Мой выпад, вслед за очередным отражением ядовитых игл, достиг цели и срезал на теле многоножки часть хитина ее панциря, вместе со всеми ножками и щетинками на нем, а также часть тела под панцирем. Тварь злобно зашипела, так как мой огненный меч, вместе с ранением очень сильно обжег участки ее тела в довольно большом радиусе вокруг раны. Из раны брызнула зеленая кровь. Но, на этом мое везение закончилось. Моя непоседливая дочурка, а вслед за ней ее мама неслись ко мне, непонятно зачем. На бегу, моя дочь, вооружившаяся непонятно откуда найденной ей метлой, что есть мочи кричала на многоножку:
– А ну отцепись сейчас же от моего папы! Иначе я тебя ударю!
Метла была больше моей дочери почти в два раза, но она держала ее как заправский мечник, даже не осознавая, насколько та тяжела. Ее мама бежала следом, что-то ей крича и пытаясь схватить и спасти свою неразумную дочь, но не успевала. Все эти события заставили меня потерять на некоторые мгновения свою бдительность и немного открыться. Но хель этого хватило, чтобы парой залпов ядовитыми иглами обездвижить меня и моих любимых девочек. Большую часть первого залпа принял мой щит, которым я пытался в последний момент перекрыть поток летящих в нас игл. Но пара игл из залпа попали -таки в мое тело в районе плеча и ключицы, проигнорировав защиту кольчуги и рубахи под ней. И пришла боль. Невыносимая и всепоглощающая. Я пытался бороться с ней, но проиграл. Мое тело не слушалось меня, я падал на землю закаменевшей статуей. Только глаза еще повиновались мне, через мучительную боль, поворачиваясь в глазницах. Сознание медленно, но верно угасало, несмотря на все мои усилия оставаться в сознании. Так, я увидел, что вторым своим залпом хель смогла поразить мою жену и дочь, правда второй залп был не точным и только несколько иголок достигло целей. Как я потом узнал, в жену попало три иглы, а в дочь две. Тем не менее, они рухнули на землю как подкошенные и больше не двигались. На этом моменте можно было бы поздравить мерзкую многоножку с оглушительной победой и закончить историю, но, в дело вступила новая сторона.
В пылу боя хель сосредоточила все свое внимание на заступивших ей дорогу двуногих и не заметила, что позади нее из леса выскочила самка трофолка, привлеченная сюда визгом и воем своего детеныша. Скорость перемещения у трофолка и в более спокойном состоянии вызывает изумление у наблюдающих, а в том состоянии, в котором сейчас прибывала самка трофолка ее скорость, ловкость и мощь увеличивались в разы. Так что того времени, пока хель занималась людьми, самке трофолка хватило чтобы домчаться до арены текущей битвы. Многоножка увидела ее уже на расстоянии нескольких прыжков от себя. Хель понимала, что в схватке с взрослым трофолком ей не выжить, слишком велика разница в ловкости скорости и мощи. Тем более, что сейчас этот трофолк сильно возмущен нападением на своего детеныша. И это состояние делает его в разы опаснее. Сбежать? Тоже вряд ли удастся. Перейти в режим маскировки не получится, часть правой половины туловища повреждена оружием этого двуногого, стать прозрачной не сможет. А без полной маскировки убежать не получится. Но, вариантов больше не имеется, надо бежать. Многоножка все-таки предприняла попытку стать невидимой, но, как она предполагала сделать это в полной мере у нее не получилось. Поврежденная часть тела не смогла преобразоваться, так и оставшись видимой. Тогда она зашипела на своего врага, развернулась в сторону от трофолка и попыталась ретироваться как можно быстрее. Вот только сделать последнее трофолк ей не позволил. Мгновенный прыжок в сторону хель и такой же мгновенный удар когтями передней конечности в головную часть тела многоножки раскроил панцирь головы многоножки разметав в стороны при этом большую часть ее мозга. Хель была мертва. Самка трофолка тут же метнулась в сторону сарая, где затаился ее детеныш и громко рыкнула. Детеныш отозвался и весело засеменил к маме, немного прихрамывая на переднюю лапу и весело махая хвостом. Смотреть на этого малыша, конечно, сравнительно с его матерью, было больно. Вся его темно-коричневая шерсть, включая и морду, была сплошь утыкана щетинками хель, с проступившими вокруг них капельками крови. При этом он непрерывно скулил, рычал и фыркал, как будто рассказывал маме, как с ним сегодня плохо обращались. Мать что-то рыкнула в ответ и стала вылизывать щенка своим языком, вытягивая из шерсти ядовитые щетинки и оставляя на его свалявшейся и местами покрытой кровью шерсти целые потоки своей слюны. Щенок благодарно щурился и всем своим видом выражал свое наслаждение таким своеобразным душем. Длилось это недолго. Самка трофолка внимательно посмотрела на лежавшего неподалеку человека и подошла к нему. Потом лизнула в тех местах, где в его теле виднелись воткнувшиеся щетинки хель, выдернув их из тела и залив ранки своей слюной.
