Шейн перевоплотился и крадучись двинулся вперед. Я следом за ним, настороженно поглядывая по сторонам. Кругом стоял странный запах, не соответствующий позднему осеннему лесу. Это настораживало, а вместе с отсутствием пения птиц, делало все вокруг, подозрительным, тем более, что спустившись вниз, мы обнаружили следы взлома старых штолен, - вот и нашлось подтверждение нашей паранойе.
Буквально не дыша, зашли в штольню, двинулись вперед, постоянно замирая и прислушиваясь. Шейн хорошо видел в темноте, и я шел за ним буквально след в след, чтобы не зажигать магического светляка.
Пройдя темному длинному переходу, мы оказались у чуть освещенной развилки, на углу которой еле горел факел. Шейн настойчиво потянул меня вправо. Мы начали продвигаться еще медленнее, выйдя к небольшой зале, озаренной одним факелом у стены, в бликах которого, ползал тхол-карлик, что-то чертя, по полу.
Вдруг, у противоположной стены заклубилась тьма, преобразуясь в подобие женской фигуры из всполохов черного тумана. Мы затаились, переставая дышать.
- ВСЕ ГОТОВО, Я ЖДУ! – прогремело, как будто в голове, не словами, а образами. По мозгам так ударило этой ментальной волной, что дико заболела голова.
- Госпожа, все готово, я перепроверяю линии, все сходится. Вашу преемницу уже сюда ведут, - угодливо скороговоркой проговорил карлик и встал с колен.
В свете бликов единственного факела мы узрели тхола-некроманта. Мне никогда не забыть это мертвенное лицо. Что они задумали? Что? Здесь или нет, наша Лика? Что же нам делать теперь?
- ДА-А-А, - как-то удовлетворенно прогремела Тьма, что мне даже стало страшно.
Фиолетовая пентаграмма на каменном полу начала пульсировать со зловещим сиянием по нарисованным линиям, а фигура из тьмы, с женскими очертаниями, начала быстро расти.
Вдруг, я почувствовал Лику. По нашей связи пришла такая оглушающая боль, что на миг перехватило дыхание. Переглянулись с Шейном – он почувствовал тот же, - это давало нам шанс, что она жива! Пригибаясь к полу, под задействованными амулетами сокрытия и пологом тишины, мы рванули к дальнему выходу из маленького зала. Промчавшись по темному коридору, мы в дальнем конце увидели, как два орка немного беспомощно топтались около тела молодой кошки пумы, которое выгибалось на полу. Наверное, она перевоплотилась, вот мы и смогли ее почувствовать по нашей связи, но откуда такая дикая боль – больших видимых повреждений нет. Только увидел два кровавых «браслета» на лапах, странные раны, как же их нанесли ей. Но Лика была без сознания, ее тело корчили судороги. Быстро провел малое исцеляющее заклинание, магия опять, как раньше, обтекла тело и не впиталась. Штерх! Я рванул рубашку, надо, хотя бы остановить кровь. Пока я возился с Ликой, Шейн расправился с орками. Надо спешить, пока к ним не пришла подмога, ведь на них были управляющие поводки. Да и в прямом столкновении с некромантом и Тьмой, у нас, наверное, совсем нет шансов.
Лика так и не пришла в себя. Какие-то черные сгустки разливались по телу большой кошки черными веточками вен, пытаясь поработить. Видно, что организм борется, вены то синели, то чернели. Глазные яблоки под веками, яростно вращались, как будто Лика ведет с кем-то яростный бой. А возможно и ведет. Может с той же Тьмой ведет ментальный бой. Хотелось помочь, но я просто не знал чем.
Надев на нее амулет сокрытия, мы рванули вперед.
Пробравшись мимо бегающих орков, видимо, искали нас или Лику, мы с облегчением выбрались наружу. Передав Лику Шейну, я занялся обеспечением нашей безопасности.
