знал о предстоящем побеге. Возможно, сам его подготовил. И вошёл в расщелину первым, чтобы остаться в ней и дождаться приятеля, а потом как ни в чём не бывало вернуться с ним в лагерь.
Адэр задохнулся от внезапной догадки. Это всё подстроила Малика. Конечно! Решила не терять время на поиски Крикса. Наобещала Хлысту с три короба и ждёт их в укромном месте. А Хлыст, чтобы не делиться с Бурнусом, хладнокровно избавился от сообщника.
Бандит подвёл Адэра к обломку скалы:
— Стой здесь. — И забрался в углубление в стене.
Послышался шорох вперемежку с ругательствами.
— Держи, — раздалось из ниши.
Адэр подставил руки и от неожиданности присел под тяжестью чего-то податливого, гибкого, замотанного в грубый холст. Ударом молнии пронзила мысль: это тот самый человек, случайно забредший днём в лагерь.
Хлыст спрыгнул на землю.
— Что это? — спросил Адэр, ещё надеясь, что ошибся.
— Хочешь жить — неси.
Следуя за Хлыстом, Адэр вдыхал запах пота и крови, трясся от чувства брезгливости и боролся с тошнотой. Посмотрел через плечо, пытаясь разглядеть источник нового запаха — то ли сухого дерева, то ли сена, — который упорно гнался по пятам.
Послышался шум воды. Сначала он доносился издалека, затем загудело под ногами. И вдруг заревело со всех сторон, беспощадно разрывая перепонки.
Земля пошла резко вниз. Впереди возникло нечто длинное, широкое, как русло реки, затянутое плотным туманом. На противоположном «берегу» виднелся горный кряж. Из сердцевины этого «нечто» торчала верхушка чёрного камня.
— Великкамень, — прокричал Хлыст. — Теперь ждём.
На языке вертелось: «Чего ждать и сколько?» Но подумав, что вместе с ответом его лицо вновь обожжёт смрад гнилых зубов, Адэр промолчал.
Воздух светлел. Туман оседал плавно, лениво, открывая взору утёсы, поросшие изумрудным мхом. Стекал дымящими ручьями с громадного чёрного камня. Клубился в этом «нечто». Пробуждение мира сопровождалось радостным рёвом воды: где-то рядом низвергались невидимые водопады.
Сквозь полупрозрачную дымку просматривалась долина. Зеленел ковёр трав, белели россыпи цветов, извилистый ручей прокладывал дорогу к небесам, сверкающим как сталь.
Адэр посмотрел на тонкую малиновую полоску горизонта. Там встаёт солнце. Там замок. Там его свобода. Повернул голову и не смог сделать вдох. Возле Великкамня стоял человек. Лица нельзя было рассмотреть, но мотоцикл…
Адэр помчался по склону, прижимая к груди тело в дерюжке. Анатан побежал навстречу, размахивая руками.
Хлыст накинул Адэру на шею перекрученную верёвку и проорал в ухо:
— Задушу!
Адэр споткнулся, замер. Как его отражение замер Анатан. Хотелось крикнуть бандиту: «Я всё для тебя сделаю, только отпусти!» Из груди вырвался всхлип.
Помедлив, Хлыст убрал кнут:
— Если что-то пойдёт не так, убью тебя и Анатана.
Долина смягчила шум водопадов. До слуха долетали журчание ручья и бойкий пересвист пичуг. Под сапогами пружинила трава. И никакая вонь не могла заглушить аромата весенних цветов.
Сегодняшний день стал днём тяжелейших потрясений. И всё же в нём осталось место удивлению. Удивил взгляд простолюдина. Он излучал такую радость, такую заботу — так на Адэра ещё никто не смотрел, — что смог бы вылечить самую израненную душу.
— Рад тебя видеть, Яр, — еле слышно произнёс Анатан.
— Я тоже, — сказал Адэр и попытался дотянуться до завязок на шее.
— Дай-ка я. — Косясь на ношу в его руках, Анатан помог скинуть плащ.
— Покажи, что принёс, — раздался голос Хлыста.
— Где девушка?
— Пока не покажешь — сделки не будет.