Я уже почти терял сознание от боли, когда перед моими глазами возникла огромная туша монстра. По некоторым приметам, всплывшим в памяти, я опознал в ней трофолка, грозы местного леса. Монстр пристально глядел на меня и приближался ко мне. Защищаться я, разумеется, уже не мог и мысленно уже простился с жизнью. Мелькнула только горькая мысль, что защитить своих родных я уже не смогу. Но тут, монстр, вместо того, чтобы попытаться сожрать меня, вдруг лизнул меня своим шершавым языком по ключице и плечу, там где засели иглы хель и выдернул их из моего тела, а целая лужа слюны капающая из его пасти залила ранки и невыносимая боль в теле стала медленно, но верно исчезать, возвращая мое сознание в былую форму. Затем Монстр направился к моей жене и дочери. Я пытался кричать ему, чтобы он не смел прикасаться к ним, но язык еще не слушался меня, приводя этим в полное отчаянье. Сначала монстр перевернул тело моей жены, лежавшей ничком рядом с телом моей дочери. Она явно была мертва, ее глаза были открыты и в них стояла такая мольба, что на глаза наворачивались слезы. Рот был приоткрыт, как будто она до сих пор что-то кричала своей дочери. Затем монстр подошел к моей дочери. Та все еще сжимала в руках свое импровизированное оружие в виде метлы, но была жива, я это явно чувствовал. Трофолк также лизнул мою дочь в те места куда попали иглы и выдернул их из ранок залив своей слюной. Через несколько мгновений девочка стала приходить в себя. Цвет кожи ее лица стал естественным. Затем монстр еще раз глянул на меня, как будто благодарил за спасение ее чада и громко рыкнув отправился обратно в лес. Следом засеменил щенок, предварительно также лизнув меня в щеку. Когда мне наконец удалось подняться и подбежать к жене и дочери, дочка стояла на коленях перед матерью и горько плакала, периодически повторяя:
– Мама, проснись. Проснись пожалуйста. Я больше никогда так не буду делать. Я буду тебя слушаться. Проснись, пожалуйста.