Я припечатал вход огромным камнем и вызвал небольшой обвал. Полетели вестники во все стороны, срочно призывая всех кого только можно. Пока некромант в ловушке, его нужно уничтожить, пока вновь не сбежал. Обойдя все кругом, я вызвал обрушение еще нескольких соседних штолен, на всякий случай. Хотя, есть всегда возможность, что он сможет уйти вглубь. Да еще и эта Разумная Тьма, вроде не имела прямо уж такого материального тела. В общем, что переливать из пустого в порожнее, нам оставалось только ждать.
Хотя, хотелось схватить Лику и бежать отсюда без оглядки, до зуда в кончиках пальцев. Но нельзя. Надо дождаться помощи и кардинально решить вопрос с некромантом, чтоб обезопасить Лику навсегда.
Когда небо чуть потемнело, - солнце так и не выглянуло из этой небесной хмари, к старым штольням начали собираться сильнейшие маги и боевики.
Как ни странно, но некромант, видимо, не пытался выбраться ни сам, ни при помощи орков-марионеток. Ведь моя запирающая глыба и сигнальный и запирающий магические контуры так и не были потревожены. Это внушало опасения, что они все-таки ушли, куда-то вглубь.
- Как Лика? - я спросил у Шейна, дежурившего около нее, лежавшей на расстеленной куртке.
- Все так же, но, хоть, метаться перестала после успокаивающего отвара и снятия арханских браслетов. Нужно поскорее перевозить ее. Сейчас маги установят портал, и я сразу пройду с Ликой к Авелю. Ты со мной?
Как ни было велико искушение все бросить и уйти с Шейном, я пересилил его: - Нет, иди сам. Я потом вас найду. Мне нужно убедиться, что сделано все возможное, что для того, чтобы некромант сдох. Один раз мы понадеялись на других… Вот к чему это привело… Наша девочка без сознания. Мы не смогли ее сберечь…
Шейн опустил голову, сжав губы, его пальцы побелели от сдерживаемого напряжения, - тоже переживает и понимает, что в этом я прав.
Горечь от осознания своей вины пропитывала меня. Вот мы здесь здоровые и бодрые, а она недвижимо лежит, так, что только ее дыхание указывает на то, что она еще жива…
Надо надеяться на лучшее. Авель ей обязательно поможет. Он умеет использовать какие-то свои особенные плетения, которые не знаю даже я. Ведь я не профессиональный целитель, скажем так, а просто делаю то, что хорошо умею. Особенно в крепости, целителей было мало, поэтому я и стал одним из них.
К вечеру возле моей запирающей глыбы была расчерчена огромная пентаграмма красного цвета, на ключевых концах которой, встали сильнейшие маги, а в связке с ними на подпитку остальные. Когда ее запитали магией, она недобро загорелась красным огнем, с потрескиванием и гудением от переполнявшей ее мощи.
Когда, наконец, все настроили, я снял запирающий и сигнальный контуры и убрал свою глыбу и более мелкие камни, загородившие проход.
Началось!
И в узкий проход между камнями, оставшийся после обрушения, потекла лава почти живого огня из установленной пентаграммы. Такая мощь впечатляла и ужасала одновременно. Жар стоял такой, что обжигало дыхание, а цвет огня, был такой, что больно было смотреть. А лавина огня все стекала и стекала в недра земли, как в какую-то ненасытную утробу. Камни внутри оплавились, как стекло…
Вдруг, под ногами что-то дрогнуло, земля чуть просела, заставив всех пошатнуться. Наш проход и соседние штреки и штольни обвалились и схлопнулись, не выдержав такого испытания огнем. И, надеюсь, надежно похоронили некроманта и его подручных в своих недрах.
Насчет Тьмы не уверен, но наверняка ее проводником является некромант, не будет его, не будет являться она. Во всяком случае, очень на это надеюсь. Пусть все страшное и плохое останется похороненным там, в штольнях и штреках, под землей, - навсегда!
Теперь можно вздохнуть чуть свободнее и поспешить к моему солнцу и моей душе, беспокойство за нее съедало меня.
Лика.
Я плавала в пустоте, как будто в черном-черном космосе, только в нем не было звезд. Здесь не было ни времени, ни пространства, только пустота, которая, как черная космическая дыра вытягивала из моей души все мысли и желания.