Анатан вытащил из-за пазухи коробку и отдал её Хлысту. Тот порывисто откинул крышку. Затоптался как гарцующий конь.
Адэру не было необходимости смотреть на содержимое коробки — он знал, что там. Там — цена его безрассудства и самоуверенности, легкомыслия и безответственности.
Хлыст принялся рассовывать сапфиры по карманам.
— Где девушка? — вновь спросил Анатан.
Хлыст швырнул пустую коробку ему в лицо:
— Не забудь, Анатан — тебе есть что терять.
— Асон! Я не шучу.
Хлыст поднял плащ Бурнуса и попятился:
— Я тоже.
— Ты обещал, Асон, — говорил Анатан, шагая за Хлыстом. — Где девушка?
— Тебе есть что терять, Анатан, — как заведённый повторял бандит. — Не забудь!
Внезапно всё, что давало Адэру силы, всё, что держало его на ногах, обратилось в прах. Адэр как стоял, так и сел:
— У меня.
Анатан с изумлённым видом оглянулся.
— Она здесь, — прохрипел Адэр и опустил тело в траву.
Хлыст проворно взбежал на пригорок. Вдруг со словами «Ах ты ж, гадёныш!» бросился к небольшому камню. Из-за него выскочил седой мальчуган. Бандит щёлкнул кнутом — верёвка обвила тоненькую шею — и рывком притянул ребёнка к себе.
— Асон! Прекрати! — закричал Анатан истошным голосом.
Пребывая будто во сне, Адэр смотрел в красное лицо мальчика с открытым перекошенным ртом и выпученными глазами и не мог пошевелиться.
Анатан вскинул перед собой ладони:
— Асон! Мы тебя не тронем. Клянусь. Только отдай ребёнка.
— Ты заплатил за двоих.
— Вместо девушки я возьму мальчишку.
— А болт тебе.
— Я заплатил за живых, а девушка мертва.
— Это мы не оговаривали.
— Яр! Он задушит его! — надрывался Анатан, содрогаясь всем телом. — Яр! Сделай что-нибудь!
— Я устал, — прошептал Адэр. С огромным усилием поднялся на ноги. — Как же я устал.
Пошатываясь и спотыкаясь, пошёл вверх по косогору.
— Яр! Ты куда? — крикнул Анатан.
— Обратно.
Хлыст рассмеялся:
— Иди-иди. Я скоро догоню.
— Какая же ты сволочь, — сказал Анатан Хлысту и побежал за Адэром.
— Ты променяешь любимую жену на этого урода? — усмехнулся бандит.
Адэр шёл, а хотелось упасть на колени и заголосить в небо.
— Яр! Подожди!
Он ускорил шаг.
— Даже если ты вернёшься в лагерь, чего ты добьёшься? — не успокаивался Анатан. — Ты уже никому не поможешь. Яр!
Адэр уселся на камень, уткнулся лицом в ладони. Слишком частая смена чувств — от непомерно чёрных к самым светлым и обратно — истощила его.
— Откуда взялся мальчишка? — спросил Анатан.
— Из лагеря.
Пришёл Хлыст. Мгла скрывала его лицо, но Адэр узнал бандита по запаху. У каждого подонка настолько специфично воняли волосы, одежда и тело, что уже на третий день неволи Адэр безошибочно угадывал, кто войдет в лачугу, намного раньше, чем открывалась дверь.
На фоне сумрачного проёма замерло нечто в длинном плаще и накинутом на голову капюшоне. Адэр невольно усмехнулся: а вот и смерть, только косы не хватает.
Хлыст с непонятной медлительностью повозился с цепью, но руки развязывать не стал. Вяло, будто нехотя, подтолкнул Адэра к двери. Таинственная фигура в плаще посторонилась.
В небе, подёрнутом туманной дымкой, завис рогатый месяц. Свет вокруг звёзд был размытым и походил на мутную кайму. Со стороны моря не доносилось ни звука, и тишину над лагерем нарушали ленивый треск костра и настойчивый стрекот сверчка.
Лёжа возле огня, Жердяй приподнялся на локтях:
— Куда это вы? Я же хотел его на добычу поставить.
— Забудь, — буркнул Хлыст.
— С чего вдруг? Пусть чуток бы поработал.