Я обнял дочку, и долго гладил ее по голове, пытаясь успокоить. На этом моменте можно было бы и закончить свой рассказ о трофолке. Но через несколько лет щенок вернулся, уже без матери. Диаре было уже пятнадцать лет. Она готовила ужин на кухне, а я мастерил новые стрелы в соседней комнате, окна которой выходили на дорогу. По привычке я глядел в окно в перерывах между изготовлением новых стрел. На дворе стояло лето. Его последний месяц. Было довольно жарко, поэтому окно было настежь распахнуто. В какой-то момент я увидел на дороге у кромки леса, какое-то темное пятно, перемещающееся в нашу сторону. Забеспокоившись этим, я быстро вскочил, надел свое боевое снаряжение, захватив также свои меч и щит, а также лук, с колчаном в который закинул пучок свежеизготовленных стрел, на всякий случай. Предупредил Диару, чтобы она не высовывалась из дома, пока я не пойму, кто двигается в нашу сторону. Она кивнула мне, соглашаясь, но в глазах ее мелькнули бесовские искорки, как бы предупреждая, что не удержится она от любопытства. Такая уж у меня дочь. Я выскочил во двор и пробежал чуть вперед по дороге по направлению к лесу, чтобы встретить неизвестного гостя не у самых дверей дома. Через некоторое время я стал различать в приближающемся ко мне существе взрослого трофолка. Ну, как сказать, взрослого. Я толком не понимаю степень их взрослости до сих пор. А тогда – тем более. Я различаю четко только две фазы их взросления: щенячья стадия, когда перед тобой очень большой и сильно пушистый щенок собаки, и форма взрослого трофолка, когда перед тобой огромная псина в человеческий рост, с красными сверкающими глазами и кошмарным оскалом выступающих из пасти острых и длинных зубов. Ко всему этому этот монстр спереди весь забронирован, матово-черными массивными костяными пластинами, включая голову, а над его головой угрожающе подрагивает булава кончика ее костяного хвоста, сверкая на солнце бликами покрывающего ее смертельного яда. А на хищные когти передних лап лучше вообще не смотреть, если не хочешь скопытиться от нервного шока. Я встал в защитную позицию, выставив перед собой щит, прекрасно понимая, что это меня не спасет, в случае если этот монстр действительно захочет напасть. Но я предпочитал действовать, невзирая на любые опасности. Так меня учили в армии. И это качество часто спасало мою жизнь в критических ситуациях. Но, как ни странно, трофолк не предпринимал никаких действий для нападения на меня. Просто неспешно приближался ко мне и даже не рычал. Наконец он остановился в нескольких шагах от меня и его хвост стало мотать из стороны в сторону, как у дворовой собачки. Выглядело это жутко, но я понимал, что монстр не хочет на меня нападать. Затем монстр негромко рыкнул и внезапно поклонился мне, вытянув вперед передние лапы, оставив задние при этом в прежнем положении. Затем поднялся и уселся на задние лапы, ну прямо как деревенская собачонка, при этом высунув свой язык из раскрытой пасти набок. Тут из-за моей спины внезапно раздался веселый возглас моей несносной дочери:
– Папа, папа, посмотри кто к нам пришел! Это же тот щенок, который прятался за нашим сараем, когда эта противная хель напала на нас!
– Доча, а ну брысь отсюда, пока не отшлепал, – сквозь зубы прошипел я, пытаясь прикрыть собой свою неуемную дочь.
– Ну папа, он же совсем не злобный. Видишь даже поклонился тебе, в знак уважения. Он хочет у нас жить. Разве ты не видишь?
Монстр, словно услышав ее слова, перебрал передними лапами и шумно задышал и впрямь напоминая деревенскую собаку, которая радуется своему хозяину и ждет его дальнейших указаний. Подумав это, я убрал щит за спину и протянул руку с открытой ладонью в сторону трофолка. Он не предпринял никаких враждебных действий. Так и сидел не шелохнувшись. Тогда я, превозмогая себя, медленно двинулся к монстру не опуская руку с открытой ладонью. Монстр поднялся, все также не проявляя враждебности и двинулся ко мне. Когда до меня остался один шаг, трофолк остановился и раскрыл свою пасть. Я зажмурил глаза, боясь, что он сейчас оттяпает мне руку, но он просто лизнул мою ладонь своим шершавым языком, как в тот памятный день. Я открыл глаза и шершавый язык монстра лизнул мое лицо. Так в нашей семье прибавился еще один ее новый член. Совершенно не боясь, Диара подбежала к монстру и подпрыгнув, чмокнула его в нос. Монстр ошалел от такой наглости, но это его не разозлило. Он опять присел на задние лапы, продолжая шумно дышать.