Иногда появлялась Тьма, скрючившись и извиваясь, она пыталась пробраться в меня, царапая и ковыряя мою душу.
- Ты моя-я! Моя-я! Тебе нет спасения! Ты принадлежишь мне-е-е! Мое! Мое-е тело-о-о! Мо-е-е, от-д-дай! – чередовались ее попытки с разной тональностью и громкостью.
Иногда она визжала так, что хотелось закрыть руками уши, которых я не ощущала. В этот момент, меня начинали бить, как будто бы судороги, во всяком случае, были похожие ощущения. А прекращали эту пытку, ласковые и родные руки, которые начинали убаюкивать меня. И я расслаблялась, отдаляясь от Тьмы, до следующего раза, когда она снова врывалась в мой разум и пыталась подмять его под себя.
Иногда по моему телу, которого я не чувствовала, но ощущала в голове, что оно мое, пробегали ледяные смерчи. Они приносили, разрядами снежных вихрей по венам, такую безумную боль, что моя душа отдалялась от тела, и безмолвно кричала и корчилась.
Время не имело значение. Была пустота, боль и Тьма. И родные руки и голоса, которые меня постоянно обнимали и звали обратно. Наверное, это и не дало мне сойти с ума. Знать, что ты не одна, в этом черном безмолвии, с сумасшедшей Тьмой.
Сколько это продолжалось по времени не знаю. Точно знаю, что возвращало меня в себя тепло родных рук. В какой-то момент, мое сознание, не выдержав постоянного напряжения от этого психологического давления, яростно отторгло это вторжение в меня и, наверное, потеряло сознание, потому что, мне больше не виделась мерзкая Тьма.
Очнулась я ночью. Просто открыла глаза. Темнота.
Тепло! Почти горяченное тепло, с двух сторон, что не давало мне замерзнуть во Тьме, все эти дни. Или не дни. Сколько я так промучилась? Лень даже думать. Просто сейчас хорошо.
Прислушалась к своим ощущениям – почти ничего не болит, лишь ноет низ живота. Тошноты нет, запястья не болят, этой леденящей, выворачивающей внутренности, боли, тоже нет.
Хорошо! Просто хорошо, лежать и больше не ждать этой боли.
Как хорошо жить! Благословенны все Боги на этой земле!
Я чуть повернула голову, посмотрев направо в неровном свете ночника, – Ян.
Сердце забилось чуть быстрее, любимый мой, как же ты переживал. Под глазами залегли почти черные круги, похудел, нос и скулы заострились, губы даже во сне сжаты в тонкую нитку, а брови сердито хмурятся. Солнце мое. Я протянула руку к щеке, - погладить и посмотрела назад.
Шейн - выглядел почти так же плохо, как Ян, только энергетика оборотня, наверное, посильнее, он не был таким худым.
Вдруг мою ладонь ожег поцелуй, а потом меня так крепко, но бережно прижали, что стало трудно дышать.
- Любимая моя! Очнулась, - Ян начал, исступленно целовать мне губы, глаза, нос, щеки, - везде, где мог дотянуться, все так же крепко сжимая меня в объятиях.
Вдруг, сзади ко мне прижалось другое тело, и Шейн, уткнувшись мне носом в загривок, обнял со спины и сказал: - С возвращением, родная. Как же ты нас напугала.
Я счастливо улыбнулась. Здесь, мои, любимые! Тепло, волной захлестнуло меня, вымывая все предыдущие скверные впечатления. Мы вместе, это самое главное, значит, со всем, справимся, надо лишь верить в себя.
Это состояние полной расслабленности, покоя и удовлетворенности тем, что я вновь со своими любимыми продлилось до раннего утра. Мы ни о чем не разговаривали и не обсуждали. Это все подождет. Нам не надо было слов. Мы были, как единый организм, чувствовали все на троих, и купались в этом просто безграничном счастье.
Утром, целитель Авель, после моего полного осмотра, чуть помявшись, сказал, совсем не свойственным ему тоном и голосом:
- Понимаете Лика, тут такое дело… У вас организм ослаб после поражения тьмой и борьбы с ней. Вы, все-таки, почти неделю были в бессознательном состоянии.