— Ты не слышал, что приказал Хвостатый? — вклинился в разговор мужик в брезентовом плаще.
— Слышал, — кивнул Жердяй. — Хвостатый умотал, теперь мы здесь хозяева.
— Говнодав ты, а не хозяин, — злобно прозвучало из-под капюшона. — Если Хвостатый узнает, что мы его ослушались, шкуру с нас снимет. Забыл, как сдох Жила?
— Тихо, Бурнус, тихо. Чего ты взъелся?
— А нехрен тявкать.
Ругнувшись, Жердяй улёгся навзничь, подтянул на плечи тряпку.
Повинуясь толчкам Хлыста, Адэр направился в сторону темнеющей скалы. Не выдержал, оглянулся. Костёр бросал пляшущие блики на перекошенные стены и закрытые двери хибар. И только его лачуга, будто прощаясь, раззявила чёрную пасть.
Увидев возле пещеры корзину с факелами, Адэр замедлил шаг. Внезапная мысль заставила неровно, с перебоями забиться сердце. Если бы удалось обхитрить бандитов и забрать у них факел... Достаточно подпалить шкуру одной крысе, чтобы вонь отогнала остальных.
Получив в поясницу тычок рукояткой кнута, Адэр пошёл дальше. Миновал ещё одну пещеру, затянутую мраком.
— Эй! — донёсся голос Жердяя. — Вы куда?
— В седьмую, — ответил Хлыст.
— Чего не во вторую?
— Там вода поднялась.
Адэр шагал вдоль подножия скалы и, уже не в силах сдерживать дрожь, считал пещеры. Вновь оглянулся. Хибары скрылись из вида, и лишь рыжий отсвет костра обрисовывал контуры валунов.
— Про сапоги не забудь, — долетел голос Жердяя.
— Не забуду, — крикнул Хлыст и тихо пробормотал: — Сдались ему эти сапоги.
— Стой, — еле слышно сказал Бурнус.
Адэр увидел расщелину — настолько узкую, что втиснуться в неё казалось нереальным. Пытаясь сообразить, почему бандиты медлят, повернулся к ним лицом.
Хлыст озирался по сторонам. Бурнус глядел на вершину утёса, чернеющего с противоположной стороны провала. По всей видимости, там прячется караульный.
Адэр закрутился, надеясь увидеть на земле хоть один факел.
— Любой человек перед смертью имеет право на последнюю просьбу, — произнёс он. — Дайте мне спички.
— Зачем? — после заминки спросил Хлыст.
— Я боюсь темноты, — сказал Адэр и стиснул зубы, чтобы не слышать их предательский стук.
Вдруг Бурнус схватил его за локоть и потащил за собой в расщелину. С другого бока в пояс штанов вцепился Хлыст.
Адэр протискивался между острых стен. Бандиты — один толкал его, другой тянул — кряхтели и чертыхались себе под нос.
Адэр застрял. Лихорадочно забился из стороны в сторону. Наконец удалось протолкнуть в щель грудь и связанные сзади руки.
— Давай-давай! Шевелись! — подгонял его Хлыст.
Проход стал чуть шире, но всё равно идти можно было только боком. Адэр понял, почему бандиты не взяли факел: воздуха катастрофически не хватало. Из-за внутреннего давления в области переносицы казалось, что ещё немного, и носом пойдёт кровь.
— Двадцать шагов, — произнёс Бурнус и остановился. — Пришли.
Трясясь от страха, Адэр проговорил:
— Я имею право на последнее желание.
— Рот закрой! — рявкнул Хлыст.
— Дайте мне спички!
— Заткнись! — прикрикнул Бурнус и зашуршал плащом.
Справа прозвучал звук отскочившего от плиты камешка. И вдруг камень зацокал уже где-то внизу. Яма!
Адэр стоял ни жив ни мёртв. Он всю дорогу лихорадочно соображал, как справиться с крысами, и даже не предполагал, что его поджидает ещё бoльшая опасность — падение с высоты.
— Я забыл, что здесь так узко, — пробормотал Бурнус. Немного покрутился. — Зараза!
Хлыст притянул к себе руки Адэра. Ругаясь и кряхтя, принялся распутывать верёвку.