– Папа, он такой душка! Давай возьмем его к себе? Ну пожалуйста! – заканючила дочь.
– А у меня есть выбор? Если трофолк сам предложил нам свою дружбу, грех от такого отказываться. – подумав ответил я. – Только куда его размещать то? Он же большой, в доме ему будет тесно.
– Давай отдадим ему сарай, все равно живности у нас нет. А там просторно, – ответила смекалистая дочь. На том и порешили. Этими словами Эрнор закончил свой удивительный рассказ и поднял новую кружку с вином сказав тост за всех, кто с нами. Мы все дружно выпили. Затем, уже порядком захмелевший Ликор озвучил и мою мысль:
– Уважаемый Эрнор, а где сейчас этот, трофолк о котором Вы тут рассказывали? Мы уже долгое время здесь, но это существо так и не видели.
– Он, как и ранее, у себя в сарае. Он не стремится бросаться в глаза новым людям, без особой нужды. Вот если бы вы были нашими врагами, тогда бы первым, которого вы тут встретили, был бы как раз он. А так как Диара привела вас сюда нисколько вас не опасаясь, он решил, что вы нам не враги и не стал вмешиваться.
– А можно глянуть на него? Хоть одним глазком? – хитро осведомился заинтересованный Ликор. Мне, кстати, тоже захотелось взглянуть на трофолка, который решил жить с людьми, а не с особями своей расы.
– А почему нет, – ответил Эрнор. – но близко к нему не подходите, он не любит запах алкоголя. И мы направились к сараю. Ликор наложил на каждого по заклинанию ночного зрения со свитков и мир на глазах переменился. Первым в сарай вошел Эрнор, потом мы. Посреди сарая на большой куче соломы возлежал трофолк, его голова лежала на его передних лапах, но его колдовские красные глаза были открыты и наводили ужас на каждого, кто в них смотрел в первый раз. Потом правда более-менее привыкали, но все равно, никто не пытался смотреть ему глаза. Хотя трофолк и не был к нам враждебно настроен, но продолжительный взгляд человека ему в глаза, был для него как вызов и немного нервировал его. А первым правилом выживания для человека в данной ситуации являлось избегать злить такого грозного зверя. Но в остальном зверь вполне лояльно воспринял нашу компанию, пришедшую поглазеть на него. Внешний вид зверя практически полностью повторял контуры зверя, увиденного мной в Великом лесу. Также спокойно зверь воспринял мои с Ликором дальнейшие действия в виде разглядывания его со всех сторон. Этого нам хватило, чтобы удовлетворить свое любопытство, и наша компания покинула сарай, не мешая больше животному отдыхать. Затем отправилась обратно в дом, чтобы продолжить веселье.
Постепенно наша импровизированная свадьба подошла к концу, и мы с Ликором стали готовиться к дальнейшему путешествию к заветной цели, к столице этого королевства, чтобы наконец точно узнать о состоянии королевства в целом и про судьбу моих родителей в частности. Отец Диары любезно согласился сопроводить нас до цели нашего путешествия, так что в путь мы отправились всей семьей, которую мне вновь посчастливилось приобрести. Эрнор запряг свою кобылу в небольшую телегу, на которой обычно ездил в ближайший город продавать свои изделия. Мы все разместились на этой телеге. Рядом с нами побежал и трофолк, которого мы тоже взяли с собой, чтобы не оставлять одного скучать дома, да и в города помимо самой столицы заезжать не собирались. Обычные люди в этом обветшавшем королевстве по большим дорогам сейчас встречаются редко или только в больших караванах в сопровождении большой охраны. Встречаются больше разного рода шайки бандитов, а лишний защитник в этом случае не помешает. Так двигались мы до столицы дня два-три, питались запасами из кольца Ликора, в которое Диара и он напихали кучу еды, которую не смогли съесть на свадьбе. Трофолк периодически охотился на зверей из ближайшей округи, не приближаясь при этом к людским поселениям. Пару раз на нас натыкались разбойники, но только увидев ужасную зверюгу, следующую рядом с телегой, тут же теряли всякий настрой к нападению и в панике разбегались кто куда.