Я поразилась. Целую неделю? Неделю, этого выматывающего меня внутреннего сражения с Тьмой. Как же я выдержала? Тогда, даже странно, что я чувствую себя относительно сносно. Бедные мои, Шейн и Ян. Додумать я не успела. Меня снова отвлек Авель:
- Ведь заражение проникло в кровь и через плацентарный барьер, возможно, проникло к плодам. А вы сами понимаете, что это все совсем не изучено и может вызвать впоследствии мумификацию. А это чревато для вас нехорошими последствиями. Но вы же, еще так молоды, у вас организм быстро восстановится. Мы сделаем все возможное…
Он еще что-то говорил своим приятным бархатным голосом, специально смягчая его для меня. Видимо, чтоб до меня быстрее дошли его мысли, но я его уже не слушала. До меня все не могли дойти его слова. Я пыталась осознать их и не получалось, меня срывало на одни и те же вопросы, снова и снова. Я беременна? Но как? Я ведь всегда принимала специальное средство. Всегда? Наконец, я задумалась о том, не было ли когда-нибудь перерыва.
Вспомнила, что был перерыв на неделю после военных действий в Харне. Ведь мы тогда на недельку уехали в Северное герцогство… Но, ведь по приезду я сразу озаботилось этим вопросом и выпила зелье. Да и женские дни у меня шли регулярно, хоть и были чуть скуднее… Ладно, не суть, нужно понять, что хочет донести до меня целитель Авель.
Я подняла взгляд на Авеля и увидела, что он замолчал, в ожидании, уставившись на меня. Посмотрела на мужей – у обоих, во взгляде, была боль всего мира.
- Эй, вы чего, я же не умираю! И даже чувствую себя почти хорошо!
Странно, у обоих ведь нет детей, - да они радоваться должны, а они меня хоронят.
И обратившись к Авелю:
- Можно еще раз, пожалуйста, что-то я не поняла. Я беременна?
- Да! У вас срок приближается к четырем месяцам.
Я опять зависла. Это что же получается, примерно, на море в Фарме? Или позже, что-то я запуталась. Но я ведь тогда уже выпила зелье или то, что сроки были нарушены? А как же тошнота? Вот поэтому, наверное, я все время спать хотела.
- Э-э, уважаемый Авель. Хорошо, я беременна, дальше то, что? Что-то не так?
- Да. У вас два плода. Один поражен тьмой и убивает другого, во всяком случае, тянет жизненную силу, - наконец, четко и внятно ответил он.
Я ахнула, прижав руки к губам. Меня накрыло осознание, всей чудовищности этой проблемы…
В земном мире у меня так и не сложилось с детьми. Не то что бы я была чайлдфри, как некоторые подчас становились, следуя веяниям странной моды. Но чужих детей не любила. А своего, родить для себя, как мне многие советовали, я как то не хотела. Мне хотелось полноценную семью и родить ребенка для своего мужчины, а не для галочки, чтобы он был. Свое детство я провела в довольно неблагополучном районе и сполна насмотрелась на этих брошенных детей, при живых родителях. Конечно, я бы никогда не бросила своего ребенка и растила бы его в любви и ласке. Но вот, сначала карьера, потом проблемы с моим бывшим, а потом и родители резко слегли. Все это отдаляло от меня срок принятия решения о ребенке.
И вот провидение подарило мне детей. И поставило перед страшным выбором. Оставить обоих – один может лишить энергии другого. И что мы получим в итоге? Избавиться от того, кто поражен тьмой – чем я тогда лучше его самого, раз решаю, кому жить, а кому умереть. Ведь ему просто хочется жить, вот и питается тем, чем умеет…
Слезы непроизвольно потекли из глаз, мешая думать. Но я не могла принять решение, просто не могла. Ян подошел ко мне и крепко обнял, даря утешение и тепло. Шейн, уткнувшись мне в макушку подбородком, обнял нас обоих, защитным жестом, двумя руками, придавая мне этим немного спокойствия.