Адэр пытался сообразить, как бандиты сбросят его в яму, если он стоит между ними? От тесноты, нехватки кислорода и небывалого волнения голова работала туго.
— Чего так долго? — спросил Бурнус.
— Да щас я, щас, — откликнулся Хлыст. — Чёртов Жердяй! Узлов навязал, хрен развяжешь.
Наконец Адэр смог сжать-разжать кулаки. В пальцы хлынула горячая кровь.
— Держи, — прозвучал голос Бурнуса. — Да вот же! Вот! Держи.
Адэр не сразу понял, что ему в руки тычут жёсткую на ощупь тряпку. Плащ? Зачем ему плащ?
— Надевай! — приказал Бурнус. — Живо!
Адэр заёрзал. Никак не удавалось расправить скомкавшуюся на загривке грубую ткань, и руки не попадали в рукава.
— Надел? — спросил Хлыст.
— Не получается.
— Дай сюда! — Хлыст выдернул плащ из рук Адэра. — Бурнус, отойди на шаг. Этому уроду места мало.
— Я и так на краешке стою.
— Чуток отклонись, я плащ ему за спину просуну.
Не договорив последнее слово, Хлыст вцепился мёртвой хваткой Адэру в локоть и с силой толкнул его вбок. Всё произошло за какую-то долю секунды. Адэр ничего не успел понять. Услышав удаляющийся крик Бурнуса, заорал как скаженный. Орал так, что оглох.
Чувствуя крепкие пальцы Хлыста на локте, долго стоял, ловя ртом воздух. Казалось, ещё секунда, и в груди взорвётся сердце. Сквозь вату в ушах пробились стоны Бурнуса и утробный писк ожившей ямы.
Хлыст притянул Адэра к себе и обдал запахом гниющих зубов:
— Жить хочешь?
На грани потери сознания Адэр уткнулся лбом в стену.
— Жить хочешь? — повторил Хлыст.
Адэр кивнул.
— Спрашиваю последний раз: жить хочешь?
Сообразив, что в темноте кивать бесполезно, Адэр выжал:
— Да.
— Я выведу тебя из лагеря и отпущу. Но если что-то пойдёт не так — убью.
Адэр — в плаще и накинутом на голову капюшоне — вслед за Хлыстом выдавил себя из расщелины. Руки тряслись, ноги подкашивались, и если бы не притягательный аромат близкой свободы, Адэр свалился бы на землю.
— Втяни шею в плечи и немного присядь, — прошептал Хлыст. — Бурнус был ниже тебя.
Донёсся голос Жердяя:
— Во орал! Ну и глотка! Я думал, пещера обвалится.
— Ага. Горластый, — ответил Хлыст.
— Сапоги забрал?
— Забрал. — Хлыст шёпотом выругался и крикнул: — Пойдём, прошвырнёмся, а то Бурнус оглох.
Под хохот Жердяя, пошатываясь и не до конца разгибая колени, Адэр побрёл за Хлыстом. С каждым шагом всё явственнее слышалось дыхание моря. Дорожка побежала наискосок. И вскоре справа, далеко внизу, на ленивых волнах замерцала рябь. Слева потянулись нагромождения глыб.
Адэр вытащил руки из рукавов, расслабил завязки на шее, приподнял капюшон. Ему не терпелось скинуть воняющий прокисшим потом плащ, но Хлыст беспрестанно озирался, явно высматривая кого-то.
В воздухе засмердело затхлой мочой.
— Всё ходите и ходите. И не спится вам, — прозвучал сонный голос.
Адэр споткнулся; сердце ухнуло в пятки и заставило окаменеть.
— Мешаем? — спросил Хлыст.
— Да нет. А что это с Бурнусом?
— А что с Бурнусом не так?
— Идёт, словно болт в заднице несёт.
— Не нарывайся, — произнёс Хлыст; в голосе колокольчиком звякнула тревога. — Он сегодня не в духе.
Адэр понимал, что мужик сказал что-то обидное, и никак не мог сообразить, о каком болте идёт речь, и каким образом этот злополучный болт мог оказаться у него в заднице. Попытался представить себя на месте Бурнуса — как бы он отреагировал на оскорбление? Пригнув голову, двинулся на обидчика.