– А ну отцепись сейчас же от моего папы! Иначе я тебя ударю!
Метла была больше моей дочери почти в два раза, но она держала ее как заправский мечник, даже не осознавая, насколько та тяжела. Ее мама бежала следом, что-то ей крича и пытаясь схватить и спасти свою неразумную дочь, но не успевала. Все эти события заставили меня потерять на некоторые мгновения свою бдительность и немного открыться. Но хель этого хватило, чтобы парой залпов ядовитыми иглами обездвижить меня и моих любимых девочек. Большую часть первого залпа принял мой щит, которым я пытался в последний момент перекрыть поток летящих в нас игл. Но пара игл из залпа попали -таки в мое тело в районе плеча и ключицы, проигнорировав защиту кольчуги и рубахи под ней. И пришла боль. Невыносимая и всепоглощающая. Я пытался бороться с ней, но проиграл. Мое тело не слушалось меня, я падал на землю закаменевшей статуей. Только глаза еще повиновались мне, через мучительную боль, поворачиваясь в глазницах. Сознание медленно, но верно угасало, несмотря на все мои усилия оставаться в сознании. Так, я увидел, что вторым своим залпом хель смогла поразить мою жену и дочь, правда второй залп был не точным и только несколько иголок достигло целей. Как я потом узнал, в жену попало три иглы, а в дочь две. Тем не менее, они рухнули на землю как подкошенные и больше не двигались. На этом моменте можно было бы поздравить мерзкую многоножку с оглушительной победой и закончить историю, но, в дело вступила новая сторона.
В пылу боя хель сосредоточила все свое внимание на заступивших ей дорогу двуногих и не заметила, что позади нее из леса выскочила самка трофолка, привлеченная сюда визгом и воем своего детеныша. Скорость перемещения у трофолка и в более спокойном состоянии вызывает изумление у наблюдающих, а в том состоянии, в котором сейчас прибывала самка трофолка ее скорость, ловкость и мощь увеличивались в разы. Так что того времени, пока хель занималась людьми, самке трофолка хватило чтобы домчаться до арены текущей битвы. Многоножка увидела ее уже на расстоянии нескольких прыжков от себя. Хель понимала, что в схватке с взрослым трофолком ей не выжить, слишком велика разница в ловкости скорости и мощи. Тем более, что сейчас этот трофолк сильно возмущен нападением на своего детеныша. И это состояние делает его в разы опаснее. Сбежать? Тоже вряд ли удастся. Перейти в режим маскировки не получится, часть правой половины туловища повреждена оружием этого двуногого, стать прозрачной не сможет. А без полной маскировки убежать не получится. Но, вариантов больше не имеется, надо бежать. Многоножка все-таки предприняла попытку стать невидимой, но, как она предполагала сделать это в полной мере у нее не получилось. Поврежденная часть тела не смогла преобразоваться, так и оставшись видимой. Тогда она зашипела на своего врага, развернулась в сторону от трофолка и попыталась ретироваться как можно быстрее. Вот только сделать последнее трофолк ей не позволил. Мгновенный прыжок в сторону хель и такой же мгновенный удар когтями передней конечности в головную часть тела многоножки раскроил панцирь головы многоножки разметав в стороны при этом большую часть ее мозга. Хель была мертва. Самка трофолка тут же метнулась в сторону сарая, где затаился ее детеныш и громко рыкнула. Детеныш отозвался и весело засеменил к маме, немного прихрамывая на переднюю лапу и весело махая хвостом. Смотреть на этого малыша, конечно, сравнительно с его матерью, было больно. Вся его темно-коричневая шерсть, включая и морду, была сплошь утыкана щетинками хель, с проступившими вокруг них капельками крови. При этом он непрерывно скулил, рычал и фыркал, как будто рассказывал маме, как с ним сегодня плохо обращались. Мать что-то рыкнула в ответ и стала вылизывать щенка своим языком, вытягивая из шерсти ядовитые щетинки и оставляя на его свалявшейся и местами покрытой кровью шерсти целые потоки своей слюны. Щенок благодарно щурился и всем своим видом выражал свое наслаждение таким своеобразным душем. Длилось это недолго. Самка трофолка внимательно посмотрела на лежавшего неподалеку человека и подошла к нему. Потом лизнула в тех местах, где в его теле виднелись воткнувшиеся щетинки хель, выдернув их из тела и залив ранки своей слюной.