Никогда не ударялась в философию, но мне прямо захотелось подумать о жизни каждого из нас, в этот момент. Что есть выбор? И есть ли он на нашем пути? Что было бы, если бы не некромант? Или я бы сбежала.
Буквально не дыша, зашли в штольню, двинулись вперед, постоянно замирая и прислушиваясь. Шейн хорошо видел в темноте, и я шел за ним буквально след в след, чтобы не зажигать магического светляка.
Пройдя темному длинному переходу, мы оказались у чуть освещенной развилки, на углу которой еле горел факел. Шейн настойчиво потянул меня вправо. Мы начали продвигаться еще медленнее, выйдя к небольшой зале, озаренной одним факелом у стены, в бликах которого, ползал тхол-карлик, что-то чертя, по полу.
Вдруг, у противоположной стены заклубилась тьма, преобразуясь в подобие женской фигуры из всполохов черного тумана. Мы затаились, переставая дышать.
- ВСЕ ГОТОВО, Я ЖДУ! – прогремело, как будто в голове, не словами, а образами. По мозгам так ударило этой ментальной волной, что дико заболела голова.
- Госпожа, все готово, я перепроверяю линии, все сходится. Вашу преемницу уже сюда ведут, - угодливо скороговоркой проговорил карлик и встал с колен.
В свете бликов единственного факела мы узрели тхола-некроманта. Мне никогда не забыть это мертвенное лицо. Что они задумали? Что? Здесь или нет, наша Лика? Что же нам делать теперь?
- ДА-А-А, - как-то удовлетворенно прогремела Тьма, что мне даже стало страшно.
Фиолетовая пентаграмма на каменном полу начала пульсировать со зловещим сиянием по нарисованным линиям, а фигура из тьмы, с женскими очертаниями, начала быстро расти.
Вдруг, я почувствовал Лику. По нашей связи пришла такая оглушающая боль, что на миг перехватило дыхание. Переглянулись с Шейном – он почувствовал тот же, - это давало нам шанс, что она жива! Пригибаясь к полу, под задействованными амулетами сокрытия и пологом тишины, мы рванули к дальнему выходу из маленького зала. Промчавшись по темному коридору, мы в дальнем конце увидели, как два орка немного беспомощно топтались около тела молодой кошки пумы, которое выгибалось на полу. Наверное, она перевоплотилась, вот мы и смогли ее почувствовать по нашей связи, но откуда такая дикая боль – больших видимых повреждений нет. Только увидел два кровавых «браслета» на лапах, странные раны, как же их нанесли ей. Но Лика была без сознания, ее тело корчили судороги. Быстро провел малое исцеляющее заклинание, магия опять, как раньше, обтекла тело и не впиталась. Штерх! Я рванул рубашку, надо, хотя бы остановить кровь. Пока я возился с Ликой, Шейн расправился с орками. Надо спешить, пока к ним не пришла подмога, ведь на них были управляющие поводки. Да и в прямом столкновении с некромантом и Тьмой, у нас, наверное, совсем нет шансов.
Лика так и не пришла в себя. Какие-то черные сгустки разливались по телу большой кошки черными веточками вен, пытаясь поработить. Видно, что организм борется, вены то синели, то чернели. Глазные яблоки под веками, яростно вращались, как будто Лика ведет с кем-то яростный бой. А возможно и ведет. Может с той же Тьмой ведет ментальный бой. Хотелось помочь, но я просто не знал чем.
Надев на нее амулет сокрытия, мы рванули вперед.
Пробравшись мимо бегающих орков, видимо, искали нас или Лику, мы с облегчением выбрались наружу. Передав Лику Шейну, я занялся обеспечением нашей безопасности.
Я припечатал вход огромным камнем и вызвал небольшой обвал. Полетели вестники во все стороны, срочно призывая всех кого только можно. Пока некромант в ловушке, его нужно уничтожить, пока вновь не сбежал. Обойдя все кругом, я вызвал обрушение еще нескольких соседних штолен, на всякий случай. Хотя, есть всегда возможность, что он сможет уйти вглубь. Да еще и эта Разумная Тьма, вроде не имела прямо уж такого материального тела. В общем, что переливать из пустого в порожнее, нам оставалось только ждать.