Скрытый мраком бандит хихикнул:
— Да, ладно тебе, Бурнус. Я же пошутил.
Хлыст обхватил Адэра за плечи:
— Это он спросонья.
Пройдя ещё немного вдоль обрыва, Хлыст свернул с дорожки и, цепляясь за камни, устремился вверх по склону. Вдруг пахнуло кровоточащими дёснами. Раздалось уханье совы.
— Свои, — сказал Хлыст, не останавливаясь.
Адэр не знал, радоваться или прийти в ужас от своей необычной способности. Он всегда чутко реагировал на запахи, но до недавних пор не подозревал, что вонь настолько разнообразна и многогранна.
— А вы куда? — ударилось в спины.
— Не твоего ума дело.
Они шли долго. Их никто не остановил, не подал сигнала и ни разу не выдал своего присутствия. Следуя за давешним мучителем, Адэр еле сдерживался, чтобы не набросится на него и не свернуть ему шею.
Чутьё подсказывало: смерть Бурнуса не была следствием возвышенного порыва чёрной и ожесточённой души Хлыста. Бурнус знал о предстоящем побеге. Возможно, сам его подготовил. И вошёл в расщелину первым, чтобы остаться в ней и дождаться приятеля, а потом как ни в чём не бывало вернуться с ним в лагерь.
Адэр задохнулся от внезапной догадки. Это всё подстроила Малика. Конечно! Решила не терять время на поиски Крикса. Наобещала Хлысту с три короба и ждёт их в укромном месте. А Хлыст, чтобы не делиться с Бурнусом, хладнокровно избавился от сообщника.
Бандит подвёл Адэра к обломку скалы:
— Стой здесь. — И забрался в углубление в стене.
Послышался шорох вперемежку с ругательствами.
— Держи, — раздалось из ниши.
Адэр подставил руки и от неожиданности присел под тяжестью чего-то податливого, гибкого, замотанного в грубый холст. Ударом молнии пронзила мысль: это тот самый человек, случайно забредший днём в лагерь.
Хлыст спрыгнул на землю.
— Что это? — спросил Адэр, ещё надеясь, что ошибся.
— Хочешь жить — неси.
Следуя за Хлыстом, Адэр вдыхал запах пота и крови, трясся от чувства брезгливости и боролся с тошнотой. Посмотрел через плечо, пытаясь разглядеть источник нового запаха — то ли сухого дерева, то ли сена, — который упорно гнался по пятам.
Послышался шум воды. Сначала он доносился издалека, затем загудело под ногами. И вдруг заревело со всех сторон, беспощадно разрывая перепонки.
Земля пошла резко вниз. Впереди возникло нечто длинное, широкое, как русло реки, затянутое плотным туманом. На противоположном «берегу» виднелся горный кряж. Из сердцевины этого «нечто» торчала верхушка чёрного камня.
— Великкамень, — прокричал Хлыст. — Теперь ждём.
На языке вертелось: «Чего ждать и сколько?» Но подумав, что вместе с ответом его лицо вновь обожжёт смрад гнилых зубов, Адэр промолчал.
Воздух светлел. Туман оседал плавно, лениво, открывая взору утёсы, поросшие изумрудным мхом. Стекал дымящими ручьями с громадного чёрного камня. Клубился в этом «нечто». Пробуждение мира сопровождалось радостным рёвом воды: где-то рядом низвергались невидимые водопады.
Сквозь полупрозрачную дымку просматривалась долина. Зеленел ковёр трав, белели россыпи цветов, извилистый ручей прокладывал дорогу к небесам, сверкающим как сталь.
Адэр посмотрел на тонкую малиновую полоску горизонта. Там встаёт солнце. Там замок. Там его свобода. Повернул голову и не смог сделать вдох. Возле Великкамня стоял человек. Лица нельзя было рассмотреть, но мотоцикл…
Адэр помчался по склону, прижимая к груди тело в дерюжке. Анатан побежал навстречу, размахивая руками.
Хлыст накинул Адэру на шею перекрученную верёвку и проорал в ухо:
— Задушу!