Я уже почти терял сознание от боли, когда перед моими глазами возникла огромная туша монстра. По некоторым приметам, всплывшим в памяти, я опознал в ней трофолка, грозы местного леса. Монстр пристально глядел на меня и приближался ко мне. Защищаться я, разумеется, уже не мог и мысленно уже простился с жизнью. Мелькнула только горькая мысль, что защитить своих родных я уже не смогу. Но тут, монстр, вместо того, чтобы попытаться сожрать меня, вдруг лизнул меня своим шершавым языком по ключице и плечу, там где засели иглы хель и выдернул их из моего тела, а целая лужа слюны капающая из его пасти залила ранки и невыносимая боль в теле стала медленно, но верно исчезать, возвращая мое сознание в былую форму. Затем Монстр направился к моей жене и дочери. Я пытался кричать ему, чтобы он не смел прикасаться к ним, но язык еще не слушался меня, приводя этим в полное отчаянье. Сначала монстр перевернул тело моей жены, лежавшей ничком рядом с телом моей дочери. Она явно была мертва, ее глаза были открыты и в них стояла такая мольба, что на глаза наворачивались слезы. Рот был приоткрыт, как будто она до сих пор что-то кричала своей дочери. Затем монстр подошел к моей дочери. Та все еще сжимала в руках свое импровизированное оружие в виде метлы, но была жива, я это явно чувствовал. Трофолк также лизнул мою дочь в те места куда попали иглы и выдернул их из ранок залив своей слюной. Через несколько мгновений девочка стала приходить в себя. Цвет кожи ее лица стал естественным. Затем монстр еще раз глянул на меня, как будто благодарил за спасение ее чада и громко рыкнув отправился обратно в лес. Следом засеменил щенок, предварительно также лизнув меня в щеку. Когда мне наконец удалось подняться и подбежать к жене и дочери, дочка стояла на коленях перед матерью и горько плакала, периодически повторяя:
– Мама, проснись. Проснись пожалуйста. Я больше никогда так не буду делать. Я буду тебя слушаться. Проснись, пожалуйста.