Хотя, хотелось схватить Лику и бежать отсюда без оглядки, до зуда в кончиках пальцев. Но нельзя. Надо дождаться помощи и кардинально решить вопрос с некромантом, чтоб обезопасить Лику навсегда.
Когда небо чуть потемнело, - солнце так и не выглянуло из этой небесной хмари, к старым штольням начали собираться сильнейшие маги и боевики.
Как ни странно, но некромант, видимо, не пытался выбраться ни сам, ни при помощи орков-марионеток. Ведь моя запирающая глыба и сигнальный и запирающий магические контуры так и не были потревожены. Это внушало опасения, что они все-таки ушли, куда-то вглубь.
- Как Лика? - я спросил у Шейна, дежурившего около нее, лежавшей на расстеленной куртке.
- Все так же, но, хоть, метаться перестала после успокаивающего отвара и снятия арханских браслетов. Нужно поскорее перевозить ее. Сейчас маги установят портал, и я сразу пройду с Ликой к Авелю. Ты со мной?
Как ни было велико искушение все бросить и уйти с Шейном, я пересилил его: - Нет, иди сам. Я потом вас найду. Мне нужно убедиться, что сделано все возможное, что для того, чтобы некромант сдох. Один раз мы понадеялись на других… Вот к чему это привело… Наша девочка без сознания. Мы не смогли ее сберечь…
Шейн опустил голову, сжав губы, его пальцы побелели от сдерживаемого напряжения, - тоже переживает и понимает, что в этом я прав.
Горечь от осознания своей вины пропитывала меня. Вот мы здесь здоровые и бодрые, а она недвижимо лежит, так, что только ее дыхание указывает на то, что она еще жива…
Надо надеяться на лучшее. Авель ей обязательно поможет. Он умеет использовать какие-то свои особенные плетения, которые не знаю даже я. Ведь я не профессиональный целитель, скажем так, а просто делаю то, что хорошо умею. Особенно в крепости, целителей было мало, поэтому я и стал одним из них.
К вечеру возле моей запирающей глыбы была расчерчена огромная пентаграмма красного цвета, на ключевых концах которой, встали сильнейшие маги, а в связке с ними на подпитку остальные. Когда ее запитали магией, она недобро загорелась красным огнем, с потрескиванием и гудением от переполнявшей ее мощи.
Когда, наконец, все настроили, я снял запирающий и сигнальный контуры и убрал свою глыбу и более мелкие камни, загородившие проход.
Началось!
И в узкий проход между камнями, оставшийся после обрушения, потекла лава почти живого огня из установленной пентаграммы. Такая мощь впечатляла и ужасала одновременно. Жар стоял такой, что обжигало дыхание, а цвет огня, был такой, что больно было смотреть. А лавина огня все стекала и стекала в недра земли, как в какую-то ненасытную утробу. Камни внутри оплавились, как стекло…
Вдруг, под ногами что-то дрогнуло, земля чуть просела, заставив всех пошатнуться. Наш проход и соседние штреки и штольни обвалились и схлопнулись, не выдержав такого испытания огнем. И, надеюсь, надежно похоронили некроманта и его подручных в своих недрах.
Насчет Тьмы не уверен, но наверняка ее проводником является некромант, не будет его, не будет являться она. Во всяком случае, очень на это надеюсь. Пусть все страшное и плохое останется похороненным там, в штольнях и штреках, под землей, - навсегда!
Теперь можно вздохнуть чуть свободнее и поспешить к моему солнцу и моей душе, беспокойство за нее съедало меня.
Глава 25.
Лика.
Я плавала в пустоте, как будто в черном-черном космосе, только в нем не было звезд. Здесь не было ни времени, ни пространства, только пустота, которая, как черная космическая дыра вытягивала из моей души все мысли и желания.
Иногда появлялась Тьма, скрючившись и извиваясь, она пыталась пробраться в меня, царапая и ковыряя мою душу.