Адэр споткнулся, замер. Как его отражение замер Анатан. Хотелось крикнуть бандиту: «Я всё для тебя сделаю, только отпусти!» Из груди вырвался всхлип.
Помедлив, Хлыст убрал кнут:
— Если что-то пойдёт не так, убью тебя и Анатана.
Долина смягчила шум водопадов. До слуха долетали журчание ручья и бойкий пересвист пичуг. Под сапогами пружинила трава. И никакая вонь не могла заглушить аромата весенних цветов.
Сегодняшний день стал днём тяжелейших потрясений. И всё же в нём осталось место удивлению. Удивил взгляд простолюдина. Он излучал такую радость, такую заботу — так на Адэра ещё никто не смотрел, — что смог бы вылечить самую израненную душу.
— Рад тебя видеть, Яр, — еле слышно произнёс Анатан.
— Я тоже, — сказал Адэр и попытался дотянуться до завязок на шее.
— Дай-ка я. — Косясь на ношу в его руках, Анатан помог скинуть плащ.
— Покажи, что принёс, — раздался голос Хлыста.
— Где девушка?
— Пока не покажешь — сделки не будет.
Анатан вытащил из-за пазухи коробку и отдал её Хлысту. Тот порывисто откинул крышку. Затоптался как гарцующий конь.
Адэру не было необходимости смотреть на содержимое коробки — он знал, что там. Там — цена его безрассудства и самоуверенности, легкомыслия и безответственности.
Хлыст принялся рассовывать сапфиры по карманам.
— Где девушка? — вновь спросил Анатан.
Хлыст швырнул пустую коробку ему в лицо:
— Не забудь, Анатан — тебе есть что терять.
— Асон! Я не шучу.
Хлыст поднял плащ Бурнуса и попятился:
— Я тоже.
— Ты обещал, Асон, — говорил Анатан, шагая за Хлыстом. — Где девушка?
— Тебе есть что терять, Анатан, — как заведённый повторял бандит. — Не забудь!
Внезапно всё, что давало Адэру силы, всё, что держало его на ногах, обратилось в прах. Адэр как стоял, так и сел:
— У меня.
Анатан с изумлённым видом оглянулся.
— Она здесь, — прохрипел Адэр и опустил тело в траву.
Хлыст проворно взбежал на пригорок. Вдруг со словами «Ах ты ж, гадёныш!» бросился к небольшому камню. Из-за него выскочил седой мальчуган. Бандит щёлкнул кнутом — верёвка обвила тоненькую шею — и рывком притянул ребёнка к себе.
— Асон! Прекрати! — закричал Анатан истошным голосом.
Пребывая будто во сне, Адэр смотрел в красное лицо мальчика с открытым перекошенным ртом и выпученными глазами и не мог пошевелиться.
Анатан вскинул перед собой ладони:
— Асон! Мы тебя не тронем. Клянусь. Только отдай ребёнка.
— Ты заплатил за двоих.
— Вместо девушки я возьму мальчишку.
— А болт тебе.
— Я заплатил за живых, а девушка мертва.
— Это мы не оговаривали.
— Яр! Он задушит его! — надрывался Анатан, содрогаясь всем телом. — Яр! Сделай что-нибудь!
— Я устал, — прошептал Адэр. С огромным усилием поднялся на ноги. — Как же я устал.
Пошатываясь и спотыкаясь, пошёл вверх по косогору.
— Яр! Ты куда? — крикнул Анатан.
— Обратно.
Хлыст рассмеялся:
— Иди-иди. Я скоро догоню.
— Какая же ты сволочь, — сказал Анатан Хлысту и побежал за Адэром.
— Ты променяешь любимую жену на этого урода? — усмехнулся бандит.
Адэр шёл, а хотелось упасть на колени и заголосить в небо.
— Яр! Подожди!
Он ускорил шаг.
— Даже если ты вернёшься в лагерь, чего ты добьёшься? — не успокаивался Анатан. — Ты уже никому не поможешь. Яр!
Адэр уселся на камень, уткнулся лицом в ладони. Слишком частая смена чувств — от непомерно чёрных к самым светлым и обратно — истощила его.
— Откуда взялся мальчишка? — спросил Анатан.
— Из лагеря.