Я обнял дочку, и долго гладил ее по голове, пытаясь успокоить. На этом моменте можно было бы и закончить свой рассказ о трофолке. Но через несколько лет щенок вернулся, уже без матери. Диаре было уже пятнадцать лет. Она готовила ужин на кухне, а я мастерил новые стрелы в соседней комнате, окна которой выходили на дорогу. По привычке я глядел в окно в перерывах между изготовлением новых стрел. На дворе стояло лето. Его последний месяц. Было довольно жарко, поэтому окно было настежь распахнуто. В какой-то момент я увидел на дороге у кромки леса, какое-то темное пятно, перемещающееся в нашу сторону. Забеспокоившись этим, я быстро вскочил, надел свое боевое снаряжение, захватив также свои меч и щит, а также лук, с колчаном в который закинул пучок свежеизготовленных стрел, на всякий случай. Предупредил Диару, чтобы она не высовывалась из дома, пока я не пойму, кто двигается в нашу сторону. Она кивнула мне, соглашаясь, но в глазах ее мелькнули бесовские искорки, как бы предупреждая, что не удержится она от любопытства. Такая уж у меня дочь. Я выскочил во двор и пробежал чуть вперед по дороге по направлению к лесу, чтобы встретить неизвестного гостя не у самых дверей дома. Через некоторое время я стал различать в приближающемся ко мне существе взрослого трофолка. Ну, как сказать, взрослого. Я толком не понимаю степень их взрослости до сих пор. А тогда – тем более. Я различаю четко только две фазы их взросления: щенячья стадия, когда перед тобой очень большой и сильно пушистый щенок собаки, и форма взрослого трофолка, когда перед тобой огромная псина в человеческий рост, с красными сверкающими глазами и кошмарным оскалом выступающих из пасти острых и длинных зубов. Ко всему этому этот монстр спереди весь забронирован, матово-черными массивными костяными пластинами, включая голову, а над его головой угрожающе подрагивает булава кончика ее костяного хвоста, сверкая на солнце бликами покрывающего ее смертельного яда. А на хищные когти передних лап лучше вообще не смотреть, если не хочешь скопытиться от нервного шока. Я встал в защитную позицию, выставив перед собой щит, прекрасно понимая, что это меня не спасет, в случае если этот монстр действительно захочет напасть. Но я предпочитал действовать, невзирая на любые опасности. Так меня учили в армии. И это качество часто спасало мою жизнь в критических ситуациях. Но, как ни странно, трофолк не предпринимал никаких действий для нападения на меня. Просто неспешно приближался ко мне и даже не рычал. Наконец он остановился в нескольких шагах от меня и его хвост стало мотать из стороны в сторону, как у дворовой собачки. Выглядело это жутко, но я понимал, что монстр не хочет на меня нападать. Затем монстр негромко рыкнул и внезапно поклонился мне, вытянув вперед передние лапы, оставив задние при этом в прежнем положении. Затем поднялся и уселся на задние лапы, ну прямо как деревенская собачонка, при этом высунув свой язык из раскрытой пасти набок. Тут из-за моей спины внезапно раздался веселый возглас моей несносной дочери:
– Папа, папа, посмотри кто к нам пришел! Это же тот щенок, который прятался за нашим сараем, когда эта противная хель напала на нас!
– Доча, а ну брысь отсюда, пока не отшлепал, – сквозь зубы прошипел я, пытаясь прикрыть собой свою неуемную дочь.
– Ну папа, он же совсем не злобный. Видишь даже поклонился тебе, в знак уважения. Он хочет у нас жить. Разве ты не видишь?
Монстр, словно услышав ее слова, перебрал передними лапами и шумно задышал и впрямь напоминая деревенскую собаку, которая радуется своему хозяину и ждет его дальнейших указаний. Подумав это, я убрал щит за спину и протянул руку с открытой ладонью в сторону трофолка. Он не предпринял никаких враждебных действий. Так и сидел не шелохнувшись. Тогда я, превозмогая себя, медленно двинулся к монстру не опуская руку с открытой ладонью. Монстр поднялся, все также не проявляя враждебности и двинулся ко мне. Когда до меня остался один шаг, трофолк остановился и раскрыл свою пасть. Я зажмурил глаза, боясь, что он сейчас оттяпает мне руку, но он просто лизнул мою ладонь своим шершавым языком, как в тот памятный день. Я открыл глаза и шершавый язык монстра лизнул мое лицо. Так в нашей семье прибавился еще один ее новый член. Совершенно не боясь, Диара подбежала к монстру и подпрыгнув, чмокнула его в нос. Монстр ошалел от такой наглости, но это его не разозлило. Он опять присел на задние лапы, продолжая шумно дышать.
– Папа, он такой душка! Давай возьмем его к себе? Ну пожалуйста! – заканючила дочь.
– А у меня есть выбор? Если трофолк сам предложил нам свою дружбу, грех от такого отказываться. – подумав ответил я. – Только куда его размещать то? Он же большой, в доме ему будет тесно.