- Ты моя-я! Моя-я! Тебе нет спасения! Ты принадлежишь мне-е-е! Мое! Мое-е тело-о-о! Мо-е-е, от-д-дай! – чередовались ее попытки с разной тональностью и громкостью.
Иногда она визжала так, что хотелось закрыть руками уши, которых я не ощущала. В этот момент, меня начинали бить, как будто бы судороги, во всяком случае, были похожие ощущения. А прекращали эту пытку, ласковые и родные руки, которые начинали убаюкивать меня. И я расслаблялась, отдаляясь от Тьмы, до следующего раза, когда она снова врывалась в мой разум и пыталась подмять его под себя.
Иногда по моему телу, которого я не чувствовала, но ощущала в голове, что оно мое, пробегали ледяные смерчи. Они приносили, разрядами снежных вихрей по венам, такую безумную боль, что моя душа отдалялась от тела, и безмолвно кричала и корчилась.
Время не имело значение. Была пустота, боль и Тьма. И родные руки и голоса, которые меня постоянно обнимали и звали обратно. Наверное, это и не дало мне сойти с ума. Знать, что ты не одна, в этом черном безмолвии, с сумасшедшей Тьмой.
Сколько это продолжалось по времени не знаю. Точно знаю, что возвращало меня в себя тепло родных рук. В какой-то момент, мое сознание, не выдержав постоянного напряжения от этого психологического давления, яростно отторгло это вторжение в меня и, наверное, потеряло сознание, потому что, мне больше не виделась мерзкая Тьма.
Очнулась я ночью. Просто открыла глаза. Темнота.
Тепло! Почти горяченное тепло, с двух сторон, что не давало мне замерзнуть во Тьме, все эти дни. Или не дни. Сколько я так промучилась? Лень даже думать. Просто сейчас хорошо.
Прислушалась к своим ощущениям – почти ничего не болит, лишь ноет низ живота. Тошноты нет, запястья не болят, этой леденящей, выворачивающей внутренности, боли, тоже нет.
Хорошо! Просто хорошо, лежать и больше не ждать этой боли.
Как хорошо жить! Благословенны все Боги на этой земле!
Я чуть повернула голову, посмотрев направо в неровном свете ночника, – Ян.
Сердце забилось чуть быстрее, любимый мой, как же ты переживал. Под глазами залегли почти черные круги, похудел, нос и скулы заострились, губы даже во сне сжаты в тонкую нитку, а брови сердито хмурятся. Солнце мое. Я протянула руку к щеке, - погладить и посмотрела назад.
Шейн - выглядел почти так же плохо, как Ян, только энергетика оборотня, наверное, посильнее, он не был таким худым.
Вдруг мою ладонь ожег поцелуй, а потом меня так крепко, но бережно прижали, что стало трудно дышать.
- Любимая моя! Очнулась, - Ян начал, исступленно целовать мне губы, глаза, нос, щеки, - везде, где мог дотянуться, все так же крепко сжимая меня в объятиях.
Вдруг, сзади ко мне прижалось другое тело, и Шейн, уткнувшись мне носом в загривок, обнял со спины и сказал: - С возвращением, родная. Как же ты нас напугала.
Я счастливо улыбнулась. Здесь, мои, любимые! Тепло, волной захлестнуло меня, вымывая все предыдущие скверные впечатления. Мы вместе, это самое главное, значит, со всем, справимся, надо лишь верить в себя.
Это состояние полной расслабленности, покоя и удовлетворенности тем, что я вновь со своими любимыми продлилось до раннего утра. Мы ни о чем не разговаривали и не обсуждали. Это все подождет. Нам не надо было слов. Мы были, как единый организм, чувствовали все на троих, и купались в этом просто безграничном счастье.
Утром, целитель Авель, после моего полного осмотра, чуть помявшись, сказал, совсем не свойственным ему тоном и голосом:
- Понимаете Лика, тут такое дело… У вас организм ослаб после поражения тьмой и борьбы с ней. Вы, все-таки, почти неделю были в бессознательном состоянии.