– Давай отдадим ему сарай, все равно живности у нас нет. А там просторно, – ответила смекалистая дочь. На том и порешили. Этими словами Эрнор закончил свой удивительный рассказ и поднял новую кружку с вином сказав тост за всех, кто с нами. Мы все дружно выпили. Затем, уже порядком захмелевший Ликор озвучил и мою мысль:
– Уважаемый Эрнор, а где сейчас этот, трофолк о котором Вы тут рассказывали? Мы уже долгое время здесь, но это существо так и не видели.
– Он, как и ранее, у себя в сарае. Он не стремится бросаться в глаза новым людям, без особой нужды. Вот если бы вы были нашими врагами, тогда бы первым, которого вы тут встретили, был бы как раз он. А так как Диара привела вас сюда нисколько вас не опасаясь, он решил, что вы нам не враги и не стал вмешиваться.
– А можно глянуть на него? Хоть одним глазком? – хитро осведомился заинтересованный Ликор. Мне, кстати, тоже захотелось взглянуть на трофолка, который решил жить с людьми, а не с особями своей расы.
– А почему нет, – ответил Эрнор. – но близко к нему не подходите, он не любит запах алкоголя. И мы направились к сараю. Ликор наложил на каждого по заклинанию ночного зрения со свитков и мир на глазах переменился. Первым в сарай вошел Эрнор, потом мы. Посреди сарая на большой куче соломы возлежал трофолк, его голова лежала на его передних лапах, но его колдовские красные глаза были открыты и наводили ужас на каждого, кто в них смотрел в первый раз. Потом правда более-менее привыкали, но все равно, никто не пытался смотреть ему глаза. Хотя трофолк и не был к нам враждебно настроен, но продолжительный взгляд человека ему в глаза, был для него как вызов и немного нервировал его. А первым правилом выживания для человека в данной ситуации являлось избегать злить такого грозного зверя. Но в остальном зверь вполне лояльно воспринял нашу компанию, пришедшую поглазеть на него. Внешний вид зверя практически полностью повторял контуры зверя, увиденного мной в Великом лесу. Также спокойно зверь воспринял мои с Ликором дальнейшие действия в виде разглядывания его со всех сторон. Этого нам хватило, чтобы удовлетворить свое любопытство, и наша компания покинула сарай, не мешая больше животному отдыхать. Затем отправилась обратно в дом, чтобы продолжить веселье.
Глава 19. Дом, милый дом
Постепенно наша импровизированная свадьба подошла к концу, и мы с Ликором стали готовиться к дальнейшему путешествию к заветной цели, к столице этого королевства, чтобы наконец точно узнать о состоянии королевства в целом и про судьбу моих родителей в частности. Отец Диары любезно согласился сопроводить нас до цели нашего путешествия, так что в путь мы отправились всей семьей, которую мне вновь посчастливилось приобрести. Эрнор запряг свою кобылу в небольшую телегу, на которой обычно ездил в ближайший город продавать свои изделия. Мы все разместились на этой телеге. Рядом с нами побежал и трофолк, которого мы тоже взяли с собой, чтобы не оставлять одного скучать дома, да и в города помимо самой столицы заезжать не собирались. Обычные люди в этом обветшавшем королевстве по большим дорогам сейчас встречаются редко или только в больших караванах в сопровождении большой охраны. Встречаются больше разного рода шайки бандитов, а лишний защитник в этом случае не помешает. Так двигались мы до столицы дня два-три, питались запасами из кольца Ликора, в которое Диара и он напихали кучу еды, которую не смогли съесть на свадьбе. Трофолк периодически охотился на зверей из ближайшей округи, не приближаясь при этом к людским поселениям. Пару раз на нас натыкались разбойники, но только увидев ужасную зверюгу, следующую рядом с телегой, тут же теряли всякий настрой к нападению и в панике разбегались кто куда.