Я поразилась. Целую неделю? Неделю, этого выматывающего меня внутреннего сражения с Тьмой. Как же я выдержала? Тогда, даже странно, что я чувствую себя относительно сносно. Бедные мои, Шейн и Ян. Додумать я не успела. Меня снова отвлек Авель:
- Ведь заражение проникло в кровь и через плацентарный барьер, возможно, проникло к плодам. А вы сами понимаете, что это все совсем не изучено и может вызвать впоследствии мумификацию. А это чревато для вас нехорошими последствиями. Но вы же, еще так молоды, у вас организм быстро восстановится. Мы сделаем все возможное…
Он еще что-то говорил своим приятным бархатным голосом, специально смягчая его для меня. Видимо, чтоб до меня быстрее дошли его мысли, но я его уже не слушала. До меня все не могли дойти его слова. Я пыталась осознать их и не получалось, меня срывало на одни и те же вопросы, снова и снова. Я беременна? Но как? Я ведь всегда принимала специальное средство. Всегда? Наконец, я задумалась о том, не было ли когда-нибудь перерыва.
Вспомнила, что был перерыв на неделю после военных действий в Харне. Ведь мы тогда на недельку уехали в Северное герцогство… Но, ведь по приезду я сразу озаботилось этим вопросом и выпила зелье. Да и женские дни у меня шли регулярно, хоть и были чуть скуднее… Ладно, не суть, нужно понять, что хочет донести до меня целитель Авель.
Я подняла взгляд на Авеля и увидела, что он замолчал, в ожидании, уставившись на меня. Посмотрела на мужей – у обоих, во взгляде, была боль всего мира.
- Эй, вы чего, я же не умираю! И даже чувствую себя почти хорошо!
Странно, у обоих ведь нет детей, - да они радоваться должны, а они меня хоронят.
И обратившись к Авелю:
- Можно еще раз, пожалуйста, что-то я не поняла. Я беременна?
- Да! У вас срок приближается к четырем месяцам.
Я опять зависла. Это что же получается, примерно, на море в Фарме? Или позже, что-то я запуталась. Но я ведь тогда уже выпила зелье или то, что сроки были нарушены? А как же тошнота? Вот поэтому, наверное, я все время спать хотела.
- Э-э, уважаемый Авель. Хорошо, я беременна, дальше то, что? Что-то не так?
- Да. У вас два плода. Один поражен тьмой и убивает другого, во всяком случае, тянет жизненную силу, - наконец, четко и внятно ответил он.
Я ахнула, прижав руки к губам. Меня накрыло осознание, всей чудовищности этой проблемы…
В земном мире у меня так и не сложилось с детьми. Не то что бы я была чайлдфри, как некоторые подчас становились, следуя веяниям странной моды. Но чужих детей не любила. А своего, родить для себя, как мне многие советовали, я как то не хотела. Мне хотелось полноценную семью и родить ребенка для своего мужчины, а не для галочки, чтобы он был. Свое детство я провела в довольно неблагополучном районе и сполна насмотрелась на этих брошенных детей, при живых родителях. Конечно, я бы никогда не бросила своего ребенка и растила бы его в любви и ласке. Но вот, сначала карьера, потом проблемы с моим бывшим, а потом и родители резко слегли. Все это отдаляло от меня срок принятия решения о ребенке.
И вот провидение подарило мне детей. И поставило перед страшным выбором. Оставить обоих – один может лишить энергии другого. И что мы получим в итоге? Избавиться от того, кто поражен тьмой – чем я тогда лучше его самого, раз решаю, кому жить, а кому умереть. Ведь ему просто хочется жить, вот и питается тем, чем умеет…
Слезы непроизвольно потекли из глаз, мешая думать. Но я не могла принять решение, просто не могла. Ян подошел ко мне и крепко обнял, даря утешение и тепло. Шейн, уткнувшись мне в макушку подбородком, обнял нас обоих, защитным жестом, двумя руками, придавая мне этим немного спокойствия.
Никогда не ударялась в философию, но мне прямо захотелось подумать о жизни каждого из нас, в этот момент. Что есть выбор? И есть ли он на нашем пути? Что было бы, если бы не некромант? Или я бы сбежала.
